Марта так и не нашлась. Прошло уже два дня, с того времени, как пропала кошка и целая вечность с того момента, как я не видела Северина Норфолка.

   В тот день, ближе к вечеру, я прогуливалась по парку, оглядываясь вокруг, все еще надеясь, что увижу свою любимицу, сидящую где-нибудь под кустом, или прячущуюся в овражке за домом. Погода была ясная. Яркое синее небо было раскрашено полосами белых облаков, торопливо плывущих к югу, словно их, как и перелетных птиц манило к теплу и солнцу. Я остановилась у небольшой рощи, прислонилась спиной к опавшему клену, касаясь руками холодного дерева. Высоко в небе промелькнула черной точкой какая-то птица. Она некоторое время кружила над поляной, а затем скрылась из виду. Я вздохнула. Эдвард заезжал вчера, приглашал меня сходить с ним этим вечером в оперу. Я согласилась, хотя и не хотела этого. Но следовало немного развеяться от тех настойчивых мыслей, что мучали меня уже так долго. Я ругала себя. Что поступаю неправильно, что первым и самым важным делом для меня является найти кристалл и отдать его королю, но думать о каком-то камне я была просто не в состоянии. Мысли все время возвращались к Северину и той женщине, что я встретила в его доме. В том, что Элоиза Вудхаус любовница Норфолка я не сомневалась ни на минуту. Слишком уж по-собственнически и вызывающе она позволяла себя смотреть на него в присутствии меня, совершенно незнакомого ей человека. Вероятно, заподозрив во мне соперницу она потому так и вела себя, но все равно в ней проскальзывало что-то пошлое и грязное. Я до сих пор не могла понять, что в такой особе, как она мог найти Северин.

  - Мне все равно придется вернуться в тот дом, - сказала я вслух, как вдруг мое внимание привлек едва слышный шорох, раздавшийся за спиной. Я резко обернулась и удивленно приподняла брови. Прямо передо мной стоял невысокий мужчина средних лет. Он был на голову ниже меня. Густая короткая борода и кустистые брови, круглое лицо с пронзительными умными серыми глазами...

  - Леди Кейлин, - он вежливо склонился в поклоне.

  - Кто вы? - спросила я. Гномы были редкостью в наших местах. Насколько я знала, этот народ предпочитал не покидать свои земли, предпочитая игнорировать людей. В больших городах они появлялись крайне редко и в основном только для того, чтобы продать свои товары и закупить продовольствие. В горной местности, где жил этот народ, земля была неприветливая и не плодородная, вследствие чего, им приходилось спускаться на равнину, чтобы обменять то, что они производили в своих многочисленных кузницах, на еду. В основном, они покупали зерно. Редко ткани и скот.

  - Мое имя Коллум, миледи, - ответил гном.

  - Откуда вы знаете мое имя? - спросила я.

   Гном торопливо огляделся по сторонам, затем его взгляд остановился на моем лице, и он сказал:

  - Я много чего знаю такого, что может заинтересовать леди, подобную вам, - я заметила, что говорил он негромко, словно опасался, что нас кто-то может услышать.

  - Что вы имеете в виду? - изогнув вопросительно брови, спросила я.

  - Если вы хотите узнать о кристалле, то я могу вам рассказать о том, что в самом деле представляет собой этот камень и, - он сделал паузу, - И почему король так стремится заполучить его.

   Я схватилась рукой за дерево.

  - Но откуда вы знаете о камне? - проговорила я.

   Гном сделал шаг мне навстречу, и мы оказались настолько близко, что почти прикасались своей одеждой. Я слегка пригнула голову. Коллум шепнул мне в ухо:

  - Завтра вечером, приезжайте в город, разыщите таверну "Кровавое сердце" и спросите там, у бармена, Мастера. Если хотите что-нибудь узнать, я расскажу вам, но только там. Здесь слишком опасно. И вот еще, - он отстранился и оглядел меня беглым взглядом с ног до головы, - Оденьтесь очень скромно, желательно в одежду прислуги или в крестьянскую и постарайтесь, чтобы ни одна душа не узнала об этой встрече. Я буду ждать вас там с шести до семи вечера. Если решите не приходить, я пойму, но больше встреч с вами искать не стану.

