Тишина…

Замерев и боясь открыть глаза, я пыталась осознать случившееся. Они все погибли. Все до одного. Все ушли во владения Неумолимой.

— Рэми, что ты там бормочешь? Это на каком языке?

Я бормочу? Нет, я молчу. Кажется. И всё еще боюсь открыть глаза. Голос Дара. Прежнего, бесконечно далекого, из прошлого, в котором мы вдвоем противостояли целому миру. Сейчас мне предстоит это одной.

— Эй, малыш. — Чья-то рука потеребила меня за плечо. — Ты заснул? Или в трансе? — В последней фразе прозвучало явное сомнение.

И я наконец распахнула ресницы, словно из воды вынырнув из своего ужаса и оцепенения.

Дарио сидел напротив меня на корточках. За его спиной горел костер, а дальше стелилась ночь. Привал? Где мы?

— Когда мы? — спросила я совсем не это.

— Что? — взлетели его брови.

— Когда мы? — повторила я. — То есть…

С трудом повернула голову, пытаясь понять, в какой момент жизни я вернулась. Сколько их у нас было, таких ночевок под открытым небом… И не сосчитаешь, и одна похожа на другую. А потом меня внезапно накрыло осознанием.

— Ты… жив. — В носу защипало, и все рыдания, что я держала в себе, вся боль от потери вырвались наружу полноценной истерикой. — Ты снова жив! А они…

Меня уже не просто трясло, а колотило как в лихорадке, даже зубы клацали.

Дарио переменился в лице, пытался удержать меня, а я, захлебываясь словами и слезами, уже даже не говорила, а кричала.

— И ничего нельзя было сделать! Понимаешь?! Мне нужно было предотвратить, остановить их, но невозможно! Никак! И они все погибли. Все до единого… На моих глазах. Это так страшно! Я не смогу вынести это снова! Только не так!

— Рэми! Рэми! Это сон! Слышишь? Это просто сон, успокойся, малыш! — встряхнул он меня. — Ты был в трансе и слишком крепко уснул. Да? Так! Подожди!

Вскочив, дракон быстро шагнул к своему вещевому мешку, вытащил из него флягу и заставил меня глотнуть из нее.

Огненное пойло обожгло горло, скользнуло в пищевод и раскаленным металлом ухнуло в желудок. Способность дышать резко пропала, так же как и говорить. Открывая и закрывая рот, я вытаращилась на растерянного мужчину.

Я рассматривала его, вспоминая, возвращаясь в прошлое. Короткий ежик волос. Нахмуренные брови. Шрам на щеке. Мой взгляд скользнул ниже. Куртка почему-то снята, рукава толстого шерстяного свитера высоко поддернуты, сильные руки до самых локтей в отметинах старых ран. Следы от кандалов и рубцы от кнута. Из-под высокого ворота выглядывает край рабского ошейника.

— Рэми? Успокоился? Еще самогона? Прости, но я не умею останавливать истерики.

Я покачала головой. Нет, самогона мне больше не надо. Я вспомнила эту фляжку. У Дара было их две. В одной он носил воду, вторую наполнял покупаемой у деревенских мужиков самогонкой. Говорил, что от простуды. Мол, один глоток — и хворь отступит. Или же для дезинфекции ран.

— Малыш, ты меня пугаешь, — нервно дернулась изуродованная щека. — Скажи уже хоть что-нибудь?

— Когда мы? — Мой голос был похож на воронье карканье.

— Не понимаю. — Отодвинувшись, дракон закрыл ладонью рот, словно боясь сказать что-то лишнее. Потер подбородок. Кашлянул. Покосился на меня с опаской, а потом, приняв решение, начал говорить, как с ребенком: — Мы в лесу в Калиоте. Едем к моему знакомому. Вчера ночевали на постоялом дворе, ты заработал несколько серебряных монет. Ты это помнишь?

Подумав, я медленно кивнула. Да, кажется, припоминаю. Поганое было местечко, настоящий клоповник. Но лучше уж там, чем под открытым небом. А сейчас, значит, негде было остановиться.

