Александр Проханов ЕЛЬЦИН — БОМБА, КОТОРАЯ ВСЕГДА С ТОБОЙ

Страна с ужасом, поперхнувшись, наблюдала встречу, посвященную второму тысячелетию Христианства, когда посреди клобуков, военных мундиров и статских сюртуков явилось вдруг злобное, с искаженной личиной больное существо. Раздувая от беспричинного гнева щеки, выворачивая жутко губы, выпучивая набухшие яростью слезящиеся глаза, что-то невнятно прорычало про Степашина, которого в канун третьего тысячелетия не так посадили. Эти свирепые, бессмысленные слова на фоне обомлевших представителей светской и духовной власти России произвели страшное впечатление. Будто из ледников, отряхивая лед и песок с гнилой шерсти, встал первобытный мамонт, не добитый каменным топором неандертальца, и пошел мстить человечеству за свои доисторические страдания. Дремучая, геологическая, разрушительная сила веет от этой больной, с помутненным сознанием личности, явившейся в русскую историю из темных пограничных времен, когда природа в муках рождала в себе человеческий разум, тлеющий в узком лбу примата, среди воплей и клекота динозавров и саблезубых тигров. Он — огромная стенобитная машина, тупая чугунная баба, действующая в наши дни среди русских руин. Верный заветам Троцкого, он уничтожил Ипатьевский дом. Верный заветам Гитлера, уничтожил Советскую страну. Подобно Пиночету, разгромил из танков Дом Советов. Подобно Пол Поту, испепелил Грозный. Его лик виден на фоне пылающего Белграда, среди пожаров и катастроф, террористических взрывов и изуродованных трупов, разбегающихся регионов и ворующих олигархов, окаменевшей промышленности и нерожающих женщин. Чемоданчик с ядерной кнопкой, прикованный к изуродованной руке, — это и есть Апокалипсис, о котором на Патмосе пророчествовал Иоанн Богослов. Мы должны испытывать, глядя на него, не только позор от того, что страной Сергия Радонежского, Пушкина, Петра I, Георгия Жукова руководит неуправляемый и мстительный пациент. Не только политическое беспокойство по поводу того, что этот инвалид 1-й группы завтра отправит в отставку уважаемого народом Примакова и посадит на его место легковесного, как целлулоид, Степашина. Нас должна ужасать мистическая неизбежность исходящего от него последнего зла, которое, как огромный кипящий котел, опрокинется на Россию.

Мир един, бесконечен, пронизан Божественной волей, которая проявляется в отдельной смертной душе, как голос совести, а в человечестве, как поиск справедливости и всеобщего блага. Баланс добра и зла в мире восстанавливается, как бы его ни пытались нарушить Олбрайт и Солана. Пронесшийся над Оклахомой тайфун, разгромивший штат так, словно его бомбардировала авиация НАТО, уже получил у американских синоптиков название "Милошевич". Второй тайфун, сделавший с родным городом Альберта Гора то, что тот сотворил с родным городом югославского президента, получил название "Младич". Поступила информация, что в районе Бермуд зарождается третий тайфун — "Караджич", двигающийся в направлении Белого дома.

Следующим посольством, в которое, после китайского, вонзятся американские ракеты, будет русское. Хорошо бы там в это время находился Черномырдин. Возможно, это исправит его пустопорожнее косноязычие.

Мы приветствуем югославские власти, изгнавшие из своих пределов представителя враждебной сербам и русским телепрограммы НТВ, ведущей жестокую информационную войну в интересах НАТО. Если есть у славян такие лидеры, как Лукашенко и Милошевич, вышвыривающие из своих домов безнравственных нечистоплотных вонючек, значит, мы не сломлены. 9 мая стотысячная демонстрация москвичей прогнала натовского энтэвэшника Лобкова, который лез в народ со своими проплаченными мерзостями.

На штыки Степашина, на телекамеры Киселева, на ракеты Клинтона станет опираться Ельцин, замышляющий госпереворот. Встретим его во всеоружии.

Александр ПРОХАНОВ

 

ТАБЛО:

l В первой декаде мая и в праздничные дни в Кремле фиксировалось резкое повышение "нервозности". В ближайшем ельцинском окружении свирепствовали жесточайшие споры, свидетельствует источник из службы охраны. Ельцинский истеблишмент раздирали противоречия относительно того, поддерживать или отговаривать "верховного" от попытки "конституционного переворота". Сам "верховный" испытывал "повышение" шизофренической активности, которая проявилась на людях особенно рельефно в момент "акта по пересадке Степашина на заседании подготовительного комитета по празднованию встречи третьего тысячелетия". Очевидцы показывают, что Б.Н. за последние дни неоднократно впадал в транс, за которым следовали яростные вспышки "гнева". В ходе последних он требовал "разбить клику Примакова и другой сволочи". Именно в таком духе сразу после приема, посвященного 9 мая, он отдал приказ Волошину и Дьяченко готовить проекты указа об отставке премьера, роспуске Госдумы и запрете оппозиционных организаций. После этого глубоко ночью у Ельцина, согласно тому же источнику, случился "приступ глубокой неуверенности", и он "дал задний ход". Перед нами явные признаки готовящегося заговора, который наталкивается на сопротивление даже в ближайшем окружении, в особенности в силовых структурах. В этом русле циркулируют слухи о подготовке проектов указов о снятии высших генералов Генштаба, Минобороны и внутренних войск МВД.

Вместе с тем "шизофреническое" состояние Ельцина повергает даже ближайших "сподвижников" в панику, поскольку все объективные факторы указывают на явно отрицательное для ельцинистов соотношение сил. Наиболее яростной группировкой в ельцинском окружении, требующей "силового варианта" с прелюдией "зачистки" правительства, являются Степашин, Дьяченко, Березовский, Волошин...

l Мощная волна демонстраций оппозиции в честь Дня Победы произвела сильнейшее воздействие на Ельцина и его окружение, отмечает наблюдатель одного из западных посольств в Москве. В связи с широким размахом манифестаций по всей стране все планы заговорщиков ставятся в ближайшие дни под большой вопрос. Ельцин, по всей видимости, должен будет находиться в полном отрыве от действительности, чтобы пойти на активный переворот...

l Бомбардировка американцами китайского посольства в Белграде, принесшая многочисленные жертвы среди китайских дипломатов, была намеренной, указывает источник из Вашингтона. Этот акт был связан с тем, что военное ведомство США и ЦРУ, тяготеющие к поддержке республиканцев, решили "допустить намеренную ошибку для резкого ужатия позиций Клинтона в разворачивающейся избирательной схватке с группой бывшего президента Буша, который и возглавлял в свое время ЦРУ". Для этого в компьютерные сети Пентагона были вложены заведомо неверные данные, которые и обеспечили "удачное бомбометание"...

l Быстрая и мощная реакция Пекина на бомбардировку (ночной созыв сессии Совета Безопасности, заявление ультиматума США относительно прекращения бомбардировок, последовавшие крупные манифестации в КНР и сжигание консульства в Ченду) явно указывают на то, что КНР приобретает новую роль в послеялтинском мире. Такая точка зрения утвердилась в среде экспертов СБД. В частности, Пекин в контрасте с Москвой, пытающейся навязать через Черномырдина натовский план Белграду, легко становится альтернативным лидером всего остального мира за вычетом натовских стран, присоединившихся в той или иной мере к США. КНР приобретает глобальный статус как держава, предоставляющая свой ядерный зонтик другим нейтральным или малым странам. Китайские власти легко снимают американские претензии в сфере двусторонних отношений с США, в самом же китайском обществе резко углубляется антиамериканизм, являющийся прививкой от горбачевского типа реформ...

l Удары США по Югославии все больше подводят весь бассейн Дуная к экологической катастрофе. В частности, по Дунаю разливается многокилометровое нефтяное пятно, которое отравляет водозаборники Болгарии и Румынии, чьи правителства "по-братски" пошли на поводу НАТО и США в предоставлении воздушных коридоров для натовской авиации. Население Болгарии и Румынии в будущем будет знать, как голосовать за прозападные партии, готовые пожертвовать своими народами ради американских хозяев...

l Приближающееся рассмотрение импичмента по Ельцину в Госдуме становится все более объемным фактором российского политического процесса. Если Госдума пойдет на вариант взвешенного и неспешного заслушивания всего спектра вопросов в течение требующегося времени и потратит на каждый вопрос по 5 рабочих дней, то в РФ возникнет новая ситуация с общественным сознанием и расстановкой сил во властных и бюрократических элитах. Такой вывод сделан в одной из действующих российских спецслужб. В данном варианте Ельцин будет еще сильнее дискредитирован, а его поддержка в силовых структурах будет окончательно подорвана, в то время как в Совете Федерации пройдут голосования по кабинету Примакова и заслушивание в третий раз дела Скуратова, что может окончательно поставить "мат ельцинскому режиму"...

l Ряд швейцарских газет, по поступающим сведениям из Женевы, готовит к публикации новые сенсационные материалы относительно счетов ельцинской семьи и крупных переводов, которые делались из России этими лицами за последние два года...

l Как сообщают из Грозного, ряд чеченских командиров получил приглашение от некоего московского олигарха подготовить свои подразделения для срочной переброски в Москву с целью участия в неких акциях на стороне российского президента. Именно этими группами, уже прибывшими в Москву, были устроены "взрывы вблизи московских синагог". В ближайшее время ожидаются аналогичные взрывы и в московском метро — "для взбадривания ситуации перед введением чрезвычайного положения Ельциным"...

l Согласно источнику в МВД, Степашин причастен к распоряжению арестовывать и бить китайских студентов, пришедших протестовать к американскому посольству. Именно это распоряжение и повлекло за собой силовую акцию ОМОНа против китайских студентов. Данный источник утверждает, что ни один более мелкий чиновник не мог принять подобное решение, влекущее за собой внешнеполитические последствия. В этой связи источник обращает наше внимание на Степашина, который может рассматриваться как соучастник ельцинских преступлений и после ухода Ельцина...

АГЕНТУРНЫЕ ДОНЕСЕНИЯ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ "ДЕНЬ"

 

Агенство "Дня"

Empty data received from address [ http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/99/284/13.html ].

 

Ван Сяньцзюй КЛИНТОН УБИЛ МОИХ ДРУЗЕЙ (Говорит китайский журналист)

7 мая при натовской бомбардировке китайского посольства в Белграде погибли три человека. Все — журналисты. Двое из них — сотрудники нашей газеты "Гуанмин жибао". Их звали Хюй Хинху и Чжу Ин. Муж и жена, совсем молодые люди: ему 31, ей 27 лет. Я знал их. Это были замечательные товарищи и великолепные профессионалы.

Хюй Хинху был одним из лучших наших корреспондентов. За его плечами — Пекинский институт иностранных языков и Белградский университет. В июле 98-го он с молодой женой снова приехал в Белград и стал там нашим собкором. Он очень много писал, писал хорошо, а с началом натовских бомбардировок он стал ежедневно вести дневник. И каждый день мы этот дневник публиковали. Последний раз — 7 мая, в день гибели Хюя и его жены.

Его дневник — это личные наблюдения, переживание бомбежек, рассказы о сербском сопротивлении и честные комментарии по поводу увиденного.

Обычно наши белградские собкоры жили и работали в собственном корпункте, которой расположен среди жилых домов. Но с началом бомбежек китайское посольство предложило им перебраться к себе, чтобы было безопаснее. Никто тогда и помыслить не мог, что перед натовскими бомбами беззащитны даже посольства суверенных государств.

Что написал Хюй Хинху в свою последнюю ночь? Никто никогда не узнает этого, его дневник затерян под обломками. В поминальном номере мы вспомнили Хюя и Чжу, этих славных людей, и в наших воспоминаниях слились вместе горечь, гнев и ненависть.

Вместе с нашими журналистами погибла и корреспондент агентства Синьхуа Шао Юньхуэн. Ей было 48 лет. Она сама попросилась в Югославию, приехала в Белград в марте и успела прожить под сербским небом лишь два месяца. Ее муж был тяжело ранен. В Китае у них остался 14-летний сын.

В Китае разгром посольства восприняли с глубоким возмущением, а китайское возмущение — это нечто более серьезное, чем полагают некоторые. Ходы на государственном уровне еще впереди, пока же наши демонстранты привели в негодность здания посольств США и Великобритании, и наше правительство полностью одобрило эти действия. В Москве тоже прошли китайские акции протеста — в них приняли участие здешние студенты и бизнесмены. Нам хотели было помешать: у нас, дескать, не было разрешения на митинг. Нам дали пять минут, но это слишком мало для нашего гнева. После короткой стычки с милицией нам разрешили протестовать столько, сколько нам требовалось. И подобные китайские протесты — это только начало нашей реакции!

В эти дни наша газета посылает в Белград нового корреспондента. Раньше он уже успел поработать в Сербии. Мы, как и сербы, не собираемся сдаваться. Китаю, и не только ему, нужна правда об этой ужасной войне: во многих странах наши информагентства — единственные источники правды о том, что творится на Балканах. Сами сербы признают нашу объективность: нас не выгоняют поганой метлой, как некоторые другие иностранные СМИ. Своими материалами мы вместе с сербами сражаемся против натовских бомб, против американской гегемонии в мире. И в том, что Сербия до сих пор стойко держится, есть заслуга и наших погибших журналистов.

Ван Сяньцзюй, московский шеф-корреспондент "Гуанмин жибао"

Газета "Завтра" выражает искренние и глубокие соболезнования родным и близким погибших китайских журналистов и всему коллективу дружественной нам газеты "Гуанмин жибао".

фреза износостойкая

 

СТРЕЛЯЛИ ПО ФЛАГУ ПОБЕДЫ (Кощунственный акт в Красноярском крае)

1 мая 1999 года в деревню Комарово Канского района в 14.30 въехали три машины-иномарки (номера В 853АА; В 427АА; 080, буквы в грязи) и остановились на территории животноводческой фермы. Через несколько минут стало слышно, как открыли стрельбу по красному флагу на водокачке, стреляли одновременно из нескольких ружей, винтовок.

Когда люди увидели, что среди приехавших есть полковник МВД, они подошли ближе и попытались утихомирить молодчиков в камуфляжной форме. Но, расстреляв флаг и пробив бак водокачки, молодчики отъехали в ближний березовый лесок, где продолжали стрельбу. По счастливой случайности пули миновали детей и подростков нашей деревни, которые в этот праздничный день отдыхали в лесу, собирали березовый сок.

Перепуганные, измазанные грязью дети прибежали на ферму к родителям, прося защиты. Деревня онемела от ужаса, в который повергла ее на праздник эта банда. Ничего подобного мы не видели, а старожилы не помнили со времен гражданской войны.

Сотрудники районной милиции приехали 2 мая, собрали гильзы, сняли расстрелянный флаг и сказали, что бороться с этой бандой будет очень сложно, потому что в ней были люди "высокого краевого уровня".

Жители Комарова и окрестных деревень поняли, что запахло гражданской войной, а искать защиты негде.

Мы пишем в газету, просим губернатора края, Законодательное собрание, прокурора, депутатов объединить усилия для выявления и задержания распоясавшихся молодчиков. Если этого не будет сделано, люди окончательно потеряют веру в какую-либо справедливость и власть, и последствия будут непредсказуемы...

А. АБРОСЕНКО, К. ЕСАУЛКОВ, Н. ЛЬВОВ, А. РЯБЦЕВ и другие — всего 26 подписей.

д. Комарово, Красноярский край

 

Игорь Гиоргадзе ГРУЗИНСКИЙ НАРОД — С БРАТЬЯМИ-СЕРБАМИ!

НАТО — коллективный Гитлер — уничтожает гордый мужественный народ Сербии. Спровоцировавшие пресловутый "косовский кризис", уверенные в своей безнаказанности, Америка и компания утюжат бомбежками мирные югославские города. Так сосед-уголовник врывается в дом многодетной семьи и, "защищая" поставленного в угол ребенка, убивает его отца, насилует мать, перерезает горло остальным братьям, поджигает дом, а под конец еще и объявляет себя сердобольным правдолюбцем.

У меня много сербских друзей, в эти дни я мысленно с ними, и каждый разрыв бомбы отдается в моем сердце. Я знаю: сербов можно уничтожить, но покорить — никогда. Сербы обязательно победят, и я уверен: придет время, когда натовские преступники ответят за каждую каплю пролитой сербской крови!

Но пока НАТО на коне, многие подобострастно ластятся к натовским сапогам. В моей родной Грузии диктатор Шеварднадзе занял полностью пронатовскую позицию, рассчитывая американскими бомбами решить абхазскую и осетинскую проблемы. Сегодня всем напоказ Шеварднадзе братается с западными убийцами, справляет юбилей фашистского НАТО и втягивает Грузию в позор и преступление.

Не бывать этому! Шеварднадзе и его свита — жалкий сор в лавине всегрузинского негодования и страстной поддержки наших сербских братьев по вере. Вопреки предательскому режиму, вопреки всему "новому мировому порядку" грузинский народ — с сербами!

Игорь ГИОРГАДЗЕ

ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ ИЗ ГРУЗИИ — НА СТР.5

 

Андрей Орлов В КОГО ЦЕЛЯТ “ТОМАГАВКИ”

Настойчивость, с которой США ратовали за вооруженное разрешение “югославской” проблемы, имеет свои весьма прозрачные причины.

Наметившееся в последние годы скрытое противостояние с Европейским союзом, а также ослабление американского влияния на европейском континенте, ставшее особенно заметным после возникновения реального мирового противовеса доллару в лице “евро”, не могли не подвигнуть Вашингтон на поиск путей реставрации утерянных позиций. И в данном случае балканский кризис стал для Соединенных Штатов поистине находкой.

Кроме того, США хотели решить и еще один злободневный для себя вопрос — фактическое подавление последней зоны влияния России в Европе, каковой до сих пор еще остается Югославия.

От конфиденциальных источников в штаб-квартире НАТО в Брюсселе стало известно, что именно американцы начали склонять руководство блока к военным действиям против Белграда. Причем это делалось весьма настойчиво и в характерной для янки навязчивой манере.

Фактически еще до подписания в Рамбуйе известного соглашения было ясно, что договор не устраивает ни одну из конфликтующих сторон. Так и получилось, что на первом этапе соглашение, подготовленное при активном участии экспертов западных спецслужб, не было воспринято ни сербами, ни косовскими албанцами. Однако активные усилия американцев, крайне заинтересованных в развитии событий на Балканах по заранее просчитанному в Белом доме сценарию, принесли им желаемые дивиденды. Уговорив албанцев подписать договор, Вашингтон получил формальный повод для начала открытой агрессии.

Подталкивая союзников по НАТО к началу военной операции, Белый дом настойчиво убеждал их в том, что сейчас по всем показателям самое подходящее время для активных действий. Внутренние проблемы России, кризисное состояние ее экономики и военных структур не позволят Кремлю реально вмешаться в конфликт. Поэтому урок на тему, кто главный в мире, будет весьма показателен.

Следует отметить, что Вашингтон, оправдывая агрессию альянса заявлениями о якобы проводимых в Косово этнических чистках и выдвигая на первый план национально-религиозную “версию” сербско-албанского конфликта, пытается скрыть собственные интересы на Балканах. В этом, кстати, просматривается и весьма недвусмысленный политический реверанс Вашингтона в адрес мусульманского мира, отношения с которым у Америки далеко не безоблачные.

Чтобы дезавуировать фактический геноцид славянского народа, запущен мощнейший механизм дезинформирования мировой общественности. До сознания обывателей постоянно доводится мысль, что операция осуществляется с санкции ООН, и, к великому сожалению, многие этой лжи верят.

Впрочем, в кулуарах американцы признают, что “информационная война” вокруг балканского конфликта ими проиграна. Стратегия информационной поддержки военной операции альянса требует серьезного пересмотра. В частности, нет единства в информационном освещении событий в рядах стран — членов НАТО. Например, СМИ Чехии дают негативные оценки действиям блока, приводят факты об участии албанского населения Косово в распространении наркотиков и т. п.

