Дорога впереди тянулась серой лентой, огибала поля, пряталась под густой тенью хвойного леса, что раскинулся вдали у горизонта. Солнце приятно грело кожу, а легкий теплый ветер, удивительный для конца осени, обдувал лицо, играя выбившимися прядями из косы. Впереди бежал Мрак. У этого пса была своеобразная игра, забегать вперед, а затем с лаем возвращаться назад, когда, уставшие от скачки, мы пускали лошадей легким аллюром и медленно ехали вперед, мимо седых полей с потрескавшейся землей. За спиной осталась столица с ее высокими городскими стенами, с небольшими городками, разбросанными в окрестностях и моей прошлой жизнью, почившей в доме тетки Зофии, вместе с надеждами и мечтами.

Сейчас, сидя в седле моей лошадки, выкупленной Роландом у Бруша, я вдыхала запах свободы и уже почти не горевала о том, что не сбылось. Ведь как говорят, нельзя потерять то, чего у тебя никогда не было. А мечты… мечты они словно птицы, выпорхнувшие из клетки. Вот они были у тебя в руках, но прошел всего миг, и они растаяли, упорхнули в небо, махнув на прощанье крылом. На ночлег мы собирались остановится в ближайшей деревне, до которой оставалось еще несколько часов пути.

Солнце еще стояло высоко и по словам Роланда, мы успевали до заката оказаться под крышей, так что ночевать в поле пока не придется. Не то, чтобы я опасалась этого, но более привычной была кровать и четыре стены, защищавшие от холода ночи, хотя я и понимала, что вряд ли нам все время будет так везти.

Всю дорогу ехали почти молча, изредка перебрасываясь парой-тройкой ничего не значащих фраз. Я больше смотрела по сторонам на поля, а после и на сменивший их, редкий лес, с соснами великанами, не пускавшими молодняк, раскинувшими свои широкие ветви-лапы. В их тени не росли даже кустарники, а только клочья травы, высохшей и жухлой, да слой опавших коричневых иголок. Один раз сделали привал, на котором я передохнула сидя под деревом и понимая, что устала от многочасовой езды в седле. Словно читая мои мысли, Роланд, кормивший наших лошадей, произнес: — Вот скоро доберемся до деревни, там отдохнешь.

Я кивнула, бодрясь, но когда пришло время снова забираться в седло, почувствовала, как мое тело противится подобной муке, но отступать было поздно.

Ведьмак подсадил меня в седло, и мы продолжили наш путь. Сейчас, качаясь в такт движению лошади, я испытывала чувство благодарности к Роланду, заставившему меня вчера купить для себя мужской костюм. Сперва я противилась, убеждая ведьмака, что прекрасно обойдусь и старым платьем, что в нем мне будет вполне удобно, но теперь, проехав не одну милю верхом, поняла пользу от мужских штанов.

Когда впереди показались поля, а в воздухе отчетливо проступили росчерки дыма из топящихся домов, я поняла, что на сегодня нашему путешествию пришел конец, но вздохнула с облегчением, только когда дорога вывела нас к маленькой деревушке, состоявшей всего-то из десятка домишек с крышами, покрытыми соломой.

— Мы остановимся здесь, — произнес Роланд, кивая на один из домов, расположившийся на самом краю деревни, — Когда я ехал в столицу, то ночевал именно здесь.

Я промолчала, глядя на то, как из домов, навстречу гостям, выходят люди. Судя по тому, как равнодушно смотрел на них Мрак, эти люди опасности для нас не представляли. Это были обычные крестьяне, одетые довольно бедно. Я смотрела на уставшие лица, серые от тяжелой работы, на поникшие фигуры мужчин и любопытные глаза маленьких детишек. Спешившись перед воротами, ведьмак поспешил помочь мне спустится с лошади и поприветствовал крестьян низким поклоном.

— Так это ведьмак вернулся! — произнес один из мужичков, коренастый, в драном кафтане.

На его лице расцвела улыбка.

— Милости просим! — Роланд улыбнулся в ответ. — Снова у Гражины остановишься? — спросил один из крестьян, но не дав ведьмаку ответить, за него это сделал тот, что самый первый признал Роланда.

— Сдалась ему твоя Гражина, Томаш, он вон с какой панночкой вернулся!

