Новая экологическая классика
Bvlgari Hotel & Resort, Бали, Индонезия
Екатерина Истомина
Это совсем новый, второй отель большого проекта Bvlgari Hotel & Resort. Проект стартовал в 2001 году – именно тогда был подписан договор о сотрудничестве Bvlgari Group и отельной сети The Ritz-Carlton, которой был доверен менеджмент первого отеля Bvlgari. Всего предполагается создание семи отелей Bvlgari Hotel & Resort.
Отели, которые создаются модными или ювелирными домами в тесном содружестве с различными известными гостиничными цепочками, – это тренд, причем капитальный и долгоиграющий. Bvlgari Group вступила в эту игру первой и сегодня имеет два собственных отеля.
О том, что это тренд, говорят простые факты. Так, в Лондоне было запланировано открытие отеля под итальянским fashion-брендом Missoni (будет работать с сетью Rezidor SAS Hospitality). После британской столицы отели Missoni один за другим откроются в странах Аравийского полуострова. В Дубае намечено открытие грандиозного отельного комплекса Armani, и этот проект, разработанный великим итальянским дизайнером моды, смахивает на проект Дворца Советов, к счастью, так и не построенного в Москве в 1930-х годах.
Первый отель Bvlgari открылся в 2004 году в миланском районе Брера, рядом с городским Ботаническим садом. Здесь сразу взяли бескомпромиссную планку цен: за обычный номер берут от 560 до 750 €, за апартаменты – 1500 €, а за именные апартаменты «Bvlgari», расположенные на верхнем этаже и по сути являющиеся отдельным домом, – 3500 €. Отель отличается от других luxury-отелей Милана тем, что за основу взяты стандарты восточного дзена, а вовсе не позиции европейской, в частности миланской, роскоши.
При этом «Булгари» не был бы «Булгари», если бы не облачил этот скромный и медитативный дзен в свой любимый неоклассицизм. Отель Bvlgari, вне сомнений, – это богатое место, однако его богатство выражается не в декоре (он здесь вообще отсутствует как класс), а в масштабах (например, здесь циклопических размеров мебель) и материалах. Вот хороший пример – ванная комната, место, которое наделено дизайнерами Bvlgari почти сакральным смыслом. В ее центре – космических размеров ванна, целиком вырезанная из куска черного гранита. Рядом с такой ванной – монолитная же раковина, выдолбленная в куске белого навонского известняка.
Основные цвета, выбранные Bvlgari для интерьера миланского отеля, – черный, белый (почти вся мебель сделана либо из сильно затемненного полированного дуба либо из дуба осветленного) и палевый.
Неоклассицизм, вписанный в природу, – именно таким заветам будет, судя по всему, следовать второй отель проекта Bvlgari Hotel & Resort (его управление доверено группе Marriott International). Отель, представляющий собой (как, собственно, и все люксовые отели на Бали) комплекс вилл (всего их 59), расположен на плато в южной части залива Джимбаран. Для того чтобы гости могли воспользоваться океанским пляжем, в Bvlgari Hotel & Resort был построен фуникулер, но также имеется и организованная тропинка.
Дизайн отеля был поручен известному миланскому архитектурному бюро Antonio Citterio & Parthers. В интерьере сочетаются традиционные балийские мотивы, прежде всего в плане архитектуры и внутренней планировки, и европейские принципы отделки, использованные ранее в оформлении миланского отеля (это полированное дерево, гранит, известняк). Многочисленные предметы интерьера были специально изготовлены и в балийском стиле – деревянная посуда, лампы (все – hand-made, ручной работы).
В каждой вилле в Bvlgari Hotel & Resort есть «открытый павильон», то есть продуваемая со всех сторон деревянная терраса, и бассейн, причем он так хитро расположен, что, плавая в нем, можно любоваться видами океана.
Естественно, в отеле есть SPA. Вообще делу релаксации в отеле Bvlgari придается очень большое значение. Комплекс SPA там напоминает титанические римские термы – несколько залов, в самом главном взору отдыхающих предстает безбрежный бассейн, вымощенный сверкающей золотом мозаикой. Процедуры, на которые сделана ставка, – массажные техники Бали и Гавайских островов, ароматерапия, аюрведа, шиацу и рефлексология. Аналогичный комплекс на Бали обещает быть не менее величественным – несколько павильонов, имеющих вид на океан, залы для йоги, приватные и общественные бассейны (как с лечебными – холодными и горячими – грязями, так и обычные, с морской водой), приватные SPA-сьюты с собственными садами.
Что касается кухни, то в отеле будут действовать два ресторана, один с кулинарными таинствами местной кухни (будет и расширенное «индонезийское» меню), а второй – с классическими итальянскими блюдами. Первый ресторан подразумевается как casual-место, второй же станет рестораном формальным, вечерним. Executive-шефом Bvlgari Hotel & Resort назначен американец Эндрю Скиннер, специалист в области весьма чувственной азиатской кухни.
Сладкая луна
Ritz Carlton Bali SPA, Бали. Индонезия
Федор Павлов-Андреевич
Ritz Carlton Bali SPA расположен в местности под названием Jimbaran, на юге Бали, в самом низу (если глядеть на карту) Индонезии, и представляет собой государство в государстве. Вернее царство. Царство со своими законами. И чтобы вас там приняли, выучите слово, которое в этом царстве открывает двери. «Terimakasi» – это и «спасибо», и «очень приятно», и «на здоровье», и «счастливого пути» – да вообще любое вежливое слово. И сложите руки на груди, смиренно кланяясь, – помогает оказаться в правильной струе.
В Ritz Carlton Bali SPA повсюду играет музыка. Эта мелодия всегда одна и та же – она играет здесь всегда, потому что мелодический код, изобретенный композитором, помогает выключить сознание и никогда не надоедает.
И действительно – не надоедает. Мелодия струится между фонтанами и над бассейнами. Бассейнами, в которых плавают толстые большегубые и пучеглазые золотые рыбы. Иногда эти рыбы начинают выпрыгивать из воды и даже демонстративно выбрасываться из своих фонтанов и бассейнов, прыгая в такт музыке по мраморным ступеням. Тогда рыб быстро излавливают и нежно, но настойчиво возвращают в бассейны и фонтаны – ведь они могут помешать вам читать меню.
Меню Ritz Carlton SPA занимает десять длинных страниц мелкими-премелкими буквами. Читать его полагается, сидя за мраморным столом между теми самыми фонтанами, нарядившись в фиолетовый халат. (Одна японская девушка, я видел, купила на reception SPA три таких халата. Себе, мужу и маме – так сказала. И она, заметьте, повезет их в Японию, на родину кимоно.) Под халаты надевается специальное одноразовое нижнее белье (тоже фиолетовое), а на ноги – специальные одноразовые шлепанцы (угадайте, какого цвета).
Выбирать из этого SPA-меню приходится, как при гадании по книге – страница и строчка. О-па: балинезийский массаж.
Балинезийский массаж, как оказалось, сильнее шведского, приятней тайского и умнее шиацу – в нем есть все от этих трех плюс балинезийские масла-травы.
Ту, что делает массаж, зовут Свами. Она ведет меня в свою келью – через заросли дивных кустов (и через все ту же непрекращающуюся мелодию), где у нее все устроено: фиолетовые стены, уже благоухает розовая ванна, и приготовлен для меня стол (на нем лежат).
После массажа – нереально прекрасная ванна с розовыми лепестками. Потом – душ и растирание всего тела пятью волшебными кремами. Потом небывалый массаж лица и десятиминутный сон.
Потом я пил сок свежей папайи. Потом меня отправили в бассейн. Вернее, в спецбассейн с 32 подводными течениями. Маньяки-акватоники (так это называется) перемещаются из лагуны в лагуну, в соседних зарослях беспардонно орут какие-то сравнительно громадные птицы, балинезийская луна улыбается во весь изломанный рот с самого потолка мира, а пара американцев в соседней лагуне тихо обсуждает поведение Кондолизы Райс – а тем временем я уже на шестнадцатом течении, струйные потоки мнут мне позвоночник, хочется не уходить, но впереди еще шестнадцать потоков, ровно половина, и, кажется, на исходе 32-го я решусь повторить все сначала.
