Casual по-венски

Radisson SAS Style Hotel, Вена, Австрия

Екатерина Истомина

Вездесущий туристический справочник по отелям, курортам и SPA-комплексам Conde Nast Traveller уже успел включить новый отель Radisson SAS Style в Вене в свой Hot List. Корреспонденты журнала, побывавшие здесь, отметили удобство и стильность (отель позиционируется как дизайнерский отель-бутик).

Нам же показалось, что этот новый отель позволяет путешественнику получить новые впечатления от Вены.

Дело в том, что туристическая Вена во многом благодаря ее гранд-отелям (таким, как знаменитый Sacher) выдает путешественнику типовой стиль отдыха – довольно «пенсионерский». Здесь – оперный или иной имперский блеск, антисексуальный дресс-код, гастрономические излишества в виде «порочных» вечерних дегустаций шницеля и – непременно – прогулки в повозках с бубенцами. Кроме Sacher, в котором недавно открылись номера, сделанные Жаком Гарсиа, в Вене есть несколько других отелей в стиле palace (среди них еще один отель Radisson SAS, который так и называется – Palais). Кажется, что все венские palace-отели отчаянно пытаются догнать императорские дворцы Hofburg или SchoЁnbrunn. Тем, кто любит приезжать в Вену, стиль palace, может быть, уже наскучил или наскучит в ближайшее время – сколько можно чувствовать себя движимым реквизитом времен Франца-Иосифа или самой Марии-Терезии? В конце концов, сменить привычный имперский ритм путешествий по Вене на пульс современности – это интересно.

Венский Radisson SAS Style максимально дистанцируется от пышных венских традиций. Единственное истинно венское в нем – это расположение. Самый центр, по соседству – легендарное Cafe Central, венский дом кофе, классическое кафе с вековыми историей и меню. Через дом от отеля – начало дворцового комплекса Hofburg, через два дома – отель Sacher, через три – Опера, в двух минутах ходьбы – улица Kohlmarkt, в пяти минутах – собор Святого Штефана.

Этот отель – отличное подтверждение новой концепции сети: легкие на подъем современные отели, которые сделаны с использованием откровенных дизайнерских установок, но при этом с пониманием приоритетов, связанных с удобством. Отели стильны, и, к счастью, в них нет главного изъяна настоящих дизайнерских отелей – не надо мучиться от проявлений передовой дизайнерской мысли, выискивая стакан, выключатель, а в роковые минуты и дверь в туалет. Дизайном отеля сети в Дюссельдорфе, отеля рядом с парижским Диснейлендом, новой гостиницы в Брюсселе занимался Маттео Тун, ученик Оскара Кокошки. Дизайном же отеля в Вене доверили заниматься красивой женщине – гречанке Марии Вафьядис, получившей соответствующее образование и проживающей постоянно в передовом Лондоне.

В здании нового отеля когда-то располагался Австрийский банк – первый этаж немного напоминает банковский зал. Reception – слева, направо – длинный бар, прямо – chill out и лифты, прямо и налево – вход в ресторан, а вниз по лестнице – фитнес-центр. Там, кроме тренажеров и кабинок сауны, привлекают внимание две двери – это настоящие пуленепробиваемые банковские двери от сейфов. Госпожа Вафьядис оставила их как напоминание о славном прошлом здания.

Холл первого этажа, представляющий собой атриум, имеет квадратную форму. Его бдительно охраняют юные бармены, одетые в стиле Dolce & Gabbana. Стильные лампы сделаны из толстой гофрированной бумаги, на стенах – деревянные панели теплых коричневых оттенков, обивка приземистой мебели имитирует красный плюш. Черно-белые репортажные снимки и огромные фотографии Марлен Дитрих и Греты Гарбо – напоминание о довоенной Вене. Декор кажется простоватым, если вы с детства привыкли останавливаться в венских palace, обильно украшенных несвежей позолотой. Но вспомните, что в гранд-отелях нужно всегда чувствовать себя на высоте, гордо нести собственную персону в публику. В Radisson SAS Style правильнее будет надеть итальянский casual (бутик Loro Piana – через дом от отеля, в самом начале Kohlmarkt) и завалиться на диван с газетой – этикет здесь не так строг.

В качестве пристанища мы выбрали угловой сьют (номер 205) с большими окнами и эркером (всего в отеле 78 номеров, из них 17 – сьюты). Из окон мы имели возможность любоваться пейзажем старой Вены – кривой улочкой, громыхающей по ней повозкой с возницей в зеленом тирольском костюме. Номер был чем-то похож на новенькую плетеную корзину, полную разномастных лоскутков разнофактурной обивки стен и мебели. Не просто номер, а вязаная, сшитая из кусочков ткани просторная и очень удобно спланированная нора. Наверное, здесь еще уютнее долгими зимними вечерами – под теплым пледом, с бокалом глинтвейна на стильной тумбочке, отдыхая после посещения Оперы или рождественского базара.

Главный отельный ресторан называется Sapori, в меню – классические богатства итальянской кухни. Заводить венский ресторан было бы глупо, учитывая близкое соседство с Cafe Central. На горячее мы выбрали домашнюю пасту с грибами и морепродуктами и не прогадали – текстура и фактура обладали почти диетической магией. Наслаждение вкусом и объемом продлилось и при знакомстве с более чем питательным десертом – местный шеф, итальянец, раньше работавший в Radisson SAS Palace, комбинирует имперскую плотность венских пирожных с итальянской десертной наивностью. Получается изящно и вкусно. Кроме ресторана – бар H12 в так называемом миланском стиле (напоминающий ресторан Nobu Джорджо Армани), где посетителям выдается солидная карта местных и итальянских вин, а также сезонных коктейлей.

И все же, если страсть к доброй старой Вене неистребима, если хочется надеть клетчатый пиджак и желтые ботинки с высокой шнуровкой и шерстяными носками, если тянет кататься на декоративном извозчике, а без кирша, штруделя и шницеля утром вам никак не оторвать головы от подушки – здесь всегда к вашим услугам титанические гранд-отели, переделанные в разное время из городских дворцов и особняков врачей и адвокатов. Однако Radisson SAS Style, переделанный из прагматичного банка, – это тот венский отель, который стоит хотя бы попробовать.

 

На задворках Букингемского дворца

Buckingham Gate 51, Лондон, Великобритания

Игорь Мальцев

Когда вы говорите лондонскому таксисту, что вам нужно ехать в Buckingham Gate 51, он может озадаченно на вас посмотреть. А все потому, что лондонские таксисты этого отеля просто не знают. Вы говорите, что рядом Crowne Plaza, тогда вас довезут практически до места. Что ж за неудобство такое?

Ничего подобного – это как раз главное удобство сравнительно нового люксового отеля от индийской группы Taj. Первый, кого мы встретили у дверей в апартаменты, был боксер Льюис Леннокс. Он спокойно вышел из своего «Мерседеса», прошел два метра по ступенькам и скрылся за дверями. Он в те дни занимал двухэтажный номер, который здесь называют «премьер-министерским».

Дело в том, что в этот отель нет входа с главной улицы – только вход со двора, который закрыт шлагбаумом. Поэтому здесь никогда не бывает папарацци, и, следовательно, завтра в прессу не попадут фотографии выгружающейся Бритни Спирс со своими друзьями. Мало ли кто хочет обрести в Лондоне покой и privacy? Вот именно покой и privacy – основной конек этого «домашнего» отеля.

Небольшая комната reception, где приятная девушка выполняет все формальности, а все остальное – непосредственно номера – это уже через «подъезды», что делает проживание в этом старинном лондонском доме на задворках Букингемского дворца весьма уютным. Конечно, для уюта вы можете выбрать себе не очень большой номер, хотя мы не обнаружили там номеров меньше чем 80 кв. м.

Тот номер, который достался нам, был 120 кв. м. Его роскошь была слегка демпфирована, можно сказать, дзен-буддистским подходом к оформлению и дизайну помещения. Огромная гостиная, где утром официант накроет вам стол для завтрака, коридор (15 метров), по бокам которого выстроились кухня (если вы вызываете буфетчика и устраиваете небольшой прием для ваших друзей из конкурирующих газет), гостевая ванная и туалет, в конце – спальня, во втором коридоре, идущем от спальни, – гардеробная комната и огромная ванная, с глубокой ванной, стоящей на постаменте у окна. Так что вам легко читается при свете летнего лондонского солнца.

Солнце играет в бокале, вода плещется в ванне, и жизнь задалась… Особенно если вы решите купить пакет «Три ночи в Buckingham Gate 51»: бокал шампанского Primms по приезде, полный завтрак английского типа в библиотеке, полный пакет в спортзале Club at St. James. А одна ночь в номере, подобном нашему, стоит € 1500.

Несмотря на то что для отеля такого уровня понятие «шоп-тур» глубоко чуждо, местный менеджмент прекрасно понимает желание женской половины гостей отправиться куда-нибудь за покупками. Если вы едете в Harrod’s или в Selfrifge’s, то вам полагается бесплатное такси. Иногда таксисты отказываются везти бесплатно и вступают с консьержем в полемику, тогда вы просто берете чек у таксиста, и администрация вам деньги возвращает. Мелочь, а приятно.

Неподалеку от 51-го есть Army & Navy, который можно было бы назвать «Военторгом», если бы он не отличался от «Военторга», как английская монархия от русской демократии. Именно здесь можно купить косметику Molton Brown, если она вам понравится во время пребывания в отеле. Так как компания, которая построила этот отель в Лондоне, занимается курортами Юго-Восточной Азии, эти парни понимают толк в отдыхе, массаже, водах и SPA. Здесь SPA основано на бренде Sodashi (в переводе с санскрита – «чистота»), который, как утверждается, не содержит химически сконструированных элементов – только природные. Уход за лицом в течение 90 минут обойдется вам в € 100, и вы выйдете как огурчик без всякого ботокса.

Кстати, о монархии. Внимание с ее стороны вы будете ощущать даже тогда, когда выходите во двор (который является также частью стеклянной галереи ресторана), – дело в том, что в этом, награжденном не так давно за дизайн и чистоту, дворе стоит фонтан, который местным подарила сама королева.

Ближайших ресторанов здесь два – Quillon и Bank Westminster and Zander Bar.

Надо ли говорить о том, что до самых главных аттракционов Лондона можно отсюда добраться пешком: за углом происходит смена караула у дворца, за другим углом – исторический паб Albert, и если чуток пройти, то вы выйдете прямо на Вестминстерское аббатство. То есть гулять здесь одно удовольствие.

Правда, президенты развитых стран, которые также любят здесь останавливаться, вряд ли ходят пешком. Зато у нас с вами полно не только времени, но и возможностей рассмотреть в подробностях один из лучших городов на Земле. После Москвы и Жуковки, конечно.

 

Великая коктейльная революция

Dorchester, Лондон, Великобритания

Екатерина Истомина

В январе 2008 года лондонский отель Dorchester совершил великую коктейльную революцию. Весьма известное в городе отельное гламурное заведение The Bar, немного стилизованное под азиатское ар-деко 1920-х (в The Bar, как и в гастрономическом китайском ресторане Chine Tang, все очень похоже на Шанхай тех великих лет, не хватает только завываний Вертинского в образе Пьеро), коренным образом переосмыслило образ такого напитка, как коктейль.

Конечно, до января 2008 года в The Bar и так весьма неплохо наливали. Однако новый коктейль glossy, состоящий из ванильной водки, шампанского, цветков бузины и клюквенного сока (все это взболтано до пьянящей и блистательной алкогольной пыли) был представлен в январе 2008 года и очень быстро доказал, что все прежние коктейли, подававшиеся в The Bar, – это штаны на лямках. С бокалом коктейля glossy хочется остаться в The Bar подольше. В конце концов, уже дождаться здесь товарища А. Вертинского.

Но ждать артиста не нужно, особенно если вы остановились на этот раз не в Belgravia Suite и не в Dorchester Suite, а выбрали один из трех новых сьютов, торжественно открытых в отеле в конце прошлого года. Это Audley, Terrace и Harlequine, и после порций glossy надо идти именно туда. Идти придется далеко, так как все новые сьюты расположены под самой крышей отеля. Из всех сьютов, оснащенных балконами и террасами, открывается почти панорамный вид на Лондон в целом и район Мэйфер, Гайд-парк и Парк-лейн в частности.

Так, Audley Suit включает в себя не только террасу (с убедительным видом на собор Св. Павла), но и несколько необходимых жилых помещений – гостиную, спальню, бар, гардеробную и бесподобную мраморную ванную, лежа в которой так и хочется снова и снова принять на грудь бокальчик glossy (для этого будет достаточно позвать собственного «батлера», дворецкого, который закреплен за каждым сьютом).

