Поле битвы — культура!
Дмитрий Перетолчин
20 июля 2017 0
на вопросы «Завтра» отвечает Дмитрий Таран, ведущий информационно‑аналитической программы «Информационная война» (ГТРК «Крым»)
"ЗАВТРА". Какие идеи вы вкладывали в свою передачу, и как они развивались в течение времени?
Дмитрий ТАРАН. Всё началось в марте 2014 года, когда я приехал в Симферополь, а до этого находился в Киеве и занимался, в принципе, той же информационной работой, только на Майдане, где я был всё время, пока он существовал. То есть мне было известно, в какой палатке находилась немецкая разведка, где сотрудники прибалтийского посольства обналичивали денежные средства, на каком этаже в Доме Профсоюзов представители разных спецслужб раздавали колбасу.
Когда меня пригласили в Крым, то в отношении меня как ведущего, а в прошлом ещё и директора Ялтинской киностудии, возник вопрос: какую программу в появляющемся СМИ вести. Я сразу предложил "Информационную войну", потому что на тот момент Крым терпел именно информационное поражение.
Мы побеждали в оперативном смысле: очень мирно и быстро захватывали рубежи и перехватывали управление, но с точки зрения стрим-каналов, СМИ, "говорящих голов", которые говорили о нас неправду, мы уступали в разы. И нужно было сделать ёмкий и информативный канал вещания, который бы давал оценки происходящим событиям, — так появилась "Информационная война". Мы сразу встретили непонимание по поводу названия: мол, слишком агрессивно, с кем воевать, почему не назвать "Информационный мир" и т.д. Я ответил, что "войну" начинали не мы и стоит называть вещи своими именами.
"ЗАВТРА". Согласен, мы сильно недооцениваем понятие "война". Для нас информационная война — некая игра, однако "с той стороны" это понятие воспринимается буквально, эта война направлена на уничтожение. Не так важно, что оно происходит не сразу, но информационная война — начало реальных убийств. Насколько там, на Майдане, воздействие было сильно?
Дмитрий ТАРАН. Пресловутые "пять миллиардов" я в реальности увидел, в первую очередь, в количестве "говорящих голов", подготовленных в специализированных лагерях для журналистов, лидеров студенчества, лидеров предпринимательских сообществ. И вот для влияния на эти социальные группы американцы грамотно вложили деньги и технологии.
Когда в ноябре 2013 года Майдан до конца ещё не сформировался, лидеры мнений проводили пропагандистские митинги каждый день. У них было несколько мобилизованных для этого кафе, там собирались активы разных групп и палаток, даже вузов. Иными словами, сетевая работа была прекрасно налажена. Сейчас мы упрекаем украинцев в том, что они не самоорганизовались, не вышли, а просто приняли Майдан — всё от нашего незнания теории и практики управления. Американцы же грамотно "ввалили денег" в людей, которые их успешно освоили и решили поставленные задачи.
А у нас структур, насколько я понимаю, нет. По крайней мере, с точки зрения информационной работы с населением. Агентурная работа, может, и есть, но к народу Украины никто не обращается. И на этом фоне противоборствующая сторона внушает нам, что работать на территории Украины не с кем: украинцы — продажные люди. Структурно мы проигрываем, Майдан это доказал: механизмы работы каждой палатки (и приход денег, и раздача колбасы), работа лидеров — всё было отлажено идеально. Известна поговорка "Революцию сделали ораторы", они же сделали и Майдан! Через интернет-каналы с небольшой аудиторией, которые были профинансированы США, минуя лицензирование и вопреки закону, вошли в эфирные каналы. Захватив "картинку", они организовали Майдан как место ритуальных "чёрных месс", где накачивали идеологическую матрицу, впоследствии распространённую на всю страну. Думаете, почему люди там так "забандеризированы"? Американцы действовали в промышленном масштабе, с полным пониманием принципов и технологий.
"ЗАВТРА". Говоря о технологии, нужно вспомнить племянника Зигмунда Фрейда Эдварда Бернейса, автора классического труда по пиару, в котором он говорил, что нет смысла работать на "массу", достаточно перехватить лидеров мнений. Американцам даже этого не потребовалось: они этих лидеров создавали сами. Сегодня на наших федеральных каналах присутствует политика, но в отношении информационной войны интересно, как, на ваш взгляд, обстоит дело с интернетом?
Дмитрий ТАРАН. Федеральные каналы в основном окучивают аудиторию не городов-миллионников — условно говоря, жителей всей остальной России. Они работают с информацией на уровне "что произошло и почему произошло" и моделируют ситуации, которые будут потом внедряться в коллективное бессознательное основной массы населения.
Дальше есть лидеры мнений, которых интересуют более глубокие причинно-следственные связи и которые, например, задаются вопросом: "Если мы такие умные, то почему проигрываем Украину?". В таких случаях на помощь приходят интернет-спикеры, чья главная особенность — детальное изображение ситуации на данный момент, акцент на актуальности. Но у них другая проблема: полное отсутствие попыток представить будущее. В итоге и у людей возникает чувство бессмысленности планов на будущее. И в России, и на Украине в головы подсажен ментальный вирус: "мы ничего не можем сделать", "мы ни на что не влияем". А это ведёт только к массовой апатии. В итоге дееспособной является лишь агентура, у которой есть финансирование и инструкции, как действовать.
