Всю ночь я не спала, вертелась в своей постели, вспоминая голос Ворона и его обещание забрать меня. Я несколько раз порывалась встать, но все-таки оставалась в постели и лежала, глядя широко распахнутыми глазами в черный потолок, по которому плясали тени ночи. За окном шумел поднявшийся после полночи ветер. В таверне царила тишина. Все уже давно спали, и только я все не могла уснуть.
Кнут после того, как мы вернулись с улицы, сел на свое место. Он сверлил меня задумчивым взглядом. Ворон в зал так и не вернулся. Я отметила про себя, что он, как и прежде уходит куда-то, чтобы прийти с зарей. Радомир устроил людей Ворона спать на лавках прямо в зале, а нескольких, кому не хватило места, отправил ночевать на сеновал. Кнут попрощался со мной на удивление сухо. Его глаза при расставании показались мне встревоженными и злыми.
— Завтра ты никуда с ним не уедешь, — сказал он мне на прощание. Я кивнула, хотя не была в этом так уверена.
Он поцеловал меня в лоб и вышел вслед за родителями в дверь. Я осталась смотреть ему вослед, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Поспешно оглядевшись, не заметил ли кто моего подавленного состояния, поспешила уйти в свою комнату, даже раньше, чем это сделал мой младший брат.
Не знаю, как, но я все-таки умудрилась провалиться в спасительный сон, когда проснулась от резкого звука, словно кто-то молотил ногами в дверь моей комнаты. Я распахнула глаза. Предо мной распростерся серый потолок, по которому расползались солнечные лучи. В дверь постучали повторно, и я с неохотой села в постели.
— Влада, я пришел за тобой, — узнала я голос Ворона, — Нам пора! Я жду тебя внизу с вещами, — добавил он, и я услышала нарочито громкий удаляющийся звук его шагов.
— Значит, это был не сон, — сказала я сама себе вслух и тут же поняла, что никуда не пойду. Пусть делает все, что хочет, но я вовсе не обязана ехать с ним неизвестно куда. У меня здесь вполне устоявшаяся жизнь, брат, Радомир, заменивший мне отца, жених и будущая счастливая семейная жизнь.
— Не поеду, — подумала я, решительно укладываясь обратно в постель и натягивая одеяло себе на голову. Спустя некоторое время в мою дверь снова постучали, только теперь стук был словно извиняющимся, и я сразу же поняла, что за дверью стоит кто-то другой. Я слезла с кровати и, подойдя к двери, приоткрыла ее, высунув лицо. Серко стоял, расставив ноги на ширине плеч, и смотрел на меня подозрительно спокойно. Но в глазах его я увидела все тех же чертят, которые были у него и два года назад.
— Ворон послал меня за тобой, — проговорил Серко, — Сказал, что если ты не поторопишься, то отправишься с нами без завтрака на пустой желудок.
Я распахнула дверь и кивком головы пригласила мальчика войти. Увидев меня в одной ночной рубашке, Серко резко покраснел и отвернулся.
— Я не понимаю, — сказала я, тем временем доставая из сундука простое темное платье и надевая его поверх сорочки, — Зачем я ему, твоему Ворону. Почему он вернулся?
Серко прикрыл дверь и остался стоять ко мне спиной. Он прокашлялся.
— Я не могу тебе ничего рассказать сейчас, — сказал он, — Потом ты сама все узнаешь, когда придет время и поймешь, почему мы вернулись за тобой спустя столько месяцев…
Я расчесала волосы и быстро заплела их в косу.
— Я с вами никуда не поеду, — сказала я решительно и подпоясавшись, шагнула мимо Серко, толкнув дверь ногой, — И если Ворон этого еще не понял, то мне жаль разочаровывать его, — я почти сбежала по ступенькам вниз, Серко последовал за мной, скользя почти бесшумно. Внизу в большом обеденном зале я увидела Радомира, сидевшего за одним столом с Вороном. Больше посетителей не было, не смотря на то, что в такое время зал обычно гудел, словно пчелиный улей и моя сменщица едва успевала разносить заказы, ловко лавируя меж столиков. Едва я сошла с последней ступеньки, как мужчины, до этого что-то ожесточенно обсуждавшие, вмиг замолчали и повернули ко мне свои лица. Ворон был спокоен, а вот Радомир хмурился, но при виде меня сделал над собой усилие и улыбнулся, хотя я сразу почувствовала фальшь в его улыбке.
