ГЛАВА 1

Приход весны напомнил мне о чем то, безвозвратно ушедшем. Словно из глубины моей памяти всплыл фрагмент чего-то важного для меня. Я переживала эту весну как-то по-особенному грустно. Птичьи крики, шум морских волн и шелест сухих ветвей, к которым только начала возвращаться жизнь, все это уже было… Но я точно знала, что тогда я чувствовала себя намного счастливее.

Кутаясь в теплый плед, я сидела у края обрыва и смотрела на море, когда сзади подошел мой муж и ласково притронулся к моему плечу. Я вздрогнула и обернулась. Мой муж был очень красив, молод и богат. Бархатные карие глаза смотрели на меня с нежностью и любовью, но она не трогала моего сердца. Я не могла понять, почему оказалась замужем за человеком, которого совсем не любила. Списывать это на потерю памяти я больше не могла.

— Пойдем в дом, — сказал он, — Ты можешь простудиться, и это плохо скажется на нашем будущем ребёнке.

Я встала. Округлившийся живот выступал из одежды. Я погладила его ладонью, чувствуя ответный толчок ребенка.

— Да, пойдем, — согласилась я.

Мы шли к дому в полном молчании. Я не знала, что сказать мужу, да и не хотела с ним разговаривать. Он вел себя со мной предельно вежливо. С тех самых пор, как я очнулась на плывущем судне и поняла, что я совсем не знаю, кто я такая, где нахожусь, и что за люди меня окружают, началась моя новая жизнь. Жизнь без знаний, жизнь без воспоминаний, жизнь без памяти. Красивый вождь, представившийся Эйриком из рода Рейнара, объяснил мне, что он мой муж, мы плыли от родственников, высадились на одном из островов, для пополнения запасов свежей воды. Я гуляла на берегу, мне стало плохо, я неудачно упала и, ударившись головой о камень, потеряла память. Я посмотрела на свои руки, украшенные прекрасными золотыми наручами, и поняла, что, по крайней мере, то, что он сказал мне про замужество, не являлось ложью. Лицо Эйрика казалось мне смутно знакомым, но глядя в его глаза, я совсем ничего не чувствовала к нему, неужели было возможно вот так просто забыть все, что когда-то было важным? Неужели если я любила его, во мне не осталось даже отголоска прежнего чувства?

Сестра Эйрика, светловолосая девушка по имени Гуда, в отличие от брата сразу пришлась мне по душе. Мы быстро поладили с ней. Она была необычайно болтлива, но как мне показалось, что — то скрывала от меня, но я ни о чем её не расспрашивала, решив отложить это на потом, когда мы с ней восстановим наши прежние, как заявила она сама, дружеские отношения.

Через несколько дней пути мы прибыли на небольшой остров, где остановились на несколько дней. Как оказалось, на этом острове жила Гуда и её муж, вождь Урбан. Первое воспоминание из прошлого пришло ко мне тогда, когда я стала свидетельницей странного перевоплощения древнего старика, являвшегося мужем Гуды, в полного сил мужчину.

Как только мы прибыли на остров, Гуда поспешила в господский дом. Я шла за ней и невольно стала свидетельницей чуда. Увидев своего старого мужа, моя новоявленная подруга сорвала с шеи кулон с необычайно красивой жемчужиной и, прошептав, хочу, чтобы мой уж стал прежним, разбила её об пол. В тот же момент древний старец стал сильным мужчиной.

Я совсем не понимала произошедшего. Гуда, рыдая, обнимала мужа. Я стояла в дверях и глупо таращилась на них, пока не пришел Эйрик и не увел меня в нашу спальню. Там он рассказал мне историю превращения Урбана в старика. Как какой-то могучий колдун наложил на вождя заклятье и только эта жемчужина, способная исполнить лишь одно желание своего владельца, вернуло Урбану прежний возраст.

В ту же ночь мне приснился он… Высокий, невероятно красивый мужчина. Черные волос, огненный взгляд…Он тянулся ко мне и звал по имени: Руд, Руд, — кричал он.

Я проснулась в холодном поту. Лежавший рядом Эйрик сонно потянулся ко мне, но я оттолкнула его руки.

— Я хотел лишь успокоить тебя, — сказал он. В его голосе прозвучала обида, мне стало стыдно перед ним, но я все равно не могла позволить ему даже прикоснутся к себе.

— Прости, — сказала я, — Давай немного повременим… Я не могу так просто заниматься с тобой любовью. Я хочу все сперва вспомнить. Понимаешь, ты сейчас как незнакомец для меня.

Он кивнул.

— Дай мне немного времени, — попросила я.

С тех пор прошло несколько недель. Мы вернулись на наш остров. Эйрик не повторял попыток той ночи. Он ухаживал за мной, целовал, но не более того, хотя я чувствовала, как надоел ему этот маскарад. Мы спали в одной комнате, чтобы не вызывать сплетен у слуг, но я всегда клала между нами подушку, держа дистанцию.

В один из теплых солнечных дней, к нашему острову причалил торговый корабль. Эйрик обрадовался прибывшим и лично вышел их встречать. Я стояла рядом с ним, как и положено хорошей жене, когда с корабля на пристань опустили трап и вышли люди. Первым шел высокий светловолосый мужчина, явно самый главный на корабле. Когда они приблизились, мужчины обменялись крепкими пожатиями рук и Эйрик пригласил всех в дом. Вечером, уже сидя за столом по правую руку от мужа, я смогла разглядеть вождя, которого мне представили как Шагана. Это был хорошо сложенный мужчина лет тридцати. Голубоглазый, с длинными светлыми волосами, свободно спадающими на плечи. Он не был красив, но что-то в нем заинтересовало меня.

— Я вижу, ты времени зря не терял, — произнес Шаган после обычного обмена любезностями за столом, — За то время, что мы не виделись, женился. Уже и наследника ждешь.

Эйрик улыбнулся в ответ.

— Да. Надеюсь, у нас с Руд будет сын, — сказал он.

Я покраснела.

— Выпьем за будущего славного воина! — взревел помощник Эйрика Харек, его правая рука во всех делах, касающихся торговли и морских набегов. — За наследника нашего вождя.

Воины за столом радостно подхватили тост. Я выпила глоток вина и положила себе жареную куриную ножку. В последнее время аппетит у меня был просто зверский. Вероятно, потому, что я теперь ела за двоих?

— Мне неловко, что я прибыл без подарка, — продолжил Шаган, — Но ты должен меня простить. Мы не виделись два года, и я просто понятия не имел о таких весомых переменах в твоей жизни.

Эйрик кивнул, признавая его слова.

— Но, все-таки, у меня есть небольшой подарок для твоей жены, — добавил купец, — Конечно, он скромен, но я надеюсь, все-таки придется по душе столь прекрасной госпоже, — он бросил на меня откровенно оценивающий взгляд. Мне это очень не понравилось. Муж заметил, как я напряглась, и взял мою руку в свою, намереваясь успокоить меня.

Тем временем в зал вошли люди с корабля. Они внесли массивный сундук и, поставив его на пол, отошли в стороны. Шаран встал и подошел к нему. Я посмотрела на узоры, покрывавшие замысловатой вязью крышку. Множество змей, переплетенных между собой, поняла я. Шаган сел на одно колено перед сундуком и легким движением руки, откинул крышку назад. Изнутри полился яркий солнечный свет.

— Какая красота, — подумала я, встав из-за стола и разглядев то, что лежало внутри.

Шаган взял в руки подарок и протянул мне. Я бережно приняла его и мягко коснулась золотых нитей дорогого пояса с ножнами, внутри которых лежал острый кинжал. Сталь сверкнула в огне свечей, стоявших на столе, когда я извлекла его из ножен. Рукоять была сделана в виде двух переплетенных драконов с зелеными глазами изумрудами.

— Прекрасный подарок, — произнес Эйрик, внимательно рассматривая кинжал в моих руках. Я тут же вернула лезвие в ножны и, поклонившись купцу, села на свое место.

— Я купил его на юге, в далекой стране, где у мужчин желтая кожа и черные раскосые глаза, — Шаган вернулся за стол. Сундук закрыли и унесли прочь. Я гладила ножны с драгоценным клинком и ощущала странное тепло, исходящее от них.

— Вижу, что угодил твоей жене, — довольно проговорил купец.

— Она любит оружие, — ответил Эйрик, — И сама не плохо владеет мечем.

Я вскинула глаза. Эйрик никогда не говорил мне, что я умею сражаться. Он никогда не рассказывает мне ничего такого, что я бы хотела узнать, а всегда твердит только одно, как сильно мы любили друг друга, до того, как случилось это несчастье, и я потеряла память. Внезапно перед глазами предстала картина, я держу в руках деревянный меч и сражаюсь с Гудой. Я видела это так отчетливо и ясно, словно это произошло только вчера. Я нахмурилась. Память начала возвращаться, но не так быстро, как я бы хотела.

— Очень рад за твою сестру, — сказал Шаган и залпом опустошил кубок с вином, — Она все таки вышла за Урбана. Никогда бы не подумал, что ты и твой брат одобрите этот союз. Урбан намного старше Гуды.

Я посмотрела на мужа. Брат? У Эйрика есть брат? Почему мне никто никогда ничего о нем не говорил. Заметив мое смятение. Муж ласково прикоснулся к моей щеке рукой.

— Она потеряла память, — объяснил он Шагану, — Произошел несчастный случай и теперь она мало что помнит из своей прошлой жизни.

— Как печально, — протянул купец.

— У меня был брат, но он погиб в походе. Я просто не хотел тебе напоминать об этом, вы были дружны с ним, а в твоем теперешнем состоянии печальные воспоминания могут только повредить здоровью ребенка и тебе самой.

Мне стало как-то не по себе. Что ещё скрывает Эйрик, подумала я. Столько между нами всего не договоренного. Он думает, что ограждает меня от боли связанной с потерей близких людей, но незнание ранит намного больнее.

— Эйрик, я оставлю вас, — произнесла я громко, — Извините, я что-то неважно себя чувствую сегодня, — я вышла из-за стола, спиной ощущая на себе взгляд мужа. Клинок я прижимала к груди, словно хотела отблагодарить его за миг восстановленной памяти. Я покинула зал спокойно, так как хорошо знала, что вышколенные рабы не обделят вниманием наших гостей.

Пройдя в нашу общую с Эйриком комнату, я разделась и легла в кровать, положив подарок купца под подушку. Сон никак не шел ко мне. Я ворочалась и думала о том, что многое отдала бы за то, чтобы воскресить в памяти все те события, которые произошли до того, как я очнулась на палубе. Постепенно сон сморил меня. Мне снилось все то же. Высокий мужчина, звавший меня по имени. Его голос раздавался словно издалека. Я плакала, тянулась к нему, но понимала, что не могу его обнять, и прикоснутся к нему. Словно между нами была стена. Незримая с виду, но прочная, как камень.

Я проснулась от того, что кто-то бережно обнимает меня.

— Опять кошмары мучают? — спросил Эйрик.

Я почувствовала, что плачу.

— Что тебе снится? — спросил он.

— Не помню, — солгала я и отстранилась. Муж нахмурился и резко встал.

— И долго ты ещё собираешься отказывать мне в своем теле? — спросил он резко, — Сколько ещё прикажешь ждать, чтобы я смог любить свою собственную жену?

— Прости, — ответила я.

— Прости? — переспросил он, в его голосе проскальзывали нотки ярости, — Ты только и можешь, что извинятся. Мне надоело!

С внезапной быстротой он набросился на меня и, разорвав тонкую рубашку на груди, стал жадными поцелуями покрывать мое оголенное тело. Его руки властно терзали мою грудь, но я не чувствовала ничего от этих прикосновений. Ничего такого, что могло бы напоминать любовное томление. Мое тело не желало принимать его.

Прежде, чем поняла, что делаю, я с силой оттолкнула Эйрика и, выхватив из под подушки подаренный Шаганом кинжал, направила его на своего мужа. Увидев в моих руках оружие, он оторопел.

— Не смей, — сказала я тихо, — Даже не думай, что заставишь меня спать с тобой.

Эйрик поднялся на ноги и вытер губы тыльной стороной ладони.

— Что мне сделать, чтобы ты снова полюбила меня так, как прежде, — спросил он, не сводя с меня взгляда своих выразительных карих глаз.

— Просто будь человеком, а не озабоченным животным, — ответила я грубо, — Я же просила тебя подождать.

— Я уже и так слишком долго жду, — он поправил на себе одежду, — Я все-таки живой. Ты даже не представляешь, как это мучительно быть рядом с тобой, видеть тебя, но знать, что я не могу даже прикоснуться к своей жене.

— Я не могу помочь твоей страсти, — ответила я, — Я ничего не чувствую к тебе.

Он помрачнел.

— Спи спокойно, — сказал Эйрик, — Я ничем не потревожу твой сон. Но прошу тебя подумать о том, что ты делаешь сейчас. Я не хочу, чтобы наш сын рос и видел такое отношение его матери к отцу.

— Если бы я могла вспомнить все, — отчаянно проговорила я, — Возможно, мои чувства стали бы иными, но я не в силах что-либо изменить.

Эйрик резко развернулся и покинул комнату. Я видела, каких трудов ему стоило сдержаться, чтобы не хлопнуть дверью.

Едва он ушел, как я в изнеможении откинулась на подушки. Может быть, я и любила его когда-то, но теперь, после его ухода чувствовала только невероятное облегчение. А ещё я начала понимать, что так дальше не может продолжаться. Мне придется или уступить его натиску, или оставить его.

 

ГЛАВА 2

Весна вступала в свои права стремительно. Скоро дни стали намного теплее, снег полностью растаял. Из земли пробилась сочная трава, деревья украсили свои ветви сочными листьями. По утрам в окне щебетали птицы, заливаясь на все лады чистыми звонкими трелями. Я все больше времени проводила на открытом воздухе, полюбив шепот ветра и пение морских волн.

В начале лета Эйрик собрался в поход. К нам приехала его сестра, чтобы присматривать за мной и развлекать меня во время его отсутствия, как объяснил муж. Гуда была рада меня видеть. Мы сердечно обнялись. Она расцеловала меня в обе щеки и ласково коснулась ладонью подросшего живота.

— В конце лета? — спросила она.

— Нет, — я улыбнулась, — Думаю, он родится в начале осени.

— Ты так уверена, что будет мальчик? — рассмеялась Гуда.

— Да, — сказала я и добавила, — И Эйрик тоже. Он мечтает о сыне.

— Ну, значит, так и будет.

Мы сидели во дворе под окном моей спальни. Я слушала болтливую подругу и впервые за последнее время чувствовала себя расслабленной и счастливой.

— А вот у нас с Урбаном никак не получается обзавестись наследником, — внезапно, после минуты молчания, призналась подруга.

— Не расстраивайся, — я обняла её за плечи, — Сколько вы уже живете вместе? Меньше года?

Гуда кивнула.

— Я уверена, что все у вас будет хорошо, и если боги будут благосклонны, то уже к следующей весне, ты будешь в положении.

Гуда обняла меня в ответ. Мы видели так молча довольно долго, прежде чем она спросила:

— Ты так ничего и не вспомнила?

Я покачала головой.

— Иногда в памяти возникают какие-то обрывки фраз, неуловимые образы, но ничего больше, — тут я задумчиво добавила, — Только иногда мне снится странный сон. Я вижу красивого черноволосого мужчину, я знаю, что мне надо к нему, но никак не могу к нему прикоснутся, а он — ко мне. И от этого моему сердцу становится так больно, и я просыпаюсь. Я не знаю кто он. Возможно, я встречала его когда-то, а может это только плод моего воображения.

Я увидела, как Гуда внезапно побледнела.

— Что с тобой, — я испуганно вскочила на ноги, — Тебе плохо?

Она покачала головой и похлопала рукой по скамье рядом с собой, приглашая меня сесть обратно.

— И как часто он тебе снится? — спросила она, не гладя мне в глаза.

— Последний раз это случилось вчера, — ответила я.

— Ты говорила о снах с Эйриком?

— Нет, — сказала я.

— И не говори ему, — внезапно сказала подруга, — Думаю, так будет лучше.

Меня немного удивили её слова. Но я и так не собиралась ничего рассказывать мужу. Наши отношения становились все более напряженными, и этот отъезд был для меня, как подарок судьбы, возможность отдохнуть от его пристального внимания.

На рассвете следующего дня, Эйрик отплыл на Единороге. Наше прошание было сухим и сдержанным. Скорее всего, я должна была проявить немного больше чувств, ведь мы расставались на довольно долгий срок, но я ничего не могла поделать с собой. Все во мне выражало радость от того, что он уплывает. Даже не дождавшись, когда корабли покинут маленькую бухту, я возвратилась в дом. Гуда последовала за мной. Она пристально посмотрела мне в глаза.

— Неужели за все это время брат так и не смог покорить твое сердце? — спросила она.

— Я не знаю, но мне иногда кажется, что я никогда не любила Эйрика, — призналась я. — Я не могу понять почему, если как он говорит, наши чувства были столь сильны, я совершенного ничего к нему не испытываю. Ну, может быть благодарность за то, что он относится ко мне с таким вниманием? Но это же не любовь.

Гуда смотрела мне в глаза долгим пронзительным взглядом. Я видела, что она порывается сказать мне что-то важное, но сдерживает слова усилием воли. Наконец, пересилив саму себя, она сказала:

— Не расстраивайся, я уверена, что все у вас образуется.

Я разочарованно вздохнула. Совсем не эти слова я хотела услышать от неё, но, что ж… придется потерпеть. Мы будем с ней долгое время вместе. Я надеялась выпытать у подруги хоть какую-то информацию, касающуюся моей прошлой жизни.

После отплытия Эйрика миновала неделя. Гуда взвалила на себя все заботы о доме и хозяйстве, заставляя меня больше отдыхать и бывать на свежем воздухе. Я согласилась на это, испытывая легкое ощущение, что все это когда-то уже было, что Гуда всегда помогала мне с ведением дел в поместье.

Я гуляла вдоль берега. День выдался на редкость жаркий и безветренный. Море казалось зеркалом, даже легкая рябь не тревожила его поверхности. Ленивые чайки сидели на скалах, изредка оглашая округу противными криками. От самого берега вела в лес широкая тропа. Я поднялась по ней на утес, с которого открывался великолепный вид на бескрайние синие просторы.

Простояв несколько минут на краю, я уже собиралась было возвращаться, как услышала странные звуки, раздававшиеся из глубины леса. Движимая любопытством, я пошли на них, и вскоре очутилась на небольшой вырубленной поляне. Существо, стоявшее прямо посредине неё, мирно жевало тушу огромного оленя. Я поежилась. Уродливее твари я ещё никогда не видела. Ло Неестественно большая голова, тело покрытое чешуей, лапы с длинными, опасными когтями и широкие кожистые крылья за спиной. Я попятилась назад к тропе. Чудовище не заметило меня. Осторожно ступая, я вдруг нечаянно наступила на сухую ветку. Еле слышный звук в тишине прозвучал, как удар грома. Тварь ощетинилась и, бросив добычу, подняла глаза. С окровавленной пасти капала кровь. Меж острых зубов свисали ошметки мяса. Увидев меня, чудовище на миг замерло, а потом рванулось вперед. С диким криком я побежала по тропе, чувствуя, как погоня приближается. Выскочив на вершину утеса, бросила взгляд вниз, туда, где синело море, когда прямо передо мной возникла тварь. Её шипастый хвост нервно подрагивал. Она стала приближаться, оттесняя меня назад. Вот уже из под ног посыпались камни. Я балансировала на самом краю, нелепо размахивая руками, словно собиралась взлететь. Сердце от страха билось с такой силой, что, казалось, вот-вот вырвется из груди.

— Какой нелепый конец, — успела подумать я, прежде чем рухнула вниз.

Над головой хлопнули крылья, я даже не успела закричать, как существо схватило меня у самой воды, из которой выступали острые скалы. Мгновенье и оно опустило меня на тропу недалеко от берега и, зашипев, отошло. Я испуганно привстала и осмотрела свое тело. Каким-то образом, твари удалось так бережно поймать меня, что острые когти не оставили на моей коже даже царапины. Я была удивлена. Только что это создание спасло меня, зачем же тогда преследовало в лесу?

Я встала. Чудовище сложило на спине крылья и, нагнув на бок чешуйчатую голову, произнесло:

— Гоф, гоф, — непонятные звуки воскресили что-то в моей памяти. Теперь я была абсолютно уверена, что уже видела это существо. Страх исчез. Я приблизилась к нему и неуверенно протянула вперед руку. Монстр сделал шаг мне навстречу, и моя ладонь коснулась удивительно мягкой чешуи.

— Горлоф, — всплыло в памяти и образ седовласого старика вилами насыпающего сено в кормушку. Я моргнула и видение исчезло.

— Я уверена, что уже видела тебя, — сказала я чудовищу. Оно оскалилось в ответ. Жуткое подобие улыбки, но я почему-то была уверена, что оно прекрасно меня понимало. Внезапно до моего слуха донесся шум шагов. Я обернулась и посмотрела на тропу. Прямо передо мной возник молодой воин, одетый в легкий доспех, его волосы растрепались от быстрой ходьбы. Я посмотрела на то место, где всего минуту назад стояло чудовище — его там уже не было.

— Вы кричали, — тяжело дыша, произнес воин. Я знала его, это был один из людей моего мужа, по имени Хрон. Довольно приятный молодой юноша.

— Да, — я показала рукой на камни на верху утеса, — Я увидела змею и испугалась! — солгала я, — А как ты оказался здесь?

— Госпожа Гуда послала меня следить за вами, — ответил Хрон.

— Понятно, — вздохнула я, мысленно злясь за его неожиданное появление и на чрезмерную заботу Гуды, — Мне уже совсем не хочется гулять. Пойдем, и раз ты уже здесь, проведешь меня домой.

Воин поклонился. Мы шли в полном молчании. Хрон следовал за мной на некотором расстоянии, но я чувствовала, что его глаза пристально следят за мной. Резко обернувшись, увидела, как он быстро отвел взгляд и сказала:

— Если хочешь мне что-то сказать, то говори сейчас.

Хрон догнал меня, и мы пошли рядом.

— Вы что, совсем ничего не помните? — спросил он.

— Ты не первый меня об этом спрашиваешь, — раздраженно ответила я, — Нет, представь себе, совсем ничего.

— Просто, когда вы сказали, что испугались змеи, я удивился. Я знал вас немного раньше и никогда бы не подумал, что такая отважная женщина, как вы чего-то боится.

— Ты знал меня? — заинтересованно посмотрев на юношу, я внезапно поняла, что возможно мне удастся узнать у него что-нибудь о себе такое, о чем умалчивают Гуда и Эйрик, — Тогда, может, ты расскажешь мне немного обо мне самой.

Внезапно Хрон покраснел и отвел глаза.

— Я не могу, — сказал он, — Мне запрещено.

Я удивленно вскинула брови.

— Я давал присягу верности вашему мужу, своему вождю и обещал слушаться его во всем и повиноваться любому приказу. Вы сами знаете, какая кара ждет тех, кто нарушит это обещание.

— И он приказал тебе ни о чем мне не рассказывать, если я попрошу? — спросила я.

— Да, — последовал ответ, — Нам всем запрещено разговаривать с вами о том, что произошло до того, как вы потеряли память.

Я нахмурилась. Выпытывать подробности у мальчишки было бесполезно. Похвальная преданность. В его глазах все действия вождя были правильными и обсуждению не подлежали. Эйрик явно что-то от меня скрывал. Мне совсем не нравилось это. Полная решимости сегодня же узнать, в чем обстоит дело, я, едва мы пришли в поселение, бросилась разыскивать Гуду. Но нашему разговору не суждено было состояться. Пока я гуляла на утесе, к берегу причалил корабль Урбана. Я нашла их в комнате Гуды. Едва я переступила порог, как Гуда бросилась ко мне на встречу. Лицо её было серьезным.

— Что-то случилось? — спросила я.

— Боюсь, Урбан привез нам плохие известия, — ответила подруга, — И сегодня же нам придется оставить остров и плыть на Большую Землю в дом нашей матери.

— Здесь оставаться не безопасно, — сказал муж Гуды.

— Почему? — недоумевала я.

— Кто-то собрал огромное войско и совершает набеги на такие острова-владения, как наши, — Урбан посмотрел мне в глаза, — Идет целенаправленный захват земель. Они нападают всегда с моря, внезапно, налетают и буквально стирают все с лица земли. Я уже переправил мать на материк и прибыл за вами.

— А как же люди, которые останутся здесь? — спросила я, — Что будет с ними? Или есть шанс, что наш остров минует такая участь? Я не могу оставить их на произвол судьбы.

— Людей мы предупредим. На некоторое время им придется укрываться в лесу, — ответил Урбан.

— Мне не нравится такая идея, — запротестовала я.

— Но у нас нет другого выхода, — возразил воин.

— Есть! Мы должны сражаться и дать отпор захватчикам, если им вздумается сунуть нос в наши владения.

Гуда положила руку мне на плечо и сжала его.

— Мы не сможем дать достойный отпор, — сказала она, — У нас нет такого количества воинов, чтобы справится с целым войском. А крестьяне с оружием в руках ни на что не годны, поверь мне, я уже имею опыт в подобных делах. Идея Урбана достойна того, чтобы ты её рассмотрела. В отсутствие Эйрика ты отвечаешь за жизни людей и сохранность имущества, и я не могу заставить тебя поступить так, как хочется мне. Но если пожертвовать последним, то нам удастся сохранить множество жизней. К тому же, подумай о своем ещё не родившемся ребенке. Захватчики первым делом убьют хозяев. Ты согласна пожертвовать своей жизнью, зная, что это все равно приведет к гибели?

Я покачала головой. Обдумав слова подруги, пришла к выводу, что она рассуждает здраво. Если жертв можно избежать, то я согласна на такой поворот событий.

— Хорошо, — согласилась я, — Только прежде, чем мы покинем остров, я хочу убедиться, что все люди оставят поместье и уйдут в лес. Надо распорядится, чтобы они забрали все съестные припасы, которые имеются в поселении, тогда им не придется беспокоиться о пропитании.

— Правильная мысль, — похвалил Урбан, — Тогда, с твоего позволения, я без промедления займусь этим вопросом.

Он вышел, оставив нас с Гудой наедине.

— Мне, наверное, надо идти, собирать свои вещи, — сказала я, — Зная твоего деятельного мужа, могу предположить, что мы отплываем с первыми лучами солнца.

Гуда улыбнулась.

— Тебе помочь? — спросила она.

Я отрицательно покачала головой и поспешила к себе. Собрав одежду и дорогие безделушки в дорожный сундук, села и оглядела комнату, в которой провела столько дней своей жизни. Но я без сожаления покидала её.

В эту ночь я в последний раз спала в своей постели, ещё не зная о том, что больше никогда не вернусь сюда.

 

ГЛАВА 3

Поселение, в котором мы находились теперь, было мне очень знакомо. Гуда рассказывала мне, что здесь я жила до замужества и её очень радовало, что я помнила хотя бы такую малость из своей жизни. Я действительно начала припоминать двор, в котором Гуда обучала меня владению мечом. Вспомнилась мне и крутая тропа среди скал, ведущая от берега наверх. Но не более того. Я уже начинала сомневаться, что моя память восстановится хотя бы частично.

Лето прошло как один день. Все мои дни проходили в прогулках и в непонятном ожидании. Но я радовалась природе, радовалась самой жизни. Вечера коротала в маленьком каминном зале, служившем предыдущему вождю этих земель спальней и переделанную к моему приезду специально для того, чтобы все женщины дома могли там проводить в обществе друг друга вечера. Мать Урбана, Ингрид, сразу пришлась мне по душе. Мы много беседовали с ней. Она оказалась интересной собеседницей и настоящей рукодельницей, и зачастую помогала мне в приготовлении приданного для моего малыша. Сроки его появления на свет неумолимо приближались.

Все чаще до нас приходили известия о захвате того или иного острова. К сожалению, наши с Эйриком владения подобная участь не миновала. Прилетевший сокол принес известия, что все дома были полностью преданы огню, но крестьяне, как и говорил Урбан, остались живы, потому что захватчики просто поленились искать их в лесу или им хватило того, что они полностью уничтожили наше поселение. К счастью, нам пока ничего не угрожало. Подход с моря был почти невозможен. А по земле захватчикам пришлось бы пройти немало, прежде чем они достигли бы нашего поселения.

В начале осени вернулся Эйрик. Я встречала его на вершине тропы вместе с его сестрой и матерью. Воины и их вождь выглядели несколько потрясенными. Только потом я узнала, что они побывали на острове и ужаснулись творившемуся там разорению. Нашу встречу я не назвала бы теплой. За то время, что он отсутствовал, трещина в наших отношениях только стала шире. Но я позволила ему поцеловать себя и вместе мы вошли в дом. После пира в честь возвращения домой, мы с Эйриком прошли в нашу спальню. Я легла первой. Эйрик не торопился раздеваться. Он подошел к окну и долго стоял там, размышляя о чем-то своем. Я повернулась лицом к стене и начала засыпать, когда он заговорил.

— Долго ты ещё будешь мучить меня? — спросил он тихо. Я повернула к нему голову.

— Мне кажется, что ты никогда не полюбишь меня. Нас ничего не связывает. Мы как чужие друг другу, — продолжил он.

— Это не моя вина, — сказала я.

— Но я люблю тебя, — он резко развернулся и подошел к кровати, — Что ты прикажешь мне делать?

Я не знала, что сказать ему. Я многого не понимала в наших отношениях. Возможно, если бы он не был таким скрытным…

— Расскажи мне о том, что произошло на самом деле со мной там на острове, — я приподнялась и села.

Он удивленно посмотрел мне в глаза.

— Что ты знаешь?

— Я ничего не знаю, потому и спрашиваю, — слишком резко ответила я, — Наши отношения не станут лучше, пока ты что-то утаиваешь от меня.

— Я не могу, — ответил он.

Я собралась ему было возразить, как резкая боль пронзила мое тело. Я согнулась пополам и застонала. Эйрик бросился ко мне, упав на колени, схватил мою руку и поднес её к губам.

— Ребенок? — спросил он.

Боль прошла, но только для того, чтобы новой волной возвратится. Я почувствовала, как увлажнилась простыня подо мной.

Эйрик ещё раз поцеловал мою руку и бросился к двери.

— Гуда! — закричал он, распахнув её. Крик эхом пронесся по спящему дому, и уже буквально через пару минут в мою комнату заскочила его растрепанная, сонная сестра.

— У неё начались схватки, — сказал Эйрик.

Гуда быстро взглянула на меня и сказала Эйрику:

— Быстро приведи повитуху!

Мой муж буквально выбежал из комнаты. Я переждала очередную волну боли, когда Гуда села рядом и обняла меня.

— Все будет хорошо, — сказала она твердо.

Повитуха пришла быстро. Первым делом приказала рабам растопить камин и нагреть воды. А так же принести побольше чистых полотенец. Схватки начали учащаться. Боль была просто невыносимой. Я стонала и корчилась, едва сдерживаясь, чтобы не закричать. Время шло, повитуха выжидала.

— Скоро уже, — успокаивала она меня, но по её лицу я видела, что что-то идет не так.

По моему лицу струился пот. Полотенца, пропитанные кровью, едва успевали менять. Я закрыла глаза, чувствуя, как сознание покидает меня. Словно во сне услышала голос повитухи.

— Ребенок лежит неправильно. Он слишком большой для неё, она не сможет родить сама.

— Что же делать? — прозвучал перепуганный голос Гуды.

— Я сейчас попробую поменять его положение, — ответила повитуха, — Если ей не удастся родить самой в ближайшие минуты, придется резать живот, иначе младенец погибнет.

Я снова провалилась в блаженную тесноту без боли, но лишь на некоторое время. Вскоре новый приступ заставил меня очнуться. Глаза упорно не открывались. Я услышала новый голос, он принадлежал мужчине, но почему-то сейчас это меня совершенно не волновало. Хотелось только одного, чтобы этот ад поскорее закончился.

— Она умирает, — плачущим голосом проговорила моя подруга.

— Я не допущу этого, — сказал какой-то мужчина.

Я приоткрыла глаза. Лицо, склоненное надо мной, было расплывчатым. Я проморгалась, резкость постепенно стала возвращаться.

— Руд, — мужчина был молод и удивительно красив, — Держись. Я рядом и я не позволю тебе умереть.

Он поцеловал меня в лоб и стал что-то быстро говорить. Слова лились словно песня, но я не понимала её содержания. Только почему-то мне становилось легче. Боль постепенно стала уходить, когда я почувствовала, как из моего тела отделилась его часть. Теплая кровь, заливавшая ноги, постепенно стала бежать все медленнее. Крик младенца прозвучал в наступившей тишине, и кто-то сказал голосом, полным торжества:

— Мальчик!

Я хотела привстать, но сил не хватило даже на то, чтобы пошевелить пальцами.

— Она скоро поправится, — сказал мужчина и вышел.

— Спасибо тебе, Алазар, — сказала ему вслед Гуда и добавила, — Никогда бы не подумала, что буду когда-то благодарить тебя.

— Она моя дочь, — ответил мужчина, — Я был бы совсем плохим отцом, если бы не помог в самую трудную минуту в её жизни и, к тому же, я бы не вынес, если бы она умерла, и нам пришлось бы видеться каждый день в моем царстве.

Услышанное удивило бы меня, если б у меня остались силы на то, чтобы удивляться. Повитуха показала мне ребенка, уже вымытого и замотанного в чистые пеленки.

— Настоящий богатырь, — сказала она гордо, — Весь в отца!

Я устало улыбнулась. Гуда помогла мне приподняться и влила в рот какую-то горькую гадость.

— Теперь ты заснешь. Тебе надо спать и набираться сил. Я пойду, обрадую твоего мужа, он, наверное, весь извелся в ожидании.

Выпитое снотворное стало действовать, и вскоре я провалилась в спасительный мир снов без сновидений.

Мальчика я назвала Данном. Это был красивый ребенок с необычными сине-зелеными глазами. Он родился с густой копной волос на голове и таким громким голосом, что когда требовал чего-то, внимания или грудь, то кричал так громко и звонко, что я серьезно опасалась за свой слух и за уши окружающих. Эйрик, казалось, был счастлив, но иногда, когда он думал, что я не вижу, я замечала, что он как-то странно смотрит на нашего сына, словно ищет в его чертах что-то особенное, известное только ему. Мальчик совсем был не похож ни на меня, ни на своего отца, хотя, конечно об этом было ещё рано судить. Дети, взрослея, меняются.

Прошел всего месяц с момента рождения ребенка, как Гуда стала настаивать на том, чтобы я возобновила наши с ней занятия на мечах. Поначалу я сопротивлялась, но скоро сдала под её безумным натиском. Каждое утро, покормив Дана, я спешила на тренировку, оставив ребенка на попечение няни-рабыни. Пожилая женщина, растившая ещё Гуду и Эйрика, с удовольствием возилась с малышом, и я не переживала за него, пока он находился в её надежных руках. Вначале занятия выматывали меня, и хотелось каждый раз придумать достойный повод, чтобы пропустить их, но постепенно, я стала втягиваться и скоро приобрела прежнюю форму.

Я была почти счастлива. Эйрик больше не докучал мне со своей любовью, очевидно решив выждать какое-то время, и я была благодарна ему за это. Единственное, что беспокоило меня, это был тот человек, которого я видела во время родов. Долгое время я пыталась расспросить о нем Гуду, но как-то не предоставлялось удобного случая. Но, он все-таки настал.

Урбан и Эйрик были заняты тренировками во дворе, а мы с Гудой впервые остались вдвоем, без Ингрид и матери Эйрика. Сидя у окна и кормя сына, я решительно посмотрела на подругу и спросила:

— Кто был тот человек, который присутствовал при моих родах?

Гуда с наигранным удивлением посмотрела мне в глаза.

— Какой человек? — в её голосе скользило удивление.

— Алазар. Он представился именно так.

Гуда замерла.

— Так ты была все время в сознании? — спросила она тихо.

Я кивнула.

— Это был твой отец, — сказала она.

— Мой отец?

— Да. Бог смерти приходится тебе отцом. Только не спрашивай меня больше ни о чем, я просто не могу тебе всего объяснить, и Эйрик расстроится, если узнает, что я тебе только что сказала.

— А я расстроюсь, если ты сейчас промолчишь, — сказала я и посмотрела в окно. Внезапно, внимание мое привлекли черные точки на горизонте. Я прищурила глаза, всматриваясь вдаль, когда услышала слова Гуды.

— Я хотела, чтобы ты узнала первой, — сказала она, — Даже Урбан ещё ничего не знает.

— Что такое? — произнесла я, хотя уже начала догадываться о том, что сейчас мне скажет подруга, — У тебя будет ребенок? — спросила я радостно, опережая слова Гуды, не успевшие сорваться с её губ. Она счастливо кивнула. В её глазах стояли слезы.