— И когда мы приедем?

— Завтра должны. Рэми, мы же говорили об этом полчаса назад. Что с тобой?

— Завтра… — проигнорировала я его вопрос. — Это хорошо. Правильно, что скоро. Так даже лучше, не стоит тянуть.

Я перевела взгляд на Дарио, снова присевшего напротив меня. Он с тревогой всматривался в мое лицо и явно не мог понять, что со мной такое приключилось. А мне нужно всё исправить. Признаться — кто я. И что я. Лучше, чтобы он знал заранее. Если уйдет, что ж, останется жив.

— Я принесу тебе несчастье, Дар, — кивнула своим мыслям. — Всем приношу. Все вокруг меня умирают, а я никак не могу это исправить. Тебе будет лучше без меня. Я знаю, как снять рабский ошейник. Калахан поведал. Точнее, поведает уже скоро.

— Что?! — Светло-карие, почти желтые глаза стали размером с блюдца. — Калахан?!

— А еще… Он мне расскажет, что знал мою мать. Представь, она была его сокровищем. — У меня вырвался истерический смех, но прекратить вываливать на друга всю информацию в таком виде я не могла. Не получалось. — Моя мать, графиня дас Рези, чистокровный человек из Дагры, была любовницей вечноживущего дракона. Абсурд! Да? А знаешь почему? Потому что она, оказывается, сидхе. Калахан мне расскажет. И я тоже сидхе… Внезапно.

Я развела руками и отвернулась к темному лесу, чтобы не видеть отшатнувшегося Дара. Он явно был если не в шоке, то в чем-то близком к этому.

— Знаешь… — Я начала вставать на ноги, потому что сидеть уже было невыносимо. — Рике ль был не виноват. Хотя ты и сам это уже понял. Ты же мне об этом и расскажешь. Или уже рассказал? Не могу сообразить. — Снова вырвался дурацкий смешок.

Я с усилием потерла лицо, пытаясь вырваться из дурмана ощущений, выпутаться из паутины реальности прошлого и настоящего. Что для меня сейчас прошлое? То, где я сейчас? Или то, что я только что пережила в Дагре, в разрушенном храме Неумолимой?

— Рикель? — мрачным эхом повторил Дар и, медленно поднявшись, встал напротив меня.

— Он. Да. Потомок сидхе, ты скажешь. Или все-таки уже сказал? Неважно. Мама говорила, что наш удел — уйти или умереть. Она не ушла — и умерла. И Рикель твой, глупый мальчик, умер. Я тоже, скорее всего, скоро умру. Все вокруг меня умирают, так чем я лучше? А уйти не могу. Будь проклят этот и без меня уже проклятый мир! Пока не могу. Мне сначала нужно попытаться всё исправить. Придется просить Калахана. Он должен понять, он старый.

— Рэми. Ты. Меня. Пугаешь! — очень четко, выговаривая по слогам, повторил дракон.

— Ошейник, — невпопад заявила я, пристально уставившись на его шею. — Да. Я сниму. Завтра, сейчас нет сил. А потом тебе лучше уйти от меня. Навсегда. Пока не привязался и не привык… Это не принесет счастья. — Медленно кивнув, я прикоснулась кончиками пальцев к губам, которые почему-то были влажными и липкими.

Удивленно взглянув на руку, увидела кровь. Прокусила губу? Или это из носа идет?

— А хотя, знаешь, Дарио Шедл, — подняла я взгляд на дракона, который при звучании своего полного имени вздрогнул, словно его ударили, — лучше сейчас. Вот и кровь в наличии, не придется завтра ранить себя, чтобы ее добыть.

— Рэми, я не понимаю, что происходит, — с опаской проговорил он. — У тебя совершенно безумные глаза. Ты говоришь странные вещи… И знаешь то, чего не можешь знать.

— Ну не всё же тебе быть безумцем? — Вырвавшийся у меня смех напугал меня саму, и я резко оборвала его. — Давай-ка напоследок признаюсь тебе кое в чем, и на этом мы расстанемся.

