Шестое покушение на Путина

Владимир Бушин

3 августа 2017 0

президент, уйми террористов!

Представьте: я посылаю письмо Путину, а оно попадает… к Ходорковскому. Одна его физиономия чего стоит… Статейка о якобы моих особых отношениях с Путиным…

"Легендарный человек Борис Резник, возможно, будет убит… Я сделал фильм о Святейшем… Глупо чему-то удивляться…

А.Караулов. АН № 23

"Ах! злые языки страшнее пистолета!"

А.С. Грибоедов

В эти бурные, с грозами и ливнями, июльские дни было много разговоров о покушениях на политических деятелей. Увы, они не редкость. Юлий Цезарь был далеко не первым. На моей памяти первым покушением было убийство 1 декабря 1934 года Сергея Мироновича Кирова перед войной — Троцкого во время войны — несколько покушений на Гитлера, одно из которых 20 июля 1944 года едва не привело к гибели изверга. После войны — Индира Ганди… Насер… Кеннеди… Буш-старший… А если вспомнить то, чему я современником не был, но что всем известно, тут прежде всего — по подсчётам Вадима Кожинова — шесть покушений на Ленина.

Лев Данилкин в недавно вышедшей интересной книге "Ленин" пишет, что известные американские журналисты Джон Рид и Альберт Вильямс, работавшие тогда от своих газет в России, рассказали большевикам, что "предложение одного знакомого им коммерсанта заплатить миллион за убийство Ленина спровоцировало в буржуазной среде едва ли не аукцион: каждый готов был заплатить больше, чем предыдущий". И автор добавляет: "Это не мудрено: уже в декабре 1917 года Ленин рекомендовал отправлять миллионеров-саботажников (всех этих Ходорковских того времени. — В.Б.) на принудительные работы". А уж после закрытия Учредительного собрания (аналог наших дней — Указ Ельцина о разгоне Верховного Совета. — В.Б.) "начинается настоящая охота на Ленина". А ведь он часто выступал на митингах, которые контролировать невозможно. 350 выступлений! Это было крайне опасно. Но, пишет Данилкин, "он умел сказать что-то такое, после чего террористы в последний момент опускали оружие". Случалось и так, что они сами являлись с повинной. В их числе был, например, Герман Ушаков, передумавший бросать бомбу и тем спасший Ленину жизнь. Хотя раньше он принимал участие в обстреле автомобиля Ленина. Но автомобиль, в котором ничего не видно, — это одно, а живой человек с проникновенной речью на устах — это совсем другое. Тогда от трёх пуль Ленина заслонил швейцарский друг Фриц Платтен. Это было 1 января 1918 года в Петрограде.

А 10 марта того же года, когда правительство переезжало из Петрограда в Москву, на платформе станции Цветочная поджидала Ленина с револьвером в кармане эсерка Коноплева, но мадам не повезло: правительство грузилось не на этой платформе.

Не на всех, конечно, действовали речи Ленина. 30 августа 1918 года во время митинга на заводе Михельсона его выступление ничуть не тронуло, а, вероятно, подействовало в обратную сторону на молодую эсерку Фанни Каплан. Когда Ленин вышел с завода и около своей машины продолжал разговор с группой рабочих и работниц, Каплан с двух-трёх шагов выстрелила в него. Ленин упал лицом вниз. Покушавшуюся тут же схватили. Она заявила, что стреляла по собственному убеждению, сообщников у неё нет. Раненого повезли в Кремль. Странное дело: с пулей в плече, с другой — в шее, он, однако, сам поднялся на довольно высокий третий этаж своей квартиры. Ещё более странно, что врачи явились только вечером. А ведь эти пули на немало лет сократили жизнь Ленина…