— Я так рада, — искренне проговорила я. Поправив на груди рубашку, я подошла к девушке и обняла её свободной рукой. Данн возмущенно захныкал. Я быстро успокоила малыша, начав укачивать его на руках.

Гуда бросила взгляд мне через плечо и посмотрела в окно.

— Что это? — внезапно странным голосом проговорила она. Я обернулась. По морской глади прямо к нашему берегу плыли корабли. Их было такое множество и от ярких разноцветных парусов у меня зарябило в глазах. И тут мы услышали рев горна, предвещавший беду. Мы с Гудой переглянулись, обе прекрасно поняли, что произошло. На нас напали со стороны леса, а корабли в море отрезали путь к отступлению. Значит, нам оставалось только одно…

— Всех женщин и детей в укрытие! — послышался голос моего мужа. Во дворе царила паника. Рабы метались, мешая воинам, женщины истошно вопили, дети плакали. Я передала ребенка няне, сама облачилась в легкую кольчугу.

— Идите со всеми в укрытие, — сказала я женщине.

— А вы? — испуганно спросила она.

— Со мной все будет в полном порядке, — сказала я, — Просто поторопитесь.

Я провела её к тайному погребу. Там уже прятались все женское население. Едва за вошедшими закрылась дверь, как предо мной предстал простой песчаный холм. Гуда уже стояла рядом со мной, мы поспешили к воротам, где собрались основные наши силы. На моем поясе весело бряцал подаренный купцом Шаганом кинжал. В руках я держала легкий меч, выкованный специально для меня. Ворота уже стонали под натиском тарана. В памяти мелькнула картина точно такого же нападения, я попыталась ухватиться за неё, но она тут же исчезла, оставив после себя тяжелый осадок.

— Их очень много, — услышала я чьи-то слова.

— Это те разбойники, что захватили почти все острова у материка, — ещё один голос.

Ворота едва держались.

— Будь осторожнее, — сказала я Гуде, — Помни о том, что тебе надо выжить любой ценой, поняла?

Она кивнула и взглядом стала искать мужа. Урбан и Эйрик стояли у самых ворот. Первая волна атакующих пойдет прямо на них. Чтобы выжить, им понадобятся все их силы и умение владеть мечом, подумала я. И тут с оглушительным грохотом пали ворота. Двор заполнили воины. Я влилась в толпу, нещадно круша все, что только попадало под руку. Скоро все слилось перед глазами в огромную безликую массу. Лица, бесконечные лица и море крови. Я рубила во все стороны, принося смерть и увечье. Иногда мне казалось, что бою не будет конца. Все новые и новые противники представали перед редеющим числом защитников. Я уже совсем выдохлась, хотелось только одного, упасть н землю и больше не вставать. Я не видела Гуду, не знала где сейчас Эйрик, я просто шла вперед напролом. Левая рука горела огнем, из глубокой раны тонкой струйкой стекала кровь. В ноге отдавало болью, что было с ней, у меня просто не было ни сил, ни времени, чтобы посмотреть… Я уже почти падала и на меч больше опиралась, чем пускала его в ход, когда прямо передо мной возник высокий воин в черных, как ночь доспехах. Такого же цвете шлем скрывал его лицо. И он шел прямо на меня. Тогда я поняла, что это идет ко мне сама смерть. Тяжело дыша, я огляделась. Мы проигрывали, я поняла это сразу. Умирать не хотелось. Я заставила себя поднять меч и направить его на воина в черном. Неожиданно он оствновился буквально в метре от меня.

— Сдавайся, — услышала я неожиданно оказавшийся приятным, голос, — Я видел, как отчаянно ты сражалась. Ты достойна жизни.

Я перевела дыхание и с вызовом посмотрела на него.

— Мне нужны такие люди, как ты, — продолжил он, — Присоединяйся ко мне и ты получишь весь мир.

Я покачала головой.

— Нет, — выдохнула я, и прежде чем он успел поднять меч, бросилась к воротам. Сил сражаться у меня больше не было, но желание жить было преогромное. Прошмыгнув под чьим-то мечом, я рванула в лес. Ноги сами несли меня по знакомой тропинке. Я перепрыгивала через буреломы и неслась вперед, подобно ветру, не понимая, откуда взялись силы. Каково было мое удивление, когда я, обернувшись, увидела, что воин в черном преследует меня почти настигает.

Над головой раздался внезапный шум, словно парус хлопал на ветру. Но у меня не было времени смотреть на то, что могло издавать такие звуки. Когда я выскочила из леса, прямо передо мной лежало море. Я оказалась на вершине скалы, и пути дальше не было. Через мгновение из чаши вышел воин. Он сразу оценил безнадежность ситуации, в которой я оказалась. Я остановилась на самом краю обрыва и посмотрела вниз, на далекий берег, усыпанный острыми камнями.

— Иди ко мне, — сказал воин, — Не бойся. Я не трону тебя.

Я покачнулась, балансируя на самой кромке. Воин медленно снял шлем, и я ахнула от удивления. Это был он, мужчина из моих снов, только наяву он был намного красивее. Он протянул ко мне руку и улыбнулся.

— Я знаю тебя? — спросила я.

Он не ответил и, продолжая улыбаться, стал медленно идти ко мне.

— Не подходи, иначе я прыгну, — предупредила я.

— Не надо глупить, — произнес он и внезапно бросился на меня, но я словно предугадав его движение, резко развернулась и сделала шаг в пустоту.

— Нет! — его пронзительный крик отозвался эхом в моих ушах, но я уже падала вниз.

К моему удивлению, вместо острых скал, я мягко приземлилась на что-то шершавое и теплое. Совершенно машинально, вцепилась в странного вида чешуйчатые наросты, и только потом поняла, что упала на спину Горлофа, того странного существа, встреченного мной на утесе несколько месяцев назад. Я не понимала, откуда он взялся и почему снова спас меня, но была ему за это чрезмерно благодарна. Он взмыл высоко в небо, и я прижалась к его спине, моля богов, дать мне силы удержаться и не свалиться вниз. Мои волосы развивались от встречного ветра. Ленту, вплетенную в косу, сорвало и унесло прочь. Горлоф летел довольно быстро, но через некоторое время, стал снижаться и опустился на маленькой поляне прямо посреди леса. Я спрыгнула с его спины и ласково погладила его по страшной морде.

— Спасибо, — сказала я. Горлоф оскалил пасть в подобие улыбки. Я огляделась. Прямо в нескольких шагах от меня стоял деревянный домик, огороженный низеньким забором. Из отверстия в крыше валил дым. Спасший меня монстр взмыл вверх и вскоре исчез из поля зрения. Я поправила растрёпанные волосы и направилась прямиком к домику, не зная, кто меня ждет там, друг или враг.

 

ГЛАВА 4

Едва я открыла дверь, как услышала женский голос:

— Вот мы и опять увиделись, — произнесла она, — Заходи, Руд.

Женщина, находящаяся внутри, определенно знала меня. Очевидно, мы были раньше знакомы, и я даже бывала в этом доме, но я этого не помнила. Я переступила порог и оказалась в маленькой комнате, стены которой были завешены пучками сухих трав и холщевыми мешочками разной величины. В единственной комнате стоял стол, скамья. Посредине горел очаг, в кипящем котле кипело распространявшее крайне неприятный запах, варево. На скамье сидела пожилая женщина. Сложив руки на коленях, она внимательно смотрела на меня пронизывающим, мудрым взглядом.

— Здравствуйте, — произнесла я, останавливаясь перед ней и склонив голову в знак уважения перед её возрастом. Женщина улыбнулась и кивнула мне в ответ.

— Я знаю, что ты меня совсем не помнишь, — сказала она, указывая рукой на скамью рядом с собой. Я присела.

— Меня зовут Зендра, я предсказательница и знахарка. При прежнем вожде я часто бывала у вас в поселении. Теперь обо мне забыли, но я не жалуюсь. Все равно частенько прибегают крестьяне из деревень, работы у меня по-прежнему много, но я не об этом хотела с тобой поговорить, — она встала и достала из маленького мешочка на столе пузырек с белым порошком и протянула мне.

— Возьми, тебе это пригодится, если ты захочешь вернуть себе память.

Я кивнула и приняла пузырек. Он оказался на удивление очень тяжелым.

— Что это? — спросила я.

— Я тебе все объясню, но прежде хочу кое-что показать, — женщина взяла меня за руку и подвела к кипящему котлу. Она бросила в воду несколько сухих листьев неизвестного мне растения. Вода забурлила, повалил пар и, неожиданно поверхность разгладилась, став черной, словно смоль.

— Смотри внимательно, — Зендра рукой провела над поверхностью, и я увидела, как на черном зеркале зелья начала провялятся странная живая картина. Я захватила волосы рукой, чтобы не мешали смотреть и не лезли на глаза, и склонилась к котлу. Моему удивленному взору предстал зал в господском доме в поселении. Заполненный до отказа вооружёнными людьми, которые что-то галдели, но слов я разобрать не мола, когда вдруг наступила тишина. В двери зала вошел мужчина, я узнала в нем одетого в черное воина, которые гнался за мной до обрыва. Он буквально влетел внутрь. Все поспешно расступились, выражая странное раболепие. Я склонилась ниже, пытаясь лучше разглядеть происходящее, прядь волос выскочила меж пальцев рук и едва не коснулась зеркальной поверхности.

Тем временем, мужчина прошел через центр зала и сел во главе стола, причем он проделал это так привычно, словно уже не в первый раз находился в этом доме. Раздраженно смахнув со стола стоящие там блюда, он жестом велел всем садиться на скамьи.

— Приведите пленных, — властно приказал он стражам, стоявшим у дверей. Потом обвел взглядом сидящую дружину и сказал, — Мы остаемся здесь.

По рядам сидящих прошел удивленный шепот.

— Я наконец-то нашел то место, которое мне пришлось по душе и собираюсь обосноваться здесь, — продолжил он, — Выстроим новые дома, укрепим стены, построим причал для наших кораблей. Вы сможете перевезти сюда свои семьи, мы расширим границы поселения, и всем хватит земли под дома и участки. К тому же, по пути сюда мы миновали довольно большую деревню, поэтому, думаю, проблем с продовольствием у нас не будет.

Я всматривалась в говорившего. Холодный взгляд, сухой голос, начисто лишенный теплоты. Почему этот человек так часто снился мне? Что в нем меня притягивает даже теперь, когда я вижу пред собой жестокого захватчика и убийцу. Я не могла противится тому, что он интересовал меня, не смотря на то, что я презирала его? Меня тревожил еще одна мысль. Нашел ли он спрятанных женщин и детей, если да, то какая судьба ожидает моего сына? Что случилось с Руд?

Внезапно, дверь, ведущая в зал, распахнулась и под многочисленным конвоем ввели связанных людей, среди которых я с ужасом узнала своего мужа, Урбана, Гуду и многих других приближенных к нам людей. На Эйрика смотреть без содрогания было просто невозможно. Все его лицо было разбито в кровь. Грудь перемотана окровавленными бинтами. Он еле стоял на ногах и почему-то не поднимал глаз на предводителя захватчиков. Что-то в его позе говорило мне о том, что он боится быть узнанным.

Гуда не была ранена. Она презрительно щурила глаза и, высоко подняв голову, умудрялась даже будучи связанной, смотреть на всех свысока. Её муж тоже был ранен, но не так сильно, как мой. По крайней мере, он стоял ровно и смотрел спокойно, словно все происходящее его мало волновало.

— Кто из вас является предводителем этих людей? — спросил главарь разбойников.

Эйрик, наконец, поднял глаза и ответил:

— Я.

— Ты? — в голосе воина прозвучала издевка, — Я смотрю, мои ребята не особо щадили твое лицо. Но не переживай, мужчину красят шрамы.

Эйрик нахмурился.

— Зачем ты пришел сюда? — спросил он.

— Мне понравилось это место, — прозвучал ответ, — Понимаешь, я уже давно присматривал подходящие земли, чтобы обосноваться там со всеми своими людьми. Ваши владения меня вполне устраивают.

— А как же Храм? — спросил Эйрик, — Разве богу войны не следует жить в своих покоях, а не самолично устраивать набеги на людей?

Я удивилась. Этот разбойник бог войны? И судя по разговору, мой муж его прекрасно знает. с

Резко вскочив, мужчина в черном подошел к Эйрику и внезапно спросил:

— А где твоя жена, вождь? Я наслышан о её красоте. Хотелось бы взглянуть собственными глазами.

Эйрик побледнел.

— Зачем она тебе? — спросил он.

Бог громко рассмеялся.

— Как зачем? Ты глуп, вождь. По праву хозяина этих земель, она теперь тоже принадлежит мне. Вы все будете служить мне в качестве рабов. А ваши женщины, — тут он бросил взгляд на Гуду, — Будут согревать мне постель долгими холодными ночами. От неугодных я попросту избавлюсь.

Я похолодела. Мне захотелось оказаться сейчас там, с мечом в руке и хладнокровно перерезать этому мерзавцу глотку.

— Ты мне не нужен, Эйрик, — внезапно сказал бог, — Ты будешь первым, от кого я избавлюсь. А потом я найду твоего сына и пущу ему кровь. А когда мои люди прочешут лес и отыщут твою прыткую женушку, я сделаю с ней такое, что ты сам откажешься жить на этом свете.

Я уведела, как Гуда рванулась вперед, кто-то подсек ей ноги и она повалилась лицом вниз под громкий хохот воинов захватчиков. Гуда встала на колени и, подняв глаза на бога спросила:

— Во что ты превратился, Дагон?

Бог мрачно взглянул на неё и жутко улыбнулся:

— Я стал тем, кем меня сделали вы.

Я отпрянула от котла, видение вмиг растаяло, и вода в нем забурлила с новой силой. Зендра прикоснулась ко мне своей мягкой рукой.

— Ты хочешь узнать правду? — спросила она, — Ты все ещё можешь изменить то, что по глупости своей сделала однажды, не послушавашись меня. Тот бог, чудовище, в которое его превратили все вы. Ваши желания и обиды. Твоя любовь и ревность твоего мужа создали монстра. Дагон должен был умереть, а ты собственной рукой нарушила равновесие богов, ты поспорила с судьбой и вот каков результат. Хочешь ли ты все изменить?

Я мало что поняла из всего, сказанного предсказательницей. Пока я понимала только то, что просто обязана спасти своего ребенка и подругу. Я должна была помочь своему мужу и всем нашим людям.

— Я хочу все узнать, — сказала я.

— Тогда слушай меня внимательно и делай все так, как я тебе сейчас скажу, — произнесла Зендра.

Я стояла в тени деревьев и наблюдала за стражниками у ворот, бродившими из угла в угол. Меня они не видели, и я размышляла, стоит ли резко показаться им, вдруг они сдуру начнут стрелять в меня из луков? У меня-то оружия было только кинжал, подаренный Шаганом, хотя в данной ситуации оно все равно мне не понадобится. Наконец, решившись, я вышла на свет. Едва завидев меня, воины быстро вскинули арбалеты и взяли меня на прицел. Я высоко подняла руки и подошла к воротам. Увидев, что перед ними всего лишь женщина, да к тому же хрупкого телосложения, они опустили оружие и открыли проход.

Я протиснулась внутрь, про себя отметив то, с какой скоростью были восстановлены ворота.

— Кто такая? — спросил один из стражников.

— Я жена Эйрика из рода Рейнара, пришла по собственной воле к вашему господину, чтобы поговорить с ним. Могу ли я рассчитывать, что вы проведете меня к нему?

— Наш предводитель сейчас пирует, — ответил второй стражник, — Я проведу тебя к нему, думаю, он будет рад тому, что птичка сама прилетела в клетку и сэкономила нам массу времени, которое могло быть потрачено на поиски.

Мы прошли к господскому дому. Еще издалека до моего слуха донеслись громкий смех и хохот, сливающиеся с музыкой и веселым пением. У дверей тоже стояли стражники. Увидев меня в сопровождении караульных, они сперва удивились, но когда услышала объяснение, беспрепятственно пропустили нас внутрь. Когда мы вошли в зал, я увидела, что он до отказа заполнен веселыми людьми, пьющими, тискающими служанок, плюющими на пол и громко горланящими непристойные песни. На нас никто не обратил внимания, точнее, никто, кроме их предводителя. Едва я оказалась на пороге, как тут же столкнулась с взглядом холодных глаз, смотрящих прямо на меня. Он ударил кулаком по столу, и внезапно все стихло в считанные секунды.

— Добро пожаловать на наш пир, — сказал он и, встав из-за стола, направился прямо ко мне. Я смотрела пристально на него, стараясь не отводить взгляда. Мое сердце билось, как у перепуганной птички, но внешне я оставалась спокойна и равнодушна.

— Сначала убегала от меня, а теперь сама пришла, — сказал Дагон, остановившись в шаге от меня.

— Я жена Эйрика, вождя, на чьей земле вы находитесь, — сказала я.

Бог поморщился, от чего его красивое лицо приобрело скучающее выражение.

— Я уже и сам догадался, кто ты такая, — произнес он, — Зачем пришла? У тебя ведь был такой прекрасный шанс исчезнуть.

— Как? У меня здесь семья, — ответила я.

— Ну, садись с нами, раз уж пришла, — сказал Дагон и, грубо схватив меня за руку, проволок до своего трона и швырнул на пол.

— Посиди пока здесь, — проговорил он, — Потом я найду для тебя время.

Я облегченно вздохнула. По крайней мере, меня не убили сразу. А значит, ещё был шанс, что все задуманное удастся.

Пиршество закончилось далеко за полночь. Все это время я просидела на полу и терпеливо ждала, когда всему этому придет конец. Обслуживающие столы рабы с удивление косились на свою госпожу, но я не обращала на них внимания. Я смотрела по сторонам и молчала. Когда Дагон встал из-за стола, то подал мне руку и помог подняться на ноги.

— Идем, — сказал он.

— Может, возьмем вина? — спросила я тихо.

Он кивнул и я прихватила со стола бутылку и две чаши, мысленно благодаря богов, что он мне не отказал. Мы вышли в двери и оказались в знакомом мне узком коридоре, ведущем в спальное крыло дома. Дагон занял большую светлую комнату с прекрасным видом на скалы и море. Здесь уже стояла широкая кровать, стол. Угол у окна был заставлен сундуками. На постели лежала наспех сброшенная одежда. Мы вошли внутрь. Я подошла к окну. Дагон стоял напротив, скрестив руки на груди, и внимательно смотрел на меня. От его пронизывающего взгляда меня бросило в дрожь.

— Что? — спросила я слишком резко.

— Просто мне интересно, почему ты пришла? Что задумала? — он подозрительно сощурил глаза.

— Ничего, — ответила я, — Я вернулась сюда лишь потому, что я мать и мне нужен мой сын.

— А как же твой муж? Неужели его судьба совсем не трогает тебя? — он приблизился. Я отвернулась и сделала вид, что открываю бутылку.

— Что-то у меня не получается, — сказала я и протянула её Дагону. Он взял бутылку в руку и как-то странно ухмыльнулся, словно догадывался о том, что я задумала. Когда он отвел глаза, я быстро достала спрятанный в рукаве маленький пузырек, данный мне Зендрой и рассыпала его содержимое в обе чаши. Предсказательница сказала, что только если мы одновременно выпьем это зелье, тогда будет тот эффект, который она мне обещала. Едва я повернулась к Дагону, как он протянул мне раскупоренную бутыль. Я разлила вино и подала ему чашу с самой милой улыбкой, на какую была способна.

— Что там? — спросил он, — Яд?

Я сделала удивленные глаза.

— Разве можно отравить бога? — произнесла я.

Он засмеялся и залпом осушил чашу, я последовала его примеру. Вино было довольно сладкое и приятное на вкус. По телу разлилось странное тепло.

— Еще? — спросила я, сама удивляясь, тону, с каким произнесла это слово. Я никогда не разговаривала так с собственным мужем, а тут заигрываю с откровенным мерзавцем, и мне это нравится.

— Нет, — он поставил чашу на стол, — Теперь я хочу, чтобы ты разделась.

Я отпрянула.

— У меня есть муж, — возразила я.

— Если будешь упрямица, станешь вдовой, — сказал он, — Тебя это устроит?

Он схватил меня за руку и притянул к себе. Я не сопротивлялась, когда его пальцы проникли мне под одежду. Внезапная улыбка озарила его лицо.

— А я уже думал, что все будет скучно, — произнес он, извлекая припрятанный мной кинжал. Тут я изловчилась и, выхватив из его рук оружие, отскочила к двери. Дагон ощетинился. Улыбка превратилась в звериный оскал. Он шагнул было ко мне, как внезапно переменился в лице и опустился на колени, я удивленно приподняла брови. Бог застонал и упал на бок. Я услышала приближающиеся шаги за дверью и едва успела задвинуть тяжелый засов, как в неё громко и настойчиво постучали. Я не совсем понимала, что произошло с Дагоном, но сидеть и ждать, когда в дверь вломятся его люди и, увидев, что произошло с их предводителем, разделаются со мной, не собиралась. Распахнув ставни, я разбила окно и вскочила на подоконник. Услышав шум бьющегося стекла, кто-то с силой навалился за дверь. Деревянный засов затрещал, поддаваясь напору. Я оглянулась на Дагона. Он лежал на полу, не подавая признаков жизни. Я выпрыгнула во двор и со всех ног помчалась к тропе, ведущей к морю. В руке я сжимала кинжал. С минуты на минуту за мной начнется погоня. Я прибавила прыти и уже через несколько минут оказалась у спуска, как дорогу мне преградил высокий мужчина с мечом в руках. Очевидно, мне не повезло, и я налетела прямиком на дозорного, следящего за берегом. Я на мгновение остановилась.

— Уйди с дороги, — почти прорычала я.

За моей спиной показались воины, выбежавшие из дома. Они что-то кричали и стремительно приближались. Скоро они будут здесь, подумала я, и тогда мне конец. Внезапная боль пронзила меня. Я выронила кинжал и упала на землю. Живот словно резали ножом, голову сдавило тисками, я застонала. Удивленный стражник опустился возле меня на колено. Я сжала зубы, чтобы не закричать. Когда подбежали остальные, я уже почти ничего не чувствовала. Лежала, словно парализованная, и смотрела немигающим взглядом в звездное небо. Меня подняли на руки и куда-то понесли. Я едва дышала, сердце стучало еле слышно. Тело не повиновалось мне.

— Что со мной? — подумала я, прежде чем меня внесли обратно в дом.

 

ГЛАВА 5

Мне снилась Зендра. Она сидела у потухшего очага и печально смотрела на меня. Тронутые сединой роскошные волосы были распущены. Руки лежали на коленях. Потом в мои сны вторглись знакомые голоса, Гуда, Урбан и тихий детский плач моего сына. Я открыла глаза и резко села. Перед глазами все поплыло, в ушах раздался странный гул. Я тряхнула головой, прогоняя остатки сна и огляделась. Я лежала на соломе в каком-то темном помещении. Тело невыносимо белело. Я попыталась встать, но оказалось, что кто-то приковал меня за ногу на тяжелую цепь. Я протянула руку и обхватила пальцами холодное звено, потянула на себя. Цепь оказалась довольно короткой. Застонав, легла на спину и закрыла глаза.

— Что-то пошло не так, — подумала я, — Очевидно, наш замысел не удался. Значит, он выжил, и мне теперь грозит что-то более страшное, чем смерть.

Когда Зендра дала мне яд, то сказала, что мне ничего не грозит. Когда умрет Дагон, я снова обрету свою память. Не знаю почему, но наши с ним судьбы оказались тесно переплетены. Мне не хотелось его убивать, но я не могла не признать, что такая смерть для столь жестокого человека была бы слишком легкой. Во мне не было ненависти к нему, скорее то, что я чувствовала, когда находилась с ним рядом, можно было назвать влечением. Но я не колеблясь подсыпала ему яд.

Что ожидало меня впереди? Я не хотела думать об этом. Мое воображение рисовало мне отнюдь не самые радужные картины.

Прошло довольно много времени, прежде чем ко мне пришли. Полноватый мужчина средних лет, одетый в кожаные латы, принес мне еду. Я привстала. Он поставил передо мной деревянную миску с кашей и молча вышел. На миг в приоткрытой двери мелькнул солнечный день, и все вновь погрузилось в полумрак. Так прошло два дня, на протяжении которых меня кормили и давали воду, но никто мне даже слова не сказал о том, что ждет меня впереди.

На исходе второго дня пришел другой воин. Молодой, высокий с серыми глазами и холодным пронзительным взглядом. Он смотрел на меня с такой злобой, что мне стало не по себе. Но, несмотря на явную антипатию, которую он испытывал ко мне, он освободил меня и сопроводил в господский дом. Пройдя мимо зала, мы миновали коридор и остановились перед дверью в покои, которые теперь занимал Дагон. Мой провожатый открыл дверь и запихнул меня вовнутрь комнаты. Сам остался снаружи. Оглядевшись, я увидела Дагона. Он был вполне здоров и сидел за столом. Услышав, как я вошла, он повернулся к двери и посмотрел на меня долгим равнодушным взглядом.

— Закрой дверь, — велел он моему надсмотрщику. Тот беспрекословно повиновался. Мы остались одни. Дагон встал и подошел ко мне.

— Я не могу понять, как ты сумела раздобыть тот яд, который подсыпала мне в вино? — спросил он.

— Мне помогли, — ответила я.

— Думаю, бесполезно спрашивать, кто, — сказал Дагон, — Но я и сам найду этого человека.

Я пожала плечами.

— Как думаешь, — продолжил он, — Что мне сделать с тобой за то, что ты покушалась на мою жизнь? Обычно, я никогда не задумываюсь над подобным вопросом, но ты мне интересна.

— Чем же? — удивилась я.

— Насколько я знаю, ты тоже выпила яд. Почему?

Я молчала. Что я могла ему ответить? Что собиралась его убить, только ради того, чтобы вернуть себе память?

— Хорошо, — после затянувшейся паузы сказал бог, — Я не буду тебя убивать. Я просто сделаю так, что ты сама не захочешь жить, — он внимательно смотрел мне в лицо, — К тому же, я нашел твоего ребенка. Чудесный мальчик!

Я вздрогнула.

— Не смей его трогать, — закричала я, — Иначе…

— Что иначе? — перебил он, — Что ты сможешь мне сделать?

— Если ты тронешь моего сына хоть пальцем, — прошипела я, — Клянусь, я убью тебя!

Дагон сделал испуганное лицо, а потом разразился громким смехом.

— Не будь дурой, — сказал он, — Ты всего лишь жалкий человечишка. Я раздавлю тебя как муху, если ты посмеешь мне мешать.

Он схватил меня за руку и сжал пальцы с такой силой, что мне показалось, что я услышала, как затрещала кость. Я попыталась вырваться, но от только сильнее сжал мою руку, я вскрикнула от боли и опустилась на одно колено.

— Тебе следовало подумать, прежде чем пытаться меня убить, — зло сказал он, отшвырнув меня в сторону. Я больно ударилась о стену, на глаза навернулись слезы.

— Ты пожалеешь, что сделала эту попытку. Я мог бы легко тебя убить, но я сделаю хуже, — он улыбнулся, — Я превращу твою жизнь в ад!

Я стала рабыней. Теперь я прислуживала за столом нового вождя этих земель. Его воины всячески меня унижали. Наверное, не было рабыни, к которой относились хуже, чем ко мне. Я выполняла самую черную работу, постоянно следили за мной. Единственной радостью было то, что я вновь встретилась с Гудой и своим сыном. Мальчика поселили в одной комнате со мной и остальными рабами, в число которых входила теперь и я, их бывшая госпожа. Но на удивление, никто не относился ко мне со злобой, наоборот, часто я видела в глазах этих людей сострадание и участие. Мои руки на удивление, очень быстро приспособились к трудной работе. От нежной кожи рук не осталось и следа. Теперь они были сплошь покрыты ссадинами и мозолями. Эйрика и мужа Гуды держали взаперти, как пленных, но относились на удивление с уважением. Я не знала, какая судьба ожидает их в дальнейшем. Гуда сильно переживала за Урбана. Когда ей удалось увидеть его мельком, она поспешила рассказать его о ребенке, которого ждет, потому что боялась, что он не доживет до дня его рождения. Я думаю, он был счастлив узнать об этом.

Дни пролетали быстро. Незаметно прошла осень, и наступили холода. Землю снова засыпало снегом, погода стояла ненастная. Зачастили снегопады, ледяные ветры, казалось, навсегда поселились в наших краях. Моя жизнь постепенно устоялась. В качестве рабыни я целыми днями убирала, что-то чистила, мыла, помогала на кухне. К вечеру просто валилась с ног, но должна была еще прислуживать за столом вождя.

Дагон едва обращал на меня внимание. Если он, сделав своей рабыней, хотел тем самым унизить меня, то у него это плохо получилось. Такая жизнь меня не страшила. Мой ребенок был рядом, а муж…по крайней мере я знала, что он жив… Я была твердо уверена, что если мне представится шанс сбежать отсюда, я им воспользуюсь только в том случае, если смогу увести с собой дорогих мне людей. И это случилось намного раньше, чем я ожидала.

Как-то днем выдалась солнечная погода. Стих надоедливый ветер и небо было синим и чистым до самого горизонта. Несколько рабынь, в число которых входила и я, были посланы чистить ковры из господских спален. Разложив свои на снегу, я присыпала их снегом и выбила. Потом перевернув, повторила процедуру, как внезапная яркая вспышка с моря привлекла мое внимание. Я подняла голову и увидела, как к нашему берегу пристает корабль с расшитым золотом голубым парусом. Интересно, кто бы это мог быть, подумала я, продолжая выбивать пыль. Закончив работу, свернула ковры и по одному перенесла их в дом. Там меня сразу послали на кухню, все закрутилось, завертелось и я напрочь забыла о прибывших, пока поздно вечером меня не отправили в зал, прислуживать гостям. Едва войдя в двери, я увидела сидевшего рядом с Дагоном купца Шагана, который несколько месяцев назад гостил у нас с Эйриком. Купец в недоумении посмотрел на меня. Я взяла в руки кувшин с пивом и приблизилась к нему с намереньем подлить его в опустевшую кружку. Шаган неожиданно взял меня за руку и выразительно посмотрел на Дагона.

— Что она здесь делает? — спросил он.

— Прислуживает нам, — ответил тот довольно равнодушно, — Она моя рабыня.

Шаган нахмурился и отпустил меня.

— Здесь все так быстро меняется, — произнес он, — Я не перестаю удивляться. Ты все ещё не объяснил мне, где Эйрик?

Дагон холодно улыбнулся.

— Он там, где ему и положено быть. Вместе с остальными пленными. Я просто вернул себе то, что по праву принадлежит мне. Ты ведь прекрасно знаешь, что именно я являюсь хозяином этих земель и вождем людей, которые тут живут.

— Интересно, а твои головорезы знают о том, что ты привел их в свои владения?

— Зачем им это знать? — удивился бог, — Я собираюсь сделать из этих разбойников приличную дружину. Благодаря им я значительно расширил свои владения.

Я начинала запутываться в смысле разговора. Вроде бы, Шаган был знаком с Дагоном, но почему он тогда не был удивлен присутствию последнего в качестве вождя во главе стола? Что означали его слова, что все эти земли раньше принадлежали ему? Я отошла от стола, жалея, что не могу найти повода остаться поблизости и послушать, о чем они будут говорить дальше. Изредка бросая в их сторону взгляды, заметила, что купец о чем-то настойчиво убеждает Дагона. Любопытство пересилило страх, и я подошла к ним. Увидев меня, оба тут же замолчали, из чего я сделала вывод, что разговор шел обо мне.

Дагон налил себе вина и протянул мне пустую бутыль.

— Что ты вертишься вокруг, — сказал он раздраженно, — Иди отсюда и займись лучше делом.

— Постой, — Шаган выразительно взглянул на него, — Это дело касается и её.

— Что? — Дагон приподнял брови в удивлении, — Её? Она моя рабыня, её место на кухне. Я не собираюсь обсуждать свои дела с прислугой, — он посмотрел на меня, — Пошла прочь. И не смей больше приближаться к этому столу, пока тебя не позовут.

Я покраснела от злости, но все же смиренно опустила голову и удалилась. Да как он смеет! Моей ярости не было предела. Как я жалела, что он не умер от яда. До сих пор не могла понять, почему он выжил, ведь Зендра обещала совсем другой исход. Я выскочила прочь из зала и в сердцах швырнула бутыль о стену. Разбившееся стекло осколками осыпалось на застеленный соломой пол коридора. Как же я ненавидела его в этот момент!

Внезапно, дверь за моей спиной широко распахнулась, и на пороге возник Шаган. Увидев меня, он подошел и прошептал:

— Давай выйдем на улицу, у меня к тебе есть разговор.

Не дав мне одуматься, он взял меня под локоть и повел за собой. Мы вышли во двор. Небо было звездное, снег искрился в огне факелов, освещающих вход в дом. Мы отошли по протоптанной дорожке от дома, когда купец заговорил.

— Я хотел выкупить тебя с ребенком, но Дагон не хочет тебя продавать, — начал он, — Что ты такого ему сделала, что он буквально вскипает, едва я упоминаю твое имя. И что здесь произошло с тех пор, как я последний раз гостил у вас?

Я кратко объяснила ситуацию, как Дагон захватил наши земли, и как я пыталась его убить. Шаган выслушал молча, а потом проговорил:

— Я многого не понимаю из всего, что сейчас происходит здесь, но думаю, что когда нам удастся поговорить, то мы поймем, что здесь происходит на самом деле. Сложив все то, что знаю я, и что помнишь ты, я надеюсь уловить смысл всей этой путаницы. А пока я могу тебе обещать только одно, — он приблизил свое лицо к моему и прошептал еле слышно, — Я все равно увезу тебя отсюда, тебя и всех, кого удастся освободить. Если Дагон не хочет вас продавать, то мне остается только одно, — я увидела, как сверкнули его глаза, — Я выкраду вас!

Я отшатнулась. Неужели этот человек пойдет на такое? Нарушить закон гостеприимства и обокрасть хозяина, у которого ты получил кров и еду, считалось страшным оскорблением и сурово каралось. Даже если наш побег и удастся, я сомневалась, что Дагон оставит это так просто. Шла Шаган рисковал своей жизнью. Я была поражена, но отговаривать его не собиралась.

— Я скажу тебе, когда все будет готово, — произнес он, — Будь начеку.

Я кивнула.

— А теперь пойдем в дом, — Шаган прошел вперед, — Мне бы не хотелось, чтобы нас увидели здесь вдвоем. Дагон не дурак и сможет все понять. Нам надо быть осторожными.

Мы вошли в дом. Я прошла на кухню, а купец, как ни в чем не бывало, вернулся в зал. Моя посуду в огромном деревянном ведре, стоявшем недалеко от очага, я думала о том, что услышала от Шагана. Я не понимала, для чего ему все это? Почему он хочет помочь нам? Может, он искал в этом какую-то выгоду для себя, или у него были какие-то личные счеты с Дагоном. Но в любом случае, каков бы ни был мотив, я руками и ногами была только за.

Мои размышления были неожиданно прерваны. На кухню вошла Гуда. Она сидела с Данном, пока я работала в зале.

— Руд, — в её голосе скользила усталость, — Иди в комнату. Малыш проголодался, а я за тебя домою посуду.

— Спасибо, — я одарила её благодарным взглядом и поспешила к сыну.

Комната, отведенная рабам, была сплошь заставлена лежаками. Свои вещи мы просто складывали на полу у постели, хотя, какие вещи могли быть у рабов. Из всей моей одежды мне оставили простенькое платье и сапоги. Остальное выдали как всем рабам, серое и поношенное. Единственным сокровищем оставались золотые наручи, которые я носила не снимая. Никто не имел права отнять даже у простой рабыни символ её замужества.

Войдя внутрь, я поспешила к сыну, которого укачивала на руках пожилая рабыня по имени Сигрун. Увидев меня, она широко улыбнулась и протянула мне сына.

— Вот и наша мамочка пришла, — сказала она.

Я взяла Данна на руки и, подойдя к своему лежаку, застеленному шкурами, села. Пока малыш ел, я с умилением смотрела на его забавное личико. Мне казалось, что мальчик совсем не похож ни на меня, ни на Эйрика. Его жесткие черные волосы щекотали мою руку. Когда, наевшись, он заснул, я, поцеловав его в лоб, положила малыша на кровать и поправила одежду. Едва я это сделала, как в комнату вошла Гуда.

— Ты закончила? — спросила она и увидев спящего ребенка продолжила, — Иди в зал, тебя зовет вождь.

— Что? — удивленно проговорила я и побледнела, подумав, не узнал ли Дагон про замысел Шагана? Неужели кто-то подслушал наш с ним разговор и уже успел донести?

