Странно, что не было погони — это была первая мысль, что посетила голову Генриха, когда Богдан замедлил бег скакуна и придержав его, совсем остановился.

Юстина ехавшая впереди, оглянулась и натянула поводья.

— Что случилось? — крикнула она, разворачивая своего коня и направив его к мужчинам.

— Устал! — Богдан спешился следом за другом и хлопнул своего жеребца по крупу.

— Ты? — усмехнулась девушка.

— Он! — кивнул на коня мужчина. — Нести двоих здоровых мужиков, тут любая лошадь устанет.

— Ладно! — Юстина слезла на землю, подхватив поводья. — Все равно я им все подпруги порезала. Погони не будет! — и вздохнула. — А лошадям и правда нужен отдых!

Генрих посмотрел на девушку, затем на Богдана.

— Спасибо вам! — произнес.

— Будешь должен! — усмехнулся Богдан, а разбойница лишь лукаво улыбнулась.

— Ты упрямый, Генрих! — сказала она, спустя некоторое время. — Я же говорила, жди подвоха от этих уродов! Как только вы двое связались с ними, ума не приложу!

— Деньги нужны! — отмахнулся Богдан и кивнул на друга. — Особенно ему!

— Ясно! — девушка шагнула в темноту.

— Нам надо найти место для отдыха. Нам без надобности, а вот лошадям…

Мужчины не могли не согласиться с ней.

— Выбора нет! Придется остановится на отдых! — пришлось признаться обоим. Но с дороги, если таковой можно было назвать узкую тропу, петлявшую среди темных деревьев, было решено сойти, чтобы не искушать судьбу. Мало ли, вдруг Витолд и его люди все же отправились в погоню. Зная характер главного охранника, это было, весьма вероятно.

Продираясь через чащу, Юстина внезапно замерла и вскинула голову, а затем и руку, призывая своих спутников застыть на месте.

— Что? — хотел было спросить Генрих, но и сам услышал отчетливые звуки лошадиных копыт и шелест сухих листьев, устилавших промозглую землю.

— Всадник! — шепнула Юстина.

Богдан потянулся за оружием. Князь последовал его примеру.

Шум приближался. Словно кто-то настойчиво спешил к ним. Генрих подобрался, приготовившись дать отпор, решив, что это кто-то из преследователей. Но почему один? Или остальные следуют крадучись, а первого отправили, как отвлекающий маневр?

Но вот кусты впереди раздвинулись и на застывших в ожидании людей выскочил жеребец. Сперва ни Юстина, ни мужчины не смогли ничего понять и толком разглядеть. Какая-то черная, словно смола, тень метнулась к ним, затем они услышали ржание и блеск огненных демонических глаз.

— Что это еще за чудище! — рявкнул Богдан и ринулся на существо.

Генрих же не поверил своим глазам. Он едва успел остановить руку друга, не дав ему напасть на коня.

— Призрак! — произнес князь и оттолкнув Богдана в сторону, шагнул вперед, выставив перед собой руки.

Как он только здесь оказался, в Темнолесье?

Генрих помнил только то, что на Призраке уехала Ульяна. Где она теперь? Неужели где-то рядом? А ведь должна быть в Круге, среди своих ведьм! Что произошло?

— Призрак? — удивленно проговорила Юстина, глядя, как князь приблизился к жеребцу. Тот было встал на задние ноги, заржал угрожающе, но тут, словно признав в мужчине своего, успокоился и даже приблизился к Генриху и дал ему себя погладить по гладкой шее.

— Ульяна с тобой? — спросил Генрих, продолжал гладить коня. Тот фыркнул, помотав головой. Длинная грива рассыпалась веером.

— Но тогда откуда ты здесь оказался? — удивился мужчина.

— Ты с ума сошел? — спросила его Юстина. — Разговариваешь с конем? Ударился головой?

Генрих резко повернулся к девушке.

