Генштаб газеты "Завтра"

Роман Сапоньков

Война Сирия Ближний Восток

О сирийской армии сейчас можно услышать немало легенд и небылиц. Кто-то называет её лучшей воюющей армией мира, кто-то, наоборот, видит в ней деморализованную толпу, вместо которой сражаются легионы российских и иранских добровольцев. Не претендуя на истину в последней инстанции, попытаюсь систематизировать свои наблюдения.

Прежде всего, надо сказать, что  войне в Сирии — уже шестой год, и война эта имеет, в основном, этноконфессиональный характер. По одну сторону баррикад — суннитское большинство, которое находится под огромным влиянием Саудовской Аравии, Катара и Турции — главных "заказчиков" этой войны. По другую — сложный союз христиан, алавитов, шиитов, курдов, друзов и других групп, объявленных боевиками-суннитами "вне закона". Произошёл раскол сирийского общества, значительная часть суннитов в армии и даже в правительстве поддержала оппозицию, многие офицеры-сунниты ушли воевать в оппозиционные отряды.

Основной же мобилизационной базой армии Асада являются жители квадрата Латакия—Тартус-—Хомс—Хама, где традиционно проживает христианское население и алавиты. Причем, Хомс и его окрестности были изрядно потрёпаны в ходе войны, и многие жители отсюда бежали. Почти все семьи, поддержавшие официальный Дамаск, уже заплатили "налог кровью", и каждый человек, идущий в армию, понимает, что вернется с войны в лучшем случае — после победы, а в худшем — в гробу. Сирийских солдат, встретивших начало войны, на передовой я не видел. Всё это не способствует стремлению населения в армию.

С другой стороны, в условиях вызванного войной жесточайшего экономического кризиса, армия гарантирует питание и неплохую, по нынешним местным меркам, зарплату (от 50 до 85 долл.). Армии предоставляются лучшие ресурсы. Это, плюс понимание нависшей беды, а нередко — и месть за родственников и друзей, всё же способствует притоку в армию новых рекрутов. Относительно неплох офицерский корпус — в Сирии сохранилась организованная "по-советски" система подготовки офицеров.

Соотношения участвующих в боевых действий к обеспечивающим тыл\несущих службу в тылу я не знаю. Принципов ротации — тоже. Но для организации наступлений постоянно стягиваются боеспособные подразделения с других участков фронта. Переброска идёт обычными городскими автобусами, нередко боекомплект и личный состав подвозится на самосвалах, пикапах, легковых машинах. В Сирии почти идеальные, по российским меркам, дороги — и явный дефицит бензина. На каждую заправку имеется квота, которая, по идее, привязана к количеству местного населения. По факту же большая (от 40% до 70%) часть топлива реализуется на чёрном рынке, где цена в два раза выше. И если в условиях жары бензиновый "Урал" может потреблять под 80 литров, а дизельный под 60 литров бензина на 100 километров пути, то перевозить личный состав в экономичных городских автобусах с расходом 35-45 литров на 100 километров — явно выгоднее.

Я не стратег, чтобы описывать возможности сирийской армии, но я не видел и не слышал о каких-либо глубоких охватах и окружениях противника — для этого элементарно не хватает войск. В основном, боевиков "выдавливают", заставляя их покидать тот или иной район вследствие прорыва фронта и перерезки коммуникаций. Для организации таких ударов стягивается ударная группировка из боеспособных частей, которой придаются танки усиления, на тралах подвозится бронетехника, разворачивается артиллерия — и тогда вся эта честная компания начинает наступать, подавляя все встречные узлы сопротивления огнём. Чаще всего артиллерийское сопровождение наступления состоит из нескольких артиллерийских групп. Каждая из них — это установка "Град" и две-четыре гаубицы Д-30. Километрах в пяти-семи располагается ещё одна такая же группа, дальше следующая. За ними в тылу обычно развёрнуты батареи более мощных орудий, очень похожих на М-46 130 мм, но с унитарным снарядом. Позиция группы прикрыта насыпью высотой 2-3 метра, что позволяет перемещаться внутри, не опасаясь ружейного огня. На особо опасных направлениях позицию прикрывает танк, чаще всего — Т-62, реже — Т-55. Обстрел неприятеля ведется чаще всего одиночным орудием. Иногда в паре с установкой "Град". Я ни разу не видел "пакетной" стрельбы "Града". Максимум — 2-3 выстрела за раз. Затем ведётся корректировка и выяснение на предмет сопротивления противника. В итоге любой штурм поселения или высоты — это долгий и мучительный процесс, когда артиллерией и танками уничтожается каждая огневая точка, после чего вперёд медленно и с опаской идёт пехота. В результате взятые посёлки и города превращаются в руины. Ни разу я не видел, чтобы атакуемое селение было полностью окружено и боевикам пришлось бы прорываться-сдаваться. Чаще всего, если бой идёт в плотной сельской агломерации, ищется слабое место в обороне, по нему наносится массированный удар артиллерией или, в случае нахождения слабого участка обороны, просто берётся наскоком. После чего начинается развитие успеха. В какой-то момент в полукотле оказывается какое-либо селение, удерживаемое боевиками, и те просто уходят. Так, например, брали Садда и Мхиин в провинции Хомс. Так же брали Аль-Хадер. Но ключевые точки боевики держат упорно. Когда шла битва за Кувейрис, сирийской армии пришлось буквально стереть с лица земли несколько деревень, чтобы пробиться к авиабазе. Было упорное сопротивление и в Каратейне, где оказался повреждён практически каждый дом, а 30-40% города превращено в руины, непригодные для жизни.