Я медленно обернулась.

— Услышал я от тебя много непонятного, невероятного даже, и неприятного, что уж. Мне это не понравилось. Но я не предам тебя и не отвернусь. Ты ведь боялась этого еще несколько дней назад. И я даже представить не берусь, что же произошло в тех видениях, что пришли к тебе сегодня ночью. Ты пыталась уберечь меня, прогоняя. Я это понял. Так вот — не выйдет. Я не уйду, потому что мы повязаны самой судьбой. Наверное… И знаешь, Рэми? Нравится тебе или нет, девочка, но ты принадлежишь мне.

Я с шумом втянула в себя воздух. Он издевается?! Я-то думала, что это «ты моя, а я твой» не перенесутся в новый временной виток. А что вышло?

— А я твой. Потому что меня, кажется, заклинило на тебе. Не уверен, но возможно, ты мое сокровище.

— Нет! — вырвалось у меня. — Нет-нет-нет! Никаких «сокровищ»! Никаких «твой-мой». Мы вместе, хорошо, Дар? Мы одна команда! Но… давай без сумасшедших замашек собственника!

Почти выкрикнула это и тут же схватилась за голову, напомнившую, что не стоит повышать голос, когда она болит.

— О… — поднял он брови и двинулся ко мне, словно большой хищный зверь. — Ты и про это что-то видела? И что, я сильно буду зациклен на тебе?

— Н-ну…

— Оч-чень интере-есно! Ладно, постараюсь держать себя в руках. Только не забывай, малыш, ты — мо… я.

Видно было, что ему непривычно обращаться ко мне в женском роде.

— Ты невыносим, — буркнула, закатив глаза.

— Зато весь твой, — немного рассеянно отозвался дракон и, развернувшись, двинулся к костру. Постоял, пожал плечами, думая о чем-то своем, и, присев перед сумкой, начал в ней что-то искать.

Понаблюдав за ним минуту, я все же направилась туда, куда шла. В свою очередь, размышляя о превратностях судьбы и сложностях характеров некоторых упертых чешуйчатых лордов, которые не меняются даже в разных временных потоках.

Когда именно Дара заклинило на этом «ты принадлежишь мне, а я тебе, и даже смерть не разлучит нас»? Мне казалось, что в замке лорда Калахана, после того как тот проявил ко мне недвусмысленный интерес и предложил перейти под его покровительство. В этом времени Дара перемкнуло намного раньше. И ведь не смутило ни то, что я девушка, ни моя явная неадекватность, ни расовая принадлежность. Наоборот, то, что должно было отпугнуть, еще больше привязало.

Кажется, будет непросто.

Головная боль так и не отпустила ни после еды, ни после горячего травяного отвара. Я согрелась, это да. Но пульсирующий огненный сгусток в черепе не позволял думать и здраво оценивать действительность.

Слава богам, Дарио молчал и не мучил меня разговорами. Либо догадывался о моем самочувствии, если судить по его косым встревоженным взглядам, исподтишка бросаемым на меня. Либо же пребывал в таком шоке от моего ночного фееричного выступления, что до сих пор не мог прийти в себя и понять, как на меня реагировать.

И всё же, как неверно я его оценивала и воспринимала. Не впервые, как оказалось. Я страдальчески поморщилась при этой мысли. Мне каждый раз кажется, что уж Дара-то я знаю как облупленного, ведь мы столько вместе. И неизменно ошибаюсь. Так какой же он? Каких сюрпризов мне ждать от него на этом новом жизненном отрезке?

К замку лорда Калахана мы подъехали почти к ночи. Уже стемнело, и огни на крепостной стене выглядели издалека особенно заманчиво и ярко. Я устала за сегодняшний перегон так, что желала только одного — отдыха. Во время обеденного привала поесть толком не смогла себя заставить из-за головной боли и, похоже, все же надвигающейся простуды. И сейчас я мечтала поскорее оказаться под крышей, выпить горячего молока (ведь не откажут же мне в этой малости) и прилечь где-то в тепле.

Я совсем отвыкла от бродячей жизни.