На следующий день меня погружают в маленькую машину (как для гольфа – на таких тут ездят по территории) и везут к обрыву над океаном. «Ну вот, сейчас меня туда и выкинут», – думаю я, представляя себе расправы над раннехристианскими мучениками. Но балинезийцы – индуисты (остальная Индонезия – исламская), и у них принято решать вопросы по-другому. Поэтому я спускаюсь на сто ступеней вниз и попадаю в SPA on the Rocks. Три домика на скалах и огромные волны. Волны бьются снизу и со временем достигают почти крыш домиков, но это не страшно, никакие волны не страшны человеку, если он подготовился.
Мои процедуры идут 4 часа. Делают все: души, обертывания, массажи, засыпания, пробуждения, reflexology (это когда участвуют только ступни), обмазывания удивительными глинами и борьба этих глин за место на вашей спине с кристаллами, добытыми в горах Бали.
А потом горние духи Бали снисходят вниз к людям (особенно к тем парам, которые проводят в Ritz Carlton SPA Bali свой медовый месяц) и танцуют им, поют им и дают им отведать своей горней пищи – 6 часов в SPA on the Rocks с невероятным вздыбленным океаном прямо под вами (пол в этом SPA местами прозрачен) завершаются медовым ужином при свечах – с самой вкусной на свете едой, в которой вы ловите уже знакомые запахи (этим вас прежде растирали, потом вас в этом купали, и, кажется, теперь вы это едите, и – да, это так восхитительно вкусно!).
Вечером меня – который зачем-то оказался в Ritz Carlton Bali в единственном числе, без малейшего шанса медового месяца, – возвращают на виллу, где играет тихая-претихая музыка. Она почему-то уже мне знакома. Да, это та самая, которая никогда не надоедает. Я захожу в ванную (общей площадью 70 кв. м) и немею: меня ждет ванна с лепестками роз, а музыка доносится именно отсюда.
После чего я чувствую на себе чей-то взгляд. И понимаю: это через стеклянную стену мне улыбается луна острова Бали, которая, собственно, в компании с медом и образует словосочетание «honey moon» – медовый месяц.
Намазывать мед на луну я обязательно когда-нибудь сюда приеду.
Благополучное место
La Residencia, Майорка. Испания
Екатерина Истомина
Миниатюрная Луиза Девис, которая работает в знаменитом отеле La Residencia, родилась в Ливерпуле. Почти 30 лет назад она (весьма счастливо) вышла замуж, уехала на Майорку и в 1984 году стала работать в La Residencia – тогда отель был в два раза меньше. Мадам Девис ни минуты не жалеет о том, что покинула свою передовую Британию и столько лет живет в этой испанской глуши – в горной деревеньке Дейя, почти на самом берегу моря, на северо-западном побережье Майорки, в 50 км от столицы Пальмы.
– Я живу в благополучном месте, и выходит, что вся моя жизнь – не работа, а бесконечный отдых, – улыбается Луиза Девис и добавляет, что приезжает в родной Ливерпуль лишь раз в год.
La Residencia, принадлежащий сети Orient-Express, Trains & Cruises, – это горный отель, в котором дышат морским воздухом. Отель расположен на горном амфитеатре высотой, быть может, 500 м над уровнем Средиземного моря. La Residencia состоит из четырех каменных строений, которые соединены между собой коридорами и лестницами. Два строения были воздвигнуты в XVI веке, а два других появились позднее, в XVIII веке, но тем не менее можно сказать, что отель – это почти археологическое место. Его запутанная планировка напоминает в первую очередь о крохотном горном монастыре, но не таком, где принято нещадно истязать себя постом и молитвой, а таком, где живут, хоть и безгрешно, но все же в свое удовольствие.
Кельи светлы, чисты и просторны – каменные толстые стены, каменные своды, толстые деревянные балки на потолках, пышные романтические кроватки под темным балдахином, в каждой кроватке греет свои толстые бока маленький teddy bear. В каждой келье – много народного текстиля, местной керамики, большие охапки душистых цветов, полки кружевного белья, масса каких-то еще необходимых вещей, например маленьких апельсинов в деревянных тарелках, больших и малых бутылок с оливковым маслом или же баночек с вареньем. Цветы, варенье, масло – все это родом из пределов и садов La Residencia. В интерьерах нет деревенщины, новодела, которым подчас грешат многие «деревенские» отели даже из числа именитых и дорогих. Все интерьеры La Residencia – весьма тонкая, стильная работа, несмотря на то, что здесь на стенах довольно картин художников-островитян, чьи кумиры – Пикассо с Матиссом.
Почему похоже на бывший монастырь? Хотя бы потому, что рядом с каждой кельей, с каждым сьютом есть непременно какой-нибудь древний странный закуток, который кажется нефункциональным, но ранее был для чего-то необходим. Теперь это или бар на двоих, или же какая-то темная кладовая, или просто притулившийся «уголок отдыха» – с деревянными сундуками, укрытыми клетчатыми подушками, и позабытыми кем-то книжками. По духу этот отель – чудесная окраина, сюда приезжают за забвением больших и шумных стран и городов, за забвением дивных и громких курортов.
– Я не могу сказать, что я скучаю по Англии. Наоборот, я скучаю по Дейе, если мне случается ненадолго уехать, – утверждает Луиза Девис.
Кроме обычных сьютов, в La Residencia есть и укромные и еще более романтические сьюты – они расположены вдали от двух ресторанов отеля и комплекса reception. У таких номеров есть собственный, большой и настоящий, бассейн, по сути дела, это отдельные дома. Впрочем, цены в летний сезон на столь милые обители весьма и весьма высоки. Так, например, сьют под номером 66, оснащенный бассейном, летом обойдется в € 2500, а сьют под номером 54 – в € 2200. Из других обителей мы можем отметить архиромантический Tower Suite (номер 64), проходящий по классу «супериор сьют». Цена этой великолепной личной башенки – 985 € в день в высокий сезон.
Столько денег придется заплатить, ведь исключений здесь не делали ни для кого. Бьянка Джаггер и Джейд Джаггер, Брайан Ферри и Стинг, Курт Рассел, Майкл Дуглас, Брюс Спрингстин, Джордж Лукас, Кейт Мосс, Марк Нопфлер, Мелани Гриффит, принцесса Диана, Фрэнсис Форд Коппола, Роман Поланский и Алан Паркер, Род Стюарт, сэр Эндрю Ллойд Уэббер, команда астронавтов Discovery, Тим Роббинс и Том Хэнкс, а также император и императрица Японии, король и королева Иордании, король и королева Испании – все платили с радостью и € 2500, и € 2200, а кто победнее, тот укладывался в эти самые € 985. Однако в зимний сезон (он обещает до середины ноября быть «бархатным») цены ниже – ровно в два раза. Стоит, мы думаем, воспользоваться предложением.
Те, у кого нет в сьюте бассейна, купаются в общественных купальнях, благо в La Residencia их сразу несколько. Есть в отеле и SPA-центр – его открыли совсем недавно, и он расположен на верхушке горы, так что, лежа на массажной кровати, вы можете смотреть далеко в море. А если вам не хочется смотреть на море, то просто перевернитесь на другой бок – и смотрите себе на величественную гору Тейк, у подножия которой и прилепился наш отель. Пляжа около La Residencia в деревушке нет, но заряжены специальные шаттлы, которые ходят до пляжа, принадлежащего именно отелю, но расположенного в нескольких километрах от Дейи.
Главный ресторан отеля называется El Olivio, и он частично расположен в роще колченогих оливковых деревьев. Часть столиков стоит в тени, и солнце отважно пробивается сквозь старые ветки – здесь хорошо и в полуденный зной, и в час сиесты. Часть столиков El Olivio – в самом древнем строении отеля, том самом, которое было заложено в XIV веке. В те годы это была главная в деревне мастерская по отжиму оливкового масла, вот почему в центре парадной обеденной залы можно увидеть большой пресс, датируемый приблизительно веком XVI. Шеф – испанский профессионал Гуилермо Мендес, кухня в El Olivio – классическая испанская: хрестоматийные молочные поросята с розово-красным румянцем на боках, темно-красные мясистые колбасы, величественные, титанические хамоны (есть и серрано, и иберико, конечно), вина, кавы и много рыбы.
