Смычок лег на струны.

Помедлила, собираясь с духом. Не так-то просто решиться на подобное и страшное.

Укутанную снегами горную высь встревожил плач скрипки.

Я играла, вкладывая в музыку всё данное мне судьбой могущество. Разлетались во все стороны разноцветные нити моего волшебства. Менялась ткань бытия. И словно снежная лавина, сходящая с гор, неотвратимо затапливали всё закрытое королевство моя воля, мои чары.

Дальше, всё дальше. К центру королевства и до самого восточного предгорья. На юг и на север… Как чаша заполняется водой, так запертая в кольце гор Дагра наполнялась моим волшебством.

И я так хотела бы, чтобы оно было созидательным. Но, увы, сейчас оно несло смерть и тлен.

Обращались в прах все до единой сестры Неумолимой. Это был единственный выход. Ни одна из них не должна успеть добраться до Источника тьмы и активировать его. Не знаю как, не представляю, что именно они сделали тогда, когда тонкая пленка, разделяющая наши миры, прорвалась, и то, чуждое, хлынуло сюда.

В этот раз такого произойти не должно. Иначе снова погибнут все живые существа в Дагре, а после и во всем мире. Я не могу этого допустить.

И я играла, и с каждой нотой вместе с дагрийскими жрицами богини смерти умирало что-то в моей душе. Я стала убийцей. Никогда мне уже не быть прежней. Я — жертва в жерновах событий, затопивших этот мир. Но лучше одна жертва, чем сотни тысяч.

Когда я без сил уронила руку со смычком, в закрытом королевстве не осталось ни одной сестры Неумолимой. Ни уже принявших жреческий сан, ни их помощниц, ни послушниц из монастырей. Ни-ко-го.

Но я сделала не только это.

Вряд ли драконы и Ирма видели, но сейчас всё пространство, окруженное горами, переливалось яркими всполохами моих чар. Я выложилась по максимуму. Мое волшебство не просто затопило Дагру, но и выжгло всю скопившуюся здесь тьму. Ту, про которую говорил бог ночи. Нат упоминал, что она стекалась сюда, под купол, и копилась долгие-долгие годы, меняя окружающую действительность и живущих рядом. И только что я спалила всю эту заразу.

Осталась малость. Добраться до центрального храма столицы, спуститься вниз и бросить в Источник тьмы артефакт, сделанный мамой.

И, надеюсь, в этот раз я уберегла Ирму и Дарио от смерти. Если сестер больше нет, то никто не должен убить их.

Слабость накатила внезапно. Ноги подкосились, и я осела в снег, глядя на расстилающийся простор. Не было сил плакать, горевать, ужасаться тому, что я совершила. А ведь даже от мысли об этом кровь стынет. Какое количество женщин, обладающих магическим даром и вставших на путь поклонения тьме, я только что уничтожила? Сотни? Или тысячи? Сколько их всего было в Дагре?

Сидхе — страшный народ. Да, мы вроде как несем свет, исцеляем души, творим добро. Но ведь можем и вот так… Наверное, это правильно, что обладающие такой мощью существа умирают сами, если начинают убивать. Это ограничитель.

Меня начало трясти. То ли от холода, то ли от подступающей истерики, на которую сейчас совершенно нет времени.

Надо продержаться. Я смогу.

Впрочем, все эти мысли промелькнули в моей голове, а меня уже крепко обняли тонкие, но сильные руки.

— Вставайте, леди, — негромко потребовала Ирма. — Вставайте.

Я заторможенно повернула к ней голову и взглянула в глаза. Наши взгляды встретились, и тень дернулась, словно от удара. Замерла на мгновение, но тут же взяла себя в руки и потянула вверх, заставляя встать со снега.

— Ничего, сиятельная. Это ничего… Убивать всегда страшно, но иногда без этого никак. На войне или в битве всегда так… Новичкам тяжело, первая смерть — это всегда шок. Я вам сейчас вина крепленого дам, у меня в сумке фляжка.

— Как ты?..

— Взгляд. Я уже видела такие взгляды. Если бы вы не были леди, я отвесила бы вам прочищающую мозги пощечину, влила в горло самогона… И вы быстро пришли бы в себя.

Ирма не совсем права. Для меня это не первая смерть. И не первое мое убийство. Но тогда всё произошло случайно, я спасала свою жизнь и превратила трех сестер Неумолимой в камни нечаянно. Сейчас же было массовое уничтожение, и вот это я уже вряд ли переживу и перенесу сама. Даже то, что они были уже не людьми, а некими переродившимися сущностями, сосудами тьмы, не утешало и не делало мой душевный груз легче.

Поднявшись на ноги, я глубоко вдохнула морозного воздуха и тут же очутилась в других крепких объятиях.