— Это ж что, в столице теперь такими барышнями платят за работу? — услышала я новый голос и тут же раздался дружный гогот, — Так я и сам тогда не прочь туда податься на заработки! — гогот продолжался.

Я покосилась на своего спутника, но ведьмак только улыбался, глядя на изменившиеся лица жителей деревеньки. Словно кто-то в миг стер равнодушие с их лиц, они ожили, заулыбались. Чуть склонившись к мужчине, спросила: — Вы кого здесь спасли от гибели, пан Роланд? — спросила в шутку, а оказалась попала я точку.

— Дочку старосты, — ответил Роланд и усмехнулся, — Та, которую Гражиной кличут!

Я нахмурилась. Что еще за девушка такая, эта старостина дочь? На душе неприятно заскребли кошки.

— Расходитесь, — крикнул кто-то из толпы, а затем к нам подошел высокий мужчина, одетый относительно остальных в чистую одежду.

Он поклонился Роланду, а затем и мне, приветственно улыбнулся.

— Рады видеть снова у себя в гостях пана Роланда! — сказал он.

— Я же обещал, что на обратном пути заеду! — ответил ведьмак.

— Тогда милости прошу в мой дом и вас и вашу спутницу! — незнакомец покосился на меня с интересом.

— Это моя помощница, пани Ульяна Собольская, — представил меня Роланд, а затем указал на нашего собеседника, — А это пан Тадеуш Щенкевич, местный староста.

— Очень рада знакомству, — проговорила я, пока пан Тадеуш рассматривал меня своими голубыми глазами.

Он был довольно молод, едва раз менял четвертый десяток, крепок телом и приятен внешне. А судя по тому, как они переглянулись с моим спутником, Роланд этому господину Щенкевичу доверял.

— Я коня в хлев отведу, — произнес ведьмак.

— А я пока твою помощницу в дом провожу, — кивнул староста, — Вижу, устала панна с дороги.

— Это с непривычки, — зачем-то проговорила я, словно пытаясь оправдаться.

Крестьяне стали расходится и через несколько минут на дворе остались только мы — я, Роланд и староста, но скоро, и ведьмак покинул нас, отправившись в сторону невысокого строения, видимо именовавшегося хлев, хотя, по моему мнению на хлев оно походило менее всего. Мрак за хозяином не последовал. Сел у моих ног, преданно глядя в глаза.

— Пойдемте в дом, панна, — сделал приглашающий жест в сторону своей избы староста и я медленно пошла вперед, радуясь присутствию Мрака. Не то, чтобы я опасалась этого человека, но он показался мне немного странным.

— Ты просто устала, Ульяна, — сказала я себе, проходя через гостеприимно распахнутую дверь в тепло и уют крестьянской избы, где пахло натопленной печкой и пирогами.

Огляделась, от мечая крепкий стол, да лавки — одна под окном, застелена шкурой волка, другая под столом. В доме было всего две комнаты, вторая, скорей всего служила спальней для хозяев.

— Граська, Януш! — крикнул пан Тадеуш так громко, что мне показалось, как задрожали стены в доме.

На зов явились двое детей. Девочка лет десяти и мальчик, младше сестры на пару лет. мои глаза расширились от удивления. Я уже мысленно представили себе было красавицу, покорившую сердце ведьмака, а вместо нее увидела худую девочку с двумя косичками, глядящую при этом с чисто детским любопытством. Мальчишка был похож на своего отца. Густые кудри цвета соломы, торчали во все стороны словно мальчишка только слез с сеновала, где до этого прыгал, балуясь.

— Это панна Собольская, она приехала с Роландом, — произнес пан Щенкевич, представляя меня детям.

— Роланд вернулся! — проигнорировав меня, малышка пронеслась мимо к двери, но окрик отца заставил ее замереть у двери.

— Какая невоспитанность, Грася, — я увидела, как мужчина недовольно сверкнув глазами, покачал головой, глядя на дочь.

Гражина медленно повернулась и поклонилась мне.

— На стол накрой, — велел Тадеуш, — А Роланд сейчас придет. Он коня ставит в хлев!

Глазенки старостиной дочки радостно сверкнули, и девочка направилась в другую комнату.

— Позвольте мне помочь ей, — попросила я, глядя на хозяина дома, но пан Тадеуш не разрешил.

