Это лишь пролог
Рейчел Дуглас
Политика Экономика Голливуд
заметки о фильме «Big Short» («Игра на понижение»)
Лучше времени для выхода "Игры на понижение" и быть не могло. Этот фильм мощно ворвался и в президентскую кампанию в США, и в надвигающийся новый финансовый кризис. Лента Адама МакКея "Игра на понижение" позволяет заглянуть в мутный мир грязных финансовых махинаций, который вызвал финансовый крах 2008 г. и снова находится в процессе распада. Фильм хорошо сделан, он и смешной, и горький. В нём играют звезды Голливуда, в том числе Брэд Питт, Стив Кэрелл, Кристиан Бэйл, Райан Гослинг и Мариса Томей, которые, надо отдать им должное, глубоко погрузились в мир торговли на Уолл-стрит, чтобы создать сильное воплощение бестселлера Майкла Льюиса. Не случайно лента получила "Оскара" 2016 года за лучший адаптированный сценарий. Однако монстр Уолл-стрит и в фильме, и в книге показан слишком узко и не вполне точно.
Плюсы: всё так и было
"Игра на понижение" обнажает созданные за последние несколько десятилетий игроками Уолл-стрит гнусные аферы, которым были даны туманные названия, чтобы заманить глупых граждан в смертельные ловушки.
МакКей использовал яркие эпизодические роли голливудских актрис Марго Робби и Селены Гомес, а также знаменитого шеф-повара Энтони Бурдена для введения в сюжет уморительных персонажей, чтобы быстро и понятно рассказать зрителям о тонкостях ценных бумаг, обеспеченных ипотечными кредитами (mortgage-backed securities, MBS), кредитных дефолтных свопов (credit default swaps, CDS), синтетических обеспеченных залогом долговых обязательств (synthetic collateralized debt obligations, CDO и SCDO) и других ведьминых зелий Уолл-стрит. Используя простые элементы, персонаж Райана Гослинга возводит шаткие структуры CDO, а затем обрушивает их, просто убирая несколько фрагментов.
Гомес и ее сообщники увлекают зрителя уморительной сценой за игорным столом, показывая соблазнительность побочных ставок на Уолл-стрит.
Фильм показывает, как "система" заманивала глупых простых американцев в ипотеку, которую они с трудом могли себе позволить, но даже набирали помногу ипотечных кредитов на одного! Стриптизерши подписывались на полдюжины ипотечных кредитов каждая, не имея ни малейшей способности их выплачивать, — и всё для того, чтобы банки могли "секьюритизировать" их в ипотечные ценные бумаги и другие инструменты. Мошенники-продавцы облигаций, не моргнув глазом, продавали ценные бумаги, которые были чистым жульничеством.
И как раз когда вы начали представлять себя продавцами облигаций, "играющими на понижение против системы", МакКей заставляет Брэда Питта или Стива Кэрелла показать вам моральные и реальные последствия игры, направленной на развал экономики. Они жёстко описывают масштабную потерю рабочих мест, боль и страдание, которые вот-вот должны были обрушиться на страну.
"Хороших" персонажей в фильме нет. В пёстрой группе финансистов, сообразивших, что ипотечный пузырь и его производные должны вот-вот лопнуть, вряд ли есть заслуживающие сочувствия люди. В фильме точно показана их решимость пожать плоды своего понимания рынка, чего бы это ни стоило. Как и в любой великой трагедии, в этом фильме нет героев, а есть только очень умные порочные аутсайдеры, стремящиеся "побить систему".
Минусы: это следствия, а не причины
Один из прискорбных минусов и фильма, и книги в том, что они показывают финансовые махинации только изнутри структуры. Если вы не озираете полную картину извне, то безнадежно запутаетесь в паутине обмана. Подлинной проблемой является характер всей трансатлантической финансовой системы, картелей Великобритании и Уолл-стрит, которые доминируют в западном экономическом мире почти три столетия. Их контроль прерывался только на время американской революции и президентского правления Линкольна и Франклина Рузвельта, а также на короткое время, когда президентом США был Дж. Ф. Кеннеди. В США правят бал такие системные институты, как JP Morgan Chase, Citigroup, Goldman Sachs, Morgan Stanley, Wells Fargo и Bank of America, а также хеджевые фонды, фонды инвестиций в частный акционерный капитал и другие их приспешники.