— Почему не сказала нам, что собираешься делать? — спросил мне в макушку перекинувшийся в человека Дарио.

Не ответив, я вяло дернула плечом. Они и сейчас не понимают всей глубины того, что я совершила. Думают, наверное, что я лишь обеспечила нам безопасность в храме.

«Хватит нюни распускать, — нарочито грубо ментально проговорил лорд Калахан. — Ты борешься за страну, бывшую тебе домом много лет, и за народ. В том числе свой, ты же всё еще местная графиня. Поэтому соберись! Потом будешь истерить. Или ты передумала? — добавил вкрадчиво. — Тогда я полетел домой, мне надоели эти горы и снега. Хочу в тепло».

— Лорд, вам не стыдно?

Я даже отстранилась от Дара и повернулась к огромному ящеру, на спине которого высились сугробы. Надо же, сколько снега нападало… И почему он не отряхнулся?

«Ни капли. Мы на войне, девочка. Или мы, или нас. И заметь, мы защищаем свое, а не нападаем».

Тут Ирма забрала из моих рук смычок и скрипку, взамен сунула небольшую флягу и, недовольно ворча что-то себе под нос, принялась укладывать музыкальный инструмент в футляр.

— Рэми? — окликнул меня Дар.

Я посмотрела на него, хотела спросить. Или сказать. Не знаю, но потом просто начала отвинчивать крышку с фляги. Глотнула крепкого сладкого вина. Постояла, ощущая, как теплая волна покатилась по горлу и ниже. Еще пару раз глотнула.

Ирма делала вид, будто страшно занята непослушным скрипичным футляром. Огромная бронзовая рептилия, нахохлившись, смотрела на меня плошками глаз и не моргала. Дарио, думая, что я не вижу, страдальчески морщась, разминал плечо. То самое, крылом которого он меня укрывал.

Интересно, он один прятал меня от снегопада или его сменял лорд Калахан?

В голове слегка зашумело, стало теплее, а кончики пальцев закололо иголочками. Невесело усмехнувшись, я сделала четвертый глоток, после чего завернула крышку и протянула флягу Ирме.

— В следующий раз буду брать самогон, — пробормотала она, глядя на меня. — Точно говорю. Леди или не леди, а иногда глоток горячительного — самое лучшее лекарство. Нет на войне места истерикам…

— Летим в столицу, — сказала я.

Застыла на пару секунд, глядя себе под ноги. Голова внезапно закружилась. То ли от хмеля, то ли от упадка сил, магических и физических. Но Ирма права, на войне нет места истерикам.

Я поплачу, наверное, но потом.

А может, и не осталось у меня слез. Слишком много их я проливала последний год. Если сердце застыло ледяным комком, в душе вьюга, жить не хочется от отвращения к себе, то и плакать как-то не возникает желания.

Лорд Калахан потянулся, встрепенулся и отряхнулся, словно огромная собака. Надо же… Не думала, что ящерицы, пусть и разумные и гигантские, умеют отряхиваться.

— Рэми, — снова позвал Дар, обнял и быстро поцеловал в губы. — Держись, малыш. Я с тобой. Мы сделаем всё, что нужно, спасем и это проклятущее королевство, и людей, и весь мир, раз так надо. Ты только держись.

Я приподняла уголки губ. Ни в душе , ни в глазах у меня не появилось и проблеска улыбки, я это чувствовала. Но хоть попыталась.

У Дара дернулась щека, он вздохнул, снова прижал меня к себе.

— Потерпи, моя хорошая. И помни, что ты мне обещала.

И снова ночной полет под снегом, который всё падал, и падал, и падал… Жителям закрытого королевства утром придется откапываться, чтобы выйти из домов.

За все мои шестнадцать лет жизни в Дагре ни разу не было такого обильного снегопада, как в эти две последние ночи. И, наверное, никогда больше и не будет. Вряд ли судьба еще раз занесет сюда сидхе, которая, пытаясь укрыть себя и своих спутников, призовет такую непогоду.

На огромных крыльях парили два мощных зверя, каждый нес на своей спине укутанную в теплый плащ девушку…

Видели ночные сны добропорядочные жители Дагры. Несли службу те, кому положено. Пытались заработать хоть пару монет те, чей образ жизни давно уже стал ночным.

Я помнила об этом, ведь и мне самой довелось ночами и работать, и путешествовать, и прятаться. И, не желая новых жертв, я принялась негромко напевать колыбельную.

Когда-то давно мне пели ее мама и няня. Тихие слова усыпляли город.

Спи, столица. Спите, люди. Не нужно вам ничего видеть и знать. От многих знаний — многие беды. А счастье порой — в неведении.