Я встала и на нетвердых ногах направилась к дверям.

— Ты в порядке? — обеспокоенно проговорила подруга, — На тебе лица нет.

— Все хорошо, — ответила я и вышла, плотно затворив за собой двери. Немного постояла, облокотившись спиной о дверь, потом взяла себя в руки и медленно зашагала по направлению зала. Главное, говорила я себе, вести себя спокойно, возможно, он ничего не знает, но тогда зачем послал за мной в такой поздний час? Чтобы в очередной раз унизить?

Я открыла двери и нерешительно переступила порог. За столами уже никого не было, рабыни убирали грязную посуду. Увидев меня, расступились, пропуская вперед. Я увидела Дагона. Он сидел за столом, явно находясь навеселе. Махнув мне рукой, подозвал к себе.

— Что ты так долго, — проворчал он беззлобно, очевидно, выпитое вино сделало его добрее, — Ты самая ленивая из моих рабов, — он встал из-за стола. Я стояла перед ним, сложив руки в знак почтения. Увидев это, он коротко хмыкнул.

— Не думал, что ты так быстро научишься покорности, — сказал он и добавил, — Пойдем, проведешь меня в мою комнату, поможешь раздеться. Что-то я сегодня выпил лишнего.

Я последовала за ним. Уже у дверей он резко развернулся и спросил:

— Зачем ты нужна Шагану?

Я опешила. Неужели он все-таки знает, но не говорит напрямую. Чего тогда добивается, что я струшу и сознаюсь во всем сама? Или все-таки не знает.

— Он предлагал мне за тебя большие деньги, — продолжил Дагон и толкнул ногой дверь. Она с гулким стуком ударилась о стену. Мы вошли. Я аккуратно закрыла её за нами. Когда обернулась к Дагону, он уже лежал на кровати и, облокотившись на локти, смотрел на меня.

— Чего стоишь? — наконец произнес он, — Давай, делай то, для чего тебя звали. Сними с меня сапоги.

Я присела у его ног, взяла сапог в руки и потянула на себя. Потом сняла второй. Дагон сел.

— Теперь сними с меня рубашку, — произнес он. Я повиновалась. Он поднял вверх руки, помогая мне. От него приятно пахло дорогим вином. Сладкий запах опьянил меня. Снимая с него одежду, я нечаянно прикоснулась к его груди и почувствовала, как он вздрогнул. Дагон улыбнулся и внезапно опрокинул меня на постель. Я вскрикнула от неожиданности.

— Тихо, — сказал он и склонился ко мне, — Не дергайся. Ты всего лишь рабыня, я могу делать с тобой все, что мне угодно, не так ли?

Я уперлась ладонями в его грудь, чувствуя, как сильно бьется его сердце под моими пальцами. Он отвел мои руки в стороны и поцеловал меня. Я почувствовала, как его губы нежно касаются моих. Я ожидала всего, но только не того, что он будет таким нежным. Моё тело отозвалось на ласку так, словно помнило касание именно его рук.

— Не надо, — прошептала я, заранее зная, что мои слова останутся без ответа. Он продолжал целовать мою шею, спускаясь все ниже.

— Не надо, — уже тверже произнесла я.

Он отстранился.

— Надо же, какая поразительная верность, — сказал он с усмешкой. Я встала с кровати и привела в порядок одежду. Мое сердце все ещё бешено стучало, а дыхание было учащенным. Я удивилась, что он отпустил меня. Как-то этот поступок не вязался с образом злого и жестокого поработителя. Я посмотрела на Дагона. Наши глаза встретились. Он смотрел на меня с нескрываемой ненавистью, я сделала шаг назад.

— За что ты меня так ненавидишь? — спросила я.

— Неужели ты не понимаешь? — в его голосе сквозила ярость, — Ты что, издеваешься надо мной? После всего, что вы сделали с Эйриком, ты ещё спрашиваешь, почему я тебя ненавижу?

Я смотрела на него в недоумении. Что он сейчас говорит? Я действительно не могла понять причину его внезапной злости. Внезапно меня озарила догадка, очевидно, что-то произошло между нами до того как я потеряла память. Если бы Эйрик мне все рассказал, я бы сейчас не чувствовала себя так глупо выслушивая эти непонятные обвинения в свой адрес.

— Я, правда, не понимаю, — сказала я еле слышно.

— Хватит делать из меня идиота, — закричал он, — Я ведь верил тебе, я любил тебя больше всего на свете, а ты меня предала, — он схватил мою руку и задрав рукав указал на сверкнувшие на запястьях наручи, — Это я подарил их тебе! А у тебя даже нет стыда, раз ты воспользовалась ими, когда выходила замуж за Эйрика.

Мои глаза от удивления расширились, я открыла было рот, намереваясь то-то ответить, но просто не знала, что сказать ему. Теперь я начала понимать, что между мной и Дагоном что-то было, только разница между нами была в том, что он все прекрасно помнил, а я нет.

— Прошу, — я подошла к нему, — Объясни мне все, я ведь совсем ничего не помню о себе, а Эйрик и Гуда отмалчивались, когда я спрашивала.

— Что ты несешь? — произнес он, — Что за чушь! Уходи и не попадайся мне больше на глаза, иначе я просто не знаю, что с тобой сделаю, — он оттолкнул меня к двери. Я поспешно выбежала из комнаты. Мои мысли вихрем носились в голове. Дагон когда-то любил меня? Я знала его раньше? И золото на моих руках это его подарок? Кем же он был для меня, раз я позволила ему дарить себе такие вещи? Кто-то должен мне все это объяснить. Я решительно взяла себя в руки и направилась к Гуде. Я понимала, что только она сможет мне все объяснить. Мне надоела эта таинственность и то, что она и мой муж скрывают от меня мое прошлое…или Эйрик мне не муж? Почему-то эта идея внезапно пришла мне в голову. Я схватилась за голову. Мой сын…вот почему он не похож ни на меня, ни на Эйрика. Он же вылитый Дагон? Но такого просто не могло быть!

Я ворвалась в комнату и бросилась к кровати, на которой спала Гуда. Растолкав её, я ничего не объясняя, вытащила её в коридор и, прижав к стене, встряхнула.

— Ты с ума сошла! — воскликнула подруга, — Я только заснула! Что произошло?

— Рассказывай мне все, что знаешь и немедленно, — сказала я, — Мой сын, он же не от Эйрика? Что вы скрываете от меня?

Гуда испуганно заморгала. Её сон моментально улетучился. Она закрыла лицо руками и сползла по стене.

— Прости меня, — прошептала она и внезапно заплакала.

— Рассказывай! — настойчиво приказала я.

Гуда всхлипнула, это было так на неё не похоже.

— Я не могу, — сквозь слезы проговорила она, — Я дала клятву. Я ничего не могу тебе сказать.

Я опустилась возле неё на колени, схватила её за плечи и с силой встряхнула.

— Что ж ты за подруга такая, — в моем голосе проскользнула боль, — Ты не можешь так поступить. Неужели ты не понимаешь, что я чувствую?

Она отвела глаза. Слезы катились по её щекам, и я отпустила её.

— Скажи мне только одно, Данн сын Дагона? — спросила я, — Ты можешь мне сказать хотя бы это? Он его сын?

Гуда кивнула и разрыдалась ещё сильнее.

— Эйрик убьет меня, — произнела она, всхлипывая, — Он мой брат, прости, что не могу тебе ничего рассказать. Он так сильно любит тебя. Я ему обещала, что буду молчать, чтобы не случилось!

Я встала и зашла в комнату. Подошла к своей постели и легла рядом с сыном, слыша, как за дверью все ещё плачет Гуда. Удивительно, но мне не было её жаль. Что-то во мне сломалось по отношению к ней, когда я поняла, что она будет и дальше лгать мне и обманывать, выгораживая своего брата. Я понимала её чувства. Ей было больно, но и мне было плохо тоже. Я сильнее прижалась к своему ребенку и закрыла глаза. Усталость накатила мгновенно и несмотря на то, что мои мысли роем вились в голове, вскоре я заснула.

 

ГЛАВА 6

На третий день корабль Шагана приготовили к отплытию. Это был последний вечер, который он решил провести в нашем доме. Утром он должен был отплыть вместе с командой. Уже перед ужином, когда я шла по коридору неся в руках блюдо с жареной дичью, мы столкнулись с ним у дверей в зал. Он распахнул передо мной деверь и, склонившись, шепнул мне только два слова:

— Готовься. Сегодня.

Я, широко улыбаясь, прошла к столу и поставила блюдо в центр, заменив им уже опустевшее. Собрав грязную посуду, я поспешила обратно на кухню. Мое сердце взволновано билось в груди. Я не могла дождаться ночи, когда гости разбредутся и случится то, чего я так ждала. Остаток дня тянулся раздражающе медленно. Уже все слуги начали замечать, что я чем-то взволнована, но я просто не могла с собой поделать. Когда ужин наконец, подошел к своему завершению, я осталась помогать убирать со стола. Дагон уходил одним из последних. Мне показалось, что он как-то задумчиво посмотрел в мою сторону, но я быстро отвернулась, не желая встречаться с ним глазами. Я боялась, что он прочтет в них то, что я хотела скрыть.

Едва я закончила с остальными уборку, как поспешила к себе. Пока еще никого из слуг не было в комнате, я собрала самое необходимое в узел и спрятала его под кровать. Потом покормила сына и, убаюкивая его на руках даже не заметила, как уснула сама.

Проснулась я посреди ночи от того, что чья-то ладонь лежит на моих губах. Я резко вскочила, все ещё прижимая к груди спящего сына. Прямо передо мной сидел Шаган. Он приложил к губам палец и потом жестом приказал мне следовать за ним. Я встала и буквально на цыпочках пробралась к двери. Мы вышли в коридор. Там уже стояла Гуда, Ингрид и Сольгерд, вечно печальная и немногословная мать Эйрика. Мы встретились с Гудой глазами, она неловко мне улыбнулась, я покачала головой в ответ. Шаган показал нам следовать за ним. Нам удалось незамеченными покинуть дом. Когда мы подошли к спуску на берег, Шаган неожиданно повернулся ко мне, в его руках я увидела тот самый кинжал, который он когда-то мне подарил.

— Откуда? — спросила я.

— Я выкупил его у Дагона, — ответил купец и повязал мне на талию золотой пояс с ножнами. Я благодарно ему улыбнулась, и мы начали спуск. На середине тропы мы встретили Эйрика и Урбана, они сидели на камнях в сопровождении нескольких людей купца и ожидали нас. Когда я увидела своего мнимого мужа, в моей душе начался настоящий хаос. Я едва сдержалась, чтобы не подскочить и не влепить ему пощечину. Эйрик посмотрел мне в глаза и, очевидно, в них отразилось все то негодование, что я испытывала по отношению к нему, что он просто не решился даже подойти.

— Идемте, — сказал Шаган, — Отношения будете выяснять, когда выйдем в море.

Я кивнула и последовала за ним. Данн к счастью спал крепким младенческим сном. Мы спускались довольно долго, но вскоре оказались на заснеженном берегу. Корабль Шагана тихо качался на волнах. Ночь была звездная, и морская гладь искрилась загадочным огнем в свете зарождающейся луны. Едва мы ступили на берег, как прямо у кромки моря вспыхнул огонь. Прямо у воды стояло несколько человек. Они были хорошо вооружены и, судя по выражению лица Шагана, это были вовсе не его люди.

— Как же некрасиво ты поступил со мной, Шаган, — произнес человек, находящийся в тени, — Я дал тебе кров, разделил с тобой пищу, а ты бежишь ночью, словно трусливый змей, да ещё украл мою собственность! Это не делает тебе чести.

Я узнала голос Дагона. Когда он вышел на свет, я увидела, как спокойно его лицо. Но я понимала, что в душе он не просто злится, он вне себя от ярости. Шаган вышел вперед и встал передо мной.

— Я просил тебя продать мне этих людей, — сказал он.

— Этих рабов, — поправил Дагон, — И, по-моему, я вполне внятно тебе объяснил, что они не продаются.

— Поэтому, мне и пришлось так поступить, — Шаган обнажил меч.

— Почему такая преданность? — бог приблизился на расстояние удара, — Зачем тебе они, или ты спасаешь кого-то особенного? Я правильно догадался?

Купец не ответил.

— Извини, но мне придется вас остановить, — сказал Дагон, — Я никому не позволю отнимать у меня то, что принадлежит мне по праву.

Он напал так молниеносно, что я в удивлении отскочила в сторону и только крепче прижала к себе сына. Мои руки были заняты, и я ничем не могла помочь своим друзьям. Гуда рванулась в бой наравне с мужем. Ингрид и Сольгерд спрятались в камнях. Зазвенела сталь, пролилась первая кровь. Я спряталась в тени, которую отбрасывали от огня факелов скалы, когда Данн внезапно проснулся и захныкал.

— Нет, сынок, только не сейчас! — простонала я, как вдруг увидела, что на меня несется один из головорезов Дагона. Я вскочила на ноги и рванулась в сторону, надеясь, что цель воина не я. Но он упорно преследовал меня. Я побежала по берегу, пока не уткнулась в высокие скалы, заграждающие проход дальше. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что оказалась в ловушке. Преследователь нагнал меня и внезапно остановился, увидев, что мне больше некуда бежать.

— Попалась! — произнес он.

Я сбросила теплую накидку на снег и положила на неё плачущего сына, все время не отрывая взгляда от врага. Вынула из ножен острый кинжал и направила его на воина. Тот только улыбнулся увидев, как я пытаюсь защищаться с помощью маленького ножичка против огромного стального меча.

— А ты с характером, — рассмеялся он, — Мне такие нравятся!

За его спиной шла битва, но я не обращала внимания ни на что, кроме глаз своего врага. Он смотрел на меня неотрывно, но когда напал, я с легкостью отклонилась в сторону, успев полоснуть его по руке. Острая сталь прорезала плотную ткань и оставила глубокую рану на коже.

— Да ты неповоротлив, — рассмеялась я.

Дико зарычав, воин бросился на меня, я едва успела отразить удар его меча. Меня отбросило в сторону. Конечно, кинжал против меча был просто бесполезен. Я понимала, что единственный способ, которым я смогу достать этого верзилу, это быстрота и ловкость. Ему этих талантов явно не хватало, зато я, благодаря Гуде, владела ими в совершенстве. Когда он напал снова, я пригнулась и, полоснула его чуть выше колена и опять мой острый помощник оставил после себя глубокую рану. Когда он повернулся ко мне, я уже стояла на ногах, внимательно следя за ним. Но внезапно я застыла от ужаса. Воин стоял возле моего ребенка. Увидев младенца, он схватил его и поднял над своей головой. Данн заплакал ещё громче.

— Что, поубавилось прыти? — спросил верзила, — А теперь попрощайся со своим отродьем! — он взмахнул мечом, намереваясь разрубить моего сына напополам. Я словно превратилась в камень, мое сердце остановилось. Все произошло в считанные секунды, как вдруг мимо моего лица сверкнула сталь и я увидела, что воин, державший моего мальчика, опустил меч и осел на землю. Я рванула к нему и выхватила ребенка. Обернувшись, увидела Дагона. Он стоял, с трудом переводя дыхание. Я вздрогнула от неожиданности. Теперь я поняла, что это именно он спас моего сына, убив своего собственного человека. Наши взгляды встретились, как вдруг я увидела мелькнувшую за спиной бога черную тень. В тот же миг кто-то ударил его мечом. Я закричала и бросилась к нему. Дагон упал. За его спиной стоял Эйрик. Он намеревался ударить ещё, но выскочила перед ним и закричала:

— Не смей!

Эйрик отшатнулся.

— Он спас моего сына, — я все еще кричала.

Эйрик опустил меч и взял меня за руку.

— Идем! — сказал он, — И успокой, наконец, сына.

Мы прошли мимо лежащего на снегу Дагона. У меня появилось огромное желание подойти к нему и помочь, но я не сделала этого.

— С ним все будет в порядке, — произнес Эйрик, заметив, куда был направлен мой взгляд, — Ты не забыла, он бессмертен!

Мы вернулись на берег. Из людей Дагона никто не выжил, их все-таки было слишком мало против людей купца. Шаган уже был на корабле, ждали только нас. Мы поднялись на борт, и я наконец-то успокоила малыша, покормив его и укутав потеплее. Ко мне подошла Гуда и устало села рядом. Она посмотрела на спящего малыша и улыбнулась.

— Кажется, боги сегодня на нашей стороне, — сказала она.

— Урбан в порядке? — тихо спросила я.

— Да. У него рана, но она незначительная. Я едва перебинтовала его, как он тут же сел за весло, — Гуда говорила о муже с такой любовью, что мое сердце порадовалось за неё.

— А как ты сама?

— Все в порядке. Урбан даже не дал мне, как следует помахать мечом. С тех пор, как он узнал, что скоро станет отцом, боюсь, он превратился в наседку, оберегающую меня от всего и вся, и это превращение началось с сегодняшнего дня.

Мы рассмеялись. Корабль быстро стал набирать скорость. Я смотрела в сереющее на восходе небо. Сна не было. Гуда заснула рядом просто сидя на палубе. Эйрик принес нам теплые шкуры и укутал сестру и меня. Уже укрывая мои ноги, он выразительно посмотрел в моё лицо.

— Данн не твой сын, — сказала я, — Почему ты мне не сказал этого?

Эйрик печально улыбнулся мне.

— Давай обсудим это позже, — сказал он, — А пока отдохни и, как следует, выспись. Боюсь, что наши неприятности только начинаются. Дагон никогда не спустит нам все это с рук, уж я его знаю.

— Он твой брат? — спросила я.

— Нет, — отрезал Эйрик, — Когда то я, возможно и считал его таковым, пока между нами не встала ты. Теперь я ненавижу его. А он меня…потому что он все помнит!

С этими словами он встал и направился сменить кого-то на вёслах. Я закрыла глаза.

Из-за моря встало солнце. Оно мелькнуло буквально на мгновение и вскоре исчезло за пеленой сизых туч, клубившихся на горизонте. Когда пошел снег, я спустилась вместе с Гудой в трюм к остальным женщинам. Подруга устроилась на мешках с тканями, которые вез купец, и тут же заснула, а я так и осталась лежать, глядя в потолок и слушая, как поскрипывают под ногами тех, кто находился на палубе, деревянные доски.

С каждым днем путешествия, несмотря на то, что мы плыли южнее наших земель, погода становилась все более сырой и холодной. Дни были довольно пасмурными, но хотя бы радовало отсутствие осадков. Я почти все время сидела в трюме, лишь изредка поднимаясь на палубу, чтобы подышать свежим морским воздухом. Иногда брала с собой сына, но чаще оставляла его на это время с Гудой. Наши с ней отношения постепенно вошли в привычную колею. Я уже почти не винила подругу в скрытности. В конце концов, разговаривать мне надо было только с Эйриком, но мой мнимый муж старательно избегал меня, умудряясь проделывать это даже на борту корабля. Я не совсем понимала, зачем он оттягивает неизбежное, но на время прекратила преследовать его, несколько для его блага, сколько для себя самой.

На десятый день нашего пути нас настиг небольшой шторм, который хоть и не представлял никакой опасности, но принес много неприятностей Гуде, а точнее содержимому её желудка. Она ослабела и стала бледной. Почти все время она проводила лежа в трюме, и постоянно жалуясь на качку. Ингрид ухаживала за ней. Теперь от славной воительницы осталась лишь изнуренная женщина. Она постоянно жаловалась мне на море и говорила, что никогда бы не подумала, что беременность может причинить такое беспокойство.

Вечером, когда волнение поутихло, поднялась на палубу и тут заметила, что мужчины чем-то явно обеспокоены. И тут услышала странный звук, словно кто-то протяжно свистел. Сперва я подумала, что это ветер поет, наполняя парус, но потом поняла, что этот звук совсем другого рода и он нарастал по мере нашего передвижения, словно кто-то или что-то звали нас.

— Что это за звуки? — спросила я, подойдя к Шагану.

— Боюсь, что этот свист предвещает нам большие неприятности, — ответил купец, — Кто-то наслал на нас вики, и они скоро будут здесь.

— Вики?

— Да, крылатые твари из преисподней, — Шаган поднял голову вверх, — И они очень опасны.

Я посмотрела на небо. Ветер постепенно разогнал тучи, и яркие звезды выглядывали сквозь них, похожие на маленькие драгоценные камни в моих наручах. Тут я заметила, что Шаган достает меч. Он показал мне на небо, где показалась черная крылатая птица, странной формы. А за ней еще и ещё. И они стремительно приближались, увеличиваясь в размерах. Странный звук, который они издавали, противно звенел в ушах. От него у меня моментально разболелась голова.

— Заткни уши чем-нибудь, пока не поздно, — прокричал мне Шаган.

Я рванула обратно в трюм. Вытряхнув из мешка различные ткани, нашла самую мягкую и своим кинжалом накромсала несколько маленьких кусков и раздала его женщинам. Засунув ткань себе в уши, проделала то же самое с ушками сына. И правда, голова моментально прошла. Данн, к моему удивлению крепко спал. Я отдала его Ингрид, а сама поспешила наверх. Как только я ступила на палубу, как неожиданно прямо с неба, на меня упало что-то огромное и костлявое и придавило меня к полу, немного оглушив. Тем временем, тварь слезла с меня и бросилась на одного из гребцов. Я увидела, как ко мне подбежал Эйрик. Он помог мне встать, одновременно отталкивая очередное крылатое создание, пытающееся схватить его за ноги.

— Какая гадость! — произнесла я, гладя на обтянутый кожей скелет с лицом прекрасного мужчины и огромными крыльями за спиной. Гадость посмотрела на меня и зашипела, обнажив длинные клыки.

— Иди в трюм, — сказал Эйрик.

Я молча вытянула из-за пояса кинжал и бросилась на вики. Существо тот час переключилось на меня. Кожистые крылья не давали подойти близко. Оно яростно махало ими передо мной, создавая, таким образом, как бы стену между нами. Я окинула быстрым взглядом корабль. Этих тварей было несчетное множество, они словно облепили судно, издавая свои яростные визги.

Вики махнул тонкой рукой, я увернулась, но он все же зацепил меня, разрезав ткань на спине в тонкие полоски и чудом не зацепив кожу. Я упала на колени, на долю секунды тело создания оказалось открытым, и я ударила его в живот. Острое лезвие вошло по рукоять в плотное тело. Я выдернула кинжал обратно. Вики пронзительно завизжал и рванулся вверх, но ему не удалось пролететь даже нескольких метров, как он камнем упал в море. Я оглянулась. Эйрик уже разделался с несколькими тварями. Его одежда и руки были залиты кровью. Урбан на носу корабля бился с двумя летунами одновременно. Я кивнула Эйрику и поспешила на помощь к мужу Гуды. Вдвоем нам быстро удалось расправиться с ними. Постепенно твари стали покидать корабль. Они поднялись в небо и шипели на нас с расстояния. Несколько человек из команды Урбана пострадали незначительно, но двое были просто разорваны в клочья. Еще одного крылатый вики поднял высоко вверх и сбросил прямо на палубу. Тело лежало в неестественной позе с переломанной шеей и ногами. Увидев это, я отвернулась.

— Почему они отступили? — спросила я у Шагана.

— Да, как то подозрительно, — согласился он, вытирая окровавленный клинок о кусок ветоши, — Значит, они только предупреждали нас…, — он окинул взглядом судно с залитой кровью палубой и разорванным парусом. Кроме того вики умудрились разбить все бочки с питьевой водой и теперь тех скудных её запасов, что хранятся в трюме, нам едва хватит на два-три дня пути.

— Они повредили парус, — заметила я. Шаган кивнул.

— На ближайшем участке суши придется сделать привал и поменять парус, — сказал он, — мне это все не нравится, но другого выхода нет. Они лишили нас воды, а значит, просто хотят, чтобы мы высадились на берег. Боюсь, что это ловушка, или просто способ выиграть время, но без воды мы долго не протянем.

— Думаешь, за этим стоит Дагон? — спросила я, когда к нам подошел Эйрик. Он внимательно посмотрел сперва на меня, потом на купца.

— У вас тоже такое ощущение, что это все неспроста? — спросил он.

Я указала ему рукой на весть тот урон, который причинили нам вики. Он нахмурился.

Я подошла к борту корабля. Море стало совсем спокойным. Я подняла голову вверх. Вики еще некоторое время покружили над кораблем и исчезли так же, как и появились. Шаган был прав, нас очень настойчиво направляли туда, куда нам совсем не надо было плыть.

На рассвете мы причалили к берегу небольшого острова. Шаган отправил несколько вооруженных людей на поиски пресной воды. На возвышении, у моря разбили лагерь. Женщины занялись приготовлением пищи и ранеными. Люди купца сменили парус и снасти. За всей этой работой незаметно опустилась ночь. Я устроилась на ночлег у костра рядом с Гудой. Моя подруга, оказавшись на твердой земле, сразу почувствовала себя лучше и взбодрилась. Я уснула под её веселую болтовню, прижимая к себе Данна.

Сон мне приснился какой-то дивный. Я оказалась в весеннем саду, шла по тропинке, заросшей травой. Воздух был наполнен запахами цветущих деревьев, и я глубоко вдыхала их аромат. Небо над головой было ярко-голубое, не омраченное ни единым облачком. В листве заливались на все голоса птицы, услаждая мой слух. Над цветами порхали бабочки. Я шагала по мягкой траве, на душе было так легко и спокойно, как никогда. Когда тропинка закончилась, я оказалась на берегу широкого озера с кристально чистой водой, настолько прозрачной, что был отчетливо виден каждый камешек на дне. Я склонила лицо к воде, как вдруг поверхность её исказилась и я увидела лицо Дагона. У него был довольно взволнованный вид, когда он увидел меня, то громко закричал:

— Проснись! Проснись немедленно!

Я отшатнулась в испуге и, проснувшись, ударилась головой о камни. Очевидно, во сне я крутилась и сползла с одеяла. И тут я увидела, что надо мной стоит высокая женщина. У неё были густые светлые глаза, который развивались, хотя я не чувствовала даже малейшего дуновения ветра. Большие синие глаза были пусты. Я вскочила на ноги, не выпуская сына из рук, и тут моему взору предстала страшная картина. Весь лагерь спал, и над каждым человеком сидела, склонившись к его лицу, точно такая же женщина. Да это были и не женщины, а какие-то духи. Только теперь я увидела, что их тела слабо просвечиваются и сквозь них видно корабль и берег моря.

— Что это ещё такое? — удивилась я и набрав полные легкие воздуха, издала такой вопль, что ему наверное, позавидовали даже вики. Данн тут же проснулся и заплакал. Странные призраки подняли головы и вмиг растаяли. Люди начали просыпатся.

Я подскочила к Гуде и схватила её за плечо.

— Что за шум, — она попыталась стряхнуть мою руку, — Я видела такой чудесный сон!

— Как будто идешь по весеннему саду? — спросила я.

Она удивленно моргнула.

— Откуда ты знаешь? — проговорила она.

— По-моему, нас только что пытались убить, — ответила я, — Возможно Шаган или Эйрик знают о том, что это были за призраки.

Я отдала Данна Гуде и подошла к купцу. Он ещё толком не отошел ото сна и сидел на земле, потирая сонные глаза.

— Кто кричал? — спросил он.

— Это была я. Пока мы спали, здесь кое-что произошло, — я рассказала ему о призрачных красавицах и о том, как разбудила всех своим криком.

Шаган встал и потер шею. Небо на востоке стало светлеть.

— Надо быстрее уходить отсюда, — сказал он.

— Что это были за создания? — спросила я у него, — Я никогда о таких не слышала.

— Это жрицы сна, — ответил он, — Они нападают на спящих спутников, насылая на них сладостные сны и тем временем, пока жертва спокойно спит, они высасывают их неё всю жизнь. Я до сих пор не понимаю, как тебе удалось проснуться?

— Наверное, я во сне ударилась о камень, когда ворочалась и именно от этой боли я и очнулась.

— Правда? — он как-то подозрительно посмотрел на меня, — Тогда нам просто очень повезло.

— Откуда они здесь могли взяться? — спросила я.

— Наверное, оттуда, откуда появились и вики, — Шаган дал команду сворачивать лагерь, — Боюсь, что пока мы не прибудем в мои владения, мы нигде не сможем чувствовать себя в безопасности.

— А у тебя будем? — спросила я, — Я одного не пойму, Шаган, ты только не сочти меня неблагодарной, но в словах Дагона есть доля правды. Зачем ты спас всех нас? Мне не очень верится, что ты рискуешь своим кораблем и людьми ради ничтожной горстки рабов. В чем подвох?

Шаган резко развернулся ко мне.

— А если его нет? — произнес он, — Может, я помогаю вам, потому что ты мне нравишься, Руд? Ты не рассматривала такую версию?

Я покачала головой.

— Это не так, — возразила я, — Если б у тебя были ко мне какие-то чувства, я бы поняла это.

— Тогда подожди, пока мы не приплывем в место назначения, там ты все поймешь сама, — с этими словами он ушел. Я посмотрела ему вслед. Что-то с ним было не так, но только что?

Я потерла пальцами виски. Голова жутко разболелась. Мысли ни как не складывались во что-то единое и словно потерявшиеся блуждали в моей голове. Я видела Дагона. Почему я не сказала Шагану, что именно он предупредил меня о жрицах, проникнув в мой сон. Почему он помог мне, даже после того, как я сбежала? Что-то ведь было между нами, но была ли это любовь или другие чувства? Сплошные вопросы и ни одного ответа.

Я поднялась на корабль, моля богов, чтобы остаток пути прошел без происшествий.

 

ГЛАВА 7

Нас действительно больше никто не беспокоил. Даже погода благоприятствовала плаванью. Через день, после того, как мы покинули наш временный негостеприимный приют на острове, чуть было не превратившийся в последний, мы попали в небольшой шторм. Но, в целом, это была единственная неприятность за последнею неделю плаванья.

Когда вдали показалась земля, я, как и все на борту, вздохнула с облегчением. Небольшой живописный полуостров, на котором расположились владения Шагана, соединялся с землёй узкой косой. Вокруг плотной стеной стояли рифы. Вода была необычайно голубая, очевидно из-за песчаного дна. Весь остров был каким-то сказочным. Укрытые снегом дома, едва различимые с корабля, лес и каменный берег, все переплеталось в единую картину и создавало волшебное ощущение того, что ты попал в сказку.

— Пока не начался прилив, мы не сможем подойти к острову, — объяснил Шаган, увидев, с каким воодушевлением я разглядываю его владения.

— Почему? — спросила я.

— Это место, довольно стратегически удобно для обороны. Вот видишь ту косу, — он показал на песчаную полосу, соединяющую полуостров и материк, — По ней нельзя ходить незнающему человеку, потому что его поджидает там опасность.

Я вскинула брови.

— Зыбучие пески, — сказал купец, — Они затягивают любого, кто не зная пути, пройдет по этой косе. В некоторых местах песок довольно плотный и по нему можно спокойно идти. Но стоит сделать шаг в сторону, как они тот час поглотят человека.

— Никогда не слышала о таком, — сказала я, внутренне вздрагивая от лицезрения опасного места.

— У нас эту косу называют Гнилой. Потому что многие нашли здесь свою смерть, — продолжил он, — Когда наступает прилив, то полуостров превращается в остров. Вода поднимается настолько высоко, что затапливает косу на два метра. При этом вода приближается с немыслимой скоростью и человек, оказавшийся во время прилива в этой зоне, обречен. К тому же многочисленные рифы не подпустят чужой корабль к нашим берегам. Есть лишь один проход, но он открывается, только во время подъема воды и именно этого мы сейчас ждем.

— Интересное место, — проговорила я, — Действительно, сама природа позаботилась о сохранности этого поселения от врагов, как с суши, так и с моря, — согласилась я.

— Поэтому, если Дагон появится здесь, а он здесь непременно появится, то его ожидает жесточайшее разочарование, — закончил купец.

Я внимательно посмотрела ему в лицо.

— Какие отношения связывают тебя с богом войны? — спросила я.

— Раньше мы были друзьями, — Шаган смотрел на море, — Но с некоторых пор все изменилось. Он стал другим, да и я повзрослел. Я познакомился с ним, когда был совсем ребенком. Мы с отцом плыли мимо его владений, когда разыгрался сильный шторм. Мы были вынуждены причалить и попросить кров у вождя тех земель. Мне тогда было десять, а он уже был таким, каким ты его знаешь теперь.

— Ему так много лет? — удивилась я.

— У бессмертных нет возраста, — Шаган повернулся ко мне и добавил, меняя тему разговора, — Скоро будет прилив, и я, наконец-то смогу оказать вам с мужем должные почести в моем доме.

Он поклонился и отошел отдавать какие-то распоряжения. Я долго смотрела ему вслед. Чем больше я узнавала о прошлом, тем сильнее запутывалась в нем.

От высокого причала к поселению, расположившемуся на острове, вела выбитая в скалах лестница. Позже она перешла в широкую мощеную дорогу. Поселение, как и сам остров, оказалось довольно живописным. Каждая постройка, будь то дом хозяина, или сарай для рабов, были сделаны добротно и с любовью. При каждой строении был разбит огород, животные и домашняя птица не выходили из загонов, отчего дороги были чистыми. Жилище купца располагалось в самой середине поселения. Это был высокий в два этажа дом, с крышей, покрытой черепицей и двумя прочными колонами из мрамора, стоящими по обе стороны от массивных дверей.

Встречать Шагана вероятно вышли все живущие здесь люди от мала до велика. Но первой, кто появился на пороге дома, была маленькая девочка лет шести. У неё были большие серые глаза и маленький аккуратный носик. Короткие косички смешно топорщились из под массивной шапки. Едва завидев нас, девочка бросилась навстречу и уже через секунду с криком: Папа, повисла на шее купца. Тот подхватил ребенка на руки, высоко подбросил вверх и со смехом поцеловал в кончик носа. Потом Шаган обернулся к нам и представил девочку:

— Моя дочь, Ойра!

Девочка радостно улыбнулась нам, как вдруг её взгляд остановился на мне. Она внезапно побледнела и прошептала слово, которое поразило меня до глубины души:

— Мама?

Шаган поспешно опустил её на землю.

— Ойра, ты что. Эта женщина не твоя мать! — произнес он мягко. — Это наша гостья, госпожа Руд со своим мужем и сыном.

Девочка молча кивнула и отвернулась. Я боялась, что она сейчас расплачется. Но ничего подобного не произошло.

— Извини, — обратился ко мне купец, — Девочка три года назад потеряла мать, вероятно, ты чем-то её напомнила ей.

— Ничего страшного, — я подошла к девочке с Даном на руках и присела возле неё на корточки, — Давай познакомимся. Я Руд, а это мой сын Данн. Я уверена, что когда он подрастет, вы станете друзьями.

Ойра медленно повернула ко мне лицо. Её глаза покраснели, но ни одна слеза не стекла по розовым щекам. Девочка была очень миленькая и совсем не похожа на отца. Она мне улыбнулась и протянула руку. Я взяла маленькую ладошку в свою и позволила девочке провести меня к дому.

Мы вошли через высокие деревянные двери, окованные железом, и оказались в просторном зале с множеством окон. Слева от входа на второй этаж поднималась лестница. Стены были завешены различным оружием. Пол застелен свежей соломой. Вдоль лестницы висели маленькие мешочки, наполненные благоухающими травами. Обстановка была простая, но очень домашняя. В прихожей нас приветствовали слуги.

— Проведите гостей по их комнатам, — сказал Шаган и взял на руки дочь, потом он посмотрел на меня, — Если хочешь, то позже я покажу тебе дом?

Я удивилась, но согласно кивнула. Невысокая рабыня с вьющимися рыжеватыми волосами, провела меня по лестнице на второй этаж и остановилась у массивной двери с ручкой, напоминающей своей формой голову волка. Она распахнула передо мной дверь, я вошла внутрь.

Комната была довольно богато обставлена. Очевидно, проблем с деньгами у купца не было. Широкая кровать, застеленная пледом, расшитым золотыми и серебряными нитями, ковер с высоким пушистым ворсом, такие привозили из жарких южных стран и стоили они баснословно дорого. Большой сундук для вещей у стены, стол и стул со спинкой. Я была приятно удивлена. Положив сына на постель, перепеленала его. Малыш радостно гулил и тянул ко мне ручки. Я поцеловала его пальчики и, по удобнее устроив на подушках, внимательно посмотрела на его личико. Уже сейчас можно было с полной уверенностью сказать, кто его отец. Конечно же, Данн не взял ничего от меня, глаза и волосы у него были папины. Мне с трудом верилось, что отец моего ребенка был Дагон, но я не могла отрицать то, что даже сейчас, когда я не помнила ничего из своей прошлой жизни, он присутствовал в ней. И я не могла не думать о нем с того самого момента, когда он поцеловал меня. Может, я ошибалась, и его ненависть ко мне была наигранной, иначе, зачем ему было спасать меня?

