Ночь заполнилась голосами и музыкой. Последняя звучала совсем негромко, словно издалека. Печальная, полная невысказанных надежд и грусти. Приходилось напрягать слух, чтобы услышать ее четче. Голоса были разные: мужские, женские, звонкие детские. Но тоже будто говорящие находились неблизко. А еще был шепот… И вот кто шептал (мужчина или женщина), понять невозможно. Что-то настойчиво разъяснял, периодически теряя терпение и переходя на сердитые интонации. Потом успокаивался, вздыхал тяжело и будто укоризненно и снова начинал втолковывать. Словно неразумное дитя старались обучить, не имея возможности говорить вслух, а пытаясь донести ценную информацию тихонько, чтобы никто посторонний не услышал.

И так раз за разом, периодически теряя терпение, но повторяя одно и то же многократно. Хотя я не понимала слов, но по звучанию осознавала, что это то же самое.

Интересно, и кто же этот бестолковый слушатель, которому приходится вдалбливать объяснения так долго?

В какой-то момент невидимый шептун окончательно рассердился, что-то злобно выплюнул, словно ругательство. После чего затих.

А я дернулась испуганно оттого, что почувствовала на плечах чьи-то руки. Заполошно оглянувшись, распахнула глаза и увидела… Ирму. Тень стояла рядом со мной, встревоженно вглядываясь в мое лицо. И я стояла. Причем находились мы у невидимого, но плотного барьера, окружающего Силиарию.

— Что? — растерянно моргнув, спросила я одними губами.

— Вы как? — так же беззвучно поинтересовалась она. — Стоять можете?

Я несколько заторможенно кивнула, обернулась и увидела Раса, наблюдавшего за нами от костра. Он держал на коленях обнаженный меч, но в целом выглядел спокойным, хотя и заинтересованным.

Помотав головой, сбрасывая сонный дурман, я огляделась. Судя по всему, к щиту я дошагала сама. Мой плащ, в который я закуталась, перед тем как лечь спать, скомканным лежал на расстеленном одеяле, служившем мне подстилкой. А я не просыпаясь, словно лунатик, умудрилась подойти сюда.

То есть эти голоса, музыка и сердитый шепот, обучавший нерадивого ученика, мне приснились?

— Вы что-нибудь слышали? — спросила я Ирму.

Она отрицательно качнула головой, пристально глядя мне в глаза.

— А я давно тут?

В ответ молчаливый кивок, после чего она отпустила мои плечи и пояснила на грани слышимости:

— Вы стали падать, пришлось вас подстраховать.

— А я что-нибудь говорила?

— Нет, вы спали.

— Хм… — Что сказать еще, я не нашлась. Пожала плечами и вернулась к костру.

Пребывая в некой прострации, уселась на одеяло, молча закуталась в плащ и под вопросительными взглядами Раса и поспешившей за мной Ирмы развела руками. Не знаю я, что произошло и почему я так странно себя вела. Вроде ранее я в лунатизме замечена не была.

Магия места и волшебство моего народа. Похоже, произошло именно то самое «вдруг» и «странное и необычное», о которых я писала в записке своим спутникам. Ничем иным всё произошедшее я объяснить не могу. Помолчав, я еще раз хмыкнула и громко, чтобы амулет засек мой голос, произнесла:

— Доброе утро. Как спалось?

Ирма сначала озадаченно моргнула, потом до нее дошло, и она фыркнула, словно норовистая лошадь.

— Доброе утро, леди. Нормально спалось. Мы с Расом по очереди дежурили. Вы-то хорошо отдохнули?

— О да! — отозвалась я, пряча лицо в плащ. Очень хотелось рассмеяться. Пусть нервно и истерически, но именно рассмеяться.

День прошел впустую. Мы снялись с ночевки, вновь принялись объезжать город по периметру. Я всё так же предпринимала попытки просунуть сквозь радужную пленку руку…

Переговаривались ни о чем, старательно умалчивая о моей ночной прогулке. Всё равно ведь причины ее неясны, догадки у нас, полагаю, одни и те же, но говорить о них вслух нельзя.

