Часть первая

Мне снились сны. Нет, не так, мне снова и снова снились СНЫ. Вокруг было небо, были птицы, были облака. Я вновь летала в облаках, а внизу проносились луга, поля, тянулись тонкие ниточки рек. Иногда я по этим лугам бегала, стремительно оставляя под лапами разнотравье. Утром я не могла вспомнить, а почему под лапами то? Я вроде ж человек, но во сне всегда были именно мои лапы. Черные, мощные, с острыми когтями. А еще у меня был длинный хвост. Тоже черный, и пушистый. И, кажется, у меня были усы. И вот как я еще и летать умудрялась, это вопрос не ко мне, а к моему больному воображению. Ну, летаю, ну лапы и хвост. Но так это ж сон, во сне можно все что угодно.

А еще я знала, что мне куда-то нужно дойти, добежать, долететь. И что меня там ждут, очень ждут. И надеются, что я скоро приду, прибегу, прилечу. Но вот куда? К кому? Этого я не знала, и сны продолжались и продолжались, и я просто наслаждалась ими, просыпаясь утром, нежась на подушке и смакуя очередные подробности очередного сказочного сна.

А иногда мне казалось, что где-то впереди, практически на грани видимости, на линии горизонта я вижу замок. Обычный такой замок. Не слишком красивый, но и не слишком мрачный, обычное средневековое строение. И вот тогда, в эти секунды я знала, что я очень нужна именно там, за этими стенами. Но я всегда отвлекалась на что-то более важное в эту минуту, на пролетающую птицу, на прихотливый изгиб облака, на солнечный зайчик, и замок терялся, исчезал за горизонтом, и я уже не могла вспомнить, в какой же стороне я его только что видела.

— Катя, вставай. Будильник уже дважды звонил, имей совесть. — Голос мамы донесся из кухни уже сердито.

— Ммм. — Многозначительно промычала я.

— Не ммм, а вставай. Катька, сейчас за ногу стащу с кровати, а ну брысь, котенок. Бегом умываться и в институт. — Мама не выдержала и все-таки вошла в комнату.

Пришлось послушно стащить себя с кровати. Мама она такая, сказала стащит, и ведь точно, стащит. И будет больно, потому что, шлепнусь об пол. Я послушно побрела умываться, собираться и все остальное прочее. Впереди был очередной день и очередная суматошная круговерть обычной студентки.

Я влетела в вагон метро, когда двери уже начали закрываться, поэтому придала себе хорошее ускорение, чтобы уж гарантированно успеть. А то знаю я, в такое время следующую электричку пока дождешься, опять набьется полный перрон, и фиг влезешь. А в этом вагоне вроде не так уж и тесно. Влетела я хорошо, быстро и уверенно, только вот затормозить сразу не удалось, и я со всего размаха врезалась в какого-то мужика, стоящего спиной к дверям, и читающего электронную книжку.

— Ой, мужчина, извините, я не специально. — Проблеяла я, стараясь отдышаться. — Фухх…

Мужик повернулся неторопливо, опустил книгу вниз, и оценивающе осмотрел меня. Симпатичный такой дядька, лет сорока, в костюме с галстуком, с хорошей кожаной сумкой через плечо. Только вот глаза у него… Нехорошие такие глаза, черные, настолько черные, что зрачка в них практически не было видно, он просто сливался с радужкой и глаза выглядели жутко.

— Кошка… Ты заставляешь себя ждать. — Спокойно ответил он мне, не обращая внимания на мои извинения.

— Чего? — Это я.

— Не чего, а что. — Он поморщился. — Чтобы сегодня же была на месте, хватит шляться.

— А? — Это снова я.

— Я все сказал, не вынуждай меня сердиться. — Он выключил книжку, спокойно убрал ее в сумку и пошел к дверям, которые должны были вот-вот открыться, так как мы подъехали к следующей остановке.

— Ааа? — Ну, это понятное дело, опять я.

В общем, поговорили. Мужик вышел, и, не оглядываясь, пошел по перрону в сторону выхода в город, а я осталась стоять с открытым ртом и выпученными глазами. Псих! Точно псих! А с виду такой приличный дядечка, даже жалко.

День пролетел как обычно, лекции, лекции, перемены, болтовня с подружками, потом я поехала домой, чтобы успеть позаниматься и приготовить что-то на ужин до маминого прихода. Мы с мамой жили вдвоем, и ей приходилось много работать, чтобы обеспечить нас материально. Поэтому практически с детства все домашние обязанности легли на меня, а мама уезжала рано утром и приезжала поздно вечером, уставшая и голодная.

И вот, наконец, вечер, теплая постелька, уставшее тело умиротворенно устроилось на чистых простынях, голова коснулась подушки и я приготовилась к полету. Полета не было. Я почему-то стояла посреди какой-то комнаты, в своей темно синей ночной рубашке, в которой легла спать и босиком. Оглядевшись, я провела босой ступней по ковру с толстым длинным ворсом. Потом осторожно прошлась по комнате. Большая кровать под балдахином, шкаф, пара диванов и кресел, камин с разведенным огнем, большой письменный стол с разложенными на нем бумагами и никого живого.

И что я тут интересно делаю? Я подошла к столу и присмотрелась к бумагам на нем. Листы были исписаны аккуратным убористым почерком на каком-то иностранном языке, я его точно не знаю. Я протянула руку и аккуратно за кончик взяла один листок, чтобы рассмотреть поближе. Точнее я попыталась взять, потому что мои пальцы проскользнули сквозь бумагу, даже не шелохнув ее, и рука продолжила свое движение пустой. Ой. Это как так? Я повторила попытку, попытка снова не удалась. Тогда я попробовала взять со стола перо, обычное такое перо, с каким на портретах сидит Пушкин. Перо тоже не пожелало взяться. Ааа, ну все правильно, это же сон. Только странный какой-то, ладно, будем смотреть его дальше.

А дальше дверь открылась, я быстро переместилась в сторону кровати и спряталась за балдахин. В комнату стремительно вошел какой-то молодой мужчина, на ходу бросил в кресло плащ и, обойдя стол, уселся в кресло. Устало откинулся на спинку, и двумя руками взъерошил волосы, прикрыв глаза. Симпатичный, очень симпатичный, на вид лет двадцати пяти — двадцати шести. Светло русые волосы до плеч, прямой нос, подбородок с ямочкой, большие глаза с длинными ресницами, правда, отсюда не видно какого они цвета. Я с любопытством наблюдала за ним. Он посидел с закрытыми глазами, потом вздохнул, открыл глаза и склонился над бумагами. Прошло еще несколько минут, мужчина работал, я наблюдала, но такой сон смотреть не интересно, поэтому я тихо вышла из-за балдахина и замерла, ожидая пока он меня заметит.

Не замечает. Работает. Я подошла еще ближе. Ноль реакции, работает и не обращает на меня ни малейшего внимания. Ну и что там у него такого интересного? Я снова обошла стол и, подойдя к нему сбоку, заглянула в его бумаги. Циферки всякие, в столбик их складывает сидит, и ошибки делает. Двоечник, ну кто же так считает, чему его в школе учили? Хотя нет, это он просто местами цифры переставил, сама так иногда делаю.

— Вот тут вот ошибка у вас. Две тысячи триста семьдесят восемь плюс шесть тысяч семьсот восемьдесят девять вы неправильно сложили. Будет девять тысяч сто шестьдесят семь, а вы написали девять тысяч шестьсот семнадцать.

Мужик дернулся, как будто его ударили, и уставился на меня круглыми глазами. Ну и чего смотрим? Девушек никогда не видели?

— Вы кто? — Спросил он в полном обалдении.

— Екатерина. Можно просто Катя. — Я скромненько представилась. — А вы?

— Лорд Даниэль Кирлайт. — Послушно ответил он.

— Очень приятно, ну так вот, лорд Даниэль, ошибочка у вас вот тут. Вы цифры местами переставили, а у вас из-за этого весь остальной ряд не суммируется правильно. — Я ткнула красным ноготком в нужное место.

Мужик как под гипнозом проследил за моим пальцем до нужного места. Внимательно задержав взгляд на моем красном маникюре. Ну смотри-смотри, хороший маникюр, только сегодня свежий лак нанесла, самой нравится.

— А что вы здесь делаете, Катя? — Спросил он, наконец, медленно подняв на меня глаза.

Ух, а глазки то, какие красивенькие, голубые-голубые. Симпатичный мужчинка, очень.

— Как что? Помогаю вам ошибки искать. — Я мило улыбнулась ему.

— А… почему в таком виде? — Он кивнул на мою ночную рубашку, стараясь не смотреть на мои голые ноги.

— А в каком мне еще виде спать? — Я тоже опустила на себя взгляд. — Нормальная ночная рубашка.

— А почему вы пришли ко мне спать, да еще в ночной рубашке? — Задал следующий оригинальный вопрос Даниэль.

— А к вам не спать пришла. Это вы ко мне в сон пришли со своим математическими ошибками. Я наверно сегодня перезанималась, вот и снится мне всякая ерунда. — Я снова мило улыбнулась ему.

— Что? В какой сон? Леди, вы меня совсем запутали. Это мой дом, мой кабинет, и мои бумаги, и вдруг вы выходите откуда-то из-за моей, опять-таки, кровати и заявляете, что я пришел к вам в сон. Вы сами не видите абсурдности ситуации?

— Нет. Никакой абсурдности. Я сплю у себя дома, в своей кровати, а вы мне снитесь.

— Бред какой-то. Я — настоящий, и никому не снюсь. Вот смотрите. — Он встал, прошелся по комнате, поднял с кресла плащ и перевесил его в шкаф. — Видите? Я настоящий, и я могу что-то делать с моими вещами, потому что это мои вещи, и я у себя дома.

