Окружение Ельцина в лице Полторанина и Бурбулиса содействовало разгрому законной власти Чечено-Ингушской республики и тем самым способствовало рождению в Грозном режима Дудаева.

Окружение Ельцина в лице маршала авиации Шапошникова и генерала Грачева оставило в провозгласившей суверенитет Чечне тьму оружия и тем самым позволило дудаевскому режиму создать собственную армию.

Окружение Ельцина в лице Гайдара и Черномырдина обеспечило финансирование “всех расходов” независимого чеченского государства.

Помощь Дудаеву в разгоне Верховного Совета Чечено-Ингушетии и в узурпации им там власти выдающиеся демократы Полторанин с Бурбулисом оказали из идейных соображений, ибо видели в прежних руководителях республики сторонников прокоммунистического ГКЧП. Передачу оружия ставшей суверенной Чечне можно объяснить трусостью и нерешительностью высших ельцинских военачальников: ну не стрелять же в “мирных” чеченцев, заблокировавших воинские части и склады с вооружением? Но как объяснить то, что правительства Гайдара и Черномырдина не только не попытались экономически удушить откровенно антироссийскую власть в Чечне, но и предоставили ей шанс завладеть огромными денежными средствами?

Провозглашение суверенитета и всеобщее вооружение чеченского населения освободили Чечню от 300 тысяч русских жителей и от всякого контроля федерального центра. Но не освободили от русской нефти. Она как шла на нефтеперерабатывающие заводы Чечни до ее независимости, так и продолжала идти после обретения оной. За 92-93-й годы эти заводы, работая на полную мощность, произвели и продали нефтепродуктов на миллиарды долларов. Никто из торговцев не имел лицензии правительства РФ и, соответственно, никто не платил налогов в федеральный бюджет.

В мае 92-го следственный комитет МВД России возбудил уголовное дело по факту продажи в Крыму из Чечни 10 тысяч тонн бензина и 40 тысяч тонн дизтоплива. Официальная цена их составляла 200 миллионов рублей, фактически было выплачено 400 миллионов. Более половины этой суммы, говорят, прилипло к рукам некоего местного коммерсанта. Но обвинения ему предъявлено не было, ибо следователей из российского МВД чеченские власти в Грозный не пустили. Но ни правительство Гайдара, ни потом правительство Черномырдина, зная, как происходит торговля нефтепродуктами из Чечни, пальцем о палец не ударили, чтобы перекрыть поступления туда потоков сырой нефти и пресечь незаконную продажу бензина, дизтоплива и мазута.

В том же 92-м из восьми чеченских банков через республиканский Расчетно-кассовый центр сначала в Москву, а затем и в другие российские города начали поступать авизо — извещения о переводе денег, которые немедленно обналичивались. Все извещения оформлялись на абсолютно подлинных с виду бланках Центрального банка РФ, все имели соответствующие коды, шифры, печати, и все они были фальшивыми. То есть они сообщали о тех переводах денег, которых не было. В результате за 1992-1993 годы по липовым авизо из финансовой системы России было изъято 4 триллиона рублей, или 20 миллиардов долларов. За те же годы под фальшивые гарантии были выданы в виде чеков “Россия” кредиты на 8 миллиардов долларов, которые оказалось некому возвращать.

Фальшивые бланки ЦБ, печати и гарантийные обязательства изготовлялись в Чечне. Чеченские группировки отслеживали прохождение документов и производили обналичку. Стало быть, львиная доля из похищенных 28 миллиардов долларов досталась структурам, так или иначе связанным с властями Чечни. Почему питавшие эту власть финансовые аферы не были задавлены в зародыше?

Есть справка рабочей группы Верховного Совета РФ, где черным по белому написано, что всего лишь с февраля по июль 1992 года из банка “Столичный” Смоленского по подложным авизо получено около 6 миллиардов рублей. Доход же банка за это время составил около 500 миллионов рублей, или 2,5 миллиона долларов.