В январе 1919 года на Рождество Ленин поехал в Сокольники в детскую Лесную школу, где тогда отдыхала Н.К. Крупская, чтобы устроить там детям елку с вручением подарков. Когда уже затемно подъезжали к Трём вокзалам, на углу Орликова переулка и Каланчёвской перед машиной вдруг возникла группа вооружённых людей. Ленин всего четыре месяца как перенёс покушение Каплан, у него в теле две её пули, однако вместо того, чтобы, обретя такой опыт, рвануть и уйти от странных людей, он просит шофёра Степана Казимировича Гиля, в прошлом личного шофёра императрицы Александры Фёдоровны, остановить машину и узнать у этих странных людей, что им надо. А это была банда знаменитого московского налётчика Яшки Кошелька (Кузнецова). С маузером в руке он подошёл к остановившейся машине, заставил всех выйти, обыскал Ленина, отобрал у него документы, браунинг, бандиты сели в машину и уехали. У них было срочное неотложное дело: спешили ограбить какой-то магазин на Лубянке. В машине Кошелёк посмотрел документы и, узнав, кого ограбил, приказал вернуться неизвестно с какой целью: то ли отнять и жизнь, то ли принести извинения и возвратить машину. Скорее всего, первое: на совести этого жестокого бандюги было уже множество убийств, особенно чекистов и милиционеров. Приехали. А Ленина уже не было. С большим трудом — его не пускали: документов-то нет — из ближайшего райсовета он вызвал другую машину и успел на рождественский праздник к детям. Как бы то ни было, жизнь Ленина висела на волоске…

А против Сталина были заговоры, но до покушений дело всё-таки не доходило. Когда в мае 1937 года, предвидя неизбежный арест, застрелился Ян Гамарник, недавний начальник Политуправления армии и первый заместитель наркома обороны, говорят, Сталин сказал: "Какой трус! Он же мог прийти ко мне, застрелить меня, а уж потом себя".

Всё это было давно… А на днях суд вынес решение об убийстве Бориса Немцова, отнюдь не почитателя Ленина и Сталина. Наоборот, он настойчивей других единомышленников требовал ликвидации Мавзолея, уверяя, что от него все наши беды. Именно от него, а не от Горбачёва, Ельцина и лично Немцова, бывшего при них и губернатором, и вице-премьером, а Коржаков настойчиво предлагал Ельцину даже сделать его преемником. В убийстве Немцова и в суде многое выглядит странно. Например, большинство покушений и убийств, о которых шла речь, предпринимались, так сказать, индивидуально, а тут судили сразу пять человек. А заказчик преступления не задержан, мотив преступления не выяснен, однако решительно заявлено, что ничего политического тут нет. Да как этому верить, если убитый был крупным политическим деятелем, а потом — активнейшим оппозиционером, то есть опять-таки никем иным, как политиком. А в довершение загадок, осуждённые весьма суровый приговор (вплоть до 20 лет заключения) встретили смехом. Спрашивается, чего им так весело?

Но самое впечатляющее на тему покушений мы в эти дни услышали от известного журналиста Андрея Караулова в передаче "Пусть говорят" — и аудитория этой передачи в студии, и вся страна. Караулов много лет вёл передачу "Момент истины". Здесь он произнёс большую взволнованную, то со слезой и дрожью, то с и металлом в голосе речь о пяти покушениях на президента Путина.

Караулов начал так: "Владимир Путин во время войны в Чечне был там много раз. А в ноябре 1999 года в окопах наши ребята говорят: "Владимир Владимирович, приезжайте к нам на Новый год". "Приеду", — сказал Путин. И что ж вы думаете? Собрался. Да как! "Новогодний праздник — семейный. Он всю семью взял с собой". Всю! То есть и жену, 13-14-летних дочек да, кажется, и тёщу Екатерину Тихоновну прихватил. К Солженицыну, например, жена приезжала в его землянку, но это не то: жена его была молодая, а тут — пенсионерка… И сели все в вертолёт… А Путин уже президент и верховный главнокомандующий…

"И вот, — говорит с дрожью в голосе Караулов, — в 6 часов утра тот вертолёт поднялся на семь с половиной метров и… — он перешёл на трагический шепот, — …и рухнул на землю". Все участники передачи, а может, и вся страна — ахнули, кажется, кто-то рухнул на пол.

