С утра они уже были возле таверны, где остановился на ночлег со своим обозом пан Макарий. Генрих остался ждать во дворе, пока Богдан отправился показаться на глаза новому хозяину.

Князь же присел в сторонке на бочку, поглядывая на приготовления обоза.

У купца оказалось всего три телеги. Товары, что именно там было, Генрих не разглядел, оказались накрыты толстыми шкурами и перетянуты веревками, удерживавшими груз от падения, если, не приведи боги, телега попадет колесом в глубокую выбоину.

Слуги суетились и Гериху показалось, что людей у купца слишком мало. В основном это были охранники, такие же, как и сам князь, пара грузчиков — крепкий молодых парней, и кучера по одному на каждую телегу. Одеты все добротно, не бедно. Нагло поглядывают на новенького, особенно те, что опоясаны тяжелыми поясами с клинками в ножнах. Охранники, в ряды которых сегодня предстоит влиться Богдану и Генриху.

Груз, ведь, по всей видимости, был ценным, раз нанимали дополнительную охрану.

Генрих отвел глаза, стараясь лишний раз не смотреть на людей Макария, а затем из таверны вышел Богдан, следом за самим купцом.

Макарий нашел глазами князя и коротко кивнул ему, а сам направился к телегам.

— Скоро отправляемся! — заявил он своим людям, а затем подозвал взмахом руки новеньких и представил их одному из своих наемников, мужчине высокому с короткой седой бородой и цепким взглядом зеленоватых глаз, прозрачных, как вода в реке, на дне которой колышется речная трава.

— Это дополнительный охранники, — сказал Макарий и представил мужчин друг другу. Главного наемника звали Витольд и имя, и сам главный охранник, понравились Генриху.

— Я видел, как пару дней назад вы мутузили друг друга на дворе этой таверны! — сказал Витольд, когда Макарий отошел отдать остальным свои распоряжения.

— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился Богдан.

— А то, что мне кажется, будто вы устроили это представление специально для того, чтобы быть замеченными кем-то из купцов.

Генриху подобное заявление не понравилось. Он шагнул вперед и, не слушая предостережений друга, сказал:

— Ты ошибаешься, — симпатии к начальнику у князя поубавилось, — это я искал работу и тогда даже знать не знал Богдана!

Губы Витолда тронула улыбка.

— Зато теперь, как погляжу, вы закадычные дружки! — рука мужчины легла на рукоять меча. — Будьте уверены, я пригляжу за вами. И не приведи Боги, мне что-то покажется подозрительным в вашем поведении…

— Так скажи своему хозяину о своих подозрениях сейчас, — разозлился князь.

— Я уже пытался это сделать, но нам нужны сильные люди… — и Витолд отвернулся от новеньких, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Генрих шагнул было следом, но рука Богдана опустилась на его плечо.

— Он в своем праве! — сказал бывший охранник таверны князю. — Сейчас мы не переубедим его. Докажем на деле, чего стоим, а не спорами!

Сжав зубы, Генрих отступил.

— Видимо, пан Макарий везет нечто очень ценное, — шепнул ему Богдан.

— Не наше дело! — отмахнулся Генрих. — Нас наняли охранять…

— Вот мы и будем охранять! — друг улыбнулся и с силой хлопнул Велке по плечу. — А теперь пойдем. Нам полагаются лошади! Надо выбрать, а то подсунут кляч!

В том, что в Нави, как и на земле, происходит смена дня и ночи, я сомневалась, пока не увидела это своими собственными глазами. Солнце здесь было не совсем таким, как там, где бродили живые люди. Более того, смена погодных условий не переставала удивлять меня. Морозу на смену приходило резкое потепление, когда звук моих шагов заглушала капель. Я даже видела, как из-под земли начинает пробиваться зеленая, нежная трава, а затем снова набегали черные косматые тучи и дождь, неприятный и моросящий, сменялся снегом, странным, непривычным… серым, словно пепел.

Я все продолжала идти вперед, думая над тем, что буду делать дальше. Мой план был прост, но для его осуществления стоило найти хоть какое-то существо, которое не желало бы моей смерти, а вот это оказалась задачка не из легких.

Тропинка, что петляла по густому лесу, вывела меня спустя несколько часов блужданий к небольшой опушке. Я была голодна и промокла, чуть подергиваясь от холода, а впереди, среди темных ветвей разросшегося тернового кустарника, внезапно мелькнуло живое пламя.