— Влада, — произнес хозяин таверны.
Серко обошел меня и встал за спиной Ворона, устремив свой пристальный взгляд на мое лицо.
— Я никуда не еду, — четко произнесла я, глядя прямо в глаза Бренну. Он встретил мой взгляд с ледяным спокойствием.
— А разве я говорил тебе, что ты имеешь право решать? — спросил колдун.
Я вспыхнула.
— Ты не можешь заставить меня, — возразила я, хотя не была так уверена в своих словах. Ворон почувствовал мое колебание.
— Хочешь проверить что я могу, а что нет? — в его голосе прозвучала угроза. И тут я услышала голос Радомира. То, что он произнес, меня удивило и поразило одновременно.
— Влада, — сказал он, — Тебе придется поехать. Как не тяжело мне это говорить…
Я перевела взгляд с лица Ворона на лицо Радомира.
— Что? — только и смогла сказать я, удивленная и в то же время обиженная его внезапным предательством. А я-то ожидала его поддержки.
— Так надо, — добавил поспешно хозяин таверны и встал из-за стола. Я посторонилась, пропуская его мимо себя. Словно мужчина спешил спрятаться от своих слов и от обвинения в моих глазах. Мои руки как-то сами собой сжались в кулаки.
— Ты уже собрала свои вещи? — голос Ворона нарушил тишину. Я открыла было рот, намереваясь ответить какой-то колкостью, когда двери в таверну распахнулись, пропуская людей Ворона. Они направлялись к нам. Уселись за стол, рядом с Бренном. Тут же появилась и моя сменщица. Она расставляла на столе тарелки и ложки, а я все это время глупо пялилась на невозмутимое лицо Ворона.
— Советую поторопиться, — сказал он, — Иначе поедешь в том, что на тебе сейчас. Никто ждать не будет, пока ты изволишь копаться, перебирая свои тряпки, — его тон выдавал раздражение.
Я резко развернулась и едва сделала шаг в направлении лестницы, как тут же услышала, как он продолжил:
— Бери только самое необходимое.
Я остановилась и повернулась к нему.
— А как же Ярослав? — спросила я, — Мне надо собрать мальчика…
— Он остается здесь, — последовал ответ.
Мое сердце упало вниз.
— Как остается? — я переместила взгляд на лицо Радомира, он стоял у стойки, натирая полотенцем и без того идеально блестящую поверхность огромного медного чана. Внезапно, я поняла, почему он не смотрит мне в глаза — он боится увидеть упрек и осуждение.
— Я присмотрю за ним, — сказал хозяин таверны, — Можешь не беспокоиться, буду заботиться, как о собственном сыне, пока ты не вернешься за ним… — произнес и осекся.
Я вздрогнула. Мой взгляд переместился на лицо Ворона. Он смотрел на меня равнодушно. На каменном лице не дрогнул единый мускул. И я поняла, что спорить бесполезно.
— А я вернусь? — спросила я. Ответом мне была тишина.
Положив кисти рук на луку седла, я покачивалась в такт равномерным шагам гнедой кобылки, выданной мне Серко. Грязный осенний день повис над нами тяжелыми, налитыми влагой, облаками, серыми и унылыми, так прекрасно передающими мое настроение. Я уныло смотрела в спину едущего впереди всадника. Наш небольшой обоз ехал цепочкой во главе с Вороном. За ним следовал Серко, затем несколько его людей и в самом центре находилась я. Мы были в дороге уже несколько часов. Признаюсь, до какого-то определенного момента я все еще надеялась, что появится Кнут и каким-то чудом мне удастся вернутся назад к такой спокойной и уже привычной устоявшейся жизни… Но ничего подобного не произошло. Все так же тряслась в седле. У меня, непривычной к такой долгой езде верхом, уже болела спина и ноги. Мне казалось, что они так и останутся до конца моих дней, согнутые колесом. За все время, проведенное в пути, никто из людей обоза не заговорил со мной, хотя и между собой они тоже не особенно общались, изредка перебрасываясь парой фраз. Ехали спокойные, молчаливые, с невероятно прямыми спинами. Люди, привыкшие проводить много времени в седле. К вечеру я отстала и плелась уже в самом хвосте обоза, за грохочущей по ухабам и выбоинам телегой.