— Это не простой конь! — ответил он, не рассердившись на ее сарказм.

— Я уже вижу! Исчадие ада, а не коняка! — хмыкнула она.

— Это жеребец моего друга, которого больше нет.

— А кто тогда Ульяна? — поинтересовался Богдан.

Генрих промолчал.

— Ладно, бери своего коня, он придется очень кстати! — заметил друг. — Теперь каждому по лошадке, — хмыкнул он, — жаль, только твой без седла.

— Переживу! — отмахнулся Генрих, понимая, что Призрак, если даст сесть на себя, точно не потеряет седока.

— Вот и ладно! — Юстина кивнула мужчинам. — Давайте передохнем, а затем, перед рассветом, отправимся дальше!

Мужчины переглянулись.

— Веди нас! — шутливо велел девушке Богдан.

Ева пустила уставшую лошадь легким шагом. Дорогу прихватил ночной морозец и под копытами трещал лед. Пани Возняк куталась в свою одежду, чувствуя, как еще по-зимнему холодный ветер проникает под одежду, отыскивая лазейки и с какой-то досадой думала о том, что не знает ни одного заклятья, которое помогло бы согреться в пути.

«Ничего, наверстаю после!» — подумала она.

Лошадка шагала устало покачиваясь и Еву убаюкал ее мерный ход. Постепенно глаза женщины стали слипаться. Она то и дело вскидывала голову, сетуя на то, что поблизости не оказалось ни единого двора, где можно было попроситься на постой. Дорога до столицы тянулась безлюдная, но к рассвету Ева должна была подъехать к воротам города.

Налетевший ветер совал с ее головы капюшон и дернул за темные волосы, скрученные в узел. Ева поморщилась и поежилась от холода. На мгновение ей показалось, что позади нее кто-то идет или едет. Странный звук, похожий на топот множества ног.

Встряхнувшись и прогоняя сон, ведьма придержала лошадь, оглянулась назад, но увидела только пустынную дорогу и никого, кто мог бы преследовать ее.

— Тадеуш не посмеет тронуть меня! — подумала женщина, не заметив, что произнесла эти слова вслух. — Я оставила девчонке жизнь, а сила, — она хмыкнула, — зачем сила вампиру, если он и так силен? А вот мне она пригодится, да еще и как!

Ева толкнула лошадь пятками в бока и животное тронулось с места, продолжив свой путь, но проделав несколько шагов, внезапно заупрямилось и остановилось.

— Что за… — Ева со злостью толкнула пятками снова, в этот раз с какой-то жестокостью, понукая лошадь идти дальше, но животное захрипело и попятилось назад, а затем и вовсе в сторону.

— Да что с тобой, скотина? — прошипела Ева.

Лошадь отказывалась идти вперед.

«Неужто волки!» — подумала Ева и застыла, вглядываясь в темноту впереди.

И действительно. Один за одним, впереди в черноте ночи, стали вспыхивать алые огоньки множества глаз.

«У волков не бывает алых глаз!» — мелькнула мысль в голове ведьмы.

И тут ее осенило.

Это вовсе не были волки!

Словно в подтверждение слов, из темноты один за другим стали выходить странные существа. Одетые, как люди и походили на людей, но их лица, если только это можно было назвать лицами. Страшные морды с горящими алыми углями глаз. Огромные рты с жуткими улыбками, демонстрирующими длинные клыки. Белокожие, высокие они надвигались на ведьму, скалясь своими уродливыми ртами.

Из стаи вампиров отделился один. Вожак. Они называли его просто — староста.

Тадеуш Щенкевич отличался более крупными габаритами и широким разворотом плеч. Он единственный не улыбался и не скалил пасть, глядя на бывшую жену.

Ева почувствовала, как внутри нее стягивается в тугой узел страх. А вампиры подступались со всех сторон, захватив в кольцо свою жертву.