— Гражина не любит, когда кто-то делает за нее работу, — пояснил он и жестом пригласил меня присесть на лавку, — Когда ее мать оставила нас три года назад, Грасе было всего семь. Сейчас в моем доме есть хозяйка и я с радостью отдам дочь лет через восемь, хорошему парню, и при этом буду знать, что не устыжусь своей девочки.

Я кивнула, соглашаясь со словами Тадеуша, пока маленький Януш крутился рядом, поглядывая на меня с нескрываемым интересом.

— Его жена бросила свою семью или умерла? — подумала я, но спросить не решилась, понимая, как грубо будет с моей стороны задавать подобные вопросы.

Скоро из смежной комнаты вернулась девочка. Она поставила на стол деревянную тарелку с нарезанным хлебом и большой глиняный горшок рассыпчатой каши. Косясь на меня, расставила тарелки и ложки, а затем снова ушла.

Я проводила ее взглядом, внутренне посмеиваясь над своими переживаниями. Вот тебе и Гражина. От горшка пол вершка, а я то себе уже понапридумывала. Крестьяне шутили… Хотя, скорее всего, девочка может быть привязана к ведьмаку из чувства благодарности, ведь он спас ей жизнь. Я правда еще не знала, каким образом, но собиралась об этом расспросить Роланда в ближайшее время. За спиной скрипнули двери. Шум шагов и я напряглась, понимая, что это пришел Роланд. Мрак первым вошел в комнату и направившись ко мне, сразу же улегся у ног словно так и надо, а затем я увидела и ведьмака, но прежде чем я смогла что-то ему сказать, мимо пронеслась быстрая тень. Перед глазами мелькнуло смазанное пятно и вот уже на шее Роланда висит Гражина, а он обнимает ее обоими руками и улыбается, глядя на счастливую девчоночью мордашку.

— Вернулся! — весело сказала девочка и звонко поцеловала ведьмака в щеку, — Ой, как я рада! Роланд поставил ее на пол и что-то всучил в ладошки.

Только сейчас я заметила, что у него у руках была кукла, обычная тряпичная кукла с рыжими нитями волос, которая быстро перекочевала к ребенку. Гражина прижала подарок к запрокинув лицо рассмеялась.

— Это мне?

— Кому ж еще! — улыбка не сходила с лица мужчины.

Я покосилась на пана Тадеуша, следившего за происходящим с весельем в глазах, когда он снова надел маску строгого отца и прикрикнул на дочь.

— Так, поздоровалась, а теперь марш на кухню, гости с дороги устали и проголодались, — девчонка крутанулась и убежала, а Роланд уже склонился над мальчиком.

Януш тоже получил свой подарок и теперь махал с восторгом на лице, коротким деревянным мечом, с мою ладонь длиной. Ведьмак взъерошил волосы мальчика и распрямив спину, посмотрел на хозяина дома.

— Как у вас дела? — спросил он.

— Все отлично, благодаря тебе, — улыбнулся пан Тадеуш и пригласил гостя к столу.

Я покосилась на Роланда, тихо прокашлялась, привлекая к себе внимание.

— Мне бы руки вымыть, — произнесла, когда он посмотрел на меня своим чудесным карим взглядом, в котором сейчас было так много теплоты, что мое сердце пропустило удар.

— Давайте я вас провожу, — спохватился хозяин дома, — У нас все удобства на дворе. Панна, конечно, к подобному не привыкла… Я встала из-за стола, шагнула за высокой фигурой Щенкевича. На улице стало холодно. Дневное тепло покинуло землю вместе с последними солнечными лучами.

Я вымыла руки и обтерла их полотенцем, что висело рядом с замысловатым умывальником, а затем обернулась к пану Тадеушу. Тот снова пристально смотрел на меня, не стесняясь своего интереса, а я опять почувствовала нечто непонятое, исходящее от хозяина дома темными волнами.

— Пойдемте в дом, пани, — произнес он, — Граська уже, наверное, закончила накрывать на стол.

Я кивнула, прошла к двери, чувствуя на спине чужой взгляд. мне было неприятно, что Тадеуш идет следом, и я искренне обрадовалась, когда оказалась снова в доме и увидела Роланда, разговаривающего с Гражиной. Ведьмак поднял на меня взгляд и наши глаза встретились. Заметив во мне затаенный страх, он подвинулся на скамье, освобождая мне место рядом с собой. Я благодарно улыбнулась, присаживаясь к нему и оказалась настолько неловкой, что пошатнулась.