   Гном проворно отпрыгнул в сторону и вскинул вверх руки. Вокруг него закружился прозрачный смерч.

  - Я буду ждать вас, - произнес он и исчез, оставив после себя ворох опадающих листьев.

   Я несколько секунд смотрела на то место, где мгновение назад стоял гном. Затем в голове словно вспышка, раздался голос Генри, раненого, лежащего на ковре в луже собственной крови.

  - Это не Коллум, - сказал он тогда Северину. Значит, они знали этого гнома. Я медленно повернулась и торопливым шагом пошла в сторону своего дома. Что это могла означать? Кто такой этот гном. И что он может в действительности знать о кристалле?

   Желание разобраться во всей этой странной истории овладевало мной все сильнее. Шагая по спутанной траве, я думала о том, стоит ли мне завтра ехать в город и искать таверну? Стоит ли вообще разговаривать с этим Мастером и не будет ли это ловушкой. Король что-то замышляет и, зная его я могу только догадываться, что добра его замысел не несет. Но при всем при этом, здравый смысл говорил мне, что не стоит ввязываться в то, что может быть опасно, но, черт побери, подумала я, мне очень хочется все узнать. Любопытство может погубить меня, но кто знает, возможно, оно же меня и спасет?

   Я вернулась в дом и буквально взлетела вверх по лестнице, едва не столкнувшись на ступенях с горничной, спускающейся вниз с ворохом грязного постельного белья. Едва кивнул ей, я прошла по коридору второго этажа и оказалась перед дверью в свою спальню.

  - Эдвард должен знать, кто такой этот Коллум, - подумала я. Надо сегодня расспросить его, во время поездки в оперу. А потом я решу, стоит ли мне идти на встречу с этим гномом. Или все же не стоит спрашивать у Эда?

   Я прошла в гардеробную и окинула взглядом длинный ряд вечерних платьев.

   До моего свидания с Эдвардом оставалось всего каких-то два с половиной часа, и я хотела выглядеть сногсшибательно.

   Поправляя платье, я села в мягкое кресло ложи и взглянула на сцену. В оркестровой яме готовились музыканты. Я разглядела седовласого дирижёра в черном длинном фраке. Зал под нами гудел словно улей. Сидящий рядом Эдвард читал программку, знакомящую с исполнителями ролей.

  - Я еще ни разу не слышал ее пение, но говорят, она просто бесподобна, - Эдвард протянул мне сложенный вдвое глянцевый лист. Я приняла программку, лениво скользнув взглядом по неизвестным мне именам и тут же замерла.

  - Элоиза Вудхаус, - я прочитала вслух.

  - Да. Я слышал, она необычайно талантлива. Редкий голос в сочетании с красотой, - Эдвард казалось, не заметил моей реакции на имя певицы, - Кстати, это ее дебют в качестве солирующей дивы.

   Я замерла. Рука непроизвольно скомкала ни в чем не повинный лист. Эдвард удивленно посмотрел на мои руки, сжимающие смятую программку.

  - Что-то не так? - спросил он.

   Я обвела медленным взглядом ближайшие ложи. Северин должен быть здесь, подумала я, ведь это дебют его любовницы. Вряд ли он его пропустит. И я не ошиблась.

   Норфолк в компании Барратта сидели в королевской ложе. Северин что-то говорил другу, а я тем временем рассматривала его лицо, надеясь, что он не заметит меня. Но он не смотрел по сторонам, по-видимому, поглощенный беседой с Генри.

  - Принц? - проследив за моим взглядом, Эдвард увидел брата короля.

  - Надеюсь, он не заметит меня, - проговорила я, отвернувшись к жениху.

  - Ты боишься? - Грэшем взял мою руку в свою, - А я считаю, что это только на пользу твоей репутации. Ты свободная женщина и вполне можешь провести вечер в обществе поклонника, - он поднес мою руку к своим губам и запечатлел на тыльной стороне жаркий поцелуй.

  - Ты прав, - согласилась я.