Бронзовый дракон, несущий меня, широко зевнул, выпустив облачко дыма. Мотнул мощной башкой, сбрасывая дрему, чаще заработал крыльями. На спине второй рептилии завалилась вперед явно задремавшая Ирма, но тут же встрепенулась, очумело помотала головой.

Я видела всё это со своего места, но продолжала петь тихую колыбельную жителям столицы закрытого королевства.

Спите все, кто хочет быть счастливым. Пусть вам снятся сладкие сны…

Крылатые ящеры сделали круг над площадью перед главным храмом Неумолимой и опустились на занесенную снегом мостовую. Когтистые мощные лапы провалились в сугробы, которые доставали им уже до брюха.

Дарио брезгливо поднял одну лапу, потряс ею, словно кошка. Я наблюдала за ним со странной отрешенностью. Что будет в этом временном потоке дальше, я не знала. Надеялась на лучшее, ведь я совершила столь страшный поступок именно ради этого, но не особо верила уже.

Кто я такая, чтобы бороться с такой мощной силой, как то жуткое нечто, что рвалось в наш мир? Всего лишь невезучая наивная девчонка, которая ничего не умеет и мало что знает.

Ирма соскользнула со спины Дара, тут же до самых подмышек утонула в снегу и разгневанно зашипела оттуда. Наблюдая, как она барахтается, я не стала торопиться спешиваться.

Дарио же, тоже насмешливо оценив потуги тени выбраться из сугроба, в котором она увязла, наклонил башку, зубами подцепил девушку за шиворот и выдернул, словно морковку из грядки.

Она на мгновение застыла, опешив от подобного. Задергалась. Но дракон в несколько шагов преодолел расстояние до ступеней храма и, качнув головой, отправил ее в полет к самым дверям.

Тень в воздухе перекувыркнулась, сгруппировалась и опустилась на четыре лапы уже пушистой пятнистой рысью. Ей явно хотелось многое сказать ящеру, но… Сдержалась, только зарычала едва слышно, оскалив клыки. Секунда, и снова девушка в черных одеждах стоит у двустворчатой двери храма богини смерти.

— Если закинете так меня — рискую себе что-нибудь сломать, — произнесла я негромко, будучи уверенной, что меня расслышат оба дракона.

Да, мои слова восприняли должным образом. Ящеры обменялись взглядами и, вероятно, ментальными фразами. После чего Дарио аккуратно подхватил меня зубами за одежду. Хм, какие неприятные ощущения. Вот уж не думала, что доведется испытать подобное…

А он уже донес меня до ступеней, вытянул шею и аккуратно сгрузил рядом с Ирмой. Та стояла, уперев руки в боки, и наблюдала за нами. Как только я утвердилась на ногах, Дарио медленно втащил свою огромную тушу к нам на площадку перед дверьми и перекинулся в человека. После этого то же самое сделал лорд Калахан.

— Я так понимаю, город спит? — обретя человеческий голос, задал вопрос последний. — Я сам чуть не вырубился прямо в полете.

— Да, я спела колыбельную, — кивнула ему и повернулась к двери. — Давайте поторопимся.

Страшно. Как же мне страшно…

— Ну… Да пребудут с нами боги и сила, — тихонько пробормотала Ирма и шагнула, встав впереди, чтобы в случае чего закрыть собой.

Мы вошли. Огромный зал пустовал. Я расчехлила на поясе свет-камень, так как мои глаза не могли видеть в темноте. Стараясь не смотреть по сторонам на разрисованные жуткими фресками стены, двинулась в нужном направлении. Я помнила, где располагалась лестница, ведущая в подземелье.

Мы неслышно скользили, не останавливаясь. Хотя нет, заминка всё же произошла.

Ирма напряглась, притормозила, не пуская меня вперед, и стала вглядываться в темноту, принюхиваясь.

— Оно не живое, но… — неуверенно прошептал тень.

Я подняла свет-камень повыше и увидела… статую жрицы, замершую так, словно она куда-то спешила и прямо вот так на ходу и окаменела.

Так вот как сработали мои чары? Опять окаменение? А я ведь хотела иного.

Даже и не знаю, радоваться мне или печалиться, что волшебница из меня пока никудышная.

Ирма подкралась к изваянию, снова принюхалась и ткнула в каменную фигуру пальцем. А та вдруг с тихим шорохом осыпалась на мраморный пол. И вот, лишь кучка песка у оборотницы под ногами.

— Боги всемогущие, — ошалело выпалила она, отпрыгнув ко мне. — Это… оно… Это как?!

Я вздохнула и поторопила ее:

— Идем, Ирма, нельзя нам медлить.