— Говори, — склонил голову Дарио.

— Мне на самом деле не четырнадцать лет. Мне семнадцать. А хотя нет, еще шестнадцать. И я — девочка. Девушка. А вот это всё… — медленно обрисовала я руками свой силуэт, — личина. Только я пока не могу снять амулет. Это будет очень больно, лучше, чтобы рядом был лекарь.

— Вот как?

— Рэмина. Меня зовут Рэмина. А теперь покончим с твоим рабством.

В два шага я оказалась возле него. К чести Дара, он даже не дернулся, позволив мне прикоснуться испачканными в крови пальцами к ошейнику, ограничивающему его свободу.

— Я, леди Рэмина, наследная графиня дас Рези, своими словом, волей, велением сердца и властью крови освобождаю принадлежащего мне по праву и по закону раба, дракона Дарио. Отныне и вовеки нет и не будет моей власти и воли над этим существом… — говорила я, практически дословно повторяя то, что уже говорила когда-то в маленькой комнатке, находящейся в домике в пригороде Тьяры. — Отныне над ним лишь боги. Да будет так! Rasy ide hivyo kuwa midele na midele!

Так же как и тогда, ладонь кольнуло, по ошейнику мелькнули искры, и он распался на две половины. Только вот высокий ворот свитера не позволил ему соскользнуть, и мне пришлось снять самой. Покрутив в руках, рассматривая в отблесках костра, я швырнула его в сторону.

— Вот и всё, ты свободен. Удачи! Ах да… Зря ты навестил Хельгу в тюрьме и зря позволил ей прикоснуться к себе. Прокляла кровью… Проклянет. Боги всемогущие! — всхлипнув, я закрыла лицо руками.

Никак не получалось осознать себя здесь и сейчас. В голове всё перепуталось. Прошлое, настоящее, хаотично приходившие видения, полученные в Источнике мира знания. Я чувствовала, что теряю разум. Именно это и выкрикнула в отчаянии:

— Я не могу так!!! Зачем мне всё это?! За что?! Это сумасшествие! Я схожу с ума!

— Рэми, — неожиданно сдержанно для того, на кого вывалили уйму невообразимой информации и освободили от рабства, позвал Дарио. — Успокойся. У тебя, похоже, нервный срыв и активация дара. Я не понимаю пока, какого. Но у провидцев бывает… Ты даже как-то узнал… узнала, что я дракон.

— Я не провидица, — опустила я руки. — Я несчастный ущербный осколок души мира. Сидхе. Не желаю этого, но ничего не могу поделать. А ты… Ты иди. Нам дальше не по пути, иначе умрешь, как и все остальные. Не хочу снова тебя оплакивать. Не вынесу больше.

Отвернувшись, я сделала два шага к костру, запуталась в ногах, потому что тело стало совсем чужим. Ах да, я же сейчас снова мальчик. Центр тяжести иной. Забыла…

Ночное небо покачнулось и опрокинулось. Как много звезд… Я и забыла, сколько их ночью. Почему я не смотрела на них с того самого момента, как переступила порог домика, подаренного лордом Калаханом своему сокровищу?

Надо мной появился широкоплечий силуэт, загораживающий обзор. А потом глаза закрылись, и я провалилась в блаженное ничто, благословенный обморок.

Просыпалась я тяжело. Голова нещадно болела. В виски будто вбили гвозди, и их раскаленные концы буравили мозг. Подавив стон, приложила ладонь ко лбу, помедлила и, превозмогая слабость, приняла сидячее положение.

Уже утро. Раннее, судя по всему, но всё же утро нового дня. Или старого? Я уныло вздохнула. Костер, что удивительно, горел. Хотя нет, не удивительно. Пока я страдала от головной боли, сбоку появился Дарио с охапкой хвороста. Не глядя на меня, подбросил ветки в пламя, отряхнул руки и лишь после этого присел.