   В зале медленно погас свет. Гомон собравшихся, постепенно стихал и тогда грянул оркестр. Я устремила свой взгляд на сцену, где среди декораций стало разыгрываться действие. В отличие от Грэшема, я никогда не была поклонницей оперы, но за все то время, что мы были вместе, мне приходилось не раз сопровождать его. Сегодняшняя "Волшебная флейта", по словам моего жениха, должна была покорить меня... Я терпеливо ждала, когда увижу мисс Элоизу Вудхаус. Судя по восторженным отзывам Грэшема и по тем обрывкам фраз, что я услышала, находясь еще в фойе театра, молодая певица обладала поистине прекрасным голосом и ей пророчили славное будущее. Не знаю, почему, но мне после этого сильно захотелось, чтобы она провалилась сегодня. Чтобы ее голос сорвался или она еще как-нибудь иначе опозорилась на глазах у всей этой знати, собравшейся в зале...а точнее, я хотела, чтобы это произошло на глазах у Норфолка.

  - Да ты стерва, - сказала я себе, после сонма подобных мыслей.

   Тем временем первая сцена сменилась второй, и я увидела новую приму.

   Элоиза Вудхаус играла Памину, дочь царицы Ночи. Облаченная в легкие одежды, которые окружали ее стройное тело подобно легкому облачку, прозрачные и почти не скрывающие плавных форм, она появилась на сцене, подобная прекрасной фее и запела. Я с неудовольствием отметила, что голос у нее действительно дивно хорош. От первой, чистой, как кристальная вода горного родника ноты ее голоса, по моему телу пробежала дрожь. Невольно поразившись, как у такого испорченного создания может быть подобный дар, я, тем не менее, с наслаждением окунулась в звуки ее голоса, позволив себе на какое-то мгновение забыть о своей неприязни к этой женщине.

   Я сидела, слушая ее, словно завороженная. Игра молодой актрисы была наполнена истинной жизнью. Я смотрела на нее и верила, что она и есть та самая прекрасная Памина, покорившая сердце принца Тамино. Когда в конце первого акта актеры бросились в объятия друг друга, я почти верила, что это правда. Когда в зале вспыхнул свет и опустился занавес, я как и прочие зрители, поймала себя на том, что яростно аплодирую молодой приме. Эдвард смотрел на меня так, словно говорил, вот видишь, как она играет. А ты была настроена так пессимистически.

  - Пройдем в буфет, - сказал Эдвард и галантно подал мне руку. Я с улыбкой приняла ее и бросила быстрый взгляд на королевскую ложу. Она была пуста.

   Мы вышли в просторный зал, уже заполненный толпой, обсуждавшей игру актеров. Почти все фразы крутились вокруг молодой певицы. Ее хвалили за талант и красоту. Я вздохнула, признавая правоту этих слов.

   Эдвард подвёл меня к окну и только здесь выпустил пальцы из своего захвата.

  - Я пойду за напитками, - произнес он, - Подожди меня здесь. Там у буфета такое столпотворение... Похоже, у всех пересохло в горле от волшебного голоса мисс Вудхаус!

   Я кивнула, и мой жених направился в сторону буфета, возле которого толпились прочие мужчины. Устремив взгляд в окно, на погружающийся в ночь город, я следила за тем, как загораются витрины магазинчиков, и фонари вдоль дороги. Как вспыхивают рекламные стенды и автомобильные огни сливаются с блеском оживающей ночной жизни. Тихий голос, прозвучавший у самого моего лица, заставил меня невольно вздрогнуть.

  - И как вам Памина в исполнении Элоизы? - Северин смотрел на меня так, словно мы не только что увиделись, а только и делали, что уже продолжительное время обсуждали вокальные данные его любовницы.

  - Вы подкрались так незаметно, что напугали меня, - сердито сказала я и огляделась в поисках Эдварда.

  - Ваш друг немного занят, - произнес принц. Я увидела, что Грэшем стоит в отдалении с двумя бокалами шампанского в руках и с явным недовольством что-то говорит Генри Барратту.

  - А как вам ее исполнение? - я обратила свой взгляд на Северина, стараясь выглядеть равнодушной.

  - Она как всегда прекрасна, - ответил он.

  - Правда? - я сузила глаза, разглядывая его лицо, старательно пытаясь найти в нем хоть какую-то толику чувств к молодой приме, но он был слишком спокоен.