Первым моим желанием было ринуться на свет, словно глупый мотылек, но я вовремя вспомнила, каким губительным этот самый свет оказывается для последних и потому решила скрыться и подкрасться незамеченной.

Если там, за стеной кустарника, есть люди, то я присмотрюсь к ним, прислушаюсь, а после уже и решу, показываться мне им на глаза, или продолжить свой путь и обойти полянку стороной.

Как решила, так и сделала.

Поднявшийся ветер зазвенел сосульками, застывшими на ветвях голой березы и я, воспользовавшись шумом, прокралась ближе, стараясь, чтобы терновые кусты закрывали меня от тех, кто грелся у огня.

Мне удалось разглядеть в просвет между ветвями, унизанными колючими иглами, два черных силуэта, что сидели у костра, грея руки. Это определенно были мужчины. Мне удалось даже разглядеть эфес меча на боку у одного из них.

«Здесь есть оружие?» — подумала я, несколько удивившись подобному факту.

Ветер затих так же неожиданно, как и мгновение до этого налетел. Я навострила уши и стала вслушиваться в то, что происходило на поляне, но к моему горькому разочарованию, мужчины не торопились заводить беседу и просто молчали, глядя на танцующее пламя.

«Как же я узнаю о том, что вы из себя представляете, если вы молчите?» — подумала я, но продолжала следить за незнакомцами, мысленно умоляя их начать разговор. Но они молчали. В вершинах деревьев завывал ветер, а внизу, в затишке на поляне трещал костер.

Когда я уже было решила, что толку не будет и стоит, пока еще оставалась не замечена, уходить, один из мужчин, наконец, заговорил.

— Завтра утопим этого щенка и дело с концом, — голос оказался неприятным и скрипучим. Я отчего-то подумала о том, что чаще всего, на моей памяти, злые люди обладают именно такими пренеприятными голосами? Видимо, сама природа пытается подчеркнуть их особенность. Слова о щенке меня насторожили, а меж тем, второй мужчина поспешил с ответом.

— Утопим, как пить дать! Этот гад мне два пальца оттяпал, — и словно в подтверждении своих слов поднял вверх левую руку. Я увидела, что кисть перемотана какими-то тряпками.

«Волк!» — мелькнула в голове мысль.

— Если бы он не был нужен Брониславу, уже давно лежал на дне с камнем на шее, — сказал первый.

— Тварь! — кивнул второй мужчина и встал на ноги. Он сделала несколько шагов в сторону, туда, где обзор пропадал и скоро я услышала звук удара, а затем тихий, протяжный стон.

«Это кого они там держат?» — так некстати зачесался нос, и я поспешила зажать его рукой, опасаясь, что чихну и тем самым выдам себя. Повезло. Мне удалось не чихнуть, а мужчина, тем временем, вернулся к огню и сел на свое место.

— Хорошо ты его отделал, Лехослав! — и заржал, грубо, низко, противно.

— А то! — довольно проговорил названный Лехославом и смачно рыгнул.

— Завтра оттащим щенка Брониславу, а после пустим на корм рыбам, — закончил его друг. Лехослав продолжал смеяться, а я стала медленно оглядываться, выискивая тропку, или лазейку, чтобы пробраться ближе и посмотреть на того, кого эти двое называли щенком.

Я уже догадалась, с кем меня столкнула судьба. Это были навьи люди, народ Мары, что заселяли Навь и подчинялись своей Богине. Именно их я и искала, только вот, когда нашла, поняла, что совсем не хочу обращаться к ним с просьбой о помощи. Уж лучше самой, чем столкнуться с такими…

Хотя, по двоим представителям весь народ не измеряют. Но что же это за щенок такой и где они его держат?

Мужчину у огня продолжали вести свои разговоры на совсем непонятные мне темы. Ругали какого-то Йозика, хвалили дородную, с их слов, Ярину, что-то вещали о выделанных шкурах и плохом урожае в прошлую осень, а я сидела и думала над тем, когда они закончат болтать и лягут спать. Ведь должны они сделать это когда-нибудь!

От долгого сидения на четвереньках у меня затекли ноги и болела спина, да и холод, голод давали о себе знать. Я сменила положение тела, стараясь не производить шума и все ждала. Навь показалась мне совсем иной, чем я ее представляла в своем воображении и уж точно не такой, как описывали в книгах. Хотя, кто из ныне живущих мог описать правильно загробный мир? Такая, как Агнешка разве что. Уж та хитрая древность знала все. Я же знала только одно и этого знания мне хватало с лихвой. Чтобы найти Роланда мне не надо рыскать по Нави. Для этого мне стоит найти его Повелительницу, ту, что все знала о своих землях.

