Русская река
Русская река времени
Александр Проханов
Политика Русское Ярославль Общество
Изборский клуб побывал в Ярославской области. Ярославские земли драгоценны для России. Они восхитительны и среди мартовских снегов, и среди майских золотых одуванчиков, и среди летних цветов, которые распускаются по берегам и реки русского времени Волги, и тихих студёных речек.
Ярославские земли начинаются от подмосковной Троице-Сергиевой лавры. От этих стен, от церквей, куполов Сергий Радонежский, святитель земли Русской, посылал на юг князя Дмитрия Донского, благословляя его на Куликову сечу. Здесь же седлали своих коней иноки Пересвет и Ослябя, собираясь на праведный смертный бой. А на север преподобный Сергий отправлял монахов, иноков. Покидая монастырские стены, они двигались в чащобы, дебри, на берега таинственных озёр, и там рубили храмы, открывали маленькие обители. А потом эти обители обрастали селениями: городками и посадами. Так Русь продвигалась от московских холмов всё дальше и дальше на север и на восток, к уральским хребтам и к ледовым морям, где монахи Зосима и Савватий основали Соловецкий монастырь.
Переславль-Залесский. Чудесный город на берегу Плещеева озера. Город монастырей. Здесь появился на свет благоверный князь Александр Невский, который громил немцев и шведов у стен Новгорода. Здесь в воды Плещеева озера он опускал свой невод. И тут же, на этом берегу, молодой царь Петр построил маленький кораблик, ботик Петра. Отсюда повёлся весь великий российский флот: и тот, петровский, что на галерах плавал по Балтике и громил шведов, и парусный ушаковский, который гонял турок по Чёрному и Средиземному морям. И наш нынешний, победный флот, который недавно со Средиземного моря крылатыми ракетами обстреливал ИГИЛ.
А севернее, к берегам обширного озера Неро, стоит Ростов Великий, своими куполами, храмами, стенами, башнями напоминающий град Китеж, который всплыл из лазури озера. По преданию, здесь святой князь Владимир, принявший крещение у Херсонеса, явился, чтобы обращать в православную веру язычников. И здесь, в этом озере, он крестил волхвов.
Ещё севернее — бесподобный город храмов и заводов Рыбинск, где до сих пор работает могучий завод, строящий двигатели для "Суперджетов". А в соседней слободе на берегу Волги родился великий Ушаков, который составил славу русского флота на южных морях.
И тут же, скрытая водами Рыбинского моря, таится горькая, таинственная русская Атлантида — Молога. Земли, которые в 30-е годы были залиты водами. И сейчас под этими водами — булыжные мостовые, остатки фонарных столбов, размытые фундаменты купеческих и дворянских особняков. Бытует легенда, что в этих водах таится чудотворная икона, которая когда-нибудь всплывёт на поверхность и осветит своим ликом всё мироздание.
Ярославские люди — просветлённые, одухотворённые, наполненные светлой энергией творчества.
Ярославский радиозавод. Великолепное предприятие. Стерильные белоснежные цеха, напоминающие операционную. Здесь изгоняют каждую пылинку. В цеха невозможно пройти, не облекшись в белые халаты и шапки. Работницы, сидящие за столами, смотрят в микроскопы, в их руках платы, на которые нанесено золото, другие драгоценные металлы. Они напоминают хирургов, которые осуществляют операции на головном мозге. Работницы бережно касаются пинцетами плат, создавая уникальные приборы. Изделия радиозавода летают на орбитах в спутниках. Установлены на огромных надводных кораблях, помогая суднам швартоваться у пристаней.
Они помещены в глубоководные лодки. Находятся на буровых платформах, позволяя тем среди полярных сияний и ледовых бурь точно опускать свои железобетонные ноги на дно Ледовитого океана. Изделия завода — на танках "Армата", которые недавно с блеском прошли по Красной площади.