Данно постепенно заснул. Я все ещё лежала с ним рядом, когда в дверь тихо постучали, и вошла молодая девушка, одетая довольно просто, с волосами, спрятанными под платком. Она вежливо мне поклонилась и произнесла:

— Госпожа, вас ждут внизу. А меня прислали присмотреть за вашим сыном, пока вы будете отсутствовать.

— Тебя послал господин Шаган? — спросила я.

— Да, — она снова поклонилась, — Я няня Ойры, но пока она с отцом, мне было велено присмотреть за вашим сыночком.

Я кивнула. Девушка обладала приятными манерами и внешностью. Она мне понравилась.

— Хорошо, — сказала я, — Пойди, передай господину, что я сейчас переоденусь и спущусь вниз. И возвращайся.

Служанка поклонилась и вышла. Я быстро сменила дорожный костюм на простое, темно синее платье, подпоясавшись золотым поясом, подарком Шагана, это было самый лучший наряд, оставшийся у меня после рабской жизни, и когда вернулась служанка, я спустилась в зал. Шаган уже ждал меня. Возле него стояла дочь.

— Как устроились? — спросил он. Я заметила, что он сменил одежду на более дорогую. Даже слишком вычурную на мой вкус.

— Спасибо, комната просто прекрасна, — ответила я.

— Девушка, которую я прислал, будет пока помогать тебе с малышом, чтобы у тебя было время отдохнуть. Её зовут Кинса, она довольно прилежная служанка и обожает детей, — сказал купец, — А теперь, хотелось бы показать тебе мой дом.

Ойра тут же сцепилась в мою руку, и мы пошли рядом. Осмотр дома занял довольно много времени. Должна признаться, Шагану было чем похвастаться перед своими гостями. В доме было много дорогих и редких вещей, прекрасная коллекция оружия и доспехов. Мне показали даже кухню и примыкающий к дому склад съестных припасов. Когда осмотр был уже почти закончен, и мы собирались идти на ужин, маленькая Ойра вдруг сказала:

— Папа, а как же храм? Ты не покажешь Руд наш храм?

Я увидела, как купец побледнел. Это длилось всего мгновение, и он очень быстро пришел в себя и улыбался с прежней беспечностью, но мне показалась подозрительной такая реакция.

— Не думаю, что нашей гостье будет интересна темная комната, где молится папочка, дорогая, — сказал он, нежно гладя дочь по шелковистым волосам, — Это ведь очень личное.

— Папа прав, — поддержала я Шагана и получила благодарный взгляд в ответ от последнего. — К тому же я очень проголодалась, — добавила я, — И нас, наверное, все уже ждут за столом.

Девочка кивнула и улыбнулась.

— А можно я потом посмотрю на вашего сыночка? — спросила Ойра.

— Конечно, — кивнула я.

Ужин прошел просто превосходно. Блюда были отменно приготовлены, слуги вышколены. Даже придирчивая в ведении хозяйства Гуда была вынуждена признать, что в доме купца царит идиллия и полный порядок. Ойра за ужином сидела возле меня и болтала обо всем на свете. О кроликах, о своей коллекции ракушек, которую она собрала на берегу во время отлива, о том, как она любит сладкое и как кухарку постоянно гоняет её, когда она ворует булочки. Я слушала всю эту веселую болтовню и отдыхала сердцем и умом. Единственное, что смущало меня, это взгляды Эйрика, которые тот изредка бросал на меня через стол. Мне казалось, он ревнует, но возможно, я ошибалась.

Когда ночью я, наконец, добралась до своей комнаты, то, открыв дверь, увидела, что Кинса спит на постели, обнимая Данна. Я улыбнулась и осторожно разбудила её.

— О, госпожа! — зашептала она, увидев меня у изголовья, — Простите меня, пожалуйста, я не понимаю, как заснула.

— Все в порядке! — я легко улыбнулась девушке, — Ты хорошо поработала и я благодарна тебе! А сейчас иди, отдыхай.

Девушка поклонилась и вышла, бесшумно притворив за собой дверь. Я разделась и легла возле сына, сунув под подушку кинжал. Жизнь заставила меня теперь всегда иметь при себе оружие. Сон пришел неожиданно быстро и мне снился Дагон. Я видела его словно со стороны. Он находился на палубе корабля и стоя на носу, всматривался в темный горизонт. У него было странное тревожное выражение на лице. Мне стало казаться, что все это происходит наяву. Внезапно к нему подошел высокий молодой мужчина, в котором я с ужасом узнала Алазара. Что он мог делать рядом с Дагоном на его корабле? Но нет, ведь это просто сон, но почему тогда у меня такое яркое ощущение, что все происходящее — это реальность?

— Ты не можешь к ней пробиться? — спросил Дагон у Алазара.

— Нет. Она уже на острове, — ответил мой отец, — Там стоит слишком сильная защита. Иногда, мне кажется, что мне удается вытянуть её сознание, когда она спит и она может видеть нас, но я в этом не уверен.

— Постарайся что-нибудь сделать! — Дагон заговорил резко и Алазар нахмурился.

— Я и так стараюсь, но у неё что-то такое, что блокирует все мои попытки пробиться, — возмутился бог смерти.

Дагон тяжело вздохнул и внезапно все исчезло. Я проснулась, и широко распахнув глаза, уставилась в темноту. Какой странный сон. Возможно, я схожу с ума или это разыгралось мое воображение? Проснувшийся Данн отвлек мое внимание, и я почти забыла о том, что видела. И до утра спала без сновидений.

 

ГЛАВА 8

Я стояла на берегу моря и смотрела, как оно медленно отступает вглубь, обнажая острые рифы и песчаную косу. Мне еще никогда не приходилось быть свидетелем такого сильного отлива. Вода буквально за несколько минут спала на несколько метров, и я смогла спуститься вниз. Песок под ногами был очень влажный. Я увидела лежащую на песке красивую витиеватую раковину, нагнулась и подняла её, решив позже отдать Ойре, она ведь собирала их. Я надеялась, что такого экземпляра в её коллекции еще нет.

С моря подул свежий прохладный ветер. Я поплотнее запахнула на груди меховую накидку, но уходить с берега что-то не хотелось. Не знаю, сколько я вот так простояла, глядя на горизонт, как услышала детский крик. Обернувшись, увидела, как ко мне бежит Ойра. В её руке была маленькая плетеная корзинка, очевидно, для сбора ракушек. Поравнявшись со мной, она перевела дыхание.

— А я искала вас, — произнесла она, — Хотела предложить вам погулять и поискать раковины! Зашла в вашу комнату, а там только Кинса и ваш сын. Она сказала мне, что вы пошли на берег, вот удача!

Я показала ей раковину. Ойра схватила её, повертела и положила в корзинку.

— У меня уже есть такая, — заявила она, — Но ещё одна не помешает!

Мы пошли вдоль берега, и дошли до начала косы. Здесь Ойре посчастливилось отыскать красивую большую ракушку, и она с радостью продемонстрировала её мне.

— А вот такой у меня ещё нет, — сказала она радостно.

— Может, пойдем домой, — предложила я, — Твой папа говорил, что находится на косе опасно.

— Да, — Ойра кивнула с важным видом, — Только для того, кто не знает, как по ней правильно идти, а я знаю!

— Правда? — спросила я.

Девочка кивнула. Порыв ветра сорвал с её головы капюшон и разметал распущенные волосы по лицу. Она рассмеялась и смахнула их рукой.

— Даже если ты знаешь дорогу, нам все равно следует уже идти домой. Скоро стемнеет, — сказала я и предложила Ойре понести её корзинку.

— Можно тебя спросить, — начала я.

— О чем? — спросила девочка. Она шла передо мной, носком сапожка подбрасывая песок в воздух.

— Почему ты приняла меня за свою маму? — я произнесла эти слова осторожно, боясь, что ребенок при упоминании слова мать, расстроится. Но к моему удивлению, этого не произошло.

— Вы очень похожи на неё, — просто ответила Ойра, — Только у мамы цвет волос был как у меня! А у вас намного темнее. Но я же не дурочка, я понимаю, что мама больше не вернется, — она погрустнела и опустила глаза. Я подошла и взяла её за руку.

— У меня тоже нет мамы, — сказала я, — Она умерла, когда мне было пять лет.

Ойра подняла на меня глаза. Я ободряюще ей улыбнулась. Остаток пути мы проделали молча. Я думала о том, почему Шаган не сказал мне, что я похожа на его покойную жену? Возможно, он не врал мне, когда говорил, что я ему нравлюсь. Не знаю, почему, но последнее время я перестала доверять купцу. Мне казалось, что он что-то замышляет за моей спиной. Странный храм, который он скрывает ото всех или только от меня? И этот остров, с которого просто невозможно убежать. Мне стало казаться, что я пленница. Я поспешно отогнала дурные мысли, но в душе уже зародилось сомнение в благородных намерениях Шагана.

Придя в дом, я первым делом разыскала Гуду. Она была с мужем в выделенной им комнате. Они весело смеялись, когда вошла я. Гуда посмотрела на мое лицо и спросила, что это со мной.

— Ничего, — ответила я, — Просто, хотела с тобой поговорить. Кстати, ты не видела Эйрика?

Гуда покачала головой.

— Пойдем ко мне, — попросила я и, повернувшись к Урбану, сделала самые грустные глаза, — Отпусти жену ко мне. Обещаю вернуть её в целости и сохранности!

Урбан посмотрел на меня, потом на Гуду и наконец, кивнул.

Когда мы оказались в комнате, я послала Кинсу вниз за горячим молоком, а сама взяла на руки сына.

— Что-то случилось? — спросила подруга.

— Я не понимаю, но мне очень не нравится это место, — сказала я, кормя малыша. Теплое прикосновение детской щеки к груди успокаивало и я, наконец, расслабилась.

— С чего бы это? — удивилась Гуда.

— Мне кажется, что мы здесь находимся на положении пленников, — сказала я, — Несмотря на то, что нам выделили комнаты и приставили слуг, я чувствую себя ещё хуже, чем когда была рабыней у Дагона. Подумай сама: неприступный полуостров, если мы захотим уехать, то вряд ли у нас это получится без согласия Шагана.

— По-моему, ты просто перенервничала, — произнесла Гуда, — Вот тебе и кажется всякая ерунда.

— Возможно, ты права, — сказала я, — Но все-таки попроси мужа быть поосторожнее с нашим спасителем.

В дверь постучали, и вошла Кинса. В её руках был железный поднос с дымящейся чашкой.

— Ваше молоко, госпожа, — она протянула мне напиток. Я приняла кружку свободой рукой и пригубила молоко. Оно было сладким, наверное, девушка добавила туда мед и специи.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я у Гуды, поменяв тему разговора. Хоть мне и нравилась Кинса, но обсуждать при ней хозяина дома было бы весьма опрометчиво.

— Лучше, чем на корабле, — засмеялась подруга. И наш разговор плавно перетек в другое русло.

Перед ужином я нашла Эйрика в его комнате. Постучав, переступила порог. Он был явно удивлен, увидев меня.

— Где Данн? — спросил он.

— Спит в комнате. Шаган выделил мне служанку в помощь и теперь у меня есть свободное время, — я подошла к окну. Вид здесь был не менее прекрасен, чем из моего.

— Я удивлен, что ты пришла ко мне, — произнес Эйрик и приблизился.

— Мне нужна твоя помощь, — сказала я.

Он заметно сник. Мне даже стало жаль его. Вероятно, он рассчитывал, что я пришла совсем по другому поводу. Но он не подал виду, что мои слова его как-то задели.

— Что ты от меня хочешь? — спросил он.

— Я планирую покинуть это место, — ответила я.

— И в чем проблема? — Эйрик явно удивился.

— Я думаю, что он найдет предлог, чтобы не отпускать никого из нас, — сказала я, — И я хочу проверить свою догадку за ужином. Просто поддержи меня сегодня, хорошо?

— Что тебя настораживает?

— Сама не знаю, — я подошла к кровати и села, — Когда Шаган показывал мне дом, мы были практически везде, кроме уборной и одного странного места, комнаты, которую его дочь назвала Храмом.

— Ну, у него должны быть какие-то секреты.

— Допустим, так. Но все равно, подумай сам, почему он помог нам бежать, рискуя собственными людьми и собственной жизнью? Конечно, это можно списать на благородство, но я думаю иначе.

Эйрик сел рядом и обнял меня за плечи.

— Знаешь, — сказал он, — Мне кажется, что ты просто очень устала за последние дни…

— Ты говоришь в точности, как твоя сестра, — я резко встала.

— Не злись, — мягко произнес Эйрик, — Я поддержу все, что ты сегодня скажешь или сделаешь за ужином. Какую бы глупость ты не совершила, ты должна знать, я на твоей стороне.

Тут его взгляд опустился на мою талию, опоясанную золотым поясом с кинжалом.

— Ты что, никогда не снимаешь это? — удивился он.

— Я чувствую себя без оружия, как без одежды, — ответила я и вышла из комнаты. Я спустилась к столу, минут через десять, вслед за мной пришел Эйрик. Он выглядел как-то странно. Задумчивый взгляд остановился на моем лице, но он тут же улыбнулся и сел за стол рядом со мной. С другой стороны от меня устроилась Ойра. Сперва мы ели в полном молчании, потом Шаган выслушал рассказ дочери о нашей прогулке на берегу. Постепенно завязался разовор и я наконец, решилась спросить у него то, что собиралась.

— Я очень благодарна тебе, — сказала я, обращаясь к купцу, — Только думаю, нам стоит покинуть твой гостеприимный дом, — я посмотрела ему в глаза. Мгновение, и в них промелькнуло странное выражение, словно он был раздосадован моими словами, но он слишком быстро одел обратно маску радушного хозяина.

— Почему ты так решила? — спросил он, — Вам сейчас безопаснее всего находиться здесь.

Я пожала плечами.

— Никому из нас не хотелось бы, чтобы ты и дальше подвергал свою жизнь и благосостояние своих людей опасности, которую несет общение с нами, — ответила я.

— Вовсе нет, — сказал он, — Никто не сможет проникнуть сюда, мы в полной безопасности, пока находимся здесь.

Тут в разговор вступил Эйрик.

— Шаган, позволь напомнить мне, что ты имеешь дело с Дагоном, а он ни перед чем не отступится, лишь бы добиться своего. Я поддерживаю Руд. Нам надо как можно скорее уехать отсюда.

Я мысленно поблагодарила его за эти слова. Урбан и Гуда, и их матери были явно удивлены словами Эйрика и моими. За столом на некоторое время воцарилась тишина. Потом Эйрик продолжил:

— В любом случае, Шаган, мы с Руд очень благодарны тебе за помощь и теперь в долгу перед тобой, но завтра будем вынуждены покинуть твои владения, даже если никто кроме нас больше не захочет этого сделать, мы с Руд уезжаем.

— Нет, — резко возразил купец. Я усмехнулась, его тон выдавал явное нежелание того, чтобы я покидала этот дом.

— Я не могу вам этого позволить, — сказал он, опомнившись, — Я буду плохим хозяином!

Внезапно в двери зала вошел одетый в доспехи мужчина. Он подошел к Шагану и что-то проговорил ему на ухо. Купец удивленно вскинул брови, потом взмахом руки отпустил воина и встал из-за стола.

— Теперь это тем более невозможно, — сказал он, глядя только на меня.

— Почему? — спросила я, — Ты же не станешь нас удерживать насильно?

— Конечно, нет, и никогда не собирался, — Шаган встал из-за стола, — Здесь Дагон. Его корабли оцепили полуостров по периметру, но ему ни за что не причалить. Иначе он просто посадит судно на рифы.

Я вскочила и поспешила к дверям. Эйрик последовал за мной. Мы вышли из дома и спустились к отлогому склону, с которого открывался панорамный вид на море.

— Он и правда здесь, — проговорила подошедшая Гуда, — Не думала, что он будет так настойчив.

— Он приплыл за ней, — сказал Эйрик и посмотрел на меня. Я оглянулась на него. Наши взгляды встретились. Меня охватило странное волнение, словно то, что Дагон снова появился в моей жизни, было правильным и естественным.

— Можете не беспокоиться, — произнес Шаган, когда мы вернулись в дом, — Пока вы здесь, вам ничего не угрожает. Ему никогда не попасть сюда. Только, может по косе, но он же не безумец!

Слуга внес поднос с дорогими бокалами из синего стекла. Непозволительная роскошь, подумала я. Вино, разлитое в них, было необычайного аромата и вкуса. Я ещё никогда не пила чего-то более приятного и изысканного.

— Что это? — спросила я, поставив пустой бокал на стол и поворачиваясь к Шагану. Внезапно, все поплыло у меня перед глазами. Я увидела, как упала Гуда и вслед за ней Эйрик. Вино, поняла я, нам что-то подсыпали в вино! Я стала проваливаться в темноту. Ноги подкосились, и я упала, тщетно пытаясь за что-нибудь уцепится. Последнее, что я слышала, пока была в сознании, слова Шагана:

— Мне очень жаль, Руд.

Я находилась в полной темноте. Наверное, это был сон. Я слышала, как чей-то голос зовет меня, но он был таким тихим, едва различимым. Я парила в невесомости, в черном воздухе, пропитанном запахами каких-то благовоний. И вдруг, перед глазами вспыхнул яркий свет. Я замахала руками и стала падать вниз. И внезапно оказалась на палубе корабля за пределами темноты. Вокруг меня суетились люди, но никто, кроме одного человека, не замечал меня. Алазар подошел ко мне и присел рядом.

— Ты меня видишь? — спросил он.

— Да, — ответила я.

— Ты знаешь, что с тобой сейчас происходит?

— Я на корабле, — проговорила я еле слышно. Алазар покачал головой.

— Нет, здесь только твоя душа, мне наконец-то удалось установить с тобой контакт. Твое тело сейчас находится в доме Шагана и тебе грозит опасность.

— Я знаю, — сказала я и встала. У меня получилось это неожиданно легко. Тело было гибким и прозрачным. Я подняла руку, сквозь неё был виден борт корабля и синий горизонт.

— Я не могу попасть туда, — сказал Алазар, — Я не могу ничем тебе помочь! Над владениями Шагана кто-то хорошо потрудился. Там стоит такая прочная защита, что я никак не могу её преодолеть.

— Я не виню тебя, — я огляделась.

— Его здесь нет, — сказал отец, догадываясь, что я высматриваю Дагона.

— Где же он? — удивилась я и вдруг увидела, как все присутствующие на палубе воины, спешат к борту, с которого видна коса и полуостров. Внезапно кто-то произнес: Прилив! Я взмыла вверх и понеслась к берегу. Я не знала, сколько мне ещё предстоит быть в таком состоянии, я явно чувствовала, как кто-то пытается упорно вернуть мою душу обратно. Но я прежде должна была увидеть, то, что происходило сейчас на косе. Я посмотрела наверх. Прямо над моей головой образовалась огромная воронка, и она затягивала меня в себя, обратно в черноту. Я сопротивлялась, что было сил, но меня уже захватила тьма и стала вбирать в себя. Я бросила отчаянный взгляд на косу и увидела, что какой-то всадник пытается пересечь её на лошади. Внезапно, лошадь увязла в песке, но всадник ловко соскочил с неё и, перемахнув опасный участок, бросился вперед. Прямо за ним стремительно неслась вода. Я с ужасом увидела, как бедную лошадь, попавшую в зыбучие пески, накрыло водой ещё до того, как её поглотила трясина. Море неумолимо настигало бегущего, следу за ним буквально по пятам. Я с ужасом узнала его и тут же, потеряв бдительность, оказалась затянутой в темноту.

Через какое-то мгновение, я вернулась в свое тело и, придя в сознание, обнаружила, что лежу связанная на каменном алтаре. Судя по всему, я уже давно лежала в таком положении, потому что руки и ноги сильно затекли, и я почти не чувствовала их. Я находилась в незнакомой комнате, освещенной множеством горящих факелов, прикрепленных к стенам. Больше здесь ничего не было. Я приподняла голову и огляделась. Ни одного окна, только железная дверь. Я была совершенно одна.

— Шаган! — мелькнуло в моей голове, — Это определенно его рук дело. В вино было добавлено какое-то сильное снотворное зелье, — я ощутила себя полной дурой. Конечно же, появление Дагона спровоцировало купца к активным действиям. Знать бы ещё, что он замыслил и какую роль во всем этом отвели мне.

Судя по всему, это и была та самая комната, именуемая храмом, куда не захотел меня пустить купец, когда мы осматривали дом. Я попыталась освободиться, но тщетно. Веревки только сильнее сдавили мое тело, и я оставила всякие попытки вырваться из этого плена. Теперь меня интересовало другое, что произошло с остальными и где они сейчас? Но больше всего меня волновало, добрался ли до безопасного берега Дагон. Я все ещё не понимала, почему он это делает, конечно, мне хотелось думать, что я знаю причины, по которым он так торопится сюда, но я не хотела обманывать себя. Я приподняла голову и посмотрела на свою талию. Ножны с кинжалом были сняты, хотя они вряд ли мне сейчас бы помогли, все равно я никак не смогла бы дотянутся до них.

Внезапно, скрипнув, открылась дверь. Послышались легкие шаги. Я повернулась на звук и радостно улыбнулась. В дверном проеме стояла Ойра. Она смотрела прямо на меня.

— Помоги мне, — прошептала я.

Ойра вошла, закрыв за собой дверь. Она медленно приблизилась ко мне, я взглянула ей в лицо и похолодела. Девочка улыбалась, но это была не прежняя маленькая Ойра, которая собирала красивые ракушки на берегу. В её глазах было столько холода и равнодушия, что я внутренне сжалась от переполнявшего меня ужаса. В её глазах была смерть.

— Как глупо, — сказала она, склонив свое лицо ко мне так низко, что мелкие пряди, выбившиеся из косичек, щекотали мне лицо, — Ты ведь все время думала, что это папа?

— Кто ты? — спросила я. От девочки веяло чем-то зловещим и опасным.

— Ты так глупо попалась в западню, — Ойра рассмеялась совсем не детским скрипучим голоском, — Ты только недавно начала догадываться, что здесь все не чисто, но ведь, согласись, никогда бы не подумала, что все исходит от маленькой девочки, вроде меня.

— Ойра, — я старалась придать моему голосу строгость, — Немедленно отпусти меня!

— Ну, почему, вы взрослые все время пытаетесь мной командовать! — капризно надув губы, девочка отстранилась. Она подняла руку и я увидела, как её ладонь охватывает зеленое пламя. Ойра прижала руку к моей ноге и я ощутила адскую боль, словно мою кожу обожгло раскаленным железом.

— Моя мама владела силой, — сказала девочка и отошла. Я сжала зубы от переполнявшей меня боли, силясь не закричать и чувствуя, как по ноге расползается пятно ожога.

— Но когда родилась я, то весь её потенциал перешел ко мне, — продолжила девочка, — Я очень люблю своего папу и, однажды приревновав его к маме, я убила её.

Я похолодела от ужаса. Неужели, Шаган знал об этом и все равно ничего не сделал своей дочери.

— Папа оказался очень расстроенным, но что поделать, я тогда была очень маленькой и не могла контролировать силу, как могу делать это теперь, — девочка поправила выбившиеся волосы, — Но потом я поняла, что совершила ошибку, папа очень страдает, ему плохо без мамы и мне понадобилась женщина, хотя бы отдаленно похожая на неё. Сосуд, в который я верну душу моей мамы! Для него!

— Как ты могла знать обо мне?

Ойра рассмеялась.

— У меня есть наставница, она учит меня. Все, что я умею, чем владею и что знаю, я всем обязана ей, — сказала она, — Она и подсказала, где мне тебя искать. А мне оставалось только направить туда отца и передать тебе маленький сюрприз!

— Пояс! — воскликнула я.

— Это не мой тебе подарок, — проговорила Ойра, — Это подарок моей наставницы. Уж не знаю, чем и когда ты успела ей насолить, но я, честно говоря, даже знать об этом не хочу. Я не сую нос в чужие дела.

— Зачем ты мне все это рассказываешь? — спросила я.

— Потому что, я знаю, что ты уже никому не передашь мои слова, — девочка подняла вверх руку, — Ну, хватит болтовни. Я и так что-то разоткровенничалась с тобой!

Я с ужасом увидела, как в её руке расцветает пламя, обретая очертания ножа. Девочка стала бормотать странные слова и, постепенно зеленое пламя переползло на острие.

— Не делай этого, — попросила я, но она не слышала меня. Её волосы развивались, из коротких косичек упали на пол ленты, лицо было необычайно бледным. Она держала надо мной нож, готовая опустить его в любую минуту. Я стала извиваться, надеясь высвободить хотя бы руку, но меня постигло разочарование. Связавший меня человек знал толк в затягивании узлов. И тут Ойра закончила читать заклятье. Она занесла руку для удара, как в этот момент распахнулась дверь. Я ошарашенно уставилась на ворвавшегося в комнату Дагона. Его лицо было искажено от захватившей его ярости. Одежда забрызгана кровью.

Ойра раздраженно зашипела и хотела вонзить в меня нож, но Дагон подскочил к алтарю и с легкостью отбил удар взмахом меча. Нож взлетел в воздух и растаял в нем.

— Ты! — закричала девочка, — Ты все-таки пришел!

Дагон посмотрел на меня и, убедившись, что я не ранена, быстро перерезал веревки, стягивающие мои руки.

— Осторожнее, — вскрикнула я, и он едва успел пригнуться от направленного ему в грудь зеленого пламени, сорвавшегося с ладони Ойры.

— Ведьма, — сорвалось с его губ.

Я распутала тем временем путы на ногах и спрыгнула с алтаря. Ойра взмахнула руками и поднялась в воздух.

— И что, вы думаете, что вам удастся уйти? — она рассмеялась, — Я не отступлю от намеченной цели, моя мамочка вернется, и папа снова будет счастлив.

Дагон схватил меня за руку и заслонил собой.

— Твой папочка уже не будет счастлив никогда, — сказал он холодно, — Пару минут назад я убил его!

Девочка страшно закричала. Дагон вытолкал меня в двери, и мы бросились бежать к выходу. Бросив взгляд через плечо, я увидела, как из храма выплывает Ойра. Все тело её было охвачено языками зеленого пламени, и они сжигали всего, к чему прикасались. Мы выскочили через зал и оказались у выхода.

— А что с остальными? — спросила я, с трудом переводя дыхание.

— Не знаю, — ответил Дагон. Он распахнул двери, и мы выбежали во двор.

— Я не могу, — сказала я и остановилась, — Я должна вернуться, там Данн!

Дагон посмотрел на меня.

— Ты не можешь сейчас туда вернуться, даже ради ребенка, — сказал он, — Сейчас появиться эта тварь и пока мы не разберемся с ней, мы ни чем не сможем помочь ни нашему сыну, ни кому-то еще, ты понимаешь?

Я удивленно посмотрела на него. Его слова меня приятно поразили. Только что он признался в том, что Данн его сын!

— Не переживай, с мальчиком ничего не случится, он ведь полубог, — добавил Дагон и тут схватил меня в охапку и бросился на землю. В тот же момент двери дома словно вырвало невероятной силой и расшвыряло в разные стороны, чудом не задев нас. Дагон тут же вскочил на ноги и потянул меня за собой. Ойра увидела нас и рванула следом. Она уже совсем не походила на маленькую девочку. Злость исказила её хорошенькое лицо, сделав его страшным и уродливым.

— Как нам её остановить, — прокричала я, следуя за Дагоном.

— Еще не знаю, — крикнул он в ответ. Мы выбежали к ступеням, ведущим к морю. Внизу шумели волны. Отступать дальше было некуда.

— Прыгай в воду и плыви к кораблю, — приказал Дагон, — Прилив уже закончился и тебе теперь ничего не грозит!

— Я не могу бросить тебя, — ответила я.

Дагон усмехнулся.

— Неужели? — произнес он, — Твое отношение ко мне изменилось?

Я не успела ответить, как перед нами возникла Ойра. Она опустилась на землю и посмотрела на нас. На её лицо снова вернулась зловещая спокойная улыбочка.

— От вас богов одни неприятности, — сказала девочка, — Но я хочу поступить со мной так, как ты сделал со мной. Я не стану убивать тебя, я убью её, — она указала на меня рукой, — А потом найду другую женщину, пусть и не так похожую на маму. Ты усложнил мне жизнь. Теперь мне придется ещё оживлять и отца.

— Ты слишком сложно рассуждаешь для своего возраста, — сказал Дагон.

— Это комплимент? — спросила Ойра, — Я же не виновата, что при рождении мне досталась душа древней ведьмы. Когда-нибудь, мое тело вырастет…

— Это вряд ли, — перебил её Дагон и напал. Ведьма засмеялась и взлетела вверх.

Я повернулась к морю и увидела, как из воды поднимается к небу водяной столб, на вершине которого стоит невысокая женщина с удивительного синего цвета волосами. Она приветливо помахала мне рукой и, внезапно резко подняв руки, развела их в стороны. В тот же миг море стало отступать, словно неожиданно начался отлив. Я повернулась к Дагону, он все пытался достать Ойру, но девочка, отразив удар, моментально отлетала в сторону.

— Дагон! Море! — закричала я.

Он уклонился от очередного зеленого сгустка энергии, пущенного в него Ойрой и, быстрым взглядом оценив ситуацию, велел мне спускаться на берег. Я поспешила по еще мокрым от схлынувшей воды ступеням и вскоре ступила на мокрый песок. Женщины, восседавшей на водяном столбе, уже не было. Мне даже показалось, что она всего лишь плод моего воображения. Коса обнажилась, мне показалось, что зловещие пески шевелятся, в ожидании очередной жертвы, но я поспешила туда, потому что иного пути не было.

Я видела, что Дагон пытается задержать Ойру на спуске к берегу. Они сражались на ступенях, но он явно сдавал позиции. Ведьма была слишком сильна, но я все равно не понимала, ведь Дагон — бог, почему же он не в силах справиться с пусть и могущественной, но все-таки смертной девочкой. За этим стояло что-то неизвестное мне. Я добежала до места, где начиналась коса и в нерешительности остановилась. Идти дальше было просто безумием, и я обернулась к Дагону. Они с Ойрой уже спустились вниз. Маленькая ведьма обрушивала на бога все свои силы, а он продолжал упорно ускользать от неё. Я в удивлении посмотрела на корабли, качавшиеся на волнах совсем недалеко от берега. Почему Алазар не поможет Дагону, гадала я. Тем временем бой перемещался в моем направлении, а я просто стояла и смотрела на то, как Ойра метает зеленые стрелы и слышала её совершенно не детский, безумный смех. Я чувствовала себя бесполезной. У меня не было никакого оружия и в отличие от Дагона, я не была бессмертна, поэтому в самом невыгодном положении оказывалась я. Уже было ясно, что Ойра совсем скоро доберется сюда и тогда мне конец.

Я зажмурилась и ступила на опасный песок. Вроде бы ничего не произошло, нога стояла на твердой почве, и я решительно переместила вторую ногу.

— Если бы у меня была палка, чтобы проверять песок впереди, — подумала я, но ничего подобного у меня не оказалось, и мне пришлось идти наугад. Но буквально через несколько шагов я остановилась. Какое-то странное предчувствие не давало мне покоя. Я легла на живот и прощупала песок впереди. Так и есть, рука мгновенно провалилась в мокрую жижу. Я с отвращение выдернула её и осторожно отползла назад и поднялась на ноги.

— Ты с ума сошла! — услышала я крик Дагона. Обернувшись, увидела, что упустила что-то интересное, пока пыталась пересечь границу песков. Ойра лежала навзничь на берегу, а Дагон со всех ног с мечом в руке, бежал ко мне.

— Дура! — он остановился около меня и, схватив за руку, оттащил от опасной косы. — Там нет прохода, это обман, все коса — просто сплошное песчаное болото.

— Но Ойра говорила, что там есть проход! — возразила я, — И Шаган!

Он хотел мне что-то сказать, как внезапно мы увидели Ойру. Она пришла в себя и, встав на ноги, посмотрела на нас. На лице девочки заиграла гадостная улыбочка, от которой по моему телу пробежала дрожь.

— Я не могу убить тебя, — сказала она, обращаясь к Дагону, — И наш бой будет бесконечен, ты хочешь этого?

— Отпусти нас, — сказал он спокойно глядя ведьме в глаза.

— Хорошо, я отпущу вас всех, кроме неё, — она кивнула в мою сторону.

— Согласен, — внезапно сказал Дагон и вытолкнул меня перед собой, — Только ты отпустишь всех.

— Да, — девочка склонила голову на бок, — Даешь слово Бога? — спросила она.

Я увидела, как Дагон напрягся.

— Даю слово, — сказал он, после минутного колебания. Я удивленно посмотрела на него, но почему то, была совершенно уверена, что он не причинит мне зла.

— Стоило столько тратить времени, если все закончилось именно так, как надо мне, — Ойра взмыла в воздух и подплыла к нам. Я увидела, как её руки наливаются силой. Зеленые языки пламени пробежали от её ладоней до самых плеч, и она прикоснулась ко мне. Я закричала и упала на колени, пораженная болью, вспыхнувшей во всем теле. Мне казалось, что эта агония длилась бесконечно долго, я съежилась на песке, обхватив себя руками, когда внезапно боль прошла так же резко, как и появилась. Я приподнялась на дрожащих руках и увидела, как Дагон схватив Ойру, зашвырнул её в зыбучие пески. Девочка буквально за несколько секунд исчезла в них, и только зеленая вспышка огня, в последний раз осветила её маленькую ручку, в тщетной попытке тянущуюся из песчаной трясины.

Дагон приблизился ко мне и помог подняться на ноги. Я молчала, не зная, что ему сказать, как поблагодарить за свое спасение.

— Ей оттуда никогда не выбраться, — сказал он, возвращая в ножны меч, — Она и умереть не умрет и жить не будет.

— Это жестоко, — проговорила я, — Лучше бы ты убил её!

— Я бы и убил, если бы смог, — он махнул рукой кому-то на корабле и повернулся ко мне, — Эта ведьма блокировала всякую чужую силу в своих владениях. Я бы никогда не справился с ней, поэтому пришлось отвлечь её на тебя. Я знал, что она достаточно разъярена, чтобы сразу же попытаться тебя убить. Это отвлекло её и дало мне шанс на победу.

— А как же слово, которое ты дал ей? — спросила я.

— Представь себе, мне даже не стыдно, что я её обманул, — он зашагал в направлении поместья, — Маленькие дети такие наивные, а она ведь и была ребенком, только с гнилой душой столетней старухи.

Я засеменила за ним. Но, прежде, чем мы покинули берег, обернулась и посмотрела на море и мне показалось, что я увидела мелькнувшее в волнах лицо синеволосой женщины. Только теперь я поняла, что видела богиню морей и рек, Морил. Я глубоко вздохнула и начала подъем наверх.

 

ГЛАВА 9

И вот я снова на корабле, возвращаюсь туда, откуда совсем недавно бежала. И возвращаюсь по своей воле. У меня в руках лежит подаренный мне Шаганом кинжал. Я смотрю на него долгим взглядом, а потом без малейшего сожаления выбрасываю в море и ощущаю на своих губах довольную улыбку. Рядом стоит Алазар. Его черные волосы развевает ветер и мне тяжело назвать этого молодого человека, бога, отцом, но я благодарна ему за помощь и думаю, что когда-нибудь все-таки произнесу это слово. Но пока я не готова.

Мы уже несколько дней, как покинули владения купца, который, кстати, вопреки словам Дагона, оказался жив и здоров, но потеря единственной дочери была для него тяжелым ударом. В тот же день, когда погибла Ойра, несколько человек с Единорога обследовали фарватер и смогли войти в залив перед поселением. Высадившиеся воины, по приказу Дагона, вывезли все ценное, что было у Шагана, но никого из жителей не тронули. А ценного у купца оказалось очень много, поэтому Дагон возвращался домой с полными трюмами дорогих товаров и золота. Мне разрешили взять с собой Кинсу, чему я была несказанно рада. Девушка оказалась просто незаменимой, как няня для Данна и у меня с её появлением появилась масса свободного времени, которое я проводила с пользой, занявшись вместе с Ингрид, готовкой и стиркой для всех мужчин на корабле.

Наверное, не рады возвращению были только Гуда и Эйрик. А я сама даже не знала, что было бы лучше для меня, убежать с полуострова с Эйриком, или оказаться снова у Дагона в качестве рабыни. Хотя я и была благодарна ему за помощь, но, наверное, все-таки предпочла бы первый вариант. Я не знаю, но почему-то стала злиться на себя за то, что лишком много думаю о том, что было бы, если бы я помнила Дагона, вероятно, мои чувства к нему были бы совсем иными. Но и то, что я чувствовала к нему теперь, страшило и одновременно радовало меня, но я не хотела этого. Чувство пришло само, я поняла это, когда он вновь появился в моей жизни. Конечно, можно было обманывать себя и дальше, но я не хотела. Я призналась сама себе, что влюбилась в этого грубого, жестокого, лишенного совести бога. Я не могла не отметить, что он стал намного привлекательнее в моих глазах с некоторых пор.