На первом же привале я буквально упала с лошади и если бы не чьи-то заботливые руки, подхватившие меня при падении, я неминуемо растянулась бы прямо в луже, под копытами кобылы. Я была такой уставшей и разбитой, что даже не помню, поблагодарила ли мужчину, спасшего меня от позорного падения лицом в грязь. В тот момент мне было все равно. Я уехала так поспешно, что мне не дали попрощаться ни с братом, ни, тем более с Кнутом. Внутри меня царила полная неразбериха. Я не понимала, куда меня везут и зачем я понадобилась северянину. Я только и могла представить себе, что почувствует мой жених и Ярослав, когда узнают, что я уехала неизвестно куда, да еще в такой сомнительной компании.
Я сидела на корточках, прислонившись спиной к толстому стволу дуба. Закрыв глаза, я мечтала только об одном, что бы все, что сейчас происходило со мной, оказалось сном. Страшным кошмаром, от которого я благополучно проснулась бы ранним утром, находясь в таверне в своей маленькой, но такой уютной теплой комнате на втором этаже. В какой-то момент я даже порадовалась, что Ярослав сейчас находится в спасительном тепле дома, под присмотром Радомира и даже позавидовала ему. Как бы мне сейчас хотелось оказаться в своей маленькой теплой комнатке. Сидеть на кровати, укутав ноги в теплый плед и слушать ветер за окном.
— Эй, ты! — низкий мужской голос вывел меня из оцепенения. Я открыла глаза и повернулась на зов, твердо уверенная, что обращаются именно ко мне, и я не ошиблась. Один из воинов Ворона, высокий, светловолосый мужчина с короткой острой бородкой на квадратном лице, стоял в шаге от меня и смотрел мне прямо в глаза. Я удивленно изогнула брови, не понимая, что ему могло от меня понадобиться.
— Иди к костру, согреешься, — сказал он, как мне показалось, немного мягче, затем резко отвернувшись, пошел прочь, направляясь к пылающему костру.
Я встала. Ноги не слушались меня, став ватными, но я буквально заставила себя проковылять в сторону костра и села на поваленное бревно, рядом с каким-то мужчиной. Я едва взглянула на него. От огня шло приятное тепло и внезапно, я поняла, как сильно продрогла. Моя одежда была влажной от постоянно моросящего дождя. Волосы, выбившиеся из толстой косы, завивались забавными кудряшками от влажного воздуха. Я протянула к огню руки и невольно улыбнулась, почувствовав, как по телу разливается приятное тепло.
Подошедший Серко сунул мне в руки тарелку, полную тушёного мяса, приправленного овощами, и дал ложку.
— Ешь, — сказал он.
Я подняла на него глаза, но благодарить не стала, не было сил даже на то, чтобы кивнуть. Мужчина, позвавший меня, присел рядом. У него в руках была точно такая же тарелка, и он во всю уплетал мясо, даже не глядя на меня. Я поставила тарелку на колени и ложкой ковырнула еду. Потом решила попробовать. Оказалось, довольно вкусно. Я даже не заметила, как опустошила ее до дна и только потом огляделась вокруг. Все люди Ворона сидели кругом у костра. Сам Бренн не ел. Он сидел, положив руки на колени. Его взгляд был устремлен на огонь, и мне показалось, что я заметила оранжевые блики, играющие в его темных глазах. Я быстро отвернулась, едва он перевел свой тяжелый взгляд на меня, и уставилась в пустую тарелку. Медленно и бессмысленно поскребла по дну ложкой.
Через некоторое время Серко собрал посуду и исчез в лесу, наверное, поблизости был ручей, где он собирался ее вымыть, подумала я, продолжая сидеть у костра, согреваясь от его тепла. Серко вскоре вернулся. К этому времени тучи немного развеялись, и солнце успело в последний раз взглянуть на землю, прежде чем исчезло за вершинами деревьев, но небо все еще оставалось багряным, когда Ворон принялся, как и когда-то, два года назад, очерчивать круг возле места нашего привала. Я следила за его действиями с удивлением, а вот его люди в это время стали спокойно устраивать на ночлег, расстилая на земле шкуры и одеяла, опутывая ноги своих лошадей. Серко постелил мне рядом с собой, но я не спешила ложиться, а наоборот встала и, чувствуя боль в уставших ногах, медленно приблизилась к Ворону.