— Ну и что? Это же мой сон, вы мне снитесь, а значит, в моем сне я могу видеть все что угодно. Даже летать. — Я пожала плечами и вышла в центр комнаты.

— Кхм, леди, вы бы прикрылись что-ли. — Мужчина оглядел меня, немного покраснел и, сняв с кровати покрывало, попытался накинуть его на меня, подойдя ближе.

Покрывало проскочило сквозь меня, упало на пол, а я так стояла в нем, и через мои ноги просвечивался вышитый на нем бордовой нитью рисунок. Мы с мужчиной оба проследили за полетом покрывала, подумали, подняли глаза и посмотрели друг на друга. Я аккуратно переступила через эту кучу ткани и подошла к кровати. Постояла, подумала, села. Через кровать на пол я не провалилась, а очень так спокойно сидела на мягком матрасе. Мы снова посмотрели друг на друга. И снова подумали каждый о своем.

Затем, мужчина пришел к какому-то решению, подошел ко мне и протянул мне руку. Я послушно подала ему свою. Ну хочется ему меня за руку подержать, так мне не жалко. Он сжал пальцы на моей руке, и они проскочили сквозь мою руку и сжались впустую. Мы оба внимательно за этим наблюдали.

— Гм. И что мне с вами делать? — Наконец выдал этот лорд. — Вы наверно приведение?

— Неа. Жива живехонька, сплю в своей кроватке и вижу сон. — Я ласково улыбнулась своему недоверчивому сну.

— Ааа. — Сказал он и присел рядом со мною на кровать.

Под ним матрас прогнулся, а подо мною нет. И мы снова оба очень внимательно посмотрели на это явление.

— Ну, давайте тогда поговорим что-ли? — Спросил он.

— Давайте, а о чем?

— Расскажите мне о себе. Ведь должен же я знать, кому снюсь? — Он позволил себе улыбнуться.

Ой, а улыбается как хорошо. Прямо как солнышко выглянуло, и даже глаза стали светлее.

— Да нечего особенно рассказывать. Я студентка, вот уже последний курс заканчиваю. Скоро дипломную работу буду сдавать. Живу с мамой вдвоем. Всё. — Я улыбнулась.

— Не много. А где вы живете, Катя?

— В Москве.

— А это где?

— В России?

— О. А Россия — это где?

— На Земле.

— Ооо. А Земля это где?

— Третья планета от звезды по имени Солнце.

— А где эта звезда?

— Млечный путь — наш звездный дом. — Послушно отрапортовала я.

— Млечный путь. — Повторил Даниэль.

— Угу, Галактика. — Подтвердила я.

— Ничего ж себе меня занесло к вам в сон. Я думал вы где-то поближе. — Мы переглянулись.

И тут раздался звонок мобильного телефона. Я прислушалась. Ага, точно, Ирка звонит, только она может позвонить среди ночи и в слезах восторга или горя рассказать о своей последней счастливой или не очень любви. Я встала.

— Вы меня извините, мне звонят, надо взять трубку. Было приятно с вами познакомиться, лорд Даниэль.

— И мне с вами, Катя. Вы меня еще приглашайте в ваш сон, я с удовольствием еще с вами пообщаюсь. — Он поклонился.

— Ну, это как получится. Сны это ж такая штука… — Я рассмеялась и неопределенно покрутила в воздухе рукой. — Мне все больше снится всякая красивая ерунда. Но вы тоже не стесняйтесь, заходите в мои сны еще.

Телефон надрывался. Я протянула руку, и взяла трубку.

— Алё… — Голос со сна был хриплый.

— Катька, — раздался до отвращения бодрый голос Ирки, — хватит спать. Катя-я-я, я влюбилась.

— Опять? — Я протяжно зевнула, села в постели и открыла глаза. Было еще совсем темно, сквозь шторы пробивался свет уличного фонаря, а где-то вдалеке на шоссе просигналила машина и раздался резкий визг стартовавшего автомобиля.

— Котик, не спи. Мне нужно с тобой поделиться.

— Ирка, ты мне такой сон обломала. Мне такой мужчина снился, мечта. Ло-о-орд, с синими глазами. — Я зевнула, сворачивая челюсть.

Следующие полчаса я выслушивала, душераздирающую в своей романтичности, историю очередной Иркиной любви. А когда снова заснула, то мне снились бабушкины соленые помидоры в банках, я кормила ими соседского пса, а он говорил мне строгим басом, что я живодерка и садистка. И должна кормить дружелюбно настроенных собак сахарными косточками, а не солеными помидорами.

* * *

На следующий день я несколько раз вспоминала свой красивый сон и загадочно улыбалась. Так что Иришка, не выдержав, прицепилась ко мне с расспросами, чего это я такая довольная и улыбаюсь, как кошка, объевшаяся сливок. Я ей рассказала про свой недоверчивый и аристократичный сон, и мы посмеялись.

— Ох, Котик, надо тебе парня найти. Вон смотри, как Макс на тебя смотрит, дала бы уже парню шанс, а? Он даже ко мне уже подкатывал с вопросами о тебе, все интересовался, есть у тебя кто-нибудь, и если нет, то, как ты отнесешься, если он тебя куда-то пригласит? — Ира подмигнула мне.

— Да ну его, Ир. Нудный он какой-то. Да и вообще, мне блондины нравятся. Мне даже во снах именно блондины снятся. — Я захихикала. — Вот сегодня оденусь поприличнее, и засну на свидание к этому лорду Даниэлю.

— Чокнутая ты все-таки, Катька. — Ирка расхохоталась. — Ты так до пенсии по снам ходить будешь. А жизнь, между прочим, не стоит на месте.

Вечером я решила и вправду заснуть так, чтобы мне приснился этот очаровательный лорд Даниэль. Я честно думала только о нем, пока засыпала, и открыла глаза в облаках. Эх, облом. Ну ладно, полетаем. И я летала, и кружилась, а потом бежала, и хвост путался в лапах, а земля забивалась под когти. Набегавшись и налетавшись, я проснулась в своей постели и с улыбкой снова пошла в институт. Нет в жизни счастья, такие красавцы так просто в сны не приходят. А вечно только грязь под когтями. Ну и ладно.

Так что на следующую ночь, я выбросила красавчика Даниэля из головы и приготовилась к полетам. И открыла глаза в уже знакомой комнате. Ну во-о-от, а я не подготовилась, и рубашка ночная на мне та же самая, синяя. Эх. И снова в комнате никого не было. Какой-то неправильный этот лорд. Ночь на дворе, а он вечно болтается не понятно где, когда его тут гости ожидают. Я послонялась по комнате. Походила вокруг стола и снова заглянула в бумаги лорда. Скучно.

Вдруг в коридоре раздались голоса, дверь начала открываться и я уже привычно метнулась за балдахин на кровати, и затаилась. В комнату вошли двое, судя по голосам. Один голос принадлежал моему лорду, второй какому-то другому мужчине.

Я аккуратно выглянула из-за балдахина. Спиной ко мне стоял какой-то высокий брюнет в камзоле и разговаривал с Даниэлем. Я прислушалась.

— Даниэль, ну ты пойми, дальше откладывать уже просто недопустимо. Ну, сам посуди, сроки поджимают. Ты должен как-то определиться, иначе решение примут за тебя и тебе это не понравится.

— Октавиан, да всё я понимаю, но и ты пойми. Я не готов пока. Я только успел принять наследство, толком еще с бумагами не разобрался, а ты уже хочешь, чтобы я сделал следующий шаг.

Я высунулась из-за балдахина чуть посильнее, и помахала Даниэлю рукой, привлекая внимание. Заметив мое движение рукой, он поднял глаза, и мы встретились взглядом. Я ему радостно улыбнулась, подмигнула и снова помахала рукой. Его губы невольно дрогнули, расползаясь в улыбке, а его собеседник начал недовольно бурчать.

— Даниэль, ну чему ты радуешься? Я тебя вообще не понимаю. Кому ты там улыбаешься? — Октавиан, проследив за взглядом Даниэля, начал оборачиваться и я быстро спряталась.

— Никому, просто своим мыслям. — Даниэль пытался сдержать улыбку. — Ладно, Октавиан, давай на сегодня этот разговор закончим. Время уже позднее, я ужасно устал. Иди, отдыхай, а завтра еще поговорим.

— Ох, Даниэль, что-то ты темнишь. Ладно, спокойной ночи, — пробурчал Октавиан, еще раз оглянулся в сторону кровати, пожал плечами и вышел.

Я тут же выпорхнула из-за своей шторки и радостно улыбнулась Даниэлю.

— Здравствуйте, лорд Даниэль Кирлайт. А я тут мимо спала, думаю, дай-ка у вас погощу. Вы не против?

— Здравствуйте, Катя. — Даниэль рассмеялся. — Ну что вы, я совершенно не против. Наоборот, мне очень приятно, что я снюсь такой очаровательной девушке. Располагайтесь, где вам удобнее?

Я прошлась по комнате, выбрала симпатичное кресло, подошла, села и… И провалилась сквозь него на пол. И вот сижу я на полу, провалившись внутрь кресла, а над сиденьем торчит только моя голова и хлопает глазами.

— Ох, Катя. — Даниэль сначала испугался, и бросился ко мне на помощь, но вероятно зрелище было настолько комичное, что он не выдержал и рассмеялся. — Ох, Катя, прошу простить меня. Но не каждый день приходящие ко мне девушки падают сквозь кресло. Вам помочь? — Он подошел и протянул мне руку. — Хотя, что это я. Вы же не материальная.