Вообще, навязанный мне старейшинами амулет-шпион начал меня злить. И чем дальше, тем сильнее. Поначалу я просто неприятно удивилась, потом приняла как факт, что мне не доверяют. После осознала, что старейшины (особенно те из них, чей возраст исчисляется столетиями и тысячелетиями) и не могут быть милыми дядечками, проникнувшимися теплыми чувствами к подозрительной девице, то есть ко мне. Затем, успокоившись и осмыслив, пришла к выводу, что это в принципе нормально для всех правителей и политиков, ведь они отвечают не только за себя, но за страну и народ, в ней проживающий. И то, что за мной шпионят, — это несмертельно, хотя и неприятно.

То есть я всё понимала.

Но страшно злилась оттого, что находилась под «колпаком», фигурально выражаясь. Так же как и город моих предков. Только Силиарию этим колпаком (настоящим, а не абстрактным) укрыли ее законные хозяева. Меня же контролировали исподтишка. Не будь я такой подозрительной и с легкой паранойей, мне бы ведь и в голову не пришло, что с этим кулоном что-то не так. Восприняла бы его как милую безделушку, подарок.

А еще я сердилась на то, что ничего не знаю и не понимаю, и на то, что защитный барьер меня не пускает внутрь. Как-то обидно.

Промыкавшись до вечера, мы вновь разбили лагерь. Только в этот раз намного дальше того места, где ночевали в прошлый раз. Я усмехнулась, глядя на пленку, переставшую переливаться, как только солнце село. Там, внутри Силиарии, по-прежнему клубился полупрозрачный туман, а пустые улицы, которые с трудом удавалось рассмотреть, не радовали глаз. И хочется внутрь, и страшно, и мысли: «А ну как смогу войти лишь я? Идти одной жутко. А не идти, если попаду внутрь, нельзя…»

В общем, я рефлексировала.

Ирма и Рас вновь разделили часы дежурства, поглядывая на меня с ожиданием и интересом. В магии и в волшебстве загадочных сидхе… они понимали еще меньше, чем я. Так что мы с ними были примерно в равных условиях.

Все ждали сюрпризов, которые нам преподнесет это место. И я в том числе.

Сон укрыл меня, как только я смогла расслабиться. И… всё повторилось.

Голоса, смех, тихая музыка, шепот, что-то втолковывавший неразумному и непонятливому слушателю. Но мне не удавалось даже понять, на каком языке звучат слова. Вроде как звуковой фон идет, а разобрать на отдельные слова невозможно. И даже неясно, то ли это на иностранном языке, то ли я просто во сне не могу вслушаться и вычленить нечто связное.

А пробуждение наступило так же внезапно, как и вчера. Ирма, приобняв меня за плечи, поддержала.

— И что сегодня? — проморгавшись и придя в себя, прошептала я.

— Как и вчера, леди, — вздохнула она. — Встали, во сне подошли и замерли тут. Сначала стояли, а потом будто головой уперлись в этот щит. Только он вас не пускал.

— М-да, — покачала я головой. — Глупо как-то всё.

Мы с ней вернулись к костру, у которого сидел наемник. На его вопросительный взгляд я пожала плечами, потом оценила занимающийся рассвет и, закутавшись в плащ, легла досыпать.

Третий день на подступах к Силиарии не отличался от двух предыдущих. Поужинав в очередном лагере, я задумалась: что же я делаю не так? Может, нужно сыграть или спеть, чтобы магия сидхе меня опознала как свою? Придумать мелодию или волшебный стих, который прозвучит как пароль и откроет мне проход?

Играть на гитаре в ночи мне показалось неразумным. Стихи, как назло, никакие в голову не приходили. Тогда я решила попытаться войти в медитативный транс. Вдруг придет осознание, пока я буду в «царстве без мыслей»? Давно я не погружалась в него просто так, не преследуя какой-то определенной цели.

Быстро написала записку, предупреждая свою тень, что сейчас погружусь в транс уже осознанно, и попросила не пугаться, если я не буду ни на что реагировать и она не сможет меня разбудить.

Переключив дыхание с груди на живот, я стала медленно считать выдохи, мне было легче именно так. Вдох, выдох — раз. Вдох, выдох — два. Вдох, выдох — три.