Как и в тот первый раз, несколько лет назад, он стоял ко мне спиной, быстро читая при этом заклинание. Я остановилась рядом с ним. Ворон напрягся, но даже не взглянул на меня, пока не закончил. Когда он оглянулся, чтобы взглянуть на меня, его пронизывающий взгляд заставил меня проглотить злые слова, уже вертевшиеся на языке. Я сглотнула, проглотив свое возмущение и протест, подавив их и запихнув куда-то глубоко вовнутрь. Каким-то внутренним чутьем я догадалась, что сейчас не стоит приставать к Ворону со своими претензиями и недовольством.
— Иди, ложись спать, — сказал он тихо, спустя минуту после того, как закончил шептать свои непонятные слова, — Ты устала, а завтра нам предстоит долгий путь, и остановок делать не будем. Поэтому ступай, отдохни! Мы поговорим позже, когда я посчитаю, что момент для нашего разговора настал.
Сказав это, он переступил черту и оказался за охранным барьером. Я хотела было окликнуть его, чтобы спросить, куда это он так торопится, но тут крик Серко заставил меня отказаться от подобной идеи и вернутся к костру, возле которого уже лежало толстое одеяло, предназначенное для меня.
— Куда он уходит? — спросила я Серко. Юноша только усмехнулся и лег на расстеленные, на земле шкуры рядом со мной.
— Спи, Влада, и не задавай вопросов, на которые иногда не стоит знать ответы, — сказал он и закрыл глаза.
Я проснулась незадолго до рассвета. Открыла глаза, привстала, сбрасывая с себя чей-то теплый кафтан, согревавший меня всю ночь. Воздух был неприятно колючим, морозным. Уже ощущалось явное приближение зимы. Я огляделась. Земля вокруг была тронута былой пеленой ледяной корки. Небо еще серое в предрассветной дымке казалось холодным и неприветливым. Я вздохнула, выдохнув в воздух облачко пара. Рядом, на расстоянии вытянутой руки, спал Серко. Он был укрыт толстой шкурой, из чего я сделала вывод, что кафтан, согревавший меня всю ночь, принадлежал именно ему. Я привстала и осторожно, стараясь не разбудить, укрыла его плечи его же верхней одеждой. Серко словно почувствовав мои легкие прикосновения, моментально распахнул глаза, но, увидев меня, только улыбнулся, бросив:
— А… это ты.
Я встала. Спину неприятно саднило. Ноги от непривычной нагрузки болели, как, впрочем, поясница и зад. От мысли о том, что мне придется снова вернуться в седло, стало неприятно подташнивать. Я огляделась, стараясь отвлечься от неприятных позывов.
У костра возились двое. На импровизированном вертеле жарились несколько птичьих тушек, от запаха которых мой желудок издал громкое урчание.
— Доброе утро, — сказала я, приближаясь к ним, после того, как по-быстрому сбегала в ближайшие заросли орешника.
Один из мужчин, седобородый, средних лет, только сдержано кивнул мне. Второй, молодой, приветливо пожелал доброго утра.
— Как спалось? — за моей спиной возник Серко. Его взлохмаченные волосы как всегда смешно торчали в разные стороны.
— Спасибо, что укрыл… — я замялась.
Серко широко улыбнулся в ответ.
Рассвет тем временем вступал в свои права. На несколько минут все вокруг, земля, деревья и дальние лесные вершины стали нежно-розовыми. По светлеющему небу протянулись лентами длинные облака, предвещавшие ветер. Спящий лагерь постепенно пробуждался ото сна. Мужчины скручивали подстилки, кормила лошадей. Где-то вдалеке запели птицы. Я замерла, вслушалась в их голоса и на какое-то мгновение словно поднялась над поляной, над еще спящими людьми и птицей взмыла ввысь. Звуки стали насыщеннее, краски — ярче. И тут я услышала странный шум, словно треск ломающихся костей. Этот звук отрезвил меня, и я вмиг вернулась на поляну. Серко стоял рядом и как-то странно поглядывал на меня.