«Мара!» — пронеслось в мыслях, и я невольно вспомнила о том, как Богиня предсказывала мне нашу встречу. Говорила, что будет ждать, а значит, знала о том, что случится. Я могла надеяться только на ее помощь и больше ни на чью.

Но вот моя мечта сбылась. Вдоволь наговорившись и наковырявшись в зубах, эти двое завалились спать, расстелив какие-то шкуры прямо на промерзлой земле у костра. Улеглись спинами к огню и спустя несколько минут, показавшихся мне бесконечно долгими, захрапели, нарушая тишину зимнего навьего леса.

Подождав еще некоторое время, я решилась выбраться из своего убежища и осторожно ступая по насту, прокралась вдоль кустов, отыскивая проход к лагерю.

Искать долго не пришлось. Сделав небольшой полукруг, я очутилась перед проходом с вытоптанной тропкой, что вела на полянку. Нырнула туда, скрадывая шаги и почти сразу же увидела странный куб, который при приближении оказался просто клеткой. Судя по всему, щенок, о котором говорили эти двое, находился именно там.

Я приблизилась к ящику и посмотрела через прутья, разглядев какой-то черный ком, лежащий на дне. Ком оказался приличных размеров, с приличную дворнягу, а когда на меня взглянули желтые глаза, похожие на две маленьких луны, я удержалась и не отпрянула.

«Волчонок!» — поняла я. Только бы теперь эта зверюга не подняла вой и суматоху.

Оглядев ящик увидела задвижку и посмотрела в желтые глаза животного, а затем медленно потянулась рукой, намереваясь открыть ящик и выпустить волка. Ком зашевелился. Сверкнули белые клыки, и подросток волчонок тихо и угрожающе зарычал. Я оглянулась назад, испугавшись, что этот звук разбудит мужчин, но нет. Они продолжали храпеть на всю округу, и я не сдержала облегченного вздоха.

— Тихо! — шепнула зверенышу. — Я не причиню тебе вреда, — и снова потянулась к задвижке.

Видимо, волчата в Нави были смышленее, чем на земле. Существо затихло и позволило мне открыть клетку.

— Беги прочь! — шепнула я и встав на ноги, стала пробираться назад к выходу, решив поскорее оставить позади эту поляну и опасных, на мой взгляд, мужчин.

«Береженого берегут боги!» — сказала себе уверено, выбираясь с полянки. Когда отошла на сотню добрых шагов, перестала красться и пошла почти уверенно, надеясь, что волчонок сообразит и выберется наружу, пока есть шанс.

Мне стало интересно, чем мог такой малыш навредить этим здоровякам, но разбираться что к чему не было времени, да и, по правде говоря, особого желания.

Я продвигалась вперед, по едва различимой тропке, надеясь, что скоро найду тех, кто сможет мне помочь, к кому я обращусь без опасения быть, мягко говоря, обиженной.

Лес плыл на встречу, темный, почти земной, хотя зима здесь разительно отличалась от той, к которой я уже привыкла. Никакого снега — только лед и обжигающий холод, смешанный с дыханием ледяного ветра.

«Удачи тебе, Ульяна Собольская!» — подумала я и прибавила шагу, исчезая в темноте леса.

На привале у костра собрались почти все охранники. Пан Макарий чинно восседал на каком-то тюке, обмотанном шкурами и следил за своими людьми как маленький король. Богдан доедал горячую похлебку, исходящую паром в морозном воздухе. Небо, черное и чистое, без привычных туч, несущих в себе снега, сияло звездной гладью и Генрих чувствовал, что устал от этого перехода. Он единственный молчал, пока остальные перебрасывались ничего не значащими фразами, рассуждали на те темы, от которых князь был далек.

Молчал и Макарий. В руке купца была чаша с вином, к которой мужчина время от времени прикладывался и смачно кряхтя, всякий раз вытирал рукавом губы, словно это был для него своеобразный ритуал и так вино пилось вкуснее. Генрих следил за ним, думая о том, что из себя представляет этот человек. На первый взгляд, князю он понравился. Путешествие покажет, что к чему и все расставит на свои места.