  - Я в полном восторге от ее исполнения, - выпалила я, - Когда будете поздравлять мисс Вудхаус в ее гримерной, принесите ей от меня поздравления с чудесным дебютом! - Я присела в легком реверансе и поспешила в сторону Эдварда, который, избавившись от настырного Генри, определенно подосланного Норфолком, уже спешил ко мне навстречу.

  - Прости, - начал было он, но стоило ему бросить взгляд мне за спину, как по красивому лицу пробежала тень негодования.

  - Ты разговаривала с принцем? - спросил он.

  - Да. Он сам подошел, - я почти выхватила из рук Грэшема свой бокал и залпом осушила его.

   Эдварл тихо присвистнул.

  - Он так тебя раздражает? - спросил мой жених шепотом, склонив ко мне свое лицо так близко, что прядь его волос коснулась кожи на моей щеке.

  - Еще как, - ответила я.

   Мимо нас прошел Барратт. Он приостановился рядом со мной и с поклоном поздоровавшись, направился к своему другу. Я стояла, молча глядя в глаза Эдварду и почти весомо ощущала тяжелый взгляд принца, но оглянутся не решалась. Когда прозвенел звонок, предвещавший начало второго акта, я почти бегом бросилась в нашу ложу и едва ли не упала в мягкое кресло. Эдвард сел рядом. Его рука накрыла мою.

   Перед тем, как в зале погас свет, я подняла глаза и взглянула на королевскую ложу. Северин Норфолк сидел облокотившись на подлокотник дорогого кресла. Его взгляд был устремлен на меня. И от этого по моему телу словно пролился электрический ток.

   Когда свет погас, я с благодарностью устремила свой взор на сцену. Стоит ли говорить о том, что опера меня больше не волновала. Я смотрела перед собой, внешне спокойная, но чувствовала себя так, словно иду по тонкому лезвию ножа. Пение прекрасной Элоизы больше не трогало моих чувств. Я мечтала только об одном, чтобы поскорее закончилась эта мука, и я смогла вернуться домой. Эдвард поглаживал пальцами мою руку, и это раздражало меня, но отстранится я не решилась.

   Когда лица словно коснулась чья-то теплая рука, я едва сдержалась, чтобы не закричать. Я знала, что это был он. Не знаю, как Северин мог сделать это на таком расстоянии, но это определенно был он.

   Я совсем не обращаю внимание на происходящее на сцене действо. Там кто-то зачем-то испытывает бедного принца Тамино. Все поют, потом красивая сольная партия Царицы ночи...а я ничего этого не замечаю, потому что мечтаю только об одном, чтобы все это поскорее закончилось!

   Элоиза Вудхаус едва пробилась сквозь толпу поклонников. Ее руки, заполнены букетами прекрасных цветов, когда она толкая перед собой двери, в сопровождении Даниэля, своего напарника, актера, исполнившего сегодня роль принца Тамина. У него тоже заняты руки - он помогает нести подаренные молодой приме цветы. Едва ввалившись в гримерку, они сбрасывают букеты прямо на пол и устало садятся, она за свой столик, Даниэль - на софу.

  - Я устала, как лошадь, - произнесла Элоиза.

   Им с Даниэлем слышно, как за дверью шумят восторженные поклонники ее таланта.

  - Ты была сегодня просто на высоте. Превосходна, как никогда, детка, - говорит певец.

   Элоиза расслабленно откинулась на спинку стула.

  - Странно, что твоего поклонника еще нет здесь, - произнес Даниэль.

  - Он придет, - улыбнулась прима, - Он неприменно будет здесь и минуты на минуту. Я даже слышу его шаги, - мечтательно добавляет она.

  - Выдумщица! - сказал Даниэль со смехом, но тут внешний шум стихает и в двери гримерки вежливо стучат.

  - Я же говорила! - молодая женщина вскочила со стула и почти бегом направилась к двери. Она схватилась за сворки и резко распахнула их и тут же замерла. Ее улыбка стала медленно гаснуть.

  - Генри? - только и смогла она произнести.

   Барратт шагнул мимо нее с огромным букетом роз.

  - А где Северин? - спросила Элоиза, закрыв дверь и приняв из рук Генри букет.