Дарио меня не дергал, почти всё время храня задумчивое, мрачное молчание. И лишь сейчас, когда копыта наших лошадей простучали по настилу подъемного моста, перекинутого через небольшой старинный ров, он встрепенулся, подтянулся и собрался.

— Кто? — хмуро вопросил мужик, выглянувший в окошко на воротах.

Вот странно, кстати. Я точно помню, в прошлый раз мы въехали сюда засветло и ворота были не заперты.

— К лорду Калахану. Лорд Дарио Шедл и леди Рэмина, — после некоторой заминки все же представил меня Дар. Покосился в мою сторону, покачал головой, но исправлять свои слова не стал.

А я, уныло вздохнув, натянула поверх шляпы еще и широкий капюшон своего ветхого, знакомого до последней дырочки, старого теплого плаща, с которым мы прошли сотни дорог.

Хороша леди…

Во внутреннем дворе было немноголюдно. Челядь уже покончила с дневной работой и, вероятнее всего, ужинала или отдыхала. Лишь несколько человек из стражи вышли нас встречать. Да и то, после того как Дарио нас так представил, смотрели довольно равнодушно.

Мы спе шились, причем я соскользнула на брусчатку, устилавшую двор, поскорее, чтобы не ставить нас с Даром обоих в неловкое положение. Если я леди, то он должен спе шиться первым и помочь мне. Но учитывая, что я всё еще в личине мальчишки, а для моего спутника непривычно воспринимать меня девушкой, то…

В общем, самостоятельность в данной ситуации — лучший выход. Да и вообще. Чем меньше Дарио будет относиться ко мне как к девушке, тем лучше. Не хочу повторения прошлых отношений ни в какой из их вариаций. Ни как «оскорбленный тем, что ему не сказали правду, друг», ни как «дракон и его сокровище», ни как «влюбленный мужчина, желающий жениться». Нет! Нет, нет и нет!

Мой поступок был замечен и оценен верно. Дарио недовольно нахмурился. Стражники озадаченно покосились.

Я же подхватила свою гитару и с независимым видом направилась ко входу в донжон. И только пройдя полпути, осознала, что я же тут «впервые», соответственно, дороги не знаю и должна ждать, пока меня проводят. Точнее, нас проводят.

Дарио нагнал меня, сверкнул глазищами и подхватил под локоть. Не больно, но как-то обидно, словно ребенка поймал. А хотя… Да, я просто отвыкла. А он же именно так себя и вел, пока считал меня мальчишкой, которого он опекает.

Плохо… Из-за сводящей с ума головной боли я плохо соображаю, делаю ошибки, веду себя не так, как надо было бы. И еще эта слабость… Аж ноги подкашиваются.

Коридоры замка лорда Калахана не изменились ни с моего первого визита сюда много месяцев назад, ни с последнего, после которого минуло всего-то два дня.

Нас привели в кабинет хозяина, а не в большой зал, как это было в прошлом. Дракон с привычной мне длинной косой, кончик которой был упрятан в футляр-клинок, восседал в кресле у камина с книгой в руках. При нашем появлении он даже не соизволил встать, лишь закрыл томик и откинулся на спинку кресла, чтобы лучше нас видеть.

Дарио, выпустив мой локоть, прошел вперед и поздоровался:

— Калахан.

— Дарио. Ты жив.

— Да, как видишь. И даже свободен.

— А это-то почему? — равнодушно, без враждебности поинтересовался бывший любовник моей матери. — Насколько я знаю, ты не вернул свое имя, не доказал невиновности. Тот, кто снял рабский ошейник с осужденного на смертную казнь преступника, нарушил закон.

Ой!

У меня распахнулись глаза. Мужчины моего лица не видели, и это хорошо. Потому что, вероятнее всего, моя мимика сейчас выдавала ту гамму чувств, что я испытала. Как я могла забыть?! Ведь это действительно так. Раб, попавший в это положение, — преступник, и он сначала должен доказать свою невиновность.

