Сообщество « Салон » 16:52 10 января 2018
Угль, пылающий огнём
на кончину Александра Филипповича Ведерникова
Иван Вишневский
4
Оценить статью: 4
А. Ф. Ведерников ( 23 декабря 1927 года - 9 января 2018 года) — народный артист СССР, лауреат Государственной премии СССР, солист Большого театра. С 2008 года — художественный руководитель театра «Русская опера». Фотохудожник, живописец, педагог.
Александр Филиппович Ведерников был квинтэссенцией всего русского, всего советского. Что не представишь себе лучшего, произнося слово «русский» — всё было в гениальнейшем певце, художнике, мыслителе. Он был невероятно природно, как-то кряжисто талантлив. Его гений не был продуктом логических умозаключений, тяжких усилий, которые зачастую выхолащивают саму светоносную суть творчества. И, конечно, он не болел творческим эгоизмом, стремлением к самовозвеличиванию. Он был гениален естественно, изначально, как его родная река Вятка в её древних ушкуйских разливах, как могучий дуб, неподвластный всяким веяниям современности (порой не слишком ароматным), как старинная церковь на пригорке, вписанная в сияющее или грозное русское небо, отражающееся в прозрачнейшем лесном пруде.
Сам Ведерников был отражением великой надмирной идеи о России. Как будто сама мистическая Русь захотела явить миру человека, который был бы не только талантлив, но и невероятно добр, прост, ясен в своих стремлениях и побуждениях, всегда чистых и благородных. Человека, который никогда бы не забывал о том, что он не самодостаточный индивидуум, рождённый на свет для того, чтобы ублажать себя любимого, а всего лишь часть — часть нашего народа, часть нашего ландшафта, часть нашей истории, часть нашего великого искусства. И только такой человек, который сознаёт себя не целым, а частью чего-то большего, огромного, надмирного — тот и способен вырасти в Ведерникова.
Когда уходят такие люди, начинаешь ненавидеть время. Как древний грек, воспринимаешь время зловещим Кроносом, который пожирает собственных детей. Мы должны противопоставить Кроносу с уходом Александра Филипповича свою волю и свою силу. Ведерников был частью каждого из нас, всего народа. Мы должны оставить его частью себя и после его физической кончины. Те, кто может писать о Ведерникове — пусть пишут, те, кто могут говорить — пусть говорят. Те, кто могут просто распространять его записи в социальных сетях — должны это делать. Полная утрата Ведерникова стала бы утратой одного из краеугольных камней русской жизни.
Ещё о времени. Я знаю Александра Филипповича 42 года. Кажется, что это долгий срок, но для меня это не так. Всё многодесятилетнее общение с ним кажется мне очень кратким, и я им не насытился. Самое первое впечатление от Ведерникова в жизни (по радио и телевидению, конечно, как и все мы, советские люди, слышал его многократно с самого раннего детства) — это концерт в Большом зале Московской консерватории, который посетил ребёнком. Александр Филиппович выступал вместе с Большим симфоническим оркестром Всесоюзного радио и телевидения, дирижировал Владимир Иванович Федосеев. Тогда произошло одно из сильнейших музыкальных впечатлений всей моей жизни, которое и подвигло, наверное, к тому, чтобы в конечном счёте я и сам стал музыкантом. Александр Филиппович и Владимир Иванович исполнили ариозо «Пророк» Николая Андреевича Римского-Корсакова на слова Александра Сергеевича Пушкина. Эта вещь сама по себе гениальная — и текст, и музыка. Но когда это исполнил Ведерников, несколько заезженные школьной программой и бесконечным цитированием пушкинские строки вдруг вспыхнули какими-то невероятными красками. Дело и в мощи подачи, в удивительном тембре голоса, прорезающем всю оркестровую гущу. А ещё дело в удивительном актёрском мастерстве Ведерникова. Из всех певцов, которые когда-либо рождались на свет во всём мире, во всяком случае из тех, кого мы могли и можем наблюдать в записях, только Ведерников был гениальным актёром ульяновского уровня. Тому, как он перевоплощался, аплодировал бы и Станиславский. В первый раз увидев Ведерникова, я увидел и «шестикрылого серафима», и «испуганную орлицу», и «неба содроганье, и горний ангелов полёт». А самое главное — «угль, пылающий огнём», с тех пор вошёл в мою жизнь через Ведерникова.