Некоторые из наиболее здравомыслящих прогрессивных европейских политиков подозревают, что Белый дом преследует более глубинные цели, нежели те, о которых заявляет. Речь, видимо, идет о целенаправленном создании долговременного очага нестабильности на континенте, что позволит Вашингтону еще длительное время руководить европейскими делами по принципу “разделяй и властвуй”. Об этом же свидетельствует и мнение ряда американских политиков, еще до начала нынешних боевых действий блока прогнозировавших, что вовлечение в балканский конфликт других стран Европы повлечет ослабление ее в целом, а фактические финансовые затраты непосредственно отразятся на позициях “евро”.

Явно неожиданным для американского истеблишмента стали уже первые результаты “силового варианта” и достигнутый эффект, прямо противоположный ожидаемому. Вместо спрогнозированной вашингтонскими “сценаристами” быстрой капитуляции Милошевича военная угроза и применение силы в отношении Югославии привели к сплочению подавляющего большинства населения этой страны вокруг ее политического лидера.

Некоторые из западных аналитиков уже заявляют о том, что затягивание боевых действий при неослабевающем сопротивлении Белграда чревато ростом негативных настроений в странах альянса. В частности, причиной роста недовольства рядовых американцев действиями собственного правительства может стать обнародование истинных масштабов потерь войск США, задействованных в операции.

По сообщению источника из числа сотрудников военного атташата одной из западных стран, потери американской авиации в ходе месячных авиаударов составили свыше 20 боевых машин. В их числе два хваленых “невидимых” “Стелса”, один разведывательный “Авакс”, 17 истребителей различных типов и несколько вертолетов. Характерно, что точное число потерь американцы скрывают даже от своих боевых “друзей” из НАТО, что в принципе и не очень сложно, так как сбитая техника падает вне территории Югославии, в том числе в воды Адриатики. Как говорится, концы в воду.

Возникает резонный вопрос: в силах ли будет Белый дом скрывать новые захоронения на Арлингтонском кладбище?

Интересен взгляд на действия союзнических войск российских военных экспертов. По их весьма критическим оценкам, явно видны существенные недостатки в подготовке альянса к ведению боевых действий против серьезного противника. В Генштабе России с видимым облегчением вздыхают, анализируя “успехи” ВВС НАТО на Балканах. Хваленые “точечные” удары авиации оказались 100% лишь в столь любимых пентагоновскими генералами играх на компьютерах, пришедших на смену былым “песочницам”.

В целом, несмотря на очевидность того, что силовой вариант решения балканской проблемы бесплоден и является тупиковым, военно-политическому руководству стран НАТО, и в первую очередь США, не хватает элементарной смелости признаться в совершенной ошибке. Видимо, весьма сильным было желание “ознаменовать” 50-летний юбилей альянса хоть какой-нибудь победой. К несчастью натовцев им под руку “попалась” Югославия.

Андрей ОРЛОВ

Переносной генератор переменного тока weldanpower для сварки.

 

Борис Хорев НАЦКАП СОРОКИН

Пару месяцев назад на меня неожиданно вышел молодой человек, представившийся Николаем Александровичем Сорокиным, предпринимателем из Самары. Он сказал: мы готовим в нашем городе конференцию о путях выхода российской экономики из кризиса. И пригласил выступить на ней.

Я согласился не без колебаний, ибо никак не предполагал, что во главе, так сказать, “самарского мозгового штурма” окажется не просто сметливый коммерсант, а человек с крупным умом и смелыми идеями.

К конференции Сорокин выпустил собственную брошюру “Система управления товарными потоками (XXI век)”. Брошюру интересную, нестандартную, проникнутую живой мыслью. И, несомненно, патриотичную.

В предисловии он сам себя характеризует следующим образом:

“Автор этой рукописи биолог, точнее, физиолог, специалист по системному подходу в изучении жизнедеятельности организма. Со дня создания первых кооперативов занимается бизнесом. С 1993 года, когда страна погрязла в лавине неплатежей, занялся этой проблемой. Тут пригодились знания закономерностей жизнедеятельности организма, применение методов системного подхода. Действительно, сферы экономики, а именно энергетика, нефтяная, газовая отрасли, — это своего рода артерии, обеспечивающие “кровью” каждую клеточку организма — конкретные предприятия.

Чтобы эффективно работать, пробивать тромбы, образовавшиеся после аннулирования безналичных взаиморасчетов между предприятиями госсектора экономики, приходилось вникать в финансовую деятельность своих смежников, согласовывать схемы расчетов. За месяц приходилось проезжать на автомобиле не менее 10 тысяч километров, бывать на десятках предприятий.

В результате физиологу пришлось переквалифицироваться в оператора товарных потоков.

В настоящее время автор возглавляет коммерческую фирму, а также АО “Самарский антикризисный центр”, и учится на заочном факультете Московского государственного университета статистики, экономики, информатики”.

Николаю Сорокину — 38 лет. Он родился в городе Менделеевске Татарской АССР на реке Каме. Отец — нефтяник, мать — работница химзавода. В полном соответствии с производственным профилем Татарстана.

Познакомился я и с его женой Ольгой Александровной, блещущей спокойной русской красотой, настоенной на волжской свежести.

Сорокин — не только человек подчеркнуто православный. Он член правления Общественного движения “Самара православная” и председатель Межрегионального Православного благотворительного фонда “Озон”, который помогает нашей церкви в ее деяниях во благо слабых и сирых.

А вот о чем говорил Сорокин на конференции в своем докладе “Первоочередные меры для выхода страны из кризиса” (излагаю выборочно): “Россия, еще недавно (10 лет назад) имевшая 100-процентный госсектор, полностью утратила контроль над ним — экономикой распоряжаются отдельные физические лица и организованные группы лиц.

Из обломков разрушенного госсектора у нас создали частный сектор. Но сегодня ясно, что удельный вес этого сектора не более 5 процентов, зато теневой сектор нашей экономики “зашкалил” за 50.

Кастрирован Госбанк, осуществлявший безналичный расчет между госпредприятиями на взаимозачетной основе. Банк был один, собственник один — государство, и 75 процентов оборотов оплачивалось на взаимозачетной основе по безналичному расчету.

Устранили этот расчет и таким образом выпустили из народнохозяйственного организма 75 процентов “экономической крови”, сделав данный организм практически неработоспособным.

Начал умирать производственный сектор экономики, рубль стал непрерывно обесцениваться, так как перестал быть привязанным к реальным товарным потокам. Сейчас рубль держится только за счет разбазирования госсектора, регулярной экспроприации вкладов юридических и физических лиц, притока иностранных займов, демпингового скидывания на западные рынки нефти и газа, а также наличия нескольких оставшихся островков экономического организма.

Как следствие налогообложение при дефиците бюджета превратилось в “продразверстку”, когда у хозяйств стали выгребать и “семенное зерно” — 95 процентов от прибыли.

Произошла привязка рубля к доллару, ставшему сбережением. Однако доллар уходит работать в банковскую сферу, вкладывается в западные, более надежные, банки и предприятия. Банки превратились в “вещь в себе”, никак не ориентированные на поддержку отечественного производителя, требующего долгосрочных капиталов. При разрушении хозяйственных связей внутри государства отсутствуют реальные предпосылки экономического интегрирования со странами СНГ.

Вследствие вышеуказанных причин мы имеем катастрофический дефицит бюджета”.

А вот что предлагает самарский капиталист для выхода из кризиса:

“Необходимо возвращение Госбанку его главных функций — безналичного расчета в госсекторе, т. е. предлагается вернуть те забранные 75 процентов “экономической крови” в организме нашей экономики, которые были изъяты в ходе реформ. Другого пути покончить с возникшим по этой причине кризисом и его следствием — товарным бартером — просто нет. Но одновременно нужно привязать рубль к наличной товарной массе и таким образом сделать его полновесным.

Для этого использовать для безналичного расчета товарный рубль, привязанный через простой вексель к конкретной товарной массе. Безналичный товарный рубль должен иметь золотое содержание и использоваться как мера стоимости товарного объекта. А также как средство обращения для обслуживания товарных потоков в госсекторе. Через золотое содержание для товарного рубля можно будет найти эквивалент с любой иностранной валютой. Безналичный товарный рубль благодаря его привязке к реальным материальным ценностям заменит в нашей стране иностранную валюту — доллар.

Главная функция Госбанка — обслуживание безналичного расчета. На сегодняшний день дело это может взять на себя Сберегательный банк России. “Безнал” можно поручить отделу работы с ценными бумагами, который будет выпускать товарные векселя для осуществления взаиморасчетов. Сбербанк обладает широчайшей сетью филиалов и поэтому максимально удовлетворяет требованиям безналичного расчета на всей территории РФ.

Инициацию экономики необходимо произвести через возобновление практики госзаказа в госсекторе экономики.

Воссоздание Государственного комитета по ценам (ГОСКОМЦЕН) является обязательным условием работы по госзаказу. Каждый вид продукции госзаказа должен иметь фиксированную цену, выраженную в товарных рублях, которая должна быть утверждена ГОСКОМЦЕН. Это условие необходимо для беспрепятственного эквивалента обмена товаров внутри системы через товарные векселя. Стоимость и цена товара, если он выходит из системы на рынок, определяется рыночными условиями: спрос — предложение.

Правительство должно наметить перечень важнейших объектов и видов продукции предприятий, а также их объемы в реальном секторе экономики (по сути, речь идет о планировании). На эти объемы продукции размещается госзаказ. Финансирование госзаказа производится не в денежных средствах, а в форме поставок всех необходимых материально-технических ресурсов с предприятий-поставщиков (включая услугу по перевозкам на железной дороге, электроэнергию, газ и т. д.) через товарные векселя, выданные этими предприятиями. Все производственные отношения оформляются через товарные векселя. Здесь нужно что-то вроде Госснаба.

Госзаказ как образующее звено для организации товарного потока будет занимать на предприятиях первого эшелона (энергетика, железные дороги, газ, нефть) 20–60 процентов вырабатываемой ими продукции, услуг. Остальные объемы реализуются в рыночных условиях...”

Неудивительно, что, прочитав все это, я как экономист-реалист воспрянул духом, ибо совсем недавно писал в печати о том, что нам как воздух нужен безналичный оборот, что именно на этой основе предприятия могут восстановить оборотные средства. Но без Госплана, Госкомцен и Госснаба нам не обойтись.

И что же, вижу, представитель национального патриотического капитала идет навстречу этим предложениям, выстраивая свою оригинальную и, на мой взгляд, трудно оспоримую цепь доказательств.

В резолюции конференции, проведенной областной администрацией и Союзом работодателей Самарской области (!), по предложениям представителей Госдумы и по желанию представителей национального капитала было записано буквально следующее: “конференция поддерживает Постановление Государственной думы РФ от 17 февраля 1999 г. “Об экстренных мерах по выводу Российской Федерации из кризиса”, выдвинутые там идеи формирования двухсекторной планово-рыночной экономики, безналичного инвестиционного рубля, и считает, что эти идеи должны быть положены в основу деятельности предусмотренных этим постановлением федерального и региональных антикризисных комитетов”. Записано в то время, когда, в отличие от Америки, где все местные власти уже давно в кармане у крупного капитала, наш ходит перед властями еще на цыпочках, что было видно и по Самаре. Но гораздо трезвее смотрит на вещи.

Особенно тогда обрадовало и обнадежило то, что оказавшийся на редкость проницательным Николай Сорокин успел уже создать в волжской столице свой “Самарский антикризисный центр”. А ведь еще совсем недавно власти и продажные СМИ твердили о некоей “стабилизации экономики”, которой на самом деле не было и в помине.

Все это — хотя и не революционная, но по крайней мере деловая постановка экономической проблемы (пустую оппозиционную болтовню в этой сфере не выношу). В специфических условиях России, с огромным естественным удорожанием в ней всей продукции только из-за климата и расстояний, наш рынок не может не быть плановым и государство в нем должно играть ведущую роль.

На такой экономической платформе не только возможно, но и целесообразно наладить длительное политическое сотрудничество трудящихся слоев населения и национально ориентированного капитала с определенными взаимными гарантиями и тем, и другим.

Потому-то в Самаре, зайдя в фирменную пивную возле Волги, с десяток представителей и родного отечественного капитала, и левых сил дружно сошлись на идее единого отечественного фронта — против засилия пресловутого “мирового рынка” в России, против западного диктата и продажных компрадоров и олигархов. А тамошнее “Жигулевское” (сами Жигули — рядом) на все сто!

И все же спервоначалу недооценил я Колю Сорокина. На днях он снова нагрянул в Москву и привез с собой краткий, но емкий проект под названием “Концепция XXI века”. Речь идет, по сути, о самых главных основах идеологии патриотов — в данном случае о переходе к практике измерения товарных ресурсов на “универсальную расчетную единицу” (УРЕ). Это предложение очень похоже на гипотезы 20-х годов относительно универсальной меры стоимости вне денежной системы. А ведь это уже революционная идея! Подробно говорить о ней рано, но о том, как она связана не только с отечественной, но и с мировой финансовой практикой, сказать надо.

Ход рассуждений Николая Александровича достаточно прост и убедителен.

Применение УРЕ, по его мнению, будет основой для налаживания новой мировой хозяйственной финансовой системы на справедливых эквивалентных отношениях между странами и хозяйствующими объектами. Нам же она позволит уйти от практики применения иностранных валют в качестве эталона. Сегодня страны СНГ, страны бывшего СЭВ искусственно дезинтегрированы, по сути, разрушены их финансовые системы в интересах других стран, в первую очередь США. От экспансии доллара страдают и несут громадные финансовые потери практически все страны Азиатского, Африканского и Южноамериканского континентов. Поэтому во введении УРЕ объективно заинтересовано большинство стран планеты.

Валюты этих стран теперь подобны сломанной трости, а сами они превратились в донора дешевых людских, материальных и интеллектуальных ресурсов. Очередная долларовая инъекция прислужника США МВФ подобна очередной дозе наркотиков, которая только усугубляет положение страны. Сегодня в России обслуживаются рублем 5-10% товарных оборотов, а долларом 40% товарных оборотов (при этом 50% этих товарных оборотов обслуживается диким бартером).

Поэтому так актуальна проблема ухода от долларовой зависимости, тем более что США являются главной дезинтегрирующей силой, довлеющей в мировой финансовой системе, применяющей мошеннические, паразитические методы по отношению ко всем остальным странам и к тому же видящей в славянстве и православии своих врагов.

США и их агенты внушают всем, что они, мол, самая богатая страна в мире. На самом деле, мировая долларовая масса никак не обеспечена ресурсами США, но обеспечивается ресурсами тех стран, куда эта валюта внедряется. Т. е. США как страна — давно финансовый банкрот. Доллару в ближайшем будущем грозит судьба “мыльного пузыря”. Между тем самую богатую державу — Россию, обладающую в тысячу раз большими природными и интеллектуальными ресурсами на душу населения, чем большинство стран, называют нищей, притом только на том основании, что у нее меньше долларов, чем у США. Поэтому так велика, подчеркивает Сорокин, актуальность для России и остальных стран, стонущих от американского диктата, введения независимой универсальной расчетной единицы.

Эту идею нельзя не назвать поистине революционной. Ведь основные революционные перемены, по Марксу, происходят не в надстройке, а в базисе, а горячее дыхание базиса, скрытое от обычных глаз, и выражает в своих концепциях Сорокин.

Что же — “революционный капиталист”? А почему бы и нет?

Сорокин нетерпелив, горяч, слегка диковат. Пока еще готов смести любые преграды (часть их он просто не замечает). Я назвал бы его революционным зеркалом русского национального капитала (притом, что знаю и других его представителей — скучных и достаточно трусливых). Можно было бы сказать: “побольше нам сорокиных”, но это было бы глубоко ошибочным высказыванием. Сорокин потому и вызывает особое к себе отношение, что он, несомненно, уникален и неповторим как явление, как феномен.

Сорокин торопится, сам торопит события. Уже в начале июня в Самаре состоится новая конференция, где с участием деловых людей и ученых будет обсуждена его “концепция универсальной расчетной единицы”.

Русский национальный капитал думает и сосредотачивается. А это значит, что грядет неотвратимо полная хана прозападным олигархам.

Борис ХОРЕВ, профессор МГУ им. М.В.Ломоносова

 

“ЭТО ПРОСТО БОСЯКИ...” (Выборы в Белгороде и Жириновский)

Считанные недели остались до выборов губернатора Белгородской области — одной из самых богатых и благополучных в нынешней России. На губернаторское кресло претендуют нынешний глава области Савченко, в свое время пришедший к власти благодаря поддержке левых и патриотических сил, Михаил Бесхмельницын, также апеллирующий к коммунистическому электорату, но несколько подорвавший свою репутацию активным участием в приватизации многих предприятий области, и, наконец, "политик российского масштаба", глава "либеральных демократов" Владимир Жириновский. Похоже, вновь возникает стандартная в своей порочной неизбежности ситуация: пока два патриотических кандидата соперничают, отбирая друг у друга голоса избирателей, к власти прокрадывается верный лакей ельцинского режима.

Если выборы в этой области, традиционно относимой к "красному поясу", выиграет бесстыдный ставленник президентского семейства - пятно позора ляжет на патриотов России, на руководителей НПСР. Очевидно, что электорат патриотических сил не должен быть разделен. Но кого же выбрать: ныне действующего губернатора или его старинного соперника Бесхмельницына? О ситуации в области корреспонденту "Завтра" рассказывает один из самых уважаемых людей Белгородчины, бывший первый секретарь обкома КПСС, ректор сельскохозяйственной академии Алексей ПОНОМАРЕВ

КОРРЕСПОНДЕНТ. Уважаемый Алексей Филиппович, как вам видится в сравнении Белгородчина вчера и сегодня?

Алексей ПОНОМАРЕВ. Белгородская область в 70-80-е годы была одним из наиболее устойчиво развивающихся регионов России. Мы превратили ее в крупный промышленный регион, эффективно использующий свои богатейшие природные ресурсы, в первую очередь железно-рудные месторождения Курской магнитной аномалии. Одновременно интенсивно развивали сельское хозяйство, решались социальные проблемы, формировалась высокоинтеллектуальная духовная среда, опирающаяся на традиции края. Что же касается дня нынешнего... Вот 30 мая у нас состоятся выборы главы областной администрации. Как мне представляется, сложившаяся предвыборная ситуация весьма характерна для будущего российских регионов и требует оценки с учетом расстановки политических сил в стране.

Корр. Прежде чем вы объясните, что имеете в виду, уточним вашу политическую позицию.

А. П. Был и остаюсь коммунистом, членом Коммунистической партии Российской Федерации. Но хочу отметить, что и в должности первого секретаря обкома КПСС, и сегодня — руководителя коммунистической фракции в Белгородской областной Думе — я всегда исходил из одного важнейшего ленинского принципа: коммунист должен учитывать реальную ситуацию и учиться на историческом опыте. Самый плохой коммунист — это коммунист, который ничего не понял, не извлек уроков из своих ошибок и поражений. Этот принцип и определяет мою позицию в нынешней расстановке политических сил.

Корр. В чем же вы усматриваете ее не частный, а общероссийский характер, и значение для будущего исхода политических баталий?

А. П. Начнем с очевидного. Основными конкурентами на выборах выступают три человека: нынешний глава администрации Е.Савченко; аудитор Счетной палаты, в прошлом партийный и советский работник М.Бесхмельницын и лидер Либерально-демократической партии России В.Жириновский.

Перед нами, на мой взгляд, классический "политический треугольник": левые-правые-центристы, который, возможно, обозначится и на федеральном уровне. Левый, естественно, М.Бесхмельницын, поддержанный обкомом КПРФ. Центрист — Е.Савченко, не только не опирающийся на какую-либо конкретную партию, не отдающий предпочтения какой-то одной из идеологий, но и, судя по всему, весьма отрицательно относящийся к публичной политике, справедливо усматривающий в ней значительную долю политиканства.

Наконец — и это очень важно — справа В.Жириновский.

Корр. Почему именно справа? Многие считают его ультралевым.

А. П. Именно справа, что бы ни утверждали те, кто склонен считать его каким-то сверхрадикалом, едва ли не революционером. Вся эта р-р-революционность Владимира Вольфовича — лишь слова, которыми он беззастенчиво пользуется, поскольку, судя по всему, давно и прочно усвоил принципы макиавеллистской политики: народ, особенно в провинции, глуп и склонен доверять тому, что ему говорят; важно не то, каким является политик, а то, каким он кажется; цель оправдывает средства.