Мдя. Я на четвереньках выползла из этого предательского кресла, постояла и посмотрела на него. И не выдержав, тоже рассмеялась, потому что представила насколько нелепо я только что выглядела. Однако. Хорошо, что это сон, и никто этого на самом то деле не видел, а то ведь стыдоба-то какая. Я постояла и поковыряла босыми пальцами ковер. Прошла к постели, аккуратненько присела, ожидая подвоха. Подвоха не было. В отличие от кресла на постели я могла сидеть совершенно нормально. Я попрыгала на матрасе, и матрас послушно попрыгал вместе со мной.

Даниэль, всё это время наблюдавший за мной, подошел и тоже присел рядом. Мы посидели, поиграли в гляделки.

— Наверно, так как вы сон, то только постель может вас выдержать. — Наконец выдал он.

— Я не сон. — Улыбнулась я ему. — Это вы мой сон, вы уже забыли? Ведь это же я сплю, а вы бодрствуете.

— Ах, ну да, простите. — Он улыбнулся. — Поговорим?

— Поговорим. А о чем?

— А давайте вы мне еще что-нибудь расскажете? Где вы живете я уже знаю. Может что-то еще?

— Еще? Ну, давайте я вам сказку расскажу. Земную. — Я подмигнула Даниэлю. — Раз вы мой сон, то наверняка вы сказку эту не знаете, ведь вы же не настоящий.

— Ну, допустим, я то, как раз настоящий, и мы с вами это уже пытались прояснить еще в прошлый раз. Но сказку хочу. А какую?

— Нууу. А давайте про Красную Шапочку?

— Давайте. А что это за шапочка и почему она красная? — Даниэль приподнял брови.

— Сейчас узнаете, давайте только сядем поудобнее. Мне можно на ваши подушки облокотиться? — Я кивнула на изголовье кровати, где лежали подушки.

— О, да, конечно. Одну минуту. — Даниэль вскочил, быстро подошел к изголовью, и поставил подушки, прислонив их к спинке кровати. Теперь на них можно было откинуться. — Пересаживайтесь, как вам удобно.

Я послушно переползла к подушкам, откинулась и вытянула ноги. Даниэль внимательно наблюдал за этими самыми ногами. Увидев, что я его застукала за этим занятиям, он чуть смутился.

— Ничего не могу поделать. Это же сон, а сплю я в ночной рубашке. Так что терпите. Но вы не отвлекайтесь, идите сюда, — я похлопала по кровати рядом с собой. — Присаживайтесь, и слушайте сказку.

Даниэль послушно подошел, скинул сапоги, и сел на кровати в такой же позе, как и я.

— Ну, так вот. Сказка «Про Красную Шапочку». Жила-была в одной деревне девочка, которая почему-то очень не любила ходить прямым и коротким путем. Всегда она выбирала самую длинную и извилистую дорогу. — Тут я задумалась.

— Даниэль, ничего, что я вас просто по имени буду называть? — Он кивнул и я продолжила. — А вам какую версию этой сказки рассказать? Совсем старинную, народную, поучительную первичную литературную, после обработки народной или детский вариант?

— Ого. А их так много? Что же это за сказка такая? Ну, давайте поучительную литературную, но по ходу, можете говорить об отличиях от народной.

— Ага. Ну, тогда так. Жила-была, значит, эта девочка. И постоянно она терялась, и мама ее найти не могла, потому что эта девочка постоянно уходила гулять туда, куда мама ей не разрешала. И тогда ее бабушка сшила ей из красного бархата шаперон, и оттого что шаперон этот был ей очень к лицу, и никакой другой она носить не хотела, прозвали её Красной Шапочкой.

— А что такое шаперон?

— Это такой средневековый мужской головной убор. — Пояснила я.

— А почему бабушка сшила девочке мужской головной убор? — Удивился Даниэль.

— А вот это как раз и есть поучительный момент. — Я улыбнулась. — Мы же с вами уже помним, что девочка эта была очень непослушная? Вот как раз эта красная шапка и подчеркивала это.

— Ничего не понимаю. Как красный мужской головной убор может подчеркивать непослушание девочки? — Озадаченно протянул Даниэль.

— Ну, как же? Вот у вас крестьянки носят шапки, из тканей, которые разрешено носить только аристократам?

— Нет, конечно? Катя, это строго запрещено. — Возмутился лорд.

— Вот именно. Именно в этом и мораль. Во времена, когда писалась эта сказка, красный бархат могла носить только знать. А тут еще и фасон мужской. Поэтому тот факт, что простая крестьянская девчонка вот так запросто ходила в красном бархатном мужском головном уборе показывает, что она, мягко говоря, слишком много о себе воображала. Теперь понимаете? Ладно, мы отвлеклись. Девочка так полюбила эту свою шапочку, что все время ее носила и не снимала вообще.

— Что, вообще никогда не снимала?

— Вообще. Все жители деревни так привыкли видеть ее в этой шапочке, что стали ее звать, не по имени, а по шапочке — Красная Шапочка.

— А как ее звали на самом деле?

— Не знаю. — Подумав ответила я.

— А если бы шапочка была синяя, или черная? Ее бы стали звать — Черная Шапочка?

— Получается, что да. — Я прыснула от смеха.

— Но это же ужасно. — Даниэль улыбался. — Вот, представьте Катя, я ношу все время одну и ту же шляпу, вон ту, черную — Он кивнул в сторону шкафа, на котором действительно лежала шляпа с перьями. — И вдруг меня все начнут называть не лорд Даниэль Кирлайт, а Черная Шляпа. Кошмар.

— Это точно. Кошмар. — Я рассмеялась. — Но, тем не менее, бедной девочке ужасно не повезло, имя ее было забыто, а звали ее с тех пор именно так — Красная Шапочка. Кроме того, эта девочка очень любила заговаривать с каждым, кто встречался ей на пути, даже с совсем незнакомыми людьми.

— Это она зря. А если ей разбойники встретятся?

— Нууу, да. Но мы же с вами помним, что девочка была непослушная? А бабушка девочки жила на другом конце леса, и каждую неделю Красная Шапочка и ее мама навещали бабушку и приносили ей корзинку с гостинцами. Бабушка очень любила свою прелестную внучку, и каждый раз с нетерпением ожидала ее, сидя у окошка, и, едва завидев, радостно махала рукой. Но однажды бабушка заболела, и нужно было срочно отнести ей настойку из лесных ягод.

— Настойку из ягод? А разве лечебные зелья делают из ягод? У нас их готовят из трав. Может, это было вино? Хотя… Старушке вино?

— Даниэль, я не знаю. По сказке из ягод. Ну вот. А мама девочки очень боялась ее отправлять одну, да еще через лес, да еще зная, что Красная Шапочка постоянно сходит с тропинок и гуляет там, где этого делать совсем не стоит. И тогда она решила напугать девочку, и сказала ей, что она пойдет к бабушке одна, но должна быть очень осторожной, потому что в округе объявился большой страшный серый волк. Девочка никогда волков не видела, и стала спрашивать, а кто ж такой волк? А мама ей говорит, — «Глупенькая, это страшный зверь. Он рыщет в темном лесу и ищет маленьких девочек, которые не ходят короткой дорогой».

— Какой странный волк. Катя, а вы уверены, что это был именно волк? Если он искал именно маленьких девочек, то, похоже, это был оборотень, причем с маниакальными наклонностями. — Задумчиво протянул Даниэль.

— Эээ. Даниэль, у нас нет оборотней. Точнее есть, но только в сказках. И в этой сказке был не оборотень. Девочке было очень страшно, но она послушно взяла корзинку с настойкой из ягод, баночкой варенья и пирогом со сливами, и пошла через лес. Шла она, шла, и все время себя подбадривала, что ничего страшного, скоро она придет, и лес совсем не страшный, и идет она по тропинке. Но постепенно она расслабилась и, увидев ягодку земляники, сорвала ее, а потом еще одну дальше, и так далее. Увлеклась она ягодками и сошла с дороги, углубляясь в лес все дальше и дальше. «Здравствуй», вдруг услышала она за спиной. Красная Шапочка обернулась и увидела лохматое, но выглядевшее вполне добродушно существо. Она успокоилась, ведь это оказался совсем не страшный серый волк, а кто-то вполне симпатичный.

— Катя, но это же определенно был оборотень! Да еще истинный. Обычные волки не разговаривают.

— Эмм. Даниэль, по сказке — это обычный серый волк. — Сообщала я возмущенному Даниэлю. — И вот этот самый волк, увидев реакцию девочки, решил прикинуться скромным лесным обитателем, и не есть ее сразу, а выяснить подробности. И узнав, что она идет через лес к бабушке, он оставил девочку и побежал в домик бабушки.

— А зачем оборотню старуха? Обращенный оборотень по идее должен был укусить девочку, чтобы обратить ее тоже, или же загрызть, если он одержим жаждой крови. А истинному ни то, ни другое не должно быть интересно. — Задумчиво протянул Даниэль.

Вот ведь дались ему эти оборотни…

— И вот волк, который побежал через лес напрямик, прибежал к домику бабушки и постучал три раза. А когда бабушка спросила его, кто это, он тоненьким голосочком ответил, что он — Красная Шапочка. Волк ворвался в домик и, в один миг проглотил бабушку. Потом нацепил бабушкин чепчик, улегся на ее кровать и натянул по уши одеяло. Вскоре к домику подошла Красная Шапочка и, ничего не подозревая, постучала в дверь.

— Катя-я-я. Ну, так не бывает. Даже очень крупный оборотень не сможет проглотить человека целиком. Не говоря уж об обычном волке.