Дарио, похоже, тоже запамятовал этот пункт закона. Он напрягся, медленно начал поворачиваться в мою сторону. Замер. Тряхнул головой и перевел разговор:

— Это неважно. Имя того человека тебе ничего не скажет, а я докажу, что не убивал магистра Лудиуса. Пока не знаю как, но я выведу Хельгу на чистую воду.

— Допустим, — отрешенно обронил Калахан. — Зачем приехал ко мне?

— Зачем… — Дар внезапно хмыкнул и потер подбородок. — Знаешь, я ехал, чтобы попросить тебя о возврате долга. О помощи. Но внезапно обстоятельства сложились так, что приоритеты сменились. Возвращаться в Тьяринду я пока не планирую. Но зато хочу представить тебе Рэми.

— Ах да, — сделал вид, будто только заметил меня, лорд. — Мне доложили, что с тобой леди. И где же она? Я вижу только изможденного мальчишку, который, к слову, вот-вот потеряет сознание от головной боли. Почему не излечил? Раз с тебя сняли блокирующий ошейник, то уж такую-то простую вещь осилил бы.

— Я пока не вернул ничего из… И не вижу ауры, — поморщился Дарио и шагнул ко мне. — Малыш? Почему ты не сказала?

— Не сказа-ла? — уточнил Калахан и всё же встал. Небрежно бросил книгу на освободившееся кресло и прошел к нам. Окинул задумчивым взглядом мою закутанную в плащ фигуру, хмыкнул и потребовал: — Покажитесь, леди. Я заинтригован, что за амулет на вас, если даже ваша аура демонстрирует, что вы мальчик-подросток без малейших магических способностей.

Я выпуталась из капюшона, сняла шляпу. Повертела ее в руках и посмотрела на Дарио, ожидая, что он меня представит. Только вот, похоже, он забыл мое полное имя. Наше знакомство прошло, прямо скажем, в нестандартной ситуации. И если имя он запомнил, то вот остальное, судя по промелькнувшей на лице растерянности, вылетело из головы.

— Леди Рэмина, наследная графиня дас Рези, — представилась я сама, глядя в глаза лорду Калахану. Разумеется, ни кланяться, ни делать реверанс, ни протягивать руку для поцелуя я не стала.

— Не припоминаю такого графства, — внимательно изучая мое лицо, сообщил он.

— Оно располагается в западной части закрытого королевства.

— Где? — отрешенно переспросил дракон, явно не поняв, о чем я. Его скорее занимала моя аура и то, почему она такая.

— В Дагре.

Вот сейчас мне удалось привлечь его внимание. Взлетели брови, недоверчиво искривились уголки тонкого властного рта.

— Хотите сказать, что вы из Дагры? Не верю, милейшая, уж простите. Но что же вы забыли здесь? И с ним? — небрежный кивок в сторону Дара, слушавшего нас со сложенными на груди руками.

— Мне нужны вы, лорд Калахан, — не обратила я внимания на интонации своего собеседника. — Я нуждаюсь в вашей помощи. Не только я. Весь мир в беде… Но это долго рассказывать. И если можно, не сегодня. Я… плохо себя чувствую. И прежде чем всё вам расскажу, мне необходимо снять амулет личины и показаться лекарю. Это возможно?

— А вы умеете заинтриговывать, леди. Если вы, конечно, леди, а не малолетний проходимец и авантюрист. Дарио, где ты нашел этого нахального оборванца с замашками высокородного лорда? Точнее, леди. — И насмешливая ухмылка.

— Это она меня нашла, Калахан. И спасла жизнь. Поэтому будь добр, следи за своими словами. И учти, то, что она расскажет, тебе совсем не понравится.

Лорд Калахан снова хмыкнул, прошел к стене и подергал за сонетку, вызывая прислугу. А как только в дверь заглянул лакей, потребовал немедленно привести сюда лекаря.

Вот и еще одно отличие от прошлого. Вроде незначительное, но тем не менее. Дожидаться целителя пришлось буквально минуты три. Вероятно, его покои располагались где-то неподалеку.