В действительности, как вы прекрасно знаете, В.Жириновский всегда был самым верным сторонником нынешнего политического режима, который едва ли кто-либо осмелится охарактеризовать как левый. Я бы определил его позицию как позицию политического бомжа, если хотите, политического босяка. Вспомните в этой связи интереснейшие заключения О. Платонова о босяцкой культуре, которая, кстати, по его мнению, порождена русской интеллигенцией. Именно последняя перевернула в свое время понятия добра и зла. С ее легкой руки нетрудовые босяцкие элементы стали героями, а настоящие труженики реакционным элементом.

Мне думается, что мироощущение политического босяка у Жириновского не просто эффектная поза, рационально детерминированный прием в борьбе с противниками, но и некое глубинное подсознательное стремление. Кажется, он даже испытывает своеобразный "кайф", прилюдно притворяясь "униженным и оскорбленным". И в то же время являясь чрезвычайно богатым человеком — лидером политической тусовки, беззастенчиво названной "партией".

Кстати, хочу подчеркнуть, что в центральных средствах массовой информации (не имею в виду вашу газету) порой весьма примитивно и облегченно изображается феномен Жириновского. О нем говорят только, как о клоуне, что в высшей степени несправедливо. В этой фигуре сконцентрирован огромный потенциал, который несет в себе российская маргинальная среда — совокупность тех людей, которые не имеют прочного статуса в жизни, убеждений, ценностей, связи с традициями, с памятью предков, а потому готовых на все ради цинично-наглой демонстрации личного благополучия и мнимого успеха.

Любая победа господина Жириновского — это победа агрессивной босяцкой среды.

Он, и мое мнение разделяют многие белгородцы, — своего рода многофункциональный политический бомбардировщик самых агрессивных антироссийских, антирусских сил. Замечу, что в этой связи вызывает удивительные ассоциации почти буквальное совпадение названий двух городов: Белград и Белгород. Примечательно, что в свое время некоторые жители средней полосы России и Сибири не делали между ними различия. Так вот, я убежден, что избирательная кампания господина Жириновского в Белгороде по сути своей тождественна бомбежке Белграда президентом Клинтоном и его сподвижниками. Во временном совпадении их невольно усматриваешь нечто символическое и даже мистическое. А заявления Владимира Вольфовича о намерении сделать Белгород столицей союзных славянских государств — кощунство над отечественными и славянскими святынями.

Корр. Разделяя ваше мнение, я, тем не менее, сомневаюсь, что эта очевидная позиция подвергается кем-то сомнению.

А. П. К сожалению, дело обстоит именно так. У предвыборной борьбы свои законы. Сегодня именно деидеологизированный центрист, хозяйственник Е.Савченко стал объектом наиболее непримиримых атак, по меньшей мере — "с левого фланга". Газета "Слово коммуниста" (орган областной организации КПРФ) из номера в номер публикует такие рассказы о деятельности нынешнего губернатора, перед которыми бледнеют истории о пресловутых коробках Чубайса, международных аферах Березовского и дачах-дворцах Т. Дьяченко. Фактически объявлен бой Савченко и его курсу.

Корр. Но, возможно, это правильно. Может быть, именно Е.Савченко разграбил область, пустил ее "с молотка".

А. П. Напротив, ситуация представляется, скорее всего, обратной. В актив нынешнего губернатора можно отнести, например, практически полное завершение газификации села — шаг подлинно революционный для сельского социума. Далее — строительство жилья. Мне кажется, достаточно одного примера. В 1998 году в нашей области жилых домов на 1000 человек населения введено больше, чем в соседних Воронежской и Курской областях вместе взятых. Вас не удивляет, что по строительству жилья мы и столицу опередили в полтора раза. Намного больше, чем у соседей, у нас строится школ, больниц и домов культуры.

Корр. Ваши аргументы весьма убедительны. В таком случае, каков ваш прогноз относительно выборов в области? И дополнительно к этому — как эти выборы скажутся на перспективах политического развития России?

А. П. Известно, что прогнозы — дело ненадежное. Но, прекрасно зная своих земляков, надеюсь — победит здравый смысл, и нынешний губернатор Е. С. Савченко будет переизбран на новый срок. Сам я всячески буду способствовать именно этому исходу.

В отношении России хотелось бы также надеяться на конечное торжество здравого смысла, на отказ от политиканства, от популизма в политике и на выдвижение на первые роли в государстве профессионалов. Именно поэтому, как мне представляется, цена нашего выбора как никогда высока и в значительной степени определяет ближайшее будущее не только Белгородской области, но и страны в целом.

Кресло-качалка г. Москва

 

Игорь Гиоргадзе ОБРАЩЕНИЕ К НАРОДУ

Соотечественники! Обстановка в Грузии ухудшается с каждым днем. Поля зарастают травой и колючкой, потому что крестьянам не на что купить зерно для посевов, нет денег на топливо для тракторов. Заводы лежат в руинах, их оборудование разграблено и распродано на металл в Турцию.

Жизнь простого трудового человека невыносима. В наших семьях незваным родственником давно поселилась нищета. Закрыты сотни школ, а образование, как и столетия назад, становится несбыточной мечтой.

Наша армия унижена и обезоружена, и это на фоне того, как блок НАТО цинично и беспощадно бомбит суверенную Югославию. Ее пример должен послужить нам наглядным уроком того, как новые "друзья" Шеварднадзе понимают понятие свободы и независимости.

Престиж органов внутренних дел и госбезопасности низок как никогда.

Ветшает и приходит в негодность единая энергосистема республики. Целые районы Грузии регулярно сидят без света. Даже в нашей столице, прекрасном Тбилиси, люди давно забыли о тепле и горячей воде.

И на фоне этой невиданной национальной трагедии жалкая кучка воров справляет небывалый по своей циничности пир. Шеварднадзе и его приспешники убивают Грузию.

Теперь они хотят переключить общественное мнение на поиск виноватых, которых они упорно пытаются искать где угодно, но только не в своих рядах.

За мной ведется настоящая охота, цель которой одна — заставить меня замолчать и не мешать правящей банде грабить народ.

Я, Игорь Гиоргадзе, заявляю, что никогда не смирюсь с произволом и тиранией, царящими сейчас в Грузии. Я, как и тысячи моих соотечественников, буду продолжать борьбу за свободу и независимость нашей Родины.

Победа будет за нами!

 

Георгий Чхеидзе ШЕВАРДНАДЗЕ ВЕДЕТ ОККУПАНТОВ

То, что происходит сегодня на территории Югославии, не может оставить равнодушным никого. Варварские бомбардировки НАТО, необъявленная война против суверенного независимого государства вызывают справедливый и праведный гнев всех честных людей во всем мире. Для Грузии пример Сербии особенно близок еще и потому, что у нас, так же, как и у наших православных братьев-сербов, чрезвычайно остро стоит вопрос территориальной целостности. Казалось бы, наш президент батоно Шеварднадзе должен был возвысить свой голос в поддержку справедливой и мужественной борьбы сербов за единство своей земли. Ведь оторванные от Грузии Абхазия и Южная Осетия — Шида Картли — это наше грузинское "Косово". Да не тут-то было.

Господин Шеварднадзе неожиданно для большинства грузин вдруг обрушился с тотальной критикой на сербов и сербское руководство, обвинив их во всех смертных грехах. Они-де и этнические чистки проводят, и войну развязали, и общечеловеческие ценности игнорируют. А вскоре после этого заявления Эдуард-Георгий вообще солидаризовался с НАТО и Америкой и полностью поддержал варварские бомбежки мирных городов.

Этот пронатовский милитаризм стал полной неожиданностью для многих наших соотечественников. Но если рассмотреть этот казус внимательнее, то поведение Эдика становится весьма понятным. Потерпев полный экономический и политический крах, Шеварднадзе теперь мучительно ищет силы, которые могли бы продлить его политическое существование. И, не находя их внутри республики, зная, как он ненавидим нашими ближайшими соседями в СНГ за все свершенное им при Горбачеве, — он готов бросить Грузию под кого угодно, лишь бы сохранить власть, уцелеть на престоле. Ему плевать на независимость нашей республики, на то, что свобода Грузии от втянутости в любые военные блоки дает нам огромные возможности и прочное положение в мире. Ему плевать, что треть Грузии отколота войнами, которые развязал и вел самолично Шеварднадзе. Он поддерживает НАТО, поддерживает военное решение территориальных споров и тем самым ставит крест на всех надеждах сотен тысяч грузинских беженцев вернуться к своим брошенным очагам, ведь теперь никто из наших соседей, с которыми нас разделили шеварднадзевские войны, не сядут за стол переговоров с человеком, который оголтело поддерживает войну.

Шеварднадзе хочет ввести натовские войска на нашу землю и на их штыках, на их финансировании сохранить свой богомерзкий антинародный режим. Грузия, которая столетиями боролась за независимость и получила ее с братской помощью России, теперь вновь стоит перед лицом новой оккупации. И эхо взрывов в Белграде больно отдается в сердце каждого честного Грузина.

профессор Георгий ЧХЕИДЗЕ

 

Аналитическая группа "свет" ПЕРСТУПНЫЙ РЕЖИМ ПАДЕТ!

Обстановка в Грузии все больше походит на дешевый водевиль, где на фоне ветхих декораций, разрушенной и разоренной республики освистанные и закиданные апельсиновыми корками бездарные артисты пытаются с серьезным видом играть провальную пьесу.

16 февраля 1999 года президент Грузии Эдуард-Георгий Шеварднадзе выступил на заседании парламента страны с докладом "С еще большей энергией и вдохновением будем строить новую суверенную, демократическую, свободную, счастливую и единую Грузию для сегодняшнего дня и наших будущих поколений".

Пространный доклад. Много слов. Но почему-то выступающие на том же заседании руководители фракции дали докладу президента резко отрицательную оценку. И это при том, что в нынешнем парламенте Грузии практически не представлена оппозиция, и большинство мест принадлежит пропрезидентской правящей партии ("Союз граждан Грузии"), тем не менее даже их критика была острой. Большинство выступавших откровенно назвали доклад сплошной ложью. Правда, чтобы не обидеть самого президента, ораторы обвиняли не господина Шеварднадзе, а его администрацию, его окружение.

Впрочем, эта критика совсем не показатель прозрения депутатов. Нет. Это лишь элементарный инстинкт самосохранения на фоне надвигающегося краха.К сожалению, сегодня в грузинском парламенте нет не только фракций или группы парламентариев, но даже отдельной личности, которые могли бы критиковать Эдуарда Шеварднадзе за его холуйство перед Западом, за его глубокое русофобство. Наоборот, господина Шеварднадзе теперь чаще всего "критикуют" за его нерешительность и нежелание порвать все отношения с Российской Федерации и окончательно и бесповоротно примкнуть к НАТО. А критика, как известно, у нас всегда "заказная". И потому теперь надо ожидать, что все это будет сделано со стороны Шеварднадзе в ближайшее время. У народа господин Шеварднадзе никогда ничего не спрашивал и спрашивать не собирается.

Как известно, Грузия сегодня лишилась Абхазии и Южной Осетии, то есть одной трети ее советской территории. Численность населения Грузии только от того, что Абхазия и Южная Осетия "вышли" из состава Грузии сократилась на семьсот тысяч человек. Кроме того, по последним данным, Грузию покинули около двухсот пятидесяти тысяч русских, около ста пятидесяти тысяч армян, около ста тысяч азербайджанцев, около ста пятидесяти тысяч осетин, около семидесяти тысяч греков.

Кроме того, Грузию навсегда или временно покинуло около полутора миллиона коренного, государство образующего населения, тех, кого принято считать грузинами. А такого в истории Грузии никогда не бывало.

Обо всем этом, как и о многом другом, грузинская статистика не говорит. Более того, она, как и президент, упорно лжет, утверждая, что население Грузии осталось на прежнем уровне, то есть пять миллионов четыреста тысяч человек. На самом же деле сегодня в Грузии проживают всего около трех миллионов человек. Это без учета населения Абхазии и Южной Осетии. В целом же на территории Грузии в границах 1989 года, по данным Грузино-Европейского консультативного центра по экономическим и правовым вопросам, численность населения на 1 января 1999 года находится на уровне трех миллионов трехсот восьми тысяч человек.

Но развал республики продолжается. Мало того, что из Грузии де-факто вышли Абхазия и Южная Осетия, проблемой стало распространение юрисдикции Грузии на другие регионы страны, особенно на Аджарию, которую господин Шеварднадзе почему-то старается вытолкнуть из состава Грузии, удушая экономически и политически.

Любой житель Грузии сегодня знает, что Грузией сегодня управляет не власть, избранная народом, а коррумпированные кланы. Значительная часть членов команды президента, правительства Грузии понимает, что нынешняя обстановка полной деградации народного хозяйства, абсолютного обнищания народа и полной утраты всяких духовных и моральных ценностей долго продолжаться не может. Многие из них, предчувствуя возможную ответственность за развал страны, готовы покинуть свои должности и сбежать из республики.

По данным уже упомянутого выше Грузино-Европейского консультативного центра, безработица в стране достигла около 17%, то есть 500 000 от трех миллионов населения. По данным других источников, численность безработных, без учета Абхазии и Южной Осетии, достигает 23 %.

Считается, что под юрисдикцией центральной власти Грузии сегодня находится одна автономная республика и 9 краев (губерний). Они существуют как удельные княжества и зачастую противостоят друг другу, то есть сепаратизм провинциального масштаба получает полный расцвет в Грузии. Примеров можно привести много, но удовлетворимся одним: совместить в одном войсковом подразделении молодых людей из Менгрельско-верхнесванетского края (губернии) с военнообязанными Кахетинского края (губернии) — значит получить вспышку межнациональной резни, и грузинское военное ведомство избегает такого совмещения.

Президент и его команда делают все для того, чтобы дробить общество на противостоящие политические и этнические группировки. До недавнего времени в Грузии существовали 167 политических партий. В настоящее время идет их перерегистрация: перерегистрировались уже более 100 политических партий. Создаются и регистрируются новые, особенно прорежимные партии. Одним словом, многопартийность в грузинском исполнении на руку президенту Грузии и его команде, хорошо усвоившему принцип "Разделяй и властвуй!"

Но все это лишь цветочки на фоне полного экономического коллапса Грузии.

Даже официально объявленная средняя зарплата в месяц в национальном хозяйстве составляет 60,3 лари, то есть 50% нынешнего официального прожиточного минимума, а в бюджетной сфере 45,7 лари, то есть около 38% прожиточного минимума, средняя пенсия равняется 13,5 лари, то есть около 11% прожиточного минимума. И все это официальные данные, которые к тому же приглажены, припудрены и далеки от истины.

Как отмечают официальные органы Грузии, сегодня в стране работает 13,818 предприятий, из них в государственном секторе 2.680, а в частном 11.137. И что они дают народу? Лишь около 10% той продукции, которую Грузия выпускала в самые критические 1989-1990 годы.

Если верить официальным данным, приведенным в докладе грузинского президента, внешнеторговый оборот страны в 1998 году составлял 1242,6 млн. долларов США. В том числе объем экспорта — 194 млн. долларов США, а импорт — 1048,6 млн. долларов США. Но при этом Шеварднадзе умолчал о том, что Грузия имеет около трех миллиардов долларов США внешнего долга. И как же может Шеварднадзе говорить в таких условиях о строительстве "новой суверенной, демократической и счастливой Грузии"? Эдуард-Георгий Шеварднадзе до сих пор с гордостью заявляет, что это он развалил СССР. Сегодня он, не спросив народов Грузии, заявил, что Грузия выйдет из СНГ и вступит в НАТО. Видимо, полагает, что через некоторое время он с гордостью заявит о своих заслугах при развале и выходе из СНГ.

Не выйдет! Хватит! Эдуарду-Георгию Шеварднадзе в самое ближайшее время придется держать ответ перед народом.

Аналитическая группа "СВЕТ"

Станкостроительное холодная станки схема станка предлагает свою продукцию.

 

Тенгиз Чаладзе ДИКТАТОР РУХНЕТ В ПРОПАСТЬ!

На Военно-Грузинской дороге лежит камень. Этот огромный валун скатился с гор, задев по пути тысячи других, устроив целую лавину. Сорвался с высоты вниз и грохнулся на проезжую часть оживленного пути, но не раскололся, а лишь покрылся трещинами. Подмял под себя и асфальт, и траву, осел, перегородив дорогу. Упал и лежит, не желает двигаться с места — ни проехать мимо, ни протиснуться. Движение встало, образовались заторы. А лавина не прекращается, и все больше рушится камней вокруг валуна, совсем дороги не видно. И не расчистить дорогу, пока не убрать главный камень — громадный, но потрескавшийся, угловатый, но ключевой.

Этот камень — Шеварднадзе. Он мешает движению вперед, тормозит развитие Грузии, перекрывает сообщение между братскими народами, плодит вокруг себя грязь и тлен. И ведь не делает ничего, а вокруг все только хуже и хуже, все меньше порядка, все больше хаоса и запустения. Нет на камне надписей пророчеств — гол он и пуст. Как маленький осколок грозной горы, Шеварднадзе ничего не может измыслить сам, его воля — лишь частица мощи ненавистной силы, которая уже погребла под своей тяжестью СССР, растоптала Россию, нависла черной тучей над Грузией. Как камень, Шеварднадзе холоден и слеп к чужой боли и несчастью: откуда у него взяться сердцу? И как камень, он так и норовит стать чьей-то могильной плитой, похоронить под собой каждого, кто пожелает убрать его с дороги.

Шеварднадзе — это бедствие, страшное своей неуправляемой, дремучей жаждой к разрушениям. Что он создал? Чего он хотя бы не развалил? В советские времена он, как заправский альпинист, карабкался вверх к солнцу, резонно решив, что там теплей, чем внизу. От пионера — к комсомольцу, от рядового члена — к посту секретаря ЛКСМ Грузии. Оттуда — выше, в Москву, в Политбюро. Будто карабкался он именно для того, чтобы с огромной высоты в одну минуту пасть, смести на пути жилища и возделанные сады, перемолоть в груду хлама и пепла все, над чем трудились сотни поколений, и обрушиться на голову стране, раскрошив ей череп и позвонки. Кто, как сдобный пирог, расчленил Варшавский Договор, раздав все до единого лакомые куски вечным врагам? Шеварднадзе. Кто сдал Германию за ворох старого тряпья? Шеварднадзе. Кто развалил СССР? Кто продал за бесценок все, что можно было унести из страны? Кто повинен в крови 9 апреля, кто в безумном бешенстве отдал приказ рубить и давить? Шеварднадзе. Суть его во все времена была и остается деструктивной, разрушительной, преступной. Поэтому он не может быть президентом.

Как Шеварднадзе превратил в груду развалин СССР, так же он терзает ныне Грузию. Все повторяется с неимоверной точностью, только с во сто крат возросшей злобой, с умноженной жестокостью. Раньше были дубинки на площадях — теперь гражданская война, утрата Абхазии и Осетии. Раньше было медленное сползание в пропасть разрухи, плавное, но неотвратимое падение советского производства — теперь тотальное обнищание всех рядовых граждан и закабаление иностранцами тех крох, что еще остались от грузинской промышленности. Ныне часть Грузии потеряна, еще часть числится в составе общего государства лишь формально. А еще — кровь на улицах городов и сел, полный произвол грабителей народа, коррупция правящей верхушки, обрекающая на колонизацию продажа земли, а все вместе — страх, ненависть и позор. Шеварднадзе не место на посту президента

Впрочем, при нынешнем президенте такое положение дел не должно удивлять. Не может вести к процветанию бездарный правитель, чья роль сводится к элементарному уничтожению всех накопленных богатств когда-то сильной республики. Нельзя заставить любить Грузию выродка, на заре жизни отрекшегося от национальности, записавшего себя ради карьеры и тайной поддержки в нацмены. Не в состоянии думать о красоте, о восстановлении утраченного, о кропотливом труде на благо Родины человек, в молодом возрасте внедренный во власть по ходатайству палачей.