— Что это было? — спросил он, а я повернула голову в сторону, откуда издавался шум, и тут увидела выходящего из леса Ворона. Он уверенно перешагнул через охранную черту и направился к костру. Он казался свежим и отдохнувшим, хотя я уверена, его не было в лагере всю ночь. Любопытство одолело меня. Стало нестерпимо интересно, куда же он уходил ночью и главное, для чего. Возможно, если следующей ночью я последую за ним, то смогу все узнать, промелькнуло в моей голове.
Когда Бренн поравнялся со мной, он остановился, а его темный немигающий взгляд впился в мое лицо. Он некоторое время холодно рассматривал меня, потом произнес:
— Даже не думай, — и кивнул Серко.
— Что? — удивленно пробормотала я и неожиданно покраснела. Он прочитал мои мысли, или как-то догадался о чем я думаю, поняла я.
Ворон и Серко отошли в сторону. Я зло проводила его колючим взглядом. Они остановились на расстоянии, достаточном для того, чтобы никто не мог услышать то, о чем они говорят. Я усмехнулась. Для меня расстояние не было преградой. Я села возле костра, сделав вид, что греюсь, а сама переключила свой слух.
Сначала я не слышала ничего, кроме ожесточенного треска горящих поленьев, но затем нырнула дальше, отсеивая ненужные звуки. Чьи-то шаги, хруст тонкой сухой веточки под сапогом… Я покачала головой. Не то, совсем не то!
Закрыв глаза, мысленно переместилась к Ворону и Серко и тут же услышала голос мальчика.
— Они едут за нами, — сказал он.
— Я знаю, — последовал ответ, — Этой ночью мне едва удалось обойти их.
Серко вздохнул.
— Может, стоит с ними поговорить? — спросил он, — Как-то объяснить, что это опасно, следовать за нами!
Ворон издал звук, похожий на смешок.
— Не думаю, что разговоры тут помогут, — я услышала, как он провел рукой по своим волосам, — Этот мальчишка так упрям. Он будет следовать за ней до… — Бренн резко осекся и мою голову внезапно словно сдавила какая-то невидимая сила. Ворон вперил в меня немигающий взгляд, от которого вся моя кожа покрылась неприятными пупырышками, словно холод забрался под мою одежду.
— Не смей меня прослушивать! — заревел, вторгаясь в мои мысли злой низкий голос, и я тут же была отброшена назад. Я упала с бревна на спину прямо на землю. Голоса исчезли, лопнув в моей голове с громким звуком схожим на удар кнута. На долю секунды я просто оглохла. Я широко распахнула глаза и быстро поднялась на ноги. Мой взгляд скользнул в сторону, где стояли Серко и Ворон. Глаза последнего были, зло прищурены, взгляд направлен на меня. Я интуитивно подалась назад, оступилась и снова едва не упала, встряхивая при этом головой. Ворон глубоко вздохнул, успокаиваясь, затем отвернулся. Я тихо всхлипнула, мысленно ругая себя за то, что позволила себе подобную глупость. Слух постепенно восстановился.
— Ты что это? — удивился хлопотавший у костра седовласый воин.
Я перевела на него взгляд и только покачала головой, давая понять, что со мной все в порядке, хотя меня саму все еще трясло от страха.
Позавтракав, обоз быстро собрался. И уже через полчаса все были в седлах. Я снова ехала в самом хвосте, всем телом ощущая каждый камешек под копытом моей лошади и мысленно стонала, мечтая, чтобы эта пытка скорее прекратилась, но, как и обещал Ворон, в тот день мы сделали привал только на закате. Вечер прошел так же, как и предыдущий, а утро следующего дня встретило нас хмурым затянутым темными тучами небом и мелким дождем, обещавшим вскорости перейти в ливень. Когда я проснулась, Ворон уже был в лагере. Скручивая сырые после мокрой земли шкуры, согревавшие меня всю ночь, я отыскала глазами высокую фигуру колдуна, стоявшего у полыхающего костра и что-то обсуждавшего со своими людьми. Мне было любопытно, о чем они говорили, но помня прошлую неудачную попытку, я не решилась подслушать их разговор, опасаясь вызвать его гнев.