Дизайнер Александра Шампалимо, работавшая над тремя новыми сьютами, оформляя номер Audley, уделила внимание современной энергичной отделке в духе хай-тек, то есть никель, темное дерево, шелк на стенах, акценты в виде жемчуга. Иными словами, не консервативно, но торжественно. Основные цвета, задействованные в интерьере, – цвет бирюзы и невыносимо-желтой тыквы.

Следующий экземпляр – Terrace Suite. Это пристанище для истинно самовлюбленного и тщеславного господина, которому в первую очередь придется по душе расположение комнат Terrace Suite. Дело в том, что из ванной комнаты здесь проложена прямая дорога на большую террасу, то есть появиться над великим городом можно прямо в халате или даже вовсе без него.

Основной вид с террасы открывается на Гайд-парк, и он весь как на ладони, видно все, включая местных лебедей и пеликанов. Основные цвета Terrace Suite – это дымчато-серый, желтый, клубничный и цвет морской волны. Словом, какая-то психоделическая палитра. С ума сойти можно: в ванной мы обнаружили вставки из уникального лунного камня черного цвета. Хлопковые одеяла и халат от итальянской марки Frette, что, впрочем, уже банальность.

И наконец, Harlequine Suite – самый большой из трех новичков. Кроме помпезной террасы (опять-таки с видом на Гайд-парк) в сьюте ловко обустроены бар, гостиная, столовая, спальня, и все комнаты тянутся нескончаемой анфиладой. Стены обтянуты шелком и кожей чаще всего яблочного и изумрудного цветов. В ванных – розовый и белый мрамор. Иногда попадается белый оникс, плюс хромированные вставки, плюс деревянные панели из дорогой сикоморы, особенно их много в гардеробной.

Вообще-то мы в некотором роде напрасно расписали модернистскую составляющую новых сьютов в лондонском Dorchester. Сказали здесь про психоделику и гламур, упомянули про Арлекина. На самом деле это очень жилые и удобные помещения, в них нет никакого цирка или чудачества. Как нет никакого чудачества в самом Dorchester, открытом в 1931 году. Это большой отель, перед ним – сад, утопающий в клумбах и освежаемый динамичным фонтаном. Теперь изучать цветение клумб, а также особенности сексуальной жизни пеликанов в Гайд-парке можно с крыши, вернее, с террас новоиспеченных Audley, Terrace и Harlequine Suites. И вообще никуда уже не ходить, дворецкий все принесет, включая коктейль glossy.

 

Кролики, виски и президенты

The Gleneagles Hotel, Шотландия, Великобритания

Валерий Панюшкин

Саммит G8 в шотландском The Gleneagles Hotel, слава богу, позади. Теперь в этом отеле могут жить не атакуемые антиглобалистами, не обнесенные металлическим забором, не связанные бессмысленной секретностью люди. Играть в гольф, кататься на лошадях, путешествовать по окрестным замкам, ходить на рыбалку и соколиную охоту с птицей на рукавице. Под словом «виски-сьют» можно теперь, слава богу, разуметь не резиденцию одного из глав государств, а большой и удобный номер, в котором живешь. Хорошо, когда начальство уезжает, правда ведь?

Это только на время саммита The Gleneagles Hotel огораживали высоченным металлическим забором. На самом деле отель окружен холмами, по которым с утра вместо зарядки можно кататься на велосипеде, утопая на полколеса в менее знаменитом, чем английский, но не менее густом шотландском тумане и вздрагивая от того, что дорогу в неположенном месте перелетает дикий фазан или перебегает дикий кролик.

– Кролики у нас в Шотландии – настоящее бедствие, – говорит рейнджер, загорелый человек в штормовке и тяжелых ботинках, управляющий «Лендровером», нагруженным клетками с охотничьими ястребами. – Кролики сжирают траву, травы не хватает овцам, поэтому охота на кроликов разрешена круглый год.

Мы подъезжаем к охотничьим угодьям, представляющим собою холмы, изрытые кроличьими норами, надеваем рукавицы, сажаем на рукавицы ястребов. Все девушки в нашей компании говорят, что лучше бы они остались в отеле и пошли в SPA. Девушки отказываются принимать участие в охоте, поскольку им жаль кроликов за то, что те милые и пушистые. Впрочем, ястребы тоже не слишком-то настроены на смертоубийство, поскольку ленивы и сыты. Охота превращается в прогулку по холмам с ястребом на руке, причем кролики прыскают из-под ног, ястреба можно время от времени запускать кролику вслед и смотреть, как красиво летит птица и как потешно (и успешно) улепетывают кролики.

– Еще мы постоянно отстреливаем кроликов из ружей, – говорит рейнджер и везет нас на стрельбище, где роль кролика исполняет пластмассовая калабашка, выплевываемая специальным автоматом, а роль дупеля выполняет выплевываемая автоматом пластмассовая тарелочка.

– Это очень мирный спорт, – говорит рейнджер, перезаряжая охотничью «беретту». – Мы можем устроить для вас соревнование, если вы приехали большой компанией. На вас из нескольких разных мест будут лететь тарелочки, а вы будете состязаться, кто больше тарелочек подстрелит.

Дальше мы едем рыбачить на озеро, которое в здешних местах называется не английским словом «lake», а шотландским словом «loch», и рейнджер говорит, что водоем, на который он везет нас, – это «суперлох». Из озер вытекают речки. В речках водится лосось. Шотландский лосось, по-моему, лучше даже норвежского, и каждое утро и каждый вечер ничего не можешь поделать с собою, на завтрак и на ужин украшая свою тарелку, как розами, ломтиками местного лосося разных степеней копчения. Интересно, главы «Большой восьмерки» хоть лосося-то местного пробовали?

Мы едем стрелять из лука, кататься на джипах по бездорожью, прогуливаться верхом, играть в гольф, который в Шотландии – дело семейное, так что если не умеете сами правильно бить по мячику, то научите хотя бы детей.

Пока был саммит «Большой восьмерки», в The Gleneagles Hotel детей не было. На самом же деле этот отель – один из немногих дорогих, где предполагается, что гости приедут с детьми. Для детей есть спортивные развлечения, детские клубы, вожатые, и даже в ресторане можно попросить, чтоб ребенка проводили на кухню, где он сам приготовит себе еду под руководством гастрономического повара. Совершенно непонятно, почему главы «Большой восьмерки» не берут с собой детей на свои саммиты. У них же есть дети. Саммиты бы стали не такими посконными, если бы дочки президента Буша или президента Путина тащили бы то и дело отцов в холмы ловить кроликов.

– Ну, – говорит рейнджер, – какие у вас планы?

– Пойдем дегустировать виски.

Старая часть отеля, та самая, стоя перед которой в саду президент Буш давал отповедь мировому терроризму, перестроена из бывшего вокзала. Тамошний бар все еще смахивает слегка на зал ожидания, если только представить себе, что в зал ожидания старинного вокзала нагромоздили мягких кресел и бутылок виски. Односолодовых виски там столько, что физиология человека не позволяет перепробовать их быстрее, чем за год. Интересно, главы «Большой восьмерки» хоть виски-то пробовали?

– Я, – говорит рейнджер, – тридцать лет дегустирую виски и все мечтаю найти хоть одно, которое бы мне не понравилось.

Мы сидим в баре. Хорошо, что начальство уехало, правда ведь?

 

Шик-модерн

Four Seasons Gresham Palace, Будапешт, Венгрия

Геннадий Йозефавичус

В Gresham Palace, лучшей гостинице Будапешта, гостей знают пофамильно. Приезжаешь ты, скажем, из аэропорта, а открывающий дверцу лимузина портье вежливо так, обходительно говорит:

– Добрый день, мистер Йозефавичус, добро пожаловать в Будапешт, в Gresham Palace!

Ну, думаешь, весь день, бедняга, тренировался – артикулировал перед зеркалом, ходил в лингафонный кабинет, изнурял себя многочасовыми тренировками.

Потом проходишь в холл, и охранник в хорошем костюме так же, как и давешний портье, приветствует тебя по фамилии:

– Добро пожаловать, мистер Йозефавичус. Желаю вам хорошо провести время!

Вслед за охранником какие-то милые девушки, пересекающие холл, говорят тебе что-то подобное и опять-таки называют по фамилии. Понятно, что на reception все повторяется вновь – тут уж ничего странного, это их работа.

Поначалу на то, что тебя все знают, внимания не обращаешь. Это чуть позже, когда будешь спускаться в холл в следующий раз, когда пойдешь на завтрак, когда неожиданно ворвешься в гостиницу с покупками, а тебя продолжат узнавать и называть по фамилии, начнешь задумываться, удивляться и даже немного восхищаться. В первый раз, конечно, обращаешь внимание не на это, а на то, что они вообще могут произнести твою фамилию! Впрочем, после минутного замешательства вспоминаешь, что ты в Венгрии, стране такого языка, ни одно слово из которого тебе ровным счетом ничего не напоминает, и что фамилия твоя – элементарный пример, задачка для начальной школы, что натренированным венгерским языком ребятам сказать «Йозефавичус» проще, чем поздороваться, и шок проходит.

Зато наступает запланированный архитекторами шок от красоты того дома, в который ты попал.

Здание Gresham Palace строилось в десятых годах прошлого века для страховой компании сэра Грешэма. Естественно, что на пике моды на стиль art nouveau богатый подрядчик заказал огромное здание именно в этом стиле. Было выбрано лучшее в городе место – на берегу Дуная, прямо напротив королевского дворца, у Цепного моста. Первые этажи заняли собственно страховщики, остальное пространство – богатые и знаменитые жильцы, выкупившие или арендовавшие квартиры в доме. Тут квартировали послы, местные рокфеллеры, актеры. Продолжалось все это, понятно, до Второй мировой войны и последовавшей советской власти.

Власть рабочих и крестьян, как известно, дворцов не любила и живущих там либо выводила вон (с разными последствиями), либо уплотняла. Не минула участь сия и Gresham Palace. Красивый дом замусорили, огромные квартиры разбили на клетушки, хрустальные люстры поразбивали; майолики, витражи, лифты – все это поломали, побили и снесли на свалку истории.

С обретением независимости (от социализма), когда Будапешт стал нуждаться хоть в одном отеле, не декорированном в стиле обкома партии, была призвана компания Four Seasons, которая и присмотрела себе страховой дворец на берегу Дуная. Начался процесс расселения коммуналок, застопорившийся, как водится, оттого, что жилица одной из квартир (престарелая актриса) встала буквально насмерть, решив умереть в родном доме. В отличие от леденящих кровь московских историй, с пожилой дамой ничего делать не стали, решили дожидаться естественного разрешения вопроса. Потеряли года два, зато не прослыли палачами.

Через некоторое время Gresham Palace освободился, и бригады мастеров принялись, разбирая слои штукатурки, краски и обоев, докапываться до первоначального декора art nouveau. Понятно, что кое-где докапываться было уже не до чего, но в большинстве номеров будущего отеля удалось высвободить из-под наслоений лепнину, а на лестничных площадках – элементы витражей. В холле обнажились майоликовые плитки на стенах и оригинальный декор полов. В одной из квартир Gresham Palace внутри стен при «раскопках» нашли раздвижные двери, из-за которых будущая комната немедленно получила повышение до апартаментов – двери решили отреставрировать и использовать по назначению.

Остатки первоначальных украшений, по возможности сохраняли, реставрировали, дополняли интеллигентным новоделом, сработанным на тех же фабриках, что и оригинальные детали. А вокруг оставшихся от времен сэра Грешэма завитков, плиток, паркетин и чугунных перил отстраивался новый отель, в реконструкцию которого компания Four Seasons вбухала что-то около € 100 млн.

Заметим, что на реставрацию королевского дворца, разрушенного в конце войны, явно было потрачено меньше денег – снаружи-то он весьма хорош, а вот внутри поражает партийными интерьерами с непременной гранитной крошкой, которой обезображены стены. Впрочем, дворец-то восстанавливался еще в советские времена, отсюда и интерьеры.

Gresham Palace повезло больше, за него взялись уже после окончания эпохи исторического материализма, а потому он (как, может, никакой другой отель в мире) оправдывает слово palace в своем названии. Дворец, да и только! Один фасад чего стоит!

Кстати, на фасаде изначально, сто лет назад, укреплены четыре фигуры. Как вы думаете, что они изображают? Четыре времени года, как ни странно. Предназначение быть отелем Four Seasons у Gresham Palace было написано на роду, вернее, на фасаде.

Со стороны Дуная на первом этаже Gresham Palace – два заведения общепита: более формальный ресторан Pava и совсем неформальная, типичная для Будапешта кофейня. В Pava – лучший в городе ресторан – высокие венгерские чины (вроде президента или председателя парламента) водят своих гостей, когда не хотят мучить их паприкой и гуляшом. А вот в кофейню ходят не только за кофе с булочками, но и за традиционными для Венгрии блюдами.