Испуганная лошадь встала на дыбы и Ева, не удержавшись, вылетела из седла, упав прямо на дорогу. Кобыла промчалась мимо. Вампиры не тронули ее, даже не посмотрели во след. Все внимание стаи сосредоточилось на одном единственном человеке, на ведьме, по имени Ева.

Она встала на ноги со всей поспешностью, на которую только оказалась способна. Шагнула вперед и почувствовала, как в правой ноге отдалось болью. Охнула, ухватившись за ушибленное во время падения, место и подумала о том, что могло быть и хуже, а затем посмотрела в глаза бывшего мужа и поняла — хуже быть не может.

— Ты не тронешь меня! — сказала она тихо и подняла руки, призывая силу.

— Я доверил тебе своих детей! — ответил Тадеуш. — Я принял тебя и хотел дать шанс все исправить, стать достойной женщиной и матерью, — он вздохнул. — Ты сама все испортила, Ева!

— Не приближайся ко мне! — предупредила женщина. В ее ладонях заплескалась сила. Огненные сгустки закрутились в алые вихри. Она была готова нанести удар, сила переполняла ее!

— Ева, в этот раз я не прощу! — проговорил пан Щенкевич и резко поднял руки.

Стая напала одновременно. Ева швырнула огненный ком в первого из нападавших, извернулась, ушла от когтей второго вампира, и ударила огнем в третьего, подпалив на нем одежду. Еще двоих отшвырнула силовым ударом, но она была одна, а вампиров больше трех десятков.

Понимая, что обречена, она взмолилась, протянув руки к Тадеушу, стоявшему в отдалении. Он единственный, кто не участвовал в этой битве, наблюдая за происходящим словно со стороны.

— Тадеуш! — крикнула Ева срываясь на визг.

Вампиры схватили женщину за руки, обездвижили. Атони посмотрел на старосту, ожидая его указания.

Вместо ответа, Щенкевич взглянул на бывшую жену и медленно отвернулся, зашагал прочь, оставив ее на растерзание своей стае.

Страшный крик поднял в воздух дремавших ворон.

Ступая по мерзлой дороге, разбивая сапогами тонкий наст на лужах, Тадеуш медленно менялся, превращаясь в человека и думая о том, что страница в его жизни, на которой была обозначена Ева, наконец, была перевернута.

Они выдвинулись в путь, едва небо стало серым. Верхом на Призраке, Генрих чувствовал себя не уютно. Ехать без седла оказалось делом крайне неудобным и неприятным, но выбирать было не из чего. Или так, или пешком, держась за хвост скакуна, поскольку теперь, при наличии третьего коня, ни Богдан, ни Юстина уступать своего не собирались.

Князь Велке все не мог оставить мысль о том, что где-то здесь была Ульяна, но он также понимал и то, что будь она жива, Призрак никогда не оставил бы свою новую хозяйку. Более умного и верного коня Генрих в жизни не видел, а потому понимал, что отправляться на бессмысленные поиски — только пустая трата времени. Он качался в такт движениям жеребца и думал о том, где сейчас молодая княжна.

«Увидеть бы, хоть на мгновение!» — мелькнула мысль.

Возвращались из Темнолесья иной тропкой. Юстина опасалась погони, но то ли Витолд оставил мысль преследовать своих сбежавших охранников, то ли торопился доставить груз Макария, но никто не последовал за ними, хотя, как думал Генрих, скорее всего, они отправились следом, но по старой дороге, той самой, которой следовали с обозом. В любом случае, князь Велке благодарил богов, что более не встретился с этой бандой проходимцев, жалея только об одном — что денег ему не видеть, а значит на аудиенцию к королеве пока можно было не рассчитывать.

Генрих вздохнул. Совсем не о таком он мечтал! Думал, заработает денег, попадет к королеве и расскажет ей свою историю. Она не сможет не вспомнить его и проникнуться состраданием…

«Я идиот! — подумал князь с горечью. — Даже докажи я своей кровью принадлежность к роду Велке, что дальше? А если мне не отдадут мои земли, что делать?»