К моему удивлению, Дагон вел себя со мной так, словно ничего не произошло, и не было никакого побега. Он ничем не выделял меня из своих слуг и я не знала, радоваться этому, или огорчаться.

Как-то Кинса, которая все время проводила в трюме, тихим голосом сказала мне, что недавно, пока я занималась стиркой, сюда спускался Дагон. Он забрал у неё Данна и долгое время держал на руках, о чем-то тихо разговаривая с ребенком, а потом молча вернул ей его и ушел.

— Это его сын? — спросила девушка у меня.

— Почему ты спрашиваешь? — я взяла на руки Данна и малыш улыбнулся мне забавным беззубым ртом.

— Он очень похож на вашего вождя, — со знанием дела произнесла служанка. Я засмеялась, но ничего ей не ответила. Она ведь и без моих слов уже все знала.

— Знаете, — проговорила Кинса, — Я ведь уже давно стала замечать в поведении Ойры странные, порой жестокие нотки. Я была приставлена к ней не так давно, предыдущая няня погибла, упав в море со скалы. Теперь я понимаю, что произошло с моей предшественницей на самом деле. Мне странно только одно, что Хозяин прикрывал все проделки дочери. Он даже простил, как оказывается, ей смерть своей жены!

— Я думаю, он боялся потерять и дочь тоже, — сказала я, — Но в любом случае, я не хочу искать оправданий его поступкам. Он наказан сполна за то, что пытался сделать.

Кинса отвела глаза. Больше к этой теме мы никогда не возвращались.

Наконец, на рассвете очередного зимнего дня, я увидела впереди приближающуюся землю. Это были владения Дагона. В моем сердце поднялась непонятная волна радости. Я оглянулась, ища его глазами и увидела, что он стоит на осу Единорога и смотрит, как и я, на темнеющую вдали полоску суши. Мне очень захотелось, чтобы он обернулся и посмотрел на меня, но он не сделал этого. Я тяжело вздохнула и отправилась в трюм. Готовить завтрак мне сегодня не потребуется, ведь меньше чем через пару часов, мы окажемся дома.

Я глупо улыбнулась сама себе. Я только что назвала эту землю домом! Так, может быть, теперь это и есть мой дом?

К вечеру весь груз доставили с кораблей и сложили на складе, пристроенном к господскому дому. На вечер намечался большой праздник в честь возвращения вождя с богатой добычей. Меня и остальных, определили снова в комнату для слуг. Даже моя кровать оказалась не занята, словно ждала меня. За ужином я должна была прислуживать Дагону и его людям. Участь Гуды оказалась та же. Урбан и Эйрик были освобождены, но за столом не сидели, так как их назначили младшими воинами, а значит их место, пока они не докажут преданность вождю в бою потом и кровью, было в дружинном доме.

Я оставила сына на Кинсу, Дагон сам назначил её няней для нашего сына, сказав при этом, что таким образом, он делает мне поблажку и я, как ни странно, была благодарна ему за это.

Вечер протекал довольно мирно. Приглашенные из деревни музыканты развлекали воинов торжественными песнями о боях и славных победах. Я проходила по столам, разливая из большого кувшина пиво в опустевшие кружки. На моих губах блуждала счастливая улыбка. Я радовалась абсолютно всему. Веселому смеху, непрерывному гомону голосов сидящих за столом, тому, как они притоптывают в такт очередной песенке деревенского певца. Мое лицо раскраснелось. Один из воинов угостил меня пивом, я не отказываясь, залпом осушила чашу до дна. Потом мне налили ещё и ещё… Настроение заметно улучшилось. Я уже пританцовывала под нелепые аккорды и стук барабанов, когда внезапно кто-то взял меня за руку. Я подняла сияющие глаза и увидела перед собой Дагона.

— Что это ты вытворяешь? — прошипел он, — Зачем виляешь задом, как распутная девица!

Я улыбнулась ещё шире и пожала плечами.

— Пива, мой господин? — спросила я и протянула ему кувшин.

— Да ты что, пьяна? — удивился он.

— Ну, совсем чуть-чуть! — я показала на пальцах, сколько по своему мнению выпила пива. Он схватил кувшин, и с грохотом поставив его на ближайший стол, потянул меня за собой. Мы вышли из зала и прошли в его комнату. Дагон буквально швырнул меня на постель. Я мгновенно заползла под одеяло и свернулась в клубок. Некоторое время он молчал и удивленно смотрел на меня. От выпитого и усталости, меня начало клонить в сон.

— С тобой просто невозможно разговаривать, — наконец, сказал он, но я уже засыпала и едва могла кивнуть головой, соглашаясь с его словами. Мне сейчас было все равно. Переживать не за что, сын накормлен и спит под присмотром Кинсы. Я широко зевнула и сделала попытку разлепить глаза, и мне это не удалось, но могу поклясться всем на свете, что перед тем, как окончательно отдаться во власть сна, я почувствовала, как Дагон прикоснулся рукой к моим волосам и поцеловал их.

 

ГЛАВА 9

Я проснулась от яркого солнечного света, бившего мне в лицо. Потянувшись, села в постели. Голова подозрительно гудела, и я вспомнила, что накануне вечером выпила довольно изрядное количество пива. Оглядевшись, едва не подпрыгнула на месте. Я спала не в своей постели! Кровать была очень широкая, и рядом спал мужчина. Я едва сдержала возглас удивления, тут же прикрыв ладонью рот, и тихо сползла с постели на деревянный пол. Только сейчас я вспомнила, как Дагон привел меня в его спальню. Очевидно, я заснула в его постели, когда он пытался меня отчитать. Я это помнила, а остальное для меня слилось в сплошную темноту.

Я на цыпочках направилась к двери и тихо вышла в коридор. Затем крадучись прошла сразу на кухню, где меня ждала Гуда. К моему счастью, она оказалась так одна. Едва завидев меня, девушка тут же набросилась на меня с упреками.

— Ты где была? — спросила она, — Я почти всю ночь не могла сомкнуть глаз!

— Не кричи так, — простонала я, садясь перед очагом на низкую табуретку, — У меня просто раскалывается голова.

— Ты ещё не кормила Данна! — зашипела Гуда, возмущенно, — Кинсе пришлось давать ему коровье молоко.

Я опустила голову. От слов подруги мне становилось ещё хуже.

— Так, где ты была? — спросила она снова, подперев руками бока, что при её внушительной фигуре выглядело вполне устрашающе. У меня просто не было сил спорить с ней.

— Я спала у Дагона, — ответила я.

— Что? — Гуда посмотрела на меня удивленно.

— Я вчера немного выпила, это почему-то вывело его из себя, и он затащил меня в свою комнату, а я там уснула.

— Так просто? Только не говори, что между вами ничего не было!

— Я не могу ничего утверждать, потому что заснула и не помню ничего. Но утром, когда я встала, Дагон лежал рядом, но я была полностью одета, поэтому, не думаю, что между нами могло что-то произойти! — протараторила я.

Гуда налила мне крепкого отвара из трав и сунула горячую кружку прямо в руки.

— Пей, — сказала она, — Станет легче!

Я пригубила. Вкус был на редкость отвратительным, но я заставила себя выпить все до последней капли.

— Я сейчас проведаю сына и приду, — сказала я.

Гуда кивнула и вернулась к прерванной работе. Я встала. К моему удивлению, голова постепенно стала проходить. Когда я дошла до комнаты слуг, то она уже почти не беспокоила меня. Войдя внутрь, я застыла на месте, увидев Кинсу, собирающую вещи и Дагона, стоящего возле неё с сыном на руках. Услышав мои шаги, он обернулся. На его губах проскользнула раздраженная улыбка.

— Быстро ты удрала от меня! — сказал он. Я в недоумении приподняла брови.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, подойдя к нему, забрала Данна.

— Я многое осмыслил за эту ночь, — сказал он, — И решил, что мальчик должен жить рядом со мной, а не в какой-то грязной комнате с рабами. В конце концов, он мой сын и наследник!

Я от удивления раскрыла рот.

— Кинса переедет с мальчиком в смежную с моей комнату, — продолжил Дагон, — Она прекрасно справляется с работой няни. Ну, ты естественно, будешь приходить и кормить его, пока у тебя будет молоко, если с этим появятся затруднения, то я смогу найти для него хорошую кормилицу.

— Что? — я была сильно поражена его словами. Вот уж чего я не могла понять, так это почему человек, бросившийся спасать меня и совершивший такое долгое путешествие, бившийся ради меня и рисковавший собой, теперь поступает так? Или с самого начала все дело было только в нашем сыне? Может только из-за него он проделал весь этот опасный путь, а я по глупости своей приняла это на свой счет.

— Ты не можешь забрать его, — я прижала сына к груди.

— Могу и сделаю это, — произнес он довольно резко и, забрав мальчика из моих рук, отдал его Кинсе.

— Иди в мою комнату и жди меня там, — велел он ей. Девушка бросила на меня извиняющийся взгляд и покинула комнату. Мы остались одни. Едва за ней закрылась дверь, как я бросилась на Дагона, но он перехватил мои руки и до боли сжал их.

— Ты ведешь себя неправильно, — произнес он.

— Я не знала, что ты… — я не договорила и сделала попытку освободится, но тщетно.

— Послушай, — сказал Дагон, силой усаживая меня на постель, — Я и так слишком мягок был с тобой. Простил тебе и твоему мужу побег и даже сделал Эйрика одним из своих воинов, тем самым дав ему шанс восстановить свое доброе имя в моих глазах. Но на этом мое хорошее отношение к тебе заканчивается. Я не запрещаю тебе видится с Данном, ты все-таки его мать. Но с этого дня, воспитанием сына займусь я сам, и жить он будет там, где захочу я, а я не желаю, чтобы он жил здесь в окружении рабов и слуг.

— Ты не посмеешь так поступить со мной! — закричала я.

Он приблизил свое лицо к моему.

— Еще как посмею, — сказал он, — А если посмеешь мне перечить, я продам тебя, и ты больше никогда не увидишь Данна.

Я замерла. Неужели он так поступит, подумала я, но когда посмотрела ему в глаза, то увидела, что сейчас он говорит мне правду. Я действительно не могла ничего сделать. Как наивна и глупа была я, думая, что возможно, что-то значу для него!

Дагон ухмыльнулся.

— Иди, работай, — произнес он и вышел.

Я почувствовала, как к горлу подступает комок, и слезы потекли из глаз. Я судорожно сглотнула и встала. Теперь я поняла, что Дагон ненавидит меня. Может, в прошлом, которое до сих пор остается для меня загадкой, мы и любили друг друга, но в настоящем в его сердце нет для меня места. Я ошибалась, думая иначе.

Поднявшись, на негнущихся ногах, я медленно направилась прочь из комнаты. Что-то надо было предпринять, но что? Я остановилась и, привалившись спиной к стене, задумалась. Что ж, первым делом, мне стило, наконец, узнать правду о своей жизни, чтобы понять, почему Дагон поступает со мной таким образом. Но кто может дать мне ответ?

— Эйрик, — прошептала я, уже заранее зная, с чего начинать поиски. Теперь-то я возьмусь за него серьезно и узнаю у него все, что он раньше скрывал.

Увидится с Эйриком мне довелось только вечером. Побывав у сына, я поспешила в дом, построенный для молодых воинов, к числу которых теперь относился и Эйрик. Мне удалось найти его без труда. Он явно был удивлен моим приходом. Несмотря на то, что мы жили в одном поселении, встречаться часто нам не удавалось. То я была занята по хозяйству, то Эйрик занимался с остальными воинами борьбе на мечах, или упражнялся в метании боевого топора. Несмотря на то, что Эйрик проделывал все это просто превосходно, он продолжал свои занятия изо дня в день.

— Ты пришла? — произнес он.

— Надо поговорить, — я посмотрела на Эйрика взглядом, полным решимости.

— Хорошо, — он кивнул, — Только не здесь. Я пойду, скажу остальным, что ко мне пришла жена, тогда будет меньше расспросов. Встретимся на конюшне!

Я кивнула. Эйрик пришел довольно быстро. Закрыв за собой дверь, он повернулся ко мне. Его лицо не выражало никаких эмоций, но меня это почему-то совсем не удивило. Я догадывалась, что ему тяжело сейчас со мной разговаривать, но другого выхода у меня просто не было.

— Дагон забрал у меня ребенка, — сразу с ходу выпалила я, не дожидаясь, пока он сам заведет беседу.

— Что? — Эйрик искренне удивился.

— Я чувствую, что этот разбойник ненавидит меня, но это произошло вовсе не из-за того, что я ослушалась и осмелилась бежать, — я перевела дыхание, — Это произошло ещё до того, как он оказался здесь со своими головорезами. Что-то, что очень обидело или унизило его, связанное со мной. Я хочу разобраться и понять в чем дело, и ты не посмеешь опять уйти от ответа! Только не сейчас, когда мне так нужна твоя помощь!

Я села на солому. Эйрик смотрел на меня сверху вниз, склонив голову набок. В его глазах я не видела даже капли сочувствия ко мне. Наконец, после продолжительной паузы, он загворил.

— Хорошо, Руд. Я тебе помогу и расскажу все, что ранее хранил в секрете от тебя. Только, прошу, не пойми меня неправильно. Все, что я сделал, и хорошего и плохого, я сделал ради тебя. И только тебе решать, какие выводы делать из всего этого.

Я согласно кивнула.

— С чего же начать? — произнес он, — Наверное, будет правильным, если я начну с того самого момента, когда впервые увидел тебя и увел с поля боя на берег реки… — он продолжал и говорил, говорил. Постепенно, куски прошлого, описанные им, выстраивались в картины, в которых я узнавала себя, Гуду, Эйрика…и Дагона. Я начала вспоминать. Мозаика собиралась, мутные тени обретали форму. Я постепенно перестала смотреть на лицо говорившего, и словно заново стала переживать первый шторм, в который мы попали на Единороге. Вспомнила старика Алкея, в которого превращался мой отец. Вспомнила Гуду и наши с ней тренировки на деревянных мечах. Вспомнила её свадьбу и улыбающееся лицо Урбана…Вместе со всем вернулись и чувства. Они заполнили моё сердце до самых краев. Я счастливо улыбнулась. Теперь я точно знала, что в моей жизни никогда не было места ни Эйрику, ни какому другому мужчине. Для меня всегда был только Дагон. Зато теперь стало понятным мое нежелание делить постель с мнимым мужем. К своему удивлению, я совершенно не злилась на Эйрика, возможно, потому, что злость вряд ли поставит все на свои места и вернет мне прежнюю жизнь и любовь.

Когда Эйрик закончил свой рассказ, я открыла глаза и посмотрела прямо на него.

— Я вспомнила, — сказала я, — Конечно, не все, но то, что мне надо теперь передо мной, как на ладони. Все мои воспоминания… Теперь многое я переосмысливаю и то, что казалось нелепым встает на свои места.

Я поднялась на ноги и отряхнула с платья солому.

— Спасибо! — произнесла я, обращаясь к Эйрику.

— За что? — он холодно улыбнулся, — За то, что обманывал тебя, выдавая за свою жену? Что сказал, будто Данн мой сын?

— Нет, — я покачала головой, — За это я не могу благодарить тебя. Я говорю тебе спасибо за то, что ты, наконец, решился и рассказал мне правду. Это важно.

— Прости, — бросил мне вослед Эйрик, — Я постараюсь тебе помочь всем, что будет в моих силах.

Я вышла не оборачиваясь.

 

ГЛАВА 10

Неожиданно наступили холода. Если до этих пор зима была довольно снежная, но относительно теплая, то теперь на смену осадкам ударили сильные морозы. Каждое утро, торопясь за водой, я смотрела на совершенно чистое голубое небо и далекий темно-синий горизонт. От холода мои руки постоянно мерзли, приходя со двора, я ещё долго не могла согреться и сидела у камина на кухне, глядя на веселые искры огня и слушая потрескивание сухих поленьев, объятых пламенем. За прошедшие недели мне так и не удалось поговорить с Дагоном. Он старательно избегал со мной встреч, и я даже не знала, что мне делать дальше. Когда ко мне вернулась память, я поняла, что продолжала любить его все это время, или я влюбилась в него вновь, а теперь чувство стало только сильнее и мучительно жгло изнутри каленым железом. Но я не осмеливалась подойти к нему, понимая его обиду и злость на меня. Ведь он ничего не знал о том, что ради него я стала человеком, что, даже потеряв память, оставалась верна тому чувству, которое жило глубоко внутри меня. Ведь недаром я не подпускала к себе Эйрика, значит, подсознательно я знала, что он не тот, кто нужен мне. Но вряд ли Дагон поверит моим словам теперь, когда между нами столько непонимания и недоверия. Я совсем не тот человек, слова которого он примет всерьез.

— Что мне делать? — спросила я вслух сама себя. По кухне ходили слуги, но я сидела у огня и словно не замечала их. Когда внезапно меня осенило: Зендра! Вот кто мог мне помочь сейчас.

Я вскочила на ноги. Действительно, стоило сходить к ней, я ведь знала дорогу к её домику! Я огляделась, ища глазами Гуду. На кухне её не было. Я вышла в коридор и прямо на пороге столкнулась с подругой. Гуда удивленно подняла на меня глаза. Она несла корзину с продуктами и тяжело выдохнув, поставила её у моих ног.

— Тебе нельзя носить тяжести! — произнесла я.

— Это совсем не тяжело, — ответила Гуда, но дыхание её было сбито, и я покачала головой.

— Мне надо, чтобы ты прикрыла меня на некоторое время, — сказала я и, взяв корзину, ногой открыла дверь на кухню. Гуда прошла за мной.

— Куда ты собралась? — спросила она.

— Я хочу сходить к Зендре, — я поставила корзину на стол и склонилась к лицу подруги, — Мне надо сделать это днем, ночью будет слишком холодно, понимаешь, я могу не дойти!

— Ты что, выжила из ума? — всполошилась девушка, — Зачем тебе она? И в такой холод лучше надолго не выходить из дома.

— Мне правда надо, — сказала я, — Она провидица и мне надо, чтобы она помогла мне. Я просто прошу тебя, прикрой меня. Вряд ли кто-то будет искать меня, если сегодня не буду прислуживать за завтраком.

— Дагон заметит, — возразила Гуда.

— Нет, — я отрицательно покачала головой, — Ему нет до меня никакого дела!

Гуда нахмурилась.

— Ну, ты и дура! — внезапно сказала она, — Ты или слепая, или совсем глупая…

— Так ты мне поможешь? — перебила её я.

Гуда вздохнула.

— А ты обещаешь, что с тобой ничего не случится, и ты быстро вернешься назад? И как ты пройдешь мимо ворот? Стража тебя не выпустит, и сразу же доложат Дагону.

— Я знаю путь через берег, — я с благодарностью взглянула на подругу, — Спасибо!

— Я ещё ничего не обещала! — возмутилась она, но я порывисто обняла её и вышла из кухни. Следовало одеться потеплее, прежде чем покину дом. Я не сомневалась в том, что моя затея удастся. Я была вынослива и совсем не боялась холода и долгого пути по лесу. Оказавшись в комнате, я надела теплые сапоги и меховые куртку и шапку. Потом мне удалось незамеченной выйти из дома и направится к тропе, ведущей на берег.

Я спускалась довольно долго. Вся тропа была засыпана заледеневшим снегом. Когда оказалась внизу, то без труда разыскала проход в скалах, показанный мне когда-то Алкеем. Он уже не первый раз пригодился мне, подумала я. На берегу не было охраны. Возможно, меня видели сверху, но я сильно в этом сомневалась. Я торопливо вошла в проход между скалами. Там все оказалось покрыто льдом, что сильно усложнило мой подъем. Не знаю, сколько раз я карабкаясь наверх падала и снова поднималась, и вновь упорно двигалась к цели, пока, наконец, не показалась вершина. Едва дыша, я упала на снег и закрыла глаза. Несмотря на холод, сейчас мне было жарко. Подъем отнял у меня много сил. Немого передохнув, я встала и направилась в лес, надеясь, что память не подведет меня, и я найду дом предсказательницы без особого труда. Едва я вступила под сень деревьев, как моего слуха достиг громкий вой. Я замерла на месте. Волки, поняла я. Сперва выл только один волк, но постепенно к его протяжным завываниям присоединились ещё несколько. Я поспешила вперед, волчьи голоса были где-то совсем недалеко. Очевидно, холод и отсутствие пищи вывели их из леса к поселению в надежде легкой добычи. Я прибавила шагу, молясь богам, чтобы не встретить стаю на своем пути и ругая себя за то, что не прихватила с собой никакого оружия. Но, с другой стороны, если бы меня поймали, когда я покидала дом, с оружием, это привело бы к крайне печальным последствиям для меня, ведь рабам было строго запрещено иметь его при себе, даже если это простой кухонный нож для резки хлеба.

Я уже не шла, а почти бежала. Волчий вой, казалось, окружил меня со всех сторон. Наконец, вдалеке показался дом Зендры. Я обрадовалась и, собрав последние силы, рванула было вперед, как неожиданно передо мной выпрыгнул огромный волк. Я резко остановилась и замерла. Животное было невероятно огромным с желтыми клыками, длиной с мою ладонь. Густая шерсть свалялась и выглядела неопрятно. Судя по торчащим из под шерсти ребрам зверя, я поняла, что он голоден. Я боялась даже моргнуть и стояла как вкопанная, глядя на зверя, но избегая его глаз. Или мне показалось, или зверь выглядел не совсем здоровым. С разинутой пасти капала на снег тягучая слюна. Волк глухо зарычал.

— Что же делать? — подумала я со страхом и одними глазами посмотрела по сторонам, надеясь увидеть хоть что-то, что могло бы помочь мне защитится от зверя. Но, как назло, ничего не было, сплошные сугробы. Мне оставалось только одно — попытаться добраться до домика и укрыться за его стенами. К моему удивлению, дверь была широко распахнута, но я не стала думать об этом сейчас, потому что передо мной была совсем другая проблема в виде голодного и опасного волка.

Я сделала острожный шаг назад. Под моими ногами еле слышно хрустнул замерзший снег и внезапно, я почувствовала, что за моей спиной кто-то есть. Даже не оборачиваясь, я поняла, что это ещё один зверь. Мои шансы уйти невредимой, стали равны нулю. Я очень медленно повернула голову. Волк позади меня был чуть поменьше, но такой же худой. Он пригнул низко морду и угрожающе зарычал. Тот, что стоял передо мной, преграждая путь к дому, прижался к земле, готовясь к прыжку. Я собралась, намереваясь отпрыгнуть, когда волк нападет на меня. Зная, что шансов на успех нет, я все-таки собиралась попытаться добежать до дверей. И он прыгнул. Мне чудом удалось увернутся, я упала на снег, но тут же вскочила на ноги и что было духу бросилась к дому. Вероятно, удача в тот день все же была на моей стороне, потому что голодные звери сцепились друг с другом и прежде чем они поняли, что добыча ускользает от них, я уже перепрыгнула через невысокую ограду, и до дверей оставалось совсем немного. Я закрыла двери прямо перед опомнившимися волками и заперла её. В дверь тут же с силой ударился волк. Я отскочила назад. Звери, словно взбесившись, продолжали биться о деревянное препятствие, злобно рыча и царапая дерево когтями.

Оказавшись в безопасности, я огляделась. В доме было очень холодно и здесь явно давно никто не жил. Я села на скамью и потерла замерзающие руки. Куда же делась предсказательница, подумала я. Возможно, с холодами она ушла в ближайшую деревню?

Я подняла глаза. В сквозное отверстие над очагом посыпался снег, послышались странные звуки, словно что-то или кто-то карабкался по крыше. Я вскочила, когда в проеме появилась морда волка. Не понимая, как ему удалось забраться наверх, я испуганно попятилась к двери, которую не переставая рвали волчьи когти. Ширины отверстия было достаточно для того, чтобы зверь мог пробраться внутрь. Только теперь я разглядела странные темные пятна на деревянном полу. Я почувствовала, как сжалось от ужаса сердце. Волк намеревался спрыгнуть. Я зажмурилась. Пути назад не было. Снаружи меня ждали все те же волки. Я была обречена.

Внезапный гулкий удар заставил меня открыть глаза. Я с удивлением увидела, что волк упал на пол. Он не двигался. Я медленно приблизилась к нему и увидела оперение стрелы, торчавшее из головы животного. Тут же снаружи я услышала голоса, звон стали, рычание зверей и лошадиное ржание. Я подбежала к двери и нерешительно приоткрыла её. Моему взору предстала поляна, залитая кровью и несколько всадников, один из которых спешился и приближался к дому широкими шагами. Узнав Дагона, я стремительно заперла дверь, прекрасно понимая, что наша встреча не сулит мне ничего хорошего, тем более теперь, когда наши отношения сошли на хозяин — рабыня. Едва я успела это сделать, как мощный удар едва не вышиб дверь и низкий, бархатный голос спокойно произнес:

— Открывай! Я знаю, что ты там!

Я внутренне сжалась. Почему-то перспектива оказаться сейчас с волками стала казаться мне более привлекательной, чем этот разъяренный мужчина. Хотя я слышала, что его голос спокоен, я прекрасно понимала, что внутри у него кипит досада и ярость на мое своеволие.

— Открывай или я сейчас вышибу эту проклятую дверь, — прошипел он.

Я попятилась назад и прижалась спиной к стене, когда Дагон вышиб дверь, и она с печальным стоном упала на пол. Он стоял в проеме удивительно спокойный, только глаза выдавали его эмоции.

— Я тебя предупреждал, чтобы ты вела себя прилично? — произнес он, приближаясь. Я вжалась в стену, мечтая просочится сквозь неё, только бы не видеть ненависти в его глазах.

— Ты ослушалась, — продолжил он и рывком поставил меня на ноги, — При первой же возможности я продам тебя!

Я вздрогнула как от удара. Он вытолкнул меня в дверь, и я упала на снег.

— Ещё никогда не видел более глупую и непослушную рабыню! От тебя одни неприятности! — сказал он.

Я поднялась на ноги, стараясь не встречаться с Дагоном глазами. Мой взгляд упал на окровавленный снег, на котором валялись изрубленные на куски волки. Пока я пряталась в доме, зверей явно прибавилось. Я насчитала пять окровавленных голов, это не считая убитого в доме волка.

Дагон вскочил на коня. К седлу его был приторочен широкий лук. Его сопровождающие были вооружены только мечами, а значит, это именно он застрелил волка, пытавшегося убить меня.

— Давай руку, — неожиданно сказал он и прежде чем я смогла опомнится, я оказалась сидящей на коне прямо перед ним.

Дагон движением колен развернул коня прочь от злополучного домика и медленной рысцой поскакал через лес. Его люди ехали следом. Я сидела, прижавшись к его груди, и чувствовала исходящее от него тепло. Мне стало неожиданно уютно, я откинула голову назад, устраиваясь поудобнее.

— Не ерзай, — прорычал он, — Иначе скину, и пойдешь пешком!

Я замерла, стараясь больше не шевелится. Через некоторое время мы въехали в поселение. Я слезла с коня и поспешила в дом, стараясь оказаться сейчас как можно дальше от Дагона. Сейчас мне было интересно, как он узнал, где я. Очевидно, без вмешательства Гуды тут не обошлось, ведь только одна она знала, куда я ушла. Но я сейчас была благодарна ей за это, ведь если бы она все не рассказала, то я сейчас уже была бы мертва. Я даже не знала, ругать её или благодарить за болтливость.

Как только моя рука коснулась дверной ручки, как Дагон догнал меня. Мы вошли вместе. К моему удивлению, он, ничего не сказав мне, удалился в свои покои. Я стояла и смотрела ему вослед, чувствуя, как разочарованно бьется мое сердце. Не знаю, на что я рассчитывала сейчас, особенно после его слов, что он собирается продать меня, но мои чувства оставались прежними. Мне безумно хотелось броситься вслед за ним и попытаться все объяснить, но я не сделала это, заранее уверенная в том, что он просто не поверит моим словам. Я опустила глаза. Страшно захотелось повидать сына. Я шагнула вперед, вслед за вождем, но в коридоре его уже не было. Пройдя мимо его дверей, я на короткий миг остановилась и прислушалась. В его комнате было тихо. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было биение моего собственного сердца, которое не переставало любить.

 

ГЛАВА 11

Остаток дня прошел, словно на иголках. Я не выходила из кухни, и старалась постоянно занять себя чем-нибудь. То перебирала пшено для утренней каши, то общипала кур и отдала их Гуде, чтобы та, в свою очередь отнесла их в коптильню. Когда я вернулась, первой, кого я увидела, была моя подруга. Она сделала мне страшные глаза и, оттащив в угол, призналась, что просто вынуждена была рассказать обо мне Дагону, потому что, он, как назло, потребовал меня к себе.

— Что я могла ему сказать? — вздохнула она, — Я и так пыталась соврать, что ты внезапно почувствовала себя плохо, но он сказал привести тебя, несмотря ни на что и мне пришлось рассказать, что ты ушла.

— Возможно, этим ты спасла мне жизнь, — призналась я и рассказала ей про волков в лесу. Гуда охнула.

— Мне кажется, что Зендра погибла, — призналась я, — На полу в её доме я видела засохшие пятна крови. Я, конечно, не берусь утверждать, но похоже на то, что её загрызли волки. И мне кажется, я даже знаю, как они проникли в дом, — я вспомнила отверстие на крыше, через которое выходил дым.

— Это все странно, — проговорила Гуда, — Может в дом они и смогла попасть, но как они оттуда выбрались? У них же нет рук, чтобы открыть засов.

— Не знаю, — я покачала головой, — Есть вариант, что дверь была не заперта.

Гуда пожала плечами.

— Ладно, сиди тут, а мне надо идти в зал, — сказала она, — Позже увидимся.

Я кивнула. Когда кухня опустела, я перемыла грязную посуду и вытерев руки о передник уже собиралась идти к сыну, как услышала чье-то негромкое покашливание. Повернувшись на голос, с удивлением увидела прямо перед собой Алазара. Он как обычно, был весь в черном, только пояс и наручи на руках отливали серебром.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, — Шпионишь за мной?

Он усмехнулся.

— Вообще-то, я пришел поговорить с Дагоном, — сказал он, — Но я тоже рад тебя видеть, — съязвил бог.

— А зачем тогда пришел ко мне? Дагон в зале, ужинает со своими людьми, — сказала я.

— Ну, можно сказать, что я хотел бы, чтобы ты присутствовала при нашем разговоре, — сказал Алазар.

— Ты с ума сошел! — возмутилась я, — Он меня на порог не пустит, тем более мне надо к сыну.

— Я только что был у Данна. Мальчик спит, — Алазар протянул мне руку, — Доверься мне! — его глаза озорно сверкнули из-под густых смоляных бровей. Я нехотя взяла его за руку. Нас окутала прозрачная серая дымка. Мгновение и мы оказались в комнате Дагона. Она была пуста. Отец выпустил мои пальцы и произнес:

— Сейчас я сделаю так, что ты станешь на какое-то время невидима. Только предупреждаю, что бы мы ни говорили, какие бы эмоции не захлестнули тебя, ты должна молчать и не издавать ни звука. Если хотя бы пикнешь, то он сразу увидит тебя. Он ведь тоже бог и довольно силен. Наше преимущество состоит в том, что он не знает о твоем присутствии.

— Я постараюсь, — произнесла я, ещё не совсем понимая, что задумал мой божественный отец.

Алазар поднял руки, и вмиг меня окутало прозрачное сияние. Спустя мгновение дверь распахнулась, и на пороге возник Дагон.

— Ты уже здесь? — произнес он, входя внутрь, — Могу узнать, что привело тебя ко мне в столь позднее время?

Я стояла не шелохнувшись. Глаза Дагона скользнули мимо, и я поняла, что он действительно меня не видит. Алазар тем временем сел на единственный стул, находящийся в комнате и с самым наглым видом уставился на вошедшего.

— Пришел просто поговорить, — ответил бог смерти. На его губах заиграла противная улыбочка, при виде которой Дагона едва не передернуло.

— О чем? — он приблизился к моему отцу.

— Вообще то, у меня две темы для разговора. Первая, но не основная состоит в том, что я просто обязан спросить тебя, сколько ты ещё собираешься торчать здесь среди людей и когда, наконец, приступишь к своим прямым обязанностям. Как-то стало слишком спокойно в мире. Люди грызутся, но кровь совсем не проливается. Это нарушает баланс. Я, как Верховный Бог, хочу спросить тебя, когда ты думаешь возвращаться в Храм?

— А вторая тема? — спросил Дагон.

— Ты становишься слишком наглым, — Алазар продолжал так же гадостно улыбаться, — Ты еще не ответил мне на предыдущий вопрос. Знаешь, Силас хоть и был бабником и любил покутить, но от своих обязанностей не отлынивал.

— Я не просил, чтобы меня делали богом, — возразил Дагон, — Меня вполне устраивала прежняя жизнь. И если тебе будет спокойнее, то я отвечу, что вовсе не собираюсь никуда возвращаться. Мой дом здесь.

— Понятно, — Алазар вытянул ноги, — И это окончательное решение?

— Да, если ты ещё не понял.

— Понял. Но об этом мы еще поговорим, а теперь вторая тема, которая волнует меня не менее предыдущей и даже больше, потому что она самым прямым образом касается моей дочери.

Я едва сдержала удивленный возглас, но вовремя вспомнив предупреждение Алазара, поспешно закрыла ладонью рот. Мне показалось, что взгляд отца предупреждающе скользнул по мне. Я замерла.

— И что ты хочешь знать? — в голосе Дагона появились раздраженные нотки.

— Я не хочу, чтобы она жила у тебя здесь в качестве рабыни, — Алазар резко встал, — Руд мой единственный ребенок, и я собираюсь забрать её и моего внука из твоего дома.

Дагон насмешливо изогнул бровь.

— И кто тебе это позволит сделать? — спросил он.

— А ты думаешь, я буду спрашивать? — Алазар перестал улыбаться. Теперь его лицо было равнодушно холодным, но при взгляде на него мне отчего-то стало страшно, — Я сильнее тебя и старше, к тому же я твой повелитель или ты уже забыл, кем являешься на самом деле?

— Я не отдам её, — ответил Дагон.

— Почему? — Алазар хищно прищурил глаза, — Я бы ещё мог понять, если бы ты любил её, но ведь ты только и можешь, что причинять ей боль.

Я зажмурилась, стараясь даже не дышать. Отец не напрасно привел меня сюда, он хотел, чтобы я услышала именно то, что скажет ему Дагон.

— Я не могу простить её предательство, — сказал он, — И то, что она была с Эйриком.

Алазар громко рассмеялся.

— И это все? — произнес он, — А ты не думал никогда, что она может говорить правду? Или что стоит обсудить это с братом, послушать, что скажет он.

— Она жила с Эйриком, как жена, почти год и ты думаешь, я поверю, что между ними ничего не было?

— А она это утверждает?

— Нет, но я, честно говоря, не спрашивал, — Дагон покачал головой, — Она только твердит, что ничего не помнила обо мне.

Алазар пожал плечами. Его глаза скользнули в мою сторону, я поняла, что он может меня видеть, в отличие от Дагона. Отец подмигнул мне.

— И почему не спросил прямо? Боишься услышать подтверждение своей догадки.

Дагон рванул к Алазару и, схватив его за шею, легко поднял над собой. Алазар только щелкнул пальцами, как Дагон внезапно выпустил его, и бог смерти плавно опустился вниз. Потерев шею, Алазар рассмеялся:

— Ты что, не понимаешь, на кого поднял руку?

Дагон сжал зубы.

— Я забираю её, — продолжил мой отец, — Ты не был убедителен в своем желании оставить Руд.

— Я не отдам её, — произнес Дагон решительно, — Мне плевать на то, что ты можешь сделать и на твое показное могущество. Я не могу опять её потерять, неужели ты не понимаешь этого? — я вздрогнула от его слов и глубоко вдохнула.

Алазар покачал головой.

— Прости, но это не те слова, которые я хотел от тебя услышать, — произнес он, — Если хочешь, я дам вам время попрощаться, если конечно, она сама того пожелает. Хотя, я думаю, это будет лишним.

Я почувствовала, словно с меня спадает пелена. Резко подняв глаза, увидела, что Дагон смотрит прямо на меня. В его глазах застыл немой вопрос. Алазар усмехнулся и протянул ко мне руку.

— Мне подождать, пока вы попрощаетесь? — спросил отец.