Не меньше, чем в Грузии, Шеварднадзе ненавидят в России. Помнят и никогда не забудут его предательства, его сумасбродные приказы, его наглую ложь и замалчивания. Русские знают, кто поссорил их с прибалтами, украинцами, казахами. В Москве и Костроме, Ставрополе и Владивостоке презирают Шеварднадзе за то, что он, выкормыш, денно и нощно тараторит о "красной угрозе", пытаясь ополчить на русских их братев-грузин. Колючая проволока на границе России и Грузии — это невыносимое страдание для обоих народов. Даже теперь вкусивший все прелести независимости Шеварднадзе борется против России: грозится вхождением в НАТО, науськивает Степашина на "русских экстремистов", смахивает пыль с Березовского. Всему этому тоже найдется место в разбухшей от записей книге грехов Шеварднадзе, по которой его будут судить грузины и русские.

Сегодня Россия — на перевале. Русский народ очнулся, одним махом сгоняет он присосавшихся к нему кровопийц и мироедов. Россию выташнивает гнилым яблоком либерализма, монетаризма, псевдодемократических идей. Она переболела приватизациями и гибельными советами МВФ. Хватит! От Ельцина остались лишь больничные тапочки, олигархи летят в тартарары, прикормленные ими СМИ возвращаются подлинному хозяину — народу России. Бегут с обобранных заводов, шахт, угольных разрезов воры и нахлебники. До выздоровления нации остались формальные шаги: думские и президентские выборы. После них настанет время новой России, страны патриотов, в которой не будет места сегодняшней шушере.

Для новой России самой ненавистной фигурой станет Шеварднадзе. Договариваться с ним, строить взаимоотношения — то же самое, что брататься с Басаевым. Ради мира на границах, ради согласия братских народов, ради нашего сотрудничества и незыблемого союза Шеварднадзе должен уйти.

У Шеварднадзе нет будущего. Для Грузии он — воплощение оккупанта, вражеского наместника, вампира, исправно высасывающего из страны последние соки. Для России он — предатель и главный злодей времен перестройки. В Абхазии и Осетии никогда не станут заключать мир с новокрещенцем Георгием, даже если он сам протянет руку: с нее до сих пор льется дымящаяся кровь убитых в гражданской междоусобице. Для всего мира Шеварднадзе — отыгранная фигура, никому не интересная, давно сьеденная пешка. А в глазах Божьих — это вовек проклятый великий грешник, преступивший все человеческие законы.

Камень до поры лежит на Военно-Грузинской дороге, преграждая путь. Но уже слышится нарастающий рокот. Это две людские реки, из Грузии и России, устремившиеся навстречу друг другу, сметающие на пути всю грязь. Ничто не остановит их. Реки встретятся там, где лежит растрескавшийся валун, взовьются до неба брызги радости и счастья. И два бурлящих людских потока как былинку смоют ненавистный лежачий камень с ликом Эдуарда-разрушителя, сбросят его в гиблую пропасть и вольются друг в друга, навеки соединясь в могучую реку.

Тенгиз ЧАЛАДЗЕ

 

Бичико Шинджиашвили БУРЯИ ШКВАЛ (Реакция в Грузии на первый номер "Света")

Сказать, что первый номер газеты "Свет" произвел во властных коридорах Грузии эффект разорвавшейся бомбы — значит, не сказать ничего. Трусливая злобность, зудящий панический страх и лживая жижа немедленной контрпропаганды — так можно описать реакцию шеварднадзевской камарильи на четыре страницы правды.

Началось все с обезображенного беспомощной яростью лица Шеварднадзе, когда камеры мировых агентств застали президента врасплох, и он, не успевший нацепить на себя привычную маску усталого интеллигента, непричесанный, брызжащий слюной, зарвался в воплях, потрясая перепечатанными страницами "Света": "Как посмели! Глубоко возмущен! Лично к Ельцину! Никаких СНГ! Куда смотрят международные организации!" И руки тряслись мелкой дрожью от страха перед неминуемым возмездием.

Тут же понеслось. Подняли на ноги спецслужбы: разыскать и донести обо всех, кто в Грузии и России владеет пером! Наймитам и ищейкам раздали дополнительный паек — чтобы легче было рыскать по следу Гиоргадзе. Прокуратура принялась крапать одно за другим "последние китайские предупреждения". Из-за рубежа были немедленно вызваны лучшие специалисты по сличению стилей и подчерков, чтобы засесть за экспертизу оппозиционной газеты. В мировые интерполы ушли новые кипы бумажных кляуз лично на Гиоргадзе, поименно на коммунистов и на весь грузинский народ, посмевший прочитать дерзкую газету. На патриотов обещалось обрушить "бурю и шквал".

В подстилочной шеварднадзевской прессе, во всех этих "Новых" газетах — от "Волны" до "Поколения" — застрочили машинки купленных журналюг, в едином экстазе выводящих слово "опровержение". И тут, когда потребовалось, наконец, отвечать на доводы "Света" логически и связно, начался откровенный бред.

Прежде всего, по уже устоявшейся привычке, горе-журналисты "демократических" изданий немедлено отыскали врага. Врагами оказались: Россия и русские патриоты, которые "так и жаждут заполучить назад оторванный кусок империи"; русское правительство, позволившее напечатать "Свет", русские интеллигенты-"шовинисты", с ностальгией вспоминающие о времени без войн и голода, "пятая колонна" грузин-"предателей", насчитывающая 95% населения Грузии, и, конечно, сам Гиоргадзе. В общем, все, кроме власть предерждащих и кормящихся от них проводников нового мирового порядка. Рецепт борьбы с несогласными у всех демрежимов на удивление схож — произнести сакраментальное: "Ах, этот отсталый народ никак не поймет нас!", обвинить миллионы соотечественников в отступлении от "общечеловеческих" ценностей с лицом Моники Левински и — травить, запрещать, уничтожать.

Травля — это именно то, что требуется от карманной президентской прессы. И последняя разошлась здесь на полную катушку. "Параноидальный психоз прорусских журналистов!" "Преступник Гиоргадзе жаждет власти!", "Покарать призывающих к бунтам и революциям!" И — особо тщательно — "Все напечатанное в "Свете" есть дезинформация граждан Грузии!"

Значит, трагедия грузинского народа, описанная в нашей газете, — дезинформация? Значит, правда о крушении промышленности, обнищании села, развала армии, умирании культуры, диком падении нравов, — тоже неправда? Или выдумкой являются данные о прозападной ориентации "независимой" Грузии, о стремлении официального Тбилиси переметнуться из СНГ в НАТО, о политических гонениях в "демократическом" государстве и о невиданных размеров коррупции, заполонившей все органы власти? Или, может быть, изощреннейшей формой дезинформации, по мнению этих "новых" журналистов, является ненависть грузинского народа к Шеварднадзе — кровавому вепрю, терзающему Грузию?

Лживые, двуличные лицемеры! Они взывают к патриотизму грузин, но относят к предателям нации всех, кто осмеливается писать и читать правду. Они обвиняют Гиоргадзе в том, что он — агент спецслужб Москвы, желающих свергнуть режим Шеварднадзе, но сами ластятся к этим же спецслужбам с просьбой поддержать "борьбу с экстремизмом" и расследовать издание "Света" в России. Они пропускают целые абзацы о грузинской трагедии и о тех, кто в ней виноват, но призывают покарать вымышленных преступников и "врагов народа". Они обвиняют всех, кто добром вспоминает Советский Союз, в шовинизме или холуйстве, но ни словом не вспоминают, какие престижные посты в СССР занимали они сами. Они превозносят Шеварднадзе и его "новую Грузию", "уверенно смотрящую в будущее", но умалчивают о нищете, репрессиях и коррупции сегодняшних дней. Они поют о "демократических свободах", но исходят желчью и ненавистью к четырехполосной газете — и ко всему иному, оппозиционному, не замазанному в мерзости и преступлениях власти.

Пронзительно визжал Шеварднадзе. Надрывно гавкали жандармы и ищейки. Громко верещали официозные репортеры. Но не их истошные вопли поразили наши уши. Мы услышали — и сохранили в наших сердцах! — глухой рокот восстающего грузинского народа: миллионов людей, прочитавших нашу газету и исполнившихся решительного гнева и праведной ненависти к мерзавцам и упырям, мертвой хваткой вгрызшимся во власть. Вот настоящая буря и шквал, которые сметут с лица земли истинных предателей и отщепенцев, заполонивших родную Грузию!

Бичико ШИНДЖИАШВИЛИ

 

Давид Костакия ЭТО — ГЕНОЦИД

Господин Шеварднадзе! Что вы уготовили собственной генеалогии, потомкам? Думаете ли вы об этом? Нет, не думаете! Такое "богатое" невежество ведет к апокалипсису, узурпации хозяйственно-экономической деятельности и государственного управления, гигантская тень которого уже шагает по Грузии. Очень просто, и это я могу доказать.

В Грузии проживало пять с половиной миллионов населения. Более половины миллиона грузин — срезали, столько же людей других национальностей убежало из Грузии. Из оставшихся четырех с половиной миллионов, видимо, мужчины составляют лишь треть населения, ибо около миллиона мужчин подались на заработки в чужие страны, в основном — в Россию. Так что из оставшихся в Грузии мужчин — от восемнадцати до пятидесяти лет — видимо, наберется не более полумиллиона.

У нас имеется более семидесяти тысяч полицейских, до сорока тысяч регулярной армии, до пятидесяти тысяч заняты в госбезопасности и других "силовых" соединениях спецназначения, столько же военизированных народных дружин, то есть каждый четвертый наш совершеннолетний мужчина ходит "в погонах".

Как назвать то, чего до сегодняшнего дня не знала мировая история? Даже монголы в завоеванных странах забирали в армию каждого девятого мужчину. Великий царь Ираклий в Крцанисский бой против Ага-Махмад-Хана вывел две тысячи воинов. А нашего президента в "мирное" время от собственного "демократического" народа защищают до зубов вооруженные две с половиной тысячи молодых людей. Не нужна мне ни такая нация, ни такой президент, ни собственная голова.

Теперь вернемся к устойчивости лари. Одиннадцать лари — пенсия; зарплата учителя — двенадцать лари, двадцать четыре лари — районного прокурора, тридцать три лари — генерального прокурора... До "демократии" средняя пенсия составляла 120 рублей, или же — триста шестьдесят кг хлеба. Зарплата учителя составляла 150 рублей и четыреста пятьдесят кг хлеба, районного прокурора — 240 руб. и семьсот сорок кг хлеба, а прокурора республики — 400 руб. и тысячу двести кг хлеба. Одним словом, у специалиста любой категории уменьшилась зарплата минимум в двадцать раз. А пенсионерам и педагогам выдаваемой суммы не хватает даже на две недели, чтобы купить хлеб. Это значит, что их превратили в нищих. Чиновникам государственного департамента узаконили взяточничество, а в силовых структурах утвердили "мораль" — посредством оружия заниматься грабежами, то есть вместо воспроизводства, ухода и выращивания винограда и чая создана благоприятная среда для воспроизводства, ухода и взращивания преступников; хотя и косвенно, но фундаментально всем запретили деторождение.

Как-то раз на совещании в Гурджаани председатель колхоза села Чумлаки Валериан Утиашвили пристал ко мне с жалобой: мол, при создавшихся условиях производство овощей и молока стало нерентабельным. Я с улыбкой ответил, что более нерентабельным является растить детей, но во всем мире пока что с удовольствием делают это дело, а молоко и овощи являются незаменимыми продуктами, чтобы вырастить детей здоровыми.

Теперь посмотрим, на чью мельницу льет воду преступная устойчивость лари. В Грузии бушует невиданная инфляция пищевых продуктов. Да, я не ошибся — инфляция пищевых продуктов! И это происходит из-за невиданной доселе девальвации человеческой жизни!

Еще раз я крикну: да, лари устойчив, но желудок — пуст, голова — идет кругом; лари устойчив, но тело — голое; лари устойчив, но Грузию оставили полные силы молодые люди; лари устойчив, но пенсионеры умирают от голода.

Во всем мире самый дешевый рынок — Грузия. Мы же не производим ни одного вида товарной продукции. Поэтому из любой страны (по оправданным или же выдуманным причинам) идут к нам целые караваны, а от нас уплывают человеческая плоть, кровь, интеллект и знания. Любому иностранному атташе или бизнесмену в Грузии содержание семьи обходится в гроши. У нас они тратят в десять раз меньше, чем у себя на родине. А на сэкономленные деньги (только лишь на сэкономленные?) вывозят наше достояние, положив в карман малые сокровища, которые собирались десятилетиями. А наше бездарное правительство не смогло (или не захотело) даже установить контроль за оборотом драгоценностей и валютными операциями...

Давид КОСТАКИЯ

 

Александр Лысков ХОМО-КАРТОФЕЛЮС

ПРОВИНЦИЯ ПОД ДОЖДЕМ ходит без зонта — "не сахарные". И напропалую просит закурить. Нет проходу и от молодых, и от мужиков: "Закурить не найдется?” Не куришь? Тогда хоть "сорок копеек дай". И с таким напором говорится, что к вечеру, глядишь, и на весь кошелек виды будут иметь. Странно, необычно это для северного русского городка с палисадниками детства нашего — всегда бывали здесь перед приезжими почтительными. Нынче, пробуждаясь от зимы, в холодных туманах мрачно выводя почки на березках, нервозно хлопая гнилыми досками тротуаров, обедневший городок задирается.

За городком, за рекой край русской жизни — деревни. За ними в стальной сверкающей сети далеких солнечных дождей неизвестные холмы и леса. Ну а в центре этого смутного пространства района-уезда, на площади между деревянной трибуной и забытой статуей Ленина у покосившегося фонарного столба стоит баба, торговка, с мешочком семечек на табурете. В кожаной куртке и резиновых сапогах. Востроносенькая, подсохшая от грубой работы и частых пиров, лицо, как панцирь черепашки, бугристое. И глаза тоже неспокойные, тоже стреляющие: у кого бы на горсть семечек рубль обменять.

Увожу взгляд, как от цыганки. А она вдруг окликает в спину:

— Не пьешь, не куришь, так хоть бы семечек, Саша, купил.

Нина Шелестова! Только что думал о ней. Одна она теперь у меня здесь подруга детства осталась в живых. Друзья давно на том свете. Голос знакомый, но нет уже в нем того грудного, игривого курлыканья, совсем не чувствуется обольстительной мощи — только громкость базарная. Осенью померла ее мать — отчаянная фронтовичка, получавшая по ранению большой пенсион, кормившая дочку с зятем и внуками. Теперь Нина покупает на станции у проводниц сырых семечек, жарит их и назначает прибавочную стоимость, имея во всеобщем российском рынке место свое законное у этого столба, ободранного грузовиками.

— Не пьешь, не куришь, как тебя такого еще не убили до сих пор.

— Сам удивляюсь, Нина.

Шуточки у нее самого крутого шоферского посола. Шоферила на грузовиках почти всю жизнь. Перед пенсией пошла в доярки, чтобы по максимуму заработать. А теперь, выходит, зря ломалась. Хоть максимум, хоть минимум — все равно копейки. И к столбу!

— Вот поехал, Нина, картошку садить.

При упоминании о картошке она делается озабоченной, мыслящей женщиной. Тут и бабье сочувствие в ней прорезывается:

— Как же ты в кроссовках-то до деревни?

Объясняю, что я на машине, на полноприводной, изготовления ульяновского автозавода.

Нина сокрушается:

— Чтобы тебе утром тут появиться, ты бы тогда моего Витю свез. А он пешком ушел. Не знаю, как по грязи добрался.

А я, наоборот, доволен, что случай развел меня с ее ненаглядным Витей. Весьма пустой мужик, хоть и видный.

В последнее время народился такой тип в деревне — гордый внешне, в походке — стать, едва ли не величавость, хотя, по сути, это лишь благородная, неистребимая лень хорошо и регулярно пьющего куряки и матерщинника. Талантливо стилизуется такими мужиками и немногословная мудрость отцов, дедов, хотя за душой нет ни большевизма, ни православия. Он бабу бьет, велит ей торговать у столба, собственную пенсию пускает на пиры. Но с виду — хозяин...

На своем “уазе” сразу за городком съехал на проселок и трактором пошел по свежим грязям. Главное было не просесть в колеи, оставленные "кировцами". Через час уже показалась поклонная сосна — растущая от середины под прямым углом над дорогой. По твердому песчаному косогору влетел в деревню. Пять домов, черные, из земли взятые и уходящие теперь обратно в землю, и чернотой своей, гнилостью на землю похожие, стоят вкривь и вкось. Только шифер на крышах белеет да наличники на окнах Егора Васильевича. Вот и сам он торопится, хромает, подбитый под Кенигсбергом. Трость вперед тянет, как гаишник жезл. Тоже останавливает. Трость у него самодельная, из ивовой плети в два пальца толщиной. Со временем крючок — рукоятка распрямилась. А Егор Васильевич, наоборот, скрючился.

— Александр Павлович! Вот и еще раз довелось увидеться.

И кланяется дед старомодно. Выйти надо, пожать руку старику, сказать что-нибудь приятное, пока он утирает слезы радости.

Старик благороднейший. После войны его, старшего матроса Северного флота, привезли на носилках в эту нашу Петровскую помирать. Дали в награду первую группу инвалидности. А мать любовью и травами выходила. Почетная инвалидность стала ему как клеймо выбраковки. Он все справки льготные сжег и оставшийся век проработал наравне с другими. Теперь бы ему пенсия по его ранениям была более двух тысяч. А он хлопотать не желает. "Я, Александр Павлович, никогда ничего ни у кого не просил. И до восьмидесяти лет дожил. А кто просил — давно в могиле".

В ручье чуть не застрял. Вышел "помочь" еще один наш петровский герой — Питолин Евгений Константинович. Старый энкавэдэшник. За двадцать пять лет беспорочной сержантской службы получил от органов орден Ленина. Идет по мураве босой. Завязочки галифе волочатся по земле. Пальцы на ногах немыслимо скрючены, переплетены ревматизмом. Идет, как на ходулях, но без палки. Покидал сучьев под колеса, и будто действительно от этой его мизерной помощи выехал я на сухо.

С Евгением Константиновичем как всегда троекратно целуемся. И он тоже как будто поскуливает от избытка чувств.

— В самый раз приехать подгадал, — говорил он мне. — Сегодня Ванька Барынин сулился пахать, а Толька Стамой — на мотоблоке. Конкуренция у нас тоже. Всякому сейчас хочется живую копейку поиметь...

Далее проезжаю дом Шелестовых. Вижу Витю в гордом одиночестве. Обмениваемся взмахами рук.

До дачников Кислых не достигаю. Останавливаюсь у своего гнезда.

Кислой — дачник из Москвы. Наивный, чуждый всему здешнему человек. В прошлом году заблудился за рекой. Испугался не на шутку. Кричал так: "Призываю всех, кто слышит меня, помочь мне выйти в деревню Петровскую. Вознаграждение гарантирую".

Его нашел Стамой, горячий мужик с разбойничьим огоньком в глазах. Спросил, сколько потянет вознаграждение. Начал торговаться. Заломил тысячу. Ударили по рукам. Он вывел Кислого, денег, конечно, никаких с него не взял, но поднял на смех во всей округе...

На холме под вековой лиственницей отматываю алюминиевую проволоку с гвоздя — отпираю свое картофелехранилище. Забираюсь в дощатый шалаш. Поднимаю крышку люка. Выгребаю сенную пробку. Еще один люк открываю. Застойной прохладой тянет из недр. Под землей ощупываю картофелины в засеках. Они холодные, как покойник. Некоторые изгрызаны кротом. Некоторые лопаются, как яйцо, и проливаются соком при тычке в скорлупу. Потери невелики. Лето будем с картошкой. Да еще и обменяем пару мешков на умение Ивана Барынина подрубать бани. Заплатим натурой многодетному отцу. На семена, на посадку уже пообещал мне Евгений Константинович своей "синеглазки". А у меня сорт называется "рекорд". На следующий год опять поменяемся, чтобы не вырождалась.