— О чем задумался? — голос Юстины отвлек мужчину от мыслей. Он вскинул глаза и увидел, что разбойница теперь едет за Богданом, поменявшись с ним местами. Сперва она была ведущей, но когда тропа стала шире, уступила первенство мужчине, понимая, что теперь они не собьются с пути.

— Так о чем печаль? — усмехнулась девушка. — Горюешь о потерянных деньгах? — она явно насмехалась над ним. Генрих это понял, но настроения отвечать в том же тоне не было.

— Для меня деньги были как шанс на новую жизнь, шанс все исправить! — ответил мужчина.

— Что ты хотел исправить? — не отстала Юстина.

— Свое положение! Я хотел вернуть то, что по праву принадлежит мне! — Генрих покосился на Юстину. Толком ее лица в темноте было не разглядеть, но глаза девушки странно поблескивали.

— Если хотел, значит, вернешь. Не опускай руки, охранник! — пошутила она.

Хороший совет… Он и не думал опускать руки, просто понял, что его возвращении в качестве князя Велке откладывается на неопределенный срок. Печально, но все решаемо.

«Я еще найду способ заработать, — подумал мужчина. — Я здоровый, крепкий. Была бы шея, как говорит друг Богдан! А пока, главное, что все мы живы!»

Через несколько дней они выберутся из Темнолесья и вернутся в город. Богдан к своей жене, а Юстина…

Генрих бросил взгляд на молодую разбойницу. Она ехала впереди, покачиваясь в седле. Словно почувствовав взгляд мужчины, девушка оглянулась на него. Их глаза встретились. Юстина улыбнулась, будто вопрошая: «Что?»

Генрих только покачал головой в ответ.

Витолд и его люди вернулись ни с чем. Макарий был недоволен. Заложив руки за спину, он прошелся от одного костра к другому, пока охрана стояла навытяжку. Остальные охранники кто спал, что, разбуженный ночным происшествием, сидел молча у костра, потеряв остатки сна. Купец же был зол и недоволен. С самого начала этого путешествия им не везло. Сперва разбойники, потом этот благородный Генрих со своими глупыми принципами. Кто он вообще такой? Не иначе, бастард какого-то захудалого князька. Воспитан иначе, да и на мечах махался, будь здоров. Макарий уже жалел, что взял его с дружком в свой обоз. Казалось, что все проблемы начались именно с этого самого дня, когда он принял решение на счет этих двоих. Да и Витолду сразу не понравился Генрих. Надо было послушать старого наемника. Уж у него-то глаз наметан…

Не послушал.

— Они же не могли уйти далеко! — сказал он, обращаясь к Витолду.

— Темнолесье странное место, — отозвался тот. — Порой здесь тропы сворачивают в совсем иные места. Мы могли разминуться. Я возвращался старой дорогой, той самой по которой мы добирались сюда. Эти трое могли свернуть на боковую. Найти их ночью и просмотреть все тропки нет возможности. Если прикажешь, — он спокойно посмотрел в глаза купца, — завтра продолжим поиски!

— И потеряем время, — раздраженно взмахнул руками Макарий. — Нет, мы и так слишком задержались. Нас ждут! Этот охранник не мог ничего видеть, он едва успел разорвать тюк. Что он и кому может рассказать?

Витолд не мог не согласится с такими утверждениями. Жестом велел своим людям расходится и досыпать остаток ночи. А едва рассвет тронул небо, обоз снялся с места и, затушив костры, отправился дальше. Теперь уже без двоих охранников и их пленницы.

Тепло и этот желтый мягкий свет, что льется откуда-то со стороны. Давно мне не было так хорошо и уютно. Закрыла глаза и тут же открыла их вновь, заметив краем глаза темный силуэт у окна. Попыталась приподняться, и тут же поняла, что слаба как котенок. Но на мое движение отреагировали.