Ночь расцвела красками. Яркими сгустками сияли Ирма и Рас. Всеми оттенками алого полыхал костер… Я видела всё это сверху и со стороны, словно моя душа (или сознание?) отделилась от тела и воспарила над этим местом. Город сидхе тоже светился, но приглушенно, будто светлячок, не позволяя всмотреться в себя, но в то же время выделяясь на фоне спящей природы вокруг.

Покружив еще над местом ночлега, мое бесплотное эфирное тело подлетело к магическому барьеру. Внутрь я в этот раз не пыталась проникнуть. Слишком страшно не вернуться. Кто знает, что произойдет? Мне совсем не хотелось, чтобы моя душа навеки оказалась запертой в закрытом городе, в то время как тело будет оставаться практически мертвым. К таким экспериментам я не готова.

Полетав вдоль границы, я вернулась и нырнула в выглядящую спящей стройную блондинку, укутавшуюся в плащ до самого кончика носа. Занятно, ни разу не видела себя со стороны. Отражение в зеркале не считается.

Правда, выходить из транса я не спешила. Хотя транс ли это? В прошлые разы, когда впадала в такое состояние, окружающее я не воспринимала. Просто погружалась в себя, и ни время, ни пространство, ни физическая реальность для меня не существовали. Сейчас всё иначе. Возможно потому, что у меня наконец-то начала просыпаться магия. Ведь раньше я носила блокирующий амулет, а после пыталась оправиться от последствий.

Что странно, сейчас я никаких звуков не слышала. Не смеялись невидимые дети, не переговаривались взрослые, не шептал что-то тот голос…

Размышляя об этом, я продолжала находиться в медитативном состоянии. Мне некуда да и незачем торопиться. Мой покой караулят доверенные лица, ничего конкретного я предпринять всё равно не могу. Так что либо пытаться хоть как-то прощупать подступы в Силиарию, либо возвращаться в Тьяру и домой ни с чем. Это будет обидно.

Не знаю, сколько времени прошло. Транс становился всё глубже, мир исчез, осталась только я. Да и я ли? Себя я тоже уже не осознавала.

«Иди!» — скомандовал вдруг мне некто неведомый, шепнув это прямо в разум.

И что самое поразительное, в этот момент мой транс в мгновение ока прервался, а я осознала себя вполне вменяемой и бодрой. Поднявшись с ложа, я удивленно взглянула на крепко спящую Ирму, на сидящего у костра Раса, который даже головы не повернул, не замечая, что я проснулась и встаю.

Ладно, иду. А куда я иду?

«Да в Силиарию же!» — тут же пояснил мне неизвестный ментальный собеседник.

О! Что-то я впрямь стала плохо соображать. Особого удивления я не испытывала. То есть, конечно, ничего не понимала, но… Слышимые ранее голоса взрослых и детей, музыка, навязчивый шепот… Похоже, нынешний командир из той же неведомой области.

Дойдя до барьера, укрывающего город, я оглянулась на оборотня, который по-прежнему никак не реагировал на мои действия. Не видит? И не слышит?

«Ну? — нетерпеливо поторопил меня голос в голове. — Проходи же, дитя».

Глубоко вдохнув, я зажмурилась и шагнула вперед. Ожидала, что как обычно уткнусь в пружинящую пленку, но, совершенно ничего не почувствовав, прошла несколько шагов и врезалась… в стену.

Не веря своим глазам, я растерянно ощупала каменную шероховатую кладку ближайшего к щиту здания. Покрутилась на месте, осматриваясь. Вдали неярко горел костер, рядом с которым сидел крупный мужчина. А я была внутри Силиарии, города-государства моих предков.

«Вперед!»

— Куда именно? И кто вы? — негромко спросила я.

«Кто я, и так очевидно — Силиария. А куда — да к Источнику же. Откуда ты взялась, ребенок? И почему такая непонятливая?»

— Из Дагры я взялась. А непонятливая — потому что узнала, что я сидхе, совсем недавно. Думала, что я человек.

«Глупая! Как человек может делать всё то, что вы? Почему мать не научила?»