Нужны патриотические НКО, которые, минуя власть и ток-шоу, предложат людям картинку будущего. А ещё нужно готовить кадровую базу по таким направлениям, как управление, силовой блок (система безопасности, разведка, контрразведка) и СМИ. Никто не сомневается, что мы на Украину вернёмся. Наши деды воевали, проливали кровь, а сейчас почему-то слышны фразы: "Зачем нам западные области?". Причём там живут люди, которые по самоидентификации — русские! И мы что, оставим их в оккупации? И мы не просто вернёмся на Украину, но и вернём Украину в семью постсоветских народов, и к этому нужно готовиться.
Соответственно, нужно отбирать людей, которые способны управлять на уровне сельсоветов, на уровне горисполкомов, ибо местные "князьки" это умеют и в случае чего очень быстро перехватят управление. Про службу безопасности говорить, думаю, не стоит — всё очевидно. И такие кадры надо готовить не только для каждого села или посёлка, но и для городов, даже для Киева.
По сравнению с тем, во что Запад нас пытается втянуть, — это копейки. Основной регион, где такую работу надо начинать, — Крым, потому что он был и "там", и "здесь". Весь вопрос в том, будет ли политическое и финансовое плечо наверху и сможет ли оно противостоять иностранным лобби.
"ЗАВТРА". Когда мы говорим "возвращать Украину" — в этом нет ничего зловещего. Людям мозги, как говорят, "запудрили", а теперь просто нужно их обратно "распудрить".
Дмитрий ТАРАН. Я кадровый офицер ВС СССР. Я принимал присягу в 1983 году и, хотя был гражданином Украины, присягу больше не принимал. Принимал я её в большой стране, в одной Украине мне тесно. И то, что произошло за последнюю четверть века, делает мне больно. Мы "возвращаем Украину" не через противопоставление украинского и русского народов. Это один народ, изменённый во времени! Все разговоры о том, что после 1991 русские и украинцы — два разных народа, — разговоры в пользу приезжих. Мы говорим о масштабах большой страны, у нас стратегическая задача одна для всех: и для Прибалтики, и для Закавказья, и для Средней Азии… И если мы ставим такие цели, то к этому нужно подготовиться и огласить, допустим, через молодых блогеров, которых также надо готовить.
"ЗАВТРА". Надо оговориться, что у нас и на Западе немного разное понимание разведывательной деятельности: если у нас под ней понимают шпионаж, то на Западе это "интеллектуальная обработка", которая сказывается на молодом интернет-поколении, потому что сегодня интернет стал зоной влияния.
Дмитрий ТАРАН. Договоримся о терминах. Мы под "разведкой" понимаем не "шпионаж" и не работу с элитами. Мы говорим о влиянии на широкие социальные группы. Я телеведущий и работаю на региональном канале, а потому — я разведчик, я влияю на людей, на отдельные социальные группы. Теперь о молодых блогерах: тут мы явно "провисаем", отчасти из-за системы образования. Многие наши дети неразвиты: плохо говорят, мало читают, не умеют систематизировать информацию. Та же Саша Спилберг росла не у нас, а на Кипре и в Штатах. Очень символично, что персонами влияния здесь становятся дети, выросшие за границей. А наши дети 15-16 лет, получается, не могут им противостоять даже на уровне диспута.
Приглашение Спилберг в Госдуму — презентация кланово-корпоративной группировки, которая контролирует "Ютуб". Девочка пришла и представила новый ядерный инструмент, который не используется никакими политическими партиями, так как целевая аудитория — не избиратели. Но через несколько лет и зрители Спилберг смогут прийти на избирательные участки, так что это работа на большую дистанцию. И вот кланово-корпоративная группировка, при помощи агентств контролирующая молодых видеоблогеров, заявляет, что обладает и управляет инструментом, на который Госдума не в состоянии повлиять.
Выступление Саши Спилберг — проверка, сколько смогут власти вложить в созданные Штатами аналитические центры. Жириновский подхватил эту идею и в дальнейших выступлениях неоднократно заявлял, что мы теряем молодёжь и в неё надо вкладываться.
"ЗАВТРА". Раз уж мы определились с терминами и вы — "разведчик", то название передачи "Информационная война" — уместное и правильно. В таком же разрезе хотелось бы поговорить о кино, так как основная его аудитория — люди до 30 лет.
Дмитрий ТАРАН. Если задаться целью написать аналитическую справку "Влияние современного кино на нашу молодежь" и пройти мимо афиши — 80% будет составлять американское кино, 12% — российское, остальное — кино других стран. К слову, "28 панфиловцев" выпускались студией "Юнивёрсал", которая имеет право редактировать фильм до проката. И, скажу я вам, очень много сцен было вырезано, советской символики осталось совсем немного.