"Как все они остались живы, знает только бог…"

Нет, пожалуй, и бог не знает. Ведь тогда было столько аварий, катастроф, крушений, заказных убийств… Ну, почему не остались живы, например, известный врач-офтальмолог Фёдоров или Боровик-младший, рухнувшие на землю тоже при воздушной аварии? Правда, не с семи метров. Но почему я сказал "тогда"! Оговорился. Ведь и сейчас то же самое. В одном июле было столько аварий….

"А теперь — самое страшное, — продолжал оратор, — в день похорон Анатолия Александровича Собчака, учителя Владимира Владимировича, на него готовилось первое покушение…"

Как первое? А вертолёт? Значит, эпизод с тёщей не считается? Что ж, пожалуй, это справедливо. Но я подумал: какой же Путин ученик Собчака? Он всего лишь слушал его лекции по семейному праву, когда учился на юрфаке Ленинградского университета. Не могу же я считать себя учеником знаменитого пушкиниста Сергея Михайловича Бонди только потому, что тоже слушал его незабываемые лекции в Литинституте, даже если он ещё подарил мне в Малеевке свою книгу о Пушкине с дарственной надписью, сделанной справа налево, он умел это.

"Уже тогда Владимир Гусинский не получил 40 млн. долларов кредита на канал НТВ…"

От кого не получил? Кто не дал — Путин? Если так, то молодец. Но это значит, что Гусинский и готовил покушение? Вполне возможно. Но говори прямо, не юли, не напускай тумана.

"Уже тогда фраза Путина, когда он прощался с чекистами, вступая в должность…"

Тут что-то несуразное: прощался, вступая в должность… При вступлении в должность, здороваются, а не прощаются. Но что за фраза-то? А вот:

"Ну, что, ребята, первый этап операции — внедрение в банду — состоялся. Приступаю ко второму этапу — к ликвидации банды…"

Опять загадка! В какую банду внедрился Путин? В банду олигархов, что ли? И каков итог второго этапа за 17 лет? Было их 7 ("семибоярщина"), а сейчас 112. Вот он — "момент истины"?

"Они уже все понимали — и Борис Абрамович, который скоро убежит в Лондон; и Гусинский, давно забытый, который скоро убежит в Америку…"

Стоп! Соображает ли оратор, что сказал? Березовский был убит в Лондоне. Так что, это жертва путинского "второго этапа"? Ты на кого работаешь? Но ему не до этого, он дальше:

"На кладбище, где хоронили Собчака, готовился теракт в отношении(!) Путина. Его умоляли не приходить прощаться с Учителем…"

Как Ленина — не ехать на завод Михельсона, и это понятно: в тот день утром в Петрограде был убит Урицкий. А тут? Не накануне ли сгорел ночной клуб "Хромая лошадь", унеся 72 молодых жизни?

"Смерть, убийство и.о. президента в прямом эфире — каналы вели прямую трансляцию… Он появился неожиданно, постоял у гроба и так же быстро ушёл…"

Прекрасно. Но, во-первых, никакие каналы это не транслировали. Во-вторых, для кого же Путин появился неожиданно? Разве что для Собчака. Террористы-то, если они были здесь, а не в голове оратора, поджидали жертву — ушки на макушке­. Как мадам Коноплева — Ленина, со взведённым револьвером на железнодорожной платформе под Петроградом.

"Тогда готовилось первое покушение. Проходит год, больше. Путин летит в Азербайджан. Об этом рассказывал покойный Гейдар Алиев и председатель КГБ республики…"

Председатель, кажется, тоже покойный. И что же покойники рассказывали?