Роланд успел подставить мне свои руки.

— Устала? _ спросил он и тут же ответил за меня, — Конечно устала. Целые сутки провести в седле без сноровки… — Пустое, — я покачала головой, но мне было приятно внимание мужчины.

Пан Тадеуш и его малочисленное семейство сели напротив нас на вторую лавку, которую предварительно освободили от вещей, переложив их на печь.

Я заметила, как Гражина хмуро покосилась на меня, но не придала этому внимания. Детская ревность такая забавная. Было видно, что девчушка души не чает в Роланде, так что в словах крестьян была доля правды. Решив не обращать внимания на странных хозяев, я приступила к еде.

Как оказалось, девчушка готовила отменно. Я ела да нахваливала, но мои похвалы для малышки были пустым звуком, а один лишь довольный взгляд Роланда и Гражина улыбалась так широко, что я стала всерьез опасаться, как бы не треснул ее широкий рот. Пан Тадеуш на дочкино поведение хмурился, а ведьмак только пожимал плечами, словно хотел сказать нам — что вы хотите, она еще ребенок.

— Как дела в столице? — обратился к Роланду Щенкевич, когда Гражена и Януш начали убирать со стола.

— Все по-старому, — ответил ведьмак, сыто улыбаясь, — Я там не был много лет и ничего не изменилось. Люди там не такие, как в деревнях и на окраинах.

Пан Тадеуш кивнул и посмотрел на меня.

— Я не могу никак понять, как вы сработались, — произнес он.

Я вскинула брови в удивлении, а после поняла смысл его фразы. Конечно же, между ведьмаками и ведьмами давнее противостояние, которое не исчезло от объявленного перемирия. Напряжение все равно ощущалось. Оно витало в воздухе, потрескивая, словно перед грозой, дышало чем-то опасным.

— Она не из Круга, — кивнул на меня Роланд, — Самоучка и, кстати, очень талантлива.

Гражина занесла в комнату кружки, расставила на столе. Януш водрузил деревянное блюдо с оладьями с крынку сметаны.

— Угощайтесь, — с улыбкой указал на оладьи хозяин дома.

Гражина принесла кувшин с отваром из трав и разлила его по чашкам, при этом чуть не пролив на меня горячий напиток. Я успела отодвинуться, когда девочка плеснула мимо кружки как раз на то самое место, где секунду назад находились мои колени.

— Грася? — в голосе Тадеуша прозвучали стальные нотки и девочка, побледнев, поставила кувшин на стол.

Сверкнула испуганно глазищами и пробормотала, опустив голову: — Простите, панна, я не нарочно!

И чего же мне показалось, что она лжет? Но вслух я произнесла совсем другое: — Ничего, бывает. Все ведь обошлось. Девочка подняла глаза и закивала.

— Граська, — покачал головой Роланд, а когда малышка вытерла лавку, придвинулся ближе ко мне.

Когда ужин подошел к концу, Щенкевич оставил нас, удалившись в смежную комнату. Вернулся он быстро. В руках мужчины я увидела одеяла и толстые шкуры.

— Я постелил панне на своей кровати, — произнес мужчина. — Дети лягут на печи, а мы с Роландом на полу. Нам ведь не привыкать!

Гражина, убиравшая чашки, покосилась на отца, затем мазнула по мне странным взглядом, от которого по спине пробежали мурашки, мне отчего-то очень сильно не захотелось спать в постели хозяина дома. Но сказать об этом было неудобно. Он, как настоящий мужчина, уступал мне лучшее место, как тут откажешь? Но на выручку неожиданно пришел Роланд. Ведьмак пристально посмотрел мне в глаза и увидев в них тревогу, потянулся к одеялам, забрав их из рук Тадеуша.

— Спасибо, — произнес он, — Но мне кажется, панна Ульяна предпочтет спать рядом со мной и Мраком. Да и надо ей привыкать, что не всегда в пути постель будет мягкая и удобная.

Я облегченно выдохнула, а пан Щенкевич поочередно посмотрел на нас, своих гостей, но перечить не стал, хотя в его глазах застыл немой вопрос.