После горячего завтрака, состоявшего из жирной похлебки и куска ржаного хлеба, все снова уселись в седла и продолжили путь. Качаясь в седле, я поглядывала на темное небо и хмурилась. Перспектива промокнуть до нитки совсем не радовала меня. Ближе к полудню, как я и предполагала, небо разразилось проливным дождем. После яркой вспышки молнии, разделившей пространство над нами на две равные части, ударил гром. Морось так докучавшая мне уже второй день нашего путешествия, показалась мне раем в сравнении с тем, что началось потом. Совсем скоро я промокла настолько, что с моей одежды стекала вода, а толстая коса стала тяжелой от воды и тянула голову назад. Я пригнулась к шее своей лошади, сжавшись от холода в комок. Тело била мелкая дрожь. Разбитая дорога, казалось, не закончится никогда. Обступивший ее лес шумел листвой и склонял длинные ветви с ржавыми листьями к самой ее кромке.
— Скоро будет постоялый двор, — Серко говорил нарочито громко, стараясь перекричать шум дождя. Я приподнялась и посмотрела на него. С мальчишки, как и с меня самой, стекали маленькие ручейки. Его мокрые волосы смешно топорщились в разные стороны, и он невольно напомнил мне моего младшего брата, оставленного у Радомира.
— Постоялый двор? — переспросила я.
— Да. Там и заночуем, — ответил Серко.
— И обсушимся, — подумала я. Эта мысль приятно порадовала меня. Представив себе кровать с матрацем и пуховую подушку, я не смогла не сдержать счастливой улыбки. Серко покосился на меня, потом криво ухмыльнувшись, ударил своего коня пятками и поехал вперед, оставив меня плестись в самом конце обоза.
На постоялый двор мы приехали ближе к вечеру. Ливень к этому времени стих, и небо просветлело, как это бывает перед закатом. Я дрожала от холода, промокшая насквозь, съежившись в седле настолько, насколько позволяло мне мое тело. Казалось, замерзли даже кости.
Неловко спешившись, забросила на плечо седельную сумку со своими вещами и, позволив Серко забрать у себя поводья, первая вошла в широкую дубовую дверь деревянного здания. Едва переступив порог, я оказалась в хорошо освещенном теплом зале с высокими потолками, уставленном столами. К моему удивлению, внутри оказалось мало посетителей. Я сделала шаг по направлению к широкой стойке, за которой суетилась полноватая рыжеволосая женщина, как странное предчувствие охватило меня. Словно порыв холодного ветра на миг пронесся сквозь мое закоченевшее тело, покалывая тонкими морозными иглами кожу. Я в удивлении отшатнулась и тут же натолкнулась спиной на кого-то, стоявшего позади. Тяжелая рука легла на мое плечо, и я быстро обернулась.
— Что с тобой? — спросил Ворон, подозрительно прищурив глаза.
Я сбросила его руку со своего плеча.
— Ничего, — ответила тихо.
Он окинул меня взглядом с ног до головы и, заметив бьющую меня дрожь, усмехнулся.
— Тебе стоит переодеться, — сказал он и кивком головы велел следовать за ним.
У стойки он переговорил с рыжеволосой, и вскоре всучил мне какой-то ключ.
— Иди наверх, — коротко бросил он и указал мне на деревянную лестницу в конце зала. А сам тем временем поспешно вышел на улицу. Я недолго думая, поспешила найти свою комнату. Поднявшись на второй этаж, я опробовала несколько дверей, прежде чем ключ наконец-то подошел к одной из них. Ввалившись в маленькую комнату, я заперла ее на засов и, оглядевшись, увидела здесь только кровать и сундук в углу, предназначенный для вещей. Сбросив с себя сумку, я стала поспешно стягивать с тела мокрые вещи. Меня все еще била дрожь. Я потёрла руками озябшие плечи и руки и достала из кожаной сумки сухую смену белья и штаны с рубашкой. Быстро переодевшись, я запрыгнула в кровать и забралась под толстый шерстяной плед. Едва моя голова коснулась поверхности подушки, как усталость накатила на меня, и я моментально уснула.