А уже лично познакомился с Александром Филипповичем и, как выяснилось, подружился на всю жизнь в 1977 году, когда готовился к поступлению в музыкальное училище имени Октябрьской революции. Глава теоретического отделения училища Ирина Дмитриевна Злобинская хорошо знала Ведерникова, дружила с ним с консерваторских времён. И она пригласила его для того, чтобы он дал концерт не даже для всех студентов училища, а только для теоретической группы. Нас, наверное, было всего человек 10 или 12 в зале, когда Александр Филиппович вместе со своей супругой — блистательной пианисткой Натальей Николаевной Гуреевой — творили для нас. И творили, конечно, Свиридова. Там был целый ряд потрясений, особенно вещь Свиридова на слова Александра Александровича Блока «Голос из хора». Когда Ведерников на каких-то предельно высоких нотах уже даже не пел, а вещал: «И крик, когда ты начнешь кричать, как камень, канет», — это был, конечно, катарсис, это было потрясение, это было очищение. И, как сейчас понятно, это было предвосхищение нашей сегодняшней действительности.
Я был настолько поражён тем, что услышал, что день выступления Ведерникова в училище Октябрьской революции стал и днём моего рождения как публициста — не мог я держать в себе то, что испытал, и попытался излить это в рецензии на выступление Ведерникова. Ирина Дмитриевна Злобинская была очень обрадована таким отношением и дала этот текст уже Александру Филипповичу. Таким образом началось многолетнее сотрудничество на ниве музыкальной журналистики.
А уже абсолютно плотно мы стали работать с 1987 года. Когда я, молодой редактор Всесоюзного радио, делал «День музыки Свиридова», то, естественно, обратился к Ведерникову как к лучшему исполнителю Свиридова всех времён и народов. Тогда уже в «Дне музыки» прозвучала большая беседа с Ведерниковым. А дальше с периодичностью в два-три года Александр Филиппович рассказывал слушателям и читателям о том, что он испытал, пережил, передумал. Особенно плодотворна эта работа была с 1998 года, когда началось сотрудничество с «Завтра». В представлении Александра Филипповича газета «Завтра» объединяла круг его единомышленников. И именно на этой площадке он мог говорить абсолютно честно, не притормаживая на каких-то опасных поворотах. Он и говорил. Говорил и о национальном вопросе, говорил о настоящих проблемах в искусстве, говорил о том, что происходит в его родном Большом театре, когда обнажённые Снегурочки стали разъезжать по сцене на мотоциклах. Он бичевал эти уродливые ужимки и прыжки современности, не щадя, кстати, и политиков. И одновременно восхищался и заставлял восхищаться всех нас тем, что любил.
Практически до самого конца своей жизни Александр Филиппович продолжал творить. До 1990 года он был ведущим басом Большого театра. Каждый сезон того, ещё настоящего, ещё советского, ещё русского, ещё нормально ориентированного Большого театра начинался с оперы «Иван Сусанин», где заглавную партию исполнял, конечно же, Александр Филиппович. Он был знаменем того Большого театра.
Давал Ведерников и множество концертов. Притом не отказывался не только от огромных залов с гигантской аудиторией, а и от небольших выступлений. Так, я очень тронут, что он выступал на моём 45-летии в клыковском Славянском центре. И, конечно же, ни копейки он ни тогда, ни раньше, ни позже не требовал за исполнение моих сочинений где бы то ни было. Такая черта характера — к сожалению, ныне практически исчезнувшая в людях.
Но только пения Александру Филипповичу было мало. Считаю, что он был великим художником, настоящим мастером, писавшим картины маслом в лучших традициях величайших русских художников. И здесь он был уже не исполнителем, а полновластным творцом. Кстати, именно он оставил лучший живописный образ Георгия Васильевича Свиридова, где великий композитор одновременно предстаёт и абсолютно живым человеком, у ног которого вьётся котик, и громадным символом всей Руси.
А когда Александр Филиппович возглавил театр «Русская опера», ему уже исполнилось 80 лет. Казалось бы — о каком реальном руководстве в настоящем оперном театре может идти речь в такие годы? Так он не только руководил этим театром, но и блистательно исполнил труднейшую партию Солопия Черевика в опере Мусоргского «Сорочинская ярмарка». Это тоже пример всем нам, пример того, как можно, не взирая на возраст, до конца оставаться юным могучим творцом.
Имя, жизнь и творчество Александра Филипповича Ведерникова теперь навсегда сплетены в истории с именем, жизнью и творчеством Георгия Васильевича Свиридова. Поразительно: они родились буквально рядышком друг от друга — Георгий Васильевич 16 декабря, а Александр Филиппович — ровно через неделю — 23 декабря (при этом понятно, что годы рождения были разными). А не стало их тоже в одну календарную пору — рождественскую. Георгий Васильевич ушёл из жизни 6 января 1998 года. А ровно через 20 лет — 9 января 2018 года — ушёл его великий друг и пропагандист.