Ведро спящей летаргическим сном картошки выставляю наверх, не обоконник. Как из суфлерской будки, вижу в проеме дверей парочку детей — внуков Нины Шелестовой. Девочка Кристинка, белокурая, прозрачная, опершись руками о коленки, разглядывает какой-то диковинный клубень в моем ведре. Потом подает его пятилетнему Саше. В проеме из темноты этот силуэт глубоко впечатывается в память. Здешняя Ева только земляным яблоком могла бы соблазнить Адама...

Тороплюсь. Надо успеть навозу набросать на полосу. Тачку на большом железном колесе от жнейки толкаю к заброшенной колхозной конюшне. Колесо бьет, обтирается о деревянные борта — вспоминается езда по этой дороге на двуколке.

В конюшне — залежи удобрения на долгие годы, спрессованный слой с полметра толщиной. Всегда оттуда брали. На этот раз остановился перед воротами, запертыми на замок. И не просто навешен бросовый замок, а защелкнут. Чувствую, как от своего дома многозначительно, нехорошо глядит на меня Витя, опершись на лопату.

— Виктор, кто это запер конюшню, не знаешь?

— Приватизировано. Мой тесть был последним конюхом — значит, мы законные наследники.

— Отопри, пожалуйста, мне надо успеть под плужок удобрения бросить.

— Тачка — пять рублей.

— Да ты же этих коней не кормил. Ты их даже и в глаза не видел. А я всех их помню поименно. Борька. Воронуха. Заметная. Лысанко...

— Рубль скину за знания.

— Ну, отпирай быстрее!

...Зря спешил. Ни к обещанным двенадцати часам, ни к двум пахари не появились.

Обедать зазвал меня герой НКВД. Ковылял по половикам в горнице на своих страшных, нечеловеческих ногах. Переносил бумаги, тетради с полки на стол. Настасья Никифоровна терпела такой беспорядок среди тарелок с горячим супом ради редкого гостя. Еще в прошлом году я просил старика разобрать записи его старшего брата, крестьянствовавшего в доме, где теперь доживает младший.

Это были дневники двадцатых годов. Нет, скорее записи хозяйской деятельности и некоторых замечательных мыслей, взятых из сельского календаря. "Куплено сукна на пальто Таисии 4 аршина по 4 рубля 40 копеек. За шитье пальто — 8 рублей. Себе куплен пинжак за 14 рублей. 3 мая 1927 года. Иван Питолин".

Далее был жирно выведен заголовок:

"Наше сердце! Сердце нормального человека, в среднем, делает в минуту 70-86 ударов. С возрастом число ударов изменяется. При рождении оно делает до 130 ударов в минуту. В три года — 90 ударов. В зрелом возрасте до 75. А в старости уменьшается до шестидесяти. Иван Питолин".

— А касательно картошки вот здесь почитайте, — подсказал Евгений Константинович.

Читаю: " 21 сентября 1927 года. Выкопано картошки 9 бураков..."

— Что, и это все про картошку?

— Тогда она баловством считалась. Здесь у брата на ста восьмидесяти страницах — жали, сеяли, орали, молотили, мололи... А про картошку одной строкой в году. Теперь, наоборот, в нашей Петровской ничего, кроме картошки, не садят. Ну не считать же огородные овощи, лук или морковь...

Мне вспомнилась сушь лета 1997-го. Тогда покончил с собой здешний наш картофельный король — фермер из Пучинино, что в двенадцати километрах. Как активный член Крестьянской партии он получил в банке большую ссуду. Сам на фургоне съездил в Финляндию, закупил каких-то чудодейственных удобрений. Мешки были красочные. Он их потом напялил на колья и получилась небывалая импортная изгородь. Финны ему и семена продали какие-то небывалые. Под будущий урожай он очень выгодный договор на поставку заключил, имея своего человека в областном собрании, подмазав где следует. Весной распахал всю имеющуюся землю, даже огород под окнами, даже палисадник. Посадил картошку.

В то лето я заезжал к нему в июне. Еще ничто не предвещало засухи, краха. Еще Варакин Николай Федорович хвастливо кликал себя картофельным королем и обещал жену Наталью Сергеевну на вырученные капиталы зимой в Египет прокатить, а на обратном пути в гостинице "Россия" поселиться и в театры походить.

Потом в июле я видел его бегающего с канистрой воды у костров туристов. Заливал водой огонь. Скандалил с праздными бродягами. Орал на них благим матом. Пребывал в паническом настроении. Тогда уже глаза его были красными, воспаленными и с губ брызгало слюной, чего раньше не замечалось. Потом мне сообщили, что в то лето Николай Федорович (не будь плохо сказано о покойнике) стал поколачивать свою королеву. А супруга продолжала упрекать мужа долгами. Ну, он от отчаяния и пальнул себе в рот из ружья...

В нашей Петровской люди на картофельном поприще никаких титулов на себя не накладывают. Картофельный король умер — да здравствует картофельная челядь. Конечно, негласная иерархия существует. Заметно, например, что сидевший в молодости три года за хулиганство Витя — третий муж Нины Шелестовой, чувствует поэтому себя самым значительным человеком. Сверстников вроде меня покровительственно называет "браток". Для него теперь судимость, как нашивка за ранение. Можно сказать, что в деревне он в одном лице — мафия. Тоже, конечно, картофельная.

Два старика — фронтовой и энкавэдэшный — картофельные ветераны.

Интеллигент из Москвы картофельный — Кислой.

А я — картофельный писатель.

Все мы люди из земли выкопанные, выкатились на солнце жизни, проросли и скисаем помаленьку. Чего не скажешь о долгожданных пахарях, коренных людях этой местности — Иване Барынине и Толе Стамом. Уже солнце в глаза запоглядывало, когда они появились на холме, устланном рыжими шкурами прошлогодней травы. Сначала из леса на поляну выдвинулось большое серое животное — лошадь, непривычная теперь в сельском пейзаже, как динозавр. За нею в постромках волокся поваленный на бок плуг. За плугом на веревочном прицепе — двухколесный мотоблок. И два мужика неспешно, былинно вышагивали по сторонам этого обоза.

Из своих домов, закутов и заулков одновременно их увидели все обитатели Петровской. Высыпали навстречу к пашне, к полосам — здороваться, судить-рядить, торговаться. Еще далеко были пахари на подходе, а уж два наших старика решили, что они свои участки будут пахать конем. "Он и унавозит". И меня агитировали за коня. И — не так напористо — Кислого тоже. Но дитя советского научно-технического прогресса и новой русской буржуазности снисходительно улыбался и призывал "оставить животное в покое, не мучить". Если было бы время, Кислой развил бы и свою любимую мысль о вегетарианстве, коим сам был одержим и благодаря чему за пять дней блуждания по лесу не оголодал.

Только Витя не снисходил до возбужденных соседей, копал свой огород лопатой. Сколько их, этих бабочек стальных, порхают сейчас над русской землей!..

Оба пахаря прибыли взведенные, под хмельком. Без долгих рассуждений приняли по стопке за первую борозду. Иван — красивый белокурый мужик лет пятидесяти с неимоверно развитой грудной клеткой, подпирающей подбородок, налег на плуг. А коренастый, чернявый Стамой завел мотор и, немного поломавшись, дал Кислому "порулить". И пожилой москвич в американской шапочке пошел за мотоблоком, и так увлекся игрушкой, что сам вспахал всю свою полосу. Но все-таки вынужден был уплатить Стамому полную договорную сумму в двадцать пять рублей...

Назавтра всей деревней боронили вручную — вилами с загнутыми концами. Веревочкой размечали ряды по квадратно-гнездовому способу. Ни ревматизм орденоносца Евгения Константиновича, ни одышка и старые раны Егора Васильевича никак не проявлялись. Рядом с ними их старухи тоже кланялись земле, перекрикивались, весело им было под спорым весенним дождиком оплодотворять родные суглинки.

Вечером опять я у Евгения Константиновича ел картошку с постным маслом и делал выписки из дневников его старшего брата: "Заорал в бору полянку. Еня (это о восьмидесятилетнем Евгении Константиновиче) поехал боронить в Сямово. Вечером орал перепар на гумнище. Посеял лен на Шатровке".

Далее опять "сурьезная мысль" из сельхозкалендаря: "Согласно последним научным данным, средняя нормальная температура человека 37 градусов. В разное время дня и ночи она то повышается, то понижается. Вечером достигает 37.4, а утром опускается до 36.3. 8 мая 1927 года. Иван Питолин"...

Когда на следующий день утром изломанный земелькой я вырулил на шоссе и сел за рулем поудобнее, устроился отдохнуть в мчащемся автомобиле, то подумал, что хорошо было бы тоже завести бортовой журнал, тормознуть сейчас и записать: "Температура двигателя 70, давление 2,2, средняя скорость — 60. Жить можно, люди. 5 мая 1999 года. Александр ЛЫСКОВ".

 

Владислав Шурыгин ПРОЩАНИЕ

ГРОБ ПОДНЯЛИ И ОСТОРОЖНО ВЫНЕСЛИ на лестничную площадку. И, передавая с рук на руки по плотной стене людей, толпящихся в подъезде, гроб вынесли на улицу. То и дело завивалась колючая, пронизывающая до костей поземка. Было тихо и скорбно. Из подъезда вынесли красную крышку гроба с прибитой офицерской фуражкой. Двое мужиков подхватили ее и, подняв над собой, встали во главе нестройной колонны. Фыркнул едким выхлопом автобус, выделенный городской администрацией, подался было к толпе, но люди молча обошли его и, подняв гроб на плечи, все так же молча зашагали по проторенной в снегу дороге к переезду.

Хоронили председателя сельской администрации Виктора Мелькумова. Как подполковнику запаса городской военкомат наскреб денег на добротный гроб, обитый красной материей. Из местной части, сокращенной реформаторами почти до нуля, смогли набрать пятерых солдат и офицера для почетного караула. Просили и оркестр, но его уже просто не было как такового, и потому хоронили без оркестра, положенного любому офицеру старше майора по последнему скорбному государственному довольствию.

Почти все взрослое население поселка Серго-Ивановское вышло проводить своего председателя. Даже те ветхие старухи с поселковых окраин, для которых поход в магазин за хлебом — дальний поход — и те приковыляли, опираясь на палки.

Смерть Мелькумова подкосила всех. И казалось, что с ним провожали на кладбище последнюю надежду на то, что жизнь хоть как-то наладится, повернется к лучшему…

…Смоленский поселок Серго-Ивановское расположен всего в ста восьмидесяти километрах от Москвы под городом Гагариным. Говорят, что название свое он получил от имен купцов Сергея и Ивана, построивших здесь больше ста лет назад кирпичный заводик. Местные глины считаются уникальными по своему качеству и составу. Глиняные пласты начинаются буквально сразу под дерном и уходят вглубь на десятки метров. Чистая, без добавок и щебня, практически сразу готовая к обработке глина все это столетие верно служила людям, превращаясь в миллионы крепких кирпичей, из которых построено тысячи домов, казарм, заводских стен, коровников, стадионов и многого другого, что сложено из кирпича. Завод считался особенно перспективным еще и потому, что стоял прямо в ста метрах от железной дороги Москва — Минск, и потому кирпич был дешевым — расходы на транспортировку минимальные.

До 91-го года поселку прочили городское будущее. Завод дважды расширялся, модернизировался. В заводской части поселка уже с начала семидесятых начали строить добротные двухэтажные многоквартирные дома с паровым отоплением, канализацией и газовыми плитами, которые, правда, работали на балонном газе, но в конце восьмидесятых к поселку потянули ветку от газопровода. Получить квартиру в таком доме было престижно и не просто…

Кроме того, был свой небольшой молокозавод, рядом ни шатко ни валко трудился совхоз "Мамоновский". Были свои магазины — два продуктовых, хозяйственный и промтоварный, где многие москвичи с удовольствием отоваривались дефицитными тогда в Москве вещами. Работали библиотека, заводская столовая, медпункт, ветеринарный пункт, клуб. Многие выпускники школы оставались здесь жить, женились, выходили замуж, рожали детей, строили дома. Из пристанционного поселка Серго-Ивановское все больше становилось поселком городского типа.

…Похоронная процессия растянулась вдоль занесенных снегом пустых, мертвых цехов. Черные выбитые глазницы заводских окон слепо и страшно таращились на людей. Какая-то ворона с заполошным клекотом сорвалась с крыши и закружилась над толпой, непривычная к такому многолюдью. Поземку сменил редкий снег, который белым саваном ложился на плечи и головы людей. Сменились мужики, несущие на плечах гроб. За переездом дорога повернула вправо и вышла на площадь перед зданием вокзала. Самого вокзала больше не было. Его здание, отстроенное после войны пленными немцами в готическом стиле, с высокими стрельчатыми окнами и искусной кирпичной лепниной, теперь было похоже на склеп. Год назад станцию закрыли, и вскоре после этого приехавшая бригада замуровала кирпичной кладкой все окна и двери вокзала…

Перед зданием администрации процессия остановилась. Нелепой полосатой тряпкой обвис на флагштоке нынешний флаг. Подъехали автобусы.

…Виктор Николаевич Мелькумов приехал на Смоленщину из Средней Азии, где отслужил больше двадцати лет. Там же вышел на пенсию, но после развала Союза не захотел оставаться в "самостийных ханствах" и переехал с семьей в Гагарин. Жил без квартиры, снимал комнату. Тогда-то ему и предложили стать главой администрации в станционном поселке. Думал он недолго. И вскоре уже обживал пустующую квартиру в заводской двухэтажке. Кирпичный завод к тому времени уже закрылся. Газовую ветку до поселка так и не дотянули, а работающие на угле цеха после всех повышений цен на уголь стали нерентабельны. Сто двадцать заводских семей остались без работы и денег. Жизнь в поселке стремительно шла под откос. Молокозавод закрылся. Совхоз "Мамоновский" заезжий директор-армянин разорил почти дотла и сбежал в Москву, где успел на "совхозную зарплату" купить себе квартиру. Медпункт закрылся, столовая закрылась, ветеринарная лечебница закрылась. Работала только библиотека, и то на энтузиазме библиотекаря Галины. Из всех магазинов уцелел лишь один продуктовый, да еще открылся частный магазинчик в бывшей чайной. Без угля заводская котельная замерзла, а вскоре и оборудование ее было распродано. Оставшиеся без тепла, газа и горячей воды дома упали в каменный век. Как в годы войны, люди топились буржуйками, утепляли окна целлофаном и мешковиной. Что мог сделать Мелькумов? Бюджет поселка исчислялся одним большим нулем. Три четверти населения безработные, средств к существованию — никаких.

Для начала Мелькумов наладил завоз газа в поселок. Смог убедить районных газовиков в том, что люди будут брать газ, что рано ставить на поселке крест. И до сего дня газ для поселкового населения остается основой быта. В самые жуткие месяцы черномырдинско — кириенковских задержек зарплат и пенсий свою офицерскую пенсию, которую тоже выдавали через раз, раздавал буквально пухнущим с голода людям, оставляя себе лишь на хлеб. Смог пробить деньги на ремонт поселковой школы, регулярно завозил в нее к зиме уголь. Добился своевременного завоза дров пенсионерам и инвалидам. Смог убедить районную администрацию возобновить работы на газовой магистрали, которую начали тянуть пять лет назад к поселку. И пусть Мелькумов не сделал что-то из ряда вон выходящее, но он смог добиться главного — люди поверили в то, что они не брошены, что есть те, кто о них заботится, что они нужны. Мелькумов дал людям главное — надежду! Надежду на то, что жизнь все-таки наладится. Он был доступен и по-военному четок. Любой человек мог зайти к нему в кабинет и быть выслушанным, понятым. Он был готов и дальше бороться за поселок, строил планы по восстановлению завода, улучшению жизни и быта, но не выдержало сердце. Ему было всего чуть-чуть за пятьдесят…

…Гроб на веревках опустили в могилу. Сухо грохнул жидкий салют. Глухо застучали по крышке комья земли подходивших прощаться людей. Не скрывая слез, многие плакали.

То, до чего довел мою Родину Ельцин, не укладывается в сознание. Еще семь лет назад жизнь в поселке, хоть и была по милости Гобачева трудна, но все же это была жизнь. У людей была работа, была зарплата, платились пенсии, рождались дети. Теперь всего этого нет. Люди просто вымирают целыми семьями. За зиму в поселке и окрестных деревнях умерло двенадцать человек и ни одного не родилось. За пять месяцев в районе умерло 207 человек, а родилось всего 84. При этом в сельской местности на двенадцать родившихся детей пришлось 120 (!) умерших. То есть смертность превысила рождаемость в десять раз! Люди живут как звери. Многие безработные заводские работяги всю зиму кормились с можайской и голицинской свалок. Уезжали туда по утрам целыми семьями и за таксу в двадцать пустых бутылок с человека им разрешали до вечера рыться в мусоре и отходах в поисках еды и выброшенных вещей. Обратно они ехали с мешками, наполненными просроченными раздутыми консервами, заплесневелой колбасой, порченой крупой. Умер, отравившись мусорными консервами, мужик по кличке Шишок. Шишков была его фамилия. Это Березовскому и Дъяченко можно воровать, ничего не опасаясь, миллиардами. Шишкову же за несколько мешков украденного зерна в 94-м дали срок. Он вышел прошлой осенью. Он хотел жить. По-звериному цеплялся за жизнь. Смог уже в морозы без работы, без денег залатать растащенный, разворованный без него дом. Затянул окна рубероидом и пленкой, наладил лампочку. С одним топором, который вместе с ржавым ведром и железной посудой, на которую даже воры не польстились, составляли все его хозяйство, он зимовал. Когда было совсем нечего жрать ехал на свалку. Возвращаясь с нее, он и умер, отравившись протухшими консервами…

Умерла, отравившись ядовитой водкой, пожилая доярка Сеткина. Этой же водкой через девять дней на поминках расплатился за какую-то работу с ее безработными сыновьями городской депутат Жуков. Умер старший Коля — добряк, балагур, похожий на Высоцкого мужик, умер его друг Витя Бисеров. Младшего Сашу Сеткина еле-еле откачали. Депутат — ничего, на свободе, бодр и по-прежнему возится на даче, что по соседству от дома отравленных людей…

Умер мой старый добрый друг фронтовик Алексей Антонович Никаноров, Кавалер ордена Славы. Умер фронтовик Ширяев. Умерла, отравившись ядовитой водкой, женщина в заводских домах. После закрытия завода начала пить, опустилась. Осталось двое детей.

Умер…, умерла…, умер. Моя Родина вымирает!

…Когда я иду по деревенскому кладбищу, я просто холодею от ненависти к Ельцину и его режиму. Я не оговорился. И не боюсь говорить это вслух. Я ненавижу и проклинаю этого мерзкого страшного упыря Ельцина и весь его род до седьмого колена! И не успокоюсь, пока не увижу это страшное, разбухшее от выпитой людской крови тело в гробу, и даже там не будет ему покоя. Только осиновый кол, забитый в черное сердце упыря, избавляет людей от мерзкой нежити.

Мне безразлично, что по этому поводу будут вякать Степашин и Крашенинников. Никто не смеет и не сможет отобрать у меня права НЕНАВИДЕТЬ! И я знаю, что таких, как я, миллионы. Мне не страшно. Мне холодно и расчетливо надо дожить до того дня, когда свершится высшее правосудие. И так будет!

 

Владислав Смоленцев КОНЕЦ СВЕТА ПОД МОСКВОЙ

ПРАКТИЧЕСКИ ЛЮБОЙ МОСКВИЧ похож на зверя в зоопарке: в дикой природе, отключенный от тепла и электричества, он нежизнеспособен. Думали ли вы, что будете делать, если в вашем районе завтра отключат электроэнергию — не на час или сутки, а, скажем, до лета?

Почему-то в России все самые мрачные прогнозы любят сбываться с удивительной точностью и какой-то карающей неизбежностью. Еще совсем недавно перспектива развала одного из оплотов государственного управления — единой энергетической системы — казалась чьим-то бредом, а ныне это — реальность, усугубляющаяся с каждым днем. Но все же до последнего времени перебои с электричеством практически везде по России, кроме разве что Москвы да Питера, рассматривались как должные последствия общего бардака, и даже замерзающий Владивосток или отрезанная от большой земли Чукотка казались чем-то далеким и нереальным. Однако последняя трагедия в Прокопьевске, где из-за отключения энергии в местной больнице в течение часа умерли три пациента, стала первым по-настоящему пугающим предупреждением всем россиянам: такое может случиться с каждым из них — и в любой точке России.