На постоялом дворе мы не задержались. Всего один день, пока наш предводитель решал какие-то свои тайные дела в этом городишке. Воспользовавшись удобным случаем, я решила нормально отдохнуть и выспаться перед дальней дорогой, поэтому сразу же после завтрака вернулась обратно в выделенную мне комнатку, где тот час завалилась на постель и предалась сну. На ужин меня разбудили. В двери постучал Серко, а когда я открыла ему, все еще сонно моргая, молодой юноша только усмехнулся, глядя на мое помятое лицо и растрепанные волосы.
— Ты что, весь день спала? — спросил он.
— Угу, — кивнула я, подавив зевок.
— А что ночью будешь делать? — он махнул рукой, — Ладно, спускайся вниз. Мы ждем тебя, чтобы поужинать, — сказал он и еще раз бросив на меня смешливый взгляд, поспешил к лестнице.
Я закрыла за ним двери и поспешно привела себя в порядок, расчесав спутанные ото сна волосы и поправив одежду. Выглянув в окно, с удивлением отметила, что на землю уже опустилась ночь, а это означало, что я проспала весь день. Странное дело, я почему-то совсем не чувствовала себя отдохнувшей, а напротив, казалось, что я только что пришла с поля, где копала грядки. Спина болела, впрочем, как и голова.
Выскользнув за двери, я закрыла ее на ключ и положила его в карман. Затем медленно спустилась в зал, еще на ступенях оценив ароматы приготовленной пищи, витающие в воздухе. Оказавшись внизу, я обвела взглядом помещение и наконец увидела Серко, сидевшего вместе с остальными за длинным вместительным столом. Заметив меня, Серко махнул мне рукой, подзывая подойти и присоединится. Я поплелась в их сторону, по пути отметив, что Ворон как всегда отсутствует.
— Это ведь неспроста, — сказала я себе, — Каждую ночь, независимо от того, где мы ночуем, в лесу или таверне, он куда-то уходит, — подумала я, но тут же решив, что меня совершенно не касаются дела нашего предводителя, прогнала эти догадки прочь, присев рядом с Серко.
— А где Ворон? — я все же решила полюбопытствовать и спросила об этом молодого воина, заранее догадываясь каким будет его ответ.
— Ушел по делам, — Серко уже налег на пищу, уплетая за обе щеки жареную рыбу, — Сказал ужинать без него, так как он будет поздно.
— Понятно, — кивнула я равнодушно и, подтащив к себе блюдо с курицей, оторвала ножку и тут же вонзила в мягкое мясо зубы.
Ели молча. Никто из людей Ворона не разговаривали. Они едва перебросились меж собой парой фраз. Я тоже молча поглощала пищу, благо готовили на этом постоялом дворе довольно прилично. Когда я закончила ужин, то вытерев руки об лежащее на краю стола полотенце, поднялась и поблагодарив Серко, направилась обратно в свою комнату.
Прежней сонливости, как и не бывало. Я бодро поднялась по лестнице и, открыв двери в свою комнатку, поспешила к распахнутому окну, чтобы закрыть его. За окном поднялся ветер. Я выглянула наружу, прислушиваясь к скрипу вывески и ночным звукам, наполнившим двор. Ничего подозрительного не обнаружив, тот час закрыла окно и села на кровать. Почему-то мне вспомнилась та ночь, когда я была с Вороном в подобном месте и тот зверь, что я увидела из окна…
Неожиданно в ставни что-то с грохотом ударилось. Я вскочила на ноги и метнулась к двери, но тут же затихла, прогоняя страх. По спине прополз отвратительный холодок, словно меня коснулись ледяные руки мертвеца. Я поежилась и заставила себя подойти к окну, а затем решительно распахнула ставни и выглянула вниз. Ничего. Только ветер рванул мои волосы, рассыпав пряди по лицу. Я усмехнулась.
— Трусиха, — сказала я сама себе и закрыла окно.
Этой ночью я почти не спала. За стенами дома завывал не на шутку разыгравшийся ветер. Я лежала, ворочаясь в постели, думала о тех, кого оставила позади. О брате, о Кнуте и Радомире, о всех тех, кто остался там, в моей прежней жизни. Я скучала, мне было плохо. Я ругала Ворона и его непонятное желание забрать меня из дома, ставшего мне родным, от людей, которых я любила, от жизни, которая могла бы стать для меня счастливой.
Забывшись беспокойным сном, я проспала до самого рассвета, пока меня не разбудил стук в двери.