А вечером нас в El Olivio ждал концерт классической музыки. Этюд ре-мажор Фридерика Шопена, Opus 10, № 3, пианист исполнял на антикварно-музыкальной гордости отеля – рояле Steinway 1887 года, который некогда принадлежал испанскому композитору Исааку Альбенису, а после его кончины – семье. Ежевечерние музыкальные экзерсисы (Бах, Моцарт, Шопен) – это дело привычное в La Residencia в зимний период. La Residencia – отель, который старомоден, но не чопорен, который хоть и деревенский, но при этом восхитительно изящный.
«А из английского у нас есть теннис и гольф», – говорит Луиза Девис и добавляет, что теннис и гольф – это единственные английские привычки, которые она сохранила.
Вилла «Красного барона»
Grand Hotel a Villa Feltrinelli, Гарда. Италия
Екатерина Истомина
Через год после окончания Второй мировой войны итальянские газеты напечатали фотоснимок – очень толстый человек в плаще и с сигарой в зубах сидит на берегу Гарды и рисует. Это был Уинстон Черчилль. Озерные пейзажи он писал с удовольствием, но не они привлекли его сюда. Он приехал в надежде найти здесь архив Муссолини, для которого вилла Feltrinelli стала последним пристанищем.
Вилла Feltrinelli расположена на северо-западном берегу озера, от Брешиа приблизительно в 25 км. Обычно до Гарды добираются от Милана по трассе A4. Дорога в среднем занимает около часа. Близлежащий населенный пункт к вилле Feltrinelli – деревенька Гарньяно.
Еще 130 лет назад на месте виллы был лес – лимонные, апельсиновые, оливковые деревья, кипарисы. Эта земля принадлежала богатому лесопромышленнику Фаустино Фельтринелли. В 1892 году по заказу его сыновей миланский архитектор Альберико Барбиано возвел здесь, в центре удивительного фруктового леса, небольшую виллу – в духе liberty style (или art nouveau) с заметным влиянием прерафаэлитов и неоготики. Вокруг виллы был разбит парк, на берегу обустроена пристань. Виллу Feltrinelli не раз упоминал в своих произведениях и английский писатель Д. Лоуренс, автор «Любовника леди Чаттерлей». Кстати, братья Фельтринелли построили не только виллу, но и школы, и больницы для бедняков из соседних деревень.
Сын младшего из братьев – Карло Фельтринелли, признанный экономист и правовед и известный в Италии пианист-любитель, поселился на вилле в канун Первой мировой войны и здесь же умер – в разгар Второй мировой. В день его смерти таинственным образом погибла часть апельсиновой рощи. Для виллы Feltrinelli наступили исторические дни.
Республика Сало. Одним это образование знакомо по учебнику истории (марионеточный режим), другим – по фильму Пазолини. У виллы Feltrinelli есть своя история взаимоотношений с «республикой Сало», последним оплотом Италии Бенито Муссолини. Правительство «республики» было расквартировано в городе Сало, а Муссолини с молоденькой любовницей (вместе с которой его позже и казнили) содержался под стражей на вилле. Кстати, недалеко от Feltrinelli находится вилла Vittoriale, где раньше жил и писал свои книги друг Муссолини, поэт, видный итальянский общественный и политический деятель Габриэле д’Аннунцио.
Из Больцано бывшего дуче приезжал навещать генерал Вольф, тот самый, которого в фильме «Семнадцать мгновений весны» сыграл Лановой. Генерал настаивал на том, чтобы Муссолини не покидал виллы Feltrinelli. И тот не покидал ее до тех пор, пока кольцо союзников не начало сжиматься. Тогда Муссолини решил бежать, но был узнан и казнен партизанами 52-й итальянской армии имени Гарибальди 28 апреля 1945 года.
Уинстон Черчилль до 1944 года хорошо относился к Муссолини и даже состоял с ним в переписке, а после падения и казни дуче, естественно, захотел свои письма, якобы хранившиеся в одном из тайников виллы Feltrinelli, изъять. Как только это стало возможно, Черчилль приехал на виллу. Но до него там успел побывать известный авантюрист Отто Скорцени – он и забрал переписку, которую в 1951 году переправил Черчиллю в обмен на обещание личной безопасности.
В 1947 году на виллу вернулся ее законный владелец – Джанджакомо Фельтринелли, поклонник Троцкого и теории перманентной революции, сделал фамильную виллу террористической базой. И в 1972 году взорвался при подготовке теракта.
Следующие 25 лет поместье принадлежало семье Фельтринелли, но оставалось заброшенным. В 1997 году его приобрела сеть отелей The Regent International.
Сегодня вилла Feltrinelli называется Grand Hotel a Villa Feltrinelli – здесь 21 сьют, два ресторана и бар. Есть собственный пароходик, винный подвал, библиотека, в которой стоит большой мраморный бюст Фаустино Фельтринелли. Все та же пристань, на которой писал пейзажи Черчилль. Все те же пахучие лимонные рощи, где гулял Муссолини. Но вновь высаженные кипарисы и магнолии.
Жить можно, например, в центральном здании виллы – здесь расположены 13 сьютов, два из которых имеют открытые террасы. Еще есть три двухэтажных домика – это Casa di Fiori, Casa Rustica и La Limonaia. Но самый исключительный домик – The Boat House. Он стоит прямо на берегу. В нем есть кухня, гостиная с большим камином, отдельная спальня для гостей, гардеробная, а на втором этаже – терраса, с которой видно, кажется, все озеро.
Итальянские винтажные вина, сыры и хлеб из соседних деревень, росписи на потолках-плафонах, коллекция антикварных книг Национального географического общества, ванны из цельного куска мрамора, белье Frette и Pratesi, совершающий экскурсии по озеру пароходик La Contessa, сделанный в стиле американских лодок 1920-х годов.
Но все это лишь знаки, отдельные приметы великолепия этой виллы. Не столь важны и бутылочно-зеленого цвета густая и тяжелая вода и термальные источники. Гарда – это прежде всего особенный, почти морской воздух. Его здесь берегут как зеницу ока. Поэтому во многих помещениях виллы, в том числе и в некоторых уголках парка, строжайшим образом запрещено курить. А вилла Feltrinelli – прежде всего «живой» свидетель истории XX века. Не столь важно даже, что теперь здесь прекрасный отель.
Аллегорическая вилла
Villa d’Este, Комо, Италия
Екатерина Истомина
Старые виллы, в истории которых может заблудиться сверхопытный краевед, – не редкость на озерах северной Италии. Каждое из них – Изео, Комо, Гарда или Маджоре – хранит на своих берегах музейного качества экземпляр. Вот и Villa d’Este – это обитаемый музей. Сюда приезжают не столько ради отдыха, сколько ради истории. Причем не итальянской истории, истории озера Комо или города Комо и даже не истории искусств, а просто – самой Истории. Villa d’Este – это аллегорическое место.
Villa d’Este – аллегория не только Истории, но и Аристократии. Бурбоны-Пармские, затем отдельно – Бурбоны и отдельно – Пармские, Савойские, Валуа и Монморанси, Орлеанские, Вандомские, Гизы и де Конде, Строцци и Медичи, Висконти и Версаче. Плюс короли, королевы и папы – Франциски и Генрихи, Карлы, Григории, Бонифации, Львы, Екатерины, Анны, Дианы, Людовики под разными королевскими и папскими номерами. Наверное, мы все же кого-то упустили из списка. Не история – сущая математика: Восьмые, Пятнадцатые, Пятые, Девятые и снова Восьмые. А собственно фамилии д’Эсте принадлежали и непокорные толстые кардиналы из Флоренции, и влюбчивые массивные принцессы из Феррары, находившие себе мужей в испанской, французской и английской коронах. Высокая плотность высокопоставленного населения на Комо связана с тем, что «озерные» территории всегда были спорными. Не проходило и двадцати лет, чтобы здесь не маршировали чьи-нибудь храбрые гвардейцы.