«Какая тебе разница, что он за человек? — спосил себя Генрих. — Тебя наняли выполнить определенную работу, за которую ты получишь хорошие деньги, так делай то, что надо и не задавай сам себе глупых и, главное, ненужных, вопросов!» — кажется, подобный размышления должны были успокоить князя, но почему-то не успокаивали. Ему не давала покоя мысль о том, что везет купец. Спросить напрямую, было невежливо, а и просто — не его дело. Только вот Генриху казалось, что из-за этого груза у обоза будет много неприятностей.

Богдан разделял мнение друга.

— Потому-то столько охраны! — тихо сказал он, пока они следовали позади одной из телег, покачиваясь в седлах. — Путь через Темнолесье самый короткий…

— И самый опасный, — закончил за Богдана Генрих.

Бывший охранник таверны только улыбнулся.

— Надеюсь, удача и боги будут на нашей стороне! — сказал он. — Мы сделаем свое дело и вернемся домой с туго набитыми кошелями. Я к жене, а ты к своей королеве на аудиенцию, — и улыбнулся.

Генрих в ответ только промолчал. Он тоже надеялся на благоприятный исход этого путешествия, но понимал, что может случится всякое. Смерти князь не боялся. Его страшило только то, что он не успеет восстановить свое имя, что не оставит след после себя, что род Велке умрет вместе с ним и будет забыт, канет в никуда.

«Значит, надо стараться выжить!» — сказал он себе.

А ведь еще была и Ульяна, о которой он ничего не знает, хотя, догадывается, куда могла податься молодая ведьма, да еще и пережившая страшную утрату.

«Когда вернусь, буду искать ее в Круге! — сказал себе мужчина. — Я сделаю все от меня зависящее, чтобы она не осталась там, среди этих ведьм и обманщиц», — но сперва надо было вернуть себе хотя бы имя и заработать денег, чтобы было куда привести девушку.

«Если она еще согласится!» — ехидно заметил кто-то злой в душе князя.

«Но я не узнаю этого, если не проверю!» — сказал сам себе молодой мужчина.

Костры весело потрескивали, лошади, стреноженные, отдыхали в стороне у телег, пряли губами. Постепенно разговоры стали стихать. Обозные устаивались спать, выставив караул. Первыми пошли Генрих и Богдан, как новенькие. Глава охраны всегда стоял на дозоре перед рассветом, в самые трудные часы, когда сложно одолеть сон.

— Не спи! — ладонь Богдана опустилась на широкое плечо князя и тот вздрогнул, вынырнув из своих мыслей, словно из глубокого холодного омута.

— Пошли к огню, — добавил его знакомец и Генрих встал с насиженного места.

В обязанности караульных входило поддерживать огонь на протяжении всей ночи. Спать должны были все по очереди, кроме купца, хозяина обоза. Ему отдых полагался до самого рассвета.

Генрих переместился к центральному огню, пока Богдан поднес охапку сушняка и приземлился рядом на бревно. Остальные уже разлеглись спинами к огню и совсем скоро сонм из храпа и сопения наполнил спящий лагерь.

— Витолд нам не доверяет! — заявил чуть позже Богдан.

Генрих кивнул и подбросил в огонь дров.

— Я бы на его месте поступил точно так же! — проговорил князь. — Мы люди новые, а обоз, судя по всему, везет что-то ценное, — и добавил, чуть понизив голос, — слишком ценное. Он на стороже…

Богдан закивал, соглашаясь.

— Интересно, что они везут? — произнес он.

— А вот это не нашего ума дело! — ответил Генрих. — Мы должны выполнять свою работу и не лезть в дела нанимателя!

— Ты так благороден или так туп? — рассмеялся Богдан и тут же извинившись, добавил. — Скорее всего первое! По лицу видно, что пан ясновельможный!

— Кончай шутить, — шутливо нахмурился Генрих и посмотрел по сторонам.

Лагерь спал. Даже лошади притихли. Утром, как сказал Макарий, им предстоит длинный переход без остановок до последнего пункта, где можно будет пополнить запасы съестного и отдохнуть в нормальном жилище. Дальше начнется путь к Темнолесью. Почти безлюдный и полный устрашающих слухов о тех, кто населяют темные земли.

«Вот и узнаем, правду ли говорят о Темнолесье!» — сказал себе князь. Уже скоро их с Богданом должны будут сменить. Генрих почти мечтал об отдыхе и сне, но мысли о загадочном грузе и предстоящем тяжелом путешествии не оставляли его.