Я неотрывно смотрела в глаза Дагона, а он смотрел на меня. Я не могла отвести взгляда. Моё сердце бешено стучало, я прижала руку к груди. Вот почему он так холоден со мной, поняла я. Он думает, что между мной и Эйриком что-то было, но не удосужился даже спросить об этом, прежде, чем делать какие-то свои выводы.

— Не забирай её, — произнес Дагон, не отводя от меня взгляда, словно увидел впервые или после долгой разлуки. Что-то в его лице изменилось, — Я думаю, что кто-то из богов хочет избавиться от неё, в Храме она и наш сын будут в опасности. У Ойры был странный покровитель, она упоминала наставницу, из-за которой Шаган увез с собой Руд. И мне кажется, я знаю, кто это был. Неужели ты не понимаешь, что я не желаю ей зла, — Дагон, наконец-то перевел глаза на Алазара. Мой отец внимательно следил за выражением его лица. Он некоторое время молчал, потом произнес:

— Ты меня опять не убедил, — он взял меня за руку, — Возможно, когда ты осознаешь те слова, которые я хочу услышать от тебя, я верну её обратно, но не теперь. Прощай, Дагон. Увидимся в Храме!

Я почувствовала, как поднимаюсь вверх. Все мое тело стало легким и прозрачным, словно я опять стала бестелесным духом. На душе стало так спокойно, как не было уже давно. Алазар держал меня за руку и его пальцы были единственным, что я чувствовала.

— Не бойся, — произнес отец, — Я не дам тебя в обиду! Доверься мне!

Я как-то глупо кивнула, соглашаясь. Мы понеслись в темном тоннеле, все это длилось несколько секунд, как неожиданно мы оказались в тронном зале отца. Я мягко приземлилась на покрытый мозаикой пол. Алазар стоял рядом.

— Узнаешь? — спросил он.

Я вспомнила тот день, когда потеряла память, когда отдала Дагону свое бессмертие, когда обрекла себя на мучительную жизнь без прошлого. В помещении было прохладно. Я поежилась.

— А где Данн? — спросила я первым делом.

— Подожди, сейчас сама все увидишь, — Алазар жестом велел мне следовать за ним.

— Я сейчас покажу тебе свой дворец, — сказал он, — Давненько у меня здесь не было гостей из мира живых.

Мы прошли сквозь высокие серебряные двери и поднялись по лестнице, покрытой алым ковром, на верхний этаж. Отсюда шел довольно широкий коридор, разветвлявшийся посередине. Все вокруг, стены, пол и потолок были вытесаны из какого-то прозрачного темного минерала. Светильники на стенах горели неестественно ярким огнем, пол под ногами от каждого прикосновения вспыхивал тусклым золотом и тут же гас. Алазар остановился у одной из многочисленных дверей и толкнул её рукой. Дверь распахнулась, и я была приятно удивлена сочными синими красками и солнечным светом, заливавшим комнату.

— Здесь у меня живут праведники, — сказал Алазар, пройдя внутрь комнаты, — Я же не мог поселить тебя в черных чертогах. Мне кажется, эта обстановка более подойдет тебе.

Я сделала шаг вперед и тут же с удивлением увидела, возникшую, словно из ниоткуда Кинсу с Данном на руках. В глазах девушки застыл испуг. Она прижимала к себе ребенка и оглядывалась по сторонам. Увидев меня, в её глазах вспыхнул радостный огонек. Я бросилась к ней.

— Где мы, госпожа? — спросила она, когда я взяла сына из её рук.

— Не хочу тебя пугать, — начала я осторожно, — Но мы находимся в мире мертвых у моего отца.

Кинса взвизгнула и подскочила, словно ошпаренная.

— Я умерла? — проговорила она удивленно.

— Нет, — я положила руку ей на плечо, — Просто нам придется немного погостить у моего отца, только и всего, — попыталась я успокоить девушку.

Алазар подошел ко мне и посмотрел на внука. К моему удивлению, Данн сразу же протянул к нему ручки и радостно заулыбался. Я нехотя передала мальчика ему в руки.

— Ты нравишься ему, — сказала я отцу.

— Конечно, — ответил он, — У нас же одна кровь. Данн будет самым необычным и могущественным полукровкой, я чувствую это, — Алазар поцеловал мальчика в лоб, — Извини, Данн, что я помешал тебе стать тем, кем тебе было предначертано родиться. Ты ведь не знаешь, что его ждало бы в конце, — отец посмотрел на меня. В его глазах мелькнуло что-то лукавое, — Быть Верховным Богом, тяжелая ноша.

Он говорил как-то странно. Возможно, существовало объяснение всем его предыдущим поступкам. Я посмотрела на Алазара.

— Что ты скрываешь от меня? — спросила я.

— Я никогда ничего не скрываю, — ответил отец и вернул мне сына, — Иногда я, конечно, кое о чем могу не договаривать, но делаю это только во благо тебе самой.

— Зачем ты забрал меня? — спросила я.

— Мне кажется, что тебе и Дагону будет полезнее побыть некоторое время подальше друг от друга. Если он захочет, то в любой момент может оказаться здесь, — отец улыбнулся мне, — А он захочет, я в этом полностью уверен. Просто ему надо кое-что уладить и уяснить для себя, чтобы между вами не оставалось прежних недомолвок, — Алазар нежно прикоснулся к моей щеке, — Отдыхай, я скоро приду за тобой. Нам предстоит один важный разговор.

С этими словами он вышел в дверь, оставив меня стоять и смотреть ему вослед.

 

ГЛАВА 12

Когда Кинса и Данн заснули, я решила выйти, осмотреться. Я была уверена в том, что во владениях моего отца мне нечего опасаться. Выйдя в коридор, тихо прикрыла за собой дверь, чтобы не потревожить сына и его няню. Я прошла назад тем путем, которым меня вел отец и вскоре оказалась в тронном зале. Подойдя к алтарю, осмотрела яркие узоры, покрывавшие его поверхность, провела рукой по гладкой черной стане замка. Камень приятно холодил пальцы. Я вспомнила, как впервые оказалась здесь. Тогда Дагон был рядом со мной, и между нами не было этой пропасти непонимания и недоверия, которая пролегла теперь. Столько всего произошло с той поры, подумала я, и несмотря ни на что, я по прежнему испытывала к нему сильное чувство. Мне так хотелось оказаться рядом с ним, и чтобы все между нами было как и раньше. Но теперь я сильно сомневалась, что такое возможно. Наверное, отец был прав, и нам не стоило находиться рядом, хотя бы какое-то время. Теперь я понимала причину, по которой он так вел себя со мной.

Я потерла виски пальцами и огляделась. Из зала выходило несколько дверей, она из которых, как я уже знала, ведет в комнаты наверху, а вот остальные? Я приблизилась к одной из дверей и приоткрыла её. Внутри было очень темно, и отчего-то по моей спине пробежал странный холодок, словно в этой темноте могло таиться нечто ужасное. Я поспешно захлопнула дверь, когда услышала, как за ней послышались странные скребущиеся звуки. Я отошла на несколько шагов назад. В дверь что-то ударилось.

— Что там такое? — подумала я, уже ругая себя за излишнее любопытство.

Внезапное легкое дуновение коснулось моих волос, словно мимо пролетела бабочка. Я огляделась и увидела странную прозрачную тень, бестелесного духа. Он парил в воздухе. Тонкая, едва видимая кисть руки поманила меня за собой.

— Кто ты? — спросила я, понимая, что вижу перед собой чью-то душу.

Рука продолжала меня манить. Она подлетела к одной из дверей и прошла сквозь неё. Я потянула за ручку и едва смогла приоткрыть её на несколько сантиметров. Дверь была невероятно тяжелая и с трудом поддавалась на мои попытки открыть её. Я упорно тянула на себя и когда образовалась щель, в которую я могла протиснуться, я проскользнула внутрь. Едва я сделала это, как за моей спиной громко стукнуло, и я оказалась заперта в темноте комнаты. Здесь было очень холодно и откуда-то доносилось завывание ветра, словно я находилась на вершине гор. Я прищурилась и внезапно увидела едва разлечимое свечение, исходившее от души, заманившей меня сюда.

— Что ты хочешь? — спросила я, — Я могу тебе помочь?

Прозрачное тело подплыло ближе. Я смогла разглядеть на размытом лице, странно знакомые черты.

— За мной, — прошелестел голос, — За мной, поспешим!

Душа полетела в темноту. Я пошла за ней, стараясь не упустить её из виду. Мы двигались по совершенно черному тоннелю. Я то и дело касалась руками шершавых стен. Казалось, что мы идем сквозь какую-то гору. Становилось еще холоднее. Я уже дрожала от пронизывающего ветра, настойчиво дующего прямо в лицо, когда внезапно увидела едва различимый свет впереди, и тут за моей спиной раздался леденящий душу вой. Я на мгновение остановилась и обернулась назад, бессмысленно всматриваясь в густую, как смоль тьму. В тот же миг к моему лицу метнулась душа, она нечаянно коснулась моего лица и меня окутала непонятная волна страха.

— Скорее, торопись! — прозвучало в моей голове. Теперь я поняла, что она разговаривала со мной, просто погрузившись в мой разум.

И я побежала на свет. Бежать было очень далеко. Я неслась со всех ног, но свечение вдали едва стало ближе. Душа уже исчезла далеко впереди, когда я расслышала шум погони за своей спиной. Что-то огромное мчалось по моим следам, даже не пытаясь скрыть шум от шагов, а значит, оно было уверено, что догонит меня. Я рванула ещё быстрее, стараясь выложится на все силы, которые были в моем теле. Не знаю, сколько длился этот безумный бег, несколько минут или час, я потеряла счет времени и неслась вперед, понимая, что не могу сдаться. То, что преследовало меня, отчего-то внушало мне такой ужас, что я чувствовала, как от страха сжимается все внутри. И вот, когда, наконец, передо мной ярким сиянием вспыхнут выход из этого мрачного коридора, моих волос что-то коснулось, будто что-то проскочило по своду тоннеля, прямо над моей головой. Я инстинктивно пригнулась и прыгнула вперед. Кубарем влетев в освещенную пещеру, тут же вскочила на ноги и обернулась в темноту. Из проема на мгновение показалось уродливая огромная голова, покрытая странного вида наростами. Длинная пасть ящера была усеяна клыками, каждый с мой указательный палец длиной. Едва на него попал свет, как ящер тут же завизжал и скрылся в темноте тоннеля. Очевидно, он совсем не переносил свет. Я отошла подальше от входа, все ещё с опасением поглядывая в темноту и ожидая, что зверь выпрыгнет на меня. Но ничего подобного не происходило, хотя я была уверена, что он поджидает меня там и стоит только сделать шаг без прикрытия света, как он тут же схватит меня и утащит во тьму.

Заставив себя немного успокоиться, я огляделась и увидела, что нахожусь в просторной пещере, освещенной непонятным мхом, росшим на стенах и даже на полу. Небольшое озеро с прозрачной водой отражало странного цвета каменный свод. Это был светящийся необычайным желтым светом металл, и я от удивления раскрыла рот, понимая, что вижу огромную золотоносную жилу над своей головой. Это было невероятно захватывающее зрелище. И тут я вспомнила про духа, который привел меня сюда. В таком освещении его было просто невозможно заметить.

— Где ты! — позвала я, — Что ты хотел мне показать?

Я огляделась по сторонам и, увидев едва заметное движение у стены, направилась туда. Серый призрак отделился от стены и полетел мне на встречу, прямо на моих глазах обретая четкие формы. Я с трудом узнала Зендру.

— Так ты все-таки мертва? — произнесла я, когда душа предсказательницы стала настолько отчетливо видна, что казалась живым телом.

— А ты, как вижу, нет, — отозвалась Зендра. Её голос окреп и стал похож на обычный, — У меня совсем мало времени, — добавила она, — А надо сказать так много.

— Что ты хочешь мне сказать? Как ты умерла? — спросила я.

— Видишь, эта пещера — это моя келья в мире мертвых. Мне не нашлось места ни в райских палатах твоего отца, ни в горящих водах адского озера, где в вечных мучениях страдают все грешники. Я оказалась здесь, но почему-то получила разрешение перемещаться по всему подземному миру. Но сейчас не об этом речь. Если ты хочешь узнать, кто убил меня, то об этом следует спросить твоего отца.

— Это сделал он?

Зендра недвусмысленно пожала плечами.

— Это сейчас уже не так важно, — сказала она, — Тебе надо знать, что в этот момент, пока ты находишься здесь, кто-то собирается уничтожить все, что дорого тебе, все, что ты оставила в мире людей. Ты ведь понимаешь меня?

Я опустила голову. Что означают её слова? Неужели Гуде и остальным грозит какая-то опасность, но от кого она может исходить? Неужели, это мой отец! Мне не хотелось верить, что человек, а точнее бог, которому я только начала доверять, сделал такое.

— И что мне делать? — спросила я, — Как мне выбраться из Храма, если я даже не могу покинуть эту пещеру, потому что там во тьме меня поджидает какой-то уродливый монстр.

— Это не монстр, это страж подземелий, — сказала Зендра и внезапно глаза её расширились от ужаса. Она посмотрела на меня, и на какое-то мгновение мне передался её страх.

— Тебе нужно немедленно уходить, — сказала она, — Потому что сейчас сюда придет тот, кто желает твоей смерти.

— Кто это? — спросила я, — Скажи мне.

— Тебе надо уходить! Страж подземелий уже передал ей, что ты здесь.

— Но как же мой сын? — возразила я, — Что будет с ним?

— Можешь за него не переживать, — Зендра слабо улыбнулась, — Я видела его будущее, с ним все будет в порядке. Алазар не даст его в обиду.

Я хотела схватить Зендру за руку, но мои пальцы прошли сквозь пустоту. Предсказательница начала буквально таять на моих глазах, становясь все прозрачнее. Её голос уже был еле слышен.

— Вода! — сказала она последнее слово, прежде чем вновь стать бесплотной тенью.

— Вода? — переспросила я и внезапно услышала торжествующий рев зверя, раздавшийся из темноты тоннеля. Внезапно, свет в пещере стал меркнуть. Я с удивлением посмотрела по сторонам и увидела, как светящийся мох, покрывавший стены, гаснет, словно тлеющая свеча. Вой стража стал торжественным и я поняла, что когда погаснет последний луч, он ворвется внутрь и тогда меня уже ничто не спасет.

— Вода, — прошептала я и внезапно поняла, что хотела мне сказать этим словом Зендра. Я развернулась к озеру и быстрыми шагами преодолела расстояние, отделявшее меня от воды. В пещере стало почти темно. Внезапно, я почувствовала, что уже не одна. Я на миг замерла, услышав легкие шаги и тяжелое дыхание вышедшего из тоннеля зверя.

— Вот мы и встретились вновь, — произнес чем-то женский голос, но я поборов желание оглянутся, набрала полные легкие воздуха и бросилась в обжигающе холодные воды подземного озера. Нырнув, раскрыла глаза. Вода была очень холодная и сковывала мои движения. Я с трудом плыла вперед. Оказалось, что дно озера излучало свое сияние, и этого света вполне хватило для того, чтобы я разглядела небольшой подводный тоннель, куда и поспешила заплыть. Я усиленно работала ногами и руками, плывя по затопленному лазу. Здесь было очень тесно, воздух в моих легких подходил к концу. Я чувствовала, что еще немного и рефлекторно открою рот в тщетной попытке вдохнуть, но все так же упорно продолжала плыть вперед. Тоннель извивался, и казалось, ему не будет конца. Холодная вода забирала последние остатки тепла из моего тела. Легкие невыносимо жгло, и я уже отчаялась выбраться, когда вдалеке мелькнул неясный свет. Где-то над моей головой был выход. Я отчаянно рванула вверх, понимая, что не дотяну всего каких-то несколько метров.

— Плыви! — твердила я сама себе. Поверхность оказалась на самом деле обманчиво далекой. Меня охватила паника, я в ужасе раскрыла рот, болтая руками и ногами, и выпустила остатки воздуха. Сил плыть не осталось, я обмякла, чувствуя, как в рот хлынула вода и внезапно поняла, что для меня сейчас все закончится в этом бездонном затопленном ответвлении озера. Тело налилось тяжестью и меня потянуло вниз, когда внезапно перед глазами возникло женское лицо. Знакомые синие кудри, легкая улыбка. Богиня морей сделала странное движение, словно дунула на меня под водой и внезапно я оказалась в огромном воздушном пузыре. Я закашлялась, выплевывая воду. Легкие болели, голову сдавило, словно тяжелым обручем, но я была жива и воздушный пузырь медленно всплывал наверх, а синеволосая богиня, приложив палец к губам, будто призывая меня к молчанию, внезапно протянула вперед руку и сквозь стены пузыря что-то дала мне. Я крепко сжала в руке что-то маленькое и прохладное. Когда я посмотрела на богиню, она растворилась в воде.

У самой поверхности пузырь лопнул, и я всплыла наверх, подброшенная остатками воздуха. Вынырнув, огляделась. Я находилась в пещере, подобной предыдущей, только свет здесь исходил не ото мха, а от широкой дыры в каменном своде, сквозь которую проглядывало бескрайнее голубое небо. Я выплыла на каменный берег и буквально выползла на него. Меня трясло от пережитого и от внезапного холода, сковавшего тело. Страшно захотелось спать. Мои глаза буквально слипались, я проползла вперед и, услышав раздавшийся над головой звук хлопающих крыльев, перевернулась на спину и увидела, как с неба на меня спускается что-то огромное.

— Горлоф, — обрадованно прошептала я. Зверь плавно опустился около меня и подошел. Его страшная морда склонилась над моим лицом и старательно обнюхала меня.

— Ты всегда появляешься вовремя, — я протянула руку и прикоснулась к чешуйчатой коже. Меня продолжало трясти от холода. Казалось, в моем теле не осталось даже капли тепла.

— Надо встать, и найти способ согреться, — произнесла я вслух и тут же вспомнив про подарок Морил, раскрыла ладонь и от удивления едва не задохнулась. В моей руке лежала её жемчужина, точно такая же, как та, что Силас подарил Гуде в день её свадьбы. У меня появилось странное желание, использовать этот неожиданный подарок, чтобы согреться, но я тут же прогнала эту мысль, понимая, что сейчас не время тратить такой дар на подобную глупость. Хотя… Я крепко задумалась. Почему Морил помогает мне? Ведь это уже не в первый раз. И жемчужину она дала мне не случайно. Я могу исполнить только одно свое желание, но мне ни в коем случае нельзя ошибится с его выбором. Чего я хочу сейчас? Только одного, чтобы все близкие мне люди были в безопасности, чтобы мы с Дагоном снова были вместе или чтобы мой сын занял по праву причитающееся ему место в пантеоне богов, как и предсказывала Зендра? Судьбу не изменить, говорила она. Я, наконец приняла правильное решение и замахнувшись со всего маху бросила жемчужину об каменный пол. Когда сверкнувшие осколки разлетелись во все стороны, я пожелала только одного, чтобы ко мне вернулось то, что я когда-то отдала.

Горлоф тем временем, издал странный звук, похожий на ржание, привлекая мое внимание. Я огляделась, мне показалось, что ничего не изменилось. Все так же тело сотрясал озноб. Я поманила зверя и, взобравшись ему на спину, прижалась к теплому телу.

— Отнеси меня домой, — сказала я тихо, и Горлоф взмыл вверх. Что-то подсказывало мне, что следует поторопиться.

 

ГЛАВА 13

Я не знаю, откуда только Горлоф черпал свои силы. Мы уже второй день без почти без отдыха летели над морем, я даже умудрилась заснуть на его спине и не упасть вниз. Даже во сне я крепко держалась за изогнутые чешуи на его теле. Мое тело одеревенело от холода и неподвижного состояния. Лишь однажды мы сделали привал на небольшом рифе, выступающем из воды на несколько метров. Пока я делала свои дела, мой крылатый помощник галантно отвернулся, хотя я бы не сказала, что особенно стеснялась зверя в этой ситуации. Затем мы снова продолжили наш путь. Одежда на мне успела покрыться коркой льда, потом полностью оттаять и, наконец, высохнуть прямо на моем теле, обдуваемом встречным ветром. Мы спешили, и я очень боялась опоздать. Мне все ещё не верилось, что во всем был замешан мой отец. Хотя, его причастность к происходящему была очевидна. Не зря ведь он так поспешно появился и забрал меня вместе с Данном к себе, хотя, в данный момент его забота скорее разозлила меня, чем утешила. Как только он мог подумать, что я могу оставить своих друзей и любимого человека в опасности. Я была почти уверена, что не Алазар является зачинщиком, но какие-то сомнения все же оставались. Что ж, успокоила я себя, по прибытии все встанет на свои места. Только поскорее бы оказаться там!

Мы пролетели ряд белоснежных кучерявых облаков, когда вдали показалась земля. Я без труда узнала залив, ведущий к берегу, где на причале стояли корабли. Мне казалось, что я даже вижу мачты, но потом я поняла, что это всего лишь обман зрения.

— Мы уже почти прилетели! — подбодрила я Горлофа. До земли оставалось всего несколько километров, когда Горлоф издал странное угрожающее рычание и повернув голову назад, стал высматривать что-то за облаками.

— Что случилось? — спросила его я, заранее зная, что все-равно останусь без ответа. Зверь собрал последние силы и рванул вперед ещё быстрее. Я оглянулась назад. Ветер растрепал мои волосы, и я смахнула их рукой, как внезапно увидела причину, по которой так рычал Горлоф. Прямо из белого густого облака вынырнули несколько странных птиц и, хотя они были от нас ещё довольно далеко, я с ужасом узнала в них вики и они стремительно приближались. Я прильнула плотнее к своему зверю.

— Надо поторопиться, — прошептала я, — Я знаю, что ты безумно устал, но если они нас догонят здесь, нам конец!

Мне кажется, Горлоф понимал это и без моих слов. Тем временем в моих ушах внезапно стал нарастать противный свист, и мне нечем было заткнуть уши. Голова моментально разболелась. Я протянула руки и зажала кожистые уши Горлофа, ему нельзя было отвлекаться сейчас ни на что. Даже маленькая задержка может стоить нам обоим жизни.

Мы летели так быстро, что воздушные волны грозились вот-вот сорвать меня и отшвырнуть вниз. Я понимала, что Горлоф выдыхается, но ничем не могла ему помочь. Это меня невероятно злило. Тем временем, берег, как и вики, преследующие нас, неотвратимо приближался. Я увидела столбы дыма, поднимающиеся со стороны поселения. Я еще его не видела, но понимала, что там происходит то, о чем меня предупреждала Зендра. Обернувшись, увидела, что к нам приближается одна из тварей. У неё было прекрасное женское лицо с роскошной гривой серебристых волос, развивающихся на ветру. Но впечатление портил зловещий оскал и широко растопыренные пальцы с когтями, нацеленными на нас. Она истошно завопила и камнем бросилась на меня, но Горлоф, ловко поднырнув, ушел от её атаки. Земля была уже совсем рядом, когда уже два твари напали. Я так жалела, что у меня не было при себе хотя бы маленького ножа или даже палки, чтобы оборонятся. Горлоф взмыл вверх, вики рванули за ним. Он пытался делать самые невообразимые и головокружительные пируэты, но крылатые твари преследовали нас неотступно. И вот перед нами показалась земля. Горлоф вынес нас на самый верх скал и резко сбросил меня со спины. В тот же момент на него набросилось четыре крылатых твари. Он закричал от боли, когда острые когти вики начали рвать его спину в клочья.

— Нет, — закричала я, но мой преданный крылатый спутник уже камнем падал вниз, буквально облепленный этими кровожадными тварями. Я вскочила на ноги и тут же увидела, как ещё несколько вики нацелились на меня. Откуда-то снизу раздался протяжный то ли вой, то ли стон, полный невыносимой боли и все стихло. Я с ужасом поняла, что Горлофа больше нет. Развернувшись, я со всех ног бросилась к поселению, пообещав себе, что когда все это закончится, я останусь жива, я непременно найду его тело. Сейчас же рыдать просто не было времени, иначе его смерть будет напрасной.

Я побежала вперед, на ходу ужасаясь тому разгрому, который предстал передо мной. Горящие дома, крики детей и рыдания женщин, звон стали и стоны умирающих, эти звуки наполнили меня, и от этого мне захотелось кричать. Но я не могла себе позволить вот так сдаться теперь, когда достигла цели.

И тут сверху на меня напали. Острые, как сталь когти вонзились в мои плечи. Меня подняло над землей и протащило несколько метров. Я взвыла и отчаянно попыталась вырваться. В этот момент вики, схватившая меня, отчаянно завизжала и разжала когти. Я упала вниз, больно ударившись спиной, но тут же перекатилась и на место, где я секунду назад лежала, тут же упало тело твари. Из её спины торчала стрела. Я вскочила и увидела Эйрика. Он уже натягивал тетиву и следующая стрела, пролетев буквально в сантиметре от моего лица, сразила очередную тварь. Я бросилась к Эйрику.

— Откуда ты взялась? — прокричал он.

— Нет времени объяснять, — я выхватила его меч.

— Пригнись! — рявкнул он, звякнула тетива, но в этот раз он промахнулся и уже я встретила очередную вики на острие меча.

— Бежим, их слишком много для нас двоих, — Эйрик схватил меня за руку и потащил за собой. Вокруг нас шли бои, текла кровь. Я с ужасом рассмотрела странных существ, похожих на уродливых летучих мышей с шипастыми лапами крыльями, на которых они передвигались. У них были острые клыки и плоские морды. Прямо на моих глазах, одна такая тварь набросилась на воина и впилась в его шею, прокусив стальную броню. Мужчина истошно закричал, я отвернулась.

— Что происходит? — спросила я, когда мы оказались под стенами господского дома.

Эйрик тяжело дышал, только теперь я заметила, что он серьезно ранен.

— На нас напали внезапно, — ответил он, — Никто ничего не успел предпринять. Половину людей эти вампиры убили тотчас же.

— Кто их привел? — спросила я, но ответить Эйрик не успел, на нас напала клыкастая тварь, а сверху прямо на грудь моему спутнику упала вики. Еще одна с громкими криками кружила над нами, выжидая удачного случая напасть.

Я едва увернулась от кожистых крыльев вампира, на которых успела заметить странные тонкие и очень длинные пальцы. Очевидно, она так хватали и притягивали к себе жертву. Я ударила летучую мышь мечом, но тот скользнул плашмя. Вампир выбросил крыло вперед, и меня отшвырнуло на несколько метров в сторону. На какое-то мгновение, забыв про меня, вампир и вики терзали Эйрика. У него в руках оказался только нож, бесполезный для ближнего боя лук он отшвырнул прочь. На меня сверху камнем упала вики, но я едва успев откатится в сторону, тут же резко развернулась и что было силы всадила в тварь меч, пригвоздив ей к покрытой тонким слоем пропитавшегося кровью снега земле. Она так истошно завопила, что я чуть не подпрыгнула вверх. Оглядевшись, увидела бьющихся рядом воина и вампира. За спиной первого висел колчан. Я подхватила с земли лук, и подбежала к дерущимся, в одну секунду извлекла одну из стрел и, приложив её на тетиву, пустила в тварь, схватившую Эйрика. Я снова осталась безоружна. Оглядевшись вокруг, едва поверила своим глазам. Столько мертвых я еще никогда не видела. Тела тварей и людей буквально устилали багровую от пролитой крови землю. Почти все дома уже догорели до основания, откуда-то сверху нас забрасывали горящими стрелами. Мне так хотелось увидеть в этой неразберихе Гуду и Урбана…

— Не стой столбом, — прокричал над моим ухом Эйрик, — Надо уходить отсюда.

— А где Гуда? — спросила я.

— Не знаю, я не видел ни её, ни её мужа после нападения. Во время боя нас разделили, и я потерял её из виду.

Эйрик схватил меня за руку и поволок за собой, по пути подняв с земли чей-то меч, рукоять которого все ещё сжимала перегрызенная кисть прежнего владельца.

— Но мы не можем их так оставить! — запротестовала я.

— Должны! — произнес Эйрик, — Где ты собираешься сейчас их искать?

Мы выскочили в ворота, оказавшиеся распахнутыми и совершенно целыми. Очевидно, на поселение напали или с воздуха, или со стороны моря. Но как это было возможно? Там ведь всегда дежурил дозор? Я прогоняла мысли о том, что моя подруга могла погибнуть, но так же не могла не признать вероятность этого. О Дагоне думать не хотела, я только надеялась, что эти твари не могут убить бессмертного. Мы забежали в лес, Эйрик крепко держал меня за руку, не выпуская её ни на миг. Перепрыгивая через заметенные снегом прогалины и карабкаясь через поваленные деревья, мы продвигались вглубь леса, по пути, ведущему к домику Зендры. Эйрик вел меня туда целенаправленно. Он явно знал, куда идет. Я не помнила, чтобы он говорил мне о том, что бывал там, но я настолько устала, что не могла сейчас думать о таких пустяках. Нас больше не преследовали, и только это волновало меня сейчас. Я безумно устала. Полет на Горлофе, неожиданная битва и теперь это внезапное бегство выжали из меня последние силы. В конце пути Эйрик буквально нес меня на руках. Когда впереди показался домик предсказательницы, я вспомнила, как спасалась от волков и огляделась, словно боясь, что голодные огромные твари выскочат из-за деревьев, но мои опасения были напрасны и мы беспрепятственно прошли внутрь. На полу еще лежала туша волка, но кровь давно свернулась, и теперь ею был залит весь пол. Эйрик закрыл дверь на засов и сполз по стене на пол. Я упала рядом. Сил разговаривать или что-то делать не было. Подняв глаза, я увидела, Эйрик потерял сознание. Я приподнялась и оглядела его. На его теле было множество колотых ран, и он весь был в крови. Надо было как-то перевязать его. Я заставила себя встать и осмотреться. У Зендры же должны быть здесь бинты и какие-то травы? В конце концов, она была не только предсказательницей, но и целителем.

Я увидела сундук, стоящий в углу. Подошла к нему и, распахнув крышку, стала бесцеремонно рыться в вещах покойницы. Наконец, на самом дне, под ворохом платьев нашла бинты и, схватив их, приблизилась к Эйрику. Перебинтовав его грудь, где зияла самая глубокая рана, я снова встала и, сняв котелок с очага, вышла из дома. Набрав в него снега, вернулась. Из стопки дров разожгла при помощи огнива огонь и оставила снег таять, затем вернулась к двери и задвинула засов на место, решив, что осторожность не помешает.

Эйрик застонал. Я посмотрела на него и села рядом, глядя, как разгорается в очаге пламя. Воздух наполнился ароматом горящей смолы и треском горящего дерева. Я подбросила еще дров и устало вытерла запотевший лоб.

— Все, — сказала я себе, — Я больше не могу! — я закрыла глаза и, привалившись к плечу моего несостоявшегося мужа, отключилась.

Я проснулась от приятного запаха, витавшего в воздухе. Мой желудок требовательно заурчал в предвкушении желанного обеда и я, открыв глаза, увидела Эйрика, колдовавшего у пылающего очага. Он повернулся ко мне и, увидев, что я проснулась, мягко улыбнулся.

— Ты так долго спала, я не решался тебя разбудить, — сказал он.

— Что это так вкусно пахнет? — спросила я, сонно зевая, — Надеюсь, ты не волка варишь? Хотя, признаюсь, я сейчас съела бы даже его!

Эйрик рассмеялся.

— Нет, это всего лишь заяц, но если хочешь, я сбегаю и принесу того волка, что провонял весь дом, если им еще не полакомились медведи. Они любят падаль.

Я села и распрямила затекшие ноги. Прикоснувшись руками к волосам, с ужасом нащупала перепутанные пряди, выбившиеся из косы. Следовало поискать у Зендры щетку для волос, напомнила я себе, но сперва следует хорошенько перекусить. Два дня, а то даже и больше, я ведь не знала, сколько проспала, без еды, это было слишком для моего организма. Я вспомнила про оставленных в подземном царстве Кинсу и Данна, если верить словам Зендры, с ними должно все быть в порядке, но я очень беспокоилась, хотя, сейчас находилась так далеко, но хотелось увидеть сына и убедится, что с ним все хорошо. Алазар не обидит его, я была в этом уверена. Наверное, он сейчас уже знает, что я покинула его владения и очень злится на свою непослушную дочь. Когда все закончится, я заберу сына и поблагодарю отца за то, что он попытался спасти меня, хоть и таким странным образом.

— Как поспала? — спросил Эйрик. Он налил мне в деревянную глубокую тарелку наваристого мясного бульона и положил туда увесистый кусок мяса.

— Как убитая, — призналась я, принимая из его рук еду, — Где ты раздобыл кухонные принадлежности?

Эйрик кивнул на полки.

— Зендра была довольно запасливая женщина, — ответил он и протянул мне ложку. Затем наполнил свою тарелку и растянулся на полу рядом со мной. Я буквально проглотила свою порцию, чем вызвала улыбку Эйрика.

— Расскажи мне, что произошло, пока меня не было, — попросила я.

— Я ведь уже все тебе рассказал вчера, — произнес Эйрик, — Я сам ничего толком не знаю.

— Откуда они напали?

— Вики нагрянули с воздуха, а те существа, похожие на огромных крыс, прошли через ворота.

— Что? — удивилась я, — Но ведь ворота были не повреждены. Как же они открыли их?

— Не знаю, — Эйрик поставил пустую тарелку на пол, — Очевидно, кто-то открыл их, но я не знаю, сделали ли это вики, или кто-то из наших людей.

— Ты думаешь, мог быть предатель? — я посмотрела ему в глаза.

— Не исключено, — Эйрик пожал плечами, — Я, правда, ничего не знаю.

Я встала и прошлась до окна. На дворе было светло, но день клонился к вечеру, я видела это по удлинившимся теням от деревьев. Значит, я проспала почти сутки!

— А где был Дагон? — наконец, решилась спросить я, — Почему я не видела его?

— Не знаю. В гуще битвы нетрудно затеряться, — Эйрик внимательно посмотрел на меня, — Ты волнуешься, что с ним могло что-то произойти? Он же бог, что ему будет?

— Даже бога можно убить, — произнесла я, вспомнив убитого Силаса. Я так и не поняла, кто его убил тогда. Неужели Алазар? Это вполне возможно, ведь Силас на тот момент был верховным богом, а мой отец всегда стремился занять его место.

— Неужели после всего, ты все ещё его любишь? — в голосе Эйрика скользило удивление, — Ведь он сделал из тебя рабыню! Он обращался с тобой, как с ненужной вещью!

— И он продолжал спасать меня, — огрызнулась я.

— Тебя или своего сына? — подчеркнуто вежливо, уточнил Эйрик.

Я резко развернулась к нему, собираясь ответить, но потом задумалась и так ничего и не произнесла. Тогда, у Шагана он вполне вероятно, беспокоился о Данне, но когда спасал меня от волков в этом доме, это была только я и никто другой. Я хотела верить, что он любил нас обоих, а не видел во мне только мать своего ребенка.

— Ладно, извини, — после неловкого молчания, произнес Эйрик, — Я не должен был тебе это говорить.

Я кивнула.

— Нам надо уходить отсюда, — добавил он.

— И куда мы пойдем? — спросила я, — Вероятно, нам стоит вернуться, посмотреть, что с поселением. Возможно, эти твари ушли оттуда.

— А если нет?

— Но мы же не можем оставить все как есть?

— Можем, — Эйрик встал и подошел ко мне, — Я все еще люблю тебя. Мы заберем Данна и сможем начать новую жизнь, все вместе, как одна семья.

— Что? — я отшатнулась, — Ты бредишь?

— Я предлагаю тебе нормальное решение проблемы.

— Нормальное для кого? Для тебя? — я начала злится, — Если ты не хочешь идти со мной, то оставайся здесь. Спасибо за то, что помог, но ничего между нами быть не может… — внезапный удар в дверь прервал меня на полуслове. Я вздрогнула от неожиданности. Мы с Эйриком переглянулись. Кто же это мог быть?

— Открывайте, я ведь знаю, что вы там! — голос за дверью звучал крайне раздраженно. Привычные моему уху бархатные интонации отсутствовали напрочь. Я бросилась к двери и, отодвинув засов, распахнула её.

— Как ты здесь оказалась, отец ведь забрал тебя, — отпихнув меня в сторону, в дом широкими шагами вошел Дагон. Он огляделся. На мгновение, его взгляд остановился на Эйрике. Я увидела, как он помрачнел.

— Так вы вместе? — произнес он скорее утвердительно, — И, к моему удивлению, ты жив, дорогой брат!

Я непонимающе перевела взгляд с Дагона на Эйрика. На губах последнего играла странная улыбка.

— Как видишь! — ответил он.