— Волк хриплым голосом крикнул девочке, что дверь открыта, и Красная шапочка вошла, но увидев бабушку, очень удивилась. — Невозмутимо продолжила я. — «Бабушка, какой у тебя грубый голос», сказала она волку. А он ей ответил, что конечно грубый, ведь бабушка больна. И позвал ее подойти поближе. Красная Шапочка поставила корзинку с гостинцами на пол и боязливо приблизилась, очень уж странно выглядела сегодня бабушка. «Ой, бабушка, какие у тебя большие руки!» — сказала ему девочка, и волк поскорее спрятал лохматые лапы под одеяло.

— Какая странная девочка… — Снова перебил меня Даниэль. — Ну ладно, она могла не узнать голос. Но морда, торчащая из чепчика… И лапы… Девочка ведь должна отличать женские, пусть и старческие руки от волосатых лап оборотня.

— «Это чтобы покрепче обнять тебя, Красная Шапочка! Подойди-ка поближе, и приляг со мной», — скрипнув зубами, продолжила я. — Девочка легла в постель к волку, и продолжила вопросы. — «Но бабушка, почему у тебя такие большие уши?». «Чтобы лучше слышать тебя, Красная Шапочка». — «Ой, бабушка, почему у тебя такие большие глаза?». — «Чтобы лучше видеть тебя, Красная Шапочка», — нетерпеливо буркнул Волк. «Ой, бабушка, — закричала Красная Шапочка, пытаясь отодвинуться, — почему у тебя такие большие зубы?».

— Ну, наконец-то, я уж думал, что эта девочка безнадежная дура. Хоть что-то заметила. — Выдохнул с облегчением Даниэль.

— «Чтобы скорее съесть тебя!» — прорычал Волк, скинул перину, щелкнул зубами и проглотил девочку вместе с ее красной шапочкой. Потом он улегся обратно в кровать и захрапел. — Закончила я страшным голосом и громко щелкнула зубами, так что Даниэль даже отшатнулся.

— Что? И девочку проглотил целиком? — Широко открыл глаза Даниэль. — Катя, так точно не может быть. Он же по вашим словам, перед этим проглотил бабушку. Вы сами подумайте, как он может проглотить целиком еще и девочку? И вообще… Какая-то странная, нелогичная и страшная сказка. Неужели вы рассказываете такие ужасы детям?

— Рассказываем. Погодите, Даниэль, это еще не конец.

— О, он еще кого-то съест?

— Нууу. Знаете, по народной версии там должны пройти лесорубы, убить волка, распороть ему живот и спасти бабушку и Красную Шапочку.

— Ага. Так-так…

— Но мы-то с вами слушаем иную версию. А по ней, мимо проходил охотник. Он услышал храп, ворвался в дом. Увидев волка, охотник взял ножницы и вспорол ему спящему брюхо. И оттуда выскочили сначала Красная Шапочка, а потом и ее бабушка. Вот. Они отдышались, и стали наказывать волка — набили ему брюхо большими камнями.

— О, небеса….

— Ну, да. Жуть конечно. Проснувшись, волк хочет удрать, но тяжёлые камни тянут вниз, и волк падает замертво. А каждый из победителей получает свою награду: охотник уносит домой снятую с волка шкуру, бабушка, съев пирог и выпив настойку, поправляется, а Красная Шапочка выучивает жизненный урок: «Уж с этих пор я никогда не буду сворачивать одна с большой дороги без материнского позволения». Вскоре девочка встречает в лесу ещё одного волка, и эта встреча оказывается для него роковой: Красная Шапочка и бабушка без чьей-либо помощи топят глупого злодея в корыте. Там правда изначально была еще и сексуальная подоплека. Намекающая, что девочка должна быть осмотрительнее, и не беседовать с незнакомцами. Но к тому времени, как я услышала эту сказку, это уже осталось за кадром. Так что врать не буду, и остановимся на той версии, что я вам рассказала.

— Катя, это просто кошмарная история. Я все-таки склоняюсь к версии, что это был оборотень. Причем странный. Тут явно не обошлось без магического вмешательства, раз он смог проглотить двух человек целиком, но при этом они остались живыми. Хм. Самое страшное, что вероятнее всего они тоже потом могли стать оборотнями. — Задумчиво протянул лорд.

— Даниэль, это же сказка. — Я не выдержала и фыркнула от смеха.

— О, нет, Катя. Поверьте, на пустом месте такая история появиться не могла. Я непременно обсужу это с моим знакомым оборотнем. Он должен знать, возможно ли такое в принципе.

— С кем? — Я распахнула глаза. — У вас водятся оборотни?

— Что значит — водятся?! Не водятся, а живут. Это такая же разумная раса, как и люди. Истинные оборотни имеют две ипостаси, и могут легко менять свой облик, не теряя при этом разума и способности говорить. На моих землях, например, живет весьма немаленькая община оборотней-пантер.

— Ооо. Обалдеть! Как у вас интересно. — Восхищенно протянула я. — А у нас совсем нет никого, кроме людей.

— Ну, судя по вашим сказкам очень даже есть. — Улыбнулся мне мой собеседник. — Но всё же, сказка совершенно ужасная. Как можно рассказывать такое детям?

— Знаете, я как-то никогда об этом не задумывалась. — Я рассмеялась. — Есть, конечно, и другие сказки. Про Колобка, или Репку. Но они для совсем маленьких. Рассказать?

— Расскажите. — Даниэль улыбался. — Только я уже начинаю бояться ваших сказок.

И я рассказала. Колобок Даниэлю понравился. Сказал, что он хоть и дурачок, но отважный и целеустремленный. А вот в Репке больше всего понравилась мышка. Понять бы еще — чем?

И тут меня что-то кольнуло в нос. Я отмахнулась. Тогда кольнуло в ногу. Я дернула ногой под заинтересованным взглядом Даниэля. Затем в ухо начало противно звенеть. Я потерла ухо.

— Катя, что-то не так?

— Меня, кажется, комар грызет. — Я снова отмахнулась. — Похоже, пока я тут вам сказки рассказываю, он мною обедает.

В ухо противно взвыло сиреной, и я открыла глаза. Ну, точно. Толстый наглый комарище успел отужинать моей ногой, которая сейчас нещадно чесалась, и решил на десерт отведать моего носа. Ну как обидно-то?

* * *

Прибив наглое насекомое, я снова честно заснула, изо всех сил думая о таком славном лорде Даниэле. Эх, зря думала. Снилась всякая ерунда. Несправедливость все-таки, вот как чушь какая снится, так ведь дрыхну сном младенца всю ночь, из пушки не разбудишь. Но стоит только мне присниться такому чудесному голубоглазому блондину, как весь мир ополчается против меня. То телефоны, то сигнализация у машин срабатывает, то вот такие кровопийцы. Ух. Ну все, завтра же после лекций зайду и куплю фумигатор и затычки в уши. А еще… Что еще-то? А, у мобильника буду менять режим на «Без звука». Я Иришку, конечно, нежно люблю, но она кавалеров и влюбленности меняет чаще, чем я успеваю хотя бы во сне увидеть мужчину своей мечты.

На следующий вечер я решила поразить лорда Даниэля своей неотразимостью. Да и вообще, приодеться там и все такое. Лак на ногтях освежила, и коли уж пошла такая пьянка, освежила радикально и ультрамодно. На ногах темно синий, на руках столь модным в этом сезоне таупе, ну или если не выпендриваться и по человечески, то бежево-серым. Если уж Шанель рвет крыши у модниц всего мира столь модным оттенком, то и я в грязь лицом ударять не собираюсь. На Шанелевские лаки я, конечно, могу себе позволить только посмотреть, но альтернативных и более бюджетных фирм миллион и еще полмиллиончика, так что я модничала в пределах нашего с мамой бюджета. А учитывая, что у мамы времени бегать по магазинам не было, а фигура у нас с ней одинаковая, и вообще, она у меня еще совсем молодая и очень красивая, то шопилась я за нас двоих. Да и вообще, многие вещи мы носили по очереди, это же распространялось на духи, косметику и лаки для ногтей. Ну а что делать-то? Я еще не теряла надежду выдать маму замуж, ну такая женщина в одиночестве пропадает, а она вечно смеялась надо мной и говорила, что своего котенка уже имеет, и приблудные коты ей не интересны.

Короче, прихорошилась я к вечеру, чуточку пшикнулась духами, кто ж их эти сны разберет, может и получится запах донести, принарядилась в чудный сарафанчик, и тщательно расправив складочки, чтобы не помять, улеглась на спину и заснула.

И посетила меня во сне птица обломинго. Красивая такая, на длинных ногах, розового цвета. Оглядела меня с ног до головы, обозвала дурой расфуфыренной и, поджав одну ногу, как обычное фламинго стала ловить рыбу в том прудике, в который меня занесло. А я печально следила за движениями длинной шеи и слушала бульканье воды. А по берегу камыши. И большие листы кувшинок на воде. Собственно на одном листе я и стояла, демонстрируя лягушкам свой сногсшибательный синий педикюр. Дааа, поразила я их, слов нет. Один, особенно слабонервный лягух даже демонстративно в обморок хлопнулся, гаденыш зеленый. И ведь выпендривался то перед своей зеленой пучеглазой подружкой из всех сил. Просто таки театр одного актера. Вот кто из людей видел когда-нибудь лягухов, которые бы в обморок падали? А я видела, будет, что внукам рассказать.

И стою, я значит, в своем зелененьком сарафане, вся такая нарядная, с обстановкой сливаюсь. А вокруг кувшинки-кувшинки, а на них лягушки-лягушки. И в отдалении одна лягушка особенно крупная, а на голове у нее корона маленькая. Ага, вот значит, куда меня занесло. Ну ладно, царевна-лягушка так царевна-лягушка. Пойду знакомиться.

Я, осторожно перепрыгивая с одного листа кувшинки на другой, приблизилась к коронованной лягушке.

