Через несколько дней пути, ближе к вечеру, когда солнце стало медленно клониться на закат, позолотив засыпанные снегом ветви деревьев, подступающие к дороге, мы въехали в ворота какого-то небольшого городка. Стоявшая у ворот стража пропустила нас спокойно, даже не проводив взглядом. Обычный купеческий обоз, наверняка подумали они.

За все дни, что мы ночевали в лесу, ничего интересного не происходило, кроме того, что каждый вечер на закате Ворон всегда выполнял одно и то же — очерчивал территорию стоянки охранным кругом, читал заклинание и исчезал в ночи, появляясь в лагере только на рассвете. Где он был, что делал, никто не говорил, а я не спрашивала, хотя мне было безумно любопытно.

Городок был довольно оживленный. По разбитой дороге то и дело сновали телеги и верховые. Из — под лошадиных копыт вылетали комья грязи. Женщины с корзинами, спешащие домой, прижимались к стенам домов, то и дело пропуская очередную телегу и приподнимая перепачканные подолы юбок. Где-то лаяла собака, раздавался детский плач и чьи-то рассерженные крики. На наш обоз никто не обращал ни малейшего внимания, мы словно слились с серой массой, спешащей казалось в никуда и всюду одновременно. Я уныло посмотрела на грязную дорогу и серые стены домов и вздохнула.

Миновав базарную площадь, мы выехали на длинную ровную улицу, застроенную двухэтажными деревянными домами, пестревшими яркими вывесками. В стенах домов уже зажигали прикрепленные факелы. Темнело довольно быстро. Я оглядела улицу, на которую выехал наш обоз. Здесь располагались лавки, таверны и дома развлечений, а также небольшой крытый рынок, но в это время суток он уже опустел и только деревянные остовы лавок сиротливо смотрели на нас пустыми глазницами полок.

Обоз проехал в гостеприимно распахнутые ворота, и мы оказались во дворе какой-то таверны. Я даже не разглядела толком название на потрескавшейся от дождей и ветров вывеске, висевшей над входом, уже почти утратившей свои изначальные цвета. Двор был вычищен от снега, несколько человек из челяди поспешили к нам, помогли распрячь лошадей из повозок и провести их в расположенную прямо возле таверны конюшню. К нам с Ярославом подошел Серко и позвал следовать за ним.

Пока остальные еще оставались во дворе, мальчик в нашем сопровождении вошел в таверну. Мы оказались внутри широкой просторной залы. Я, осмотревшись, увидела барную стойку и множество столов. За некоторыми сидели люди. На нас никто не обратил внимания, да и чему тут удивляться, просто очередные путники, приехавшие на постой.

Серко уверенным шагом прошествовал к стойке бара, за которой стоял высокий дородный господин в богатом расшитом кафтане. Густая длинная борода спадала ему на грудь. Светлые мелкие глаза с прищуром, оценивающе прошлись по потенциальным посетителям. Я была абсолютно уверена, что он уже знал, сколько человек сейчас толпится в его дворе, и мысленно прикидывал сумму, которую сможет снять за сданные комнаты. Хозяин с радушной улыбкой посмотрел на нас и едва заметно кивнул.

— Добро пожаловать, — сказал он, — Меня зовут Радомир, я хозяин этого заведения.

Серко остановился у стойки и поднял глаза на рослого мужчину.

— Нам нужно несколько комнат, хозяин, — сказал он, — Для десяти человек, и отдельная, для девушки с ребенком.

— На сколько дней? — полюбопытствовал мужчина и бегло оглядел меня и Ярослава.

— Мы не задержимся здесь надолго, — прозвучал за моей спиной голос Ворона. Я едва сдержалась, чтобы не обернутся и не посмотреть на него. По спине пробежал холодок. Ворон появился незаметно, я даже не услышала его шагов за своей спиной.

— Два дня, — продолжил он.

— У мен есть несколько свободных комнат, — хозяин поднял руку и задумчиво потеребил пышные усы. Его направленный на Ворона взгляд, смотрел за мою спину, — Думаю, вам подойдут. Они светлые и довольно просторные. Вам и вашим людям хватит места.