Шеф Абдесаттар Зитуни (проработавший, кстати, несколько лет в московском «Аэростаре») решительно отделяет свою любимую средиземноморскую кухню от мадьярской экзотики. Разве что знаменитое местное фуа-гра да пара сотен венгерских вин допущены в Pava.

Интересно, что до открытия Four Seasons в Будапешт почти не завозились свежие продукты типа морской рыбы, устриц, южноамериканской говядины, новозеландской баранины, экзотических фруктов и овощей. Жил себе город со своей паприкой, поедал тоннами гуляш, салями и ведать не ведал о современной модной легкой кухне. Обходился как-то! Потом открылся Four Seasons, как черт из табакерки, появился шеф Зитуни, и первые доставленные самолетами деликатесы попали на столы гостей Pava.

Сначала продукты летали один раз в неделю, потом дважды, чуть позже в Будапеште открылась первая компания, специализирующаяся на доставке рыбы и устриц в Венгрию в свежем виде, и маховик раскрутился. Есть продукты – есть рестораны. В центре столицы теперь найти приличный невенгерский ресторан проще простого, даже искать не надо.

А с вином, что характерно, совсем другая вышла история. До открытия Four Seasons иностранцы (да и многие богатые венгры) предпочитали бордо и тосканское. Теперь – наоборот. Виночерпий по имени Аттила собрал по берегам Балатона столь выдающиеся токайские вина и сделал столь прекрасную карту, что пить то, что легко можно найти за пределами Венгрии, стало просто неинтересно.

В общем, Four Seasons Gresham Palace стал каким-то флагманом и катализатором. И мясо из Уругвая сюда возят, и токайское пьют, а уж каким подспорьем стало строительство гостиницы для местных мастеров – даже не описать. Возродил, можно сказать, Gresham Palace некоторые полузабытые производства. Вот, к примеру, понадобились для холла майоликовые плитки в стиле art nouveau – хотелось сохранить старую мозаику, но многих кусков не хватало, – и та же мастерская, что делала сто лет назад плитки для страховщиков, вновь освоила технологию. То же и с витражами. Кое-где остались куски, осколки, и по ним тут же, в Будапеште, удалось воссоздать разбитые вдребезги стекла.

Кстати, о стеклах. В холле, на второй его линии (на уровне reception), из-под копоти, грязи и штукатурки были высвобождены почти гумовские железные конструкции с еще сохранившимися кое-где вставленными в металлические рамы стеклами. «Парниковую» крышу, традиционную для модерна, естественно, восстановили. Под ней теперь располагается слегка напоминающий вокзальный буфет Passage Bar. Здесь играет музыка, расставлены по моде парижского George V (тоже Four Seasons) цветы a la Джефф Литэм, сюда шеф Зитуни заходит за вечер не один раз, высматривая потягивающих вино постояльцев и посылая им в качестве compliment какие-нибудь вкусности типа фуа-гра под манговым чатни или крохотных бараньих котлеток. Все зависит от выбранного постояльцем вина, ну и, конечно, от настроения Абдесаттара. А настроение у Зитуни всегда хорошее.

Надо упомянуть некоторые апартаменты. На крыше дворца, справа и слева, прилеплены две башенки. В них – спальни двух honeymoon (для медового месяца) сьютов. Огромные кровати для новобрачных стоят прямо под куполами башен, и никто и ничто не может помешать обитателям апартаментов хоть сутки, хоть неделю вообще не выходить наружу. Ну, разве что до SPA добраться – SPA-то на этом же, последнем, этаже.

 

Уютная нора бюргера

Bülow Residenz Hotel, Дрезден

Екатерина Истомина

Bülow Residenz Hotel расположен в реконструированном бюргерском квартале. Этот отель – восстановленный бюргерский дом, построенный в 1730 году. Чтобы дойти от Bülow Residenz Hotel до центра, нужно перейти главный городской мост.

Bülow Residenz Hotel – это сытая, уютная нора, возведенная богомольным бюргером. Ни одной мушки, ни одной пылинки. Хрустальные стаканчики, фарфоровые люстрочки, низкорослые деревянные шкапики с множеством вымытых рюмочек, глубокие креслица, обитые радостным шелком. Кажется, что под кроватью так и стоит позабытый старый фарфоровый ночной горшок. Но горшков мы не обнаружили (косметика в ванной, между прочим, от Molton Brown).

Очень хорош местный ресторан Caroussel (17 баллов из 20 по рейтингу Gault Millau, с 2007-го шеф-повар Дирк Шреер входит в Top-50 Германии) с крохотными говяжьими тефтельками, легким грибным пюре, взбитом со сливками. Они надежно подкрепляются местными «вильяминовкой» и клубничной водкой. Неплох и алкогольный погребок, главное украшение которого – батареи тоненьких, хрупких бутылок с крепкими и сверхкрепкими напитками и классических винных бутылей с редкими «морозными» винами (Eisweine), которые делают из прихваченного морозом винограда.

Трогательная немецкая деталь: если вы приезжаете в Bülow Residenz Hotel один (одна), то на ночь вам выдают большого плюшевого медведя. Это для человеческого тепла.

 

Новая Саксония

Hotel Kempinski, Дрезден, Германия

Екатерина Истомина

О Дрездене принято думать, что это центр депрессивной части Германии. Считается, что единственный оплот цивилизации здесь – знаменитый стеклянный завод «Фольксваген», где все еще выпускают провальный «Фаэтон». Широко известен местный табачный завод, построенный наподобие мечети. Считается, что Дрезден – экзотика для ностальгирующих немцев с Запада, а для остальных – это кошмар, позор и разорение. Между тем почти весь исторический центр Дрездена, столицы великой Саксонии, восстановили.

Давным-давно реконструированы дворец Августов (Zwinger) и Дрезенская галерея. Открыта в историческом здании Опера, и билетов не достать. В Оперу надевают такие бриллианты и меха, от которых закачалась бы и Вена. В центре Дрездена восстановлены небольшие исторические кварталы, причем реконструирована, насколько это было возможно, их историческая разметка. Ретропароходы с дымящими трубами и народным шансоном на палубе возят гостей по мелкой сельской Эльбе в сторону Мейсена.

Отстроено, конечно, не все – Дрезден эпохи ГДР, похожий на советский Каунас, еще выглядывает и там и сям. Туристы в теплых красных жилетках предпочитают пешие прогулки пенсионерским шагом – из галереи в винные подвалы (питательные саксонские вина и настойки), потом – в бутики фарфора, потом – вниз по Эльбе, а потом – в Оперу. Стандартный немецкий вариант отдыха.

Однако Дрезден неожиданно кажется прозрачным, акварельным, нереальным, едва весомым. Дрезден – это все еще призрак, все еще тень, в отличие, например, от Дюссельдорфа, теплого и изящного, как кошка, и совсем уже колбасного Мюнхена.

В Дрездене, на мой взгляд, есть пока два достойных отеля, хотя почти каждая из крупных отельных сетей – Radisson, Marriot, Sheraton, Hyatte, Westin – имеет в городе по пристанищу.

Первый среди равных – все-таки Hotel Kempinski, который так же, как и его берлинский собрат, устроился в самом центровом месте – напротив входа в Дрезденскую галерею.

Историческое здание было восстановлено всего лишь два года назад. С этим зданием связана история из саксонского прошлого. Август Сильный, правитель саксонской земли, запер здесь любовницу – бедная женщина хотела бежать за границу от его домогательств. Она провела во дворце около тридцати лет, и за это время свыклась со страстью своего Августа.

В мае 1945 года союзники разбомбили Дрезден. Старые дрезденцы вспоминают, что в те времена дом считался целым и пригодным для жилья, если от него осталась хотя бы одна стена. Ни одной стены не осталось от будущего Hotel Kempinski. Союзники целились именно в город – так, в предместьях Дрездена сохранилось множество нетронутых старых вилл, в которых в социалистические времена жили и принимали клиентов адвокаты и дантисты. Сегодня это частные дома или рестораны, один из лучших – Villa Marie с прекрасно запущенным садом и национальной кухней, выдержанной в романтической тональности (суп из капусты с болотной брусникой, домашняя яичная лапша с лососем – весьма и весьма достойные деликатесы).

Здание отеля было восстановлено по уцелевшим чертежам в 2003 году. Получился большой отель с высоченными сводами, бесконечными переходами, галереями, закоулками. В этих галереях и закоулках таятся маленькие бары-чайные, рассчитанные на четырех человек. Стиль – холодный, парадный, но при этом почему-то минималистский. Из-за очень больших пространств весь этот дворцовый реквизит рассеивается. Гигантские, четырехметровые потолки в номерах, в меру упитанная лепнина. Из окна видны Опера и набережная Эльбы.

В Hotel Kempinski – лучшие немецкие завтраки из всех немецких завтраков в мире. Золотые россыпи славных сосисок, которые здесь принято запивать несколькими бокалами немецкого шампанского (под Дрезденом находится множество винокурен). В отеле находится знаменитый в Дрездене America’s Bar, чопорное место, куда приходят на дижестив после посещения Оперы. Здесь любят добрые соленые немецкие шутки, а также анекдоты про Путина (их рассказывают русскоговорящие дрезденцы, которые уверены, что Дрезден – это вторая родина Владимира Путина).

 

Немецкий след Джона Леннона

Bayerischer Hof, Мюнхен, Германия

Игорь Мальцев

Когда первые битломаны были маленькими, они и думать не думали о том, по каким городам ездили их кумиры The Beatles, и тем более не могли задуматься, в каких гостиницах они останавливались.

Мы рисовали ручкой в тетрадке и на парте гитару Джорджа и не могли даже в лупу прочесть название «Rickenbacker» на мутном фото.

И только немного спустя – лет эдак тридцать – некоторые из нас узнали, что такое стадион «Шиа», что такое стадион «Уэмбли» (а некоторые, по недоразумению, вместо «Уэмбли» купили стадион «Челси»). А мы вот стали «коллекционировать» отели, в которых останавливались Beatles во время их гастролей по миру в качестве «знаменитой четверки».

Что интересно – и сегодня эти отели принадлежат к списку лучших в мире. Так что на пике славы Beatles неплохо оттягивались – The Plaza в Нью-Йорке, Crillon в Париже, Bayerischer Hof в Мюнхене…

И вот собрались мы в Мюнхен – в Старой Пинакотеке выпить пива в буфете, в пивной HB посмотреть картины жизни. И конечно, не могли не остановиться в Bayerischer Hof, коридоры которого помнят великую четверку.

Если кто-нибудь еще следит за творчеством несуществующей группы, то скажу, что Beatles приехали сюда 25 июня 1966 года для того, чтобы дать концерт в Circus Crone-Bau. Кстати, семь из двенадцати сыгранных песенок сняло для своей передачи ZuЁddeutsche Fernsehe – местное телевидение. Если у кого есть знакомые в Баварии, можно попросить посмотреть.

Мы тоже сорок лет спустя решили остановиться здесь. Хотя бы потому, что теперь это место состоит в Leading Hotels of the World и расположено практически в центре города, откуда два шага и до бесконечной торговой улицы, и до мясного рынка, и до Residenz, а оттуда до Английского сада. Не знаем, как там Beatles, а мы, люди, измученные отсутствием и нарзана тоже, тут же решили совершить марш-бросок по пивным. Логично начинать с пивной Augustiner-Grossgaststatten с пивом от монахов-августинцев. Всегда приятно съесть пару мюнхенских белых сосисок в сопровождении полулитровой (впрочем, баварцы предпочитают литровые) кружки пива в архитектурном комплексе от 1885 года.

Осознание этого факта настраивает на спокойный, созидательный лад. Главное – больше половины литра сразу не брать, так как если вы прилетели утренним рейсом, то сейчас на часах всего полпервого, и вам спешить некуда.

Наблюдение экономиста-любителя: если номер в приличном отеле типа Bayrischer Hof может стоить от четырех сотен за ночь, то за еду в Мюнхене заплатить больше € 30 на двоих вам вряд ли удастся. Ну, разве что тут же лопнуть на глазах публики в кожаных штанах.

Насчет кожаных штанов. Хотя это сильно отдает образом Лесоруба из бессмертного Monty Python («I’m a lumberjack and I’m OK…»), кожаные штаны и народные рубашки здесь не стесняются носить даже довольно молодые люди. С другой стороны, если бы волжский автозавод делал BMW для всего мира и платил в российскую казну соответствующие налоги, почему бы парням в Тольятти не ходить в волжской косоворотке, пузырясь от гордости за территорию?

Летом, оказывается, надо покупать альпийские валяные вещи – иногда отличные Jacke стоят от € 30, в то время как на альпийском курорте то же самое вам продадут под Рождество за € 2300 и выше.