— Что происходит? — спросила я и прежде чем успела что-то понять, Эйрик схватил меня в охапку и приставил к горлу нож. Его рука крепко прижимала меня к себе, и я не могла даже шелохнутся. Он оказался невероятно сильным. Его рука была словно отлита из стали.

— Сделаешь хоть шаг, и я перережу ей горло, — сказал он, — Она ведь теперь не бессмертна! — Я не узнала его голоса. Рядом со мной был совсем другой человек и это был не тот Эйрик, который постоянно поддерживал меня в трудную минуту и помогал во всем. Это был другой мужчина, которого я не знала, расчетливый и жестокий.

Дагон улыбнулся. Я смотрела в его глаза и видела в них холодную решимость, но внезапно глаза его расширились и я ощутила слабый ветерок со спины. И женский голос произнес:

— Эйрик, не будь таким сентиментальным!

Я хотела обернуться, чтобы посмотреть на говорившую, но не могла. Этот голос! Я узнала его. Там, в пещере, это была она!

— Орана, — произнес Дагон, — Даже не думай это сделать! — в его голосе прозвучала угроза.

— Даже папочка не воскресит её! — засмеялась богиня. Я внутренне похолодела, моментально вспомнив эту женщину, — А ты знаешь, Дагон, в это трудно поверить, но она действительно оставалась верна тебе все это время. Мне приятно сказать это тебе теперь, что бы ты смог вдоволь насладится теми угрызениями совести, после того, как потеряешь её уже навсегда! — она рассмеялась ещё громче.

— Кончай её, — в голосе богини слышался явный приказ.

Эйрик приблизил свое лицо ко мне. Я почувствовала, как его дыхание коснулось моей щеки.

— Ты еще можешь все изменить, — шепнул он мне на ухо. Я неотрывно смотрела в глаза Дагона. Мои губы изогнулись в кривой улыбке.

— Нет, — ответила я тихо.

Эйрик полоснул меня лезвием по горлу. Страшная боль обожгла мою кожу, я почувствовала, как кровь фонтаном брызнула в стороны и упала на пол с широко распахнутыми глазами. Дагон бросился ко мне, а Эйрик и Орана уже вошли в светящийся за их спинами портал.

— Прощай, моя дорогая! — смеясь, сказала богиня, прежде чем исчезнуть в синем пламени.

Я захлебывалась в крови. Дагон прижал к моему горлу ладонь. Я беспомощно открывала рот, как выброшенная на берег рыба, мне нечем было дышать, я не могла ничего сказать ему и видела, как искажается от ужаса его лицо.

— Руд, Руд, Руд! — кричал он и, слезы текли по его щекам. Я впервые видела его таким, и мне было больно от этого.

Я с усилием подняла руку и прикоснулась к его щеке, но не могла ничего сказать. Глаза мои закатились. Тело вздрогнуло в последний раз, и я умерла.

 

ГЛАВА 14

Пробуждение от смертельного сна оказалось на редкость болезненным. Несколько секунд я не могла дышать, потом мне, наконец, удалось сделать глубокий вдох, от которого горло пронзила адская боль, и я с криком вскочила.

— Привет! — произнес Алазар. Я посмотрела на отца, стоящего у моего изголовья, — Наверное, больно? Ты ведь первый раз умерла?

— Я была мертва? — произнесла я скрипучим голосом, так не похожим на мой.

— Ну, теоретически да, — в его глазах сияли смешинки, — Но ты ведь бессмертна, — он сделал паузу, — Снова.

— Ох, как болит! — я потерла пальцами шею, ощутив кожей руки слабый шрам на горле.

— Интересно, как ты смогла стать прежней? — Алазар присел на край постели, — Кстати, Данн и его няня здесь. Я перенес их из своего дворца, надеясь, что с Дагоном мальчику будет лучше. Я и правда, подумал, что ты мертва.

— Но теперь-то ты знаешь, что это не так, — Я встала с постели и огляделась. Я находилась в светлой, но совершенно пустой комнате. Единственное, широкое окно было завешено темной тканью, но солнечные лучи все равно пробивались сквозь зазоры ткани и падали на деревянный пол желтыми веселыми пятнами.

— Интересно, знал ли Эйрик, что ты снова бессмертна, прежде чем сделал это? — спросил Алазар.

— Вряд ли, — произнесла я, — Я ему не говорила.

— Посиди здесь, я пойду принесу воды, — Алазар направился к двери, — И постарайся пока никуда не выходить, все думают, что ты мертва. Представь себе, какой начнется переполох.

Я кивнула и села на кровать. Что ж, желание мое исполнилось. Я забрала свое бессмертие назад, как же вовремя все это произошло. Но Эйрик? Я не могла поверить, что несколько наивный, всегда приходящий на помощь Эйрик оказался предателем и был за одно с Ораной. Что могло связывать его с ней? Мне показалось, что Дагон не особо удивился, увидев их вместе, а значит, он знал или догадывался об их взаимоотношениях. Я покачала головой. Что-то в последнее время, я стала все больше запутываться в происходящем. Люди, которые казались друзьями и выглядели милыми и безобидными по отношению ко мне, на самом деле оказывались совсем иными. Ойра, а теперь ещё и Эйрик? Какие сюрпризы ожидают меня в дальнейшем?

Мои размышления были прерваны возвращением Алазара. Он пришел не один. С ним была Кинса, держащая на руках Данна. Я сразу же бросилась к сыну и, подхватив его на руки, крепко прижала к груди.

Кинса приблизилась и положила руку мне на плечо. На её губах играла улыбка.

— Я так рада, что вы живы, госпожа, — произнесла она.

Я поцеловала сына в пухлую щечку и улыбнулась в ответ девушке.

— Мне кажется, я не видела вас обоих целую вечность, — сказала я, — А ведь прошло всего несколько дней!

Алазар протянул мне чашу с водой.

— Выпей, — сказал он, — Я добавил туда кое-какие травы, чтобы твой голос быстрее восстановился. Пей, пока не остыло!

Я послушно взяла из его рук чашу и залпом осушила её. И правда, горлу сразу стало легче. Я сглотнула, прежней боли почти не осталось. Я с благодарностью посмотрела на отца.

— Что будешь делать дальше? — спросил он, — Надо бы сообщить Дагону радостную новость, что вполне жива и здорова.

— Где он? — проговорила я.

— Как где? У себя в комнате, строит коварные планы страшной мести Эйрику и Оране, — со смехом в голосе сказал Алазар, — Знаешь, я раньше не хотел признавать, но теперь скажу, что он все-таки любит тебя. Жаль, что ты не видела, как он перенес твою смерть. Даже я был поражен! Никогда бы не подумал, что он будет так переживать.

Я подняла глаза на отца.

— Тебе стоит пойти к нему, — продолжил Алазар, — И вам, наконец-то надо выяснить свои отношения. Жаль, только, что я не могу почти сейчас с тобой и посмотреть на выражение его лица, когда он увидит тебя!

Алазар скинул с себя плащ и надел его на меня, закрыв мне голову капюшоном.

— Постарайся, чтобы тебя никто не увидел…пока, — Алазар пригнулся ко мне и легко поцеловал меня в лоб, — Иди! — он подтолкнул меня к двери, — Только потом пообещай мне, что расскажешь, как все прошло! — добавил он и улыбнулся своей гадостной улыбкой, которой тут же испортил все хорошее впечатление от предыдущих добрых слов.

— Ты невыносим, — пробурчала я, но не смогла сдержать улыбку. Оглянувшись на Кинсу, державшую Данна на руках, я кивнула ей и вышла из комнаты.

Дверь в комнату Дагона оказалась не заперта. Я довольно долго стояла перед ней, размышляя, как правильно поступить, чтобы моё появление не сильно взволновало его. Из слов отца, я поняла только то, что он сильно переживал мою смерть. Я не могла поверить в это, а точнее, просто боялась. Я еще никогда так не трусила даже перед лицом смерти, а теперь стояла под дверью не решаясь постучать и войти внутрь.

Прислонившись ухом к дверному проему, прислушалась. В комнате было довольно тихо, но я точно знала, что он там. Мне надо было всего набраться смелости и хотя бы постучать. Но, почему то, сейчас это казалось мне таким сложным. Мне все ещё не верилось, что после всего, что между нами происходило в последнее время, когда наши отношения, как мне казалось, сошли на нет, он все же продолжал любить меня.

Мои руки словно налились свинцом. Я устало села под дверью и закрыла лицо руками. А что, если Алазар ошибся? Что, если все это не так? Какой же я дурой буду чувствовать себя после этого. Но внезапно я вспомнила его лицо, когда Эйрик перерезал мне горло. Его глаза, наполненные ужасом и болью… Я резко встала, решительно распахнула без стука дверь и вошла.

Я увидела его стоящим у окна со скрещенными на груди руками. Он смотрел куда-то вдаль и не обратил на меня никакого. У него был крайне подавленный вид. Я прижала к груди руки и молча стояла и смотрела на него, не в состоянии произнести ни слова. А он даже не повернулся, чтобы посмотреть, кто пришел. Меня удивила произошедшая в нем перемена. Он был так холоден и спокоен, и все же я видела, как плохо ему сейчас. Я тихо подошла к нему сзади и, обхватив руками за талию, прижалась к нему всем телом. Он вздрогнул, и я крепче сжала свои руки.

— Руд? — произнес он.

— Прости, я не знала, что так получится, — прошептала я.

Он разжал мои пальцы и повернулся ко мне. Его лицо было не просто удивленным, он был ошарашен. Я неуверенно улыбнулась.

— Ты жива? — в его голосе слышалось недоверие, он провел пальцами по моей щеке и нежно коснулся губ, все это время, не отрывая от меня настойчивого взгляда, словно боялся, что я могу исчезнуть. Я почувствовала, как мое лицо заливает краска, я понимала, что еще мгновенье, и он поцелует меня. Но от только крепко прижал меня к своей груди и, зарывшись лицом в мои волосы прошептал:

— Я больше никогда не потеряю тебя снова, ты поняла меня!

Я тихо рассмеялась и обхватила его руками, теснее прижимаясь к его сильному телу.

— Я никогда не оставлю тебя, — сказала я, — Теперь я вернулась навсегда.

Он отстранил меня и внимательно посмотрел в глаза.

— Ты снова стала бессмертной? — спросил он, уже заранее зная ответ.

— Я забрала у тебя то, что подарила когда-то в Храме Богов. Прости, но ты теперь больше не Бог.

Он засмеялся.

— Это меня совсем не огорчает, — сказал он и поцеловал меня. И я поняла, как мне не хватало все это время его рук, его объятий и поцелуев. Я таяла от его прикосновений, мое сердце трепетало и пело и мне хотелось смеяться от счастья. Дагон подхватил меня на руки и закружил. Я запрокинула голову, закрыв глаза и чувствуя, как переполняется сердце любовью к этому человеку. То, что было между нами было похоже на чудо. И я надеялась, что оно будет длится вечно.

Алазар вошел без стука. Увидев его, я натянула одеяло до подбородка и возмущенно произнесла:

— У тебя нет совести?

От звука моего голоса проснулся Дагон. Он привстал в постели и смерил Алазара презрительным взглядом.

— Что случилось? — спокойно спросил он.

— Да так, просто пришел порадоваться за доченьку, — ответил бог и с самым наглым видом уставился на меня.

— А ты не мог бы радоваться где-нибудь в другом месте? — спросила я, — Желательно, подальше от этой спальни!

Алазар рассмеялся.

— Ты так похожа на свою мать! — произнес он.

— Что ты хотел нам сказать? — проговорил Дагон, одеваясь, — Не думаю, что ты пришел просто так.

Алазар кивнул.

— Вообще-то, я хотел с вами поговорить ещё вчера, но вы были так заняты друг другом, что мне поневоле пришлось отложить этот разговор, — он посмотрел на меня и добавил, — Оденься, я отвернусь.

Дагон подал мне платье. Я быстро натянула его и, подпоясавшись поясом, обула мягкие сапожки из выделанной кожи. Наспех пригладила пятерней спутанные волосы и посмотрела на отца.

— Можешь поворачиваться, — сказала я.

Алазар прошел к кровати и сел прямо на разбросанные одеяла.

— Я вчера возвращался в Храм, — начал он. От прежней веселости в голосе не осталось и следа, — Так вот, я видел Орану и хочу вам сказать, что она настроена очень решительно в своем стремлении навредить вам обоим.

— А как же Эйрик, — спросила я, — Ты его тоже видел? Ты можешь объяснить мне его причастность ко всему происходящему?

— Нет, его я не видел, но я знаю, что связывает Эйрика и Орану, — ответил Алазар, — Хочу предупредить, вы будете удивлены.

Я подошла к окну и выглянула наружу. На дворе копошились куры, суетились рабы. Картина мирной жизни, только надолго ли это?

— Эйрик сын Ораны, — продолжил Алазар, — То есть он, так же как и вы, является полубогом.

Я удивленно вскинула брови.

— Что?

— Это конечно, только мои предположения, но думаю, что Эйрик с самого начала знал, кто такая Руд, поэтому так настойчиво пытался жениться на ней, скрывая при этом, что сам также является сыном богини. Конечно, ему еще мало лет и прожил он ровно столько, сколько Дагон его знает, поэтому ни у кого не возникло подозрений на счет того, что он не совсем человек. Эйрик ни в чем старался не выделятся. То ли потому, что ему так велела мать, то ли из каких-то собственных соображений, здесь я ничего утверждать не берусь, так как сам теряюсь в догадках. Не знаю, как Орана смогла хранить втайне от Силаса свою беременность и, как последствие, сына. Скорее всего, это было для неё не так трудно, потому что твой отец, — Алазар выразительно посмотрел на Дагона, — Очень редко бывал в своих владениях, предпочитая обществу жены вполне смертных молодых красавиц, в чем я его, кстати, поддерживал. Я думаю, именно постоянные измены привели к тому, что в один прекрасный день, Оране все это надоело и тогда она придумала один хитроумный план, при помощи которого ей удалось избавиться от ненавистного мужа. Но вот один из пунктиков этого плана оказался неосуществим, благодаря появлению во всей этой истории моей дочери.

— И какой же? — спросил Дагон.

— Она захотела себе в мужья тебя, — Алазар ткнул пальцем в сторону Дагона, — И ей, не без моей помощи, правда, это почти удалось. Каюсь, я попался в её сети, как последний болван. Соблазненный мечтами о безграничной власти Верховного Бога, я едва не погубил свою дочь, но вовремя успел одуматься и перевернуть все в последний момент так, что мы все потеряли по минимуму.

Я нахмурилась.

— Орана рассчитала все так, что Дагон стал богом, а Руд, напрочь забыв о его существовании, досталась Эйрику в качестве жены, — произнес Алазар, — Но она не учла только одного, что никто на свете не может заставить другого человека полюбить себя насильно. Это не удалось ни Эйрику, ни ей самой. Насколько я знаю, Дагон сбежал от своей новоявленной жены буквально через день, после произошедшего, — Алазар насмешливо улыбнулся в пустоту.

— И что теперь? — спросила я.

— А теперь она будет вам мстить, — ответил отец, — И у меня по этому поводу есть к вам маленькое предложение.

— Какое? — спросил Дагон.

— Вам следует, как можно быстрее избавиться от Ораны, пока она не добралась до вас первая, — сказал Алазар, — Я смогу спрятать Данна с его няней, поэтому ваши руки будут развязаны.

— А как же Гуда? Урбан и его мать? — спросила я.

— За ними я тоже в состоянии присмотреть, — утвердительно произнес Алазар.

Дагон пристально посмотрел на Алазара. Я перевела взгляд с его лица на отца. Между ними словно пролегла стена. Я видела, что Дагон не доверяет Алазару и прекрасно понимала его, потому что сама еще в какой-то мере не всегда верила его словам. Но сейчас мне казалось, что он прав. Нам действительно следовало обезопасить себя от мстительной богини раздора. Предательство Эйрика все никак не шло у меня из головы. Я вспомнила, как он убил меня, и непроизвольно поднесла руку к шее. Я все еще не верила, что он сделал это, и глубоко в душе пыталась его как-то оправдать, но это у меня плохо получалось.

— Что ты предлагаешь нам сделать? — спросил Дагон у Алазара. Напряжение между ними спало, и я облегченно вздохнула.

— Я могу перенести вас в её владения, но сам не смогу вам там ничем помочь, — сказал отец.

— Ты опять что-то затеваешь, — произнес Дагон, — Я это чувствую.

Алазар ожесточенно покачал головой.

— Вовсе нет, — ответил он, — Просто, мне кажется, это единственный выход из сложившейся ситуации. Еще одного нападения ваши люди не выдержат. Хотите позволить этой ведьме победить? Тогда сидите здесь и ждите, пока она перебьет всех ваших людей и уничтожит все живое вокруг, — он выразительно посмотрел на нас с Дагоном, — Конечно, вам ничего пока не грозит, вы ведь бессмертны? Но поверьте мне, в конечном итоге она найдет способ добраться и до вас. Ведь ей удалось убить Силаса? Как показывает мне опыт, боги тоже смертны, если этого сильно захотеть. Так что вы решили? Только думайте быстрее, — Алазар поднялся с кровати и растворился в воздухе. Я посмотрела на Дагона.

— Кажется, это никогда не закончится, — произнес он и привлек меня к себе, — Я не доверяю Алазару, но, возможно, сейчас он прав. От Ораны и Эйрика надо избавляться.

Я похолодела. У меня все не проходило странное чувство того, что здесь что-то не так, словно Алазар не досказал чего-то важного или попросту не счел нужным это говорить. Странное предчувствие охватило меня. Я сильнее прижалась к Дагону. Он погладил меня рукой по волосам.

— Пойдем, заберем Данна, позавтракаем, в конце концов, и прогуляемся? — предложил он.

Я радостно согласилась, отгоняя прочь мрачные мысли.

Мы сидели у берега моря, наблюдая бардовый закат, окрасивший небо в кровавые оттенки. Дагон держал на руках сына, закутанного так сильно, что из шерстяного одеяла торчал только курносый нос и розовые от мороза щечки. Я смотрела на своих мужчин и любовалась ими, думая о том, когда мы ещё сможем вот так спокойно побыть вместе. Данн спал. Я прижалась к Дагону, чувствуя тепло его тела, даже сквозь плотную ткань одежды.

— Знаешь, мы нашли тело Горлофа, — вдруг произнес он.

Я вздрогнула. Мой смелый крылатый друг, всегда так кстати приходивший мне на помощь и погибший за меня.

— Я приказал сжечь его на вершине скал, а пепел развеять по ветру. Так он всегда будет в том мире, который любил больше всего.

— Вечный полет, — произнесла я, вспоминая страшную морду существа, подарившего мне столько хорошего за те короткие мгновения нашей дружбы. Мне хотелось плакать, но я сдержалась. Слезы не могут вернуть того, кого потерял навсегда.

— Думаю, к ужину вернется Алазар, — сказал Дагон, спустя какое-то время, — Надо отдать ему Данна и Кинсу.

Я посмотрела на него.

— Что ты решил? — спросила я.

— От Ораны в любом случае надо избавляться, — ответил Дагон, — И чем раньше мы это сделаем, тем лучше.

— А как же Эйрик? — проговорила я, — Что будет с ним?

— А как ты думаешь? — Дагон посмотрел на меня, — Он пытался убить тебя и убил бы, если бы ты была простой смертной.

Я отвела глаза. А если Эйрик знал, что я снова стала прежней, подумала я. Может ли быть так, что он убивал меня, зная о том, что я не умру, потому что бессмертна? Неужели такое возможно, но тогда почему он ушел за Ораной? Возможно, их связывает нечто иное, а не отношения матери и сына. Об этом стоило подумать.

 

ГЛАВА 15

Я стояла посреди зала. Рядом была Гуда и Урбан. Подруга поправляла на мне легкий доспех и давала советы. Я смотрела на её лицо, уже успевшие изменится черты не девушки, а женщины, будущей матери. Она плакала от счастья, что я оказалась жива, но мы снова расстаемся, только теперь она не сможет помогать мне, потому что остается здесь вместе с мужем. Её живот уже достаточно округлился, и она выглядела вполне счастливой рядом с Урбаном, и мне понравилось то, как бережно он обнимал её за плечи. Тут же была и Ингрид. Она стояла в отдалении и молча смотрела на наши приготовления. Я знала, что скоро придет Алазар, и нам предстоит отправиться во владения Ораны, только вдвоем я и Дагон. Меня не страшило предстоящее путешествие. Отец был прав, следовало как можно быстрее покончить с Ораной, пока она не совершила чего-то непоправимого.

Наконец, все было закончено, а вещи собраны. Я опустилась на широкую скамью, Гуда присела рядом и обняла меня. Я улыбнулась и погладила ей по волосам.

— Все будет хорошо, — сказала я.

— Мы все были уверены, что ты мертва, — сказала Гуда, — Когда я увидела твое безжизненное тело на руках у Дагона, я подумала, что это конец. Было столько крови… — она опустила глаза, — Поверь мне, Руд, я не знала про Эйрика, даже не догадывалась. Я ведь доверяла ему, а он оказался предателем!

— Никто не знал, — ответила я спокойно, — Если бы не подарок Морил, я была бы мертва. Но все ведь обошлось. А что говорит ваша мать? Получается, что Эйрик не её сын, но не могла же она об этом не знать?

Гуда пожала плечами.

— В любом случае, он был прекрасным братом, не смотря на то, что сделал и даже если по крови он мне не родной, я благодарна ему за детство, проведенное вместе. Даже последние его поступки не могут окончательно искоренить во мне эту любовь, прости, Руд.

— Мне нечего тебе прощать, — проговорила я, — Ты имеешь право любить его.

— В нем никогда не было зла, — сказала подруга, — Конечно, у него было много недостатков, но у кого их нет?

— Я постараюсь выяснить причину, по которой он изменился, — на ухо шепнула я Гуде, — Я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы помочь ему. Я не хочу его смерти.

Гуда удивленно посмотрела на меня, но не успела ничего сказать. В зал вошли Алазар и Дагон. Оба, словно сговорившись, одновременно посмотрели на меня. Создалось странное ощущение, что они знают, о чем я только что говорила с Гудой.

— Ты готова? — спросил Алазар.

— Да, — коротко ответила я.

— Я постараюсь переметить вас как можно ближе к дворцу Ораны, — произнес мой отец, — Но вряд ли мне это удастся. Я бессилен в её владениях, и не смогу быть рядом с вами, но кое-что я вам все-таки дам, — он протянул мне руку и вложил в ладонь маленький, расшитый серебром, мешочек. Я нащупала сквозь ткань круглые то ли зерна, то ли камешки и с удивлением посмотрела на отца.

— Что это? — спросила я.

— Вам это пригодится, — улыбнулся в ответ Алазар, — Я уже объяснил Дагону, что это. А он потом расскажет тебе.

Мы с Дагоном переглянулись. Вспомнив прошлую ночь, я покраснела. Он заметил это и улыбнулся. Я перевела взгляд на сына, спящего на руках Кинсы, подошла к нему и поцеловала в лоб.

— С ними все будет в порядке, — сказал Алазар, заметив, что я нервничаю, оставляя мальчика. Я сказала себе, что этот раз — последний. Если все закончится благополучно, я больше никогда не оставлю своего сына. А если нет…но об этом я даже не хотела думать. В случае моей гибели Данн останется или с Дагоном или с Алазаром. Я тяжело вздохнула и прикоснулась к руке Кинсы.

— Позаботься о моем сыне, — попросила я.

— Конечно, госпожа, — ответила девушка и поклонилась.

Дагон приблизился ко мне и протянул вещевой мешок, заполненный припасами и самым необходимым. Я приняла мешок из его рук и подняла глаза. Алазар велел нам встать посредине комнаты, а остальным отойти на максимальное расстояние. Затем он поднял вверх руки и стал читать заклинание. Я схватила Дагона за руку и крепко сжала её. Он ответил на мое пожатие и подмигнул мне, как при нашей первой встрече. Алазара тем временем окутала странная огненно-красная дымка. Его руки светились, как раскаленный метал.

— Сейчас вы переместитесь, — произнес он, — Я думаю, вы окажетесь в дне пути от Холодного Лабиринта, лежащего на пути к дворцу Ораны. Это самая близкое расстояние, на которое я могу вас перебросить, — он посмотрел на меня и ободряюще улыбнулся, — Удачи! — добавил он и резко выбросил в нашем направлении руки. Меня тут же ударила в грудь страшная сила, и я почувствовала, как подлетаю вверх. Я умудрилась как-то не выпустить из рук мешок, меня несколько секунд швыряло в огненном тоннеле и наконец, выбросило на песчаный берег какого-то серого озера. Я несколько секунд оставалась лежать, приходя в себя, потом села и огляделась. Меня окружала совершенно пустынная местность с песчаной почвой и редкими низкорослыми колючими кустарниками. Снега здесь не было, но, несмотря на это, воздух казался просто ледяным, и резкие порывы ветра заставляли меня содрогаться от холода. Я встала на ноги. Дагона нигде рядом не было, это удивило меня и напугало. Что если он не сумел переместиться или нас раскидало далеко друг от друга? Я отогнала прочь эти мысли, стараясь не думать о том, что возможно, мне придется проделать весь путь в одиночестве.

Я потерла заледеневшие пальцы и, посмотрев вперед, увидела на горизонте темнеющую полосу то ли скал, то ли деревьев. Отсюда было не разглядеть. Я поправила на поясе ножны с мечом, подняла с земли заплечный мешок, и, закинув его за спину, направилась к тому месту, которое как мне казалось, было лабиринтом. Если Дагон где-то рядом, то он тоже пойдет туда, подумала я. Шагая, я то и дело поглядывала по сторонам, надеясь увидеть Дагона, но все безрезультатно. Его нигде не было.

Я шла уже несколько часов и за все это время сделала только один привал. Далекий горизонт не стал ближе. Я выпила воды и продолжила путь. По крайней мере, при ходьбе мне было не так холодно. Ноги неприятно увязали в песчаной почве. Редкие скалы были довольно огромных размеров, напоминая рифы в океане. Постепенно начало смеркаться. Закат здесь был огненно-кровавый. Длинные облака, словно пронзали небо, и мне казалось, что оно истекает кровью. Я поморщилась от такого сравнения, когда внезапно мне показалось, что песок возле моих ног странно шевелится. Зыбучие пески, испугалась я и прибавила шагу. Оглянувшись, увидела, как прямо за моей спиной песок резко вздыбился и словно что-то под ним, длинное, напоминающее змею, с огромной скоростью стало приближаться ко мне. Я закричала от ужаса и рванула к ближайшей скале, которая, по счастливой случайности, находилась всего метрах в ста от меня. Запрыгнув на выступ, я вскарабкалась на самый верх и оглянулась. Из песка, прямо возле камня высунулась длинная коричневая голова змееподобного существа. Я замерла, затаив дыхание, а странное создание стало из стороны в сторону водить головой, словно принюхиваясь к моему запаху. Потом оно вытянуло из песка тонкие лапы со странными, покрытыми шипами лапами, делающими похожим его на продолговатую ящерицу. Мне показалось, что существо не имело глаз. Оно ещё некоторое время искало меня, а потом резко нырнуло в песок, войдя в него легко, будто это была вода. Я шумно выдохнула и откинулась на спину. Небо надо мной быстро темнело. Становилось ещё холоднее. Я съежилась, кутаясь в теплую куртку, наброшенную поверх доспеха, но она не защищала от пронизывающего ветра, неожиданно поднявшегося над этой странной пустыней. Со скалы в эту ночь я спуститься не решилась.

Под утро я едва смогла встать. Мое тело за ночь настолько продрогло, что я не чувствовала ни рук ни ног. Растерев конечности, я перегнулась со скалы и посмотрела вниз, надеясь, что змееподобная песчаная ящерица не караулит меня внизу. Не заметив никакого шевеления, я осторожно соскользнула вниз и ступила на песок. Он противно хрустнул под моими ногами и я замерла, ожидая, что из него тот час выскочит преследовавшая меня тварь, но ничего не произошло.

— Не трусь, — сказала я сама себе, — Иначе будешь сидеть на этой скале, пока холод или голод не убьют тебя. Надо идти!

Я извлекла из ножен меч, мне так было спокойнее, и решительно шагнула вперед. Никто и не собирался на меня нападать. Только ветер шевелил мои волосы, казалось, он здесь дует бесконечно, но он перестал раздражать меня. Я поправила заплечный мешок и с мечом в руке продолжила свой путь, постоянно прислушиваясь и оглядываясь. Примерно через час мне это надоело, и я прибавила шаг, забыв об осторожности, и именно в этот момент на меня напала эта тварь. Выскочив прямо передо мной из песка, он с яростным шипением атаковала меня. Я едва успела отскочить в сторону, увернувшись от острозубой пасти. Морда существа мелькнула прямо перед моими глазами, и я убедилась, что была права, глаз у неё не было.

Упав на песок, я перекатилась в сторону и вскочила на ноги, встав лицом к врагу и замерла. Существо тоже затихло и стало напряженно внюхиваться в воздух. Но, судя по всему, обоняние у него было развито намного слабее, чем слух, потому что оно не могло меня обнаружить и от ярости стало бить длинным хвостом по земле, поднимая вверх кучу песка. Я огляделась, но спасительных камней поблизости не оказалось. Не зная, что предпринять, я просто стояла и смотрела, как ящерица ползет в мою сторону. У неё была довольно тонкая шея, и я прикинула, смогу ли с одного удара перерубить её. Затем, я начала отступать, стараясь делать шаг одновременно с ней, чтобы она не услышала меня. Мне удалось отойти немного в сторону, как ящерица неожиданно развернулась и ударом хвоста сбила меня с ног. Безглазая морда повернулась на звук моего упавшего тела и в мгновение оказалась рядом. Она двигалась так стремительно, что её движение показалось мне смазанным, и вот клыкастая пасть вонзилась в песок, всего в нескольких сантиметрах от моей головы. Я вскочила на ноги и рубанула мечом по тонкой шее, но меч буквально отскочил от невероятно плотной кожи. Я выругалась и бросилась бежать. Холщевый мешок лупил меня по спине, когда тварь догнала меня и вонзила свои острые зубы прямо в него. Я моментально скинула лямки и оглянулась. Ящерица с упорством трясла мешок, разрывая его когтями. В какой-то момент из него выпал подаренный Алазаром расшитый мешочек. Он был разорван и из него прямо на землю посыпались какие-то светящиеся камешки. Не дожидаясь, когда тварь поймет, что добыча ускользнула, я продолжила бег. Не знаю, как долго я бежала, когда внезапно поняла, что меня никто не преследует. Резко остановившись, я посмотрела назад и с удивлением увидела, что преследующий меня ящер застыл на месте в неестественной позе. Я постояла немного, потом подняла с земли камень и со всей силы запустила им в существо. Я попала ему прямо в голову, но ящерица не пошевелилась и оставалась стоять на месте и только тогда я рассмотрела странные призрачные фигуры, окружившие её. Я вспомнила душу Зендры, она выглядела точно так же, и тогда я догадалась, что дал мне отец. Это были души — проводники. Одна из них махала мне рукой, призывая подойти. Я нерешительно сделала шаг в их направлении, когда один из призраков поднялся над землей и полетел ко мне. Когда он приблизился, я с удивлением узнала в прозрачной фигуре Силаса. Он опустился около меня и улыбнулся. Его тело постепенно уплотнилось и, казалось, предо мной предстал живой бог войны.

— Ты? — произнесла я, не скрывая замешательства от этой встречи.

— Твой отец попросил меня помочь, — Силас приблизился, — Как же мне хотелось хотя бы на мгновение стать прежним, — добавил он задумчиво, — Оказывается, быть живым невероятно приятно.

— Кто тебя убил? — спросила я, — Это ведь Орана? Её рук дело? Как ей это удалось, ты ведь был богом?

— Столько вопросов сразу, — усмехнулся Силас, — К сожалению, у меня не так много времени, чтобы бесцельно тратить его на болтовню. Мне надо кое-что показать тебе, дай руку, — он протянул ко мне ладонь и посмотрел в глаза, — Алазар хочет показать тебе через меня то, что произошло после того, как ты переместилась сюда.

Я вложила пальцы в его руку, и он крепко сжал её. Тут же в моей голове прозвучал голос отца.

— Руд! — позвал он.

— Да, — ответила я тихо.

— У меня очень плохие новости, — сказал он, — Когда я переместил вас с Дагоном, сюда нагрянула Орана, впрочем, посмотри сама…

Моя голова отозвалась резкой болью, передо мной мелькнула я сама, держащая за руку Дагона и исчезла. Я смотрела на происходящее глазами Алазара. Едва это произошло, как в зале открылся портал и из него вылетели несколько вики, за ними медленно ступая, вышла Орана. Она, улыбаясь, посмотрела на моего отца и сказала:

— Вижу, ты уже успел отправить их, — её голос тек, словно мед, насыщенный ядом, я почувствовала раздражение, охватившее Алазара, — Только я предугадала ваши действия. Будь уверен, я встречу своих гостей самым лучшим образом. Кстати, одного из них я уже успела поприветствовать, — тут она улыбнулась и подняла руки. Я увидела, что они наполнены силой и тогда Орана ударила прямо в Кинсу, державшую моего сына. Алазар оказался проворнее, я его руками выхватила из рук девушки ребенка буквально за секунду до того, как удар богини испепелил её. Ужас охватил меня. Алазар прижал ребенка к груди и швырнул в Орану сгустком энергии. Воющие вики набросились на Гуду и Урбана. Алазар расшвырял их всех, но в это время Орана ударила его в спину острым ножем, лезвие которого странно светилось фиолетовым свечением. Я почувствовала его боль и упала на колени в песок. Алазар выкрикнул какое-то заклинание и перенесся в свой дворец, не выпуская Данна из рук. Мальчик громко плакал, я чувствовала, как сжимается мое сердце. По щекам струились горячие слезы, и я была не в силах их остановить. Голову вновь пронзила острая боль, и я перестала видеть глазами отца. Его голос вновь прозвучал в моем сознании.

— Прости, Руд, — сказал он, — Она напала в тот момент, когда у меня оставалось слишком мало сил, ваше перемешение почти полностью исчерпало мою энергию. Я оказался бессилен перед ней.

— Что с Данном? — спросила я, чувствуя, как дрожит мой голос.

— С ним все в порядке, — ответил Алазар и я облегченно вздохнула.

— А Гуда? Урбан? — опомнилась я.

— Не знаю, когда я переместился оттуда, они были живы, но я не думаю, что Орана могла их пощадить. Это не в её правилах.

Я застонала. Силас положил мне руку на плечо и сочувственно посмотрел в глаза.

— И это ещё не все, — продолжил Алазар, — Дагон у неё во дворце.

— Что? — я закричала не в силах сдерживаться.

— Она как-то разделила вас во время перемещения и он попал прямиком в её дворец, — отец тяжело вздохнул, — Я боюсь, что к тому времени, как ты доберешься туда, с ним произойдет что-то страшное.

Я молчала. Мы с Силасом смотрела друг на друга. Я видела, как исказилось его лицо.

— Что она может сделать с Дагоном? — спросила я у бога войны. Силас с секунду медлил, прежде чем ответить и, наконец, произнес:

— Она сведет его с ума и сделает так, что он захочет убить тебя. Она это превосходно умеет, ведь Орана прежде всего богиня раздора.

Я сжала зубы. Алазар исчез из моей головы, словно боялся почувствовать мою боль.

— И что мы можем сделать, чтобы воспрепятствовать этому? — спросила я.

— Ничего, — ответил Силас.

К концу дня, когда солнце вновь окрасило небо в алый цвет, мы достигли подножия лабиринта. В числе моих сопровождающих, кроме призрака Силаса оказалось еще несколько духов. Все они были в прошлом воинами, мускулистые и поджарые. Мы разбили лагерь прямо у входа в лабиринт. Мне просто необходимо было хорошо отдохнуть и набраться сил. Перекусив разогретой на костре курицей с куском ещё мягкого хлеба, я запила все это кружкой вина и провалилась в сон без сновидений. Мои попутчики в отдыхе и еде не нуждались и остались караулить всю ночь, приглядывая за костром.

Утром меня разбудил Силас. Солнце только встало, и воздух был еще достаточно морозным. Я подогрела еду на огне и собрала свои вещи. Мои спутники уже стояли у входа и выжидающе смотрели на меня.

— Что там? — спросила я, приближаясь. Высокие стены какого-то колючего кустарника действовали на меня угнетающе. Внутри лабиринта было темно и жутко.

— Мне как-то не доводилось приходить к моей жене этим путем, — ответил Силас, — Но я не думаю, что это просто колючие кустарники. Орана всегда была расчетлива и если она поставила этот лабиринт вокруг дворца, значит, была полностью уверена, что никто не сможет пройти через него.

— Ты умеешь успокаивать, — буркнула я еле слышно. Силас очень напоминал мне Дагона, и иногда мне казалось, что это именно он, а не его отец, сейчас рядом со мной.