— Здравствуй. — Это я.

— И тебе не хворать. — Это лягушка. И луп-луп на меня глазами.

— Ждешь?

— Кого?

— Принца.

— Нет.

— Почему нет? — Я удивилась. Какая-то неправильная сказка.

— А почему я должна ждать принца? — Теперь уже лягушка удивилась.

— Ну, как-же? Он в тебя выстрелит, ты стрелу ртом поймаешь, он придет, женится на тебе и все такое…

— Ты из юродивых что-ли, девица? — Вытаращилась на меня лягушка.

— Почему это? — Я обиделась. — Ничего я не юродивая.

— А чего ерунду тогда городишь? Ты как это себе представляешь, а? Я? Ртом? Стрелу? — Лягушка смотрела на меня как на душевнобольную.

— Ничего не знаю. Так положено. А иначе как принц узнает, что ты его суженая?

— Точно блаженная… С чего ты решила, что я суженая принца-то?

— Так, ты меня не путай. Ты царевна-лягушка? — Пошла я в наступление.

— Ну. — Не стал отпираться лягушка.

— Тебе жених нужен?

— Нуу, теоретически, гипотетически и в перспективе… — Протянула лягушка. — Когда-нибудь… Да.

— Вот жизнь пошла, даже лягушки и то замуж не хотят. Куда мир катится? — Задала я риторический вопрос.

— А никуда не катится. Стоит себе спокойно на слонах и не шелохнется. — Философски протянула лягушка.

— На каких слонах? — я потеряла нить разговора.

— На больших, тех, что на трех китах.

— Отсталые сведенья у вас. Уже давно доказано, что мир, это шар, который висит в космическом пространстве. — Поучительно сказала я лягушке.

— Ну конечно… То-то я смотрю вода из моего пруда все вытекает и вытекает, а я то думаю и куда это она? А оказывается, она просто по шару вниз стекает. Ха-ха. — Спокойно добавила она, не сделав, впрочем, попытки улыбнуться своими лягушачьим губами.

— Погоди. Давай вернемся к принцу. Если ты стрелу не поймаешь, то как он узнает, что ты его невеста?

— А никак, потому что я не его невеста.

— А чья?

— А ничья, я ж тебе уже сказала, что замуж пока не спешу. Очень мне охота фигуру портить и икру метать, а потом головастиков отслеживать.

— Так, а я тебе про что? Выйдешь замуж за принца, он тебя поцелует, потом пройдешь несколько квестов, превратишься в девицу красавицу и все, никаких головастиков. Девять месяцев беременности и младенчика на руки.

— Слушай, что ты ко мне привязалась? Сижу себе спокойно в своем собственном, заметь, пруду, никого не трогаю, замуж не рвусь, и уж тем более в такой замуж, чтобы потом ажно целых девять месяцев беременной ходить. Я тридцать то дней не хочу размножаться, а ты говоришь девять месяцев. — Лягушка было непробиваемо меланхолична, и отвечала мне с ленцой.

— Зато станешь человеком. Такой же красивой как я. — Я решила набиться на комплимент. А что, я девушка симпатичная, мальчикам всегда нравилась, и фигура хорошая и вообще.

— Это ты то? Красивая? В каком захолустье? — Лягушка просканировала меня невозмутимым взглядом.

— И ничего не в захолустье, я вообще-то в городе живу, в большом. — Я обиделась.

— И что же, в этом вашем городе так хорошо, что у девок даже ногти посинели да посерели? А косы где? Это что ж за девка без косы?

— Эм. — Я стушевалась. Таки да, крыть нечем, косы у меня отродясь не водилось. Я обычно делаю такую стрижку, чтобы волосы были примерно по лопатки, не длиннее. — А у нас мода такая, косы это прошлый век. А ногти у меня специальной краской для ногтей накрашены, самой модной в этом сезоне.

— Упыри что-ли моду завезли? — Лягушка внимательно осматривала мои ногти.

Тьфу, ж ты ж, зараза пупырчатая. Я ей про принцев, а она меня с упырями сравнивает. Я задумалась. Хм. А может лягушка в чем-то и права? Что-то я теперь уже совсем не так сильно уверена, что моему лорду Даниэлю понравятся синие и серые ногти. Я внимательно оглядела свой маникюр. Кажется, я погорячилась.

— Так, лягушка. Давай все-таки вернемся к принцам. — Я присела на листе кувшинки и подогнула под себя ноги. — Давай я тебе сказку расскажу про царевну-лягушку, и ты поймешь к чему я весь этот разговор заводила?

— Давай. — Флегматично ответила лягушка, высунула длинный язык, и, поймав комара, быстро втянула его в рот.

Ой, фуууу. Брр. Но с другой стороны этот кровопийца мог сожрать меня, а так пошел на корм сам и это не может меня огорчать, совершенно точно. И я рассказала сказку про Царевну-лягушку. Местная лягуха ее равнодушно выслушала, перевела на меня равнодушный взгляд больших выпуклых глаз и внимательно посмотрела.

— Ну и дальше что? Выслушала я твою сказку.

— И? Совсем не хочешь жениха принца и стать человеком? — Я устала убеждать это равнодушное земноводное и тоже приуныла.

— Неа, не интересует. И вообще, ква.

— Что?

— Ква. Ква-ква. Дилинь-дилинь.

— Что-что? — Я даже растерялась от такого.

— Дилинь, дзынь, дзынь…..

Я протянула руку и на ощупь прихлопнула будильник. Ох, пора вставать. Ну это ж надо какой бред снился всю ночь…

* * *

И снова я закрутилась с учебой. Экзамены не за горами, нужно готовиться, да и диплом писать, это тоже время отнимает. Так что засиживалась я допоздна за компьютером, а потом уже в постели дозубривала последние билеты. И откровенно говоря, так уставала, что в сон падала как в черную пропасть уже глубокой ночью, и ни о каких снах речь вообще не шла. Тут бы успеть поспать. Так что ничего интересного мне эти дни не снилось. Даже лягушки и то игнорировали мои сны.

Но потихоньку билеты доучились, в голове все уложилось, и уже не было той лихорадочной зубрежки, и можно было начать приходить в себя. Оставалось всего несколько экзаменов, а дальше защита дипломной работы и долгожданная свобода уже выпускницы ВУЗа.

Только вот накопившаяся усталость давала о себе знать, и в один прекрасный вечер я, постыдным образом, заснула прямо за письменном столом, под монотонное гудение компьютера. Щека удобно устроилась на учебнике, с которым я работала в данный момент, занося из него данные в дипломную работу, а я открыла глаза в уже знакомой комнате.

И как обычно в комнате никого не было. Ну что ж за неуловимый такой человек, этот лорд Даниэль Кирлайт? Или сны у меня неправильные, все время не вовремя случаются. Как не засну, его все время нет на месте. И чем заняться? Я тоскливо обвела комнату взглядом, опустила взгляд вниз и увидела, что в руках я держу учебник в обнимку, с которым я и заснула. Нееет, ну так нечестно. В реальности билеты учу, и даже во сне умудрилась оказаться с учебником. Да еще и хозяина дома нет. Я горестно вздохнула. Ну и ладно, пойду учиться дальше, интересно вот только, то, что я сейчас выучу, это будет настоящее или приснившееся?

Я бесцельно послонялась по комнате, посмотрела в окно, сквозь слегка приоткрытые шторы. Полюбовалась видом на поля и речку, попыталась рассмотреть лесок. Обычные поля, обычная речка, ничего интересного. И лес, насколько это видно отсюда, тоже совершенно обычный. Вернулась к столу Даниэля, полюбовалась на удивительно красивые белые цветы в вазе. Хрупкие, чем-то похожие на розы, только без шипов и листочки другой формы, а вот чашечки такие же нежные и многолепестковые. И как ни странно я чувствовала запах… Это было чудно, вроде ж сон, но я чувствовала аромат этих цветов. Тонкий, тягучий, с легкой горчинкой и одновременно очень свежий. Чем-то похож на духи Сальваторе Феррагамо, которые у меня когда-то были. Я провела кончиком пальца по края лепестка, по-настоящему прикоснуться я к ним, конечно, не могла, но хоть так. И немножко расстроилась. Эти цветы были не из тех, что ставят себе в комнаты мужчины, о нет, эти цветы просто кричали о том, что они предназначены девушке. Причем девушке молодой. Уж не знаю, как я это понимала, но я знала это так же точно, как то, что меня зовут Катерина. Кажется я не вовремя, похоже у моего лорда Даниэля на вечер были планы с девушкой и мое присутствие тут совсем некстати. И что делать? Куда деваться то, проснуться ж я по своему желанию не могу.

Я стояла и задумчиво любовалась цветами, пытаясь решить, что же мне делать и куда податься. Пришла мысль, что может попробовать проходить сквозь стены, раз уж дверь закрыта. Ну а что? Если я умудряюсь провалиться сквозь кресло, и не могу взять в руки даже листок бумаги, то по идее и стены меня не остановят. И даже подпрыгнула от неожиданности, когда прямо над ухом раздался голос Даниэля.

— Катя. — Я обернулась и оказалась нос к носу с улыбающимся Даниэлем. — Катя, здравствуйте.

— Ой. Вы меня напугали. Вы как так здесь очутились? — Я смущенно рассмеялась.

— Я не очутился, а вошел в дверь и увидел вас. Здравствуйте, Катя. Вас так долго не было, я соскучился по вас. — И так улыбается, ммм, я просто млею. — Где же вы так долго были?

— Здравствуйте, Даниэль. — Я тоже улыбнулась. — У меня экзамены в институте. Я как сумасшедшая учу билеты и пишу дипломную работу. Сплю мало и очень устаю.