Я стояла, прислонившись к стене, потому что никто не предложил мне сесть, а сил уже не было. Оба дракона явно заметили мое состояние, но Дар ничего не мог сделать, а хозяин замка не захотел.

— Лорд Калахан? — окинув взглядом нашу компанию, вопросил вошедший маг.

— Проходите, магистр. Взгляните-ка вот на этого персонажа, — жестом указал на меня тот. — Сей юноша утверждает, что на самом деле он — девица.

— Ну что вы, господа, — прищурившись, вгляделся в меня целитель. — Амулетов личин такой мощи не существует. Аура же полностью мальчишеская. Нет-нет, молодой человек. Вам не удастся убедить нас…

Устав от бессмысленности этой беседы, я сняла с плеча свою бесценную гитару, протянула ее Дарио и попросила:

— Сбереги, пожалуйста. Она мне очень дорога, — дождавшись, пока он ее заберет из моих рук, прошла в центр помещения. — Лорд Калахан, могу я рассчитывать на ваше гостеприимство и помощь целителя? Я не лгала, когда говорила, что нуждаюсь в этом.

— Хорошо, — коротко обронил дракон.

— Магистр Латиас, я сейчас сниму личину. Это… весьма болезненно. Скорее всего, я лишусь чувств. Поэтому буду признательна за участие. И сразу поясню еще кое-что. Я из Дагры. С самого раннего детства, чтобы не попасть на костер по воле жриц Неумолимой, мне приходилось носить амулет, блокирующий магические способности. Сняла его я совсем недавно. Даром своим не владею совсем, а магические артерии наверняка атрофированы.

— Но это же… Как же… — озадаченно посмотрел на своего господина целитель. — Да, конечно. Но…

— Лорд Калахан, — взглянула я в глаза дракона. — Этот амулет изготовила моя погибшая мать. Графиня Альенда дас Рези, в девичестве Шохард.

Он вздрогнул так, будто его ударили. Не отшатнулся, но слепо зашарил рукой, ища опору. А я, как и в прошлый раз, прикусила губу, мазнула по ранке пальцем, активировала своей кровью чары на кулоне с бирюзой и сорвала его с шеи.

О-о-ох! Пережить заново ощущение, будто с меня заживо сдирают кожу, было нелегко. Но, насколько помню, тогда мне еще хватило сил на то, чтобы хоть что-то сказать. Сейчас же в глазах встала черная пелена, а к раскаленному комку боли в голове добавилось чувство обнаженности. Будто я освежеванный труп.

Выдавить из себя даже звука не получилось. Как стояла, так и завалилась навзничь. И, кажется, сознание я потеряла еще в процессе падения. По крайней мере, удара об пол я не почувствовала.

А пришла в себя внезапно, отдохнувшей и свежей. Ничего не болело, не ломило, дышалось легко. Пахло свечным воском и немного парфюмом. Вот как раз последний запах и заставил открыть глаза. Потому что он принадлежал хозяину замка.

Я лежала на кровати прямо поверх покрывала. Меня даже не разули, но плащ сняли, что радует. А так — сгрузили, как была. Богато обставленная гостевая спальня была погружена в полумрак, рассеиваемый огнем из камина. Пламя горело жарко и ясно, явно не без магического вмешательства. А еще мне привиделась ящерица, лежащая на полене. Впрочем, я моргнула, и ее гибкий силуэт исчез.

Я повернула голову и… встретилась взглядом с лордом Калаханом, сидящим в кресле, придвинутом почти вплотную к кровати. Находился он тут, судя по всему, давно. Располагался удобно, положив ногу на ногу, а голову подпирал кулаком.

— Ты очень на нее похожа, — негромко проговорил он. — Только тебе не мешало бы принять ванну.

Припомнив, в каком плачевном состоянии оказалось мое тело в прошлый раз после снятия личины, я приподняла руки, растопырила пальцы и повертела их перед глазами.

— Судя по тому, как криво и неаккуратно обрезаны твои волосы, бежала ты в спешке.

Невесело усмехнувшись, взяла кончиками пальцев прядь грязных спутанных волос, приподняла ее над лицом, рассматривая.