Если мы уже встали на Neuhauserstraße, то путь наш известен – мы лавируем между любителями шопинга и религиозными гражданами. Последние идут в храм Св. Михаила и в церковь Frauenkirche. Оба здания – потрясающие образцы культовой архитектуры, величие которой легче оценить изнутри, чем снаружи. Очень рекомендую посещение церквей разных конфессий – расширяет кругозор и заставляет уважительней относиться к чужим предрассудкам.

На пешеходке – киоски с фруктами и ягодами. Абрикосы с красным загаром, черника баварская с голубым отливом и отличная сладкая малина. Из гастрономических открытий этого лета: арбузы (Сардиния) могут быть вкусными без селитры, а малина (Мюнхен) может быть крупной и ароматно-сладкой. Похоже, что нас на родине «обувают».

Кстати, об обуви. Это странно, но Германия на сегодня остается источником недорогой удобной обуви для наших соотечественников. Наверное, это связано с устройством средненемецкой ноги, именно русская антропология мешает нам порой вынести весь веронский магазин Pollini или миланский Fratelli Rosetti. Здесь можно найти что-нибудь удобное и широкое с высоким подъемом.

И тут на вас наваливается из-за угла Rathaus – Ратуша. Если сравнивать мюнхенскую ратушу, скажем, с брюссельской, еще непонятно, кто победит. Потому как мюнхенская, безусловно, грандиознее, и в ней, в соответствии с законами отца нашего Иисуса Назаретянина, гораздо меньше фальшивого золота. Кстати, во дворе справа – платный туалет. Он вам пригодится, потому что, раздавленным величием баварского муниципалитета, вам придется отправляться на мясной рынок, что недалеко от храма Св. Петра, церкви также огромной, но скромной.

Палатки на местном рынке строились и пестовались столетиями, так что палатками их трудно назвать. Но именно здесь самое свежее мясо и продукты из него, а также просто жареное мясо с пивом и прочие прелести природы – мед, пиво, рыба, пиво, устрицы, пиво, овощи, пиво и восемь сортов картофеля. Это еще одно гастрономическое открытие лета – оказывается, сортов картофеля в природе больше, чем было на той овощебазе, куда нас студентами гоняли.

С рынка можно было бы не уходить, если бы он так рано не закрывался. Поэтому все любители посидеть с литровой кружкой плавно перетекают в основные места – Hofbrau Haus (известный под названием HB) или в Schneider.

HB – это безусловная легенда Мюнхена. Здесь пили пиво и Ленин, и Гитлер. «Чайники» обычно спрашивают в этом месте: «А что, они были знакомы?» Здесь музыканты с синяками под глазом играют пивные марши, которые в русском обморочном сознании напрямую связаны с Геббельсом – спасибо продукции «Мосфильма» с 1944 по 1989 год. Здесь, в HB, никто никого за стол не сажает, надо самим искать места в двухтысячной толпе с mass в руках.

Сегодня вечером за углом от HB – в Atomic Cafe – играет одна из самых модных групп Британии The Zutons. Билеты все раскуплены, приходится общаться с «зутонами» в коридоре перед саунд-чеком.

Мы уже начинаем погружаться в местную культурную жизнь, только вот дождь мешает. Поэтому надо плавно переходить в пивную Aigner, которая находится в тени славы HB, но тоже заполняется пятьюстами гостями вполне легко. На ужин идем в пивную Schneider, которую построил собственно Шнейдер. Так как Шнейдер делал исключительно светлое пиво, то для обережения прав потребителей здесь стоят и приглашенные сорта: «светло-красное» Tegernseer и так далее.

Самое опасное для туриста в Мюнхене – это поддаться на искушение едой. Тогда порок становится необратимым, и вы можете закончить вечер третьим ужином подряд. А некоторые, как я слышал, порой заканчивают вечер шаурмой с пивом! Вот ужас.

Мы возвращаемся в индийский супериор-сьют отеля «Баварский двор», подняв экономику земли Бавария на девять литров пива и на несколько метров сосисок. Наш номер полностью выдержан в стиле «чай индийский со слоном».

Для Ринго с Полом, конечно, номерок маловат, но для простого русского журналиста в самый раз. Если бы я был Полом, то, конечно, остановился бы в сьюте номер 705 – это более чем стометровый номер с огромными «студийными» окнами с отличными видом на Мюнхен.

Впритык к отелю стоит Пале Монтеглас – дворец, в котором вы также можете снять сьюты, но уже совсем другого дизайна, более современного. Если вам надо, то все сьюты и комнаты третьего этажа дворца соединяются в единый номер, площадь которого может быть 500 кв. м. Вот это, кстати, по-битловски, хотя нет достаточных свидетельств, что Beatles проводили тут какой-нибудь прием. Это скорей к нефтяникам. Русским.

Утром, чтобы подготовиться к субботнему марафону, мы идем в Blue SPA. SPA вынесено на крышу отеля, и его делал архитектор Андре Путман. Бассейн также может оказаться в любой момент под открытым небом. Так что десяток проходов вдоль дорожки подготовят вас к встрече со Старой Пинакотекой.

Шедевры европейских мастеров с XIV по XVIII век. Одно крыло – сплошные германские мастера. Другое – Европа. От Босха до Рубенса, Рафаэля и Леонардо. Надо отдать должное местным музейщикам, работа да Винчи (как водится, «Мадонна») так скромно висит на проходе, что вокруг нее не собираются поклонники Дэна Брауна с выпученными глазами. Зато коллекция фламандской живописи вполне представительная – от Питера Брейгеля Старшего до самого Мемлинга. Из Италии – Джотто, Тьеполо и несколько итальянских средневековых церетели.

После прекрасного – обязательно прогулки по Английскому парку. От самого начала, где река вырывается в русло из-под моста и где катаются немецкие серферы, до середины, где стоит Пагода (она же – Китайская башня) в окружении огромного Biergarten – сада с пивной баварского короля Людвига I. И до озера с утками. Путешествие по парку может занять полдня. Но стоит того. Вечером – ужин в ресторане Spatenhaus на Residenzstrabe. Здесь самая дорогая еда из всех классических пивных домов. Но тоже стоит того.

 

Новый дом со старыми принципами

The Charles Hotel Rocco Forte, Мюнхен

Екатерина Истомина

Новый отель цепочки The Charles Rocco Forte принимает гостей в Мюнхене. Отель расположен в самом центре славной баварской столицы, города колбас и пива. Из многих окон The Charles открываются благодатные виды Ботанического сада (напомним, что Мюнхен – второй по числу зеленых насаждений город в Германии после Берлина), Старая Пинакотека – через дорогу, а до Королевской оперы и Maximilianstrabe с ее дорогими магазинами – пять минут пути.

Дизайном The Charles Hotel (как, впрочем, и всех остальных отелей Rocco Forte) занималась легендарная, твердая, но вместе с тем и трепетная дама Ольга Полицци. Свое название мюнхенский отель получил в честь отца сэра Рокко Форте, знаменитого в прошлом отельера лорда Чарльза Форте, вставшего на трудную стезю гостиничного и ресторанного бизнеса еще в 1934 году.

Создание отеля Rocco Forte, как любил говорить в интервью сэр Рокко Форте, подразумевает в первую очередь создание особой атмосферы. Банальное выражение (спрашивается, а какой отель такого класса не намерен «создать особую атмосферу» для своих гостей?) в случае с Rocco Forte имеет действительно важный смысл. Любой отель этой цепочки обязательно должен быть не просто парадным и блестящим зданием, а местом притягательным, волнующим и любопытным, в больших и малых дозах, штрихах, деталях отсылающим к местности, где он расположен. При этом отель, разумеется, не должен выходить за рамки установленного путешествующим обществом пятизвездного дресс-кода.

Итак, оригинальность, парадность, роскошь, галантность и удобство: отели Rocco Forte всегда чем-то похожи на «напудренные» картины Франсуа Буше, не только французского королевского живописца и неутомимого певца стиля рококо, но и выдающегося декоратора. И если экстерьеры Rocco Forte почти всегда монументальны (насколько это удается сделать), то интерьеры отелей часто подобны мизансценам французских и итальянских театров, для которых и работал Буше. Символично, кстати, что одно из лучших полотен Франсуа Буше – «Портрет мадам де Помпадур» – находится через дорогу от The Charles Hotel, в Старой Пинакотеке Мюнхена.

The Charles Rocco Forte – это восьмиэтажный отель, в котором 132 номера, среди них 9 – джуниор-сьютов, 18 – мастер-сьютов и один-единственный президентский, чья площадь составляет 100 кв. м (президентский номер с видом на весь Ботанический сад расположен на самом последнем этаже).

Ольга Полицци выполнила дизайн в баварском стиле конца XIX века. Сложность баварского стиля можно сравнить с известной трудностью великой баварской гастрономии – как добиться от толстой простонародной сосиски изящества и блеска? Как сделать обычную тушеную капусту субстанцией виртуозной и воздушной? Но у баварцев на уровне сосиски и капусты изящество и блеск всегда получались. Не случайно жителей самой южной части Германии считают одними из самых опытных по части savoire vivre (умения жить) немцев. Благополучных баварцев так же часто называют и стильными, отводя им, правда, третье место после берлинцев и жителей «немецкой столицы моды» Дюссельдорфа.

На стороне баварского стиля The Charles играет не только величественная, помпезная архитектура здания, в строительство и реставрацию которого было вложено € 71,5 млн, но и его отделка, те самые необходимые, значимые декоративные детали. Например, светлый и лучистый баварский известняк, богатая на орнамент керамика (вазы, блюда, панно), сентиментальный немецкий фарфор в ванных комнатах. Патинированные полотна баварских живописцев XIX столетия в коридорах и комнатах соседствуют с броскими произведениями самых современных художников – так совершенно новый, с иголочки, отель становится похожим на старый огромный доходный дом, но при этом густо и шумно обитаемый, а вовсе не заброшенный.

В этом обстоятельстве The Charles прямо наследует самому городу. Баварский городской стиль жизни как раз таков – старина и старики здесь всегда бодры и веселы, а старые мюнхенские пивные, где у постоянных посетителей есть своя собственная пивная кружка, всегда полны прожорливых, толстых и сладко причмокивающих гостей. В этом парадокс – баварская молодежь выглядит не такой жизнелюбивой, как баварские седовласые старики и старушки в их тирольских шляпах и красных жилетках.

В The Charles Hotel работает большой ресторан итальянской кухни Davvero.

Отметим, что итальянская гастрономия – это тоже специалитет сети Rocco Forte: супруга сэра Рокко Форте итальянка, она родом из Рима и обожает готовить. В берлинском отеле также открыт ресторан средиземноморской кухни Parioli. Итальянский выбор кухни можно считать правильным, поскольку открывать в The Charles заведение с кухней баварской было бы странно. Старый центр Мюнхена, где расположен этот новый отель, несмотря на все политические бури, веявшие над Германией и Европой, все же надежно хранит свои легендарные пивные и рестораны, многим из которых более ста лет.

 

Неоклассический отдых

Monte Carlo Bay Hotel & Resort, Монте-Карло

Екатерина Истомина

Monte Carlo Bay Hotel & Resort невероятно, даже несколько чудовищно велик для скромного по территории княжества. Здание отеля имеет 11 этажей, на них – 337 самых разных сьютов (из них три четверти имеют sea view (вид на море). Беспрецедентно велик и сад отеля – он больше, к примеру, чем весь комплекс Grimaldi Forum (даже если иметь в виду всю парковку). Над обликом нового отеля не менее года старательно корпела бригада крайне дорогих, специально выписанных из Брюсселя архитекторов, дизайнеров и мастеров ландшафта.

В результате объединенных дизайнерских трудов на берегу моря выросло строение в «неоклассическом» духе с заковыристым садом, сложносочиненными ручьями и запрудами и перекинутыми через них витыми железными мостиками. В естественно патинированном виде (то есть когда пройдет сто лет) здание Monte Carlo Bay Hotel & Resort, как нам кажется, будет выглядеть не менее помпезно, чем здание Hotel de Paris. Однако рассчитывать на успех у публики этот смелый новичок может и на сто лет раньше – уже сейчас.

Monte Carlo Bay Hotel & Resort стоит в конце самой длинной улицы в Монте-Карло – авеню, названной в честь главной героини всего монакского народа – Грейс Келли. Место для отеля выбрано довольно тихое, не самый центр, а по сути, почти и окраина.

Еще шум вокруг Monte Carlo Bay Hotel & Resort могут создавать праздные гуляки, типичные для этих мест нарядные личности. Вместо старческого Le Casino, где требуют паспорт даже при наличии «золотой карты» Societe des Bains de Mer – Общества морских купаний, добро пожаловать в наш блистательный Jimmy’z, самый веселый и самый порочный клуб на Лазурке. Jimmy’z примыкает к каменному забору отеля (для прохода в Jimmy’z имеется калитка). Кроме того, в отеле есть и свое собственное казино.