— Экзамены? Это серьезно. — Он опустил глаза и оглядел меня.

Я тоже оглядела себя. О! Ну надо же какое разнообразие, я в кои то веки заявилась на свидание к этому чудесному парню не в ночной рубашке, а одетая. Заснула я прямо за компьютером, поэтому оказалась во сне одетая в спортивные трикотажные брюки и футболку, и что удивительно даже не босиком, а в домашних вьетнамках. И с учебником в руках. И именно на него и смотрел Даниэль.

— Вы даже во сне готовитесь к экзаменам? — И снова улыбнулся.

— Эээ, ну не совсем. — Я рассмеялась. — Я занималась и заснула за письменным столом, в обнимку с учебником.

— Ооо, — лорд погрустнел. — Значит, вы опять ненадолго и скоро проснетесь.

— Ну да. — Я тоже загрустила. — Скоро мама придет с работы, наверняка меня разбудит.

— Катя, а я вас очень ждал. Вы приходите почаще. Мне очень нравится с вами беседовать. — И снова так хорошо улыбается.

— Да я бы с радостью. Но, понимаете, вы же сон, я не могу управлять своими снами. — Я прямо аж засмущалась. — Не поверите, в последний раз, когда я видела сон, меня занесло на озеро с огромными листами кувшинок и полностью заселенное лягушками. И я беседовала с царевной-лягушкой, уговаривала ее замуж выйти.

— Она не согласилась? — У Даниэля дернулись губы в улыбке.

— Нет, представляете? Я ее убеждала-убеждала, а она, кажется, решила, что я чокнутая. — Я не выдержала и рассмеялась. А потом в лицах пересказала Даниэлю наш диалог с лягушкой.

— Ох, Катя, с вами не соскучишься. — Даниэль хохотал чуть ли не до слез, слушая разглагольствования земноводной феминистки. — Но я знаю это озеро. Оно не очень далеко от моих земель, всего пару дней верхом. Это Озеро Лягушек, оно так и называется. Какая жалость, что вам приснилось оно, а не мой замок.

— Ну да. Но с другой стороны, знаете, Даниэль, это был бесценный опыт общения. — И мы с ним снова рассмеялись.

— Катя, я так понимаю у нас совсем немного времени, вы проснетесь в любую минуту. Я бы хотел попробовать вам кое-что подарить. Я только не знаю получится ли, но маг меня уверял, что должно сработать. — Даниэль вдруг смутился, а я умилилась.

— Что?

— Во-первых, вот эти цветы. — Он вынул цветы из вазы и стряхнул капли воды со стеблей. — Это вам. Их каждый день обновляют, потому что я не знал, в какой день вы вдруг опять сможете навестить меня. Я очень хочу вам их подарить, только не знаю как, поэтому они стояли в вазе, чтобы вы хотя бы могли полюбоваться на них.

— Ооо, правда? — Я растаяла. Какой чудесный сон. Нет, все-таки Даниэль определенно МММ, Мужчина Моей Мечты, вот прямо так, заглавными буквами.

— Правда. Это айлоры. В них есть немного магии, поэтому я подумал, что может… — Он подошел к кровати и аккуратно положил цветы на покрывало.

Я проследовала за ним и присев на кровать провела пальцем по чашечке. И удивительно, но я почувствовала упругость лепестков, и еще сильнее ощутила их аромат. Как стра-а-а-анно. Я с улыбкой подняла глаза на Даниэля.

— Спасибо. Они удивительно красивые.

— Катя, и вот это. — Он вынул из кармана какой-то кулон на тонкой цепочке. — Маг сказал, что этот амулет, возможно, вы сможете взять, так как вы живая, просто не из этого мира. Если вам удастся его забрать, то он будет как маячок и поможет вам находить мой дом и приходить во снах сюда, ну… если конечно вы захотите. — И мой голубоглазый лорд чуть покраснел.

Аааа, и цветы, и кулон, и краснеет. Все, я влюбилась! А Даниэль тем временем аккуратно положил кулон сверху на букет. На тонкой витой цепочке висел голубой прозрачный камень похожий на топаз, только чуть поярче. Размером камень был примерно с небольшое перепелиное яйцо и такой же формы. Выглядел этот амулет очень просто и в то же время изящно, и я бы с удовольствием его носила все время, он идеально вписался бы в комплект и к джинсам и к легкому платью или костюму. Хотя костюмов у меня нет, это я так, образно.

— Какая прелесть, — я подняла глаза на Даниэля. — Спасибо, вы не представляете, как я тронута. Даже если ничего не получится, и я не смогу их забрать, все равно, спасибо.

— Катя, вы, пожалуйста, сейчас не убирайте с них руку, ну, чтобы между вами был контакт. Вы всегда так стремительно исчезаете, я не успеваю с вами даже попрощаться. — Он снова улыбнулся. — Вдруг сработает магия? Мне бы очень хотелось, чтобы вы смогли забрать этот амулет. И цветы.

Я послушно кивнула и положила руку поверх кулона, лежащего на стеблях цветов. Взять их я не смогла, когда попробовала, пальцы просто проскользнули мимо, но когда моя ладонь лежала вот так поверх них, я их как-то ощущала кожей.

— Катя, расскажите мне о себе, может, мы успеем еще немного поговорить? — И снова улыбается так светло.

— Вам опять сказку? Страшную или веселую? — Я хихикнула.

— Нет. — Даниэль тоже улыбнулся. — Сказку в другой раз, хорошо? Расскажите мне о себе? Я уже знаю, что вы с мамой живете. А ваш отец?

— А я не видела его никогда. Точнее видела, но только на фотографии.

— На фотографии?

— Нууу, это такой портрет. Мгновенно делается специальным аппаратом, а потом переносится на бумагу. Так вот и отца я видела только на фотографии. Он погиб еще до моего рождения.

— Ооо. Примите мои соболезнования. А как он погиб?

— Разбился на мотоцикле. Был сильный дождь и его занесло на дороге.

— Э, знаете, Катя я не понимаю половины слов, которые вы говорите. — Даниэль смущенно улыбнулся. — Мотоцикл это что?

— Гм. Транспорт такой, очень быстрый. Двухколесный, работает на топливе, не знаю на каком, на бензине, наверное. — Я тоже улыбнулась.

— На бензине?

— Ага. Или на дизеле. Но это вряд ли. Если хотите я узнаю поточнее и потом вам расскажу.

— Катя, вы думаете, я знаю, что такое топливо, бензин и дизель? — Даниэль говорил серьезно, но глаза его смеялись.

— Мда. Ну, хорошо, представьте себе… — я задумалась какого размера примерно мотоцикл, — ага, вот примерно осла. Только вместо четырех ног, пусть у него будет два колеса, одно спереди, другое сзади, а вместо головы руль с двумя ручками, за которые держаться. Так, ну седло, куда садиться, а вместо попы специальный бак, куда заливать это самое топливо. Еще мотор должен быть, педали. — Чем дальше я говорила, тем сильнее понимала, что я сама совершенно не представляю, а как же этот самый мотоцикл устроен. Я их видела только мельком на улице и никогда не приглядывалась. — Эээ, а потом как-то это самое топливо сгорает, от этого работает мотор, и мотоцикл вжих, и быстро едет.

— Мотор?

— Мотор. — Я печально кивнула. — Даниэль, я не знаю, как объяснить. Мотор это такая штука, которая крутится, а из-за этого движения техника работает. Я знаю только, что эти моторчики есть практически в любой технике. Ну, кроме велосипеда и самоката.

— Велосипеда? Самоката? — Даниэль не выдержал и издал смешок.

— Ага. — Я запечалилась. — Знаете, вот я живу среди этих вещей и техники, они меня каждый день окружают, но я совершенно не представляю, как все это работает. Телевизор, компьютер, телефон… Я просто пользуюсь этим и все.

— Как много незнакомых слов. — Он улыбнулся. — Катя, но давайте вернемся к вам? А про всю эту технику, как вы говорите, вы мне по возможности будете рассказывать? Мне очень интересно.

— Хорошо. А про меня, я собственно уже рассказала. Отец погиб, когда меня еще и не свете-то не было, а мама узнала о том, что ждет ребенка уже после его гибели. Вот. И хотя ее все уговаривали избавиться от беременности, потому что ей было всего 19 лет, она не согласилась, так как очень сильно любила папу, и захотела, чтобы у нее осталась хотя бы частичка его, как она говорит. Вооот. Так мы и жили. Родители папы ей не поверили, что это от него она ждала ребенка, и не признали меня, и мы жили с мамиными родителями и с ее бабушкой. А потом бабуля умерла и оставила в наследство квартиру, в которой мы с мамой вдвоем и живем. А мама так и не вышла больше замуж, хотя она еще молодая и очень красивая.

— Надо же, какая печальная история. Мне очень жаль вашу маму. Они не успели пожениться, да?

— Нет, конечно. В моем мире редко женятся в таком юном возрасте. Думаю, они бы поженились, если бы узнали, что должен появиться ребенок, но не успели. Хотя не знаю, может и не стали бы торопиться с женитьбой. Знаете, в наше время рождение ребенка тоже не всегда является поводом для свадьбы. Многие живут вместе годами, воспитывают детей, но при этом не женаты. У нас это нормально.

— Как нормально?! — Опешил Даниэль. — Как может быть такое нормально? Если порядочный мужчина обесчестил женщину, и она ждет от него ребенка, то он просто обязан на ней жениться. Иначе он не имеет права называться порядочным человеком, и его ребенок будет незаконнорожденным.