— Уля! — Роланд в мгновение ока оказался рядом. Моя ладошка утонула в его — широкой, крепкой.

— Ты стал прежним! — проговорила я, а затем, словно опомнившись, добавила. — Ты успел!

— Разве я мог не успеть? — улыбка тронула его черты. Мужчина склонился надо мной. Он выглядел так, словно давно не спал. На лице щетина, под глазами темные круги, но эта улыбка… в ней было столько искренней радости, что я не удержалась и улыбнулась в ответ, а затем потянулась пальцами к его щеке, прикоснулась так нежно, как только смогла.

— Уля! Если бы я тебя потерял, я бы отправился следом за тобой в Навь, и мы все равно были бы вместе… Пусть и там! — сказал он и мое сердце сжалось от радости.

— Милый! — прошептала тихо.

Мужчина склонился надо мной, легко поцеловал в губы и тут же распрямился, глядя с тревогой, словно опасался причинить мне боль этим мягким касанием.

— Что произошло? — спросила я.

Роланд встал.

— Сейчас принес бульон, и мы поговорим! — заявил он, шагнув к двери.

Я проводила его взглядом и снова закрыла глаза, расслабившись. Наконец-то я была спокойна. Наконец-то все хорошо. Больше нет Агнешки, больше нет препятствий в нашей жизни. Все будет так, как я мечтала!

Сама не заметила, как провалилась в сон, из которого выплыла, услыхав скрип двери.

На пороге рядом с Роландом стоял мужчина. Я сразу же узнала его и улыбнулась.

— Пан Бруш! — проговорила слабо.

— Вот и очнулась, пани Пава! — он широко улыбался. — Пан Роланд не отходил от вас ни на минуту. Три дня не спал и почти не ел, хотя я почти силком заставлял его проглотить ложку другую.

— Я была без сознания три дня? — удивилась.

— Я давал тебе зелья, чтобы не было сильного истощения! — признался ведьмак. — Но все расскажу позже. Сейчас тебе надо подкрепится и съесть этот чудесный бульон! — мужчина забрал из рук Бруша поднос и почти вытолкал хозяина таверны из нашей комнаты. Я проводила Бруша улыбкой, а едва за ним закрылась дверь, потребовала.

— Расскажи мне все, пока я буду есть!

— Ты не меняешься, — Роланд опустился на стул возле моей кровати и по всей видимости вознамерился кормить меня с ложки, на что получил яростный протест.

— Я еще в состоянии есть сама! — проговорила уверенно.

— Как скажешь! — он хитро улыбался, но глубокую тарелку придержал, позволив мне орудовать ложкой.

Бульон оказался горячим и невероятно вкусным. В животе отозвалось радостным бурчанием. Это сколько же я не ела? Мне неожиданно стало интересно, как поддерживала жизнь в моем теле старая Глава Круга? Тоже пичкала зельями?

Неожиданно вспомнила, как меня мутило на проклятом алтаре. И вырвало меня тогда определенно каким-то зельем!

Воспоминания едва не стоили мне аппетита.

— Ты должна съесть все! — настаивал Роланд. — Здесь достаточно для первого раза. Больше нельзя… — и улыбнулся, — Пока нельзя. А когда ты поправишься, мы закажем лучшего вина, которое только есть у этого старого пройдохи Бруша и закатим пир…

Он говорил, а я улыбалась и лишь смотрела в карие, такие родные и любимые глаза.

— Что с Кругом? — все же не удержалась от вопроса.

— Кажется, у них теперь проблемы, — усмехнулся мужчина. — Выбирают замену погибшей Агнешке.

— Тебя не ищут? — спросила тихо.

— Пока — нет! — ответил он. — Хотя, признаюсь, одна из ведьм, что видела меня, выжила. Совсем молоденькая…

— Доротка! — вспомнила я. Это точно была она. Я видела ее когда-то мельком, но почему-то запомнила. Мне еще тогда показалось, что девчонка себе на уме.