Философия отеля складывается из контраста внешней мощности, защищенности и внутренней расслабленности, пляжности (при отсутствии собственно пляжа). Снаружи Monte Carlo Bay Hotel & Resort монументален и грозен. Мафиозность строения, состоящего из трех соединенных между собой башен, отчасти связана с местоположением отеля. Monte Carlo Bay Hotel & Resort, «выступая» садом в море, начинает визуально «закрывать» границу Монако со стороны Ментона. Таким образом, с моря отель смотрится как приграничная крепость, настоящий форпост – что, впрочем, выглядит делом довольно естественным, если учесть драматичную историю княжества.

Интерьер же, напротив, чист, тих, светел, однако также не лишен некоторой мафиозности. Несмотря на пляжность, здесь нет ощерившихся тритонов на стенах, грудастых русалок под потолком, этих священных чудовищ belle epoque, нагнетающих атмосферу в Hotel de Paris. Здесь крепко сбитый этнотек – темные деревянные панели, уходящие в поднебесную деревянных потолков, щербатый мраморный пол с кусками цветной мозаики, стандартная для Прованса плетеная мебель или же «космические» пластиковые сиденья белого и красного цветов a la Пьер Карден конца 1960-х годов.

Сад с самой настоящей набережной, снабженной променадом и перилами, продолжает тему гуманистического дзена – традиционные оливы, кипарисы и карликовые сосны в окружении карликовых джакузи с мозаичным дном. Центром сада является загогулистый по форме бассейн, окруженный беседками, одна из которых оказывается детским клубом. Загорать, за неимением пляжа, предлагается именно в этом саду.

Местные сьюты созданы по формуле «небо – море – песок», основные цвета, использованные в оформлении, – белый, голубой и бежевый. Имеется в виду, что сьют – это продолжение пляжа, то есть резервировать номер без вида на море не имеет смысла. В противном случае вы будете лицезреть пыльную авеню имени Грейс Келли, забитую в час пик такими автомобилями, как Maybach, Rolls Royсе, Bentley, Ferrari, Porsche, Mini Cooper. Зрелище не из приятных. Наш гастрономический калиостро месье Ален Дюкасс успел оставить след и в Monte Carlo Bay Hotel & Resort. Как оказалось, вычурные алгоритмы «высокой кухни» Дюкасса смотрятся не только в belle epoque, но и в этнотеке. Внешне скромное, но витиевато питательное заведение Bar & Boeuf – это дело рук Алена Дюкасса. А вот ювелирных бутиков в Monte Carlo Bay Hotel & Resort пока еще не открыли: в большом магазине на первом этаже в настоящий момент предлагают любимые русскими сувениры – подарочную продукцию, связанную с Ferrari и футбольным клубом Monaco.

Безусловно, Monte Carlo Bay Hotel & Resort светит большое курортное будущее. Этот отель способен влюбить в себя. Этот отель может искренне нравиться. Нам же он показался просто приятным. Быть может, лишь только тем, что это Лазурный Берег, который, как ни критикуй, как ни ругай, все равно остается местом священным.

 

Душевная гора

Гранд-отель «Поляна», Сочи, Россия

Алексей Тарханов

Меня долго уговаривали залезть в гору. Еще дольше уговаривали оттуда скатиться. Я предупреждал окружающих, что совсем к этому не готов, и описывал им свои впечатления от швейцарской весны, когда на улицы Женевы выходят спустившиеся наконец-то с гор люди в модных шейных корсетах и с руками на красивых подвесках – дарами очередного горнолыжного сезона.

Напрасно – меня посадили в самолет и отправили в Красную Поляну над Сочи. До революции она называлась Царской Поляной. Похоже, все возвращается – вместе со мной по новым трассам прокатился Владимир Путин. Правда, вместо дач здесь появились гостиницы – и среди них гранд-отель «Поляна», которую выстроил «Газпром» в долине, отвоеванной у реки Мзымты. С балконов отеля видны кавказские предгорья, поросшие мягким лесом, и наверху покрытые снегом горы.

В «Поляне» удобные и большие номера и испуганно-вежливая прислуга, которая умеет, может быть, немного меньше, чем их коллеги из европейских горнолыжных отелей, но старается намного больше. Сюда берут людей без опыта работы, то есть без отрицательного совкового опыта, который потом не снимешь с человека и пескоструйкой. Задача – создание отдельно взятого горного рая за тремя шлагбаумами. Зимой максимально приспособленного для катания лыжников и сноубордистов, летом – для прогулок в лесах Сочинского национального парка.

Каждое утро в гору от лыжной станции близ гостиницы уходят синие кабинки канатной дороги. Станция оборудована по такому последнему слову техники, что иногда хочется позвать кондуктора с билетиками, чтобы он вместо девушек за компьютерами и стоящих за их плечами системных администраторов решал твои вопросы со ски-пассами и прокатом. Но девушки, как немецкие пограничники, готовы умереть за свои компьютерные порядки. Зато в итоге тобой занимаются не как на кавказской лыжной базе, а как в гардеробной НАСА.

Инструкторы собрались сюда со всех концов России, привлеченные солнечной лыжной зимой, которая в этих горах длится с ноября чуть не до мая. В их железных руках я сделал первые шаги по синей, как снег на литографиях Ореста Верейского, трассе.

И с тех пор уходил домой только для того, чтобы погреться в финской бане или поплавать в бассейне – когда в горах темнело и становилось холодно.

Информационное табло изо дня в день обещало солнце и снег, и эти обещания, как правило, выполнялись. На трассах, проходящих в лесу и защищенных от ветра, чувствуешь себя, как на зимних аллеях Пахры или Переделкина. Они так хороши, что таят некоторую опасность. Не о лавинах речь, а о президентских катаниях. В последний раз, когда президент Путин решил подняться на гору, ее даже не закрыли – это был явный прогресс и демократизация. Зато на нее не пустили операторов подъемников тех трасс, где не катался президент, возможно, они были лицами кавказской национальности. На Кавказе это отнюдь не редкость. Но если следующего президента увлечь шахматами, в горах Поляны будет свободнее, как посвободнее стало на кортах после ухода из власти Бориса Ельцина.

«Никаких Альп не надо», – с гордостью говорили мне инструкторы. Тут они, конечно, загибают. Не стоит отказываться от Альп, равно как и от Кордильер, но возможность поутюжить Кавказский хребет тоже дорогого стоит. Даже буквально, поскольку обходится не дешевле, чем нормальный европейский лыжный курорт. Но для столичных жителей это может стать идеальным вариантом уик-енда, особенно когда гранд-отель «Поляна» свяжут в единую сеть с рейсами «Газпромавиа». Тогда, сев на самолет вечером в пятницу и избежав цепких объятий общего терминала адлерского аэропорта, вы через три часа окажетесь в своем номере, чтобы так же легко вернуться обратно в воскресенье вечером.

Возможности новой «Поляны» особенно ценишь, когда, выйдя за шлагбаумы, видишь толпы туристов, заставленные машинами площадки и задыхающиеся от старости подъемники. Начинаешь уважать людей, готовых вкладываться в перспективу.

 

Южная сторона парка

Ritz Carlton Central Park, Нью-Йорк, США

Федор Павлов-Андреевич

Первое, что приходится сделать, – это перестать дышать. Во-первых, потому что высоко (и почти закладывает уши). А во-вторых, потому что открывающийся вид прекрасен. Из огромного окна в номере на 17-м этаже нью-йоркской гостиницы Ritz Carlton Central Park видно все самое главное в городе, весь сок и всю мякоть зеленого яблока.

Второе, что делает человек (когда снова начинает дышать), – бросается к золотой подзорной трубе, стоящей на подоконнике, и принимается следить за птицами.

«НюЕкр», как его называют некоторые обитатели, не знает горизонтальных мер. Все в «НюЕкре» смотрит вверх. Ко всему можно приставить гигантскую линейку и измерить. Вот, например, в здании Ritz Carlton Central Park – 34 этажа. С точки зрения этажности (многоэтажности), это, конечно, не рекорд. Зато уже начиная где-то с десятого этажа из номеров с окнами на Центральный парк открывается лучший вид во всем городе.

Те, кто придумал эту гостиницу, обрек ее частых постояльцев на хронический вуайеризм. Потому что тебе видно, а тебя – нет.

Не бойся, не бойся, дорогой гость, подойди к огромному окну в своем номере и настрой подзорную трубу. Она стоит на трех золотых ногах на подоконнике и как бы спрашивает тебя: «Что хочешь увидеть? Людей? (Чем они в парке занимаются?) Летающих, плавающих или ползучих существ?»

На том же подоконнике будет лежать большая книга – «Птицы Центрального парка» – и масса разных маленьких книжек про парк, про сердцевину большого зеленого «яблока».

Это все английские дела. Живая дичь посреди громадного города. Вот и тут, посреди «НюЕкра», в районе Центрального парка. Лебеди выбираются почти на дорогу и попрошайничают (причем, как говорят работники Центрального парка, их тут и так три раза в день неплохо кормят, просто они по натуре такие жадные – им всегда мало), золотые рыбины в озере (бывают больше метра в длину) воруют еду у лебедей, а семья опоссумов, якобы тоже живущая в парке, ждет, пока кто-нибудь из золотых рыбин не поднимется брюхом вверх, – оказывается, опоссумы падки на падаль. Опоссумов в трубу не разглядеть. Зато хорошо видны дома – справа и слева от парка. Справа можно угадывать, где какой музей. Вон – Метрополитен. А вон – MoMA, Музей современного искусства. Слева торчат скребущие небеса полувавилонские башни. Самая маленькая и скромная из них – недавно законченное лордом Фостером здание Hearst Corporation.

Но что там дома! Пока светло, надо учиться различать птиц. А когда глаза устанут искать хохлатую вертихвостку, оставьте в покое трубу и спускайтесь на второй этаж, в лаунж.

Ключ к большинству комнат Ritz Carlton Central Park – он же и ключ к двери от лаунжа. В лаунж имеет смысл отправиться к пяти вечера. Хотя бы уже потому, что леди и джентльмены «Ритц Карлтона» имеют обыкновение по всему миру дожидаться пяти вечера и рассаживаться в лаунжах. И поскольку пять вечера в Ritz Carlton Central Park – это вам не пять вечера в Ritz Carlton Bali или Ritz Carlton Berlin, то и файф-о-клоковый чай в Нью-Йорке особый, не говоря уже о сопровождающем этот чай угощении.

В общем, когда вы спуститесь в лаунж, там уже будет сидеть приехавшая на пару дней из Элэя Синди Кроуфорд. У нее в «Нюсе», разумеется, свой лофт, но там дети с няней, а муж вообще в Швейцарии. У Синди в «НюЕкре» важные съемки, и надо сосредоточиться. Поэтому Синди прячется в «Ритц Карлтоне». Перед Синди стоит блюдо с фирменными ритцевскими бисквитами – красными, желтыми, зелеными, и Синди размышляет: есть или не есть. А если рассматривать Синди в упор становится уже неудобно, а разноцветное печенье съедено, значит, пора перестать оглядываться по сторонам, допить чай и подняться в SPA.

Ритцкарлтоновские SPA во всем мире имеют одну особенность: туда приходят, чтобы на определенное время потерять память. Дальше все зависит от ваших способностей: оказавшись в руках богини массажа Алии в SPA RC Central Park, обязательно забываешь, что где-то там внизу ползает «НюЕкр», что в Центральном парке изо всех сил орут друг на друга наглые птицы, а внизу в ресторане французский шеф приготовил такое консоме, ради которого можно идти сквозь стены и летать без крыльев.

А потом, глядя в подзорную трубу на лебедя в окружении золотых рыб, понимаешь: каждый, кто живет в Ritz Carlton Central Park, обречен. И возврат сюда – автоматическая штука.

 

Хорошая жизнь в порту

SAS Radisson Vieux Port, Марсель, Франция

Екатерина Истомина

24 мая 2007 года в акватории старого марсельского порта пятичасовой вечеринкой с котлом животворящего буйабеса и фургоном пастиса открылись для состоятельной публики двери нового отеля SAS Radisson Vieux Port.

Это событие собрало немало акул международной прессы, и интерес к новому отелю легко объясним – в этом городе традиционно трудно с гостиницами. Поэтому весьма приличные цены за проживание в отеле – $500 за номер бизнес-класса – вполне логичны.