Я сдалась перед самым рассветом. В Нави он был серым и безрадостным, а я так устала, что завидев первую попавшуюся высокую ель с тяжелыми нижними лапами, образовавшими над землей подобие шалаша, забралась туда и улеглась прямо на толстый слой прошлогодних сухих игл, понимая, что больше не смогу сделать ни единого шага.

Мысль о том, что я могу заболеть, сперва посетила меня, а затем насмешила. Как мог заболеть тот, кто уже был фактически мертв? Никак.

Успокоив себя таким образом, я улеглась, скрутившись в калачик и едва закрыла глаза, как тот час же провалилась в сон.

Сколько мне удалось поспать, даже не знаю, но проснулась я от того, что моей спине было слишком жарко и это показалось странным. Было ощущение, что я прижимаюсь спиной к чему-то или кому-то очень горячему.

Сонно моргнув, медленно повернулась назад и тут же подскочила с коротким вскриком, когда увидела пару желтых глаз, что уставились на меня с удивлением и толикой испуга в самой золотой глубине. Кажется, мы с волчонком напугали друг друга, и я первая пришла в себя, проговорив:

— Как ты нашел меня? — спросила так, словно животное могло ответить.

Волчонок тявкнул.

— А главное, почему ты пошел за мной? — уточнила, хотя прекрасно поняла, что ответа не последует.

Появление зверя меня напугало. Но испугалась я не волчонка, а тех двоих, что могут пойти по его следу. Что если им так необходим этот звереныш? Что если они уже где-то близко? Я опасалась тех двоих мужчин, понимая, что хорошего от них ждать не стоит.

— И зачем ты только увязался за мной! — вздохнула и осторожно выглянула из своего живого шалаша.

Снаружи царил день. Неприглядный и совсем не веселый. Небо было серое, а облака, что лениво плыли по его глади, грязного цвета, на порядок темнее самого неба.

Я выбралась наружу и заметила, что волчонок идет следом. Остановилась и посмотрела на животное сверху вниз.

— Иди своей дорогой! — сказала спокойно. — Наши пути разошлись, давай, иди домой! — и для устрашения взмахнула руками.

Волчонок чуть подобрался и прижал уши, чувствуя опасность. Я не хотела его прогонять или обижать, но боялась, что щенка могут преследовать навьи люди. Это могло помешать моим планам. Слишком мало времени было у меня. Всего ничего, чтобы найти Мару и уговорит ее помочь. Уже прошел один день, а я не продвинулась в своих поисках и по-прежнему сижу в зимнем лесу, сером и пустом.

— Иди, иди! — я снова замахала руками и даже притопнула ногой. Волчонок зарычал, но с места даже не сдвинулся.

— Ну и сиди тут, — я резко повернулась спиной к животному, надеясь, что не нападет. Волчонок не напал, но и на месте не остался. Когда, спустя несколько минут, я оглянулась назад, то увидела, что он следует за мной, при этом настороженно сверкая золотыми глазами. Стоило мне остановится, как и он вставал, словно вкопанный, а когда я продолжала идти — устремлялся следом, словно верный пес за своим хозяином.

Наконец, со вздохом, я поняла, что избавиться от зверя мне не удастся, и приходилось лишь молиться богам, чтобы они не отправили за щенком погоню.

Я продолжала двигаться вперед, пока наконец, не поняла, что навий лес закончился. Впереди показалась голая равнина с клочками жухлой травы. Вдаль, насколько хватало глаз, тянулась степь, а за спиной стеной вставал черный лес.

«Неужели, те двое были единственными живыми существами, кого мне удастся повстречать?» — с тоской подумала я, а когда продолжила путь, оказалось, что волчонок идет за мной, по-прежнему сохраняя между нами дистанцию в несколько шагов. Я-то грешным делом, надеялась, что зверь не рискнет покинуть лес.

Ошиблась.

В дальнейший путь мы отправились вдвоем, и я все еще верила в свою удачу и в то, что Мара не обманула, когда обещала скорую встречу.

Агнешка была в ярости. Старую ведьму потряхивало от злобы и разочарования. Сегодня, когда она спустилась вниз, чтобы закончить начатое, оказалось, что все напрасно.