М-да. Время другое, проблемы те же. Удержать удрученный вздох не удалось.

Калахан наблюдал за мной чуть отстраненно, с грустью. Ему уже удалось принять и осознать факт, что его сокровища больше нет в живых. Я же, вспомнив о том, как именно сообщила эту новость, испытала угрызения совести.

— Вы очень ее любили? — спросила, хотя не стоило, наверное, бередить чужую душу.

— Я и сейчас ее люблю. И буду любить всегда, — сообщил он, даже не поменяв позы. — Но это, конечно же, не твое дело. Кто твой отец?

— Граф Арнольд дас Рези из королевства Дагра. Его тоже уже нет в живых. Я сирота.

— Хорошо. Значит, не к кому испытывать ревность. Как погибла Альенда?

— А где Дарио? — спросила я, пытаясь взять небольшую паузу в нелегком разговоре.

Осмысливать логику этого дракона я уже даже не пыталась. Мне ее не понять никогда, мне она чужда.

— Да где ему быть? Сидит вон, слушает нашу милую беседу за дверью. Неужели ты думаешь, он позволил бы мне остаться с тобой наедине?

Проследив взглядом направление, в котором лорд небрежно повел пальцами свободной руки, я увидела открытую дверь, ведущую в смежную комнату. Гостиную? И да, действительно, там просматривался диван, на котором сидел Дар. Лица мне было не разглядеть, но в отсвете свечей блеснули его глаза.

Слушает, но не мешает и не уходит.

— Рассказывай. Как вы жили? Сколько лет были женаты твои родители? Как Альенда умудрилась попасть за купол Дагры? И как она погибла?

— Мне неизвестно, как мама очутилась в Дагре. Я всегда думала, что она местная, но почему-то не хочет говорить о своей семье. Она вообще о себе ничего никогда не рассказывала. Сейчас это кажется странным, что никто ничего о ней не знал. Тогда… Раньше отчего-то воспринималось нормально. О том, что у нее есть магический дар, было известно мне и папе. Я тоже обладаю способностями, но чтобы меня не казнили за них, пришлось чуть ли не с рождения носить блокирующий амулет. Как мама скрывала свои умения, я не знаю. А мой отец был самым обычным неодаренным человеком. Но очень добрым и щедрым.

— Ты знала, что Альенда — сидхе? Ты тоже сидхе. — И едва слышно с неимоверной горечью в голосе прошептал: — Потому она и не хотела подарить мне дитя.

— Теперь знаю, что я сидхе, — грустно отозвалась я, проигнорировав не предназначенное мне личное признание.

Из соседней комнаты донесся глухой смешок.

Повозившись, я приняла сидячее положение. Разговор затягивался, не ограничившись кратким изложением. Так что я села, спустив ноги на пол. Вздохнула и начала повествование…

В этом временном потоке всё шло не так. И реакции моих давних знакомых были другими. И я стала вести себя иначе. Устала… Я бесконечно устала от всего этого непрекращающегося сумасшествия. Поэтому просто рассказывала о том, как мы жили, как вел себя Гаспар, о болезни папы и о том, что на самом-то деле это оказалось отравлением. О моих покоях с тайным ходом. О тех сказках, которые мне рассказывала мама. О последнем дне, когда я ее видела. О долгих неделях в подвале и месяцах скитаний по Дагре и после, когда мне удалось выбраться живой за перевал.

У меня уже всё отболело. Я отгоревала свое и оплакала родных и свое счастливое неведеньем детство.

И сейчас, в этой очередной новой жизни, я просто рассказывала историю. Долгую печальную историю о нескольких людях и нелюдях, если считать маму и меня. И, наверное, именно поэтому она звучала еще пронзительнее, чем если бы я, как в прошлые разы, начинала плакать или умалчивала некоторые факты, не имея сил произнести вслух, слишком уж это было больно.

Мне и сейчас было нелегко. Но это была грусть по ушедшему. Заживший, хотя и напоминающий о себе шрам, а не кровоточащая рана.