Сели в поезд, Баев сразу задрых, от скуки и я присоединилась, хотя вообще-то не люблю этого в дороге — безыдейно. В поезде надо первым делом дернуть окно вниз, высунуться (желательно по пояс), ловить ветер (и поймать его), пить железнодорожную воду, ну и так далее. Баев же покурил и сразу залег. Мне назавтра нужна свежая голова, сказал он, не обижайся.

(А я разве обижаюсь?)

С вокзала отправились на поиски гостиницы, покрутились в центре — дорого, мест нет. Плюнули, поехали по адресу, который был записан у Баева на бумажке. Сначала на метро, потом автобусом; пыль, духота, одинаковые пятиэтажки; неприветливая гостиница в спальном районе Киева, у черта на куличках; в холле продавленные кресла, из подлокотников торчит поролон; густо припорошенные пылью гардины, вечно задернутые; искусственный свет, искусственный фикус, календарь с котятами, кнопка пожарной тревоги, распредщиток; на полированном столике чешская пепельница и журнал «Огонек» за прошлый год; страничка с кроссвордом замусолена не одним поколением постояльцев, а пустые клетки остались. Я все тут изучила, пока Баев препирался с очкастой теткой-цербером, которая ни за какие коврижки не соглашалась пустить нас хотя бы на одну ночь.

Протокол 1.

Расшифровка переговоров командировочного Баева Д. А. с полномочным представителем гостиницы «Орбита» Медуновской Е. Н.{ФИО полномочного воспроизводится согласно бейджику, приколотому к представительской груди.}

1. …у вас забронировано? паспорт, будьте любезны;

(пожалуйста, пожалуйста)

2. …эта женщина кем вам приходится?

(она назвала меня женщиной! вот стервоза!)

3. какая жена, где это написано? а если завтра вы с другой придете, она вам тоже жена будет?

(кстати, резонное замечание)

4. …довожу до вашего сведения, что мы учреждение, а не дом свиданий;

(прямо так и сказала)

5. …и проверять не буду — мест нет; повторяю вам русским языком или вы неграмотные?

(одесную от нее табличка, на которой лошадиными буквами написано про мест нет, тоже на века)

6. …с какой стати мне входить в чье-то положение!..

(и не войдет, с такими-то габаритами)

7. …всем срочно, у всех горит, мы не пожарная команда;

(между тем народ в холле не толпится, и из номеров дым не валит, все как будто вымерло, и тетка сама типичный монстр из фильма ужасов, сейчас превратится в рептилию, разинет пасть и заглотнет целиком)

8. …что значит — решаемый вопрос, как это вы его решать собираетесь?

(методом тыка, как обычно — ткнуть в тетку конвертом, а в конверте…)

9. …вы знаете, на данный момент все забито, сезон отпусков…

(мягче, мягче, на полтона ниже, громкость убавляем почти до шепота, и вот оно, искомое)

10. …но я проверю, может быть, на четвертом этаже…

(И ушла.)

Баев, это ты сказал «отблагодарить» или мне послышалось? Дейл Карнеги, десять шагов к успеху, я посчитала. А в конверте что?

Аська, сиди, читай журнальчик и ни о чем не беспокойся. Ты — дерево, твое место в саду. Что там у тебя по горизонтали, река в Индонезии? И ты не знаешь? Стыд и позор! Пиши — Иньяхупетра. По буквам подходит, чего ж тебе еще надобно? А вот и наша благодетельница. Я твой паспорт кину ей в пасть, ладно? Мой завтра понадобится для сделки. Пиши объяснительную или что тут у них, карточка проживающего, а я пока осмотрю комнату, краны поверчу, сливной бачок потыркаю, шоб усе было в ажуре.

Да, вот еще. Сейчас я уеду, вернусь поздно. Ты погуляй сама, хорошо?

Я погуляла. Потом еще погуляла, но наращивание километража ни к чему не привело, счетчик не сработал даже на посадку. Город внезапно отказался меня узнавать, закрылся и не впустил. Я прошла по улицам, обозначенным на карте, не встретив ни одного знакомого дома, поднялась к замку Ричарда, спустилась на набережную, опять поднялась, посидела на холодной скамье в соборе, зачем-то свечку поставила… Все так делают, и я сделала. Загадала какую-то ерунду насчет лета, потом устыдилась и вышла вон.

Каштаны зеленели, солнце капало с листвы, по улицам неслись машины, весело сигналя, но все это было чужое. Я вернулась в гостиницу, с остервенением почистила зубы, чтобы перебить чувство голода, и легла спать.

Утром нашла баевскую записку:

«Драгоценная женушка!

Твой новый статус закреплен в документе, согласно которому нас тут поселили, поэтому не отпирайся, не отрекайся от меня, если будут спрашивать. А будут спрашивать настойчиво, пригрози, что я приеду и правильно! — разнесу этот клоповник вдребезги пополам. Сейчас-сейчас, перехожу к указаниям.

Указания будут такие. Жди меня, и я вернусь в аккурат к обеду. Карту забрал потому, что она мне самому нужна, я сегодня разъездной. Но ежели ты все-таки пойдешь гулять без карты и без меня, непременно потеряешься, сердитые девушки всегда теряются. Искать тебя повсюду я конечно буду, но это займет слишком много времени, посему лучше не теряйся.

Аська, я ужасно скучал, чтоб ты знала, горгулья ты киевская. Это еще одна достопримемемечательность, и не выговоришь, мне сегодня объяснили, что надо обязательно сходить на горгулью раз самый маленький лифт уже нами обкатан. Ты думаешь я бездельник и неуч, а я нашел тебе достопримеме, ну не буду продолжать, иначе до конца своего сообщения мне не добраться и до завтрашнего дня, в который я кстати смотрю с оптимизмом, чего явно не скажешь о тебе, зеленая ты гусеница, а должна быть бабочкой, и будешь уже сегодня.