Отель состоит из главного и второго корпусов, и оба они в высшей степени исторические, о чем явно свидетельствует восхитительный скрип половиц. Центральный корпус, предназначенный некогда для проживания кардинала Бартоломео Галлио, – это озерная ренессансная вилла гордых театральных форм и темпераментного декорирования. Оба корпуса окружает большой зеленый парк, в котором имеется и аксессуар музейного толка. Это Храм водных нимф, называемый персоналом отеля Нимфеумом, любовный грот, псевдоязыческая постройка, датируемая XVI веком, с сохранившимися фресками указанного периода.
Парк Villa d’Este – настоящий ботанический сад: полное собрание платанов, каштанов, пиний, пальм и бамбука в окружении азалий, камелий, рододендронов, гортензий, роз и кустов жасмина. Рядом с вертолетной площадкой, спрятанной за подстриженной изгородью, процветает в солнечной тиши благословенный огородик. Лучезарные грядки на протяжении двадцати лет возделывает шеф-повар отеля Лучано Паролари. Овощи и травы попадают на стол к постояльцам продуктивно, и так же продуктивно Лучано Паролари дает душещипательные уроки огородничества и итальянской кухни. Мы прошли курс окучивания кабачков, и это были единственные физические упражнения, которые мы позволили себе на Villa d’Este.
К числу activities, которые предлагают на Villa d’Este, относятся самые лучшие современные развлечения – с утра распитие в бассейне ящика белого, опасные прогулки на белоснежных лодках по озеру, задушевные посиделки под зелеными каштанами в парке, шелкопрядный шопинг (галстуки и рубашки), четырехчасовые гастрономические ужины, трехчасовые коктейли, бесконечный американский джаз на главной террасе (с 19.00), ежевечернее аргентинское танго (с 21.00), горные гонки на антикварных автомобилях (с утра). Здесь царит классическое богатое итальянское безделье, в котором утро, день и вечер уравнены одним – великим удовольствием.
Villa d’Este вряд ли можно назвать семейным местом (хотя здесь принято справлять свадьбы и проводить медовый месяц). Отель претендует на статус любовного гнездышка и даже гнезда порока. Это, конечно, бессовестное и грешное место, хотя и прикидывается райским уголком. Чувствуется, что здесь много, с толком, с чувством, с расстановкой грешили, причем опытнейшие профессиональные грешники.
В последний вечер, после тура танго с пожилым директором отеля, хорошо выпивающим виски, образованным и умным человеком, мы вспомнили об одной картине Левитана – «Озеро Комо», написанной в 1894 году (художник тогда гостил у своей приятельницы Самойловой). Картина вышла у Левитана пессимистичная, озеро Комо изображено в инфернальном свете: грозовые тучи накрывают темную воду озера, окутывая испуганные горы и беззащитные домики. Но нам на Комо запомнились совсем другие картины.
Вилла-театр
Villa Serbelloni, Комо, Италия
Екатерина Истомина
Гостевая книга Villa Serbelloni размерами напоминает фолиант «Божественной комедии». Причем отдыхать здесь нравилось самым разным людям: приезжали поколения Ротшильдов и поколения Трубецких. Был на Villa Serbelloni Уинстон Черчилль со своим верным мольбертом, была Мэри Пикфорд со всем своим огромным гардеробом, был Дуглас Фэрбенкс с любимыми друзьями.
Озеро Комо по форме похоже на трехлучевую звезду. Гранд-отель Villa Serbelloni расположен на мысе – там, где расходятся в разные стороны два длинных озерных «луча», в прибрежном городке Белладжио.
Именно выгодное местоположение побудило одну богатую семью из Милана заложить здесь виллу. Это случилось в 1850 году. Однако озерное блаженство состоятельных миланцев продлилось совсем недолго – сказались всевозможные междоусобные войны, которые вели разрозненные итальянские королевства, а также военные похождения Гарибальди.
И вот семья из Милана совсем разорилась. Великолепное, почти совсем новое здание семейной виллы в 1872 году было продано под отель (сегодня это – центральная постройка отельного комплекса). И сегодня Villa Serbelloni на Комо считается одним из старейших отелей.
Даты строительства виллы и переделки ее в гостиницу – одно из главных достоинств Villa Serbelloni. Ведь очень многие виллы на Комо – образцы ренессансного и барочного стилей. Совсем не то Villa Serbelloni, где солируют неоклассицизм и стиль либерти (итальянское название модерна). Villa Serbelloni стоит ближе к аристократическим строениям озера Гарда – небольшим, но торжественным озерным дворцам с «мифологическими» фресками, отрядами пятнистых мраморных колонн, сложнейшей лепниной на потолке, огромными хрустальными люстрами (хрусталь, понятно, из Мурано), бронзой, картинами старых мастеров, многометровыми персидскими коврами и выцветшими французскими гобеленами.
Villa Serbelloni ставит перед путешественниками довольно непростую задачу. Нужно сразу, еще на reception, решить – будете ли вы здесь отдыхать «просто» или «сложно». Вариант «отдыхать просто» предполагает привычный каникулярный озерный отдых со всеми вытекающими из этого определения радостями. Это катания на белых лодках по озеру, экскурсии по соседним виллам, безделье на пляже, походы в местную библиотеку и два ресторана, прогулки по приозерному парку (а им отель заслуженно гордится – это без пяти минут ботанический сад). То есть это отдых casual.
Вариант «отдыхать сложно» предполагает церемониал и следование dress code – но (внимание!) этот дресс-код никто не навязывает. Вы сами его без труда определите. Villa Serbelloni – это вилла-театр, отель-маскарад, где можно позировать, можно играть. Дело в том, что это невероятно костюмный отель. Здесь естественно будут смотреться пышные кружевные платья с турнюрами «в пол», большие кружевные зонтики, шляпы с вуалью. А на мужчинах – светлые парусиновые костюмы-тройки, легкие шляпы, белые ботинки, трости с золотыми набалдашниками или даже военная форма. И в некотором смысле этот маскарад будет похож на сцены из костюмного фильма Висконти «Леопард» (Il Gattopardo), действие которого происходит в 1860 году, в разгар тех самых войн между гарибальдийцами и бурбонцами. Времени, в которое и была построена вилла.
Очень немногим отелям даже в самой Италии, с ее архитектурными и историческими памятниками, удается сохранить именно «костюмный дух», «костюмную букву». Более поздние и динамичные эпохи, бунты, войны и революции легко смазывают то, что было заложено во времени строительства. Неслучайно, например, во Франции почти не осталось истинно монархических отелей – все они позднее были переделаны в большие буржуазные особняки. Итальянские виллы аристократии тоже изощренно переделывались в отели, где единственным аристократическим знаком оставалась парочка гербов, трудно поддающихся расшифровке, и пожелтевшие гобелены. Как Villa Serbelloni удалось остаться в «том времени», одном из самых трагических в итальянской истории, нам неизвестно. Возможно, дело в том, что почти целый век отелем владеет одна семья – он трогательно передается из поколения в поколение.
Что касается номеров, то нам по душе пришлись миниатюрные. Большие нередко похожи на комнаты в давно заброшенном дворце, где для атмосферы нужен шум нерадивой прислуги, звон стаканов и вилок, хлопанье дверей, детская беготня, вместо этого – тишина, которая, кстати, тоже играет на «костюмность». Покинутое место, все обитатели и владельцы уехали навсегда, оставив только антиквариат. А вот маленькие комнаты, хотя так же обильно снабжены антиквариатом, но очень уютны.
Как мы уже сказали, отель заслуженно гордится парком. Его можно назвать «регулярным». Этот отельный парк является достойным наследником знаменитейших «секретных» лабиринтных парков, которые были так модны в эпоху Возрождения (особенно их много сохранилось в Тоскане). Несколько слов непременно стоит сказать о главном ресторане отеля, которым руководит шеф Этторе Боккья. Его гастрономическая философия складывается из двух составляющих: красота и питательность. С точки зрения эстетики, оформления его кулинарные работы можно было бы назвать скорее французскими. Однако они сытные, объемные, многослойные, итальянские. Плюс – карта вин размером с гостевую книгу.
