Алексей Касмынин

4 июля 2013 0

Культура Общество

Выставка "Тициан. Из музеев Италии"в ГМИИ им. А.С. Пушкина

Москва скрестила пальцы, про себя надеясь, что наступившая жара не является предвестником повторения климатических событий лета 2010 года. Тем временем в Пушкинском открылась выставка одиннадцати картин Тициана, которая продлится до 29 сентября. Снаружи - небольшая кучка людей перед музейной оградой, но внутри залы кажутся набитыми народом. Оформление выставки с виду очень основательное, но по факту тот же самый способ построения экспозиции, то же самое освещение и те же самые тёмно-бордовые стены с наклеенными на них текстами описаний уже встречались - на выставке Караваджо.

На самом деле в Пушкинском музее есть свой собственный клочок творчества Тициана - портрет кардинала Антонио Паллавичини, который находится в итальянском зале. Итого - получаем двенадцать работ. Но даже если бы в Москву привезли всего одно полотно венецианского мастера, показ всё равно был бы достоин того, чтобы его посетить. Если хотите, это сродни паломничеству; картинам Тициана исполнилось по полтысячи лет, и сейчас они приобрели особую ценность, помимо ценности художественной, - они превратились в замочные скважины, сквозь которые можно увидеть отблески истинного огня Возрождения. Которое, в свою очередь, незримыми метафизическими нитями связано с юностью мира - с античностью.

Но если античность преисполнена восторга, с которым древние творцы без устали создавали вечные памятники культуры, не в силах излить избыточные творческие силы, то всё, что происходило в середине второго тысячелетия, наполнено напряжением. Вспомнить, возродить, заново вернуть утраченное, прозреть, подняться из нечистот, а в спину дышит недостижимое величие прошлого, при этом истина всё время будто бы чем-то затуманена и искажена, что-то изменилось, пришла эпоха чудовищных усилий. Этот процесс, в том или ином виде, длится до сих пор, правда, значительные шаги в развитии искусства, сопоставляя которые, можно засвидетельствовать эпохальные изменения, стали менее масштабными.

Вряд ли кому-то из наших современников удастся настолько же глубоко продвинуться в деле возрождения, как это сделал Тициан, проживший огромную, а по тем временам практически бесконечную жизнь. Сам художник, будучи в летах, любил иногда приукрашивать свой возраст, подписываясь "почтенный старец в возрасте девяноста пяти лет", хотя на самом деле до девяноста он, скорее всего, не дожил. Точная дата рождения Тициана неизвестна. Пока историки остановились на двух предполагаемых цифрах. Тициан родился либо в 1488 году, либо в 1490-м. И все годы, прожитые им, не были просто отметинами на полотне бессмысленно и вяло текущего времени. Творчество Тициана развивалось и менялось, породив различные этапы, имеющие свои отличительные черты.

То, что мы видим на выставке в Пушкинском, - несколько примеров "раннего" Тициана, освоившего мастерство заполнения пространства пейзажем, и "среднего" Тициана, обласканного славой, но слегка утилитарного художника, которому доверяли писать королей и самых высокопоставленных людей. Существует ещё "поздний" Тициан. На мой взгляд, это наиболее интересный период творчества художника, который соответствует его глубокой старости. Картины стали мрачными, метафорическими, во многом неясными, но они почти всегда содержат один и тот же лейтмотив: истина, даже сильно исстрадавшаяся, остаётся несломленной и непобеждённой.

Тициан, при своём ощутимом стремление к развитию, отнюдь не придерживал строгого формализма или академичности (вероятнее всего, потому что в то время каноны ещё не были полностью сформированы). Так, даже в раннем периоде встречаются работы, вплотную подходящие к анатомической достоверности. Но вдруг позже Тициан создаёт портреты, от которых исходит ощущение намеренной, но едва уловимой стилизации, которая прослеживается во взаимодействии одежды с телом модели, в способе изображения лиц. Зачастую Тициан будто бы изменял геометрию лицевой части черепа, чтобы более выраженно передать важнейшие черты лица изображаемого человека. Тело тоже подчас не является чётко выстроенной системой костей и мышц, прикреплённых сухожилиями, на картинах, которые можно увидеть на выставке, оно скорее призвано передавать некую идею. Может быть, от этого портреты его кисти и начинают выглядеть замкнутыми, завершёнными, готовыми к путешествию в вечность.

Опять же, поздний Тициан демонстрирует возросшее мастерство работы с анатомией. Меняется и манера рисунка. Появляются мазки, чистые цвета, идёт отход от контура. Подобные изменения технических пристрастий с возрастом происходили не только у Тициана. И лишь через четыреста лет возведённые в абсолют штрихи, мазки и акценты на движение кисти назовут экспрессионизмом.

Тициан написал множество портретов Карла V, последнего человека, формально провозглашённого римским императором. Тициана часто приравнивают к Рафаэлю и Микеланджело. Пока он работал над своими картинами, мир пожирала чума. Многие работы Тициана сгинули во тьме веков. Нам в принципе тяжело ассоциировать себя с историческими событиями, произошедшими пятьсот лет назад, и то, что тогда считалось передовым и едва ли не финальной границей познания, сейчас сойдёт за пыльный факт из учебника истории. Но искусство каким-то образом каждый раз избегает ловушки забвения и лишения значимости. Картины Тициана сейчас, возможно, более важны, чем в момент их написания. Именем художника даже назван его "фирменный" цвет волос - тициановый, который похож на каштановый с рыжиной и золотистым отливом.