За последние 20 лет их самым вопиющим деянием была отмена в 1999 г. Закона Гласса — Стиголла 1933 г., который отделял коммерческую банковскую деятельность от инвестиционной банковской деятельности, страхования, хеджевых фондов и других, более экзотических, операций. Cужение сферы действия закона началось с приходом банкира из Morgan Алана Гринспена на должность председателя Федеральной резервной системы в 1987 г., а завершилось принятием Закона Грэмма — Лича — Блайли от 1999 г. (вообще отменившего Закон Гласса — Стиголла). Через шесть месяцев эти же банки протолкнули Закон о модернизации товарных фьючерсных контрактов в 2000 г. (Commodity Futures Modernization Act), дерегулировавший внебиржевую торговлю деривативами. Последним аккордом была отмена (в рамках Закона Грэмма — Лича — Блайли) нескольких разделов Закона о банковских холдинговых компаниях (Bank Holding Company Act) от 1956 г., который запрещал страховым компаниям входить вместе с инвестиционными банками в состав одной холдинговой компании.
Крах хеджевого фонда Long Term Capital Management в 1998 г. в результате спекуляции деривативами (в том числе российскими ГКО), которая финансировалась за счет кредитов от 55 коммерческих банков-членов Федеральной корпорации по страхованию вкладов (ФКСД), едва не погубил всю систему. В ответ Гринспен залил проблему деньгами, чтобы спасти систему. Когда в 2000 г. лопнул мыльный пузырь интернет-компаний, Гринспен резко понизил процентные ставки, что создало пузырь недвижимости и сопутствующий пузырь деривативов. Под лозунгом "либерализации" шайка воров воздвигла здание "секьюритизации", которое к 2007 г. выросло до сотен триллионов долларов в деривативах, главным образом на балансе банков-членов ФКДС.
Этот механизм и стал причиной событий 2005-2008 гг. — периода, в котором происходит действие "Игры на понижение". Подлинные творцы "игр на понижение" — Goldman Sachs и другие "мегабанки".
И в фильме, и в книге Льюиса подчёркнута роль Майкла Бэрри (Кристиан Бейл), Грега Липпманна (Райан Гослинг), Стива Айсмана (Стив Кэрелл) и их сообщников в "обнаружении" порока ипотечного пузыря и в игре против него. Это не так. Все трое начали участвовать в этой деятельности на раннем этапе и учуяли проблему, но они были всего лишь винтиками механизма, основа которого — банковский синдикат Уолл-стрит…
Goldman и другие увидели приближение краха тогда же, когда Бэрри, Айсман и Липпманн. Начиная с 2004 г. Goldman выпустил серию синтетических CDO под названием Abacus и к 2008 г. провел 25 сделок с Abacus. Эти облигации содержали почти ничего не стоящие MBS, обеспеченные проблемными высокорискованными ипотечными кредитами, которые Goldman нарочно включил в свои облигации. Одновременно Goldman стал играть на понижение. То есть он знал, что облигации рухнут, и продавал их своим лучшим клиентам как бумаги с рейтингом "три А", но в то же время для фирмы играл на понижение. Это и было Большой-большой игрой на понижение.
Согласно FCIC, с 2004 по 2007 г. Goldman "упаковал" и продал 47 синтетических CDO ("обеспеченных долговых обязательств"), общая номинальная стоимость которых составляла 66 млрд. долл. Он заключал сделки и брал до 1,5% с каждого пакета (доклад FCIC, стр. 145). Он играл на понижение и наживался, как бандит, которым и являлся. Кто оказался в убытке? Как писала Гретхен Моргенсон, "по словам бывших сотрудников Goldman, занимавшихся непосредственно такими сделками, пенсионные фонды и страховые компании потеряли миллиарды долларов на ценных бумагах, которые считали надёжными инвестициями…"
"Одновременная продажа ценных бумаг клиентам и игра на понижение против них из-за того, что, по их мнению, по ним будет допущен дефолт, — самое циничное использование кредитной информации, которое я когда-либо видел, — заявил Силвейн Рейнс, специалист по структурированным финансам из нью-йоркской компании R and R Consulting. — Когда вы покупаете (страховую) защиту от события, к возникновению которого приложили руку, то покупаете страховку от пожара чьего-то дома, а потом поджигаете его" (Morgenson, NYT 23 декабря 2009 г.).