— Да, — торопливо проговорила я, — мне пора привыкать, — и шагнула к одной из лавок.

Тадеуш обогнал меня и легко подняв мое будущее место для сна, поставил его к стене, чтобы было удобнее.

— Как прикажете, милостивая госпожа, — он поклонился мне и отошел на шаг, пока я застилала шкурами лавку.

Находится в одной комнате с Роландом было не так страшно, чем рядом с той малявкой, что смотрела волком. От нее можно было ожидать подлянки, а я ведь и ответить не могу. Еще не хватало, чтобы я с дитем воевала, да и чего ради, если завтра мы уже покинем деревню?

— Спокойного сна, — пожелал нам пан Тадеуш и вышел из комнаты.

Роланд подошел ко мне и принялся устраиваться рядом с лавкой. Я недоуменно посмотрела на мужчину, чуть свела брови, не совсем понимая, что это означает, а когда к нам подошел еще и Мрак, улегшись на полу в моих ногах, все встало на свои места.

— Кто они? — придвинувшись к Роланду, тихо спросила я.

— А ты разве сама еще не догадалась, — он криво улыбнулся и вздохнул, — Чутье у тебя отменное, знания теоритические есть, а вот практики и опыта нет совсем.

Я нахмурилась. В том, что хозяин дома и его дети не были людьми, я уже догадалась, а слова Роланда только подтвердили эти догадки. Но почему тогда Мрак никак не проявляет беспокойства, и сам ведьмак… — Ложись спать, Уля, — произнес мужчина, — Утро вечера мудренее.

Я кивнула и сняв верхнюю одежду осталась только в платье. Нырнув под одеяло, немного поерзала, устраиваясь поудобнее. Роланд лег на полу, закинув одну руку за голову и положив свой меч под лавку, а затем поднял правую руку и направив ее на свечу, легко щелкнул пальцами и пламя погасло, погрузив комнату в темноту.

Чувствуя себя все еще неуютно, я закрыла глаза, мысленно велев себе расслабится и спать, а спустя несколько минут услышала сонное дыхание ведьмака и похрапывание Мрака. Этот странный пес умел храпеть, как человек. Чудно, подумалось мне, прежде чем дремота охватила меня, и я провалилась в сон. Но долго поспать мне не удалось. Я проснулась от странного ощущения чужого присутствия в комнате. Медленно открыла глаза, чувствуя, как сердце начинает биться все сильнее и чуть привстала, обводя взглядом темную комнату. Мрак все еще храпел, и я потянулась вниз, посмотреть, как там Роланд, когда внезапно увидела что-то белое, застывшее в проеме между комнатами. А затем это нечто метнулось ко мне.

— А! — вскрикнула я, но раньше, чем призрак достиг лавки на которой я лежала, между нами встал Роланд.

Он схватил обладательницу длинной ночной рубашки, спросонья показавшейся мне саваном и чуть встряхнул.

— И что это мы вытворяем посередине ночи? — я услышала отчетливый щелчок пальцев и свеча вспыхнула ярким оранжевым огнем, осветив ведьмака и недовольную Гражену в его руках.

— Я тебя спрашиваю! — повторил вопрос Роланд, а когда девочка открыла рот, чтобы ответить, я отчетливо увидела клыки над ее верхней губой, да и уши показались мне забавно заострёнными.

— Роланд? — теперь стало понятно, почему мне показался подозрительным отец детей, да и сами дети, впрочем, как и жители этой маленькой деревушки.

— Они не пьют человеческую кровь, — ответил ведьмак, оглянувшись на меня, — Грася просто хотела напугать тебя, — он вперил недовольный взгляд в лицо покрасневшей девочки.

На звук наших голосов в комнату примчался и хозяин дома. Ему хватило одного взгляда, чтобы оценить обстановку. Гражена перекочевала в руки отца, и я зажмурилась, когда он шлепнул ее по заду, а затем толкнул в сторону комнаты, откуда только что вышел сам.

— Пошла вон, — произнес он спокойно, — А завтра я поговорю с тобой и будь уверена, подобная шутка не сойдет тебе с рук.

Я впилась взглядом в лицо отца-вампира, но не заметила ничего странного в его облике. Слишком старый и умелый. Прячем свои эмоции и… клыки… Внутри меня все содрогнулось от отвращения, но сердце перестало скакать испуганной ланью. Не ожидала, что Роланд приведет меня в подобное место, к упырям. Уж лучше было спать на сырой земле у костра, чем в доме этих нелюдей!