— Эм, Даниэль. Я в целом с вами согласна, только вот жизнь то она все же по другому зачастую случается. В моем мире нет позора в том, что ребенок рожден вне брака. Это вообще никого не волнует. И… — я помялась, — знаете, в средневековье, а насколько я могу судить по вашей одежде, у вас тут что-то примерно эдакое, аристократы пачками лепили детей служанкам, крестьянкам и не знаю еще кому. Вы ведь не думаете, что они женились на них?

Даниэль сжал зубы, но промолчал. Похоже, я была права.

— Вот видите? А у нас и аристократов нет, все равны, отличаются только благосостоянием, образованием, воспитанием и социальным положением, но не титулами.

— У вас очень странный мир. — Промолвил Даниэль. — Я бы хотел его посмотреть, жаль, что это невозможно.

— А вы приходите ко мне во снах. — Я хихикнула. — Я же вот вас навещаю, а вы ко мне приходите, а я вас свожу погулять по городу.

— Я бы с удовольствием. — Даниэль улыбнулся мне в ответ. — Только боюсь это невозможно. Но я буду очень ждать вас, пожалуйста, непременно приходите еще.

Я смутилась и начала перелистывать одной рукой свой учебник. Даниэль наблюдал за моей рукой.

— Катя, а откройте, пожалуйста, ваш учебник на какой-нибудь странице, я посмотрю?

Я послушно открыла наугад, и Даниэль присев на кровать рядом со мной с интересом уставился на страницу.

— Надо же как интересно. А это ваш язык, да? Ну, то есть написано на вашем языке?

— Да, это русский.

— Так отличается от нашего, странно. Вы ведь говорите на моем языке, я вас понимаю и вы меня, а вот причитать я не могу.

— Я тоже не могу причитать ваш язык, я видела документы на вашем столе, — я улыбнулась Даниэлю. — А хотите, я вас научу русскому алфавиту, а в следующий раз попробую заснуть с какой-нибудь познавательной энциклопедией в руках? Если повезет, и я окажусь у вас, то покажу вам картинки.

— Хочу! — Загорелся Даниэль.

И мы немного поучили русский алфавит. Даниэль взял лист бумаги, я показывала ему пальцем букву из текста, он перерисовывал ее на лист и записывал фонетику, и рядом ставил свою букву, чтобы потом легче было ориентироваться. Мы успели дойти до середины алфавита и остановились на букве «С», когда я услышала голос мамы.

— Котенко, ты совсем себя не бережешь. — И мамина рука погладила меня по волосам.

И я еще успела увидеть расстроенные глаза Даниэля перед тем, как столкнулась сонным взглядом с мамой.

— Мама?

— Так, Котя, давай как ты иди ужинай и спать. Ты уже зомби напоминаешь. — Мама снова погладила по голове.

— Мам, мне такой сон интересный снился. — Я зевнула во весь рот, пытаясь проснуться.

— Ничего, ляжешь нормально и досмотришь, только поешь сначала и ложись нормально в постель. Все, выключай свой компьютер, и отдыхать, никуда твой диплом не убежит.

Тут мамин взгляд на чем-то остановился, глаза удивленно распахнулись, а брови высоко поднялись.

— А это откуда? Какие прелестные, я таких никогда не видела. Только почему ты их в вазу не поставила, они же так завянут?

Я проследила взглядом на то, куда она смотрит, и чуть не подпрыгнула на стуле. На столе, под моей левой рукой лежал букет белых айлор, которые мне подарил Даниэль. У меня даже рот открылся от изумления. Как такое возможно? Я аккуратно подняла затекшую руку и в шоке уставилась на цветы и на кулон на цепочке, который лежал на стеблях.

— Катя-я-я, ау? Ты меня слышишь? — Донесся голос мамы.

— А?

— Кто подарил тебе эту прелесть? — Мама улыбалась? — У тебя наконец-то появился мальчик? Да? Как его зовут?

— Ага.

— Что ага? — Мама рассмеялась.

— Это… появился. Кажется. Даниэль.

— Кажется? Что-то ты темнишь, доча. — Мама протянула руку к кулону. — Можно?

— Ага. — Я заторможено кивнула.

Мне почему-то казалось, что мамины пальцы сейчас проскочат сквозь цветы и кулон так же, как проскакивали мои, когда я пыталась их взять во сне. Но нет, мама спокойно взяла кулон, подняла, посмотрела на свет сквозь прозрачный камень.

— Красивый. Удивительное очарование. Только я не пойму, что это за камень. Вроде на топаз похож, но точно не он. Твой мальчик сказал тебе название камня?

— Нет. — Я тупо качнула головой.

— Жаль. Ты потом спроси, ладно? Мне интересно. — И мама сама застегнула мне цепочку на шее. — И поставь цветы в воду, а то завянут. Жалко же такую красоту.

Больше мы к этой теме не возвращались. Я послушно поставила цветы в вазу. Мы с мамой поужинали, посмотрели какое-то кино, только я плохо понимала, что смотрю, настолько была растеряна от произошедшего. Ну как?! Как так получилось? Это же в принципе невозможно. Это же сон. СОН! И вдруг цветы, кулон, здесь на моем столе. Бред какой-то. Я покосилась на маму, рассказать или нет? Нет, не буду, страшно. А еще было очень страшно ложиться спать. Я ощущала на шее подарок Даниэля. Через какое-то время камень нагрелся от тепла моего тела, и я его ощущала как что-то очень живое и теплое. И было страшно, что я засну и снова окажусь у Даниэля. Ну, то есть мне этого хотелось, снова увидеть этого очаровательного молодого человека. Но было страшно.

* * *

Я трусила до последнего. Мне действительно было страшно ложиться спать. С одной стороны интересно, это просто чудеса какие-то, но с другой стороны страшно. Это как в детстве, когда кажется, что под кроватью кто-то сидит, и если спустишь ноги с кровати, то этот «кто-то» тебя за ногу схватит. И вроде понимаешь, что это просто фантазии, но темно-то под кроватью по настоящему, а вдруг там и вправду кто-то есть? Вот то-то и оно. Так и сейчас было. Даниэль и его дом были сном. Сном интересным, приятным и галантным. Как девичья сказка. Но когда эта сказка преподносит подарки, которые оказываются материальными, то — ой. А если я там встречу не такого славного Даниэля, а, ну не знаю, оборотня из тех, про которых он говорил? А? Вот что тогда? Я его, значит, встречу, а дальше как в песенке Миронова, только с поправкой на главных действующих лиц:

Вот так-то вот. Я нервно теребила на шее подарок Даниэля. Бою-ю-ю-юсь. Нет, сегодня точно от греха подальше сниму амулет, надо сначала осознать эту новую реальность. Блин, и ведь даже не расскажешь никому, Ирка и то не поверит. А уж про маму и бабушку с дедушкой и говорить нечего. Выпишут мне транквилизаторы и с ласковой улыбочкой начнут их предлагать, мол, выпей, деточка, отдохни, голубушка, а то ты со своими экзаменами совсем уже головой двинулась. В общем, струсила я. Кулон-амулет я сняла и, ложась спать, думала про белых барашков, пасущихся на чудесной зеленой лужайке, и никаких лордов, никаких оборотней.

На следующий день в институте я ловила ворон и думала о произошедшем вчера. Мне действительно не приснился лорд Даниэль, и я с одной стороны была огорчена, а с другой вздохнула с некоторым облегчением. А с третьей стороны, после института я поехала в книжный магазин. Долго бродила между полок, не зная, какую же энциклопедию с картинками мне купить. Ведь я обещала рассказать Даниэлю что-то о своем мире, а как, если я сама ни в зуб ногой во всяких технических терминах и разных мальчуковых радостях, ведь брата у меня никогда не было. Промаявшись там полчаса, я на свою удачу отловила там парнишку лет тринадцати-четырнадцати. Вроде еще ребенок, но ребенок уже почти взрослый, то есть по идее то, что интересно узнать такому вот киндеру, должно подойти и моему любознательному лорду, учитывая его абсолютное незнание моего мира. Но при этом заинтересованность у Даниэля не на уровне пятилетнего ребенка, ведь он все же взрослый мужчина. Сделав эти гениальные выводы я отловила юного книгомана, и уговорила помочь мне выбрать энциклопедию, в которой было бы описано интересно, познавательно, но для дилетантов, просто как общее развитие. Парнишка немного поломался для вида, но взятка в виде сникерса его переубедила, и мы с ним выбрали-таки нужную книгу. И на всякий случай я купила еще и книгу из серии «Хочу все знать для почемучек», там картинок много. Вот, буду просвещать Даниэля, а заодно себя, мне тоже интересно.

Убедив себя, что теперь все будет хорошо, и даже оборотню я смогу заболтать зубы, я успокоилась. Придя домой прихорошилась, оделась в мягкие удобные джинсы и футболку и легла спать в обнимку с более детской энциклопедий. Поворочавшись, вспомнила, что забыла надеть амулет. Вскочила, нашла его и застегнула на шее. И вот тут меня ожидал сюрприз. Вот точно как в американских фильмах, когда толпа гостей вопит ошалевшей от испуга жертве их вечеринки — сюрпра-а-а-айс. Как только я застегнула замочек по цепочке пробежала вереница искр, согрев шею легким покалыванием, и… И цепочка стала цельной. Ага. Замочек исчез вообще. Я в растерянности покрутила цепочку, прокрутила ее вокруг шеи, сдвигая камень. И ничего. Замочек испарился, тю-тю. Цепочка выглядела так, как будто она всегда и была цельной, и замка на ней и в помине никогда не было. М-даааа. Это значит, чтобы мне больше не было путей для отступления? Или так и было задумано, но вчера этого не произошло, так как цепочку на меня надела мама?