Мы молчали. Я скосила глаза, рассматривая его и пытаясь понять, чего ожидать. Вчера я была абсолютно не в себе, надо признать этот факт. И всё пошло совсем не так, как я представляла, когда обдумывала возможность отмотать время.

Рассчитывала, что буду серьезной, сдержанной. Ни словом, ни взглядом не выдам того, что всё это для меня — во второй раз. А вот поди ж ты. Страшные, чудовищные события в Дагре — и я сломалась.

— Не хочешь мне объяснить, что это такое было с тобой ночью? — внезапно спросил Дар, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

Я понуро пожала плечами. Что я ему могу сказать? Правду? Да уж…

— Как ты выглядишь без личины? — Второй вопрос и быстрый взгляд.

Заметив, что я тоже кошусь на него, он снова уставился на огонь.

— Голубоглазая блондинка, — хрипло отозвалась я. Кажется, вчера слишком много кричала и плакала, вот и осипла. — Родинка над верхней губой. Слева.

— А рост?

— Такой же.

Снова повисло неловкое молчание. Я закуталась в плащ, повозилась и нахохлилась, пытаясь согреться. Утратила я привычку стоически не замечать неудобства и холод во время таких ночевок под открытым небом. И от холодного климата поразительно быстро отвыкла. Что кутаться нужно, у костра поближе устраиваться… Не заболеть бы.

— Значит, Рэмина, — снова заговорил Дар. — И как к тебе обращаться? Сиятельная? Графиня? Леди?

— Рэми. Это мое домашнее сокращенное имя. Так меня называли близкие, когда были живы.

— И давно узнала, что ты сидхе?

Я снова протяжно и печально вздохнула, но ответила.

— Лорд Калахан рассказал. Расскажет… Скоро. Я не знаю, как это объяснить. Но он мне сообщит про маму, и мне станет известно, что в браке между сидхе и человеком рождаются сидхе. Так я узнаю, что я принадлежу к этому народу.

— Занятно, — хмыкнул он и повернулся так, чтобы сидеть ко мне лицом. — Рэмина, ты сама понимаешь, насколько дико звучат твои слова? Как давно ты знакома с Калаханом?

— Мы еще не знакомы. Он даже не знает про меня. Но… Ты нас познакомишь.

— Сумасшествие какое-то!

— Угу, — сдавленно промычала я, уткнулась носом в коленки и вдруг чихнула.

— Отлично! Просто потрясающе! Вот только сопливой девчонки, простудившейся во время ночевки у костра, мне и не хватало, — буркнул он.

Я не стала ничего отвечать.

— Всё остальное, что ты мне тут кричала ночью… Про «все умерли», в том числе и я, и что Хельга прокляла меня… Это правда?

— Ну… наверное, — жалко ответила я. Откуда мне знать, правда это или нет в данном временном потоке? — У меня вчера, кажется, был срыв. Я… не всё помню, что говорила.

— Великолепно!!! — Он закатил глаза и шумно выдохнул.

— А ты… Почему ты здесь? — спросила, отведя взгляд в сторону. — Почему не ушел?

— С какой стати мне уходить?

— Ну как же? Я ведь сидхе, которых ты ненавидишь. И девушка, а их ты тоже ненавидишь. Ну и вообще…

— Ты несовершеннолетнее, обморочное, истеричное и неадекватное создание, у которого случилось помутнение рассудка, видения высшего порядка и, вероятнее всего, неконтролируемая активация магических способностей. То, что ты сидхе, — еще доказать надо. Их, к твоему сведению, более тысячи лет нет в этом мире. В то, что ты девушка, тоже плохо верится. Пока своими глазами не увижу, что ты голубоглазая блондинка… С родинкой… Не поверю.

— Но…

— И вообще! Ошейник сняла? Отпустила? Вот и всё. Я теперь свободен, что желаю, то и делаю. Хочу — уезжаю, хочу — еду с тобой. Я выслушал сегодня ночью столько занимательного, что не успокоюсь, пока не разберусь во всем этом.

— Самой бы разобраться. Голова болит… — пожаловалась, так как в этот момент «гвозди», вбитые в виски, снова напомнили о себе.