  - Там все написано, - кивнул тот на небольшой конверт, вложенный между цветов. Элоиза поспешно схватила его и отшвырнув цветы, вскрыла, пробежала глазами по ровным строчкам. Несколько секунд и конверт полетел вслед за цветами. Лицо молодой женщины исказила маска гнева. Она топнула ногой, зло взглянув на того, кто принес ей этот злосчастный букет.

  - Как он мог!? - закричала она, - Ненавижу!!!

   Генри попятился к двери.

  - Поздравляю с дебютом, - сказал он и выскочил из гримерки.

   Элоиза заметалась по комнате. В дверь, вслед Барратту, летели расчески и вазы, букеты и предметы одежды. Она швыряла все, что только попадало ей под руку. Даниэль сжался на софе, то и дело уворачиваясь от опасных снарядов женской ярости, пролетавших над его головой.

  - Это из-за той девки! - прошипела Элоиза, когда швырять в ни в чем не повинную дверь стало нечем, - Его потянуло на чистое и невинное, видите ли! - почти выплюнула она слова. В прекрасных глазах молодой женщины плескалась ярость.

  - Он еще пожалеет, что бросил меня, - сказала она. Ее грудь бурно вздымалась, а полные губы изогнулись в зловещей улыбке. Она знала, как отомстить. И для этого ей нужен был ее брат.

   Все города в нашей стране почти дышали средневековьем. Никаких веяний прогресса. Здесь до сих пор по ночам улицы освещались масляными фонарями, по дорогам тряслись телеги и ездили в каретах. Женщины не знали, что такое стиральная машина, да что там машина - здесь даже не было электричества, уж не говоря об интернете и мобильной связи. Точнее все это было, но только в привилегированных домах знати. Я сама не знаю, почему наш король, а до него его отец и отец его отца, запретили всякие проблески тех знаний, что были в быту у людей.

   Сейчас, шагая по грязной дороге, мимо деревянных двухэтажных домишек, вдыхая ароматы ночи, смешанные с запахами навоза и сырой земли, я думала о том, почему людям нашего королевства отказано в самом простом - в знании.

   Приподнимая юбки и стараясь не перепачкать их в грязи, я остановилась перед дверями в трактир "Кровавое сердце" и смотрела, как в двери вошли два мужчины в поношенной одежде. Судя по тому, что это заведение находилось на самом отшибе города, я вряд ли могла встретить здесь человека, который знал бы меня в лицо. Поэтому я смело направилась внутрь.

   В большом зале пахло табаком и пряностями. Я неуверенно перешагнула через порог и огляделась. Почти все столики были заняты. В основном здесь были одни мужчины, но на меня никто совершенно не обратил внимания. Я направилась к стойке, где высокий молодой мужчина в переднике и с полотенцем, переброшенным через плечо, что-то наливал пожилому господину в старом пиджаке, наверное, какому-то рабочему, пришедшему отдохнуть от тяжелого трудового дня и пропустить стаканчик с друзьями. Когда мужчина отошел, я обратилась к бармену с вопросом, где я могу найти своего знакомого, по прозвищу - Мастер. Молодой человек поднял на меня глаза, оглядел быстрым хватким взглядом и затем кивнул в глубь зала.

  - Мастер ждет тебя за последним столиком, у окна, - сказал он.

   Я с благодарностью улыбнулась ему и сунула в руку серебряную монетку, которая моментально перекочевала в карман бармена. Мне улыбнулись в ответ, и я невольно отметила, что в этот раз улыбка молодого мужчины была намного более доброжелательна. Криво усмехнувшись, я пошла в указанном направлении, пытаясь лавировать мимо столиков с подвыпившими мужиками. Кто-то попытался перехватить меня на пути, но я ловко увернулась от крепких рук и рванулась вперед, пока не увидела сидящего за самым последним столиком у окна, как и говорил мне бармен, гнома. Он глотнул пива и посмотрел прямо на меня, словно знал, что я именно сейчас появлюсь перед ним. Я скользнула за стол, бросив взгляд через плечо.

  - Честно говоря, я не думал, что вы настолько любопытны, что все-таки решитесь прийти в эту часть города, - сказал гном.

  - Значит, вы во мне ошиблись, - ответила я, поправляя белый чепчик, скрывающий мои длинные волосы, скрученные в тугой пучок.

