Несколько месяцев пятнадцать человек из Национал-большевистской партии Э.Лимонова были в центре внимания общественности и прессы. Причиной тому стала художественно-политическая акция, устроенная ими в городе русской славы Севастополе, ныне оккупированном украинскими "незалэжниками". Захватив смотровую площадку на башне Матросского клуба, они два часа держали оборону, вывесив транспарант, разбрасывая листовки, размахивая флагами. Украинские власти всеми силами стараются нейтрализовать всё, что напоминало бы об особом статусе русского города Севастополя. На этом фоне акция, спланированная и подготовленная НБП, носила поистине героический характер. Любой, кто осмеливается обратить внимание на проблему города и его населения, — кость в горле украинского режима. Столь дерзкая выходка, вызвавшая сильнейший общественный резонанс, взбесила оккупационные власти города. Безобидная с юридической точки зрения акция обернулась пятью месяцами заключения для пятнадцати русских ребят. Такова расплата западно-цивилизованной Украины за инакомыслие.

Подробности проведения акции и её последствия нам удалось выяснить у одного из её участников, ветерана НБП, лидера московской рок-группы "День донора" Александра Аронова.

Расскажи, как разрабатывалась и готовилась операция, как собирались, добирались из Москвы?

Операция была разработана исполкомом НБП. Был спонсор, который дал деньги, но кто конкретно — неизвестно. Известно, что он не из Москвы. За три дня до операции мы перестали пить, чтобы в случае экспертизы не было никаких следов алкоголя в крови как отягчающего обстоятельства. С чистой кровью, с чистой совестью. Никаких острых предметов, перочинных ножей.

Всё было строго засекречено, подготовка шла в обстановке абсолютной секретности. Каждому участнику давалось как можно меньше информации, только то, что нужно сделать ему непосредственно, чтобы в случае "пыток" он ничего не мог рассказать про остальных. Никто не знал, что поручено подельнику. Многих из тех, кто участвовал в операции, я вообще не знал до этого. Так что с конспирацией было всё в порядке. Из Москвы в Севастополь все ехали в одном поезде, но в разных вагонах, по двое. Пара составлялась из принципиально пьющего и принципиально непьющего, чтобы не пили вообще. Даже если мы встречались в поезде, то не здоровались. Я ехал вместе с Василием Сафроновым, а напротив нас ехала молодая пара, которая только поженилась три дня назад. У них с собой были дорогие коньяки, вина. Они нам предлагали: мол ребята, у нас свадьба была, давайте выпьем. Нам приходилось, отказываться, чем привели в полное недоумение молодоженов.

В Севастополь приехали утром. Собирались во дворе какого-то дома, чтобы потом оттуда отправиться к Матросскому клубу. Шли разрозненными группами, недалеко друг от друга. Всё было организовано так грамотно, что мы до последнего момента ничего не знали. Впоследствии на допросе у следователя каждый говорил, что ничего не знает, шёл за всеми, оказался на башне.

А как вы попали на саму башню Матросского клуба?

Просто зашли туда, поднялись наверх. Охраны или вахтёра я, по крайней мере, не видел. Там в принципе должен быть вахтёр и в материалах дела указано, что якобы мы вахтёра послали, а он нас вроде как пытался останавливать. На самом деле, мы просто наверх прошли и всё. Туда вход свободный. В этом клубе кружки разные работают, бар наверху имеется. Нам следователь приписал, что мы вскрыли какой-то замок. На самом деле, никакого замка, запрещающих надписей там не было. Мы спокойно поднялись, закрылись там, вход и люк на саму площадку заварили. Есть такие "сварочные карандаши" — поджигаешь и варишь. Правда, заварить ими что-нибудь достаточно сложно. Тем не менее, нам удалось что-то заварить. Затем мы вышли на смотровую площадку, повесили флаг, лозунг и стали разбрасывать листовки. Всё это происходило под музыку Баха. Выкрикивали лозунги.

Как удалось организовать съёмки, ведь всё это показывали по телевидению?

Пресса всё знала заранее. Тихонечко пришли, поставили камеры и стали ждать, когда всё начнётся. Агафонов, севастопольский национал-большевик, во время акции давал внизу интервью.

Как вас снимали с башни?

Сняли нас только через два часа. Сначала местный мент матросского клуба вызвал пожарных. Приехала пожарная машина, вышел водитель, но понял, что лестница не дотянется. Потом какие-то военные газики начали подъезжать, приехали солдаты, морской десант. Нас брали как какую-то серьёзную преступную группировку. Они сначала внизу двери железные взломали перед выходом на саму площадку. На смотровую площадку ведёт люк. Они приволокли морской домкрат и этот люк выдавили. Таким домкратом стену свободно можно выломать, им пробоины заделывают. Мы в этот момент сидели вокруг люка, сцепившись за руки. Кто-то был прикован, кто-то нет. Первый солдат, что в открытом люке появился, сразу "черёмухой" начал брызгать. После этого нас стали сверху выцеплять по одному. Причём, мы-то уже вроде как сдались, не сопротивляемся, а там к люку идет такая вертикальная лестница. Так нас фактически скидывали вниз. Тебя вниз кидают, внизу на кулак тебя ловят, затем пинком в следующий люк. И так до самого низа. Всё это ещё со связанными за спиной руками. И это наши же, русские моряки. Мне по почкам удар пришелся очень сильный. После этого две недели болела почка, даже спать не мог.

Куда вас оттуда повезли?