Ворон приблизился к барной стойке, мимоходом задев меня рукой. Я машинально отодвинулась в сторону.

— Мне нужна отдельная комната, — сказал он.

— Как пожелаете, — кивнул хозяин уже более почтительно, потом резко развернулся в сторону зала и заорал, — Игнат!

Буквально через минуту перед нашими глазами появился щуплый мужчинка в опрятной, но какой-то не по размеру большой, висевшей на тщедушном теле одежке. Он раболепно склонился перед своим хозяином, потом перед нами. Темные глаза перебегали по нашим лицам, с неожиданной цепкостью подмечая мелочи.

— Проведи гостей наверх и устрой, — сказал Игнату бородач.

— Да, хозяин, — Игнат вежливо указал нам рукой на длинную лестницу, ведущую на этаж выше. Серко пошел первым, за ним Ярослав. Я оглянулась на Ворона. Он остался ждать своих людей у барной стойки и уже разговаривал о чем-то с бородатым хозяином таверны. Я быстро догнала брата и Серко уже на лестнице.

Поднявшись на второй этаж, мы оказались в длинном узком коридоре, по обеим сторонам которого располагались двери. Игнат провел нас в самый конец коридора и распахнул передо мной и Ярославом дверь. Комнатка, в которую мы прошли, оказалась небольшой, с широкой застеленной кроватью, маленьким очагом и окном, выходящим во двор. Я первым делом распахнула ставни, впуская морозный воздух, проветривая помещение. Игнат тем временем поманил за собой Серко. Мальчик кивнул мне и вышел, прикрыв дверь. Ярослав забрался на постель, уселся с краю, болтая в воздухе ногами, посмотрел на меня. Я захлопнула ставни, потом подошла к очагу, около которого были выложены аккуратной стопкой дрова и мелкие щепки. Там же лежал и кремень. Несколько минут и в очаге весело запылал огонь, наполняя теплом помещение. Еще через пару минут двери в комнату бесцеремонно распахнулись и внутрь вошли двое крепких парней, несущих за собой длинную деревянную бадью. Еще двое тащили наполненные горячей водой ведра. Я изумленно вскочила на ноги и отступила к стене, пока они устанавливали бадью напротив камина и наполняли ее водой. Потом пришла молодая женщина, принесла чистые полотенца и, положив их на кровать, поклонилась и поспешно вышла вслед за мужчинами. Я с жадностью посмотрела на дышащую паром бадью, несколько секунд боролась с искушением, потом посмотрела на брата. Ярослав слез с кровати и лениво переставая ноги, направился на выход.

— Пойду, поищу Серко, — сказал он и вышел. Я тот час закрыла дверь на засов, во избежание незваных гостей, быстро сбросила с себя грязную одежду и почти запрыгнула в бадью. Насколько минут просто лежала, наслаждаясь теплом, потом тщательно вымылась, впервые за несколько месяцев и выбравшись из воды, ощущала себя необычайно чистой, словно заново рожденной.

Когда некоторое время спустя в дверь постучали, я открыла и увидела на пороге Серко. Рядом с мальчиком стоял Ярослав и те парни, которые принесли в комнату бадью. Судя по всему, именно за ней они сейчас и явились. Я отошла в сторону, позволив им ее унести, перевела взгляд на мальчишек, застывших у дверей.

— Ворон зовет тебя вниз, — сказал Серко, и добавил, — Ужинать.

Я кивнула. Взяла за руку Ярослава, но брат возмущенно вырвал пальцы из моего захвата.

— Я сам, — сказал он раздраженно, — Уже не маленький! — Я улыбнулась и пожала плечами, соглашаясь с его решением.

Мы снова вернулись обратно вниз в зал, где за длинным столом в самом углу я увидела Ворона и его людей. Нас не стали ждать. Мужчины уже ели, запивая жареных гусей и овощи сладким вином. Мы с Ярославом присели на самый край стола, на нас никто не обратил ни малейшего внимания. Серко примостился возле Ворона. Заполненный постояльцами зал гудел, словно пчелиный улей. Слышался смех, кто-то слишком сильно стукнул по столу кружкой, я невольно вздрогнула, потом огляделась, никто ли не заметил испуга в моих глазах. Мимо проскользнула ловкая девушка, разносящая пиво. Я едва прикоснулась к еде, старательно пряча глаза.