"Бомба, которая ждала Путина, приводилась в движение(!) мобильным телефоном…"

А где она его ждала, коварная — под столом Алиева? в российском посольстве? под кроватью в отеле? Неизвестно…

"Американцы, цеэрушники, исследовали эту бомбу — такой бомбы они не видали никогда…"

Это как же понимать? Вместо того чтобы скрыть факт покушения на президента, как это обычно делается, если он не был публичным, как, скажем, на Столыпина — в театре, наши кагэбешники побежали к цеэрушникам с этой бомбой и пытают их: "Коллеги, что это за штучка? Ей хотели поднять на воздух нашего президента". Так? Не верю! У наших наследников Дзержинского есть профессиональное достоинство, они не побежали бы к американцам, а сами разобрались бы во всём.

"Теперь самое невероятное… Террорист-смертник, который должен был взорвать Путина, жив. У него пожизненное заключение…"

Что ж тут невероятного? Не на него же покушались. Но интересно, как его взяли. Или он услышал речь Путина, что в России вот-вот будет создано 25 миллионов высокотехнологических и высокооплачиваемых рабочих мест, возрадовался, прослезился и, как помянутый Герман Ушаков после речи Ленина, явился к охранникам президента, ударил себя в грудь и сказал: "Вяжите меня! Я, подлец, хотел пустить по ветру вашего президента…"

Казалось бы, такого рассказа уже вполне достаточно, чтобы избрать Путина президентом на пятый срок. Но человеку хочется, чтобы уж и на шестой, и поэтому он продолжает свою сагу героической страницей из молодости Владимира Владимировича:

"В Дрездене в любой пивной… вы понимаете, в любой пивной можно услышать: "О, Путин! Тот, который спас наших мальчиков!.."

Вообще-то в пивной чего только не услышишь. Может, и этот рассказ из пивной? Но не будем спешить. Послушаем:

"Поразительно! Вы не знаете и этой замечательной истории о нашем президенте…"

Ведь это упрёк не только тем, кто был в студии, но и всему народу. Но справедливо ли? Я, например, в молодости бывал в дрезденских пивнушках, в театрах Франкфурта-на-Одере, в музеях Мюнхена… Но большинство-то не бывали. Они не тогда в Дрездене, а сейчас дома слышат клики "О, Путин!". Или такие: "Сталин! Путин! Пушкин! Ура!".

"Он никогда об этом не рассказывал…"

Упрёк народу тем более несправедлив. Откуда ж ему знать? А сам-то как узнал, если он — никогда? Неизвестно. И начинает рассказ…

"В ту ночь, когда рухнула Берлинская стена… — (а то было 9 ноября 1989 года) — … в ту ночь две тысячи пьяных дрезденцев, молодые ребятушки, ворвались в Штази, разгромили здание немецкой контрразведки…"

Минуточку! Во-первых, нельзя говорить "немецкая контрразведка", так как было два немецких государства, и тут речь идёт о ГДР. Во-вторых, Штази — это не контрразведка, а Комитет государственной безопасности (КГБ). В-третьих, этот Комитет, естественно, находился не в Дрездене, а в столице, в Берлине, если угодно, в комплексе зданий на Норманенштрассе. Допустим, толпа дрезденцев так упилась, что могла вообразить, будто она в своём городе громит Штази. Но как при всём честном народе мог малевать такую картину вроде бы тверёзый журналист — загадка. И Берлинская стена находилась не в Дрездене, а в соответствии со своим названием — в Берлине, без малого километрах в двухстах от столицы.

"А через забор от КГБ было здание, которое принадлежало Комитету Государственной безопасности СССР…"

Это здание — двухэтажный дрезденский особняк на Ангеликаштрассе, 4. Как понятно любому даже пьяному, "через забор" находилось вовсе не Штази.

"В этом здании старшим по званию был подполковник Путин…"

Ничего подобного, сударь. Старшим был полковник Лазарь Лазаревич Матвеев, а Путин был "старшим" в другом смысле — как парторг.