Гнездышко лорда Форте
Курорт Forte Village, Сардиния. Италия
Игорь Мальцев
Я знаю немало примеров, когда журналисты, попав на какой-нибудь курорт, пишут, что попали в рай. Такая писательская банальность.
На самом деле все очень просто – контраст.
Дело в том, что в центре Сардинии – ни ветерка, и температура +39,5 °C.
Бедно, и по обочинам рассыпан мусор в лучших подмосковных традициях. Арбузы плавятся и стекают в трещины земли. На побережье у Кальяри (произносится с ударением на первом слоге) не лучше. Два огромных нефтеперерабатывающих завода, которые в эту жару сжигают попутный газ. Картина в духе «Белого солнца пустыни».
Ничто на острове вроде бы не способствует появлению ощущения, что рай – близок. Правда, промеж апокалиптических импрессий спокойно расхаживают колченогие розовые фламинго, но и они пока еще не райские птицы.
Но когда оставлено позади еще двадцать километров вдоль берега, попадаешь в самый обширный курорт Сардинии Forte Village. И картина мира резко меняется. Некоторые особо впечатлительные и воспринимают это как рай.
Ну, не то чтобы Петр, но вполне себе апостольного вида человек отбирает у тебя чемоданы, грузит на некий гольф-кар и увозит под сень деревьев, куда-то по узким кирпичным дорожкам.
С этой минуты ты ходишь, отдыхаешь, ешь и принимаешь процедуры. И все – под сенью дерев. Иначе тебя бы уже давно сожгло сардинское солнце.
На следующий день вы поймете устройство этого огромного заповедника. Поймете, что Forte Village построен как конгломерат семи небольших отелей, каждый из которых имеет собственный менеджмент, стиль и даже классификацию. Так, Villa del Parco входит в ассоциацию Leading Hotels of the World, а недавно построенный Il Borgo – нет. Это не значит, что один хуже, а другой лучше. Это значит, что один предназначен для одного, другой для другого. Действительно, первый, кого мы встретили именно в del Parco, был Юрген Клинсман – тренер немецкой сборной по футболу. Именно сюда он привез всю свою команду, чтобы реабилитироваться после чудовищного поражения на чемпионате мира 2006 года. Я даже понимаю, почему они приехали сюда. Del Parco примыкает к Thaermae del Forte Village, SPA, которое создавал много лет назад профессор Миланского университета Умберто Соленини.
Конечно, увидев футбольных героев в халатах, мы тут же к ним присоединились. Посещение местного SPA – это еще тот труд. Хотя бы потому, что две первые полагающиеся по циклу ванны-бассейна – это перенасыщенный горячий раствор солей, по плотности выше, чем Мертвое море. Вторая ванна тоже до масла перенасыщена, но в ней еще и эвкалипт. Дальше следуют бассейны с постепенным понижением температуры, с гидромассажными пушками для всех частей тел – от пяток до шеи, и в конце концов все остальное время вы проводите в большом бассейне с прохладной морской водой, но с сильнейшим противотоком. Талассотерапия – море лечит.
Безусловно, Forte Village – деревня, которую построил лорд Форте в 1977 году, купив деревья из Туниса и засадив ими обычную безрадостную сардинскую землю, – это курорт семейный. Сейчас здесь много мам и бабушек с детьми.
Forte Village получила награду The World’s Leading Resort Award – лучший курорт мира за 1998, 1999 и 2000 годы. Цены на дабл-рум начинаются от трех сотен с носа в сутки, так что можно ожидать, что в отеле находятся люди примерно вашего круга. Хотя вы и платите именно за то, чтобы наслаждаться покоем. Единственное место, где вы все-таки будете встречаться с преимущественно итальянской публикой, – это пляж. Ну и, конечно, рестораны. Завтрак и ужин весьма качественные, какой может быть только итальянская кухня. Кроме еды – пиво, вино и т. д. Вино местное, сардинское, которое переживает медленный подъем. Кстати, о вине. Если вас не удовлетворяет местное, то при курорте – отличная винотека. Все, что любит и ценит итало-российский гедонист, – Sassicaia, Solaja, Brunello di Montalcino правильных годов. Рестораны здесь тоже непростые. Так, ресторан при Villa del Parco имеет мишленовские звезды. Реальная сардинская кухня довольно проста и оттого гениальна: это молоко, овечий сыр, мясо и хлеб. Самыми типичными блюдами Сардинии считаются porceddu – поросенок, приправленный миртом и испеченный под землей в яме из горячих камней, taccola – куропатка, приготовленная тем же способом, malloreddus – макароны в виде клецок в соусе и с овечьим сыром, и sospiri – десерт из взбитых белков с горьким миндалем. Что касается сыров: fiore sardo – твердый овечий сыр, dolce sardo – мягкий овечий сладкий сыр, cazu marzu – сыр с резким запахом, gioddu – йогурт из козьего молока, pecorino sardo – овечий сыр. Пекорино, именно пекорино отлично идет к сардинскому вину Rocca Rubia.
Погружение в грязи и водоросли
Four Seasons, Лимасол, Кипр
Анна Рабина
«У нас здесь очень спокойно» – так жители Кипра рассказывают о своей жизни на острове. Они имеют в виду отсутствие преступности и общую островную безмятежность – земля здесь быстро переходит в море, так что спешить некуда, а плеск волн и мягкое средиземноморское солнце вызывают в памяти полузабытые слова типа «нега» и «томный».
Примерно то же самое говорят о Кипре те жители прочих стран, которые любят там отдыхать. И многие из них считают, что настоящий кипрский покой достижим только в Four Seasons в Лимасоле.
В скобках заметим, что этот Four Seasons не входит в одноименную международную гостиничную сеть: лимасольский Four Seasons придумал и зарегистрировал свое имя раньше, чем появилась сеть, и на этом основании отстоял свое право именоваться так и впредь.
Так вот о покое. Взять, к примеру, такой простой пример: целое крыло отеля отведено под номера «только для взрослых». Это игривое определение на самом деле означает, что тут не поселят гостей с детьми, так что звонкие детские голоса точно не нарушат покоя постояльцев. Напротив, постояльцам обеспечено полное умиротворение благодаря журчанию воды в бассейне (у каждого номера собственный выход к общему бассейну и собственный мини-бассейн с гидромассажем), шелесту бамбуковой рощи (неслучайно эти номера называются gardens-studio), ну и, разумеется, комфорту номеров и качеству сервиса.
Впрочем, все это многим из наших читателей известно, новость же состоит в следующем: взрослые gardens-studio, как и все остальные номера, были полностью обновлены в ходе очередной реконструкции, которая завершилась как раз к открытию этого сезона. «Наши гости верны нам, поэтому мы все время стремимся удивлять их», – объясняет менеджер Кристина Кристодулиду. И гостям действительно есть чему удивиться. «В результате «подтяжки лица», которая обошлась нам в $ 13 млн, отель Four Seasons предстал в совершенно новом облике», – рассказывает Кристос Мускис, председатель правления Muskita Hotels Ltd. Например, отель обзавелся 12 двухкомнатными номерами-пентхаусами – в каждом балкон, которому больше подходит название «терраса», и непременный sea-view, вид на море. В каждом номере есть джакузи на двоих – как мне по секрету рассказали, инсталлируя в ванные этот довольно громоздкий предмет, администрация шла навстречу многочисленным просьбам своих гостей из России.
Но что джакузи – так, баловство. По-настоящему отдаваться гидромассажу надо в специально отведенных местах – а именно в Thalasso SPA отеля. «Гидромассажная ванна не имеет ничего общего с джакузи, – объясняет менеджер Арсения. – В наших ваннах по 126 форсунок, расположенных по периметру. Через них под давлением подается морская вода, причем не сразу, а по кругу – так что последовательно массируется все тело, от воротниковой зоны до ступней и обратно. А еще мы добавляем в морскую воду измельченные водоросли». Мы форсунок не пересчитывали, но, судя по эффекту от процедуры, их точно никак не меньше.