Аферы с авизо, как, впрочем, и нелегальная торговля нефтепродуктами, питали не только суверенитет Чечни, но и крупнейшие московские банки, которые заказывали музыку в Кремле и в правительствах Гайдара и Черномырдина. Криминальная, не признающая российские законы республика в составе России была выгодна народившимся финансовым олигархам, и именно поэтому ей все прощалось, в том числе и создание на ее территории перевалочных баз для торговли наркотиками.

В 92-м через московские расчетно-кассовые центры прошли 1300 фальшивых авизо, в 93-м — чуть больше тысячи, а в 94-м — всего 115. Сколачивать капиталы на аферах с авизо стало трудно. Но при всем том нужда в криминальной Чечне у финансовых олигархов не отпала. Ее решено было использовать для обогащения тех же олигархов путем так называемой борьбы с ней.

На исходе 94-го режим Дудаева был ненавистен большинству жителей Чечни, и взять Грозный тогда можно было, как и говорил Павел Грачев, силами двух десантных полков. Но зачем резать курицу, которая несет золотые яйца? Поэтому “наведение конституционного порядка” в Чечне началось с бомбардировок чеченских городов, что сразу же удесятерило ряды армии Дудаева, ибо бомбы били по самолюбию чеченцев и пробуждали их инстинкты кровной солидарности. К профессиональным частям чеченской армии присоединились тысячи добровольцев, и поскольку у режима Дудаева было полно оружия и денег, то наведение конституционного порядка превратилось в полномасштабную войну. Но войну странную.

Операции российских войск проводились без основательной разведки и тщательной подготовки. Но когда войка ценой колоссальных жертв загоняли противника в угол, их останавливали. Останавливали потому, что военные действия в Чечне были выгодны тем, кому прежде были выгодны аферы с авизо и нелегальная торговля чеченскими нефтепродуктами.

На восстановление разрушенных в ходе войны городов и сел в Чечне из федерального бюджета было выделено свыше 10 триллионов рублей. Из них реально на восстановление ушло не более пятнадцати процентов. Остальные триллионы осели в карманах олигархов и чеченских полевых командиров.

Из интервью последнего командующего федеральными войсками в Чечне Константина Пуликовского: “Три года назад (в августе 96-го) война шла к победному концу. Мы очистили полностью горы Нажайюрта, Ведено, Шатоя. Войска Масхадова тогда предприняли отчаянную попытку взять Грозный и угодили в нашу ловушку. Говорю об этом вполне ответственно. Абсолютно вся армия Масхадова до последнего боевика попала в наш капкан. Дважды боевики приходили с белыми знаменами, умоляя о пощаде и коридоре. Я отвечал по-военному: или полная капитуляция, или последний бой. На раздумье — сутки. И в это время, когда до срока ультиматума оставались считанные часы, в Ханкалу прилетел Лебедь с приказом зачехлить орудия и прекратить войну. Как умоляли его руководители всех силовых структур, генералы-фронтовики дать отсрочку хотя бы на 10-12 часов! За это время мы гарантировали полное уничтожение или полную капитуляцию всех бандитов Чечни. Но у Лебедя на руках был указ президента о его широчайших полномочиях. И никто ничего не мог поделать”.

Если бы чеченские бандформирования не спас от разгрома Лебедь, то их с указом о широчайших полномочиях на руках спас бы Черномырдин или Степашин, или Рыбкин, ибо режим боевиков в Чечне и режим Ельцина в России — близнецы-братья. Чеченская партия в Кремле вскормила Дудаева, Масхадова и Басаева, а они — озолотили столпов российской политики, которые звали сердцем голосовать за Ельцина. Звали всех — и будущих жертв чеченского террора в Москве, в Дагестане и Волгодонске в том числе. Звали, как мы теперь знаем со слов Березовского, на чеченские деньги Гусинского.

Николай АНИСИН