"Двухтысячная пьяная толпа врывается в здание КГБ СССР…"

Это невозможно. Ну, человек пятьдесят поместились бы в вестибюле, но не больше, это ж не Лужники и даже не стадион "Динамо", а особняк. Но дальше — уж совершенная мистика:

"Семь окон, семь ступенек вниз… Путин вышел с наганом, в котором семь пуль…"

Семь — число сакральное: семь пядей во лбу… семь раз отмерь, один отрежь… "Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях" … Это он для нагнетания ужаса. Но, во-первых, что за окна? Какие окна? Куда они смотрят? Во-вторых, Путин спустился на семь ступенек вниз? Зачем? С толпой удобней говорить с какого-то возвышения. В-третьих, где парторг раздобыл наган? Последний раз я видел наган у московских милиционеров ещё до войны. Или ему протянула наган из 1918 года помянутая террористка Коноплева? И наконец, как человек мог дожить до 65 лет и не знать, что такое пуля и что такое патрон?!

"Как старший по званию Путин вышел к двухтысячной пьяной толпе и сказал: "Я поздравляю вас с тем, что рухнула наконец Берлинская стена. Это общий праздник вашего и наших советских народов…"

Ничего подобного парторг Путин сказать не мог: он осуждал устроенное Горбачёвым позорное и несуразное бегство Советской армии из ГДР. Уже став президентом, он в одном интервью сказал: "Бросили всё и ушли…". Тем более карауловские слова невозможны были в устах парторга Путина в те дни, в той обстановке, когда многое было неясно и тревожно.

Но правдолюб уверяет, что парторг продолжал речь перед двухтысячной толпой пьянчуг в таком духе: "Поймите меня. Вы находитесь на территории Советского Союза. Я офицер. Я вынужден до конца защищать наше здание (где же были остальные обитатели этого дома, тоже офицеры? неизвестно). Вы не имеете права здесь находиться. У меня здесь (видимо, он потряс над головой коноплевским наганом. — В.Б.) семь патронов. Я хорошо стреляю (это вовсе не обязательно, если с семи шагов стреляешь в толпу). Я должен буду шесть пуль (наконец, разобрался, что такое патрон, что такое пуля. — В.Б.) выпустить в вас, а седьмую я выпущу себе в лоб (Зачем? Тебя и так пьяная толпа растерзает. А может, удастся удрать). Поймите меня. Я вас очень прошу…" Он это сказал и стал медленно подниматься по лестнице… семь ступенек… Я думаю, это были самые страшные минуты его жизни. И когда Путин повернулся, толпа стала расходиться".

Если так, то скорей всего после такой речи парторга пьянчуги не расходились, а расползались по всему Дрездену на четвереньках.

Но гораздо правдоподобней об этих страшных минутах и часах жизни будущего президента пишет Л.Млечин. Он рисует такую картину: "Когда коммунистический режим в ГДР рухнул, в дрезденском представительстве КГБ СССР стали срочно сортировать бумаги, самые важные переправляли в Москву, остальные уничтожали.

"Я лично сжёг огромное количество материалов, — рассказывал Путин. — Мы жгли столько, что печка лопнула".

Когда восточные немцы захватили здание МГБ в Берлине, наши чекисты испугались, что немцы заодно разгромят и представительство КГБ в Дрездене, охранявшееся несколькими пограничниками. Позвонили в штаб группы советских войск в ГДР, попросили прислать подмогу. Там ответили: "Ничего не можем сделать без распоряжения из Москвы. А Москва молчит". Молчал предатель Горбачёв. Потом всё-таки военные приехали, и немцы разошлись". Те самые две тысячи пьяных, страшных, свирепых. И безо всяких увещевательных речей…

…Когда сказитель кончил, раздались аплодисменты. За всё время довольно длинной былины никто не перебил сказителя, не переспросил, не задал ни единого вопроса. Значит, сеанс коллективного околпачивания прошёл чрезвычайно успешно. А ведь, по сути дела, это было очередное, шестое покушение на президента.