— Простите панна, — проговорил пан Тадеуш, глядя мне в глаза, которые я поспешно отвела, опасаясь влияния его чар.

Но, кажется, вампир и не собирался меня очаровывать.

— Грася понесет заслуженное наказание за свой проступок, — добавил он, — Можете спать спокойно, она больше не посмеет потревожить вас сон, — он чуть поклонился и кивнув Роланду, вышел, оставив нас вдвоем.

Проснувшийся Мрак тихо лежал на своем месте. Горящие глаза пса следили то за мной, то за своим хозяином. Роланд лег на одеяло.

— Спи, — сказал он мне, — Завтра нам предстоит долгий путь… — Почему ты мне не сказал? — удивилась я, перебив мужчину, — Ты мог предупредить!

— Во-первых, я не знал, что девочка так отреагирует на то, что я привез с собой женщину, а во-вторых, тебе надо привыкать к тому, что даже среди нежити существуют свои касты. Что есть те, кто не опасен, кто умеет держать себя в руках и пытается походить на людей. Нельзя убивать всех без разбора. Семья Щенкевича питается животными, которых они выращивают здесь же, в деревне. А так, они даже едят как люди, хотя, как говорил мне Тадеуш, вкуса от нашей пищи не чувствую, а едят для того, чтобы лишний раз подчеркнуть, что они люди, а не чудовища, — он посмотрел на меня долгим взглядом, — Ты должна сама уметь различать нежить. Я не всегда буду с тобой… — на мгновение возникла пауза. Роланд хотел сказать что-то еще, что-то важное, я чувствовала это, но произнес то, что можно было ожидать, — Не обижайся на девочку. Ложись, Уля. Грася больше не будет нас тревожить.

Я вздохнула. То, что рассказал мне Роланд, расходилось с теми знаниями, которые я получила из маминых и теткиных книг, где с каждой страницы нас ведьм призывали убивать вампиров и оборотней и всех, им подобных существ, что несли опасность. Я легла на лавку, кутаясь в одеяло и продолжая думать о пане Тадеуше и теперь понимала, почему он показался мне странным.

— Разве такое может быть? — не выдержала я, спустя пару минут после того, как ведьмак снова щелчком погасил свечу.

Услышав тяжелый вздох мужчины, повернулась на звук. Темнота в комнате была такая, что я не видела даже очертания тела Роланда.

— Ты еще много чего не знаешь, маленькая ведьмочка, — произнес он и добавил чуть тише, — а теперь спи. Я устал, и ты тоже. Если сильно хочешь, я расскажу тебе все завтра, но не сейчас.

— Хорошо, — проговорила я и зачем-то кивнула.

— Вот и славно! — выдохнул Роланд и я услышала шорох одеяла — видимо он перевернулся на бок, устраиваясь поудобнее.

В ногах заворчал пес и я положила ладони под щеку, закрыв глаза. Завтра, так завтра, подумалось мне. Если Роланд с его многолетним опытом не боится находится под одной крышей с упырями, то я и подавно не должна дрожать от глупого страха.

— Спокойной ночи, Уля, — сказала себе и уткнулась лицом в тонкую перьевую подушку.

Надо ли говорить о том, что в деревне мы не задержались… Попрощавшись с хозяевами и выслушав уверения от маленькой вампирши в силе ее огромной любви к ведьмаку, с обещание дождаться его, когда подрастет, мы сели на своих лошадей и выехали со двора старосты. Я не выдержала и обернувшись, посмотрела на дом и маленькую фигурку девочки Гражины, что смотрела во след Роланду. Сейчас она не казалась мне злом, и я даже в какой-то степени понимала ведьмака. Он видел в нечисти и хорошее. Я пока не могла так. Не хватало то ли опыта, то ли доброты в сердце? Оказалось, что Роланд в чем-то даже лучше меня. Не то, чтобы я считала себя такой уж правильной и сердечной, но не была и зла и никогда не платила злом на добро. Крестьяне даже вышли нас провожать и долго еще махали во след, пока кони уносили нас прочь от этой странной деревушки с ее опасными обитателями. Я вздохнула с облегчением, когда крыши домов пропали из виду, а затем, когда мы въехали в лес и лошади пошли неспешным ходом, я узнала историю пана Тадеуша и наконец поняла смысл его странных взглядов, обращенных ко мне.