После ужина мы встали из-за стола. Ярик, вместе с Серко, бросился к лестнице, я собиралась последовать за ними, когда ощутила странное тепло, разливающееся по моей руке и в то же время почувствовала чье-то прикосновение к своим пальцам. Резко оглянулась назад и увидела Ворона, стоявшего за моей спиной. Непроизвольно дернулась от его пронзительного взгляда. Теперь в его глазах я прочитала страх. Он сделала шаг назад, словно пытаясь убежать от меня. Я удивленно изогнула брови, не понимая, что произошло, когда он снова стал самим собой.

— Завтра мы уезжаем, — сказал он.

— Хорошо, — я согласно кивнула.

— А вы с братом остаетесь здесь, — добавил мужчина, сверля меня немигающим темным взглядом в котором читалось откровенное раздражение.

Я похолодела.

— Господин Радомир, хозяин этой таверны, согласился оставить вас с Ярославом у себя и дать тебе работу, — продолжил между тем Ворон, — Ты можешь не переживать, я оставляю тебя в надежных руках. Ни тебя, ни брата здесь не обидят… Я договорился.

— Спасибо, — сказала я тихо. А в душе все перевернулось. Не знаю, почему, но к Ворону, Серко и их людям я как-то быстро привыкла, хотя мы и провели вместе всего несколько дней, но все это время я чувствовала себя надежно защищенной, хотя не могла доверять им полностью. Казалось после стольких лет скитания мы с Ярославом, наконец, нашли кого-то, оказавшегося неравнодушным к нашей судьбе, но я ошиблась. Я с наигранной благодарностью поклонилась мужчине и направилась к лестнице, стараясь, чтобы моя спина была прямой.

— Постой, — краем уха услышала я голос Ворона, но не остановилась, а только быстрее стала подниматься по ступенькам. Он больше не звал меня.

— С чего ты решила, что с вами будут вечно нянчиться, — сказал мой внутренний голос, — С какой стати? Будь благодарна за то, что спасли жизнь и пристроили. Чего ты еще хочешь?

Буквально влетев в комнату, захлопнула за собой дверь и села на постель, уставившись немигающим взглядом на блики огня, ползущие от очага по стене. Ярослава в комнате не оказалось. Наверное, подумала я, они сейчас вместе с Серко, в снятой отдельно для него и Ворона комнате. Остальных мужчин разместили по несколько человек этажом ниже. Я немного посидела на кровати, стараясь успокоить свое бешено стучащее сердце, потом решительно встала и вышла в коридор, намереваясь забрать брата. Но едва открыла двери, как чуть не столкнулась с мальчишками, стоявшими на пороге. Серко подтолкнул Ярослава в комнату, пожелал нам спокойной ночи и ушел.

Пред сном я сказала Ярику, что мы завтра остаемся в таверне. Он очень расстроился, узнав об этом, но ни слова не сказал, а только отвернулся ко мне спиной и уткнулся лицом в подушку. Я легла рядом, обняла брата и притянула его к себе. Так, обнимаясь, мы и уснули, когда прямо посреди ночи меня разбудил страшный грохот, доносившийся со двора. Я открыла глаза и привстала, осторожно вынимая руки из-под тельца Ярика, мирно сопящего в темноте. Встала, подошла к окну и, приоткрыв ставни, выглянула наружу. Небо было безоблачным. Растущая луна заливала двор золотым холодным светом. Никакого движения там, внизу, среди стоявших в один ряд телег, не обнаружилось. Я уже хотела было закрыть окно и лечь обратно спать, как внезапно увидела, как что-то огромное и черное пронеслось через весь двор с такой скоростью, что я не даже толком не успела разглядеть, что это было. Перед глазами осталось только сплошное размазанное пятно. Я замерла, потом стала прислушиваться. Мир снова заполнили далекие звуки. Залаяла собака на другом краю городка. Кто-то из дозора, обходящего крепостные стены, закашлялся, потом я услышала множество голосов, но тут же отбросила их в сторону как нечто ненужное и тогда услышала Его.