— Остальных, что рискнули сунуться на помощь старой стерве, я отправил Маре в подарок! — Роланд кивнул на бульон. — Не пытайся меня заговорить. Ешь!

— Ем! — снова заработала ложкой и пока не заскребла ею дно, ведьмак не успокоился. А когда, наконец, отставил в сторону пустую тарелку, я почувствовала легкое нежное касание к своим волосам.

— Я так скучал, Уля! — признался он, осторожно потянул за прядь.

Сердце с силой забилось в груди.

— Ты слаба, словно птичка, — прошептал мужчина, — но как мне хочется прикоснутся к тебе, прижать к своей груди, любить то бесконечности! — а затем он отпустил мои волосы.

— Помнишь, когда-то я рассказывал тебе историю моей жизни, — вдруг произнес он.

Я помнила. Как оказалось, наши жизни были связаны уже давно! Может быть, сама судьба связала нас? И никогда не было никакого Генриха в качестве жениха. Всегда только он — сначала Анджей Северин для маленькой Настуси, теперь просто ведьмак по имени Роланд для ведьмы Ульяны!

— Интересно, куда делась сила Агнешки? — спросила я, после того, как снова легла на кровать.

Роланд посмотрел на меня, но ничего не ответил.

— Когда ты восстановишь свои силы, я отвезу тебя туда, куда давно должен был отвезти! — загадочно произнес мужчина.

— Что это за место? — спросила с любопытством.

— Это особенное место! — ответил мой ведьмак. — Поверь!

И я поверила.

Они расставались на самом краю Темнолесья. Юстина была так добра, что отдала свое седло Генриху, объяснив это просто:

— Тебе еще долго добираться до города, а меня ждут тут, недалеко!

Она улыбнулась обоим мужчинам, задержала на Генрихе взгляд дольше, а затем развернула коня в сторону леса.

— Подожди! — не удержался Богдан.

— Ммм? — девушка повернулась к князю. В глубине ее глаз он прочел странное ожидание. Что-то в сердце молодого мужчины протестовало и не хотело отпускать разбойницу.

— Кто ты на самом деле? — спросил он. — Я хотел бы знать!

— Я просто дочь своего отца! — она улыбнулась и вздохнула. — А вот кто ты, охранник?

— Я сын своего! — отозвался мужчина.

Богдан посмотрел сперва на друга, затем на девушку. Хмыкнул весело и влез в разговор:

— Может, поедешь с нами, Юся?

«Юся!» — повторил про себя Генрих и тихо засмеялся.

— А зачем? — удивилась разбойница. — Моя жизнь здесь. Мои люди и семья здесь, — а сама во все глаза на Генриха, будто ожидая от него каких-то важных слов.

— А со мной? — вырвалось у него неожиданно. Князь Велке и сам удивился этому вопросу. А вот Богдан не показался ему удивленным.

— Я найду тебя, Генрих! — сказала Юстина. — Найду и тогда ты мне задашь этот вопрос снова! — она улыбнулась и ударила пятками в бока своего коня, вцепившись в длинную гриву.

Глядя ей во след, Генрих поймал себя на мысли, что впервые не подумал о Ульяне.

Когда девушка скрылась за деревьями, он со вздохом повернулся к другу. Богдан восседал на своем жеребце и с хитринкой во взгляде, смотрел на князя.

— Возвращаемся! — произнес Велке. — Жаль только, денег мы не заработали! — и рассмеялся.

— Ну, это как сказать! — Богдан залез в седельную сумку и достал туго набитый кошель, затем еще один…

Глаза Генриха расширились от удивления.

— Откуда? — проговорил он, перестав смеяться.