Морская вода – основа всех «мокрых» процедур (собственно, поэтому SPA имеет приставку «талассо»). Но, как известно, талассотерапия предполагает лечение не только морской водой, а и другими дарами моря – например, водорослями и грязями. Непременный элемент всех программ для похудения – водорослевые обертывания. Помимо традиционных термоодеял и тепловых капсул, в Thalasso SPA есть модный сейчас флоут-аппарат для влажных обертываний. Представьте себе просторную ванну, наполненную горячей (разумеется, морской) водой с водорослями и душистыми эфирными маслами, в которую погружают ваше требующее детокса тело, предварительно обработанное специальной похудетельной сывороткой.
Целебная морская грязь здесь тоже не простая, а самонагревающаяся. Когда вам под позвоночник подложат пакетики с чем-то булькающим и незнакомо пахнущим, вы почувствуете приятное тепло, разливающееся по телу, как от глотка старого коньяка.
Морская грязь используется и в новой процедуре «Rasul». После реконструкции отеля в здешнем SPA открылся специальный кабинет для грязевых ванн. Строго говоря, никакие это не ванны, а небольшая парная с двумя мраморными скамьями. Вам вручают плошку подогретой грязи, в воздухе висит теплый ароматный пар, над вашей головой мерцают разноцветные звезды с научным названием «хромотерапия», и вы с удовольствием натираете грязью себя или друг друга – скамьи-то две!
Здоровый дух в здоровом отеле
Le Saint Geran, Маврикий
Екатерина Истомина
Одна милая французская дама по имени Патрисия Лепик недавно написала о маврикийском отеле Le Saint Geran книгу. Книга мадам Лепик – это не туристический буклет, на страницах которого звучат в унисон избитые слова о теплом пляже и морском бризе, а серьезный исторический труд. С черно-белыми фотографиями первых постояльцев и с памятной фотокарточкой открытия – этот легендарный ныне отель распахнул свои двери 20 октября 1975 года.
И первым, кто вступил в чертог пляжной жизни в духе jet set, оказался толстый, крошечного росточка премьер-министр Маврикия сэр Сивусагур Рамгулам. Это был великий человек в истории Маврикия, именно он в 1968 году провозгласил независимость острова от британцев. Остается отметить, что сэр Сивусагур Рамгулам оказался единственным толстеньким, крошечного роста клиентом в истории Le Saint Geran. После сэра Сивусагура Рамгулама в отеле появлялись только подтянутые, спортивного вида персонажи.
Впрочем, красивый спортивный вид – это единственное, что в этих людях было действительно спортивным. Так как к настоящим спортивным упражнениям и занятиям эта публика не имела ровно никакого отношения. Итак, встречайте – весь мировой цвет эпохи jet set 1970-х и 1980-х собирался в положенный сезон именно в Le Saint Geran на Маврикии. Пьяницы, музыканты, гуляки, разнокалиберные танцоры диско. Сегодня Le Saint Geran не просто отель. Это памятник великой эпохи, навсегда исчезнувшего времени, когда путешественники утро начинали не со стакана свежевыжатого сока (как это, увы, принято делать в приличном пляжном обществе сейчас), а с бутылки шампанского Magnum. Да и само утро в те славные годы начиналось в районе нынешнего пышущего здоровьем полдника. Мы, остановившись в Le Saint Geran, который является жемчужиной сети резортов One & Only, попытались хотя бы на неделю реанимировать старые джетсеттерские порядки, которые были приняты в отеле 30 лет назад.
Итак, наш новый пляжный наряд от Emilio Pucci – цветастый купальник, еле-еле закрывающий все самое ценное, полотенце и шелковые расклешенные брюки. Такую джетсеттерскую экипировку можно купить в отельном бутике, а иметь ее необходимо, ведь Le Saint Geran – куртуазное место. В обычных спортивных плавках здесь ходить не принято. Мужчинам можно рекомендовать артистические хламиды в духе индийских махараджей, а также золотые украшения – какой-нибудь золотой нарукавник. Или тюрбан с пером. Или, на худой конец, что-нибудь из магазина Ralph Lauren, желательно самое дорогое. Легкие кеды из питона, фамильную ковбойскую шляпу из крокодила.
Проживание в таком намоленном старой тусовкой месте вносит коррективы в гардероб. Мы видели постояльца, который ходил по территории отеля в сари и с музыкальным инструментом, напоминавшим древнегреческую кифару, под мышкой. На reception нам шепнули, что это миллионер из Детройта, разбогатевший в своем краю на промышленном обжаривании маленьких, видимо, совсем бездомных поросят. Этот человек приезжает отдыхать от тяжкого поросячьего бизнеса каждый год именно в Le Saint Geran. Везет с собой из Детройта кифару и играет на ней каждый день на закате.
Еще в отельном бутике продают модные сумочки-клатчи – коктейльные и вечерние, сделанные из розового или голубого шелка и расшитые самыми настоящими жемчужинами. Эти сумочки сделаны специально для магазина Le Saint Geran и стоят около тысячи евро. Это сущие копейки, если учесть, что с такой сумочкой нужно будет обязательно появиться в гастрономическом ресторане Spoon.
Spoon – это ресторан, вернее, ресторанная цепочка Алена Дюкасса, превратившего французскую кухню в высокий маркетинговый продукт. Мы постеснялись купить жемчужный клатч в магазине Le Saint Geran, а взяли свой старый добрый маленький клатч от Hermes и отправились в Spoon, вход в который справа от лобби в мавританском стиле.
Внешне ресторан Spoon напоминает виллу Пьера Кардена на Лазурном Берегу – это что-то невообразимо футуристическое, но безнадежно устаревшее. Если вы точно наметили провести здесь вечер, то приготовьтесь ужинать часов пять. Сначала принесут хит маврикийской кухни – салат из сердца пальмы. Да, у пальмы есть не только кокосы, но и сердце. Это гигантская кочерыжка, по вкусу напоминающая нашу родную капусту из Курска, только более сладкая. После традиционного маврикийского антре – салата из сердца пальмы – следуют экзерсисы французской кухни. Конечно, фуа-гра, естественно, подаются рыба и мясо. Все дело ближе к полуночи завершают десерты с сырами и сотернами.
Доктора из местного SPA-центра, конечно, открыто не протестуют против питательной линейки Spoon – кто может поднять руку на самого Дюкасса! А в SPA работают именно доктора, среди которых нам хотелось бы отметить врача по имени Ребекка. Эта привлекательная женщина – специалист по йоге и версиям йоги. Она учит людей правильно дышать – низом грудной клетки, серединой грудной клетки, а потом и верхом грудной клетки. Потом Ребекка выполняет фирменное упражнение «Приветствие солнцу», это пятиминутный комплекс из 12 изгибов, 24 вдохов и 25 выдохов (фокус в том и состоит, что нужно откуда-то взять этот 25-й выдох). Все, что придумал, сварил, изжарил, запек и заквасил Дюкасс и его соратники по Spoon, рассасывается всего за один сеанс «Приветствия солнцу» от мадам Ребекки.
Если постоялец больше не хочет есть и пить «от Дюкасса», ставить иголки, играть в гольф, на кифаре, на барабанах или на гитаре, то у него есть два способа убить время.
Первый – банальные загар и плавание. Пляж убран зарослями пальм, смотреть за которыми назначена специальная бригада. На противоположном берегу – Le Saint Geran находится в бухте – видны коралловые рифы. Купаться можно без купальных тапочек, так как дно каждое утро зачищают от морских ежей.
Вариант второй – идти в тенистый сад отеля, в котором центральное место занимает каменная статуя дронта. Эта птица – хранительница, талисман Маврикия. Каменная статуя додо в Le Saint Geran увесистая – толстая раскрашенная птица смотрит на вас хитрым глазом. Провести некоторое время рядом с каменным додо – это отличная медитация. Вернее, это полный глюк. Именно его и добивались первые постояльцы Le Saint Geran.
Памяти додо
Le Touessrock, Маврикий
Екатерина Истомина
Отель Le Touessrock находится в месте, которое называется Дыра теплой водички, от аэропорта на машине приблизительно час пути. И правда, океанская водичка здесь теплая, ее постоянная температура около +30 °C. А что до дыры, так мы ее не обнаружили, как ни ныряли. Другое дело, что место это – Дыра – историческое для Маврикия. Именно здесь, на территории Дыры, что в восточной части острова, были некогда основные гнездовья птицы додо, или же дронта. Вспомним историю Маврикия – кстати, она не такая длинная.