— Да я не…

Знакомая лестница, пролеты, на которых нам уже доводилось сражаться. У Дарио временами лицо приобретало странное выражение. Будто он силился что-то вспомнить, чувствовал нечто странное, знакомое, но не мог осознать, что именно.

У Ирмы таких ощущений не возникало, судя по ее виду.

Несколько раз нам на лестнице встретились статуи сестер Неумолимой. Их оборотница с каким-то злорадным удовлетворением тыкала рукоятью кинжала и с непередаваемым выражением лица наблюдала за сбегающим вниз песком. Обнаружили и просто несколько песочных куч. Вероятнее всего, это тоже то, что осталось от местных жриц.

Я чувствовала себя ужасно. Какую бы великую цель ни преследовала, как бы ни оправдывала себя тем, что спасаю людей, нелюдей, да весь мир в целом, но я стала убийцей.

Да, на войне как на войне. И Дар много раз мне повторял, что или ты, или тебя. И лорд Калахан то же самое говорил. Иного выбора в этой жизни нам не дано. Но… Не знаю, как я буду жить дальше с таким грузом. Смогу ли я вообще жить или умру? Помнится, Силиария, дух города, говорила, что сидхе, которых заставляли убивать, умирали и сами.

Вероятно, и я не вынесу тяжести того, что мне пришлось сделать. У меня уже сломано все в душе и сердце. Я моральный урод, который разучился любить, доверять, надеяться.

Почему-то мысль, что, возможно, я скоро умру, принесла облегчение. Вечность с осознанием ужаса содеянного — невыносима.

Идущие впереди мужчины вдруг резко затормозили. Дарио поднял вверх руку, подавая нам знак, чтобы замерли и не шумели.

А снизу, всё ближе и ближе, доносились шаркающие шаги. Неторопливые, размеренные. Кто-то поднимался вверх, подволакивая ноги. И этот кто-то был не один.

Лорд Калахан обернулся, одними губами прошептал:

— Назад! — и жестом показал, чтобы мы с Ирмой отступили выше.

Мы послушались. Я-то примерно знала, чего можно ожидать. В прошлый раз здесь очутилось множество поднятых запретной некромантией мертвецов. Вероятно, и сейчас мы увидим нечто подобное. Ведь все живые после моей колыбельной спят.

Лязг мечей, голоса Дарио и лорда Калахана и абсолютное безмолвие со стороны их противников. Нам не было видно сражающихся мужчин, мы с оборотницей поднялись выше на пару пролетов, как и было велено.

— Что там? — напряженно прислушиваясь, спросила тень.

— Скорее всего, поднятые трупы, — устало ответила я и поковыряла пальцем каменную стену. — Сестры Неумолимой практиковали это, как оказалось.

— Хм-м… И что, ходят словно живые?

— Да. Если нападут, отрубай им сразу головы и конечности. Ранить их бесполезно, — дала я совет.

Ирма округлила глаза, помолчала, переваривая и мою рекомендацию, и то, как отрешенно я ее дала. Словно… про огурцы для салата говорила. Мол, порежь так и так, потому что это правильнее.

— А сердце, говорите, мне вырвали вот эти? Ходячие трупы?

— Нет, сердце у тебя вырвала одна из жриц.

— Это, значит, вот из тех, каменных, — покивала она. — Ну да, ну да. Когда всё закончится и мы выберемся из этой истории, расскажите мне о том, как мы жили, чем занимались. Ладно? Интересно же.

Я скосила на нее глаза, рассматривая лицо. Ирма хорохорилась, бодрилась, пыталась выглядеть веселой, чтобы поддержать меня. Она же не в курсе, что я эмпат и читаю ее чувства. Знаю, что на самом-то деле она испытывает.

Вздохнув, я отлепилась от стены. Снизу смолк звон мечей, думаю, нам можно идти. Дарио и лорд Калахан очистили путь.

Мы с тенью начали спускаться, и тут нам навстречу показался Дар. Пошел за нами…

И снова спуск. Еще дважды попадались не живые, но и не упокоенные стражи сестер Неумолимой. Зачем их держали тут? Как скрывали от людей?

В целом наш сегодняшний визит в храм богини смерти был не слишком напряженным. Драконы легко справлялись с поднятыми трупами. Жриц не было. Город крепко спал.

Очень надеюсь, что я не зря отмотала время и всё завершится благополучно.

Немного беспокоило заклинание на артефакте, оставленном мамой. Никто, кроме меня, прочесть рунную надпись не мог, хотя и Дарио, и Калахан, и Ирма рассматривали добытый в склепе дас Рези кулон. Покрутили в руках, но ничего не поняли.

Не будет ли проблем с несоответствием надписи и тем, что я сделала всё, чтобы жатву свою тьма не собрала?