Как известно, любой отель сети SAS Radissons имеет какое-нибудь дополнительное название, которое дает географическую и стилистическую характеристику. Вот лишь последние «дополнительные названия», из новых отелей: SAS Radisson Paris Disneyland, SAS Radisson Viena Style, SAS Radisson Dusseldorf Media Harbor. Новичок сети в Марселе назван Vieux Port, что значит «Старый порт». А те, кто был в Марселе, знают: старый порт – сердце (и одновременно желудок) этого гигантского портового города, разделенного, как и Париж, на округа, «аррондисманы» (об этом делении позаботился барон Оссманн, парижский префект Наполеона III, который занимался перепланировкой города).

Если вы посмотрите на Марсель, как это принято говорить в данных случаях, с высоты птичьего полета, то карта окажется следующей. Бухта, по берегам которой тянутся «аррондисманы», а в самой бухте «прорезан» четкий прямоугольник – это и есть старый порт. Именно здесь, за древними, сложенными из известняка фортификационными укреплениями и старым маяком кипела смачная, на многие лады описанная во французской литературе, разномастная портовая жизнь. Приходили и, отгрузив драгоценные колониальные товары, вновь уходили в море торговые корабли, приплывали нежданные пиратские лодки с «Веселым Роджером» или добирались вплавь заключенные знаменитой тюрьмы – замка Иф, где А. Дюма держал до поры до времени будущего графа Монте-Кристо. На набережные сходили шатающиеся от качки моряки, чтобы рассеяться на несколько дней по смрадным притонам и упиться там вдоволь пастисом (это 20-градусная анисовая настойка, один из главных сувениров Марселя). Словом, еще каких-нибудь сто лет назад в этой части Марселя было невероятно весело и очень опасно.

Но сегодня старый порт – это место для буржуазных романтиков. Торговые суда сюда больше не заходят – для них, как и для белоснежных туристических лайнеров, предусмотрен удобный новый порт. А старая бухта наполнена частными лодчонками различной степени трухлявости, крошечными яхтами и туристическими, а также просто городскими корабликами, которые перевозят местных жителей с одного берега бухты на другой.

Здание SAS Radisson Vieux Port – это два старых дома, соединенных вместе. Вход – со стороны набережной старого порта (рядом находятся здание муниципального театра, где только что закончили постановку пьесы Грибоедова «Горе от ума», и несколько питательных кабаков – от ирландского паба до зловещей марокканской кебабной). Возможные виды из окон – либо на глубины бухты (например, мы, поселившиеся в номере 510, имели как раз такой вид), либо (если занять номера, начинающиеся с «тридцатых» цифр) на крепкие фортификационные башни, а ночью еще и на пульсирующий красным светом маяк.

Стопроцентно удачное местоположение SAS Radisson Vieux делает эту гостиницу, по сути, главным отелем города. Однако есть и еще один важный момент. Мы должны сказать, что жарким летом Марсель находится «в состоянии смога», то есть над городом постоянно висит большая злобная туча. Об этом путешественников уведомляют огромного размера дорожные знаки, установленные на въезде в город. На знаках также содержится просьба не ездить быстрее 50 км/час, чтобы не увеличивать загрязнение. Между тем никаких испарений и выхлопов именно в районе старого порта мы не почувствовали. Все «смывает» морской бриз. И неважно, холодный он или теплый, дышится легко.

В отеле есть патио, внутренний двор, где находится терраса местного ресторана Solaris, претендующего на то, чтобы стать модным местом (здесь проходят завтраки). Отметим, что в любом другом городе этот ресторан мгновенно завоевал бы сердца гурманов, но только не в Марселе, где был некогда сварен великий буйабес. Трудно найти в Марселе ресторацию, в которой бы не варили буйабес. «Домов буйабеса» здесь больше, чем полицейских участков.

Для того чтобы варка буйабеса не проходила стихийно, много лет назад марсельскими поварами была создана специальная организация – Ассоциация буйабеса (www.bouillabaisse.com). Старый порт, вернее гастрономические районы, начинающиеся за первой линией домов, – это место, где в каждом доме варят под присмотром Ассоциации ведра, нет, котлы этого буйабеса. Плюс подают в сыром, вареном и жареном виде и все другие дары моря – от мидий и устриц до рыб всех мастей (впрочем, особым почтением в Марселе пользуется тунец).

Кстати, каждое утро в старом порту проходит рыбный рынок (от дверей отеля SAS Radisson Vieux Port до рынка идти пешком три минуты). Рыбаки, среди которых мы увидели немало женщин, вываливают на прилавки свой улов. Обезвоженные пленом рыбы всех размеров показывают все, на что они способны, – выпученные глаза, сведенные страданием пасти, хвосты и плавники, застывшие в последней муке. И только совершенно тупой, с гигантским острым носом тунец – а на прилавках попадаются особи размером с овчарку – спит сном праведника. Стоит ли говорить, как исключительно в Марселе делают карпаччо из тунца.

Местная выпивка – пастис – обильно предлагается в баре отеля (здесь есть также и коллекция абсентов для окончательной духовной абстиненции). А магазин с лучшими в городе тельняшками – на другой стороне бухты. Городской кораблик отходит от пристани каждые десять минут.

 

Французское поместье Микки-Мауса

SAS Radisson Disneyland Resort, Париж

Екатерина Истомина

Парижский Диснейленд – это место, где томятся в застенках родители. Застенки здесь самые разные. Например, розово-голубые домики Микки, Минни, Гуффи, Банни, Сонни и всех остальных. И пряничные домики с крылечками, окошками, ставенками, занавесочками в Диснейленде – бесконечные улицы, идти по сказочной одноэтажной Америке можно быстрым шагом долго.

Очень хорошо пытать родного отца, к примеру, аттракционом «Полет на Луну-2», но лучше все же – «Виражом Индианы Джонса». Ваш папа, который по службе не вылезает из болидов типа DBR9 Aston Martin, после «Виража Индианы Джонса» поймет, что «Ле-Ман» и «Формула-1» – это штаны на лямках. Еще можно отвести отца в детский паб «Голубая лагуна». И пусть он посмотрит, как из пивного крана льется не пиво пенное, а пенистая кока-кола. И пусть он глаз не отводит и в ужасе не отворачивается.

Новый SAS Radisson Disneyland Resort – это специальный отель, благодаря которому родители, приехавшие в Париж ради Диснейленда, могут сохранить рассудок. Отель находится в трех минутах езды на машине от комплекса Диснейленда в так называемой «широкой гольф-зоне», восточном деревенском предместье Парижа, через которое из французский столицы идет дорога на Реймс (напомним, что это город шампанского; чувствуем, что у многих родителей на душе потеплело, поскольку в отеле можно заказать экскурсию по винным местам). Вокруг отеля – бесконечные английского рельефа холмы, поля для гольфа и каменные постройки a la королевские конюшни Фонтенбло.

Название отеля говорит о том, что это приют, предназначенный в первую очередь для приема всевозможных детей, жаждущих знакомства с мировой сокровищницей Уолта Диснея. Так вот, на открытие отеля прибыли 50 детей, которые устроили безобразие. Дети чувствовали себя в SAS Radisson Disneyland Resort нагло и как дома. Они захватили лобби, игровую комнату с Микки-Маусом и Дональдом Даком, тренажерный зал со специальными тренажерами для маленьких и бассейн.

От детей нельзя было скрыться решительно нигде, даже в баре и в ресторане «Грейпфрут», не говоря уже о таких территориях, как турецкая баня-хамам для взрослых или тренерская будка для хранения гольф-клюшек. Слава богу, что администрации удалось всех их унять и куда-то деть в вечер открытия. В результате никто не отнимал у взрослых фирменного для всех вечеринок SAS Radisson лобстера, не отбирал клубнику и мороженое, не залезал мокрыми кедами на полосатые диваны a la Armani Casa, не кидался в сотрудников reception варежками. Особенно хорошо было утром, когда дети укатили на отельных шаттлах в Диснейленд. Родители смогли наконец без опаски освоиться на местности.

Вокруг комплекса Диснейленда, кроме нового SAS Radisson Disneyland Resort, есть еще несколько отелей, но они гораздо меньше по территории и скромнее по возможностям. Radisson Disneyland предназначен для семьи, отдыхающей с большим количеством детей, поэтому отель действительно большой. По размаху он скорее похож на классическое французское загородное поместье, каких много, к примеру, в том же Фонтенбло.

Каменное здание, не лишенное, впрочем, некоторой игрушечности в духе сказок Шарля Перро, располагается в зеленой холмистой долине. Ворота с полосатым шлагбаумом, большой подъезд, украшенный фонариками, большой вход с несколькими крутящимися дверями (много дверей – это важно, когда в отеле живет много детей, они часто создают толкотню). Огромное лобби с душевной печью-камином. Если пройти через лобби, то можно выйти на террасу, затем в сад и к пруду. Чтобы обойти всю территорию, принадлежащую отелю, нам понадобился целый час – гулять здесь приятно и свежо.

Часть территории отеля – это гольф-поля, причем не с 18, а 27 лунками. Гольф-поля, как известно, приятны даже глазу тех, кто не играет в гольф. Для тех же, кто играет или начинает играть, у SAS Radisson Disneyland Resort есть и своя собственная школа гольфа, где выдаются напрокат три тренера, клюшки, гольф-машинки, к услугам – тренировочное гольф-поле с десятью тренировочными кабинами. Предполагается, что глава семьи между «Виражом Индианы Джонса» и «Полетом на Луну-2» найдет время и для гольфа.

Для мам здесь очень скромное, будем реалистами, SPA, которым руководит доктор-натуропат Жан-Пьер Маргерит. Господин Маргерит увлекается диетами, поскольку считает, что все болезни (включая и болезни поясницы) происходят только от болезней печени.

Есть и еще одно приятное занятие – шопинг в гигантской деревне outlet (по-нашему – сток), что в трех минутах от отеля на машине. Скидки начинаются от 50 % (на Kenzo, Celine, Salvatore Ferragamo, Armani, Givenchy, MaxMara, S.T. Dupont, A.Dunhill, Diesel, Ralph Lauren, Lancel).

Хотя, конечно, главное занятие для всех родителей – это все же посещение Диснейленда (из отеля в комплекс ходит шаттл, который будет вас ждать у ворот Диснейленда, пока вы гуляете). Про «Голубую лагуну» и «Вираж Индианы Джонса» вы знаете. Осталось рассказать про «Полет на Луну-2» – аттракцион, в котором всех желающих усаживают в капсулы и их трясут, будто это шейкеры для коктейля. Аттракцион «Плавучая башня Джека» – заплывы на надувных лодках по подземным гротам и лабиринтам в поисках принцессы-лягушки. Также уличные party с Белоснежкой и гномами, Джинном, Винни-Пухом, Пятачком и Тигрой и катания на старом коричневом трамвае, запряженном большой печальной кобылой. Сколько насмотрелась мультфильмов эта кобыла на своем вдовьем веку, страшно и подумать. Вот и не вздумайте жаловаться.

 

Домики образцового содержания

Four Seasons Terre Blanche, Прованс, Франция

Екатерина Истомина

Отель Four Seasons Terre Blanche в Провансе открылся в марте 2005 года и за короткое время успел зарекомендовать себя как один из лучших европейских отелей сети Four Seasons.

Белая Земля (La Terre Blanche) расположена в восточной части Прованса (час на автомобиле от аэропорта Ниццы Cote d’Azur), в краю, который часто называют «земля фаянса». К этому определению мы могли бы добавить – лавандовая земля, земля дубов, пиний и сосен, территория гольфа и конных прогулок, земля парфюмерии, оливкового масла, меда и сыра. В отдельные сезоны Белая Земля – это еще и месторождение трюфелей, на которых здесь ходят охотиться в компании специальных свиноматок («трюфельная» свинья – это именно «la truie», а вовсе не «le cochon»). Белая Земля – это земля домашнего вина и пряных 20-градусных травяных ликеров, выдержанных на медовой настойке и обещающих долголетие.

Four Seasons Terre Blanche – классический сельский пятизвездный резорт, бесконечные и по-раблезиански щедрые угодья старого Прованса, организованные со всей щепетильностью фирменного отельного стиля Four Seasons. Территория отеля плавно переходит в гольф-поля с их зелеными холмами и крутыми пригорками, взятыми в рамку душистых лавандовых зарослей. А лавандовые заросли, в свою очередь, окружены армией молодых сосен и пиний.

Terre Blanche – место, где любой беспокойный городской житель, страдающий неврозами, повышенной раздражительностью и бессонницей, за очень короткий срок становится гладким, ровным, неспешным существом, беззаботным и простоватым селянином, который беспокоится только о том, чтобы не опоздать к обеду и не потерять любимую книгу. Детективы и городскую интеллектуальную прозу здесь не читают. А читают, как сообщили нам в отельной библиотеке, любовные романы да милые сердцу стихи. Посетители закладывают страницы не бумажными закладками, а травами и цветами, которые постепенно высыхают в книге, а потом их собирают и хранят местные библиотекари.