— Пока Юстина резала подпруги, а эти козлы отправились ловить тебя, я подчистил, мягко говоря, карманы нашего дорогого Макария, а проще сказать — забрал его седельные сумки и не прогадал! — подбросил один из кошелей в воздух, а затем швырнул его князю. Генрих ловко развязал тесьму и высыпал на ладонь золотые кругляшки.

— Воровать у вора, разве может быть что-то более приятное! — произнес Богдан и рассмеялся.

ЭПИЛОГ.

Лошади остановились на самом краю леса. Еще издалека я разглядела крытую крышу дома, но признаков его обитателей пока не было.

Натянув поводья, Роланд остановил своего коня и спешился, а затем приблизился ко мне, протянул руки, приглашая спуститься на землю.

— Мы приехали! — сказал он.

Я спрыгнула в объятья своего ведьмака, утонув в карем взгляде. Губы мужчины нашли мои, но прикосновение было легким, словно крылья бабочки — видимо, Роланд не хотел отвлекаться.

— Идем! — проговорил он и бросил поводья.

Оставив лошадей, мы направились к дому, шагая по зеленой траве — весна уже распустилась в всей красе. Над головой светило яркой солнце, по синему небу проплывали перья белых облаков, длинные, предвещавшие ветер, а мы шагали вперед и с каждым шагом я поражалась этому узнаванию.

Я уже была здесь… когда-то… Но этого просто не могло быть!

Роланд повернулся ко мне, крепче сжал руку, почти потянул за собой и сорвался на бег, а мне лишь оставалось подчиниться его скорости, его стремлению оказаться там, у домика, что рос, словно диковинный гриб после теплого осеннего дождя.

— Этот дом! — крикнула я, ускоряя шаг.

Память меня не подвела. Я вспомнила то, что, наверное, должна была забыть.

Мы остановились в нескольких шагах от дома. Высокая трава колосилась до самых колен. Щекотала щиколотки. Двор перед домом был не ухожен. Сразу видно, что здесь давно никто не бывал. А ведь я видела его совсем иным!

Закрыв глаза представила себе то, что будет… пусть на это уйдет несколько лет, но я точно уверена — это мое будущее и не зря я видела его в мечах моего ведьмака.

На крыльце стоит пара. Он и она. Они держатся за руки и смотрят друг на друга, а в глазах только любовь. Бескрайняя, бесконечная… Такая любовь, которую ни одна злая сила не уничтожит, не сотрет.

— Уля! — шепот Роланда прямо в ухо. Щекочуще, нежно!

Я открыла глаза и повернула лицо к мужчине.

— Я люблю тебя, — проговорил он и я поняла — этот дом принадлежит ведьмаку. Его дом, а теперь и мой.

«Наш!» — поправила себя.

Роланд привлек меня к себе, и я почувствовала его губы на своих губах. Нежность и страсть, все смешалось в этом поцелуе, и я обхватила руками его за шею, приникла, чтобы стать еще ближе…

— Мы будем жить здесь? — спросила, когда мы оторвались друг от друга. С трудом, но оторвались.

— Если захочешь и… — он взглянул мне в глаза. — Я хотел тебе что-то показать.

Роланд шагнул назад. Между нами возникло расстояние в какой-то шаг, но ощущение близости не исчезло. Мне показалось, что отойди ведьмак сейчас на сотню шагов и дальше, я все равно буду жить им, чувствовать его!

Мужчина медленно поднял вверх руку и раскрыл ладонь. Я глупо уставилась на его руку, и сама не заметила, как начала улыбаться.

На его ладони медленно появился зеленый росток. И он рос и креп. Вот показались скрученные листья и тонкий зеленый ствол. Они распрямились просто на глазах. Листья стали шире, ствол потянулся к солнцу, а на самой его вершине стал зреть бутон, пока не распустился, лепесток за лепестком, явив мне самый прекрасный цветок на свете.

— Я люблю тебя, Настуся Биллевич! — сказал Анджей Северин. — Я люблю тебя, Ульяна Собольская! — добавил ведьмак по имени Роланд.