  - У меня не так много времени, - сказал Коллум, - Поэтому давайте сразу приступим к делу. Я обещал рассказать вам о кристалле, из-за которого вы, в принципе и оказались здесь. Право же, местечко, совсем не подходящее леди, подобной вам, - он улыбнулся, - Кстати, хочу сказать, что наш с вами разговор никто из присутствующих не услышит. Я позаботился о безопасности и поставил защитный купол, который начал действовать, едва вы присоединились ко мне за столом, присев на скамью.

  - Умно, - произнесла я, - Итак, мастер Коллум, что вы можете мне рассказать? Я вся во внимании.

   Гном залпом осушил глиняную чашку и с глухим ударом поставил ее на стол.

  - Извините, леди Коборн, - сказал он, - Я совсем забыл о правилах хорошего тона. Я даже не предложил вам чего-нибудь выпить!

   Я покачала головой.

  - Сомневаюсь, что здесь подают что-то приличное, - ответила я.

  - Не знаю, не знаю! - гном взял в руки кружку и принялся вертеть ее в своих пальцах, - Пиво, как по мне, так вполне приличное!

  - Все равно, спасибо, но нет.

  - Хорошо, - гном достал из кармана длинную трубку и маленький мешочек с табаком и стал набивать ее. Я наблюдала за его пальцами, мысленно думая совсем о другом. К тому времени, как Коллум закончил набивать трубку и, раскурив ее, отправил кольцо дыма в воздух, я уже решила, что напрасно пришла сюда в этой драной одежке, скрываясь, как какая-то бродяжка. Коллум внимательно посмотрел на меня. Его взгляд словно изучал, но не с тем интересом, с каким обычно смотрит на женщину мужчина, нет, его интересовала моя личность, мой характер. Я не отвела глаз, встретившись с ним взглядом.

  - Я знаю, что король нанял вас, чтобы вы выкрали кристалл у Северина Норфолка, - сказал он, спустя несколько долгих минут молчания. Я изогнула левую бровь с немым вопросом.

  - Откуда я знаю об этом? - сказал он в ответ на мой немой вопрос, - Истина проста - я тоже работаю на короля, только у нас с вами разные цели. Я хочу получить свободу, а вы - признание и королевские милости, не так ли?

   Я невольно согласилась с гномом. Отрицать очевидное было глупо.

  - Я несколько дней следил за вами, миледи, - продолжил Коллум и снова задымил трубкой, - За вами и принцем. Вы уже видели кристалл?

  - Да, - произнесла я.

  - В действии? - спросил он, - Ведь именно при помощи этого камня принц спас своего друга?

   Я нахмурилась.

  - Откуда вы знаете об этом? - проговорила я и предположила, - Если только это не вы сами чуть не отправили на тот свет Флетчера.

  - Нет, это был не я, - он покачал головой, - У короля хватает прихвостней и шпионов и кроме нас с вами и кстати, вы невнимательны, миледи. Я же уже сказал вам, я за вами только следил, хотя не могу не признать, проделка с лошадью, моих рук дело.

  - А машина? Кто ее испортил? - поинтересовалась я.

  - Тот же, кто и пытался убить Флетчера, - ответил Коллум, - Я не до такой степени предан королю, чтобы ради него идти на подобные вещи.

  - Зачем королю нужен этот кристалл? - спросила я.

  - Как вы знаете, в мире магии почти не существует запретов. Сильный маг может почти все, но даже для универсалов существуют несколько ограничений.

  - Я знаю, - кивнул я перечислила, - Мы не можем оживлять мертвых, не можем создавать золото и другие драгоценные металл и не может воздействовать на время суток и на изменения погоды.

  - Вы перечислили основные, - кивнул Коллум, - А вспомните, пожалуйста, в тот день, в ту минуту, когда вы оказались рядом с умирающим мужчиной, что вы почувствовали в тот миг, когда его душа покинула тело?

   Я от удивления округлила глаза.

  - Что?

  - Вот вам и ответ! - Коллум втянул в легкие очередную порцию дыма. Я опустила глаза, вспоминая в точности, что произошло в тот день, и поняла, что не видела, был ли жив Питер после того, как Северин сменил меня у его изголовья. Неужели такое возможно? Он оживил мертвого! Значит, мне тогда не показалось, значит, я была права!!!