— Я познакомился с ними, когда ехал в столицу, — начал свой рассказ Роланд.

Качаясь в седле я положила руки на луку и повернула голову, глядя на ведьмака. Он, в отличие от меня, смотрел на дорогу. — Остановившись в деревне и увидев ее жителей, я сразу же понял, что они не люди. Их староста, увидев меня, вышел на встречу и вполне миролюбиво постарался объяснить, что эта община, в которую я попал случайно, не питается человеческой кровью. Мы разводим свиней, — сказал мне тогда пан Тадеуш, — Их кровь вполне питательна и за меняет человеческую. Мы хотим жить спокойно и работать на полях. Мы хотим быть как все. Роланд улыбнулся. — Я поверил заверениям старосты и согласился остаться ночевать в его доме. Тут то и узнал о беде, что приключилась с его дочерью Граженой… Мое лицо даже чуть вытянулось от любопытства. Сама не замечая того, я направила свою лошадку ближе к жеребцу ведьмака. Роланд покосился на меня. Его губы дрогнули, растягиваясь в легкой усмешке.

— Девочка была рождена вампиром, и вот именно сейчас пришло ее время перерождения. Рожденные очень отличаются от обращенных, хотя, думаю, ты знаешь об этом из книг. Так вот, у детей есть такой период, когда на смену молочным зубам вырастают коренные, так произошло и с Грасей. Только у нее вместо обычных зубов полезли и вампирские клыки и видимо, что-то пошло не так. Тадеуш грешил на родство с ведьмами, ведь мать его детей была ведьма, и как он утверждает, очень сильная. Давно, родив Януша, она оставила свою семью и ушла в поисках новой жизни. Ведьмы в этом непостоянны, — он замолчал и покосился на меня.

— Продолжай, — попросила я, пропустив его слова мимо ушей.

Я не считала себя такой, как тетка и надеюсь, Роланд тоже видел это и понимал.

Ведьмак снова заговорил.

— Девочке надо было помочь, иначе она могла умереть. Кровосмешение вампира и ведьмы редко дает потомство. Кровь ее матери не давала возобладать крови ее отца, мне пришлось вмешаться. Я сделал то, что посчитал правильным, хотя от меня этого не ожидали.

— Ты дал ей свою кровь, — догадалась я внезапно и вздрогнула, сообразив, что попала в самую точку.

— Так и есть. Свиная кровь, которой пичкал ее отец, не помогала. Может быть, здесь действительно была виновата ведьма, давшая жизнь полукровке… — Оттого и привязанность, — кивнула я теперь понимая столько ревностное отношение маленькой Гражены к моему спутнику.

— Моя кровь выйдет из ее тела и от привязанности не останется и следа, — кивнул Роланд.

— Не думаю, что здесь все так просто, — я улыбнулась, когда Роланд повернул ко мне лицо, — Девочка все равно будет любить тебя… Ты так отнесся к ней и к мальчику… — я посмотрела ему в глаза, — Любишь детей? — спросила неожиданно.

— Ага, — он кивнул, — Есть на завтрак, — и рассмеялся.

— Нет, — качнула головой, — Я не шучу. Я ведь вижу, как ты к ним относишься и эти подарки! Никто не заставлял тебя покупать что-то маленьким бесятам, — задумалась на мгновение, прежде чем озвучить следующий вопрос, ответ на который отчего-то ждала с замиранием сердца, — Может у тебя и свои есть?

— Кто? — он вскинул брови, хотя прекрасно понял, о чем я.

— Дети свои, — повторила я, — Есть?

Он отвернулся.

— Нет, — ответил как-то сухо и я прикусив губу, поняла, что спросила что-то не то.

Несколько минут мы ехали молча. Мрак убежал куда-то вперед, чтобы затем вернуться, заливаясь веселым лаем. Я решилась снова продолжить разговор.

— А кто была мать детей пана Тадеуша, — сменила тему.