Кассой в этой операции была AIG. По данным доклада FCIC (стр. 139), в 2004 г. AIG была крупнейшей страховой компанией в мире: активы объёмом 850 млрд. долл., 116 тыс. сотрудников по всему миру и 223 дочерних структуры. Кроме того, у нее был максимальный кредитный рейтинг — "ААА". Она могла привлекать дешёвые заимствования и помещать средства в любую выгодную инвестицию, которую находила. С отменой Закона Гласса — Стиголла в 1999 г. и положения Закона о банковской холдинговой компании, запрещавшего страховым компаниям участвовать в сомнительных операциях с ценными бумагами AIG стала контрагентом и источником финансирования всей схемы.
Основным клиентом был Goldman Sachs, но за финансированием операций с деривативами к AIG обращались многие фирмы с Уолл-стрит. Штаб-квартирой операции стала зарегистрированная в Коннектикуте AIG Financial Products. Это подразделение выпускало кредитные дефолтные свопы, гарантируя долговые обязательства крупных финансовых институтов как в Европе, так и в США. На пике деятельности портфель внебиржевых деривативов AIG составлял 2,7 трлн. долл.
Deutsche Bank, пронюхав об игре Goldman на понижение, ринулся в игру на всех парах. И кто же был основным трейдером, которого Deutsche Bank использовал для игры на понижение? Грег Липпманн. Как описывает в своей книге Льюис, Липпманну — дилеру облигаций в Deutsche Bank — работодатель приказал выкупить кредитные дефолтные свопы у собственного департамента CDO Deutsche Bank! Поэтому портрет Липпманна в фильме не очень точен. Липпманн был блестящим и жёстким трейдером, но Deutsche Bank приказал ему повторять игру Goldman Sachs на понижение.
Deutsche Bank играл видную роль. Он не только сам делал крупные ставки на понижение, но и манипулировал системой, создав механизм выплат по мере наступления страховых событий (“Pay as You Go”), чтобы ускорить выплаты по дефолтным CDO Deutsche Bank и другим игрокам. Morgan Stanley тоже вёл крупную игру против CDO. Он придумал механизм, описанный Моргенсон: игроки на понижение могли делать очень низкие ставки на ипотеку за пределами срока обращения облигаций и получать выплаты долгое время после дефолта по облигациям!
И еще раз о Законе Гласса — Стиголла
Всё это было бы незаконным, если бы не был отменён Закон Гласса — Стиголла и не был принят Закон о модернизации товарных фьючерсных контрактов. Результатом стал самый глубокий кризис после 1929 г. За своё участие в большой игре на понижение его виновники: Ллойд Бланкфейн из Goldman, Кассано и другие из AIG, д-р Джозеф Аккерман из Deutsche Bank и остальные, — должны были бы пойти в тюрьму.
Как было потребовано в ходе слушаний под председательством сенатора Карла Левина в 2011 г., банку Goldman Sachs необходимо было предъявить обвинение в совершении уголовного преступления за "введение в заблуждение общества, введение в заблуждение своих клиентов, ложь Конгрессу".
Конечно, ничего этого не произошло. Мы сегодня в разгаре похожего, но гораздо худшего кризиса. Крупные пузыри деривативов сохраняются, с деньгами вкладчиков продолжается та же самая грязная игра — на этот раз в виде спекуляции сырьевыми товарами, "мусорных" облигаций, обязательств, обеспеченных залогом кредитных активов, и в других формах финансового мошенничества. К чести фильма "Игра на понижение" следует сказать: в финале он совершенно правильно предупреждает именно о таком наступающем крахе и призывает "разукрупнить мегабанки".
Как подчеркивали Линдон Ларуш и журнал Executive Intelligence Review, мы должны вернуться к политике, которая привела страну к вершине мощи в сельском хозяйстве и промышленности и к культурному оптимизму. Она начинается с немедленного восстановления Закона Гласса — Стиголла, чтобы раз и навсегда положить конец кабале Уолл-стрит, и продолжается созданием национального кредитного банка гамильтоновского типа для финансирования многотриллионных проектов развития инфраструктуры и науки как двигателя экономики.
Илл. Рванёт обязательно. Вопрос — когда?