Получается, у нас есть военный и политический суверенитет, но нет культурного. А что такое кино? Это закладка моделей поведения. Вспомните: в конце 80-х у нас появилась порнография, и это изменило сексуальную жизнь всего Советского Союза.
Но это относится ко всем моделям поведения, уступать ли место в общественном транспорте и так далее. Современное кино вырастило махровых индивидуалистов западного образца. И не дай Бог, ситуация, показанная в "28 панфиловцах", повторится — мы просто не наберём людей! Возникнут вопросы в духе "А что мне за это будет?". Ведь у нас понизился порог целеполагания. Раньше было: индивидуальный уровень — семья — страна. А сейчас, особенно в городах с населением миллион и выше, для многих уровень семьи остаётся самым высоким. В ответ мы не даём ничего… Такое чувство, что наши органы управления и планирования связали по рукам отдельные лоббисты иностранных государств. Людей, которые что-то предлагают, не слышат. Возникает ситуация, когда нужно организовывать глобальные русские структуры, которые в обход высшего эшелона власти начнут осуществлять глобальную русскую политику. Деньги и персон влияния найти можно, сформулировать основные цели можно, даже можно постучаться в определённые органы, которые формируют внутреннюю политику. Это надо делать, а то можно просто до 2025 года не дожить.
"ЗАВТРА". Таким образом, когда говорят об информационном суверенитете, нужно понимать, что существует и "культурный суверенитет". Никто не ожидал, что оккупация будет иметь новый формат. Она медленнее заползает, но и выбраться из неё сложнее, потому как ментальная оккупация — это очень серьёзно. Вы проработали три года, чему хотите посвятить следующие три?
Дмитрий ТАРАН. Основная задача — создание в Крыму информационно-аналитического центра. Вообще же хочу работать с соотечественниками во всех постсоветских странах. При этом центре нужно открыть школу кадрового резерва, потому что при возвращении на исконные наши территории придётся искать управленцев, а в этом плане народ пока безграмотен.
В 1944 году в Монголии перед нашим вступлением в войну с Японией были "прособеседованы" 3500 перебежчиков. Часть отсеялась, остальных поместили в закрытый лагерь на 90 дней. Спустя первые 30 дней вышли "исполнители", разъехались по всей территории, оккупированной КНР, и арендовали помещения. Спустя ещё 30 дней первичную работу начали тактики, а под конец выехали из лагеря стратеги и возглавили регионы. Так при помощи Главного разведывательного управления Генштаба была создана кадровая база КНР. Эту задачу нужно повторить в новых условиях.
"ЗАВТРА". А как мы можем выйти из "кинооккупации"?
Дмитрий ТАРАН. Надо создавать параллельную индустрию кино. Сейчас дешевле выпустить полнометражный цифровой фильм, чем снять один эпизод сериала для федерального канала. К примеру, за 2-3 миллиона рублей можно снять полнометражный молодёжный фильм. Вот есть у нас национальный вопрос. Допустим, по сюжету, в Симферополе живёт парень 16-17 лет, учится в преимущественно русской школе. В Крым приезжают дети из Москвы, и с одной из девочек у парня возникают романтические отношения. Класс занимается горным туризмом. В Бахчисарае крымско-татарская школа тоже занимается горным туризмом. Два главных героя-парня из разных школ знают друг друга, но ненавидят. Во время совместного похода девочка из Москвы, оступившись, находит старые золотые монеты, о чём сообщает маме. Очень быстро приезжают чёрные копатели, и два ненавидевших друг друга мальчика начинают (как у О. Генри) устранять их по одному. Финал фильма — сцена братания русского и татарина.
Затем — представим! — на презентации показывается несколько минут фильма. При этом говорим, что ни в России, ни в Крыму молодёжного кино никогда не было. Предлагаем билеты по 50 рублей, обязуя всех старшеклассников в актовых залах коллективно его посмотреть. Увидев это, они сами смогут понять, как снимать такое кино. Так разовьётся Всероссийская сетевая киностудия, которая будет генерировать детский контент.
Проблема только в прокатной лицензии. Вопрос к Министерству культуры: ни один детский фильм не сможет найти 5 миллионов. И в итоге имеем "проход" глобальных мейджоров и культурную оккупацию.
"ЗАВТРА". А что делать в интернете?
Дмитрий ТАРАН. В каждой средней школе нужно готовить специалистов, которые будут уметь работать с камерой, штативом и светом. Пусть они через тот же "Ютуб" выделяют детей, активных в художественной самодеятельности, которые потом станут управленцами или партийными деятелями. Активных детей надо выделять, и этим должен заниматься не Запад, а мы. И это вопрос, скорее всего, к Администрации Президента. Для "Ютуба" нужно искать квалифицированных специалистов, которые отличали бы чёрное от белого и могли влиять на население.
Очень легко получить инструмент влияния: подписать "горизонтальный договор" с молодыми патриотичными российскими блогерами. Один увидел надпись "прошу перепост" — и обязан об этом рассказать. Получится информационная волна не хуже федеральных каналов. И с помощью неё можно делать всё что угодно! Например, у нас никто не занимается тем, что делает видеоблогер Анатолий Шарий.