Кстати, неизвестно, был бы на свете тот Свиридов, которого мы знаем и которому поклоняемся, если бы не деятельность Ведерникова. А дело было так. В середине 50-х Ведерников был уже знаменитым певцом, солистом Мариинского театра (тогда он назывался Кировским). Вскоре стал солистом Большого театра, где пел 32 года. А Свиридов, как это ни странно сейчас звучит, был малоизвестным композитором. Его первая юношеская слава, связанная с «Шестью романсами на слова Пушкина», давно отгремела и позабылась. Музыка Свиридова фактически не звучала в стране. Был даже такой период, когда композитор работал в кинотеатре тапёром. Александр Филиппович придумал абсолютно гениальную идею. Так как Свиридов был великолепным пианистом, они ездили по всей стране и выступали с такой программой: первое отделение — Глинка, Даргомыжский, Чайковский, Мусоргский и другие любимые публикой классики русской музыки; а второе отделение — музыка Свиридова. Кто-то со второго отделения уходил, а кто-то и оставался. И таким образом Ведерников приучил слушателей, фактически насильственным образом, к новому музыкальному языку своего друга. А через несколько лет, в 1959 году, Свиридов сочинил «Патетическую ораторию» на слова Владимира Владимировича Маяковского, которая стала таким шедевром, который мгновенно процвёл и в родном Отечестве, и в мире. И тогда уже Свиридов не забыл про своего младшего друга, и Ведерников стал первым, великим и непревзойдённым солистом в «Патетической оратории».
Сам Ведерников не считал себя абсолютной ровней Свиридову. Всегда говорил, что Свиридов — это величайший мудрец, и он ни в коей мере не может поставить себя на одну доску с ним в плане каких-то философских рассуждений, общей культуры. И когда он это говорил, было видно, что Александр Филиппович совершенно не лукавит, он действительно искренне считал Свиридова сверхчеловеком. Но я, наблюдая их часто вместе, часто порознь, могу сказать, что Александр Филиппович всё-таки абсолютно соответствовал Георгию Васильевичу. Каждый на своём месте был равно гениален. И теперь уже они в истории навсегда останутся единым конгломератом русской мощи, русской правды, русской доброты и русской славы.
И последнее. Само явление Ведерникова, человека в буквальном смысле из народа, его восхождение на вершину русского и мирового искусства было бы невозможно без Советской власти. Что я имею в виду? Александр Филиппович родился в 1927 году в вятском селе Кукарка, ныне оно называется Мокино. Кстати, это очень интересное место, потому что там родилось ещё двое знаменитых людей, председателей правительства Советского Союза, а именно — Рыков и Молотов. Позже семья переехала в южноуральский посёлок. И как, интересно, будущий ведущий солист Большого театра смог проявиться там? А очень просто — сработала советская система самодеятельности. Сам Александр Филиппович рассказывал об этом так: «В военные и послевоенные годы в народе была очень большая тяга к искусству, очень сильной была самодеятельность. Её было много и везде — в каждой деревне, в каждом посёлке. Сколько было клубов, дворцов культуры! Естественно, там вызревало самое талантливое. И многие участники самодеятельности шли потом учиться в музыкальные училища, в театральные студии, становились профессионалами. Действовала система. Никто не оставался незамеченным. Видите ли, в способных людях была потребность, талант всегда был востребован. Если в нём было ещё упорство, упрямство, то, конечно, он и всплывал на поверхность, продолжал своё совершенствование. Я тоже пел в самодеятельности в своём деревянном, из брёвен сложенном клубе «Горняк» в посёлке Еманжелинск. В клубе «Горняк» был симфонический оркестр, я пел с ним партию Мельника из «Русалки» Даргомыжского. В нашем клубе был и очень хороший хор. Народное искусство и классическое как-то перемежались, в один поток сливались. И я побеждал на Олимпиадах самодеятельного искусства, были такие. Однажды мне выдали отрез коричневого сукна, сшили мне костюм, и я нём щеголял и в нём поступал в Свердловское музыкальное училище. Пошло, закрутилось, поехало. Кончил два курса училища и уехал в Московскую консерваторию».
То есть эти слова Александра Филипповича Ведерникова говорят нам всё о том, как такие Ведерниковы и вызревают. Я очень надеюсь, что мы будем помнить конкретного Александра Филипповича Ведерникова и сделаем всё, чтобы на доступных нам ресурсах его голос звучал снова и снова. Но, если мы хотим, чтобы из сегодняшних детей появлялись новые великие певцы, художники, руководители оперных театров, мы должны восстановить ту систему, в которой и состоялся Александр Филиппович Ведерников.
***
А.Ф. Ведерников будет похоронен на Миусском кладбище в пятницу, 12 января. "Отпевание состоится в Храме святых мучениц Веры, Надежды, Любви и Софии. Начало в 10 часов утра. Церковь расположена на территории кладбища (Сущевский вал, 21). В 09.30 от Большого театра отправятся автобусы для желающих проститься с Александром Ведерниковым
Теги события:
культура ведерников общество опера песня русский мир свиридов большой театр