Жизнь в новом мире оказалась… чудовищной, но в то же время интересной. Не обошлось, конечно, и без проблем.

Утром рабочего дня мама Варвары вошла в комнату и разбудила меня. Сказала, что позвонила в травмпункт, всё узнала, и сейчас мы туда поедем делать снимок головы. Проблемы начались практически сразу. Я говорил про неудобные женские туфли? Это еще оказалось цветочками. Ненормальная блондинка носила зимние сапоги на высоченных тонких каблуках. Обуться-то я смог, а вот стоять и идти в них… Придерживаясь за стеночку, на полусогнутых я с опаской выбрался из квартиры (так называются местные крохотные жилища в многоэтажных башнях), с замирающим сердцем вошел следом за своей сопровождающей в «лифт». Крохотная железная коробка загудела, дрогнула и начала падать. Как я не заорал от ужаса, не знаю.

Дальше стало хуже. Мы вышли из «подъезда» и очутились на заснеженной улице. Мимо с деловым видом шагали люди, кутающиеся в теплые одежды, стояли занесенные снегом кареты, привратники по-прежнему пытались разгрести огромными лопатами сугробы. Ужас заключался в том, что мостовую покрывал тонкий слой льда. И вот я в чужих женских сапогах на высоких каблуках пытался по этому льду идти. Шаг, другой, третий… на четвертом я шлепнулся на четвереньки.

– Варя, только не говори мне, что ты не только память потеряла, но и умение ходить на двух ногах, – тоскливо произнесла мать Варвары.

Зыркнув на нее из-под съехавшей на глаза вязаной шапки, я стал вставать. Шаг, другой, предательский каблук подвернулся и я, размахивая руками, словно ветряная мельница, плашмя грохнулся на спину.

Моя спутница застонала от обуревающих ее чувств, помогла мне подняться и крепко подхватила под локоть.

– А я давно тебе говорила, купи удобные сапоги без каблуков для зимы, – расстроенно проворчала она. – Ты на этих своих ходулях сейчас как корова на льду…

Я с ней мысленно страдальчески согласился. Точно как корова и именно как на льду. Причем последнее – в буквальном смысле. Но что я мог поделать? Мало того что я в женском теле с совершенно другими пропорциями и габаритами, так еще и центр тяжести сместился. Вот никогда не задумывался о том, что у женщин бюст, оказывается, оттягивает их вперед. Как они вообще ходят?! Это же ужасно неудобно. Нужно постоянно держать спину так, чтобы грудь смотрела прямо, но ведь она весит… не знаю сколько, но весит. И пытается согнуть тело вперед. Это мне еще повезло, что у Варвары грудь среднего размера. Красивая, упругая и пышная, но не слишком большая. Боюсь даже представить, каково мне пришлось бы, если бы Варя была обладательницей такого размера, как у моей бывшей жены. Со стороны выглядело впечатляюще, но таскать все это на себе… Помилуйте боги!

До дороги мы добирались медленно и печально. Потом мать Вари, стоя у обочины с поднятой рукой, «ловила тачку». Почему тачку, а не карету? Мне для полноты ощущений еще только в садовой тачке не хватало прокатиться. Или эти кареты так называются?

Потом мы куда-то ехали в малюсенькой вонючей тачке. Я задыхался от невыносимого запаха, а эта жуткая проржавевшая местами карета тарахтела, периодически взрыкивала и издавала подозрительные дребезжащие звуки. Я же в это время молился всем богам, чтобы она не развалилась по дороге, потому что по обеим сторонам от нас мчались на бешеной скорости другие кареты.

Потом был «травмпункт», разговор с каким-то усталым задерганным мужчиной в белой мантии. Он ощупал мою голову, посветил в глаза и отправил в другое помещение. Там меня засунули под жуткую металлическую штуковину… Нет, все же лекари-маги – это как-то надежнее и приятнее. А вот такие невообразимые действия, которые совершали с больными в этом мире… Да от разрыва сердца скончаешься в процессе лечения.

Разумеется, никакой травмы головы у меня не нашли, выдали какую-то бумажку «направление» и выставили вон. Предстояли встречи с другими «врачами». Так в этом мире называют лекарей. Я стоически терпел, поскольку объяснить, что я не терял ничего, кроме своего тела, было бы проблематично. Пусть уж лучше думают, что у меня «амнезия». Оказывается, потеря памяти называется именно так.

Не буду описывать все наши хождения по «специалистам», это долго и неинтересно. В итоге мне прописали какие-то лекарства и сказали, что делать: посещать знакомые места, общаться со знакомыми, просматривать «фотографии» и много разговаривать о своем прошлом. О да! Впрочем, хоть побольше узнаю о жизни Варвары, в чье тело я угодил.

Так началась моя новая жизнь. Надо отдать должное женщине Надежде (это имя матери Вари), она очень любила свою дочь и старалась помочь. Демонстрировала мне альбомы с картинками – те самые «фотографии», рассказывала о детстве Вари, показывала ее на этих картинках. Обучила меня «заново» пользоваться всеми приборами в квартире. Даже начала привлекать к готовке пищи, при этом недоумевая, как могло такое произойти, что при потере памяти пропали вообще все навыки. Даже умение ходить на каблуках. Мол, амнезия не редкое явление, но чтобы человек при этом разучился включать свет, пользоваться кухонным ножом и сковородкой, ходить в привычной обуви и стал так странно компоновать комплекты одежды, такого она не слышала. Иногда она плакала за закрытой дверью, думая, что я не слышу. Мне было жаль эту женщину, но помочь я ей ничем не мог. Мне бы кто помог.

Выписанные мне лекарства я, разумеется, не принимал, а потихоньку спускал в унитаз и смывал водой. Вот еще, травиться неизвестно чем… Почитал я инструкцию к ним. Это же ужас! Да если бы в моем мире хоть один шарлатан продал клиентам нечто, имеющее столько побочных эффектов, то его сожгли бы на площади! И это еще было бы гуманно… А то просто растерзала бы озверевшая толпа, получившая вместо выздоровевшего одного органа десяток других заболеваний.

Тяжело прошли разговоры с подругами Варвары. Узнав о случившемся, они примчались навестить девушку. Долго сетовали, обнимали и шмыгали носами, глядя на меня мокрыми глазами. Пытались что-то рассказывать и уточнять, не вспомнил ли я чего. Я бы может и вспомнил, если бы это было со мной. А так мне их порадовать было нечем.

Ах да! Забыл упомянуть. Существовал в этом мире забавный праздник, встреча Нового года. Люди наряжали ели разноцветными игрушками, ставили их дома. В нужную ночь накрывали праздничный стол и полночи смотрели странные музыкальные программы по телевизору. Это я постепенно освоил новые слова и уже не делал круглые глаза на каждый незнакомый мне термин. Так вот, шуток я совершенно не понимал. Что за чушь несли ведущие этих программ, мне было неясно. Зато я с удовольствием смотрел фильмы. Надежда «заново» обучила меня пользоваться компьютером, и я много времени проводил, читая разные сайты и просматривая фильмы он-лайн (что за странное название?!) по этому самому компьютеру.