Они и в руках пехотинцев на поле боя, и в руках сбитого над Сирией летчика, что скрывался от боевиков, посылая позывные спасающим его товарищам. Директор этого уникального завода — Сергей Николаевич Якушев, помнит период страшного разорения, царившего здесь в 90‑е годы, когда на месте цехов зияли руины, и практически не осталось рабочих. Теперь завод процветает, обеспечен заказами, составляет гордость Ярославля. А работники цехов высаживают на территории завода цветы, соревнуясь, чья клумба наряднее, краше, ароматнее и душистее.
Под Ярославлем на берегу Волги находится общерусская святыня — Толгский монастырь, сияющий златом глав, белоснежными стенами. Летом по Волге к монастырю причаливает множество теплоходов, сюда с них валом валят туристы. Иногда это просто ротозеи, желающие налюбоваться и славно отдохнуть. Но большей частью это паломники, приезжающие поклониться святыне. Монахиня монастыря мать Смарагда рассказывала удивительные истории, которые происходят в монастыре у чудотворных икон: о бесчисленных исцелениях, о помощах, которые оказывают иконы приезжающим паломникам. А ведь ещё недавно, после 60-х годов, когда шли гонения на храмы, на монастыри, здесь зияла страшная, наполненная мусором яма.
В разгромленном монастыре организовали приют для малолетних преступников. Карцеры, казармы для охраны, классы, где перевоспитывали молодых сорванцов. К 90-м годам здесь образовалась мертвая пустошь. Но поразительно: в тяжелые 90-е, когда в России умирали заводы, а люди перебивались с хлеба на воду, монастырь стал возрождаться. Его возрождало не государство, возрождали не толстосумы. Он возрождался всем миром. Люди выкраивали от своих крохотных заработков копейку: кто нёс кирпичик, кто икону. Умирающие заводы отряжали сюда бригады людей, которые ставили храм. Храм был в ту пору важнее заводов. Это был храм возрождения, веры, храм русской святости.
Удивительно, как в нашей русской душе, в русской истории совмещаются две силы. Одна, разгораясь вдруг, превращаясь в черный смерч, разрушает, истребляет всё, превращая недавно цветущие земли в пепелище. Но потом таинственными силами русского возрождения, русской любви, вновь возникают цветущие города, колосятся нивы, люди собираются для вековечной благой работы.
На реке русского времени Волге стоит городок Тутаев, который прежде назывался Романов-Борисоглебск. Он славен огромным собором, который не закрывался во все годы. Там находится громадный, напоминающий сошедшее с неба чудо, образ Спас Нерукотворный.
На другом берегу, напротив собора, среди крошечных домишек расположилась мастерская, отливающая колокола. Ее хозяин Николай Александрович Шувалов — настоящий волгарь, спокойный, сосредоточенный, умный, с легкой, иногда вспыхивающей веселостью в глазах. А потом веселость сменяется задумчивым всевидящим взором. Николай рассказывал, какое тонкое мастерство, волшебство, какое волхование требуется от колокольных литейщиков. В колокола помимо меди и олова добавляется множество неведомых нам присадок. Быть может, драгоценных металлов или волшебных зелий и трав. Так создаются отвары. Эти клокочущие, бурлящие отвары бронзы заливаются в глиняные формы. Момент литья тщательно выбирается. Мастера учитывают даже расположение звезд на небе, расположение луны, потому что малейшее увеличение притяжения может повлиять на застывание металла.
Само застывание длится не день и не два, а, быть может, неделю. И появление на свет божий сияющего ликами, молитвенными надписями колокола — это торжество, ликование. Мне довелось ударить во вновь отлитый колокол. И гулкий удар породил чувство красоты, счастья, могущества и бессмертия.