Отель устроен как обширная коллекция отдельно стоящих домиков – здесь даже есть свои улицы и площади. От центрального здания reception, ресторанов и небольшого кинозала, где днем детям показывают мультфильмы, а вечером крутят романтическое кино, посетители добираются до своих домиков на белых гольф-машинках. Эти машинки весело, словно та самая трюфельная la truie, подпрыгивают и «прихрюкивают» на неровных кривых дорожках, посыпанных крупным гравием, щебенкой.

Каждый домик с черепичной крышей, сложенный из камня и покрашенный светло-желтой краской, позиционируется как коттедж, мини-вилла или бастид (bastide) – с собственным крыльцом, террасой, балконом, а в отдельных случаях и скромным садом. Внутри этот крохотный с виду глинобитный домик представляет собой обширную фешенебельную квартиру, включающую в себя – холл, гостиную, спальню, элегантный санузел, а в особо дорогих бастидах устроены еще библиотека, столовая и бассейн с видом на гольф-поля, обрамленные лавандовыми плантациями.

Можно было бы ожидать, что дизайнеры, занимавшиеся оформлением интерьеров, выберут милый деревенский «стиль Прованса» – матерчатые обои в веселый цветочек, чугунная кованая мебель, масса корзинок, сухих букетов и пахучих лавандовых саше. Однако в итоге победил стиль Four Seasons – светло-бежевые стены, коричневые пушистые ковры, мебель Луи-Филиппа с полосатой обивкой, лаконичные «дизайнерские» предметы интерьера вроде «геометричных» ваз из дерева, на стенах – столь любимые отельными декораторами гравюры и гербарий.

В ванных комнатах фирменный стиль отельной сети читается еще четче – вообще удивительно, что из континента в континент, из страны в страну, из города в город, из отеля в отель дизайнеры Four Seasons умудряются не нарушить расположение, планировку душевых кабин, раковин, унитаза и сушилки. Тот ванный интерьер и планировка, к которым вы привыкли в Four Seasons в Дохе, Хэмпшире, Женеве или Будапеште, настигнут вас и в Провансе. Хитрость: дело в том, что Four Seasons предлагает не отдельные отели, а тип luxury-дома, передвижного, но не меняющегося от местности к местности. Куда бы вы ни приехали, вам будет гарантирован привычный интерьер и планировка.

Сначала это раздражает – в каждом отеле хочется этнического разнообразия: самурайского меча на стене, чучела кролика на прикроватной тумбочке, чьей-нибудь полосатой шкуры на полу. Но потом, чем больше «накручиваются» маршруты, тем больше начинаешь ценить именно этот неизменный, вечный типаж. И очень дорожить им – в Дохе, Хэмпшире, Женеве или Будапеште в отелях Four Seasons находишь что-то вроде «дома».

Недавно в Белой Земле открыли SPA-центр. Ставка в новом центре сделана на «деревенскую натуральность»: в списках процедур мелькают лакомые слова: «белая глина», «сладкий мед», «душистая лаванда», «прозрачное алоэ». При этом все эти милые – нет, не названия, не слова, эти почти возвышенные эпитеты используются не только для косметических процедур лица, но и для «формирования фигуры», массажей, лимфодренажей, детокса, а также йоги, пилатеса, натуротерапии. Все это напоминает рецепты старой русской красоты, как то: лечение примочками с ромашкой или настоем укропа, соком сельдерея или огуречными масками, замешенными на кефире. Однако тот факт, что в списке не найти технократического словосочетания «клеточная косметология», настраивает на поэтический лад. Хотя без продвинутых косметических метод тоже не обошлось: в SPA работают на французской SPA-косметике Terrake (новая линия, предназначенная именно для SPA, ее можно также попробовать в новом парижском гранд-отеле Fouquet’s Barriere).

Сам центр выглядит гораздо менее официально, нежели общественные помещения отеля или жилые коттеджи, – например, большой бассейн (разумеется, из воды открываются виды на лавандовые и гольф-поля) обставлен огромными глиняными горшками с красной геранью, окружен фонтанчиками, обсажен апельсиновыми деревьями и клумбами.

В 14 кабинетах оздоровительного комплекса можно уловить запахи традиционных саше – мешочки разного размера щедро рассыпаны по углам. Здесь же и пышные сухие букеты в плетеных корзинах и глиняных горшках, гигантские бутыли с маслами, гулливеровских размеров банки с медом и орехами.

Словом, все, что может сделать пространство еще более естественным, еще более народным, крестьянским и деревенским.

Кстати, SPA-центр в Four Seasons Terre Blanche – это тот редкий случай, когда специалисты SPA говорят не только о пользе своих собственных процедур, но и о пользе провансальского воздуха, о том, что «гости дышат травами и цветами», греются «под целебным солнцем», – вспомним, что обычно экология и SPA противопоставляются. Иными словами, зоной SPA можно считать весь Прованс, окружающий отель.

Немалую роль играет и специальное питание – «деревенская», естественная красота должна идти изнутри.

Ответственным за составление SPA-меню назначен господин с мольеровской фамилией Журден. Господин Филипп Журден, лауреат одной звезды «Мишлен», сконцентрировал свое внимание на легких, почти диетических блюдах средиземноморской кухни. Марсельского буйабеса господин Журден не варит, бараний бок с кашей не запекает, свиными котлетами не отягощает. В линейке – травяные, овощные и фруктовые коктейли, салаты с большим количеством оливковых масел, много блюд из рыбы и сыра и, разумеется, овощные супы.

 

Отель-оранжерея

Villa Belrose, Сен-Тропе, Франция

Екатерина Истомина

«Цветочное» название Villa Belrose (Вилла прелестной розы) – средиземноморской виллы (36 комнат плюс 7 га парка, бывшая собственность одной голливудской звезды) – оправданно. Villa Belrose, с балконов и террас которой открывается вид на беспечную глянцевую гладь кокетливого залива Сен-Тропе, – это крошечный отель-оранжерея.

Главное здесь – это море разливанное цветочных и травяных запахов. Крепкие, веками настоянные запахи старого Прованса – лаванды, душицы, южных карликовых сосен, пиний, туй, кипарисов и роз всех видов – смешиваются с запахами настоящего моря.

Воздух на побережье Сен-Тропе разный. Он меняется в зависимости от времени года. Весной в нем острее чувствуются морские составляющие. Местные жители говорят, что так просыпается после зимней спячки вода, когда дружно, разом, одновременно зацветают водоросли. Летом в воздухе преобладают запахи цветочные – морские нотки, словно по команде, уступают первые места вальсу цветов. Под конец лета в невероятный оркестр вступают яркие медовые ноты. Но осенью, в бархатный сезон, море вновь берет свое – и пахнет не только водой, но и отцветающими водорослями, прибрежными камнями и мокрым, хорошо прожаренным за лето песком.

Отель Villa Belrose, расположенный в 2 км от Сен-Тропе, входит сразу в две сети – мировую Relais & Chateau и локальную Palace de la Cote d’Azure. Такие позиции должны обнадежить путешественника. Ведь если отель состоит в Relais & Chateau, он в той или иной степени знаменит всемирно. С другой стороны, если отель входит в сеть локальную, то это значит, за ним осуществляется постоянный контроль, глаз да глаз. Проверяются все стандарты качества – от гастрономического до SPA, что очень важно для старых вилл. Ведь, что греха таить, иногда вот такие небольшие, прелестные, аристократического вида виллы оказываются совершенно заброшенными хозяйственными объектами. Мы не раз убеждались в этом. Сколько пришлось мучиться в виллах с видом на кафедральный собор и постоянно протекающими кранами в мраморных ванных. Но Villa Belrose – не из их числа.

Прежде чем поселиться в отеле, мы навестили местный ресторан, где с 1998 года трудится на посту шефа чудесный месье Тьерри Тирселен. В 2002 году его детище удостоилось звезды «Мишлен». Гастрономические экзерсисы Тьерри Тирселена основаны на строгих канонах кухни Прованса. Как известно, эту кухню отличают подчеркнутая экологичность (то есть она не городская, а деревенская) и крестьянская питательность (какие уж тут диеты). Плюс подкупающее усталых исследователей мира гламура простодушие сервировки. Хотя гастрономическая мода под девизом «чем проще и дешевле, тем лучше» сегодня подзабыта, все равно простота деревенских рестораций Франции, Италии и Испании, мало изменившихся со времен Рабле, Данте и Сервантеса, оставляет ощущение единственно возможной «правильности».

Месье Тьерри Тирселен угостил нас свежей дорадо в аккомпанементе с морковными котлетками и бокалом розового вина. И порекомендовал нам обратить внимание на двухместные комнаты под названием Prestiges. «Просторная терраса и панорамный вид на залив, а мое меню на завтра вы найдете в номере», – разглагольствовал Тьерри Тирселен. «Газет до обеда не читайте, обязательно ходите в наш большой бассейн, ну а если что, сразу же звоните Анри!» – тепло напутствовал нас он. Анри Кампанелла – это легендарный на Лазурном Берегу консьерж, звезда французского объединения консьержей Cles d’Or («Золотые ключи»). Разумеется, мы воспользовались всеми рекомендациями нашего знакомого шефа.

Villa Belrose можно рекомендовать как место для семейного отдыха. Правда, это довольно редкий тип расслабления в здешних светских местах. И, что удивительно, детей в Villa Belrose ровно столько, сколько нужно. Не больше, но и не меньше. Видимо, администрация Villa Belrose проводит какую-то изощренную селекцию. Дети удобно себя чувствуют в номерах – особенно в отеле рекомендуют двухместные комнаты с террасами на уровне бассейна и видом на море. Комнаты зрительно разделены на несколько зон, плюс возможность соединить несколько комнат этого типа вместе – в целях поселения беспечных нянек.

Помимо загорания и купаний в титаническом по размеру бассейне (до пляжей самого Сен-Тропе – 15 минут на машине), упражнений в ресторане, баре и центре SPA (косметика La Prairie) руководство Villa Belrose активно предлагает экскурсии. Для удобства выбора поездки разбиты по темам.

Один из лучших туров называется «По дорогам виноделия» – Chateau Astros, Chateau Berne и напоследок Chateau l’Abbaye. Весь винный триколор Франции – белое, розовое, красное. Есть экскурсия под названием «К могиле Жерара Филипа». Чтобы поклониться великому Сиду XX века (роль Сида из одноименной трагедии Корнеля более почитаема и любима французами, нежели Фанфан-Тюльпан, любимый советскими кинозрителями), нужно будет отправиться в городок Рамантуэль – это в 20 км от Villa Belrose. Романтический порт Гримо тоже в 20 км – место известно как «французская Венеция». Плюс, конечно, пароходные прогулки – до Тулона или к острову Поркеролль.

Впрочем, если снять всю виллу целиком, для частной вечеринки, soiree, – а такой вариант предусматривается и приветствуется, – никакие поездки не понадобятся.

 

В самом сердце Праги

Pachtuv Palace, Прага, Чехия

Екатерина Истомина

Фамилия уж больно смешная – Пахтув (Pachtuv). Так звали одну семью пражских землевладельцев. Эти Пахтувы сумели разбогатеть до такой степени, что построили в самом сердце Праги, в двухстах метрах от Карлова моста, особняк.

Проект буквально фантастический для самого начала XVIII века – не просто дом, а с претензией на изящную виллу. Здесь и размашистые фрески в духе итальянского барокко, и балкон с чугунными амурами, и внутренний дворик, где гости тренировались танцевать менуэт в исполнении скрипичного квартета.

Пахтувы были помешаны на музыке – как-то раз в их доме играл сам В.А. Моцарт. И великому композитору так пришлись по душе эти милые музыкальные вечера с Пахтувами, что он написал шесть танцев для хозяина дома Яна Пахтува. Главный сьют отеля сегодня носит имя Моцарта – стены расписаны фресками, кровать с балдахином, есть гостиная и спальня. Музыкальная тематика логично продолжается в сьюте «Сметана», названном в честь чешского композитора Бедржиха Сметаны (1824–1884), который уже не был знаком с Пахтувами – благородный род в первой трети XIX века, когда Сметана только родился, прервался навсегда.

Старый дом Пахтувов – сердцевина Pachtuv Palace, принадлежащего молодой, но подающей надежды отельной цепочке MaMaison. К вилле в конце XIX века был пристроен новый корпус, ставший не только корпусом, но и фасадом. Таким образом, в отеле сейчас два внутренних дворика. Первый – от барочной виллы Пахтувов, а второй соединяет старый дом и более молодой по возрасту корпус, и здесь обещают строить зимний сад (летом – завтраки на свежем воздухе, а по вечерам – скрипичные концерты).