Представь, каково же было мне скучающему и культурно озабоченному вернуться и увидеть то, что я собственно и увидел! Ты спала такая вредная, обиженная до глубины души, кипела от возмущения во сне аж уши вспотели. Повернулась ко мне спиной, на приветствие не ответила, плюшку в виде сердца посыпанную сахаром есть отказалась, а пироженце в форме трубочки выбросила в пропасть даже не взглянув на него. Знаешь я не рискнул тебя будить, потому что не хотел получить по башке, натурально. Меня ты никогда не простишь, я понял, но если хотя бы пироженце достойно реабилитации, то ты найдешь его в холодильнике.

Тумбочка у окна — это он.

(Хех, представляю, как ты проснешься, прочтешь это письмецо и рванешь к холодильнику.)

На всякий случай уходя пощупал твой нос, он сухой и теплый, для кошек это хорошо, даже очень. В общем, не придуривайся, ты здорова и весела, а я не такой уж козел.

Вечно твой, он же свой навсегда,

Данило-чудило,

(другие рифмы опускаю, а ты если хочешь, порифмуй до моего возвращения)».

Конечно, козел. Достопримеме. Одна грамматическая, полтора десятка запятых. Проставить, что ли? Или перестать злиться, тем более, что он, наверное, не виноват, он же при исполнении… Залп запятых, одна лишняя. Вводные слова, замечу, сами по себе еще не свидетельство интеллигентности, хотя они, вероятно, с ней до какой-то степени коррелируют. Или кореллируют. Короче, они связаны, но до известной степени. Повтор. Анкор. Пожалуй, я съела бы пироженце в форме трубочки. И плюшку.

Баев вернулся в шесть.

Устал, устал, чертовски устал. Намаялся с ними, тупицами. Пришлось водку пить, что для моего организма на разрыв аорты, но они без водки не подписывали. Ты все еще не задаешь вопросов? Умница моя. Тогда пойдем. Кам, как грится, тугезер.

Может, тебе лучше остаться? — спрашиваю. А я сбегаю за едой, если у нас есть на что.

Э, нет. Не для того мы в Киев ехали, чтобы за едой бегать, ответил Баев. Правда, планы придется слегка подкорректировать, не будет того головокружительного размаха, о котором я сообщал в своем утреннем коммюнике. Ты его получила? Продолжение в холодильнике нашла?

(Действительно, было и продолжение, в котором от имени пироженца он сообщал, что сгорает от нетерпения быть съеденным такой распрекрасной особой и проч. Что его засунули в холодильник, потому что он (оно?) так раздухарился(лось?), что едва не лопнул(ло?) от… от нетерпения, он повторился, да, я это отметила. Хотя записки в холодильнике — это свежо, такого в моей жизни еще не было.)

Одевайся и уматываем, мне подразмяться надо.

Лестница, холл с фикусами, унылые пятиэтажки, автобус, духота, пыль. Он молчит, я молчу. Метро, пересадка на … линию … станция … выход в город к … вокзалу… подробности стерлись все до единой.

Хочешь поменять билеты?

Я их уже поменял.

Мы кого-то встречаем? Идем покупать вокзальные пирожки?

Миновали кассы и пирожки, забрали сумку из камеры хранения (?), поднялись на перрон (??), свернули к поезду «Киев — Москва» (???), нумерация от головы состава, купейные кончились, пошел плацкарт, всего мест — 54, Баев вдавливает бычок в асфальт, достает из кармана билеты, показывает проводнице.

Ты остаешься?

Данька, я вот ни черта не понимаю, ты бы объяснил, что ли.

Баев слегка напрягся, скулы его затвердели, взгляд калибра тридцать восемь, быстрый как черная молния, расплющил, пригвоздил к перрону, и только легкий дымок из обоих стволов, только ветер свистит в проводах, и он объяснил, отчего ж не объяснить. Возвращаться в гостиницу нельзя, паспорт получишь новый. Точка. Контрольный в голову.

Но почему!.. ведь там мои вещи, я все собрала, думала, еду гулять… платье, пояс эластичный на кнопках, туфли… «Одно лето в аду», не мое… ветровка на вешалке, тоже чужая, Альгисовой жены… джинсы в шкафу, кассеты… Ты знал заранее? и не сказал? У меня ведь ничего не осталось, кроме того, что на мне…

Да не хнычь ты, ветровка, сморщился Баев. С вещами нас бы не выпустили. Они же следят, а у меня все деньги вышли, расплатиться нечем. Короче, купим тебе новое, как только, так сразу.

Не выпустили? Ты хочешь сказать…

Послушай, процедил Бутч Кэссиди, он же ковбой Мальборо и Данхилла, он же Мармеладный Джо, засовывая стволы за пояс, сплевывая на рельсы… послушай, маленькая, если ты едешь, твое место номер шесть. Лично я иду спать.

(А паспорт мой ты специально отдал? — хотела спросить я, но осеклась, потому что с ними не спорят.)

Ах, этот ковбой с квадратными скулами и взглядом Джона Уэйна!.. Он не обманул, он сделал в точности, как обещал, и когда я поднялась в вагон (за неимением других альтернатив), он уже храпел наверху, и рука его, жилистая рука короля прерий, свешивалась вниз, раскачиваясь в такт движению поезда, потому что поезд тронулся, а пояс эластичный на кнопках остался, и ветровка осталась, и туфли. Класть в багажное отделение было нечего. Мы снова налегке.

Я пошарила у него в куртке, нашла пачку сигарет и направилась в тамбур.