Сперва Глава Круга ломала голову, грешила на собственные руки и память, думала, что что-то перепутала с ингредиентами, когда варила зелье для Ульяны, но все поняла чуть позже и это понимание вывело старуху из себя. Захотелось рвать и метать, крушить все вокруг!

С трудом, Агнешка взяла себя в руки и опустилась рядом с алтарем, глядя на тело молодой девушки, что сумела обхитрить саму Главу!

«Откуда я могла знать, что у нее есть мертвая вода!» — зло подумала ведьма, чуть успокоившись, а затем вспомнила, что так и не смогла проследить, куда отнесла тело ведьмака Ульяна. Теперь Агнешка знала, где покоится Роланд.

«Она отнесла его в пещеру ведьмаков, — сказала себе женщина и встав, стала ходить вокруг алтаря, заложив за спину руки и глядя перед собой. — Значит, чертова девка обманула меня, когда сказала, что не может прочитать то, что написано в ледяной книге, или это Роланд раньше пересказал ей обряд!» — других вариантов у Главы просто не было.

Агнешка не собиралась ждать целую неделю, чтобы занять тело Ульяны. Она намеревалась сделать это уже на следующий день, когда душа молодой ведьмы уйдет достаточно глубоко в Навь, но увы. Планам старухи не суждено было сбыться. Девчонка обхитрила ее намеренно, или сама того не желая.

— Мне теперь придется ждать положенный срок! — прошипела Агнешка, запустив тонкие пальцы в жидкие волосы. Кто знает, может Ульяна успеет найти своего ведьмака за этот срок, но… Оставалось одно НО. Маленькое и такое важное, о котором юная ведьма забыла, а может, просто не подумала.

Чтобы вернуться назад, надо, чтобы кто-то по истечении недельного срока, влил в рот девчонке живую воду.

— Я не сделаю это, — пробормотала старуха. — Мне не надо нервничать. Пусть все идет как идет. Столько лет ждала, подожду и еще несколько дней! — и она даже смогла улыбнуться, а затем подошла к телу Ульяны и стала обшаривать ее одежду, пока не нашла то, что искала — колбочку, в которой находилось ее собственное зелье. И это лишь подтвердило догадку Агнешки.

— Думала, обхитрить меня! — рассмеялась она. — Жалкая попытка. Все равно, будет по моему!

Прошло время и Зофия почти успокоилась. Ее жизнь вернулась в нормальное русло, она снова занялась лавкой и зельями. Кристина даже пыталась помогать матери первое время, но молодой девушке это занятие скоро наскучило. Ей претил всякий труд и Кшися вернулась к прежней жизни — постоянные прогулки с подругами и сменные женихи, которым, казалось, не будет конца и края.

Зофия уже стала почти мечтать о том, чтобы дочь угомонилась и нашла того, за кого пани Новак могла бы отдать свою кровинушку.

Женихи были… но временные и Кшися снова оставалась одна.

А затем объявилась Ева. В один вечер, когда Зофия занялась приготовлением очередной партии зелий, а Кристина по своему обыкновению отправилась на свидание, кристалл, что стоял на нижней полке, накрытый плотной тканью, засиял и женщина не смогла не заметить свет, пробившийся из-под ткани.

Когда Зофия достала кристалл и водрузила на стол, в нем появилась Ева и лицо подруги было крайне обеспокоенным. Тогда пани Новак догадалась о том, что произошло нечто важное.

— Что случилось? — спросила она тихо, вглядываясь в черты бывшей подруги.

— Сначала я не хотела говорить тебе, — заявила Ева, — но после подумала и решила, что ты все же должна знать!

— Что? — брови Зофии взлетели вверх.

— Агнешка готовит себе смену!

— Тебя, что ли? — и пани Новак улыбнулась.

— Если бы, — скривила губы женщина, — но я тебя неприятно удивлю!

Зофия присела, уронив на стол руки. За спиной требовательно забулькал котел, надо было добавить в зелье травы и сухие кусочки летучей мыши, но ведьма почему-то забыла об этом и просто ждала слов Эвки. В ее памяти что-то тревожно щелкнуло, перед глазами мелькнула странная картинка и тут же пропала, раньше, чем Зофия смогла осмыслить ее.

— Так что? — спросила она и голос почему-то задрожал.

— Агнешка готовит себе на смену твою племянницу. Ту самую Ульяну, которую ты так долго искала, — проговорила пани Возняк. За спиной средней сестры мелькнула какая-то тень и кристалл погас, раньше, чем Зофия ответила.