Низкий животный рык. Гортанный утробный зов от которого по моей спине пробежал холодок. Я замерла, чувствуя, как по телу разливается страх. Там, внизу среди теней, отбрасываемых домом и деревьями, растущими около таверны, таилось что-то темное, злое. Это не было человеком и это хотело убивать. Казалось, я даже почувствовала его жажду. Его голод. Во мне поднялось то чувство опасности, которое я ощутила еще тогда в лесу на нашей первой стоянке. И я внезапно поняла, что это существо тогда было там, за охранной кромкой, начерченной Вороном и сейчас оно последовало за обозом в этот городок.

Я быстро захлопнула ставни и заперла их. Потом почти запрыгнула на кровать и накрылась одеялом с головой, словно это могло избавиться от страха. Мои ощущения постепенно вернулись в нормальное, привычное состояние, но я все еще ощущала тот ужас, охвативший меня, когда я почувствовала это нечто во дворе таверны. Я успокоилась только к утру и заснула беспокойным сном, прижимаясь грудью к спящему брату.

Ранним утром, когда солнце только поднималось из-за горизонта, окрашивая нежным розовым светом, лежащий на крышах города снег, а горожане еще почивали в своих постелях, в таверне, расположенной в торговом квартале, двое мужчин сидели за дубовым столом и разговаривали.

— Я оставляю ее тебе на три года, — говорил черноволосый, глядя в лицо собеседнику, — По истечении этого срока я вернусь за ней.

Хозяин таверны коротко кивнул:

— Будь спокоен, Бренн, — ответил он, — Сохраню детей, как своих собственных, если бы они были у меня.

Ворон откинулся на спинку добротного стула, достал откуда-то из складок своей одежды увесистый кошель и бросил его на стол.

— Этого должно хватить, — произнес он.

— С лихвой, — взяв в руку кошель и подбросив ее в воздухе, ответил бородатый хозяин. Потом внезапно перевел взгляд на северянина.

— Скажи мне, зачем тебе девочка? Ты нашел в ней какой-то особый талант?

Ворон холодно улыбнулся.

— Не думаю, что тебе стоит знать ответ на этот вопрос, — сказал он.

— Но все-таки, — не унимался Радомир, — Она важна для тебя! За столько лет я впервые вижу, чтобы ты нашел ученика.

— Ученицу, — поправил Ворон.

— Да, ученицу, — согласился мужчина, — Мне важно знать только одно — не опасна ли она?

Бренн на секунду напрягся и прищурил темные глаза. На его лице отразилась странная гамма злости и недоверия, но это так быстро прошло, что Радомир едва успел заметить выражение лица у собеседника, прежде чем оно стало прежним — отстраненно холодным.

— Ты боишься, что она такая, как я? — спросил Ворон спокойно.

— Честно говоря, да, — последовал ответ.

— Тогда можешь вздохнуть спокойно, — сказал северянин, — Нет, она не такая, а если со временем и станет подобной мне, то сможет контролировать себя в отличие от меня. Ты хотел услышать это?

— А скажи мне, — Радомир пытливо заглянул в глаза собеседнику, — Если ты ее не инициируешь, она останется просто человеком?

Ворон некоторое время медлил с ответом, барабаня пальцами по деревянной поверхности столешницы, а потом покачал головой.

— Я не хочу отвечать тебе на этот вопрос, — отрезал он и резко поднялся из-за стола, но Радомир уже и так знал ответ.

— Три года, — напомнил ему Ворон. Радомир кивнул.

В дверь настойчиво постучали. Я села, сонно моргая и все еще не понимая, что происходит. Ярослав же уже спешил к дверям. На пороге оказался Серко. Я подтянула к самой груди одеяло, когда мальчик вошел в нашу с Яриком комнату, решительно пересек ее и остановился напротив меня. Он был полностью одет в вычищенную дорожную одежду. Окинул нас спокойным взглядом светлых глаз и сказал:

— Я пришел попрощаться.

Ярослав потупил глаза, я видела, что мальчик расстроен.

— Спасибо тебе за все, Серко, — сказала я. Мальчик кивнул.