— Сейчас поедем. Скажи сначала, про меня тебе что именно известно и откуда?

— Ну… Всё, наверное. Или, скорее, очень многое. Оно всё вот тут. — Я прикоснулась указательным пальцем ко лбу. — Мне жаль, что твои родители так погибли. Это страшно — остаться совсем одному. А память о времени на каторге я тебе верну. Я знаю как.

Брошенным на меня взглядом можно было бы прибить кого-то непривычного. Но я-то знала Дарио так давно, что видела его всяким.

Кстати! Я совсем не чувствую его эмоций. То есть первое, что он сделал, освободившись от ошейника, — заблокировался?

— А к тебе уже вернулись способности? — спросила я осторожно. — Ты закрылся от меня.

— То есть ты еще и эмпат?! — вскинулся он. — Невероятно! Поверить не могу, что меня так угораздило…

— Но ведь сидхе…

— Не все сидхе — эмпаты. Не все эмпаты — сидхе. Это личная способность, а не расовая.

— Разве? — озадачилась я.

— Малыш, а что ты вообще знаешь о магии? Твои знания до вчерашнего дня мне известны. Сегодня я уже ни в чем не уверен. И что ты умеешь?

— Знаю… — Прикрыв глаза, я попыталась понять, остались ли при мне все те сведения, что я читала и учила, пока жила в Тьяринде. — Знаю теперь многое. С умениями сложнее. Но то, на что способны сидхе, мне подвластно. Вот могу вернуть тебе воспоминания. Но не за один раз, конечно. Еще могу шрамы разгладить. Наверное, даже все. Не уверена насчет того, что на лице. Он же зачарованным оружием нанесен.

— Ты и это знаешь?!

Я виновато пожала плечами. И опять чихнула.

— Сейчас дам тебе горячий отвар. Позавтракаешь, и поедем. Еще не хватало, чтобы ты мне тут разболелась. — Он с сомнением меня осмотрел и заявил: — Пожалуй, я буду к тебе обращаться по-прежнему как к мальчику. А то странно.

— Злишься на меня? — спросила я, вставая на ноги. Пора все же собраться с силами и привести себя в порядок. Утро ведь.

— Скорее просто растерян, — подумав, ответил Дар. — Понятно, что у каждого из нас свои секреты. Я ведь тоже не рассказал тебе, что принадлежу к расе драконов. А ты про то, что сидхе, вообще еще не знаешь. Тебе это сообщит Калахан, с которым я же тебя и познакомлю. Слышишь, как абсурдно это звучит? Точно стоит его об этом спрашивать?

— Ну… Дико, конечно, — робко улыбнулась я.

— К тому же ты освободила меня от рабства. Кстати, научит тебя этому тоже Калахан, когда я тебя вскоре представлю. М-да.

У меня вырвался тихий смешок. Ох, наворотила же я вчера дел. Как теперь всё это распутывать — ума не приложу.

— А еще ранее ты спасла мне жизнь. Вернула голос. Выхаживала. Так что нет, Рэми…на. Я не уйду от тебя, хотя ты вчера настаивала, пытаясь меня прогнать. Всё, конечно, чудно . Даже более чем. Но я по-прежнему уверен — тебя послали мне боги. Так тому и быть. Хоть усыновлять тебя не придется, и то хорошо. Удочерить?

Дракон потер подбородок, оглядывая меня с ног до головы.

— Не надо, Дар. У меня уже были родители, других мне не нужно. Просто будь мне другом, как я уже просила. Мне этого достаточно. И пожалуйста, не умирай больше. Это… очень больно. Я не хочу видеть такое снова.

Не дожидаясь ответа, я отвернулась и, сбросив плащ на землю, сделала два шага в сторону кустов вдалеке.

— Помнишь, я буквально вчера говорил, что ты навсегда мой, а я твой, что бы ни произошло? — Притормозив, я вслушалась в его низкий голос. — Ночью, пока ты была без сознания, я думал. Размышлял. Оценивал свои чувства и эмоции.