Неизвестно точно, откуда взялся этот остров, но известно точно, что он не откололся от соседней Африки: флора и фауна на Маврикии совсем другие, нежели, к примеру, на Занзибаре. Первыми людьми на Маврикии оказались проплывавшие мимо по своим делам арабы. Арабы проплыли мимо, не нанеся Маврикию большого ущерба. А вот первыми поселенцами стали португальцы, потом – голландцы, которые и дали острову современное его название по имени какого-то голландского принца, потом – французы и, наконец, англичане. Европейцы сделали много для того, чтобы Маврикий перестал наконец быть раем, а стал обыкновенным экзотическим цивилизованным островом. Именно европейцев следует в первую очередь обвинить в гибели великой птицы додо, или же дронта.
Существует много версий о том, как именно погибло это добрейшее во всем подлунном мире существо. Дронт был птицей размером с лебедя, и никому он не желал зла. Толстенькая, очень улыбчивая, мирная, покладистая и беспомощная птица. Додо, бедняжка, не мог летать, так как вместо крыльев у него в буквальном смысле слова росло три небольших пера. Додо умел только ходить на двух имеющихся в его распоряжении кривых ногах и еще немножко плавать. Испокон веков додо жил на Маврикии припеваючи и горя не знал, так как в его распоряжении были фантастические леса Маврикия с их гигантскими деревьями, которые растут корнями наружу (сейчас от лесов почти ничего не осталось – вырублены под плантации сахарного тростника). Особенно много додо обитало в районе Дыры теплой водички. Там до начала XX века следопыты и фанаты дронта еще находили косточки и черепушки додо.
Сейчас трудно с определенностью сказать, кто именно съел всех додо. Сначала исследователи грешили было на больших черных корабельных крыс, которые полчищами устремились с европейских кораблей на берега Маврикия. Потом в качестве основных виновников назывались серые бесхвостые макаки. Эти твари тоже, как могли, пробирались на вкусный остров на человеческих кораблях. Потом активно бытовала версия, что додо и сами нарывались на шашлык, так как не могли (или не хотели) защищаться от атаковавших их людей. Одним словом, ясно одно: вымерший дронт – трагическая фигура. Это последний обитатель рая, не изгнанный из него, но навсегда погибший в нем.
Теперь на том самом месте, где еще двести лет назад весело и беззаботно шлепали своими ластами по воде стаи улыбчивых додо (еще при англичанах, в середине XIX века, эта птица стала культовой, ей посвящали стихи и поэмы), стоит отель Le Touessrock. Его владения обширны, это несколько больших и малых островов, на которых расположены пляжи, виллы, бассейны, опять пляжи, опять виллы, снова рестораны, один центр SPA Givenchy и одно гольф-поле с 18 лунками.
Le Touessrock – это пятизвездный пляжный резорт, ранее принадлежавший сети One & Only, по сути, главному в мире специалисту по пляжным резортам в условном райском стиле. Сегодня Le Touessrock владеет другая цепочка, однако у One & Only остался в хозяйстве другой отель. Это легендарный Le Saint Geran, приют всех джетсеттеров 1970-х.
Чтобы понять, как устроен Le Touessrock, необходимо, наверное, облететь над территорией отеля на вертолете несколько раз. Трудно будет разобраться на суше в этом природном хитросплетении воды, пляжей, мысов, полуостровов и островов. Однако основное средство передвижения здесь – это белые моторные лодки, парусники и небольшие яхты с синими тентами.
Дело в том, что Le Touessrock – это отель-архипелаг. Остров, затем еще остров, затем мы опять отплываем на остров – ни минуты покоя измученной душе. Каждому острову отведена в этой островной партитуре своя собственная нота. Вот на этом островке загорают и купаются. На этом – семейный морской ресторан, столики стоят на песчаной пляжной полосе. На следующем – снова загорают и купаются. На следующем – опять пахнет жареными лобстерами, величиной они здесь с додо. Рай, но какой-то бодрый, неспокойный, прекрасный рай.
Курортная жизнь в Le Touessrock находится в постоянном течении, в чем главное отличие этого резорта от аналогичных, но несколько пенсионерских образцов. Здесь красивые, именно красивые англичане в большом спортзале с видом на романтический бассейн крутят педали, не жалея загорелого живота своего. Здесь француженки загорают убедительным топлес – на радость одиноким русским мужчинам. Блондинистые голландки танцуют ламбаду в ночном баре. Здесь немцы поутру надевают водолазные костюмы и начинают погружения (причем иногда потомки Гете и Шиллера путают бассейн и океан и начинают погружаться именно в бассейн). Здесь чернокожие саксофонисты после 18.00 выдают в баре на бис всего Луи Армстронга. Словом, здесь имеется благородное каникулярное общество, а вовсе не собрание праздношатающихся обгорелых, ошалевших от немилосердного солнца тел.
И большая проблема здесь, конечно, с выгоревшими пальмами. Работники отеля просто не успевают снимать с них кокосы. Караул, экологическое бедствие! Зрелые кокосы, брызжа молоком, падают на головы спящих на пляже, вызывая радостный визг отдельных, впрочем, весьма и весьма немногочисленных, детей.
Хорошо, что у нас на голове всегда наш верный пробковый шлем. Даже на пляже мы всегда на страже – в шлеме. Кокос нам не страшен.
Огромная проблема в Le Touessrock и с морепродуктами. Розовые креветки размером с баварскую сосиску бьются в больших тарелках с оранжевыми лобстерами. А те, в свою очередь, с омарами. Здесь каждый морской гад пытается привлечь к себе внимание гостей. «Выбери меня!» – кажется, кричит вот эта икра из мрачного морского ежа. «Слава богу, меня», – благодарно пыхтит нанизанный на вилку лобстер, стремительно теряющий остатки панциря. «Нет, прикончите быстрее меня!» – грубовато басит омар, пока окончательно не изжарится на гриле толстощекого повара.
Морским гадам на их хвосты и клешни наступают традиционные лакомства японской кухни – в отельном ресторане сашими и суши делают из местной рыбы, которая еще три минуты назад плавала у причалов. Здесь, конечно, вам будет трудно избавиться от пьянства, а те, кто не любит чистый маврикийский ром, просто никогда по-настоящему не пили его. Маврикийский ром – он ведь прозрачен и свеж, словно вода из святого источника. Это словно божья роса. Можно даже смело нюхать его перед тем как употребить, он не обожжет нос. Кстати, ромовая линейка обширна. Пока англичане были в спортзале, мы перепробовали три полки рома в баре. А ведь сколько еще спрятано под прилавком!
Вы спросите: а как же, а где же эта самая тишина, за которой жители мегаполисов, изнуренные службой обществу потребления, едут на край земли, и на этот маврикийский край в том числе? Как оно на самом деле в раю, никто из нас, надеемся, пока еще не знает. Считается, что в раю в общем и целом довольно тихо, только лишь иногда пропоет какое-нибудь незамысловатое тра-ля-ля райская птица, усладив слух седобородого праведника.
Тишина в Le Touessrock есть, достаточно будет доплыть до очередного пляжа, единственными обитателями которого среди расставленных шезлонгов и разбросанных полотенец окажутся именно птицы. Маврикий – это ведь остров птиц. Черные хваткие хохлатки, оранжевые и красные воробьи, синие и зеленые синицы, чьи хвостики дергаются, как спятивший метроном. Можно разгрести ракушки, высохшую скорлупу морских ежей, лечь на песок и закрыть глаза. И во сне к вам обязательно придет она. Она, она, птица додо. Добрая. Нежная. Ласковая.
Вкусная здоровая жизнь
One & Only at Reethi Rah, Рити Ра, Мальдивы
Анна Карабаш
С легкой руки Романа Абрамовича, Элизабет Херли и Джейд Джаггер, которые в числе первых продегустировали свежий остров-отель One & Only, место стремительно обретает статус самого востребованного курорта среди отечественных бонвиванов.