— Я сейчас оденусь и спущусь попрощаться с остальными, — говорю я ему.

— Хорошо, — ответил он, — Только поторопись. Мы скоро уезжаем.

Они с Яриком вышли из комнаты. Я слезла с кровати, поспешно натянула платье, переплела косу и последовала за мальчиками. Сбежав вниз по ступенькам, увидела, что мужчины закончили завтрак. Ворона среди них не было. А Серко с Ярославом уже сидели рядом с ними, уплетая за обе щеки пшённую кашу, сдобренную медом. Я немного помялась, так и не присоединившись к сидящим за столом, прежде чем мне удалось выдавить слова прощания и пожелания доброго пути. К моему удивлению, мужчины заулыбались, глядя на меня, кто-то из них даже поблагодарил за напутствие.

— А где Ворон? — обратилась я к Серко, хотя почему-то прощаться именно с ним мне совершенно не хотелось. Возможно, я попросту боялась его? Но правила приличия заставляли меня сделать это. Элементарное чувство благодарности за спасение и проявленную заботу о нашей с Ярославом дальнейшей судьбе требовало от меня пойти и попрощаться, тем более, что я была уверена, что мы больше никогда уже не увидимся снова. Все-таки за последние месяцы наших скитаний с Ярославом, он был первым, кто отнесся к нам по-доброму и помог в трудную минуту.

Серко кивнул головой на дверь.

— Он на конюшне, — сказал мальчик.

Я направилась к выходу, попутно лавируя между переполненными столами. К моему удивлению, за завтраком свободных мест не оказалось. Кажется, все, кто остановился в таверне, решили одновременно спуститься вниз этим утром. Выскочив в двери, я с облегчением вдохнула свежий морозный воздух и пошла в сторону конюшни, отметив по пути, что ворота слегка приоткрыты. Я проскользнула в широкий проем и оказалась в довольно теплом помещении. В стойлах стояли кони. Терпкий лошадиный запах смешивался с ароматом сухого сена, наполняя воздух ароматом деревни. Я шагнула вперед. В конюшне царил полумрак, но я без труда разглядела высокую фигуру Ворона, стоявшего в нескольких шагах от меня. Мужчина гладил склоненную к нему морду коня и чем-то угощал его с руки, наверное, это был сахар. Жеребец тихо всхрапнул и повел ушами, почувствовав мое присутствие. Ворон медленно оглянулся назад.

— Влада? — произнес он мое имя, впервые за те несколько дней нашего знакомства он назвал меня по имени. Оказывается, он все-таки его знал, поняла я.

— Я не помешала? — спросила я.

Он покачал головой, при этом неотрывно глядя на меня. Потом поманил рукой, призывая подойти ближе. Я нерешительно приблизилась, остановившись от него на расстоянии вытянутой руки.

— У меня кое-что есть для тебя, — Ворон снял со своей груди круглый кулон на тонкой золотой цепочке и шагнул ко мне. Я едва сдержалась, чтобы не попятится. Мужчина тем временем надел мне на шею украшение и незаметным движением коснулся моего подбородка. Я снова почувствовала странное тепло, исходящее от него, подняла на Ворона изумленные глаза.

— Что это? — спросила я, поднимая руку и прикоснувшись пальцами к голубому камню в резной оправе. Мне показалось, или кулон источал то же тепло, что и его владелец.

— Это защитит тебя, — ответил Ворон. Его пальцы все еще держали меня за подбородок и, кажется, не собирались отпускать.

— От чего он меня защитит? — спросила я и осторожно повела головой, освобождаясь. Рука Ворона опустилась. Темные глаза в полумраке конюшни казались совсем черными.

— Поймешь, когда придет время, — сказал он и добавил, — А теперь говори то, что собиралась.

Я шумно выдохнула, протараторила слова благодарности за свое спасение от нас с Ярославом, потом что-то еще проговорила, какую-то несуразицу и вихрем выскочила из конюшни. Мое сердце испуганно билось в груди. Я обернулась назад, и мне на мгновение показалось, что из темноты на меня смотрят его черные глаза и в них опять полыхает пламя. И мне отчего-то стало легче от осознания того, что сегодня мы видимся с ним в последний раз.