— Что ж, идем! Наше время в этом мире и в этой форме ограничено, надо торопиться! — Силас вошел в лабиринт первым, я за ним, а следом за нами и остальные.

Казалось, что мы погрузились в сумрак. Все вокруг было невероятно серым. В царившей там тишине отчетливо звучали наши шаги, по посыпанным гравием дорожкам. Никакого песка, подумала я с облегчением. Подняв голову, я увидела, как ветви кустарника сомкнулись над нами так плотно, что небо едва было видно сквозь переплетение листьев. Я шагала за Силасом шаг в шаг. Прошел час, второй, ничего особенного с нами не происходило, когда мы впервые оказались в тупике.

— Ничего, — подумала я. Мы вернулись назад и свернули в другую сторону и снова через некоторое время уперлись в глухую стену из густых ветвей.

— Что-то не так, — произнес Силас и обернулся к нам. Он сделал одному из духов знак рукой и тот прямо на глазах начал таять, возвращая себе призрачную форму. Потом он подлетел к стене и прошел сквозь неё. Мы ждали несколько минут, но дух так и не вернулся. Лицо у Силаса стало задумчивым. Он переглянулся с остальными воинами, и мы повернули назад.

— Будем искать другой проход, — сказал он мне, но не успели мы сделать и нескольких шагов, как до нашего слуха донесся истошный крик, полный настоящего ужаса и боли.

— Этого не может быть, — произнес Силас. Я увидела, как его лицо исказила гримаса ярости. Он ничего больше не сказал, и мы продолжили путь. Я задумалась над тем, кто это мог кричать? Неужели это был дух того воина, которого послали проверить путь за стеной? Но разве такое возможно? Он кричал так, словно его истязали какой-то невыносимой пыткой, словно он был живым человеком, а не бесплотным духом. Что же произошло там за стеной?

Мы продолжали путь и еще несколько раз попадали в тупик. Время шло, и мы едва преодолели четверть лабиринта. Я ужасно устала. Мои ноги болели, спина ныла, и заплечный мешок казался неподъемным грузом. Я удивилась сама себе. Обычно такая выносливая, я неожиданно стала хандрить и едва переставляла ноги, подавляя в себе желание, сесть прямо на дорожку, чтобы отдохнуть. Заметив мое состояние, Силас поднял вверх руку и указал мне на маленькие черные цветы, покрывавшие колючки. Я удивилась тому, что раньше их не замечала.

— Это сонные цветы, — сказал он, — Если остановишься здесь, то уснешь навеки. На духов это не действует, — добавил он в ответ на мой вопросительный взгляд.

Я вздрогнула и подавила очередной зевок, готовый сорваться с губ. Это все объясняло. Я достала из мешка закупоренную бутыль с водой и умылась. Кожу тут же обожгло холодным воздухом, и сонливость стала отступать. Примерно через полчаса пути, я заметила, что цветов больше нет, и мою усталость, словно рукой сняло. Это меня немного подбодрило, и я увереннее зашагала вперед. Когда окончательно стемнело, мы сделали привал. В этот раз за неимением дров, костер не разожгли. Я перекусила холодным мясом и запила его остатками вина. Спать улеглась прямо на землю, положив под голову мешок и натянув до самого подбородка воротник куртки. Согреться мне в ту ночь так и не удалось. Мои спутники сидела рядом и молчали. Сон был тревожный, я несколько раз просыпалась и вскакивала в темноте, но когда понимала, что мне все только приснилось, ложилась опять. Но ощущение тревоги не оставляло меня даже во сне. Перед рассветом мне приснился Дагон. Я видела его распятого на цепях. Лицо и одежда залиты кровью, а вокруг него кружат жрицы Ораны, страшные, с взлохмаченными космами спутанных волос. Они дико смеются и их острые когти оставляют на его теле кровавые порезы. После этого я проснулась и больше не ложилась спать. Поднявшись на ноги, переплела косу и кивнула Силасу, давая тем самым понять, что готова идти.

И мы продолжили путь.

 

ГЛАВА 16

Чем дальше мы следовали по лабиринту, тем темнее и уже становился проход. Молчаливые духи держались настороже, словно опасались внезапного нападения. Силас был очень напряжен, он не разговаривал со мной, и я видела, что его что-то волнует.

— Странно, мы уже столько идем, но ничего не происходит, — сказала я, приблизившись к нему.

— Это меня и настораживает, — ответил Силас, — У нас остался только один день и за это время мы должны вывести тебя к дворцу. Завтра на рассвете мы снова станем духами и вернемся в подземный мир. Ты останешься одна.

Я кивнула.

— Значит, надо торопиться, — сказала я.

Силас улыбнулся мне.

— Знаешь, — произнес он, — Я одобряю выбор моего сына. Ты будешь ему замечательной женой.

Я промолчала в ответ. Я не знала, рассказать ли ему о моем сне? Возможно, это была всего лишь игра моего воображения, но я все-таки думала, что видела то, что происходит в действительности. Я боялась, что не успею, и Орана что-то сделает с Дагоном, она уже что-то делала, я чувствовала это. Мне было тревожно за сына, за Алазара, за Дагона и Гуду с Урбаном. Я не знала, что сейчас происходит с ними. Бедная Кинса умерла из-за меня. Какие есть гарантии, что Оране не удастся проникнуть во дворец Алазара и она не убьет его и Данна? В моей голове было столько мыслей и они пугали меня. Мне надо было сосредоточится только на том, чтобы преодолеть лабиринт и проникнуть во дворец, но я не могла не думать о тех кого любила, не могла не переживать за них, понимая, что сейчас это делает меня слабой.

Задумавшись, я даже не заметила, как Силас резко остановился, и я буквально налетела на его спину. Он поднял вверх руку, призывая нас всех соблюдать тишину. Я посмотрела него, мой взгляд словно спрашивал, что произошло. Силас кивком головы показал вперед, и я увидела, как в конце тоннеля забрезжил дневной свет. Там был выход из лабиринта, но почему мы тогда остановились? Я была в недоумении. Силас склонился ко мне и еле слышно произнес:

— Сейчас мы все пройдем вперед, ты останешься здесь и что бы ни случилось, пока я не скажу, будешь стоять на месте. Но когда я крикну, беги, ты побежишь к выходу со всей скоростью, на которую только способна. Что бы ты ни увидела, ты не остановишься, пока не выйдешь из лабиринта, поняла?

Я кивнула. И Силас с духами пошли вперед. Когда они отдалились от меня на несколько метров, из-за колючей стены вышло нечто огромное, похожее на комок слизи с длинными щупальцами. Два больших зрачка перекатывались в мутных глазницах. Оно увидело духов и возбужденно забулькало. Я увидела, как Силас обнажил меч и бросился на это странное существо. Остальные духи последовали за ним. Я стояла на месте и, не отрываясь, следила за развязавшимся на моих глазах боем. Конечности, которые отрубали воины, у существа тут же вырастали вновь. Они словно вытекали из скользкой массы. Внезапно, существу удалось схватить одного из сражавшихся. Из горла Духа раздался душераздирающий крик, и я увидела, как он становится прозрачным, но, не смотря на это, ему не удавалось выскользнуть из слизких щупалец. Мерзкая тварь раскрыла беззубый рот и буквально всосала туда воина. Он страшно кричал и отчаянно сопротивлялся, я поняла, что с ним происходит что-то необратимое, словно он умирает, но как могла умереть бессмертная душа? И тогда я поняла, чего боялся Силас. Это существо питалось душами и если оно поедало её, то она переставала существовать. Я похолодела. Воины сражались отчаянно, а стояла и только могла, что наблюдать за происходящим. Мне хотелось хоть как-то помочь им, но что-то подсказывало мне, что Силас знал, что делал, когда не разрешил мне подходить к существу.

Наконец, духам удалось загнать противника обратно за стену. В этот момент Силас закричал мне, чтобы я бежала, и я рванула вперед. В миг, когда я промчалась мимо духов, прямо из колючих ветвей на меня выскочило прозрачное щупальце, я, моментально отреагировав, упала на колени, и меня по инерции пронесло прямо под ним.

— Беги! — крикнул мне вослед Силас и я, проворно вскочив на ноги, бросилась к свету. За моей спиной снова кто-то закричал. Я поняла, что пожиратель душ кого-то схватил, и я молила Богов, чтобы это оказался не Силас. Наконец, я достигла выхода из лабиринта и, выскочив на свет, обернулась назад. Там во всю шла битва, и духи её явно проигрывали.

— Силас, я прошла! — закричала я, — Уходите!

Я увидела Силаса. Он махнул мне рукой и стал растворятся в воздухе. Остатки его бойцов тоже. Мерзкая тварь издала яростный вопль и безуспешно пыталась схватить воздух. Я поспешила отойти от проклятого лабиринта как можно дальше. Когда я повернулась и посмотрела вперед, то увидела перед собой пропасть и длинный мост, ведущий на другую сторону глубокого ущелья, на конце которого возвышался замок необыкновенной красоты. Так не похожий на дворец Алазара, замок Ораны был построен из сияющего белого камня с многочисленными башенками и резными колонами. За стенами замка я различила верхушки высоких деревьев, наверное, там был разбит сад. Я решительно ступила на мост и не удивилась, когда высоко в небе прямо надо мной появилась неясная тень. Я замерла, а тень, опустившись ниже, оказалась ни кем иным, как одной из тех вики, которые охраняли вход в Храм Богов. Судя по всему, она меня тоже узнала. Опустившись в отдалении от меня, вики криво усмехнулась и поклонилась мне.

— Мать бога! — произнесла она.

— Уже нет, — ответила я.

— Ты не права, — сказало существо, — Но я не буду тебя переубеждать. Меня послали остановить тебя.

— Кто? — спросила я, хотя уже прекрасно знала ответ.

— Но я не буду этого делать, — продолжила вики, — Я не хочу препятствовать тому, чему суждено случится. Я просто страж Храма, а не воин Ораны. Тебе и так придется не сладко. Замок просто кишит жрицами, а они намного опаснее нас.

— Ты видела Дагона? — спросила я.

— Тот мужчина, который приходил с тобой в Храм? — произнесла вики, — Нет, не видела, но знаю, что он там. Только вам лучше теперь не видится с ним.

— Почему? — удивилась я.

— Теперь, когда жрицы немного поработали с ним, боюсь, он будет не менее опасен для матери бога, чем сама Орана, — вики снова поклонилась, — Я не смею давать тебе советы, мать бога, но если хочешь, прислушайся к тому, что я тебе скажу. Никому не верь в замке и убивай всех, кто встанет на твоем пути, даже того, кому доверяешь, — вики взмыла в воздух и улетела в том направлении, откуда я только что пришла. Я некоторое время стояла, обдумывая ей слова. Что такое могло произойти с Дагоном, что он стал для меня опасен? Мне не верилось, что он сможет причинить мне вред. Наверное, вики ошиблась, или нет? Я тряхнула головой, прогоняя назойливые мысли, и уверенным шагом направилась к замку.

Итак, я снова осталась одна. Силас и уцелевшие после боя с пожирателем душ призраки вернулись в подземный мир. Я была рада, что душа бога войны осталась жива. Все-таки он оказался не самым плохим человеком. Иногда люди, которые на первый взгляд верны тебе и дружелюбны, при более тесном знакомстве или в какой-то ситуации оказываются не теми, за кого мы их принимали. В моей жизни было слишком много разочарований и неприятных сюрпризов со стороны тех, кто мне был дорог. Сначала Эйрик, предавший меня и обманом заставивший поверить в то, что я являюсь его женой, Алкей, оказавшийся не тем, за кого себя выдавал и лишивший меня бессмертия, потом наивная девочка Ойра, на деле оказавшаяся злобной ведьмой и опять Эйрик… Кто ещё о ком я не знаю пока?

Я прошла мост и ступила на каменную дорогу, ведущую до ворот, окружающих замок. К моему удивлению, никто не препятствовал мне, когда я открыла проходную дверь в воротах и вошла во двор перед замком. Это настораживало. Оказавшись внутри, я поразилась великолепию разбитого перед замком сада, с беседками и фонтанами. Прямо по посыпанным мелкими камешками дорожкам, вальяжно разгуливали красивые птицы на высоких тонких ногах, с шикарными хвостами, стелющимися по земле. Одна спокойно прошествовала мимо меня и уселась под невысоким деревом, усыпанным сочными синими плодами. Здесь было на удивление жарко, словно весь холод остался за воротами. Яркое солнце припекало, и я сбросила с плеч куртку и направилась к дверям, ведущим внутрь. Мимо моего лица пролетела бабочка, едва не коснувшись моей кожи тонкими желтыми крыльями. Я остановилась у двери и потянула её за резную ручку. Дверь легко поддалась и открылась. Я заглянула внутрь, держа перед собой меч, и уже хотела было войти, как кто-то, неожиданно выскочивший из-за угла, сбил меня с ног и мы вместе упали на дорожку перед входом. В тот же миг мир вокруг начал быстро меняться. Я поднялась на ноги, удивленно наблюдая, как с прекрасного замка спадает иллюзия, обнажая серый камень и сухую землю без единого намека на растительность. Прекрасные птицы преобразились в ужасных летучих мышей, очень похожих на тех, что напали на поселение, но только эти были намного меньше. Они злобно шипели, но не пытались напасть. Я оглянулась на того, кто стоял рядом. Человеком, который не дал мне войти в замок оказался Эйрик.

Я отпрянула, мое лицо исказила гримаса отвращения, но он только покачал головой и улыбнулся.

— Там была ловушка, — сказал он.

Я вскинула меч и направила его на Эйрика.

— Где Дагон? — только и спросила я.

— Я думаю, что тебе не стоит видится с ним, — произнес Эйрик.

— Мне плевать на твое мнение, — мой голос срывался на крик, я едва держала себя в руках, чтобы не набросится на этого предателя, — Ты проведешь меня к нему, иначе я сделаю так, что ты долго и мучительно будешь восстанавливаться. Что твоя мать сделала с ним?

— Ты уверена, что хочешь это знать? — он приподнял одну бровь и посмотрел на меня в ожидании, — Ты ведь думаешь, что я хотел убить тебя там, в доме Зендры, и я понимаю твой гнев и недоверие, но пойми, что это не так. Я уже тогда знал, что ты снова бессмертна.

— Как? — удивилась я, — Я ведь ничего не говорила тебе! Ты снова лжешь!

— Я не лгу, я видел, как быстро зажили на твоем теле царапины, оставленные когтями вики. У людей на это ушло бы минимум две недели, а у тебя на утро не осталось даже следа от них.

Я опустила меч.

— Я сделал это, чтобы Орана не убила тебя, — продолжил Эйрик, — Она владеет оружием, способным убивать бессмертных! Неужели ты не понимаешь, почему я пошел за ней?

Он протянул мне руку и добавил:

— Я прошу тебя доверится мне, и я помогу тебе пробраться в замок. Орана ждет тебя, она знает, что ты придешь за Дагоном и эта ловушка только начало, понимаешь?

— Я не верю тебе, — сказала я, — Но мне придется принять твою помощь, только если ты меня обманешь, я сделаю все возможное, чтобы ты попал во владения моего отца и как можно быстрее. Ты меня понял?

Эйрик улыбнулся и кивнул. Я убрала меч обратно в ножны и вложила свою ладонь в его руку. Он крепко сжал мои пальцы, на секунду переплел их со своими, и потянул меня за собой в сторону от главного входа. Меня охватило странное ощущение, словно он все ещё испытывал ко мне что-то, но я не решилась озвучить этот вопрос. Окружавшие нас мыши зашипели, но расступились, когда мы проходили мимо них. Обогнув замок, мы оказались у входа в подвал, врытого в землю. Эйрик отпустил мою руку и, пригнувшись, потянул за широкое кольцо на деревянной крышке двери. Она с неохотой поддалась, и моему взору предстал спуск вниз. Несколько ступеней исчезали в темноте подвала. Эйрик шагнул туда первым, я последовала за ним. Оказавшись внизу, я огляделась. Мы находились в каком-то помещении, заваленном разным хламом и старыми вещами. В воздухе пахло сыростью. Эйрик прошел вглубь и остановился у стены, заставленной пустыми ящиками. Он разбросал их, и я увидела железную дверь.

— Это еще один вход в замок, — сказал он мне.

— Ты думаешь, Орана не догадается, что мы им воспользуемся? — спросила я.

— Не знает, — ответил Эйрик, — Она вообще очень плохо знает свой замок, а я буквально за несколько дней облазил его вдоль и поперек. Не думаю, что она расставит караульных на всех входах, тем более она так уверена в своих силах!

Он открыл дверь и вошел, я следом за ним. Мы прошли по темному, довольно длинному коридору и снова перед нами возникла очередная дверь. Эйрик прислонился к ней ухом и прислушался. Потом посмотрел на меня.

— Это вход в подземелье, где Орана держала Дагона, — сказал он.

— Держала? Что это значит, его что, там уже нет? — я схватила Эйрика за рукав и встряхнула, — Что ты такое говоришь?

— Его там действительно нет. Он наверху, а здесь мы можем столкнуться с жрицами Ораны, довольно неприятные, скажу тебе, дамы!

— Знаю, — буркнула я, — Встречалась уже.

— И как впечатление? — спросил Эйрик, открывая дверь.

Я промолчала.

Мы попали в широкое помещение. Здесь стояло несколько столов, на одном из которых были разложены непонятные, но довольно страшные на вид предметы, я так понимала, что ими пытали неугодных богине, потому что они были сплошь покрыты свернувшейся черной кровью. Я поморщилась от отвращения. С одной из стен свисали длинные цепи. В правом углу стоял длинный продолговатый ящик, усыпанный тонкими железными шипами. Воткнутые в стены факелы неприятно чадили, и этот запах смешивался с запахом крови. Я почувствовала тошноту, подступившую к горлу, и отвернулась. Я была рада только тому, что сейчас в комнате пыток никого не оказалось. Ни жриц, ни тех, над кем они измывались.

— Поспешим, — Эйрик потянул меня за рукав, — Здесь находится опасно.

Мы крадучись вышли из комнаты и поднялись по длинным ступеням на верхний этаж. Эйрик обнажил меч, я последовала его примеру. Внезапно прямо перед нами мелькнула чья-то тень. Прежде, чем я успела что-то сообразить, Эйрик рванул вперед и, схватив одетую в черный балахон жрицу, закрыл ей ладонью рот и перерезал горло. Я нервно сглотнула, вспомнив, как он совсем недавно проделал это со мной.

— Идем, — позвал он, положив тело. Мы преодолели последние ступени, и перед моим взором предстала маленькая оружейная комната, забитая буквально доверху всевозможным оружием. Причем оно было просто свалено в одну кучу, а не рассортировано по наименованиям.

— За этой дверью главный зал, — сказал Эйрик, — Орана там…

— А Дагон? — спросила я.

— Он тоже, — Эйрик отвел взгляд, — Ты точно хочешь туда? Еще есть возможность вернутся.

— Я не брошу Дагона, — отрезала я.

— У тебя нет шансов выстоять против Ораны, — сказал Эйрик, — Но я помог тебе, как смог. По крайней мере, с моей помощью ты миновала те ловушки, которые приготовила тебе моя мать. Все, кроме одной, — добавил он и распахнул передо мной двери. Мне в глаза ударил яркий солнечный свет. Я зажмурилась и прошла в зал. Это было огромное помещение, по своему масштабу не уступающее главному залу во дворце Алазара. Колонны, стоявшие по периметру, поддерживали свод, в центре зала небольшой фонтан, со стен свисает алая драпировка. Я обвела взглядом зал и внезапно увидела Орану. Богиня восседала на троне в окружении своих жриц. Несколько одетых в черное женщин, при нашем с Эйриком появлении, вскочили на ноги и бросились было на нас, но Орана подняла руку, призывая их оставаться на местах.

— Эйрик, ты все же такой дурак, — сказала Орана, посмотрев на сына, — Я знала, что твоя любовь не доведет тебя до добра, а ведь ты мог достичь много рядом со мной! Ты очень расстроил маму.

Эйрик вышел вперед, закрыв меня.

— Не надо, — сказала я, но он не слушал меня.

— Я еще тогда заподозрила, что что-то не так, когда ты так быстро согласился убить её, — продолжила Орана, — Эта проклятая Морил вечно сует свой нос, куда её не просят.

— Где Дагон, — спросила я, выходя из-за спины Эйрика.

— Сейчас ты его увидишь, — рассмеялась Орана, — Только вот не знаю, обрадуешься ли!

Я затаила дыхание. Из-за трона Ораны вышел Дагон и направился ко мне. Я почувствовала, как мое сердце упало куда-то вниз и разбилось на мелкие осколки. Его глаза. Это был совсем не тот Дагон, которого я знала, и который любил меня больше всего на свете. Это были глаза убийцы, который шел меня убивать. Его движения были неторопливы и грациозны. Черная одежда облегала стройный стан, не сдерживая движений. Меч в его руке сверкнул на солнце, и он остановился в нескольких шагах от меня, словно выжидая. Орана заулыбалась.

— Когда то я хотела, чтобы Дагон заменил Силаса и на пьедестале бога войны и в моем сердце, но он не захотел этого. Что ж, я не жадная, иметь бессмертного убийцу богов, тоже не такая уж неплохая перспектива, не находишь?

Я перевела взгляд с лица Дагона на его меч. Вот оно, оружие, способное убивать бессмертных, поняла я.

— Неужели ты думаешь, что я бы позволила тебе так беспрепятственно проникнуть в мой замок, если не хотела посмотреть, как ты будешь умирать от руки своего любимого? У тебя нет шансов выстоять против него, — продолжила Орана, — Даже если случится чудо, и ты победишь Дагона и найдешь в себе силы убить его, то мои жрицы разорвут тебя на мелкие куски. Ты все ещё хочешь попробовать потягаться со мной?

— А у меня есть выбор? — спросила я язвительно, — Хочешь сказать, что если я признаю свое поражение сейчас, ты дашь мне уйти?

— А ты признаешь? — Орана привстала над троном и впилась в меня острым взглядом холодных глаз.

— Нет, — ответила я, — А ты бы меня отпустила?

— Нет, — в тон мне произнесла богиня и села обратно.

Эйрик встал рядом со мной. Дагон посмотрел на нас совершенно безразличным взглядом, который говорил, сколько бы вас ни было, я вас всех убью. Я посмотрела на его такое дорогое и любимое мной лицо, но он словно не узнавал меня. Неужели нам придется сражаться друг с другом, подумала я, и от этих мыслей мне стало так плохо, что я едва не закричала.

— Дагон, — проговорила Орана, — Будь добр, убей этих двоих. Только постарайся, чтобы это зрелище доставило мне удовольствие. Помучай их перед смертью. Я хочу, чтобы они молили о ней, как об избавлении!

Дагон кивнул. Я едва успела отскочить в сторону, как он напал. Эйрик отреагировал быстрее и прикрыл меня, скрестив оружие с тем, кого раньше называл братом. Я не могла заставить себя поднять меч против Дагона, а тем временем Эйрик явно сдавал под его яростным напором. Дагон был очень хладнокровен, казалось, его не интересовало, с кем он бьется. У него была только одна цель, убить противника любой ценой. Я опомнилась только, когда он выбил меч из рук Эйрика. Тогда я подскочила к нему и парировала удар, дав последнему время откатится в сторону и поднять меч. Теперь мы противостояли Дагону вдвоем, но он все равно оставался сильнее и быстрее нас. Скоро на теле Эйрика показались несколько глубоких порезов, он все время пытался закрыть меня от меча Дагона и порой терял бдительность. Вместе с вытекающей из ран кровью его начали покидать силы. Орана спокойно следила за происходящим с высоты трона и улыбалась. Жрицы подвывали на каждый удачный удар нашего противника. Я понимала, что нам не выстоять даже вдвоем против такого бойца, как Дагон. Бой превратился в представление во славу Ораны. Меня охватила страшная злость. Неужели все закончится так, подумала я и на мгновение отвлеклась. В этот миг Дагон подскочил ко мне и хотел ударить меня мечом в живот, как Эйрик встал между нами. Дагон вышиб ногой из его руки меч и, схватив его за шею, приблизил к себе. Он вонзил в грудь Эйрика меч и с силой провернул его. На мраморный пол хлынула кровь. Я закричала и бросила взгляд на Орану. Богиня равнодушно смотрела на то, как тело её сына упало на пол. Только тогда она остановила бой. Дагон замер надо мной с мечом, так и не нанеся удар. Я бросилась к Эйрику и попыталась приподнять его тело. Он был ещё жив. Я понимала, что Орана остановила бой не по доброте душевной, а чтобы только оттянуть удовольствие от смерти сына. Я села на колени перед Эйриком и взяла его руку в свои.

— Этот меч действительно убивает бессмертных, — только и сказал он. Его глаза закатились, грудь в последний раз поднялась и опала. Я посмотрела на богиню и медленно встала, сжав рукоять меча с такой силой, что услышала хруст пальцев.

— Почему? — спросила я, — Это же был твой сын?

— Он предал меня, — просто сказала она в ответ и, посмотрев на Дагона добавила, — А теперь убей её!

Я внутренне похолодела, понимая, что мне не выстоять одной, но все равно повернулась к Дагону и подняла меч. По крайней мере, я постараюсь продать подороже свою жизнь.

 

ГЛАВА 17

Дагон стоял напротив меня, но не нападал. Кривая улыбка коснулась его губ. Я сделала несколько шагов назад, не опуская меч и не отводя взгляда от его пронзительных глаз. Я понимала, что честный бой здесь меня не спасет. Надо было придумать что-то и как можно скорее. Самым главным для меня сейчас было выбить из рук противника его меч и завладеть им. Меч, который убивает бессмертных, только с ним у меня были шансы добраться до богини и убить её. Конечно, это был мизерный процент, что мне удастся провернуть такое при Дагоне и жрицах, буквально облепивших трон со своей госпожой, но другого пути я не видела. Убивать Дагона я не собиралась, даже если бы и смогла его победить.

Дагон сделал шаг ко мне, я вздрогнула и услышала смех Ораны. Я отступила, и он набросился на меня. Я едва успела закрыться, и удар меча опрокинул меня на пол. Он был так силен, я понимала, что у меня просто нет шансов. Мне хотелось забиться в углу и плакать, я не знаю, как мне удалось встать на ноги. Дагон не торопился меня убивать. Он играл со мной. Я едва успевала уворачиваться от очередного удара. Но острый клинок, словно невзначай оставлял на моем теле раны. Скоро моя одежда пропиталась кровью. Незначительные порезы, которые он мне наносил, причиняли боль, замедляли движение и почему-то сильно кровоточили. Постепенно я начала терять силы и уже едва могла отражать удары его меча. Орана явно веселилась, наблюдая за этим неравным боем. Она активно комментировала мою неуклюжесть и пыталась вывести меня из себя едкими замечаниями, но я сосредоточилась только на защите. Надо показать Дагону, что я уже не могу сражаться, а когда он потеряет бдительность и нанесет последний удар, изловчится и выбить из его рук проклятый меч. Это и был мой план, не совершенный, но другого за такое короткое время я не придумала. Возможно, мне повезло и Дагон купился на мою показную немощность. Я и правда была на грани истощения сил, но во мне жила жажда победы. Я не могла хотя бы не попытаться добраться до Ораны, потому что я понимала, что иначе все будет напрасным, смерть Эйрика и все тех, кто пострадал из-за её нелепой мести и злости. Когда я притворно упала на пол, Дагон занес над моей головой меч. Все произошло в считанные доли секунды, я вскочила на ноги и, прокрутившись вокруг своей оси, сделала невероятный выпад и мне удалось пронзить острием рукоять меча Дагона. Я с силой отшвырнула его в сторону и оружие, звякнув, упало и ударилось о мрамор колоны в нескольких шагах от трона. Орана взвизгнула, но в тот же самый момент Дагон схватил меня за шею и прижал к стене. Из голенища сапога он извлек острый кинжал и вонзил его в мой живот. Тело пронзила боль. Казалось, внутри меня что-то рвется на мелкие части. Я подняла руки, словно защищаясь, но сил больше не было, а Дагон продолжал вонзать в меня кинжал снова и снова, пока я не почувствовала, что мой живот превратился в сплошное месиво из крови. Я едва могла дышать, боль была адская. Я опустила руки на плечи Дагона и посмотрела ему в глаза.

— Я все равно люблю тебя, — сказала я, обмякнув в его руках. В какой-то миг мне показалось, что в его глазах мелькнул тот, прежний Дагон, которого я знала и любила, и который скорее бы умер, чем причинил мне боль. Но я ошиблась. Он разжал пальцы, и я упала на пол. Мое тело не слушалось меня, кровь хлестала из живота и я прижала к нему руки, но в пальцах не было силы, и я не могла её остановить. Дагон тем временем поднял с пола меч и, схватив меня за волосы, поволок к трону, на котором восседала Орана. Сквозь пелену боли, застилавшую глаза, я видела лицо богини каким-то размытым, но точно знала, что она сейчас ликует, глядя на мое покалеченное тело. Я поняла, что проиграла свою битву. Жрицы по вскакивали со своих мест и окружили меня. Одна из них запустила руку с острыми бритвами когтей в мой растерзанный живот, я закричала, а она засмеялась противным скрипучим смехом. Орана встала с трона и подошла ко мне. Сев у моего изголовья, она откинула с моего лица спутанные волосы и, нежно улыбаясь, посмотрела мне в глаза.

— Больно? — спросила она и сама же ответила на мой вопрос, — Конечно же, больно. Ты потерпи ещё немного. Сейчас Дагон сделает так, что это пройдет. Все будет отлично! Я просто хочу сказать тебе, что скоро доберусь и до Алазара и твоего выродка и знаешь, что я с ними сделаю?

Я дернулась, пытаясь привстать, но не смогла. Пульсирующая боль свела мои мышцы, тело протестовало против любого движения. Даже дышать было невероятно трудно. Как же мне хотелось впиться пальцами в её тонкую нежную шею и давить до тех пор, пока не выкатятся из глазниц яблоки глаз, а потом одним движением свернуть её и для надежности приколоть тело тем самым мечом, что сейчас держал в руках Дагон.

— Я буду медленно убивать сперва твоего отца, а потом и твоего сына, — протянула богиня, — Я буду резать их и жарить на огне до бесконечности, ведь она бессмертны и не могут умереть, и эта пытка будет длиться вечно. Ты только представь себе все это! — она поднялась на ноги и брезгливо вытерла руку, которой прикасалась к моим волосам о тонкую ткань платья. Жрицы преклонили перед богиней колени, и она села обратно на трон.

— Но к тебе я буду милосердна, — сказала она, — Ты умрешь быстро и прямо сейчас.

Она сделала знак Дагону. Он послушно поднял меч над моей головой и посмотрел на Орану, ожидая только её сигнала.

— Передашь привет моему сыну, когда попадешь в ад, — рассмеялась богиня и резко опустила руку. В этот момент Дагон бросил в неё меч. Тот пролетел разделявшее нас расстояние и пригвоздил Орану к её трону.

— Передашь сама, — сказал Дагон.

Я посмотрела на Орану. Богиня умерла мгновенно и улыбка так и осталась на её лице. Жрицы взвыли и обступили её мертвое тело. Дагон склонился надо мной и поднял меня на руки.

— Надо уходить, пока эти твари не опомнились, — шепнул он, — Потерпи немного, ты же у меня сильная девочка!

Он бросился к двери, через которую мы вошли в зал с Эйриком. Мы проделали с ним тот же путь, по которому я пробиралась сюда. Когда мы оказались вне стен замка, Дагон поспешил к мосту. Я быстро слабела, я даже не могла обхватить руками его шею и беспомощным кулем висела в его руках. Мне все ещё не верилось, что он пришел в себя. Я смотрела на его лицо, и мне больше ничего не было надо, только все время смотреть на него, знать, что он рядом.

Мы преодолели почти весь мост, когда я увидела нескольких жриц, бегущих за нами. Я слабо застонала и одними глазами показала за спину. Дагон обернулся и увидел несущихся прямо на нас ведьм. Их длинные волосы развевались от бега, лица были искажены яростью. Но мне почему-то не было страшно. Дагон положил меня на мосту и развернулся к преследователям. У него не было оружия, а эти ведьмы в клинках не нуждались. Острые когти у них всегда были при себе.

Я приподнялась, чтобы видеть происходящее. Первую из ведьм, Дагон сразу же перехватил за талию, проворно избежав острых когтей, и вышвырнул в пропасть. Вторую постигла бы та же участь, если бы не вмешалась еще одна ведьма. Я насчитала их с десяток. Ему не справится одному, понимала я. Только вот с меня толку было мало. Все, что я могла, это лежать и наблюдать, как он пытается голыми руками расправиться с ордой визжащих и невероятно опасных жриц. Я молила богов помочь нам. Перспектива попасть в руки к жрицам меня не особо радовала. Я даже не могла представить, что они сделают с нами в отместку за смерть своей богини, если мы попадем им в руки. Камера пыток до конца наших дней нам обеспечена, и уж эти ведьмы постараются, чтобы мы мучились долго. Иногда бессмертие не было благом.

Я видела, как ведьмы скопом навалились на Дагона. То, что они ещё не схватили его, было чудом. Узкое пространство моста ограничивало их действия, не позволяя набросится всем одновременно.

Внезапно, я услышала, как над моей головой раздалось хлопанье крыльев. Подняв глаза к небу, я с удивлением увидела своею старую знакомую вики, которая опустилась около меня. В её руках был меч. Она окинула меня беглым взглядом и удовлетворенно кивнув, поспешила к месту, где шел ожесточенный бой. Я увидела, как вики бросила Дагону меч. Тот ловко его схватил и в ту же секунду снес одной из жриц голову. Вики схватила вторую и, поднявшись с ней в воздух, сбросила её вниз. С мечом в руках Дагон явно чувствовал себя увереннее. Вики подлетела ко мне и, подхватив на руки, перенесла на другую сторону.

— С ним все будет в порядке, — сказала она, заметив мой встревоженный взгляд, обращенный к мосту, — Не волнуйся, мать бога.

— Руд! — услышала я чей-то крик. Сознание начало меня покидать, но я успела увидеть лицо Алазара, склоненное надо мной. Он улыбался, и я понимала, что теперь все будет хорошо.

Я очнулась в постели в знакомой мне комнате. Дагон сидел рядом, заметив, что я открыла глаза, он радостно улыбнулся и склонился ко мне. Я пошевелилась, чувствуя, как в животе отдалось тупой болью, и сдернула с себя одело. Я лежала в прозрачной рубашке, и мой живот пестрел многочисленными шрамами от ударов кинжала, нанесенных Дагоном. Заметив, куда я смотрю, Дагон отвернулся.

— Уже почти ничего не осталось, — сказала я и села.

— Алазар постарался, — сказал Дагон, — Иначе ещё долго бы заживало.

Я протянула руку и положила её ему на плечо. Он обернулся.

— Как мы выбрались оттуда? — спросила я.

— Когда умерла Орана, вместе с ней исчезла и сила, охраняющая её владения от проникновения других богов и Алазар сразу же поспешил к нам, — ответил Дагон и добавил, — Прости меня за то, что я сделал с тобой.

Я покачала головой.

— Разве это был ты? — произнесла я, — Во всем следует винить только Орану и никого другого!

Я приблизила свое лицо к нему и легко коснулась его губ своими губами. Он обнял меня и притянул к себе, когда дверь в комнату резко открылась, и внутрь широкими шагами вошел Алазар. Он нес на вытянутых руках Данна. Мальчик смеялся, а на лице бога смерти было написано явное раздражение. Подойдя к нам, он быстро сунул малыша в руки Дагону и облегченно вздохнул.

— Нет, все-таки я не нанимался к вам нянькой, — сказал он довольно резко, — Терпеть не могу детей. Они кричат и постоянно требуют к своей персоне усиленного внимания!

Я рассмеялась, и Алазар перевел на меня свой негодующий взгляд.

— Чего расхохоталась? — спросил он резко.

— Ох, прости, — произнесла я и забрала Данна с рук Дагона. Мальчик посмотрел на меня и улыбнулся. Я подняла глаза на Алазара.

— Спасибо тебе, — сказала я и нерешительно добавила, — Отец.

Бог вздрогнул и побледнел.

— Я что, выгляжу так, словно являюсь отцом такой взрослой женщины как ты? — произнес он, но я увидела, как улыбнулись только его глаза, — Ты еще Данна научи меня дедушкой называть, когда он подрастет, что бы я со стыда умер, — сказал он и поспешно покинул комнату. Мы с Дагоном переглянулись и одновременно рассмеялись. В моем смехе выразилось счастье жизни, полнота любви и нежность к маленькому детскому сердечку, бьющемуся в унисон с моим. Я была рада, что все наконец-то пришло к счастливому финалу, на который я уже почти не надеялась.