Для молодого сорокалетнего полковника позиция "хозяина" города, человека, готовящего все решения и визирующего все документы, уже не казалась пределом мечтаний. Он все больше присматривался к московским делам и схваткам за власть, где его бывший коллега оказывался вершителем судеб и центральной фигурой происходящих схваток за сверхгигантские состояния. Собственность через власть! А высшая власть дает сверхсобственность! Ставка на Рыжего Ваучера была непререкаемой. Тёма понимал, что даже Ельцин не в состоянии "зачистить" его бывшего коллегу в силу высших связей через "ложу" с американскими хозяевами. Тёма помнил, как глава самого огромного финансового конгломерата Америки, встречаясь с Ельциным в Нью-Йорке в декабре 91-го г., публично сказал, что Рыжий Ваучер — это их верховный представитель в России и должен работать в исполнительной власти, чтобы крепить узы двух стран.

Именно в силу этого Тёма включился в, казалось бы, проигрышную схватку, которую вел Рыжый Ваучер с главным охранником и первым другом Ельцина. Охранник атаковал Рыжего по многим направлениям: инспирировал первую чеченскую войну, открыл коррупционные дела, начал подкоп под мэра-профессора с тем, чтобы свалить его на приближающихся выборах. Тёма встал в ряды главного защитника мэра, проводника идей Рыжего в городе. Он держался, как мог, но московская атака оказалась слишком мощной, а недовольством вымирающего народа легко манипулировало центральное телевидение. Собчака, Рыжего Ваучера и его самого постигла неудача, которая могла завершиться уголовными делами и даже тюрьмой.

Но Тёма знал, что верность "сильнейшему" все равно его выручит. Мановением невидимой руки он был перенесен в Москву, в высшую иерархию кремлевской власти — под сень главного хозяйственника, распоряжающегося миллиардными потоками. Не только безопасность, но и новый уровень решений — таков для него был 95-й.

Окончательная победа Рыжего в 96-м и низвержение главного охранника подтвердили правильность сделанного выбора. Он двигался дальше по служебной лестнице, переместившись в новую ипостась — замглавы всесильной президентской администрации, ответственного за спецслужбы и силовые ведомства.

Но враги — коммунисты и последыши главного охранника — продолжали давление. Они затеяли импичмент в Госдуме, ворошили старые дела в Питере против бывшего мэра, формировались в группы недружественных олигархов, мешали делать дела ему самому и его "крыше" — Рыжему Ваучеру.

Его функция была в том, чтобы противостоять этим потокам, блокировать работу следственных органов и прокуратуры, защищать Рыжего и близких олигархов. Он работал, демонстрируя преданность. Просматривал документы и дела, делал выводы и координировал их с Ваучером. Казалось, все шло гладко, но противники активизировались уже в 97-м, продолжили атаки на Собчака. Одним из первых Тёма узнал, что ордер на арест Собчака уже выписан генпрокурором! Спасение бывшего "шефа" являлось делом жизни или смерти для него лично: за всеми "делами" Собчака маячила и его фигура. Вывоз Собчака из Питера в Париж на частном самолете, протаскивание его через границу оказались результатом действий и решений именно Тёмы. И эта победа, вопреки прокуратуре и органам следствия, давала ему надежду на большее. На доверие "Семьи". И "большее" реализовалось уже в июне 98-го г., когда его назначили главой секретной службы страны.

Жизнь входила в решающую прекрасную фазу, в фазу борьбы, когда все сплотились против "Семьи", а он становился чуть ли ни единственным инструментом ее спасения. Уже через месяц сгустились тучи над главным каналом вывоза капитала из России по схеме ГКО, которая была придумана и предложена группой американских банкиров под эгидой Рубина и Самерса, высших чинов в Минфине США и в недалеком прошлом руководящих работников "Голдмэн энд Сакс", друзей Рыжего Ваучера.

Бюджет, исправно "качавший" миллиарды за границу в течение четырех лет, явно не выдерживал. Недостаток валютных ресурсов крушил созданную пирамиду. Надо было спасать средства, вложенные как "Голдмэном", так и самой "Семьей" с олигархами. Ответ пришел от Рыжего Ваучера немедленно. Его кураторы — Саммерс и Рубин — обеспечили очередной валютный транш в 4 млрд. долл., которые были тут же конвертированы в рубли, полученные от сверхдоходных ГКО. Затем был объявлен дефолт. Но хоть деньги были спасены, власть была практически потеряна. И только согласие думских вожаков поменять премьера позволило уйти от несвоевременных выборов и неизбежного поражения Ельцина.

Новый премьер начал ползучий переворот, медленное выдавливание из власти Рыжего Ваучера. Это давление началось практически сразу. Московский мэр инициировал Совет Федерации в принятии решения по ГКО. Примус активизировал генпрокурора, и тот дал импульс уголовным расследованиям по "Семье" и по семейным олигархам как в стране, так и в Швейцарии. Наступал 1999 год.

…Нечестие же его удивительным нареку за пестротное его и за лживое злохитрство, яко сплете нечестие с благочестием, клятву же с благословением, мучительство с щедротами, милость с немилосердием, кротость со зверством, бесчиние с благочинием, здравое со вредящим, смертное с пребывающим, волка с агньцем, благословенное древо с проклятым… Разделити же лицемерие от лукавства не можно, понеже пестрота зверина по существу его сраслену имать в себе крепость и сплетено нечестие с благочестием носит.