Непосредственной причиной трагедии может стать авария изношенной техники или неплатежи должников, однако это лишь следствия одного очень неприятного процесса, который разворачивается сегодня по всей России — необузданной коммерциализации энергосистем. Попросту говоря, это когда вы просыпаетесь утром и узнаете, что отныне электричеством, светом и теплом в вашем доме управляет не государство, а частная контора под каким-нибудь громким названием "Жизненные ресурсы Бирюлева". И что отныне решать, как распоряжаться вашей энергией, будут о-оч-чень частные господа.

Если вы полагаете, что Москве до этого далеко, то спешим разочаровать: сия коммерциализация докатилась до самых ее стен и пока что пробует свои силы в целом ряде подмосковных городков: Звенигороде, Клину, Королеве, Красногорске, Жуковском и других. Думаем, на примере того же Звенигорода вам будет интересно узнать, как легко можно подчинить своей власти целый город, и что можно в скором будущем ожидать любому москвичу в своем родном микрорайоне.

Всей электроэнергией и теплотрассами Звенигорода распоряжается некое ООО "Системы жизнеобеспечения". Название — так прямо спецмагазин шпионской аппаратуры. В аренду этому частному предприятию в 1997 году город передал все муниципальное имущество, имеющее отношение к электричеству и теплу. Своеобразный подарочек от чистого сердца. В результате ООО стало самым обыкновенным посредником между Звенигородом и Мосэнерго. Продаем-покупаем. По словам главы города Анатолия Ткаленко, это было сделано исключительно с благой целью: чтобы не дать проклятым монополистам из Мосэнерго опутать город своими кадрами и долгами. Городской подарок оказался царским: теперь ООО "Системы жизнеобеспечения", а вместе с ним и вся звенигородская сеть электрокоммуникаций, никому не подчиняются — ни Мосэнерго, ни, тем более, государству. Знай себе рассчитываются с поставщиком: вы нам энергию, мы вам деньги. А уж как мы эти деньги соберем — не ваша забота.

Напомним, что "ООО" означает общество с ограниченной ответственностью. Иными словами, если что случится — виновных не будет. И все же отыскать ответственных за электроснабжение всего Звенигорода можно. Как думаете, сколько человек крутит энергию в городе?

Замдиректора "Систем" по правовым вопросам Олег Грачев трогательно пересказал нам разговор руководителей конторы с трудовым коллективом: "Ах, — махнули рукой рабочие и похлопали руководство по плечу, — дивидендов от вас все равно не дождешься. Не нужны нам акции, берите их себе!" В результате акционерами ООО стали всего-навсего… три человека, причем далеко не простые работяги.

Итак, три коммерсанта с ярко выраженной ограниченной ответственностью распоряжаются электричеством и теплом целого города. Не зависят ни от федеральных органов, ни от муниципального бюджета. Полномочий — выше крыши: хочу казню, хочу милую.

Вдобавок ко всему созданием подобной частной лавочки город обезопасил себя от "наездов" со стороны центра за неплатежи: если ООО вдруг обанкротится, то все арендованное им муниципальное имущество отойдет обратно Звенигороду, а не уйдет с молотка. Короче, между "Системами" и городской главою Ткаленко, который на последних выборах завидно легко пришел к власти, — полное взаимопонимание. Кстати, очень забавно смотрится здание местной администрации: парадный подъезд — вход в то самое ООО, а дверка одновременно к главе города, депутатам и всей администрации притулилась в крыле, там еще дворник иногда снег убирает. Еще забавней слушалась патетическая фраза Ткаленко о зарвавшемся ОАО Мосэнерго, тоже, к слову, коммерческой организации: "Да кто им дал право распоряжаться монопольно тем, что создавал весь народ!"

И уж крайне сомнительно выглядят умилительные слова руководителей "Систем" о полном отсутствии у ООО дивидендов и об их чуть ли не филантропической деятельности. Во всяком случае, иномарки у подъезда, полным ходом идущие ремонты в офисах и уже отделанные в евростиле кабинеты правления ООО наводят на мысль об обратном.

Однако звенигородский казус — это не просто абсурдное положение дел, которое в любую минуту рискует привести к хаосу и трагедии целый город. По сути, "ползучее" закабаление Звенигорода "Системами жизнеобеспечения" происходит ежедневно, ведь любимым средством давления ООО на задолжавших клиентов является произвольное отключение им электричества. А поскольку в городе денег нет, бюджетники пять месяцев сидят без зарплаты, и в раскинувшихся по округе санаториях сейчас явно не сезон, то ежедневная угроза отключения от "трубы" касается буквально каждого в Звенигороде. Угадайте, кто в таком случае реальный хозяин в славном Звенигороде: глава города Анатолий Ткаленко или начальник ООО Сергей Николаев?

Директора полубанкротных предприятий вынуждены, как при монгольском иге, лично как-то договариваться с ООО. Кто чем услаждает коммерсантов — нам про то неведомо, но только все директора соглашаются, что подобные приватные контакты — единственный залог спокойной жизни задолжавшего завода, фабрики, санатория. Никакой раз и навсегда установленной суммы задолженности, после которой происходит отключение, никаких законов или договоров. Все в частном порядке.

Можно смириться с тем, что ООО отключает энергию должникам, только коммерсанты почему-то не желают признавать тот факт, что обычно технологически невозможно изолировать в городе и его окрестностях одно какое-то здание или объект. И хотя в ООО начисто отрицают случаи отключения электричества физическим лицам, в результате от широкой руки "жизнеобеспеченцев" чаще всего страдают невиновные: рядовые горожане, сельские жители и даже предприятия, которых по закону просто запрещено отключать. Типичный пример: в прошлом году вместе с задолжавшим санаторием "Связист" трижды сидели без света и тепла не только 120 семей, но и пансионат "Подмосковье" МВД России, относящийся к не подлежащим отключению объектам. Тогда же досталось и режимному санаторию Минобороны, спасшемуся лишь тем, что обладает собственным "электродвижком".

Нетрудно предсказать, что может случиться в самом ближайшем будущем. В какой-то распрекрасный день одна частная фирма (ОАО "Мосэнерго") не договорится "чисто в натуре" с другой (ООО "Системы жизнеобеспечения"), и город встанет — без света и тепла. Кстати, по признаниям самих работников ООО, в Звенигороде нет ни грамма запаса мощности, поэтому зимой достаточно на несколько часов перекрыть подачу тока или топлива к котельным — и выход из строя всей теплотрассы неминуем… Хотя почему, собственно, мы говорим о маленьком Звенигороде? Подождем немного — и та же самая ситуация сможет возникнуть в Москве.

В связи с этим нам очень хотелось бы знать, кто должен отвечать за возникновение на месте единой энергетической системы России частных контор с ограниченной ответственностью? На примере Звенигорода: не слишком ли много полномочий прибрали себе господа из "Систем жизнеобеспечения" и каким именно способом они любят договариваться с должниками? Какую роль играет в истории с акционированием этого ООО глава города Ткаленко? И как надлежит действовать жителям Звенигорода, если трое хозяев всей их электроэнергии завтра сбегут в неизвестном направлении, оставив ООО банкротом, а город — грудой замерзших развалин?

 

Михаил Чванов НЕПОГРЕБЕННЫЕ

МНЕ БЫЛО УЖЕ ЗА СОРОК , и я уже много чего знал о войне, не говоря о том, что в войну родился и был сыном искалеченного, чудом вернувшегося с нее солдата, но для меня было потрясением, когда в 1988 году под Новгородом я попал в Мясной Бор: останки многих тысяч солдат Великой Отечественной до сих пор лежали непогребенными в этом лесу, таким вот страшным образом через много веков бор оправдал свое древнее название. И содрогнулось что-то внутри, видимо, душа, словно подорвалась на мине, которыми до сих пор отгорожен от живых страшный лес.

Десятки тысяч солдат, погибших за Родину, за други своя, лежали непогребенными вокруг древнего русского города, вокруг храма Святой Софии, мы праздновали — Боже мой! — Тысячелетие Крещения Руси, и, говоря о благодатном свете Православия на русскую землю, никто, даже будущий патриарх, тогда новгородский архипастырь, — не вспомнили об этих солдатах, словно их и не было.

Я вышел из Мясного Бора не то чтобы совершенно другим человеком, но и не прежним. Предчувствие еще незримой, но великой грядущей беды, — хотя все мы тогда жили по-детски наивной перестроечной надеждой, — вселилось в меня. Ибо даже мне, человеку, может, не глубоко верующему, было ясно, что нет человеческого греха, который был бы ненаказуем, а тут великий грех непогребения множился великим грехом всеобщего согласного умолчания.

Как соломинка для утопающего было у меня всему этому сомнительное оправдание: что в Мясном Бору лежали оклеветанные солдаты 2-й Ударной армии, которой, перед тем, как переметнуться к немцам, командовал генерал Власов, и проклятие на него легло проклятием на всех полегших в этих лесах и болотах солдат.

Но потом я узнал, что останки солдат Великой Отечественной лежат незахороненными под Ржевом и под Юхновом, под Вязьмой и Псковом и даже под Малоярославцем — чуть ли не у самых стен Кремля.

Да, немцы наступали, а мы отступали, но немцы, даже уже отступая, в большинстве случаев подбирали своих погибших, а мы, уже и наступая, не похоронили своих павших. Мы не похоронили их и после войны. Да, в системе Министерства обороны были специальные похоронные части, но их втихомолку расформировали, и все, что было связано с павшими, опутали паутиной странной секретности. И никто даже не попытался воспротивиться этому, словно всех это устраивало. А ведь, кроме того, что не может быть человеческой душе успокоения, пока не погребено тело и, может, не НЛО, а души погибших, до сих пор мечутся, стеная, над теми лесами, — миллионы вдов и сирот не получали и не получают пенсии за погибших кормильцев. Неужто только для того и засекретили, чтобы сэкономить пенсионный фонд?

А потом какой-то ловкий человечек из Политпура, Костиков своего времени, придумал дьявольски гениальное, а главное, устраивающее всех сверху донизу всеобщее отпущение грехов — сусально-сентиментальный лозунг: “Никто не забыт, ничто не забыто”.

Растет и ширится и сейчас неискренний чиновничий гам и шум, связанный с войной и Победой. Но война не закончилась. Еще великий Суворов сказал: “Война заканчивается тогда, когда хоронят последнего погибшего на ней солдата”. Суворов, кроме того, что он был великим полководцем, был еще и глубоко верующим человеком; и потому знал, что грех непогребения убиенных на войне, тем более убиенных за други своя, рано или поздно падет на потомков...

И все-таки раньше хоть ставили памятники, несли возле них вахту, вели поиск “красные следопыты” — а что же теперь?

Спорим о нынешней власти: хороша она или плоха. А она, всего прежде — безнравственна. Настолько безнравственна, что слово грех к ней даже не применимо.

Холуйствуя перед Западом, в том числе перед вчерашними побежденными захватчиками, нынешняя власть не находит средств на своих павших, в то время как находит средства на перезахоронение немцев и итальянцев, пришедших на нашу землю с одной целью — убивать, и занимаются перезахоронением регулярные российские воинские части, в которых служат сыновья, внуки и правнуки убитых этими немцами и итальянцами, их останки с отданием воинских почестей увозят на родину российские военно-транспортные самолеты. Я совсем не против всего этого, но это делается в то время, когда наших павших за Родину собирают по полям былых сражений всего несколько десятков энтузиастов на всю страну! Которых, к тому же, считают за сумасшедших и власть, и сверстники. Они хоронят павших во время своих коротких отпусков за свои деньги, зачастую даже без гробов, и каждый, кто имеет хоть какую-нибудь власть или кому просто не лень, норовит оскорбить и унизить их: и прежде всего милиция и военкоматы, вешая на них грехи мародеров, потому как опаснее ловить настоящих мародеров, собирающих по полям былых сражений оружие и взрывчатку, и она ныне рвет людей во всех кровавых очагах еще недавно великой страны — разве это не материальное подтверждение тому, что война не закончилась?! И, может, самое страшное, что, ссылаясь на отсутствие дорог и транспорта, даже священники нередко отказываются прочесть над погребаемыми останками Божию молитву. И делают это, как могут, все те же солдатские вдовы-старухи, последние жители заброшенных лесных деревень.

И если быть перед собой честным до конца — то только вот эта горсточка молодых людей, которых ныне принимают за ненормальных, — и есть истинная Россия, а все мы остальные — пыль на ветру. Не слишком ли мало, чтобы мы по-прежнему могли называться великим народом?!

Легче всего валить вину на другого. Но в нашей нынешней беде по большому счету никто, кроме нас самих, не виноват. И не случайно к нам снова пришло Смутное время. И что бы мы сейчас ни пытались строить, все напрасно: мы не построим новой России, как и вообще ничего не построим, пока не искупим свой великий грех перед павшими.

Господа депутаты, если вы действительно печетесь о будущем народа! Господа в президентской команде и правительстве, если, конечно, среди вас еще есть честные люди! Господа генералы, если еще не все из вас проворовались! Ваше Святейшество, если церковь еще не превратилась в одно из “реформаторских” министерств! Ваше Величество Господин Русский народ, вкупе с другими Народами, составляющими прежде великую Россию, как бы она ни называлась, и чьи сыновья тоже лежат непогребенными в русских лесах и болотах! Если в нас еще осталась какая-то нравственная сила — у нас еще есть время и возможность всеобщего покаяния: погребения погибших за Родину с Божией молитвою, и совсем не нужно на это больших средств, и не откупиться нам от своей затухающей совести никакими памятниками на Поклонной горе!

 

Николай Беседин “РОССИЯ, КОГДА ЖЕ В НАБАТ?..”

ПАМЯТИ НИКОЛАЯ ТРЯПКИНА

Я пришел — попрощаться с душой отлетевшей —

В перестроенный в торжище храмовый дом.

Возле тела усопшего люди поспешно

Говорили о ком-то, совсем о другом,

На него не похожем — во гробе лежащем,

И которого знал я — подарок судьбы —

Приземленным, как пахарь, как птица, летящим,

Верноподданным русской, крестьянской избы.

Я прощальные речи ничем не нарушу,

Попрошу лишь Творца об одном: — Упокой

В светлом Царстве небесном усталую душу,

Ту, что знал Ты один в ее жизни земной.

ОТ ПУШКИНА — ДАНТЕСУ

Артиллеристы рифмой не владели,

Но знали, как за Родину стоять.

И защищали честь ее на деле,

Поскольку грех — о Родине болтать.

И в год, когда неодолимой силой

Они с боями к Сороти пришли,

Где родина поэта и могила,

Где часть души славянской всей земли,

“Приют спокойствия, трудов и вдохновенья”,

Где каждый камень осквернен врагом,

Они за все поэтовы мученья

По чести рассчитались с должником.

И с русским свистом понеслись над лесом

Снаряды всех калибров из стволов,

Неся слова: “От Пушкина — Дантесам

За жизнь, за слезы, за любовь”.

Дантесам всех времен и всех наречий,

Стреляющим, плюющим в души нам,

За всех, кто жил и будет жить здесь вечно

Назло Дантесам и другим врагам.

За нашу честь, за славу, за могилы,

Пускай над ними звезды иль кресты,

За край наш отчий, горестный и милый,

Исполненный душевной красоты.

И пусть сейчас какой-нибудь повеса

Мне возразит: “Зачем, мол, ворошить?”

Они живут — наследники Дантеса,

И рано нам оружие чехлить.

* * *

По осколкам, по отзвукам и словам

Собираю себя, как голодный

Собирает крошки еды со стола —

Пищи Господней.

Собираю из капель дождя, из травы,

Упавшей под ноги заката,

Из рыбьего всплеска и крика совы,

Из тайны греха и расплаты.

Собираю себя из обмана и зла,

Из надежды, что все — преходяще,

Из последнего слабого взмаха весла

И вздоха шагов уходящих.

Из того, что хочу, да не в силах забыть,

Что любовь обращает в усталость.

Собираю — и не могу сочленить

С тем, что во мне осталось.

* * *

— Господи!

Чем засыпать мне пропасть эту,

Что лежит между злом и добром?

— Я и Сам не знаю ответа,

Мирозданье пройдя пешком.

— Господи!

Где найти мне такие силы,

Чтобы мир принимать, как он есть?

— Это знают одни могилы,

Но живым не слышна их весть.

МОЛЕНИЕ О МЕТЕЛИ

В середине московского лета,

В коей плоть досыта разогрета,

Там, где млеют кремлевские ели,

Среди самодовольной толпы,

Озирающей власти столпы,

Я взмолил небеса о метели.

Не о той, что стенает и воет,

А о той, что навечно хоронит,

Той, что вымела Наполеона,

Что следы замела декабря,

А потом заодно февраля,

На котором угасла корона,

Той, что воином грозным и верным

Разметала врагов в сорок первом...

Ой, метуха, шалоник каленый!

Замети кривопутье и гать!

В белый саван приди спеленать

Наше лихо под ратные звоны.

Гой ты, посвист лихой!

Ваша снежесть!

Ты повымети всякую нечисть!

Убели снегов белых белей

Почерневшие души людей...

В самом центре Москвы, в летний день

Я взмолил небеса о метели.

* * *

Из пустоты и одиночества,

От бреда рока и картин

Туда, где белое пророчество

Российских праведных равнин.

Туда, где оттепель крещенская

Снедает ласково снега,

И где прощение Вселенское

И где Вселенская тоска...

Уйти, уехать, улететь ли,

Простив долги, забыв права,

Чтоб душу вытащить из петли,

Пока она еще жива.

И там, за серыми пригорками,

Где превратился в камень крик,

Вдруг пожалеть осины горькие

И угасающий родник.

Среди покоя и безбрежности

В той примиряющей дали

Найти смиренье в тихой нежности

К уставшим путникам земли.

Там на рассвете вздрогнет звонница,

Благословение верша.

И прежней верою наполнится

Неубиенная душа.

* * *

Россия! Доколе страдать

Твоим неприкаянным жителям,

Полей изможденных хранителям,

Церквей и погостов ревнителям...

Россия! Доколе страдать?

Россия! Доколе терпеть

Разор нашей Отчины древней,

Убогие веси — деревни,

Продажность столицы-харчевни...

Россия! Доколе терпеть?

Россия! Доколе прощать

Вещателей лживость стоустую,

Предателей власть эту гнусную,

Безвинную кровушку русскую...

Россия! Доколе прощать?

Россия! Когда же в набат

Ударит твой новый мессия,

И выйдут на бой все живые

Во имя спасенья России...

Россия! Когда же в набат?

Только низкие цены на продажа домов во Власово и никаких других.

 

Владимир Галкин “БЕГОВАЯ” (рассказ)

ОКТЯБРЬ СТОЯЛ СОЛНЕЧНЫЙ, жаркий, но с ледяным ветром, и хотелось лечь вот с этими прошаками на землю и выть волком.

Одна сидела на своих обрубках ног, завернутых в грязное одеяло, привалившись к оградному фундаменту церкви Николы в Хамовниках. Белизна ограды от солнца резала глаза, а эта толстая девушка или женщина (пойми ее сразу) зябла в ватнике, ее пальцы-морковины шевелились, она что-то показывала подруге, которая рядом валялась, совершенно пьяная, и с как бы нагримированным до синевы лицом, пела-проговаривала что-то божественное. И безногая тоже была пьяна, но не шибко, привычно, словно трезвая, и это тоже входило в ее профессию христарадницы и не мешало говорить спокойно, разумно, с легким подвыванием.

А дело все в том, что я им положил в их коробки из-под обуви по пятирублевой монете, безногая расчувствовалась, разговорилась, не глядя даже на меня, сидящего возле на корточках. У нее текли слезы по вспухшим, резиновым щекам, она сопела, кашляла, свистя бронхами.