… Теперь-то я поняла, куда делась сила Агнешки и право же, лучшего и пожелать не могла.

ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ.

— Ваша Светлость! Ваша Светлость! — голос звучал откуда-то снизу и Генрих уронил взгляд. Увидел стражника, который пытался привлечь его внимание со двора.

— Что ты орешь? — спросил князь Велке недовольно. Его уже не первый раз отвлекли от реконструкции северной башни, а этим вечером должна была приехать с визитом сама королева с супругом и Генриху совсем не хотелось, чтобы она видела строительные леса и весь этот хлам, что сейчас занимал двор перед входом. Времени было катастрофически мало, но все еще можно было успеть сделать, если постараться.

— Ваша Светлость! К вам приехали! — снова закричал стражник.

— Никакого почтения к светлому князю, — Богдан возник за спиной друга ехидно усмехаясь, а затем свесился вниз и завопил во всю мощь своей глотки:

— Кто смеет отрывать князя Велке от его дел?

Увидев пана Богдана, приходившегося правой рукой молодого князя, охранник расслабился. Пан Богдан был из своих, из черни и общаться с ним было легче.

— Та какая-то девка! — заорал он. — Сказала, что по делу!

— А назвалась как? — спросил Богдан.

Генрих слушал на эти крики и только кривился. Его взгляд то и дело возвращался к мастеровым, что сейчас занимались реставрацией башни.

— Назвалась? — переспросил охранник. — Да Юстиной, вроде!

С лица Богдана сползла улыбка, но только для того, чтобы снова расцвести еще ярче. Он посмотрел на друга и увидел только одно — Генрих уже услышал слова охранника и имя, которое тот произнес.

— Она приехала! — проговорил князь Велке.

— Приехала! — подтвердил Богдан и увидел, как князь поспешно ринулся к лестнице, торопясь спустится вниз. Он видел так же, как после князь пересекает двор и широким шагом идет в воротам. Дальше он не смотрел, догадываясь, что произойдет. Для этого ему не надо было видеть глазами. Он видел сердцем.

А Генрих вышел в ворота. Его взгляд сразу же отыскал тонкую фигурку разбойницы, застывшую в седле.

— Князь Генрих Велке! — она изогнула брови.

— Ты приехала! — только и проговорил он, шагнув к девушке. Затем поднял руки, чтобы помочь ей спешиться.

Юстина плавно скользнула в его объятия.

— Как ты нашла меня? — спросил Генрих.

— Долго ли, умеючи! — она улыбнулась, глядя в глаза мужчины.

— А знаешь, — произнес он тихо, — я ведь ждал!

Она кивнула.

— Я знаю. Я тоже думала о тебе и вот я здесь. Мы ведь попробуем быть вместе! — и снова глаза в глаза.

— Попробуем! — кивнул мужчина, уже предвкушая новую жизнь.

Где-то в конюшне ударил копытом черный жеребец. Он дернул удилами и ослабил узел, а затем и вовсе снял поводья с перекладины. Мордой толкнул закрытую дверцу вольера и вышел на свободу… попытавшийся было удержать жеребца конюх испуганно отступил назад, стоило черному демону посмотреть на него огненным взглядом.

Мужчина попятился, отступая…

Когда Призрак появился во дворе, Генрих было удивился, а после крикнул ринувшимся было слугам ловить любимого жеребца князя, чтобы оставили его в покое.

— Пусть уходит! Он возвращается к хозяину! — сказал он и взял за руку Юстину, намереваясь отвести ее в свой замок.

Призрак беспрепятственно вышел в ворота и перешел в галоп.

Синее небо с прожилками лент облаков подернулось алым закатом. Черный жеребец несся по дороге, а затем просто растаял, словно его и не бывало. А ветер развеял пыль, взбитую копытами…

Близился вечер.

КОНЕЦ.