— Говорит, она сейчас в Круге, — ответил мне ведьмак, — Она всегда была целеустремленной, как признался мне Тадеуш. И жизнь в деревне с семьей ее не сильно прельщала. Она хотела власти, силы, поклонения… Я кивнула и замолчала, чуть придержав лошадь. Поехала позади Призрака, думая о том, что скорее всего каким-то образом задела чувства Роланда, напомнив ему о детях? Были ли они у этого мужчины? А может и сейчас есть? Что я знала о нем? Ни-че-го. Совсем ничего, кроме того, что он, кажется, немного мне нравится… совсем капельку… ну сааамую малость! Я посмотрела на широкую спину мужчины, ехавшего впереди и мое сердце в очередной раз подтвердило мои догадки. Нравится.

Очень нравится… только почему я поняла это только сейчас? Опасно ли это, испытывать симпатию к подобному существу, ведьмаки не люди и не монстры, но он мой враг или нет? Мысли разбежались. Что-то внутри твердило мне о том, а жизнь показала, что в итоге мне легче довериться ведьмаку, чем тем же ведьмам. Родная тетка предала меня, заставила обманывать Роланда, что едва не привело к моей гибели, так кто тогда из них более опасен? Я снова посмотрела на ведьмака. Он сказал мне, что мы в итоге расстанемся, а значит, мне не стоит и дальше позволять себе привязываться к нему. Может ли быть будущее у такой пары, как мы? Хотя, о чем я только думаю. Ударив пятками в бока лошадки я обогнала Роланда и чуть привстав в стременах, помчалась вперед. Следом с громким лаем, припустил Мрак.

— Уля! — крикнул мне в спину ведьмак, но я уже перешла в галоп, словно эта скачка могла вырвать ненужные мысли из моей головы.

В подвале горели свечи, создавая приятный полумрак. Тихо шипела вода на стенках котелка, когда Зофия увидела, что в кристалле, по которому она уже некоторое время пыталась безуспешно связаться с Евой, зажегся мягкий свет. Пани Новак тот час села за стол и протянула руки к шару, который почти сразу же отозвался ярким светом и на поверхности проступило лицо Евы Возняк и при этом ведьма выглядела не очень довольной.

— Что? — спросила пани Ева, чуть скриви губы.

— Ты так и не сообщила мне, приходила ли Уля в Круг? — возмущенно проговорила Зофия, глядя на красивое лицо подруги.

— А нечего было сообщать, — пожала плечами Ева, — Я сделала все, как ты говорила, только меры предосторожности оказались напрасными.

— Как тебя понимать?

— А так и понимать, — недовольство в голосе Евы только усилилось, — Из-за тебя Агнешка гневается на меня. Зря я сожгла письмо. Старуха узнала об этом и более того, она встретилась с твой племянницей и лично сказала ей, что в Круге ее не ждут!

Брови Зофии медленно поползли вверх. Уж кто-кто, а она знала истинную силу Ульяны. Если ее не приняли в Круг, значит у Агнешки на то были причины, но делится с Евой своими мыслями пани Новак не спешила.

— Значит так… — протянула она. — Ты подставила меня, так что мы теперь квиты, — произнесла холодно Ева и добавила, — Больше не обращайся ко мне с просьбами, — и прервала связь.

Хрустальный шар стад медленно гаснуть, пока сидевшая за столом женщина, сцепив пальцы рук, задумчиво смотрела на прозрачную глубину. Она уже не видела Еву и даже не думала о ней. Она не могла понять одного — если Ульяну не приняли в Круг, куда тогда подалась эта дрянная девчонка? Ведь если рассуждать логично, она уже давно должна была вернуться домой, сюда, к ней, Зофии на поклон. Может устроилась где в городе, хотя… кем она там может устроиться, только подавальщицей или торговкой на рынке. Пани Новак встала из-за стола, бросив взгляд на разогревшийся котел, затем налила в него родниковой воды, слушая недовольное шипение от встречи нагретого металла и влаги.

— Где же ты Ульяна? — подумала ведьма и не глядя бросила в воду щепотку какого- то черного песка.

Вода забурлила, затрещала, но женщина не обратила на это внимания. Все ее мысли были о племяннице.

— Неужели не вернется? — вырвалось у Зофии и она вздохнула.

Упрямая девчонка. Стоит найти ее и привезти назад домой. Зофия не справлялась без ее помощи, а от Кристины толку никакого. Только и знает, как на свидания бегать.

— Найду, — упрямо решила ведьма.

В ее голове созрел план.