Pachtuv Palace выходит на набережную Влтавы. До Карлова моста, как мы уже сказали, три минуты пешком. Однако если нырнуть в закоулки, то за три минуты можно дойти до Старой площади и до Парижской улицы, до кабаков имени Кафки, лучших пражских пивных и богатых на сокровища антикварных лавок.

Внешне Pachtuv Palace откровенно напоминает «Дом, где родился Моцарт» (Mozart Geburtshaus), что на главной улице в австрийском Зальцбурге. Старенький, довольно маленький, подслеповатый и приземистый (в отеле всего 50 номеров), покрашенный в желтую краску, с кусочками вензелей и гербов. И, что составляет суть этого отеля, – он совершенно сахарный и сентиментальный, словно новогодний носок для подарков.

Внутренняя отельная система сложна – здание не раз перестраивалось. Порой обширные оперные лестницы ведут на чердаки, а маленькие переходы, напротив – в большие холлы. Многие номера имеют свои собственные входные двери, – из внутренних двориков (жить именно в таких – намного спокойнее и тише). В подавляющем большинстве случаев номера Pachtuv Palace представляют собой не обычные отельные комнаты, а апартаменты – с кухней, стиральной машиной, посудой.

Кстати, эта опция нам понравилась особо: за долгие годы скитаний и отельной жизни внезапно представилась возможность пожить жизнью домашней – с плитой и холодильником. Этими вещами можно спокойно не пользоваться (мы и не пользовались). Просто очень радует, согревает сам факт их существования рядом. Но другие гости, например большая семья с несколькими детьми, смогут расположиться в Pachtuv Palace с необходимыми домашними удобствами – кипятить на ночь молоко есть где.

Оформление апартаментов представляет собой простосердечную смесь различных антикварных предметов: хрустальных люстр (конечно, хрусталь свой, из Богемии), гобеленов и шерстяных ковров, расписных «под Венецию» комодов, трюмо, шкафов, плюс французские кушетки, итальянские кровати с балдахинами, неорусские кованые решетки на окнах тех апартаментов, которые расположены на первом этаже.

Что еще сказать? Перины дюже мягкие, комплекты подушек внушительные, а на ночь служители приносят еще и небольшую травяную подушечку, расшитую цветами, – ее нужно положить под нос и дышать душистыми испарениями, чтобы быстрее заснуть.

Люди из MaMaison особенно неравнодушны к русским гостям – весь персонал отеля прекрасно говорит по-русски. Зловещих рассказов о насильственном обучении великому и ужасному русскому языку в школах бывшей Чехословакии – а жители стран бывшего СЭВ обычно злоупотребляют этой темой – вы здесь не услышите. Молодой и симпатичный гендиректор MaMaison по имени Джиджи родом из Нью-Йорка, он сын американского антикоммуниста, но много лет прожил в Москве.

В пражской пивной «Коковны», что рядом со старой синагогой, мы с гендиректором MaMaison отметили открытие московского отеля – цельной жареной уткой, двумя литрами пива «Крушовице» и графинчиком шнапса.

В середине вечера к нашей теплой компании присоединился спортивный старичок из американского города Цинциннати. Когда в полночь на соседней улице загремел праздничный фейерверк, подвыпивший американский старичок встрепенулся и в испуге заголосил на всю улицу: «Красная армия наступает! Русские!» Я усадила дедушку на стул и налила ему шнапса. «Пей спокойно, дед, все русские уже здесь».

 

Эстонские каникулы

Villa Ammende, Пярну, Эстония

Екатерина Истомина

После того как Эстония обрела независимость, отдыхать в балтийские дюны приехали пожилые англичане. Они, разумеется, миновали Таллин и двинулись на курорты – в Пярну и на острова Сааремаа и Муху, которые в советские годы считались закрытыми. Что же привело их? Стильность. В прибалтийском отдыхе отсутствуют буйные южные краски, поэтому он суровый и очень стильный.

Пярну – низкорослый и зеленый город. Основная единица застройки здесь – вилла. Местные жители не любят вспоминать, что в окрестностях отдыхал больной Юрий Андропов: сейчас на роскошной вилле генсека, стоящей в бухте, кто-то живет.

Самое высокое здание в городе – церковь Святой Екатерины. Пляжи Пярну широки, даже по прибалтийским меркам. Песок мелкий, бледно-желтый, почти что белый, и очень горячий. Балтика, конечно, покажется холодной тем, кто привык к Ривьере Красного моря. Прибалтийский загар пристает быстро (и держится очень долго), несмотря на то, что солнце почти все время в облаках. На пляже – шезлонги в голубую морскую полоску.

Пярну имеет удивительную топографию: кажется, в городе живут три английских туриста, две эстонских старушки, один эстонский старичок и пара такс (непременно с жесткой шерсткой).

Villa Ammende – очень небольшая двухэтажная вилла в стиле модерн, построенная архитектором Германом Амменде в 1904 году. Villa Ammende находится в «пляжной» зоне, до моря – всего пять минут пешком. Отель стоит в парке с дубами и соснами, огромными кустами шиповника и фонтаном. Парк принадлежит вилле, поэтому гулять здесь могут постояльцы отеля.

С 1904 года Villa Ammende почти не перестраивалась. Она в принципе не похожа на отель. Скорее напоминает дом приемов или виллу из советских фильмов о Шерлоке Холмсе. Большой холл в охотничьем стиле: стены украшены медвежьими шкурами и оленьими рогами. Есть также и отдельный охотничий салон с русским бильярдом и баром. Есть сигарная и винная комнаты (классические вина Старого Света) с фирменным декором art nouveau.

На вилле всего 13 номеров. Все они расположены на втором этаже, и все – с окнами в парк. Самый большой сьют имеет огромный балкон с видом на фонтан. Интерьеры в сьютах – тоже в духе art nouveau; мебель и аксессуары антикварные. В комнатах – большие ванные с джакузи.

Villa Ammende – это настоящий прибалтийский шик: и серебряная посуда, фарфор, и хрустальные люстры и бра, и бордовая антикварная машина в парке, и домик садовника. Кухня в ресторане – средиземноморская, акцент сделан на рыбные блюда. Неплохая, кстати, коллекция вин.

 

Эстония на высоте

Swissotel, Таллин, Эстония

Екатерина Истомина Tallinn

Этот огромный искристый небоскреб, что рядом со Старым городом, наконец обзавелся блестящей вывеской. Крышу 30-этажной башни, расположенной в деловом квартале (квартал называется таллинской Уолл-стрит), украсила красная надпись Swissotel.

Правы будут те, кто скажет, что в Таллине нужно жить в Старом городе, заключенном в 1997 году в теплые объятия ЮНЕСКО. Однако, впервые выбрав для выходных в эстонской столице не скрипучий средневековый дом ганзейского купца и не адвокатский особняк в предместье Пирита, а этот ультрасовременный отель, мы не пожалели. У башни оказались свои козыри перед средневековым домом и дачным особняком.

Если вы решите остановиться в Swissotel Tallinn, то обязательно просите номер на самых верхних этажах. Буквально ставьте такое условие для реального бронирования. Во-первых, так вы будете ближе к панорамному отельному ресторану «Горизонт» (он находится на самом верхнем, 30-м этаже), а также щедрому на датские аквавиты бару, в отдельных местах которого (вы только подумайте!) можно курить. Во-вторых, чем выше вы будете жить в Swissotel Tallinn, тем больше Таллина вы сможете увидеть. Увидеть почти с высоты птичьего полета.

Это – гулливеровская для здешних мест, да еще и гостиницы, высота башни. Впрочем, исключительные качества высотных зданий в Таллине успели оценить еще во времена СССР. Так, в 1972 году в маленькой западной республике Союза был возведен легендарный высотный отель Viru, принадлежащий сегодня финской цепочке Sokos. А в 1982-м пейзаж советского Таллина обогатился башней отеля Olympia. Однако сегодня эти два четырехзвездных отеля, отреставрированные в 2000 и 2004 годах соответственно, в отличие от западного пришельца Swissotel Tallinn нельзя отнести к отелям категории «люкс».

Swissotel Tallinn твердо стоит на современных дизайнерских позициях. Отель динамичный, стремительный, ладный, словно лифт сталелитейных заводов Круппа, но при этом не лишенный скандинавского гламурного кокетства. В интерьерах – темнополосатое дерево, светлые больничные стены и добротные пушистые ковры, северные белые цветы в свежих букетах, начищенный хром, кругом висят бесконечные зеркала, лаунж-музыка тенькает в длинных коридорах. В номерах – непривычно высокие потолки и авангардная мебель в духе 1960-х, в которой отважный дизайнерский вызов счастливо сочетается с самым уютным человеческим удобством. Любой номер отеля, даже маленький, может считаться пентхаусом: две стены из четырех здесь являются окнами в пол. И это окна, через которые виден весь Таллин.

Ради интриги можно, конечно, выбрать для проживания сразу два номера: один с видом на Старый город, а второй – с панорамой порта и даже (частично) видом на замок Кадриорг, построенный еще при Петре I. Вид на Старый город гораздо интереснее днем, разглядывать подробности можно часами. Вот торчит решительным красным шпилем церковь Олевисте, это самое высокое сооружение в средневековой Северной Европе. Рядом высится церковь Святого Духа с известными даже в далекой Швейцарии старыми башенными часами. Сверкает огнями золотых куполов православный собор Александра Невского. За его могучим боком дремлет на утлом эстонском солнце белая ратуша, чей сон нарушают галдящие посетители средневековых ресторанов Olde Hansa и Petersaak (их сытые крики за стеклопакетами Swissotel, слава богу, не слышны).

Все прославленные путеводителями застройки обрамляют стены и башни старой таллинской городской стены. Из окон Swissotel видна даже самая приземистая башня по имени Толстая Маргарита. Из окон Swissotel также можно увидеть и самую длинную башню Старого города – худосочного Длинного Германа. Таким образом, сидя в своем теплом номере на 29-м этаже отеля, вы совершаете обзорную экскурсию по Старому городу.

Причем, если учесть высоту этой экскурсии, она может быть смело признана вертолетной. Впрочем, от дверей отеля до улицы Виру, входа в Старый город, ровно семь минут прогулки.

Вечером интереснее смотреть в сторону порта. Ведь что творится в Старом городе по вечерам, хорошо известно. Это раблезианское неумеренное поклонение богу Бахусу в сочетании с декадентским распутным обжорством. А порт Таллина по вечерам свеж, сюда романтично заходят большие корабли, вернее, паромы, сверкающие массой ярких огней. И самый важный и самый большой из паромов по вечерам отходит в соседний королевский Стокгольм.

Отдельной строкой нужно отметить SPA-центр отеля. Это Amrita SPA & Wellness. Культура SPA-центров в маленькой Эстонии развита чрезвычайным и полномочным образом. Оздоровительной карты не имеет здесь только самый последний человек. Портмоне всех остальных доверху забиты разноцветными карточками заведений, где человек становится красивым, спортивным и здоровым. SPA-процедура в Таллине – это такой же культ здоровой, полноценной жизни, как местный марципан или рюмочка «Старого Таллина». Например, в городке Курессааре, столице острова Сааремаа, есть даже целая улица SPA-центров.

SPA-центр в Swissotel сочетает в себе суровые медицинские методики оздоровления и спартанское оформление. Во-первых, здесь находится самый большой гостиничный бассейн в Таллине. Бирюзовыми водами он так и зазывает сигануть с бортика. А после ванны выпитого накануне вязкого 40-градусного Vana Tallinn (или «Старый Таллин») прыжок в бассейн – единственный способ прийти в себя. Во-вторых, местный персонал воспитан в монументальных советских медицинских традициях, с клиентами здесь не миндальничают, несмотря на улыбки. Если сказано в меню «классический спортивный массаж», то вы получите такой неистовый променад руками сотрудницы по спине, бедрам и особенно по больным пяткам, что почувствуете себя олимпийским чемпионом, который установил накануне мировой рекорд и может наконец откинуть коньки. В-третьих, в Таллине, как мы уже сказали выше, к SPA-культуре столь трепетное и одновременно серьезное отношение, что не облагораживать себя – бегать по дорожке, потеть в хамаме, массироваться или восседать в соленой ванне – невозможно.

В Таллине целый день может сложиться из утренней велосипедной прогулки, большой молочной ванны перед ланчем со свежей селедкой, полдника с марципаном и душевной рюмочкой, а потом и ужина с паштетом из белого кролика, пойманного в силки на российско-эстонской границе.

Кстати, о границах. С 21 декабря 2007 года Эстония стала шенгенской зоной, поэтому летать туда на выходные 1 час 20 минут в самолете в один конец обладателям соответствующей визы стало гораздо проще. Удовольствий не меньше, чем в классических турах выходного дня в Прагу или Амстердам.