Путь из адища большого города в открыточный рай One & Only at Reethi Rah не такой уж и обременительный. Всего четыре с небольшим часа до Дубая, после короткой стыковки – еще столько же до столичного мальдивского острова Мале. Шагов тридцать после таможни – и мы уже на борту отделанной деревом и льном быстрой яхты. Чуть больше часа по аквамариновым волнам Индийского океана мимо крохотулек-атоллов, пушистых от пальм и прочей растительности, – и мы на острове Рити Ра, что в переводе с местного языка dhivehi переводится до примитивного просто – «прекрасный остров».
У лобби нас приветствовала меланхоличная и какая-то холеная белоснежная цапля. А также дворецкий на электромобиле, который по извилистой дорожке из белоснежного рассыпчатого песка доставил нас к нашей вилле с личным пляжем.
С этих пор я практически не видела людей еще 10 дней – кроме персонала отеля и моего спутника, разумеется. Компанию мне неизменно составляли цветные рифовые рыбы, скаты, черепахи и прочие гады.
Это благостное безлюдье дорогого стоит и достигается вовсе не за счет отсутствия на острове других гостей. Тут еще, кроме нашей, 129 вилл, и как минимум 70 процентов из них очень даже обитаемые. Как сделать, чтобы гости не чувствовали себя на этом кусочке суши, как сельди в бочке, – своеобразное ноу-хау открывшегося два года назад острова-отеля One & Only at Reethi Rah.
Еще в конце прошлого века Рити Ра был обычным яйцеобразным островом. Попав к владельцам One & Only, он был искусственно расширен, и теперь это второй по величине остров архипелага после столичного Мале: быстрым шагом его едва ли обойдешь за полтора часа (прочие острова-отели по периметру обычно преодолеваются минут за 30). По форме тюнингованный Рити Ра стал напоминать дружелюбного осьминога из детских мультиков.
А privacy достигается отнюдь не благодаря высоким заборам (их тут вообще нет), а за счет песчаных «щупальцев» и еще естественных изгородей из пальм и буйной растительности, по особой логике рассаженной по всем параллелям и меридианам этого небольшого кусочка суши. По содержанию же этот «осьминог» – оживший глянцевый журнал о путешествиях в безупречном исполнении. И хвастливое имя One & Only в применении к нему совсем не кажется рекламной гиперболой.
Вот, например, раздел «Интерьеры». Всеми строениями на острове занимался звездный архитектор Жан-Мишель Гати: «Мы стремились к максимальной простоте – для меня это высший показатель хорошего вкуса в условиях буйной тропической растительности. Я взял за основу урбанистические лофты Нью-Йорка с большим количеством воздуха и ощущением прохлады».
Все виллы – роскошные, но в хорошем смысле слова, без бреда вроде золотых унитазов. Если имеется бассейн – то из спокойного серого мрамора, минималистский, без всяческих глупых фонтанов. Вся отделка вилл – только из дорогих натуральных материалов: тик, раттан, красное дерево, скорлупа кокоса, нежный шелк. Каждая вилла – минимум 135 кв. м. Внутри кажется еще необъятней: потолки с бамбуковыми арками – как в кафедральном соборе, стен нет, только раздвигающиеся двери из тикового дерева, которые отделяют ванную и минимум два умывальника от спальни и гостиной с объективно великолепным видом на океанический горизонт, на котором волны сворачиваются в трубочку на рифе в 200 м от берега и белоснежной пеной бросаются на аквамариновую воду. И этот телевизор хочется смотреть вечно.
На всякий случай: большой телевизор в привычном его понимании, с жидкокристаллическим экраном, имеется – зачем лишать любимой, хоть и вредной привычки особо жаждущих? Дело в том, что на одном из соседних островов-отелей Soneva Fushi, с его знаменитой конкурирующей концепцией no news, no shoes телевизоры запрещены как класс, а по приезде на остров у гостей забирают мобильные телефоны и обувь: мол, не пригодится.
Не таковы наши друзья One & Only – изводить своих гостей собственными «правильными» представлениями об отдыхе они не собираются. Хочешь – смотри весь день новости, пиши деловые E-mail’ы (WiFi работают везде и бесперебойно) и бегай по острову на шпильках 10 см, никто слова не скажет.
То же самое касается и раздела «Здоровое питание»: это щепетильный вопрос для многих гостей Рити Ра – так вышло, что большинство приезжающих сюда весьма озабочено вопросом детоксикации своих измученных организмов. В меню главного ресторана острова Reethi Restaurant имеется постоянно обновляемое well-being menu. С точным указанием калорий в каждом блюде. Им занимаются специально выписанные сюда диетологи вместе с руководителем всех шеф-поваров курорта Патриком Джоном: «Для меня роскошь – это когда вы едите ароматные стейки, десерты и соблазнительные закуски и при этом не рискуете набрать вес». В составе весьма соблазнительных блюд – только органические и самые свежие ингредиенты. И никакого привкуса «похудательного фашизма», которым часто грешат детокс-меню иных знаменитых «похудательных» курортов. Особо рекомендую стейк из тунца с кунжутом, великолепно ароматный гаспаччо и свежевыжатый сок pineapple detox: ананас в сочетании со спирулиной дает тревожно-изумрудный цвет, но этого не надо бояться, а надо пробовать – к вкусу зрелого ананаса удивительным образом не примешиваются предательские ноты йода. Признанный лидер диетической кухни – японская кухня здесь представлена в лучшем своем варианте: пожалуй, в моем личном рейтинге местный ресторан Tapasake побил лондонский Nobu. Есть еще один ресторан на пляже – Fanditha, с ливанской кухней: но не стоит опасаться чрезмерной восточной сытности блюд, сюда идут поужинать мясом и морскими гадами на гриле. Отменный вид на лунную дорожку – продуманный бонус от заведения.
Иногда можно увидеть, как то к одному, то к другому столику за ужином или обедом присоединяется жизнерадостная синеглазая девушка славянского вида. Это специалист по well-being, диетолог и заодно инструктор по силовой йоге Дарина, которая и помогает гостям сделать грамотный выбор блюд: ничего не скажешь, великолепная аллегория диетической совести. Клиентов Дарины легко узнать, они любят подъехать к ресторану не на «багги», а на велосипедах.
Настоящее сердце курорта – это SPA. Дарина, кстати, к SPA и приписана – она работает своего рода «диспетчером», который помогает составлять комплексную программу оздоровления: начиная от грамотного выбора процедур по телу и лицу, идеального для ваших биоритмов расписания физических занятий – несколько видов йоги и аэробики – и завершая режимом питания. После консультации Дарины риск того, что вам не понравится обертывание, массажист или какое-то блюдо, сведен к минимуму, ваше удовольствие – для нее закон.
Но главный специалитет в этом оздоровительном оркестре – занятия с мастером кундалини йоги японкой Коко. Ей никак не дашь больше двадцати с небольшим, этой милой сорокалетней девушке с неизменным тюрбаном из белого хлопка на голове (чтобы лучше сосредоточить поток энергии по чакрам), и с личным ковриком из овчины для занятий. В прошлом Коко – лондонская глянцевая журналистка, которая уже больше пятнадцати лет назад переквалифицировалась в заправского йога и даже вела передачу о йоге на японском ТВ. Полгода назад ее удалось заполучить на этот остров – и теперь сюда наладился поток гостей, которые специально приезжают «на Коко» и каждый день – кто по полтора, кто по три часа – занимаются с ней в деревянном открытом павильоне на сваях, прямо над океаническим прибоем. – Кундалини – не самая спортивная, но самая духовная школа йоги, – говорила мне она каждый раз перед дежурным пением мантры, начинающей сессию, – она быстрее всего помогает освоить процесс медитации и на биохимическом уровне помогает совершить трансформацию личности.
– Что за трансформация? Не хочу я никакой трансформации, – говорила я Коко, – мне моя личность и так очень даже симпатична.
– Ну и хорошо, – терпеливо отвечала японка.
На очередном занятии я вдруг поняла, что по ее велению «рассыпалась и стала каплей в океане». Даже нет: как будто бы мой организм стал тысяча сто девяносто седьмым прекрасным островом в Мальдивском архипелаге.