— Хороший вопрос, — усмехнулась я, чувствуя себя странно в этой абсурдной ситуации. — Сама мучаюсь, пытаясь найти на него ответ.

Ведя эту странную беседу, я медленно шла по улице.

Хотя фонари не горели, яркого лунного света хватало, чтобы осмотреться. Да и мостовая, выложенная из неизвестного мне камня, неярко светилась. Я даже присела на корточки и провела кончиками пальцев по идеально чистым булыжникам. Кожу чуть кольнуло остаточными заклинаниями. Вот как даже… Камни, которыми выложены улицы, самые обычные, но на каждом простенькое (судя по силе воздействия) заклинание. Не знаю какое, но именно оно заставляло мостовую служить источником освещения, не дающим прохожим спотыкаться.

«Мать жива? Ее имя?» — подождав, пока я встану и снова двинусь вперед, спросила Силиария.

— Альенда Шохард. Нет, мама умерла год назад.

«О, глупышка Альенда ушла к Неумолимой? — без капли сочувствия в голосе спросил голос. — Странная она. Всегда была такой. Не плохая, сидхе в принципе не бывают плохими. Но странная».

— Силиария, ты… город? И я не могу понять, твой голос мужской или женский? Может, хватит шептать?

«Ты правда не знаешь? — помолчав, спросила она бархатным глубоким контральто, самым низким и богатым из женских голосов. — Я дух города. Душа и суть его. Почему ты так долго не откликалась? Я звала, объясняла что делать».

Услышав про душу, суть и дух, я даже с шага сбилась и застыла на месте. Это она звала меня во сне? Объясняла что-то неразборчивым шепотом?

— Я слышала тебя, но не могла уловить смысл. Мне незнаком язык, на котором ты обращалась ко мне, — придя в себя от новости, ответила я и снова зашагала.

«Глупости. Сейчас же ты вполне спокойно беседуешь со мной».

— Сегодня я вошла в медитативный транс. И лишь в нем смогла понять, что ты говоришь.

«И куда этот никчемный мир катится? — с тяжелым вздохом спросила душа города. — Ребенку, чтобы услышать дух отчизны, приходится входить в медитативный транс. Альенду следовало бы выпороть хорошенечко за все те глупости, что она натворила».

— Не надо так. Мама была не права, что… Во многом не права. Но она моя мама, и ее уже нет в живых.

Неторопливо идя по местам, где тысячелетие назад обитали мои соплеменники, я жадно осматривалась. Не знаю, что я надеялась увидеть. Возможно, что-то необычное. Но всё было красиво, изящно, чисто и… мертво.

«Прости. Так что она успела тебе поведать? Про то, что ты чистокровная сидхе, уже знаешь?»

— Узнала несколько месяцев назад от драконов. Всё детство я вынуждена была носить блокирующий магию амулет. А уж о волшебстве, которым могу владеть, и не подозревала. Способности стали просыпаться медленно и лишь после того, как я сняла амулет.

«Ну Альенда!!! — сорвалась на гневное шипение Силиария. — Поганка белобрысая! Свою жизнь загубила и дочь чуть не угробила! Столько времени дурью маялась, а ума больше чем за полтора тысячелетия так и не набралась! Тебя как зовут?»

— Рэмина. Можно сокращенно — Рэми.

А вот и ответ на один из вопросов, давно меня мучающих. Сколько лет было маме? Оказывается, больше полутора тысяч лет. И есть те, для кого она — «поганка белобрысая».

В голове не укладывается.

Чувства, которые во мне будила невидимая, но очень эмоциональная душа города, были двоякие. Мне было неприятно то, как она говорит о маме. И в то же время я была с ней согласна. Альенда и правда наломала дров.

«Рэми, нам придется начинать с самого начала. С того, что проходят только что родившиеся младенцы. Сейчас поверни направо, иди до конца улицы и налево. Увидишь приземистую круглую башню под синим куполом. Входи внутрь и спускайся в самый низ».

— И что там? — поворачивая, куда было велено, поинтересовалась я. — Что именно проходят только что родившиеся сидхе?

«Единение и познание. Там находится Источник мира».

— Источник магии? Я читала о них. Один из таких вроде как в Гроте безумия.

