АНСАМБЛЬ "КАЗАЧИЙ КРУГ" известен с конца 80-х годов. Он был создан в Москве на базе фольклорной студии при заводе "Серп и молот". Руководил студией Владимир Скунцев, человек уникальный по своим артистическим и певческим данным. В силу своей фантастической преданности народной песне, собравший по городам и весям России огромный объем драгоценного песенного материала.
"Казачий Круг" строит свой репертуар на героическом русском эпосе — былинных, воинских, походных, протяжных, исторических, плясовых и лирических песнях российского казачества. Дон, Кубань, Терек, Урал, Сибирь — вот родина исполняемых "Казачьим Кругом" произведений. Духовные стихи и песнопения, говорят, заимствованы исполнителями у некрасовских казаков-старообрядцев.
Некоторые старинные песни благодаря "Казачьему Кругу" стали снова популярными в народе, особенно в среде патриотов. Знаменитая "По горам карпатским... " частенько исполняется на оппозиционных застольях.
В этом году вышли в свет первые два компакт-диска с песнями "Казачьего Круга" ("Поет ансамбль "Казачий Круг" и Владимир Скунцев "Не для меня...").
Многие специалисты в области фольклора говорят, что в виде этих дисков русское общество обрело энциклопедию национальной воинской песни.
Есть вещи вроде бы естественные и закономерные, однако в определенных условиях кажущиеся редчайшей удачей или, может, даже удивительным негаданным, нежданным чудом. Именно в ряду таких явлений — ансамбль "Казачий Круг".
Заводят песни солист и художественный руководитель ансамбля Владимир Скунцев, а также лидер группы и запевала Владимир Иванов. Остальные участники распределяют голоса, подменяют друг друга в запевах и подголосках, сохраняя фактуру песни, ее монолитное звучание и характер. Знаменитые казачьи песни исполняются без аранжировки, как это и было во время многочисленных походов и военных операций, в коих принимало участие русское казачество.
В недавно вышедшей книге "Песни русского воина", книге, посвященной памяти православного новомученика воина Евгения Родионова, приведены слова музыкального критика Валентина Мантулина, посвященные русской песне.
Мантулин пишет о трех важнейших составляющих знаменитого русского многоголосья. Он отмечает:
"Во-первых, самое многоголосие, особенную манеру голосоведения, при которой унисонный запев разветвляется согласно варианту каждого отдельного голоса артели, то есть хора, часто — вопреки правилам западно-европейской гармонии и контрапункта, и затем каждый такой подголосок возвращается к изначальному унисону.
Во-вторых, свободный, подвижный, перемежающейся ритм, например, 2/4, 5/8,7/4, согласно логическому, а не метрическому ударению. И наконец, третью составную, импровизацию, дающую возможность каждому певцу артели излить свое индивидуальное чувство, проявить свою личность, не только не нарушая общего склада, но и значительно его обогащая."
Эти слова можно со всей определенностью отнести и к манере исполнения "Казачьего Круга".
Однако помимо чисто музыкального аспекта, на стыке эмоции и смысла возникает мощная идеологическая компонента.
Это выводит "Казачий Круг" из области этнографической экзотики. В принципе такие песни не поют в колониях для богатых туристов.
Слишком живы еще для России интонации и смыслы, на которых строится творчество "Казачьего Круга".
Когда слушаешь лихие напевы казаков, невольно думаешь: "Вот где империя-матушка. Вот где дышит римский старинный воинский дух" . Наши "древние римляне" бородаты, обуты в яловые сапоги, с винтовками на ремнях, в папахах да с кованными кубанскими клинками в руках.
Удивительно, что воспринимают песни "Казачьего Круга" люди, порой абсолютно не "фольклорные". Возможно, что неосмысленно и подсознательно все, кто родился и вырос в России, способны уловить энергию, исходящую от искусства казачьего пения (вспоминается сценка в кафе — послушав с диска Скунцева знаменитую песню "Не для меня..." — свирепые “братки”, сидящие за столиком буквально заплакали).
Однако в целом творчество "Казачьего Круга" дышит все же оптимизмом и радостью. Радость эта в самой мощи исполнения, в удивительной нерастраченности сил души наших московских, подольских казаков.
ТИТ