— Хошь знать, да? А я это уж не вам первому, ага. Во какой я кусок! А была-а-а... Я сама из Подлипок. У нас там работы никакой. На швею-мотористку, говорят, учись, будешь, говорят, в фирме швейной одежу строчить, деньга пойдет, там плотют ничего. Я вызнавала: девки наши пробовали, к какому-то Паникину устраивались, а через полгода их сокращали. Им самим нечем платить, этим... как их, черт? Бизнесменам. Не, это не идет.

Недалеко от нас сухой, как лист, старик-нищий запел прекрасным голосом “Санту-Лючию”. Это было дико и прелестно.

— Попробовала я в проститутки, у Курского вокзала стать на точке. Так, сама по себе, без “кота”. Ну, один раз снял меня приличный дядечка, сотенку обещал за десять минут, а как привел в какую-то кладовку, в пакгауз, что ли, так и смех, и слезы: и сам не может, и чего-то я должна ему делать, а чего — не знаю... Противный такой, губа на нос лезет. Повалехались, промучал меня часа полтора, застегнулся, как мальчик, и выдал, гад, полтинник. И то спасибо. Как из курятника вышла. Потом еще двое, молодые, тоже вроде культурные ребяты, а... Сучки поганые! Просто-тки изнасиловали в вагонном купе, а сперва стихи читали. Они на рефрижераторе ездили, с мясом, стоянка, вишь, у них в Москве. В ледяном вагоне, на мерзлой корове...

Решила порвать с “этим”, перейти к товарке своей “челночить”, очень звала в помощницы, но ведь это, сам знаешь, какая жизнь. Ни сна, ни продыху. Москва-Стамбул, Стамбул-Москва. И каждый норовит и товар отнять, и тебя трахнуть за так. До границы добралась и говорю: “Нет, Груня, не могу, вот тебе товар мой, другую найдешь, а мне, как вернешься, отдашь. Что сможешь, то и отдашь”.

Вернулась на Курский. Вот как-то в сырую ночь осеннюю стою на перроне Горьковской ветки, жду. А мне б пора уж на последнюю электричку, в метро бы только нырнуть и до Ярославского вокзала — подходят два шкета, жиденькие, тонкошеии, в галстучках. “Нинон, — говорят (уж откуда-то узнали, собаки), — мы культурные пацаны, мы не по блядкам, сама понимаешь, мы на бегах играем, честные. Ты бега-то, мол, хоть знаешь? Помнишь?” — “Слыхала что-то, но не была, я ж деревенская”. Посмеялись они. “Это, — говорят, хорошо, нам нужен верный человек, не сволочь, поехали, — говорят, — с нами, это недалеко, не боись”. — “Чего вы, — говорю, на понтах, что ли. Меня уж возили... мордой об стол”. — “Нет, тут, мол, все чисто”. Перекрестились даже, Ну, раз так...

На ихней тачке приехали в Малый Казенный переулок (успела прочитать на повороте). Посидели. Поели. Выпили. Все красиво, культурно. “Утром, — говорят, Нинуля, на работу”. И ночь ко мне никто не приставал... Слушай, а надо тебе, чтоб я рассказывала?

— Очень, милая, очень. Надо — чтоб знали, что с нами делают.

Старик все пел и пел “Санта-Лючию”. Уже было смешно.

— Ну и вот. Один, оказывается, Слава, другой Юра. Две сволоты. Это потом выяснилось. Утром еще по капле выпили, для бодрости, и поплыли на эти бега, на ипподром. Я-то первый раз, коней в деревне только и видала, а там этих тонконогих, холеных прорва. Народу тоже. Но одни жуки. Кто сейчас из бедноты туда ходит, тем более играть, в “пирамиды” наигрались. Я малость косая, косоглазие у меня, — видишь? — но так-то ничего, соображаю, вижу, где чего. Ребята мои за спиной чего-то шуршат, соображают. А похожи, стервенки, как два близнеца. Да, может, и есть близнецы, кто их разберет. А ночью-то они ведь меня не тронули. Еще подумала: наверно, импотенты и действительно только для игры привезли. Еще сказали: “Новичкам везет”.

— Фекла, а у тебя деньги есть? — спрашивают.

— Откуда, милые? И не Фекла я, а Нина, Нинон.

— Нинон! Ха-ха! Вот дура-то!

— Не дурей вас. Чистюли. Чего привезли-то, чего делать, чего хахакаете, не дешевая.

— Не обижайся, Феклуша (и хохочут, падлы), это мы так, но будешь Феклой, теперь так. Вон того жучка видишь? Вон, на цыгана похож. Он и есть цыган. На деньги, возьми у него два билета, скажи, чтоб ставил на Веселого, это во-он тот серый жеребец, вишь, они на старт выезжают, жокей в синем, в коляске, — вот на него, а после сразу беги вниз, в кассу, под самый звонок. Поняла?

Сделала, поставила. Как я поняла, сами они из жокеев, их выгнали, что ли, сами играют со своими, на своих, значить, ставят, но самим нельзя, так вот через меня. И цыган ихний, или кто он там.

И что ты думаешь — взяла! Веселый пришел первым. В кассе мне выигрыш дали, много — не много, а так, ничего. Деньги я им отдала, а они мне четверть заплатили: на жизнь. Скока? Сто пятьдесят кусков, это по-тогдашнему ого-го. Потом еще два раза ставила, цыган лошадь говорил, опять выигрывала... Ох, захлестнуло меня это дело! Легко же! Деньги все им отдавала, в туалете. “Когда, — говорю, — еще-то играть?” У меня ведь в сумке уж близко к “лимону”, дух спирает. Посмеиваются: “Через неделю. Ишь, рассластилась. Отсюда дуй теперь домой, ни с кем здесь ни слова, а в следующий четверг будь на этом самом месте, мы тебе помашем. Деньги имей при себе, мы больше давать не будем”.

Кой черт! Я расписание-то уже знала, в воскресенье пулей сюда, думаю: сыграю одна, уже кой-чего понимаю, да цыган подскажет, я лучше ему заплачу, без посреды. Цыгана спрашиваю: “Варлаш, подскажи коняшку, что тебе стоит, на бедность, — говорю, — мою”. Подсказал, он хороший. Сразу — хоп! сто сорок кусков, как с тарелки сгребла. Он только смеется. После думаю: а давай сама, на свой, как говорится, страх и риск. Чтоб не делиться. Раз проиграла (помню, что на Варвара и Ангару ставила), потом выиграла, а потом... все! Поехало! И в “одинарах”, и в “экспрессе”. Етитушки твои матушки! Цыган все видел, только подмаргивает.

Втянулась, дура. На следующие скоки кольцо и часы дареные, золотые, мамкины, сбросила одному за пол-лимона — и тут их просадила!

И вдруг подходят — а как раз четверг-то и был — эти мои Слава-Юра:

— Что, курва, без нас хотела богатой быть. В грязи утонешь. Ну, жить хочешь, дура?

— Хочу, — плачу я, — очень хочу, миленькие, родненькие, мне домой ехать нельзя, я совсем нищая.

— Тогда ставь на себя.

— Как это?

— Так. Теперь будешь играть всерьез, капитально. Варлам скажет лошадь. Ставь. Вот на первую ставку держи. Потом будешь свои опять, как тогда, ставить. Выигрыш отнесешь ему, он в “общак” вносит, тебе скока-то отстегнет. Ты все понимаешь ли, Фекла? А ему после скоков пойдешь давать, где он тебе укажет.

— Как... — хотела спросить “давать”, но тут же и поняла. И оно пошло, поехало. Несу жуку “капусту”, мне кусков двадцать сбросит, я их за лифчик, а как стемнело и бега эти проклятые кончились — пошла я с Варлашей в конюшню, в денник — и там на сено легла...

Следующий был Жорка-жокей. Потом конюх Андрей Андреич. Еще один конюх, помоложе, даже имя не помню. Один другого противней. А куда денесси? У них система такая. Назовут мне лошадь, ткнут в такого-то пальцем — будь добра ждать на соломе. Стала я “ипподромной” проституткой. Зато достаток пришел, на такси ездила, не иначе, а обедала-ужинала со своими, в “Бегах”. А бесчувственная стала, это ужас! Ведь все по углам, в грязи да бегом, не поцелует даже никто...

Но — зажила, о-о! Только они мне не раз напоминали:

— Смотри, Фекла, не бей стекла, без нас ни одной ставки, убьем.

Потом два месяца я туда не ездила, чего-то мне вдруг страшно стало, и я на курсы этих мотористок — за деньги, понятно, поступила. Все, думаю, на будущее честная профессия будет, все ж я набрала на скоках, пока жить можно. Мотористка-проститутка, ха-ха!

Но скоро надоело, потянуло туда, на веселую жизнь, на омаров в белом вине. А что, думаю, ежели через кого-нибудь — как они через меня, кто узнает, я тихо?.. Точно помню, что было это 18 декабря, мое день рождение. Мороз сухой, круг беговой сверкает, лошадки парят, красивые жокеи. Все кони знакомые: Озорник, Туча, Бунчук, Варвар... Аккуратно так за кассой нашла одного дедуна, азартника, уговорила его играть на мои наводки. Пополам. Сразу рискнула в “экспресс”, на первую, вторую и третью. Колокол бум! Бегут! Еще Бум! — и мы взяли! А, каково! Пришли, как в подкидного. У деда чуть не инфаркт от счастья. И я тут же смылась. Это на буднях, а в субботу я снова намылилась. Спокойно так, без азарта на Осень поставила, для начала — мужик один здоровенный согласился сыграть. Вышло. Но вот когда я с ним делилась в закутке, под трибунами, вдруг меня за плечо:

— Говорили тебе, Фекла... Теперь пеняй на себя, сука.

Мужик отскочил. Славик меня за шею держит, а Юрик зубы перстнем раздвинул и что-то сунул. Подержали. Поплыла я...

Вывели меня как будто бы пьяную и в тачку усадили. Повезли.

В Склифасовской, пока лежала после операции, узнала: отвезли они меня в Сыромятники, возле “Манометра” подняли на насыпь и положили на рельсы. Аккуратно положили: голени отрезало поездом. Сами после доставили в больницу, оставили там, не сказав кто.

— Давно это было?

— Два года назад. Вишь, на чем теперь сижу? На бега не съездишь, — усмехнулась она добродушно, обтерла щеки от слез и заголосила дальше:

— Люди добрые! Подайте, Христа ради, безногой!

Светило безжалостное солнце. Пьяную я усадил спиной к ограде, а то она перегораживала тротуар, сунул еще в шапку им рубль, почти ушел от церкви и жуткой судьбы безногой, но тощий дедушка пел так здорово, что и ему я дал последнее, что у меня было, попросив:

— Давай, дед, “Вернись в Сорренто”, а то сил нет...

 

разное

28 мая в 19.00

в Большом зале Центрального дома литераторов

(Большая Никитинская, д. 53) Состоится литературно-музыкальный вечер,

посвященный выходу книги Сергея КАРГАШИНА

“А ЛЕТЕТЬ ВСЕ РАВНО НАДО...”

В вечере принимают участие писатели:

Петр ПРОСКУРИН, Валерий ГАНИЧЕВ, Станислав КУНЯЕВ, Александр БОБРОВ,

Юрий ПОЛЯКОВ, Владимир БОНДАРЕНКО, Владимир ФИРСОВ, Владимир ГУСЕВ

Певцы и композиторы:

ЮЛИАН, АНАСТАСИЯ, Александр МОРОЗОВ, Геннадий КАМЕННЫЙ,

Юрий МАРТЫНОВ, Татьяна ОСТРЯГИНА, Виктор ПОПОВ и другие

Вход свободный

 

Александр Карелин “БЫТЬ РУССКИМ ЧЕРТОВСКИ ПРИЯТНО” (Трехкратный олимпийский чемпион отвечает на вопросы “ЗАВТРА”)

— На Балканах творится что-то ужасное. Здесь, в России, какие-то интриги, хаос. Только и слышно о катастрофах, вырождении русского народа через пьянство, наркотики. А между тем, вы, Александр, демонстрируете мощь, победительную силу. И эта сила имеет национально окрашенные тона. Но каково сегодня, когда вокруг все горит, быть русским?

— Быть русским одинаково во всех ситуациях — и сегодняшней, и вчерашней, когда был Советский Союз, когда слово КГБ за границей произносили с благоговейным ужасом. Русские — великий народ, это утверждение не нуждается в комментариях, несмотря на сегодняшнее положение дел. Народ слишком самобытный. Впрочем, можно говорить и о той общности, которая называлась советским народом. Помните, было такое? Сейчас мы отказались от этого названия, но в умах такая общность все равно существует.

По поводу деградации, пьянства скажу так: у нас своя целостная система ценностей.

Могу сказать: быть русским чертовски приятно. Даже сам этот оборот, "чертовски приятно", он уникален и не поддается переводу на другие языки. Надо вырасти здесь, чтобы понять, насколько это интересно быть русским. Многие иностранцы приезжают к нам и остаются — влюбляются в Россию. Влюбляются в странность, кажущееся несоответствие во всем, если смотреть с того берега. Если вы говорите, что у нас пьяницы, то я так не считаю. Культура пития особая. И то, что вырождается народ, я не согласен. Время, конечно, очень напряженное. А когда бурлит жизнь, накипь наверх всплывает. И утверждать, что вся молодежь — наркоманы, это слишком.

Что касаемо Балкан. Я был в Югославии в прошлом году первый раз в жизни. Я не видел нигде за границей, чтобы к русским так хорошо относились, как, скажем, в Черногории. Конечно, меня поражают высказывания черногорского президента. Они проамериканские совершенно. Здесь есть несоответствие, которое режет не только слух — от него коробит душу.

Лично я очень тепло отношусь к сербам, потому что, кроме того, что они наши братья по вере, они к тому же славяне. Несколько своеобразные, горячие, но тем не менее славяне. Однако роль России как старшего, эдакого инфантильного, на все готового брата меня не вдохновляет. На протяжении веков мы поддерживали сербов. Все это хорошо, все это нормально, но каждый должен брать ношу, которую он может нести. Это я говорю сейчас, понимая, что Россия не супердержава, с которой сверяют все часы. Не только мнение спрашивают, но и часы сверяют, чтобы, не дай Бог, расхождений не было. А то, что касается показательности процессов, которые происходят на Балканах, — они пугают. Любую страну при помощи силы можно поставить в угол...

— Ощущение от сегодняшней катастрофы не затемняет сознания? Нет такого ощущения, что не сегодня, так завтра и Российская Федерация разлетится к чертям на части?

— То, что происходит с Россией, конечно же, катастрофа, потому что беда коснулась живых людей, и в большей степени тех, чей праздник мы отмечаем в эти дни. Праздник тех, кто создавал это явление, — Победу. Мало ветеранов осталось, им же сейчас пенсию не платят по году...

Нестабильность — это катастрофа. Но, видимо, Россия не может идти нормальным путем. Здесь возможны только экстремальные формы развития. Говорят же: пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Не потому что мужик глупый или ленивый, а потому что слишком велико терпение мужика, слишком раздвинуты рамки мировосприятия, чрезмерно раздвинуты. В эти рамочки все вмещается. Мужик наш может простить не только ближних, но и дальних...

— Речь идет о любви, как я понимаю. О чувстве присутствия Бога в этом мире. Но, возможно, здесь не столько национальный характер наш работает, сколько православная традиция как таковая...

— Самая большая православная страна — это Россия. Есть там еще Сербия, Греция, все это по сравнению с Россией маленькие страны. В России даже самые яростные нигилисты и атеисты в трудные минуты вспоминает имя Божье. То, что Бог есть, это несомненно. Это знает у нас каждый. Правда, как и в разгуле, в вопросах веры у нас нет середины. Мы не можем с утра выпить чуть-чуть, потом работать весь день, попивая коктейли. Это не наш стиль. То мы разрушаем церкви, я не говорю, кто это придумал, весь народ единодушно в этом участвовал. То сейчас мы в обилии строим эти церкви. Опять налицо гипертрофированный, преувеличенный подход.

Во всем, что происходит, есть свой смысл. И нам сегодня как никогда не хватает пресловутой расчетливости, которая несвойственна русскому человеку. Бог есть, и наше жизнелюбие, наш, если хотите, лукавый оптимизм, он тоже от Бога. Даже когда людям все хуже и хуже, они говорят: "Ничего..." Это такой психологический прием, мост в будущее. При этом каждый винит не себя, а какие-то внешние условия. Что-то в этом есть...

— Но сегодняшняя ситуация характерна тем, что нам пытаются навязать другие подходы. Другие ценности. Другие установки, так сказать. Как по-вашему, Александр, возможно ли при помощи тех же СМИ "перековать" сознание русских советских людей?

— Перековать нельзя. Я думаю, сейчас в сфере идеологии проявляется закон сохранения энергии. Хоть он и пришел к нам с Запада, но тем не менее это одна из общемировых ценностей, я так считаю. В советское время была идеологическая доктрина, которая стремилась занять каждый уголок сознания людей, оставляя там минимальные зазоры. Когда все рухнуло, образовался вакуум. Вождя нет, генеральной линии нет. И вот в этой неопределенности проявляются бурые пятна. Идет наступление культуры, чуждой нам совершенно. В спорте то же самое происходит. Но ведь у людей должен быть выбор. Каждый должен выбирать свое, а не чужое осознанно. Не потому что ему порекомендовали руководящие органы, а потому что он должен понимать, что наше, а что чужое. Как объяснить нынешнее засилье желтых спортивных культур и всего остального? Просто-напросто раньше это было запретно, а запретный плод, как известно... Да.

Посмотрите, сейчас уже никто не говорит, что нам не хватает свободы слова.

На нее сначала смотрели с восторгом, жадно хватали на лету, а потом поняли, что подчас нам предлагают суррогаты. Всем все обрыдло.

С другой стороны, посмотрите, Интернет перестраивается: в мировой сети появляются мощные русские разделы. Для того, чтобы адекватно воспринимать действительность, россиянину, русскому человеку нужно думать по-русски, но уметь говорить по-английски. Так. А не наоборот — говорить по-русски, а думать по-английски.

— Это ваша трактовка патриотизма, патриотической идеологии, как я понял...

— Да, патриотизма. Американский патриотизм — это когда поют гимн, произносят слова, держат руку на сердце — то есть позерство, показушность. Наш патриотизм, когда человек готов отдать свою жизнь за Родину, не зная даже, что сейчас представляет из себя Родина. Русский патриотизм, он такой скрытый, непонятный, партизанский. Недавно вообще этого слова стеснялись. Что касается идеологии, я думаю, что сейчас нужно говорить о пропаганде. Мне больше нравится слово "пропаганда". К слову "пропаганда" надо подойти по-другому, позитивно. Вписать в русский, российский контекст. Слово "российский" это потому что я не шовинист.

— Слова много значат. Слово "экспансия", мне кажется, тоже пора реабилитировать. Не агрессия, а экспансия. Как вы полагаете, экспансия русских в мировом спорте продолжается?

— Экспансия как была, так и осталась. Как были непонятны наши методики, то есть почему мы выигрываем, так они и остаются для всех тайной. Я могу сказать, что столько трактовок и импровизаций, как в нашей школе борьбы, нигде я не встречал. Никто у нас не делал попыток изменить правила, как это делают подчас за границей. Мы действуем в рамках правил, но способны гибко трактовать их, импровизировать, то есть творить. Синдром лесковского Левши проявляется. Можем где-то утончить до микрометра, где-то наоборот, до гротеска усилить. В этом, несомненно, самобытность нашей спортивной школы.

В сборной команде у нас чемпионы мира и олимпийские чемпионы, работает тренерский состав: люди, которые воспитывают олимпийских чемпионов. То есть не произошло оттока. Котел сохранился, кухня цела. Ее не разрушили даже социальные коллизии.

Был момент упадка. Не было новых кадров в команде. Была временная растерянность и были следствия этой растерянности. Это естественно. Все мы нырнули, куда — непонятно. Не знали, насколько глубок этот омут и насколько прозрачна вода и подходит ли она для нас в качестве среды обитания? Сейчас постепенно все восстанавливается, народ сосредотачивается. Вычленяются истинные ценности, возникает реальная оценка собственных сил. Выявляются области, на которые нужно делать ударение. Все потихонечку возвращается на круги своя. Это касается не только спорта, но и страны в целом.