«Глупенькая. Источник мира. Я — душа Силиарии. А вы, сидхе, — это те, в ком воплощена душа этого мира. Вы боль и радость. Любовь и нежность. Свет и счастье. Всё, чем владеет мироздание, — в ваших руках. Вы можете менять реальность. Повернуть время вспять и пустить бытие по другой временной ветке. Направить мир по иному пути».

— Или разрушить его?

«Разрушить — нет. Не можете. Или умрете. Ваша доля — созидание и совершенствование, не разрушение».

— Силиария, почему мой народ ушел? Драконы не говорят, хотя наверняка знают. А смертные народы не в курсе, они не застали те события.

«Жадные чешуйчатые хотели слишком много! — вновь сорвалась она на шипящие с присвистыванием нотки. — Собственники хвостатые! Ящерицы наглые и беспардонные! Никогда сидхе никому не подчинялись! Нельзя удержать в руках песню. Невозможно запереть музыку в клетку. Не под силу кому бы то ни было заставить стихи звучать лишь для них».

— Я не понимаю… Они хотели подчинить сидхе?

«Сидхе нельзя подчинить, Рэми. Запомни это. Повторяю, вы — душа мира, а душу не подчинишь, не удержишь, не запрешь. Вы — не орудие в чьих-то руках. Вам нельзя отдавать приказы. Вы не можете по чьей-то воле стать разящим оружием».

— Всех можно подчинить и удержать, нашелся бы рычаг давления.

«Умрешь», — спокойно констатировала Силиария.

— Если стану оружием?

«Если подчинишься чужой воле и станешь жить не по велениям и порывам своего сердца, а поддавшись жалости или страху. Певчие птицы в неволе не поют. И не живут».

Я промолчала, осмысливая. Альенда поэтому ушла от лорда Калахана? Потому что он пытался ее запереть? Ограничить? Подавлял? Заставлял делать то, что не могла вынести ее природа?

И не от этого ли мучаюсь сейчас я, не зная, как изменить отношение Дарио ко мне?

Тем временем я дошла до нужной башни, потянула на себя дверь, открывшуюся без малейшего скрипа, и вошла. Тут же под потолком начали разгораться светильники.

Осмотревшись, нашла лестницу, ведущую вниз. Ну что ж, сейчас узнаю, что такое Источник мира.

Спускаться пришлось долго. Я потеряла счет виткам винтовой лестницы, которая вела всё глубже и глубже. Темно не было — как только я проходила какой-то участок, впереди загорались очередные светильники, а те, что оставались за спиной, затухали.

И вот наконец большой зал с выложенными мозаичной плиткой стенами. А из пола в центре его бил вверх столп синего света.

«Пришли, — вернулась ко мне Силиария. — Разуйся и разденься донага. После этого войди в Источник».

— И что будет? — поежившись, спросила я.

«Всё будет, ребенок. Ты узнаешь всё. Обретешь… себя. Станешь полноценной».

Я медленно приблизилась к яркому синему столпу и обошла вокруг него. Было страшно. Можно ли верить невидимке, называющей себя духом города? А что, если это очередной обман? Что, если я сейчас сгорю? Как убедиться, что это не розыгрыш, не попытка меня уничтожить? Что та, кто меня сюда привела, хочет мне добра?

«Никак, — грустно ответила мне душа города, услышав мои мысли, которые я, конечно же, не умела блокировать. — Ты никак не можешь убедиться. Малышка, что такого произошло в твоей жизни? Ты же еще совсем ребенок, дитя перед лицом вечности. Что так сломало тебя? Почему ты никому не веришь? Ты ведь сидхе, вы — сам свет и надежда, счастье и наивность. А ты… Что с тобой стало?»

— Не сломало! — вздернула я голову. — Я борюсь!

«Хорошо, — успокаивающе отозвалась она. — Не сломало. Но что тебя надломило? Позволь мне увидеть?»

Я неопределенно повела плечом, не очень понимая, как это возможно. Лорд Калахан однажды передал мне свои воспоминания, я смогла просмотреть прошлое его глазами. Но я-то не умею этого делать.

«Я сама».