Снова стало страшно. Но интересно. Помявшись у постели, я все же легла в обнимку с энциклопедией. Вот ведь дожилась, спать иду как на войну. Собрав в кулак все свое мужество, одевшись в удобную одежду и вооружившись толстой книжкой. Глубоко вздохнув, я закрыла глаза и тут же открыла их от бархатного голоса Даниэля.

— Катенька, здравствуйте.

Я лежала на кровати Даниэля в той же позе, в которой только что легла в свою кровать, а он сидел за столом, подперев голову рукой, и с улыбкой смотрел на меня.

— Вы вчера не пришли. Испугались? — И так по-доброму улыбается, что я оттаяла и тоже разулыбалась.

— Нуууу, есть немного. Знаете, Даниэль, я ведь вас сном все время считала, а тут просыпаюсь дома, а на столе цветы и кулон. — Я рассмеялась. — Тут поневоле испугаешься.

— Катенька, я так рад, что все сработало. Я до последнего сомневался, хотя маг уверял меня, что все пройдет хорошо, если вы живая, а не призрак. — И снова так хорошо улыбается. — А эти цветы тоже вам.

Я перевела взгляд, на столе снова стояли айлоры в вазе, только теперь нежно розовые.

— Айлоры? — Я подошла к столу и свободной от энциклопедии рукой погладила воздух вокруг лепестков.

— Айлоры. Другие я не решился вам дарить, а в этих магия хоть и в малой дозе, но сильная. Вы ведь смогли их забрать, да? Они исчезли из комнаты вместе с вами. — Даниэль, который встал из-за стола, как только я поднялась с кровати, стоял рядом и улыбался.

— Да. Знаете, как удивилась? — Я демонстративно распахнула глаза во всю ширь.

— Догадываюсь. — Даниэль рассмеялся. — Наверно так же как я, когда увидел вас в первый раз. — И он тоже так же демонстративно максимально раскрыл глаза.

Я тоже рассмеялась. Все-таки он невероятно очарователен. Вот если бы он жил на Земле и стал за мной ухаживать, я бы точно не стала отказываться от свиданий. Поймав себя на этой мысли, я смутилась. Ну вот, еще не хватает по-настоящему влюбиться в сон.

— Катя, а что у вас за книга? Мы продолжим занятия?

И мы продолжили. Мы честно записали все буквы русского алфавита и немного поучились читать слоги по книжке. А потом я стала просто листать ее и показывать ему разные картинки и зачитывать текстики. Так как книга была детская, то и тексты к картинками были соответствующие. Например — Есть ли жизнь на Луне? Правда ли, что все луны круглые? Что такое черная дыра?

Даниэлю нравилось невероятно. Он как ребенок показывал пальцем на картинки, задавал вопросы, уточнял непонятные моменты. Все, что касалось космоса, у него вызвало чуть ли не священный трепет. А вот на вопрос — «Почему тоннели круглые?» он сказал, что это чушь, и тоннель может быть любой формы. А на вопрос — «Как прокладывают тоннели сквозь скалы?» он уверенно заявил, что гномы конечно, и это все знают. Мне даже жалко было его разочаровывать, что вовсе даже не гномы у нас это делают, а самые что ни на есть ТБМ, туннельно-буровая машина. А потом мы с ним стали спорить. И послужил причиной невинный детский вопрос, — «Кто роет быстрее: крот или ТБМ?» Энциклопедия утверждала, что крот роет быстрее в пять раз. На что Даниэль стал спорить, что это невозможно. Потом мы стали считать, кто быстрее — крот, ТБМ или гномы. Эмм, как ни прискорбно мне, дитю прогресса это осознавать, но таки да, получается, что гномы делают это быстрее всех.

Потом мы добрались до вопроса «Где живут черви-гиганты». И вот тут была моя очередь содрогнуться. Потому-что в мире Даниэля эти черви могут жить где угодно. А некоторых из них призывают маги. Вот так-то. А Даниэль очень удивился, когда узнал, что у нас они живут только на дне океанов вокруг мест, из которых извергается горячая вода из трещин в земной коре. И тогда мне пришлось рассказывать про батискафы, про Мариинскую впадину, и даже про фильм «Титаник». Ну а что? Ведь при его съемках тоже использовали батискафы, я точно знаю. И вот тут он впал в ступор.

Короче время мы провели необычайно увлекательно. Мне самой жутко понравилась эта книжка. Оказывается, я столько всего не знаю, ууу, и не узнала бы, если бы вдруг не познакомилась с Даниэлем. Остановились мы, когда дошли до вопроса, «Из каких гнезд готовят суп».

— Из гнезд? Суп? — Надо было видеть глаза Даниэля, когда я зачитала нему название.

— Суп. Из гнезд. Ласточкиных.

— Катя, вы шутите, да? Как можно есть гнезда? Это что ж за суп такой из веток?

— Ну, не совсем из веток. Понимаете, Даниэль, это вообще-то деликатес, у одного из народов на Земле. Я его не пробовала, честно, и вряд ли решусь. Но вот тут пишут, что вкусно. — Я зачитала текст. — Его готовят из гнезд саланганы — птицы из семейства стрижей, живущей в пещерах. Саланганы не вьют гнезда из веток, а лепят их из собственной вязкой слюны.

— Слюны? — Даниэль сглотнул и слегка побледнел. — И это едят?

— Ага. Вот смотрите, что тут дальше пишут — птичьи гнезда по вкусу похожи на мокрую бумагу. А вкус и аромат супу придает куриный бульон.

Мы с Даниэлем переглянулись, потом перевели взгляд на его стол, на котором лежала стопка бумаги. На его лице было написано большими буквами, что он не хочет даже представлять вкус этой «мокрой бумаги». И я его понимала.

— Эмм, знаете, Катя, я бы, пожалуй, воздержался от такого деликатеса, если бы мне его предложили. — Выдавил Даниэль, не сводя глаз с бумаги.

— М-да, я, пожалуй, тоже. Но знаете, это не самое худшее на мой вкус. Некоторые народы еще едят суп из кошек, собак, жареных кузнечиков, червяков, змей, виноградных улиток и лягушачьи лапки. — Даниэль побелел. — А еще копченых медуз.

— Извините, Катя, я отойду на пару минуту. — Даниэль стремительно встал и вышел из комнаты.

Какой впечатлительный молодой человек. Я пожала плечами. Гадость конечно, но с другой стороны, раз едят, наверное, не совсем гадость? Хотя… Брр. Нет, точно не буду пробовать. Меня тоже замутило. Быстро встав, я подошла к букету цветов на столе и стала вдыхать тонкий аромат, чтобы перебить неприятные ощущения.

Даниэль вернулся буквально минуты через три. К нему вернулся нормальный цвет лица, но зато появился легкий запах чего-то спиртного, я фыркнула от смеха.

— Даниэль, вы что-то выпили?

— Да. Катя, вы простите, не ожидал от себя такой впечатлительности. Вам удалось меня удивить. — Он рассмеялся.

— Да ничего страшного. Я согласна, что лучше есть нормальную еду.

— Знаете, я бы очень хотел пригласить вас на обед, или ужин. У меня великолепный повар. Если вдруг, когда-нибудь, это удастся, я обещаю: никаких лягушек и кузнечиков. — Даниэль устало улыбнулся.

Я с жалостью посмотрела на него, до меня только сейчас дошло, что я-то сплю у себя дома, а вот мой лорд развлекает гостью уже несколько часов, а ведь сейчас ночь и в его мире.

— Даниэль, вы устали? Может, вы ложитесь спать, отдыхайте, а я пока поброжу по вашему дому? Можно? Я почему-то не просыпаюсь никак, а ведь у вас сейчас уже глубокая ночь.

— Ну что вы, ничего страшного. Я успею выспаться, просто посплю с утра подольше. — Он улыбнулся. — Я не могу бросить гостью.

Ой, како-о-ой гала-а-антный, прелесть, а не парень.

— М-да. Вы извините, Даниэль, я вам свалилась как снег на голову, но я не специально стала вас во снах видеть. Так получилось. А видите, в итоге я отдыхаю и сплю, а вам приходится гостей развлекать. — Я весело рассеялась, чтобы замять неловкость.

— Катенька, вы даже не представляете, как скучна была в последнее время моя жизнь, пока меня не стала навещать такая прелестная гостья. Можно я положу вам цветы на кровать, чтобы, когда вы проснетесь, смогли их забрать?

Цветы он положил мне на покрывало, как и вчера, и мы еще немного поболтали. Я рассказала про институт, про экзамены. Оказалось, что Даниэль тоже закончил местное учебное заведение всего четыре года назад и еще хорошо помнил экзамены, учебу и веселую студенческую жизнь.

— Даниэль, простите, а как вас сокращенно можно звать? — Я набралась наглости. Он конечно лорд и все такое, но очень уж долго выговаривать каждый раз его имя.

— Не знаю. У нас как-то не принято сокращать это имя. — Он задумался. — А как бы вам хотелось, придумайте сами?

— Так, давайте вместе думать тогда. Даниэль… Даня, Дан, Эль, Дэни… Какой вариант вам больше нравится?

— Мм, пожалуй, Дэни. Очень необычно звучит, мне даже нравится. Странно, почему-то никто никогда не пытался сокращать мое имя. — Он задумался.

И тут за окном пронзительно заверещала соседская машина, и я как заполошённая, подскочила на кровати, прижимая к себе одной рукой книгу, а другой букет розовых айлор. Ну чтоб тебя, соседушка… И машину твою туда же… Я с улыбкой посмотрела на нежные цветы, и аккуратно прокралась на кухню за вазой с водой. Интересно, и как я маме объясню появление букета цветов, которых вечером еще не было, учитывая, что живем мы не на первом этаже, и в окно мне их подкинуть никто не мог?