Недалеко от Волги есть село Вятское. Когда-то большое, богатое, обильное торговыми рядами и магазинами село было наполнено деятельными людьми, привлекало к себе ярмарки. Целые обозы везли сюда снедь, изделия гончаров, скорняков. Потом село оскудело, обеднело. Люди разбежались. Утратили веру и любовь к своим сокровенным землям до той поры, когда здесь появился загадочный человек Олег Алексеевич Жаров — математик, философ, интеллектуал, предприниматель. Однажды он проезжал через это село, и ему понравился "дом со львами". Он его купил. Поселившись в этом доме, стал оглядываться по сторонам, и в нем возникло страстное желание возродить село. Он стал скупать дома, но не для того, чтобы устраивать в них пиры или сдавать за большие деньги под гостиницы.
Он скупал дома, чтобы устраивать здесь музеи. И в селе, где возрождены старинные купецкие хоромы, дворянские особняки, сейчас уже 10 музеев. В одном собраны музыкальные инструменты разных времен. В другом — кирпичи и изделия, с помощью которых создавались дома. В третьем собрана домашняя утварь. В четвертом — иконы. Село настолько удивительно и интересно, что к нему поворачиваются туристические маршруты. Сюда приходят, чтобы изумиться красоте прежнего уклада. А люди, которые остались жить в селе, преобразились: нет места пьянству, унынию. Люди увлечены возрождением своего села, принимают участие в создании очередного музея.
Сам Ярославль — потрясающей красоты город. Один из лучших русских городов. Величественная набережная, с которой видны проплывающие белые корабли, а с кораблей видны стоящие вдоль Волги дворцы, особняки, белокаменные палаты, узорные чертоги. А сколько церквей, сколько дивных храмов! По реке Которосль, которая впадает в Волгу, храмы — один другого краше. Один не похож на другой. У одного сверкающие изумрудные изразцы, у другого многоцветные кровли и шатры.
В одной из этих церквей когда-то молодым человеком я отыскал фаянсовую русскую печь, облицованную белыми изразцами. На изразцах были нарисованы картинки, забавные притчи. На одной я увидел отрока, что шел по полям и лугам, неся за спиной котомку, на которой была надпись: "Иду в путь мой". И мою первую книгу я так и назвал — "Иду в путь мой". С тех пор я неутомимо иду и иду по нашим землям. И вот теперь прошел по земле ярославской.
Ярославский губернатор Сергей Николаевич Ястребов — родом из Рыбинска, технарь, авиатор. Отец его происходит из той самой Мологи, что затоплена водами Рыбинского моря. Про кризис, который гуляет по России, говорит почти с иронией, пожимая плечами. Считает, что кризис — в головах, и он преодолим энергией, изобретательностью, волей, терпением и трудолюбием. Это не пустые слова, потому что Ярославская губерния, не ведая кризиса, даёт устойчивый рост производства. И в последнее время перестала доить государственный бюджет, а напротив, вливает в него свои деньги, стала областью-донором. Работают все заводы: нефтеперегонный, шинный, лакокрасочный, завод нефтехимии, хлебозавод. Работает Ярославский судостроительный, создавая десантные корабли и перегоняя их по системе каналов на Балтику и на Северный флот. Сам Ястребов в среде губернаторов повышает свою популярность, авторитет. Поговорив о делах земных — о заводах, об экономике, о сырье, — он увёл меня в потаённую часть своего кабинета и раскрыл секрет. Оказывается, недавно была обретена та самая чудотворная икона, что находилась в Мологе, и, как казалось, была погружена в пучину вод. Теперь она явлена. И это наполняет губернатора мистическим волнением. Он готовится вместе с мологжанами водрузить эту икону на часовню, которая возникнет на берегу этих пучинных вод. И быть может, в этой часовне он отслужит молебен о всех своих ярославских предках, украсивших эту землю храмами, дорогами и заводами.
В стоящей на берегу Волги церкви Ильи Пророка, изумительной по своей красоте и пропорциям, есть дивная фреска — золотое поле пшеницы под лазурным небом, и жнецы срезают колосья, вяжут снопы. Я подумал, что мы все — хлеборобы, взращивающие наш русский урожай, нашу русскую пшеницу, и готовы собрать ее в наше величие, в нашу доброту и в наше бессмертие.