Все возвращается в несколько видоизмененном виде, смодулированном под новые условия. Сейчас уже никто не хочет колбасы финской, все уже понимают, что это та же конина, то же сало... Дело только в обертке.

Наши спортсмены выступают, рекламируя при помощи формы, иностранные компании, но при этом пропагандируют достижения нашего оружия, торжество нашего духа. Ведь в любом государстве, а в русском особенно, главное это — дух.

— Вот как раз об этом хочу спросить. Борьбу, борьбу даже не как вид спорта, а как формулу бытия — как вы ее понимаете?

— Еще дедушка Ленин, который очень многое изменил в данной стране, сказал, перефразируя Карла Маркса: "Вся жизнь — борьба". Каждый человек, который пытается чего-то достичь, — не просто вяло течет, а что-то строит, создает, изменяет — каждый такой человек на протяжении всей жизни находится в состоянии борьбы.

Например, возьмем спорт: выходишь ты, выходит твой соперник, три человека смотрят на вас очень внимательно, следят за тем, чтобы поединок проходил в рамках установленных правил. Методика борцов не намного разнится, правила одинаковые. А что тогда побеждает. Характер? Думаю, побеждают мировоззрение, дух. И в этом непостижимость.

Дети, когда в песочнице возятся, сначала горшочки лепят, потом начинают бороться, в любом случае. Нормальный процесс, продиктованный жизнью вообще. А моя борьба ведь греко-римская, опять же с античным миром связана — с Грецией, с Византией. Есть еще у меня пример — Иван Максимович Поддубный, человек, о котором можно долго рассказывать, который представляет не только цирковую борьбу, но и русскую мощь, славу и красоту нашего характера. Славу не только борца, но доброго большого человека.

Я считаю, любой мальчишка должен пробовать заниматься спортом. Чем больше он попробует видов спорта, прежде чем остановится на своем, избранном, тем лучше. Я думаю, что борьба обязательно должна быть в этой череде, необязательно, что он должен стать борцом, но он должен попробовать, что это такое.

— Александр, я уже говорил, что для нынешней России вы являетесь знаковой фигурой. Не просто успешным спортсменом, а национальным символом. В контексте этого скажите напутствие молодому поколению. Ведь многие молодые люди, сознательно или бессознательно, стремятся подражать вам.

— Все укладывается в две-три строчки машинописного текста. Первое: надо четко решить, кто ты: амеба или действительно человек, а тем более русский человек — это немножко другая категория, уже более сложная для восприятия. Второе: надо отчетливо представлять, понимать, чего ты хочешь.

А третье: не жалеть живота своего в достижении поставленной цели. Все остальное уже неважно. Неважно все остальное.

Не сидеть, не говорить: "Я не в то время родился, не в том месте..." Неважно, в какой точке ты находишься, важно то — с каким настроем ты берешься за дело. Чем жестче время, тем больше влияет на жизнь личностный фактор. Я в этом глубоко убежден.

— Александр, есть такое понятие — образ жизни. Я думаю, читателю было бы интересно: чем вы наполняете свой день, например.

— Если говорить о дне на базе, то это три тренировки ежедневно. Соответственно — сон, завтрак обед и ужин по расписанию. А если говорить о том, что дома происходит, то три часа в день я провожу в зале в любом случае, в любом состоянии. Если болят ноги, тренирую руки. Ежедневно три часа в день, не готовясь непосредственно к важным соревнованиям. А то, что происходит кроме этого... Во-первых, я молодой человек, у меня масса интересов, у меня семья, родители. Утром собака, и все остальное отсюда вытекающее. То есть, как говорят: "Долой предрассудки, спортсмены тоже люди!". Но в первую очередь, я вас уверяю, я спортсмен. Начиная от пристрастий в одежде, которая не стесняет движения и способствует спортивному образу, и заканчивая подходом к окружающим. Через призму спорта мне намного легче воспринимать людей. Я сам — продукт именно этой среды. Я — спортсмен. Советский. Российский...

— Имперский?

— Да. Ведь Россия — империя. Она будет еще 200 лет империей оставаться по самоощущению, восприятию ее другими, по духовности своей, по максимализму своему, если угодно. Она империя — несомненно. И то, что сейчас происходит с нашей страной, — какая-то нестыковка злободневных мелочей. Мы все-таки живем с имперским подходом. Он у нас на подсознательном, на генном уровне.

— Спасибо, Александр, за содержательный разговор. Что бы вы хотели добавить читателям "Завтра"?

— Пользуясь случаем, поздравляю всех с праздником Победы. С нашим национальным праздником. Этот праздник не общемировой, а именно наш праздник, потому что Победа — наша. Особенно поздравляю — ветеранов, инвалидов войны, ее участников, людей, которые ковали эту Победу, которые платили за нее своими жизнями, здоровьем. Людей, которым я и все мы обязаны вот этим победным духом. В мире до сих пор витает дух русской непобедимости, непреклонности в достижении цели.

Всем вам здоровья. И, конечно, оптимизма, особенно сейчас. Оптимизма такого, чтобы он был чем-то подкреплен, кроме просто светлых чаяний. Самого доброго.

Беседу вел Андрей ФЕФЕЛОВ

 

Виктор Тростников И МАЛЬЧИКИ АМЕРИКИ В ГЛАЗАХ...

В штате Колорадо произошла очередная школьная драма: два ученика расстреляли около двадцати своих сверстников, после чего покончили с собой. Репортеры произнесли стандартную для этих случаев фразу “Вся Америка потрясена случившимся”, перед телезрителями выступил тоже “потрясенный” Билл Клинтон, заявивший, что все конфликты нужно решать словесно (что на фоне категорического отказа США решить проблему Косово путем переговоров прозвучало крайне лицемерно), а потом шок прошел, и нация вернулась к текущим делам. Это неудивительно — так же быстро забывала она и про людоедов, и про самосожженцев религиозных общин — американцы просто не способны долго предаваться грустным мыслям. Странно другое: нежелание прессы вдуматься в причины случившегося. Максимум, до которого смогла подняться философская мысль западных обозревателей, состоял в сентенции, что по телевидению показывают слишком много насилия, это делает молодежь жестокой. Наши комментаторы связали пальбу в школе с бомбежками Югославии: Америка, дескать, проникается духом фашизма.

Оба эти объяснения удручают. Это — пустые отговорки, рассчитанные на ленивого современного потребителя массовой информации, не дающего себе труда задать следующее “почему”? Бесконечные сцены насилия, которые американцы видят на своих экранах, могут лишь снизить барьер между желанием убить кого-то и его исполнением, но не могут создать самого этого желания. Так же непонятно, почему если американские летчики бомбят врагов (а именно врагами представлены югославы в Америке), американские мальчики должны расстреливать своих сограждан. И хотя после таких “объяснений” обыватель говорит “а, понятно”, на самом деле, ничего не становится ему понятным. Чтобы по-настоящему понять предмет, надо в него вчувствоваться, а когда речь идет о человеке, такое вчувствование есть со-чувствие, проникновение своей душой в его душу с целью ощутить мотивацию его поступка. В данном случае поступок был страшным, за ним явно стояла невыносимая боль, поэтому сочувствие должно принять здесь форму соболезнования, т. е. ж а л о с т и. Но ни американским, ни нашим обозревателям и в голову не пришло пожалеть бедных камикадзе.

А мне их жалко, и чем больше я думаю о них, тем сильнее. Мне скажут: зачем жалеть чужих, разве мало у нас своих, нуждающихся в жалости? И своих я жалею, когда им плохо, но т а к плохо им все-таки не бывает. До какого отвращения к окружающему надо дойти, чтобы взорваться и на самой заре жизни уйти из нее, захватив с собой десяток тех, кто делает ее нестерпимой! Нечто похожее бывало у нас в воинских частях, где доведенные до отчаяния “дедовщиной” новобранцы стреляли ночью в своих сослуживцев и бежали из части; но они все-таки б е ж а л и, пытались скрыться, значит, желание жить у них не пропадало. А у этих оно пропало.

Кто же сделал для них жизнь адом? Один из самоубийц ответил на этот вопрос. Наведя пистолет на белокурую школьницу, он сказал ей: “Я ненавижу негров и спортсменов”. После чего выстрелил в себя. Тот факт, что убитыми учениками действительно оказались только негры и спортсмены, проливает свет на суть конфликта, которая намеренно замалчивается.

По какому признаку парнишка объединил такие, вроде бы разные группы в одну категорию, олицетворявшую для него мировое зло? В его восприятии это была категория низших примитивных существ, к которым приличные люди могут относиться лишь свысока, не допуская их дальше передней, но которые во внезапно перевернувшемся мире оказались наверху, обнаглели, распоясались, объявили себя хозяевами жизни и теперь измываются над всяким, кто не так примитивен, как они, и способен о чем-то думать, глядя на них, как на какую-то устарелую диковину, годную разве на то, чтобы посадить ее в зоопарк и сквозь прутья клетки щекотать веточкой, гогоча при этом во всю мощь своей луженой глотки.

Противостояние, которое ребята из Колорадо переживали как безысходную ситуацию, в действительности не представляло собой чего-то исключительного. Более того, его можно назвать типическим, поскольку оно время от времени возникает на самых различных уровнях бытия. В естественной истории оно возникло около двухсот миллионов лет назад и продолжалось чуть не половину этого срока. Это был период, когда появившиеся на земле теплокровные животные существовали бок о бок с ящерами, господствовавшими тогда во всех трех стихиях — птерозавры в воздухе, ихтиозавры в воде, динозавры на суше. Всем оснащены были они для этого безраздельного господства — острыми клыками и когтями, громадными размерами, стальными мышцами, свирепостью и беспощадностью. Как могли чувствовать себя среди этих тупых чудовищ беззащитные млекопитающие, эти интеллектуалы мезозоя? Примерно так же, как белые американские мальчики с умственными и нравственными запросами среди вечно орущих безмозглых здоровяков с убогой лексикой, плоскими шутками и безудержным хвастовством, которые целыми днями стучат баскетбольным мячом по асфальту или теннисным мячиком по кирпичной стене. Разница состоит лишь в том, что покрытые мягкой шерсткой зверьки могли спрятаться где-то в глубине первобытного леса от закованных в панцирь динозавров и жить от них отдельно, а белым мальчикам приходилось каждый день посещать враждебную территорию школы, целиком “схваченной” здоровяками.

Бедняги вряд ли хорошо знали палеонтологию, а если бы и знали, тот факт, что на протяжении бесчисленных тысячелетий на земле вершилось торжество низших форм над высшими, вряд ли заставил бы их смириться со своим униженным положением. Ведь из рассказов своих бабушек и дедушек и из книг, которые, в отличие от “негров и спортсменов”, они еще не разучились читать, они знали, что относительно недавно хозяевами страны были такие люди, как они — светловолосые с серыми или голубыми глазами, чьи предки приплыли сюда из Северной Европы и своим трудом, и своей сметкой превратили дикий континент в богатейшую страну мира. Мальчикам было ясно, что проделать такую работу могли только белые люди, обладавшие умом и волей, присущими лишь высокоорганизованным существам, а не гогочущим амбалам.

...В 1835 году в городок на южном берегу озера Мичиган, насчитывающий 200 жителей , приехал из штата Нью-Йорк умный и энергичный белый человек Вильям Огден. Его зять купил здесь недавно домик, и он решил погостить у зятя и посмотреть новые места. Выйдя погулять, он ужаснулся: кругом простирались болота. Но живое воображение и логика вскоре победили уныние: Огден вспомнил, что система великих озер тянется на восток до Атлантического океана, а на запад до самого Тихого океана простираются непаханные прерии. И вот вместо болот его взору представился будущий мегаполис. Он остался, вскоре был избран мэром и с ирландским упорством начал осуществлять свой проект, вкладывая в него не только городские средства, но и свои собственные. И мегаполис возник-таки на этом месте, причем на протяжении жизни одного поколения! Уже к концу XIX века Чикаго был крупнейшим в мире перевалочным пунктом зерна и мяса, а затем превратился в колоссальный индустриальный и научный центр, в котором воплотили в материал свои грандиозные проекты такие классики архитектуры, как Мис ван дер Роэ, Голдберг, Бернем, Салливен и другие. И таких целеустремленных предпринимателей, ни перед чем не отступающих и думающих о деле даже во сне, как Огден, были тогда сотни и тысячи, и именно они создали великую Америку, так что, наряду с политиками конца XYIII века, написавшими первую конституцию, их с полным правом можно назвать “отцами-основателями”. И все они без исключения были белыми, среди них не было ни одного “негра и спортсмена”. А потом эта публика явилась на готовое и присвоила его себе. Как могли потомки Огдена, Эдисона и Форда отдать все этой скотоподобной массе? — спрашивали себя наши школьники, и никто не мог помочь им найти ответ, поскольку сам вопрос в условиях господства “негров и спортсменов” получался крамольным, и все боялись вести разговоры на эту тему. Увидев, что правды от взрослых уже не добьешься, мальчики сами решили вступить в битву с неправдой и пасть в этой неравной битве.

Нам бояться нечего, поэтому попробуем ответить на их вопрос, хотя они нас вряд ли услышат. Да, ваши предки построили великолепную, удобную, интересную и сильную страну, которой могли гордиться. Это удалось им по той причине, что они привезли с собой на “Мэй Флауэр” и высадили на девственную землю такие доблести, как здравый рассудок, железное упрямство и преодолевающее все препятствия терпение, но они прихватили еще одно семя, которое дало на новой почве непредвиденные плоды: свойственный всем разновидностям протестантизма индивидуализм. Вначале эти плоды были прекрасными, ибо индивидуализм в религии порождал личную инициативу в деловой сфере, а эта инициатива двигала производство и торговлю, но настал момент, когда в них начал появляться яд, отравляющий нацию, и сейчас они для белого человека почти не съедобны.

История разворачивалась так. Индивидуалистический антропоцентризм, ставший знаменем Северной Европы после Реформации и преемственно положенный в основание “Декларации Независимости США” в 1776 году, не позволяет организовать совместную трудовую деятельность больших человеческих масс на началах общего энтузиазма, коллективной романтики, добровольной взаимопомощи, братского единения. В уютной Европе это и не было нужно, так как там не было ни больших людских масс, ни масштабных хозяйственных задач общенационального характера. Каждый определял там свое место в экономике размером своего собственного капитала, и это обеспечивало необходимую координацию. Но для развертывания адекватной хозяйственной деятельности в Новом Свете нужны были уже не просто деньги, а б о л ь ш и е деньги, а это, как известно, совсем другое дело, поскольку таких денег у частных лиц нет. Так в Америке решающую роль получили банки: страна была поставлена в зависимость от кредитной системы, а проще сказать — от ростовщиков, а кто самые главные и самые пронырливые ростовщики в мире — тоже хорошо известно — это отнюдь не англосаксы, и ментальность у них далеко не протестантская, ибо она и не христианская вообще. Когда в ходе развития Америки деньги из инструмента построения страны по идеям отцов-основателей превратились в предмет культа, они стали вести Америку по совершенно другому пути, продиктованному интересами владельцев денег. США сделались не такой страной, где с помощью денег осуществляется что-то нужное народу, а такой, где воспроизводятся и приумножаются сами деньги. Не деньги приспособлены сейчас там к человеку, а человека приспосабливают к тому, чтобы он максимально содействовал росту банковских капиталов. А наилучшими в этом смысле являются как раз те безмозглые и жадные до жизни амбалы, которые отравляли существование белым мальчикам в Колорадо, так как они не заглядывают далеко вперед, а, проработав неделю, чтобы получить доллары, тут же тратят их на животные наслаждения, а потом снова работают, ожидая очередной зарплаты. Это дает банкам фантастически быстрый оборот средств и позволяет им не бояться социальных потрясений, так как для подготовки всякого социального потрясения нужна революционная теория, а какую там теорию могут создать простенькие производители-потребители! Если бы белые мальчики все-таки достучались до подлинных хозяев Америки — финансистов, — они услышали бы в ответ на свои жалобы: “Что вы, это же самые ценные наши клиенты, на них только мы и держимся”. Кстати, хозяева уже и сами говорят об этом, не дожидаясь вопросов: в печати все чаще появляются утверждения, что человек в Америке должен стать при “Новом мировом порядке” “экономическим животным”. В США происходит нечто противоположное тому, что происходило в естественной истории: высокоорганизованные американцы проигрывают низкоорганизованным.

Впрочем, все тут сложнее. Чтобы разобраться в этом глубже, надо ответить на вопрос, что дало млекопитающим преимущество над ящерами. Ответ подсказывается самим словом млеко-питающие. Это — существа, которые питают своих детенышей млеком, соком своего организма, специально вырабатываемым ими эликсиром жизни, отдаваемым другому существу. С момента их появления на планете в мир вошло нечто небывалое: самопожертвование, бескорыстное служение себе подобным. Конечно, прорыв осуществился прежде всего на биологическом уровне, но это неизбежно затронуло и большинство других уровней, в том числе и психический. Пусть лишь на время кормления, пусть только у самок, но отныне в природу вошла л ю б о в ь, и не просто вошла, а стала основным фактором воспроизводства жизни, а этого не могло бы произойти, если бы внутреннее устройство живых форм оставалось прежним. Ящер снес яйцо, зарыл его в песок, и на этом его забота о потомстве кончается, а посмотрите, как печется о своих котятах кошка: вылизывает их, перетаскивает с места на место, ища где безопаснее, пододвигает к сосцам, а, если их утопят, жалобно мяукает и теряет аппетит. Новый принцип сохранения видов в сменяющих друг друга поколениях потребовал от животных новой интуиции, новых страхов, новых надежд и новых радостей, и это подняло их на новую ступень совершенства, почему лишенные этих качеств динозавры и оказались по сравнению с ними неконкурентоспособными. А началом всего этого движения вверх было появление любви. Как только в мезозое появились животные, способные любить, судьба ящеров была решена.

Еще раз повторю: мне очень жалко убивших себя белых мальчиков. Да как их не пожалеть — они ведь так похожи на наших родных русских мальчиков. Но если бы я мог к ним обратиться, я начал бы не с соболезнования, а с упрека их пуританским предкам, которые принесли на американский континент дух активности, но не принесли духа любви, и из-за этого динозаврами обернулись не “негры и спортсмены”, а они сами. Негры и спортсмены тоже, конечно, чужды духу любви, но, ощущая в глубине души скудость своей личности, они инстинктивно сбиваются в стадо, а стадо всегда сильнее даже самого сильного одиночки. Вопреки протестантской “Декларации”, человеческое “Я” в отрыве от других таких же “Я” может сделать не так уж много, а если что-то и сделает, то рано или поздно все равно сдаст позиции различным “Мы”, пусть возникшим даже на базе общих пороков. Такие “Мы” сегодня и образовались в Америке и начали делить между собою власть: еврейские националисты, члены всяческих “лож”, феминистки, гомосексуалисты, сатанисты, цветные меньшинства и т. п. Что могут противопоставить их корпоративности потомки англосаксов, кельтов или германцев, которым Лютер внушил, будто “Бог — это Бог в м о е й душе” и “Я все могу понять с а м”? Любви у них как не было, так и нет, а корпоративность на этой религиозно-философской базе принципиально невозможна. Правда, мальчики пытались создать некую корпоративность, причислив себя к обществу “Черные плащи”, но это скорее всего была фикция. Любопытно, однако, что когда об этом обществе было упомянуто в репортажах, в Интернет поступили сотни заявок от желающих в него вступить. Это подтверждает остроту проблемы, но не дает ее решения. Союз против “негров и спортсменов” был бы союзом, держащимся на общей ненависти, а поскольку ненависть — порочное чувство, чем бы он отличался от тех союзов, которые только что были перечислены?

Убивших себя мальчиков уже не вернешь. А другим светловолосым американским парням и девушкам я дал бы такой совет: бегите из своей обреченной страны, все равно она вами уже упущена. Бегите к нам в Россию, мы с радостью вас примем, места у нас хватит. И вместе с вами будем учиться любить, чтобы выжить в окружении чудовищ.

www.circusinfo.ru