  - Камень может оживить человека, но с условием, что с момента смерти прошло не более трех пяти минут. Это как реанимация. Дальше он просто бесполезен, потому что из человека может получиться простой зомби. Поверьте, с этим кристаллом Амадеус станет самым сильным магом в королевстве, - Коллум перегнулся ко мне через стол, - Как вы считаете, что произойдет в этом случае?

   Я отшатнулась.

  - Когда-то давно, отец нашего короля решил передать свой кристалл своему старшему сыну, как наследнику в надежде, что будущий король пойдет по его стопам и использует этот камень так же, как использовали его предки - подавляя свой народ. Почему, как вы думаете, леди Кейлин, у нас уже на протяжении двух веков не меняется власть и на престоле сидит один и тот же род?

  - Кристалл? - сказала я.

  - Да, - он кивнул, - Я не знаю, что задумал младший Норфолк, но могу сказать лишь одно - если камень попадет в руки Амадеуса, ничего хорошего из этого не выйдет.

   Я положила руки на стол. Мысли путались в голове, сменяя одна другую. Странные, непонятные мысли...

  - Почему же вы тогда служите королю, если считаете, что он не достойный правитель, - спросила я.

   Коллум с усмешкой закатал рукава и показал свои запястья, перехваченные браслетами. Я недоуменно подняла глаза от его рук к лицу.

  - Он пообещал мне свободу в обмен на мою помощь. Этими магическими побрякушками он подчиняет меня своей воле и сдерживает мои силы. Я не могу ослушаться его приказа, мне не позволят эти... - он с раздражением встряхнул руками. Браслеты слабо звякнули.

  - Вы маг? - догадалась я, вспомнив, что среди народа гномов, волшебники рождались крайне редко и те были слишком слабы, чтобы претендовать на звание мага. Уровень - подобный моему.

  - Да. Я маг, но я не простой маг, я универсал, такой же, как наш общий знакомый, принц Северин. Поэтому королю и понадобились мои услуги.

   Я оторопело смотрела на Мастера. Гном - маг универсал, быть такого не может, подумала я. Ведь считалось, что универсал единственный в своем роде, а тут еще один, да к тому же гном!

  - Есть еще кое-что связанное с камнем, - продолжил Коллум, - Даже не знаю, стоит ли верить, но есть старая легенда, касающаяся кристалла. Вряд ли вы ее слышали, миледи...

   Внезапно Коллум замер. Я заметила, как его взгляд переместился куда-то за мою спину. То, что он увидел та, заставило его нахмуриться. Гном схватил меня за руку и зашептал:

  - Я должен исчезнуть! - услышала я, - Уходите из этого места, только будьте осторожны! И поищите легенду в королевской библиотеке, - он отпустил мою руку и прямо на моих глазах стал исчезать, - Вы сами все поймете.

   Его тело словно стало прозрачным, истощаясь до легкого тумана, и за мгновение мастер Коллум пропал, словно его тут и не было, оставив меня сидеть одну за столом, глупо хлопая глазами. С исчезновением моего собеседника, рассыпался и купол, сдерживавший не только наш с ним разговор, но и звуки извне. Меня словно окатило волной из громкого смеха и многочисленных голосов. Я невольно поморщилась и, встав из-за стола, медленно повернулась назад, словно надеясь, что замечу того, кто заставил гнома так поспешно ретироваться из таверны. Но за моей спиной никого не оказалось.

   Я стала пробираться мимо столиков к выходу, мысленно молясь, чтобы никому из осоловевших от спиртного мужчин, не пришло в голову пристать к бедно одетой крестьянке, протискивавшейся к дверям. К моему удивлению, мне это удалось. Уже оказавшись на улице, я расслаблено повела плечами, словно сбрасывая с себя напряжение. Вдохнув полной грудью холодный воздух, приправленный запахами города, я зашагала по пустынной улице к тому месту, где оставила лошадь. Только теперь я запоздало поняла, что поступила опрометчиво, оставив свою кобылку в пустующем сарае. И мне очень повезет, если к моему возвращению, она все еще будет ждать меня там.