Сначала в ближайшее отделение милиции, Центральный округ Ленинского района. Начался предварительный допрос. Мы сидим избитые, ничего не понимаем. Напротив следователь со взглядом кобры задаёт вопросы: чего вы хотели добиться, сколько вас в городе? Не давали курить, уже от этого состояние очень тяжёлое. Поначалу нас вроде как даже хотели всех отпустить. Севастопольское начальство решило, что ничего серьёзного в этом, по большому счету, нет. Даже по украинским законам это квалифицируется как несанкцианированный пикет, наказание начинается от штрафа и кончается максимум пятнадцатью сутками. Потом с нами беседовал начальник милиции. После этого нас уже вывели из дежурного отделения, якобы собираются отпустить. Ждали только, когда на ксероксе отпечатают обязательства покинуть территорию Украины в такой-то срок. И тут поступил какой-то звонок сверху. Сказали — всё, закрывайте их. После этого нам устроили административный суд там же, в этом отделении, в десять часов вечера. Вменили хулиганство, откуда-то появилось заявление вахтёра, которого не было, явно составленное задним числом. Мы всё отрицали: вахтёра не видели, матом не ругались, ничего не нарушали. Дали нам пятнадцать суток. На "сутках" к нам подсадили какого-то стукача. Это был разговорчивый тип, который угощал всех сигаретами, хотя сигареты обычно изымались. Ну мы ему плели такой бред, от которого у него просто должно было колпак снести. Якобы мы собираемся взорвать Пушкинскую ГЭС, Северную ТЭЦ в Мытищах и далее в том же духе. Там мы провели, на самом деле, не более трёх суток. Дальше нас стали водить на допросы к следователю. Хотели вменить "призывы к нарушению территориальной целостности Украины", это очень тяжёлая статья. Но это обвинение быстро сняли и завели уголовное дело по статье 206-й, части второй —"групповое злостное хулиганство". С суток нас перевезли в ИВС (изолятор временного содержания). В изоляторе легче, чем на сутках, можно курить, радио местное на ночь сказки на татарском языке вещает. Нарды из хлеба слепили. По нашему делу были назначены все экспертизы, которые криминалистике только известны. У Гоносовского оторвался каблук от ботинка, так назначили специальную экспертизу, какой обуви принадлежит данный каблук, заключение эксперта на три страницы. В связи с нашим делом были проведены шмоны всех местных отделений НБП. Через три недели меня повезли этапом в тюрьму, остальных раньше, по отдельности, чтобы подельников не мешать вместе ни в хатах, ни в вагоне, ни даже в "воронке".

Расскажи поподробнее об обитателях Украинской тюрьмы.

Когда в тюрьму привезли, меня кинули в 138-ю хату с местными уголовниками, убийцами, бандитами, насильниками. Один пацан со мной сидел, ему 22 года, он вырезал целую семью. Ему 15 лет дали. Представь, 22 года, дали пятнашку, судьба человека. Школу закончил, вырезал семью и сел. Жизнь сложилась. Многие сидят за абсолютно глупые преступления. Еще один пил в баре с какой то бабой, напился, баба пошла в туалет, он взял ее плащ кожаный, вот ему дали трояк. Потом еще солдат со мной сидел, у него папа депутат от конгресса украинских националистов, сам он был членом УНА-УНСО, в "баркаши" вступал. У него мечта была золотая — поехать наемником в Чечню, чтобы заработать себе деньги на учебу и стать адвокатом. Потом мужик еще один по кличке "Армагеддон", в таких старомодных остроносых туфлях, ему 52 года. Он до этого сидел 20 лет назад, причем в той же хате и, судя по виду, в той же одежде. Они с подельниками тонну арбузов где-то украли, сложили на квартире и пропивали время от времени. Хата вообще рассчитана на 17 человек, при мне там было 27-28 человек, спали в две смены. Но это в принципе еще нормально. Везде так. Один очень хороший мужик со мной сидел, он второй раз за убийство, не знаю, что у него там, но так, по ощущению, действительно очень хороший мужик. Мы с ним ночами беседовали на разные темы. Я даже ловил себя на мысли, что он для меня просто функцию отца на себя взял.

В тот момент второй тур президентских выборов как раз был. За день до выборов каждому в хату, индивидуально, передали пакетики — передача от Кучмы. Там лежала листовка "Голосуйте за Кучму". За день до выборов вообще запрещена агитация, а тут две пачки чая, четыре пачки сигарет, две пачки печенья, шоколадные конфеты. Всю ночь перед выборами в тюрьме проходило всеобщее чифирение. Кипятильники даже не выключали, просто перекидывали из одной кружки в другую. С утра с безумными от чифира глазами все отправились голосовать. За Кучму. В таком состоянии даже при желании трудно было бы вспомнить хотя бы ещё одну фамилию, кроме Кучмы. Народ там настолько тёмный, не знают, что такое НАТО, ООН. Многие, кто, к примеру, смотрел фильм "Игла", думают, что Виктор Цой — это такой реальный герой, который боролся за справедливость, и его за это убили. И им уже не докажешь, что это — всего лишь питерский рок-музыкант, который снялся в фильме. Некоторые первый раз в жизни увидели детскую библию, с такими глазами. Для них это просто откровение, первая книжка, которую они в жизни прочитали. Он читает, его "колбасит просто" от восхищения. Писать некоторые не умеют.

Ты объяснял сокамерникам, что сидишь за идею, по политическим мотивам?

Там такого, как сидеть за идею, просто не понимают. У них мозги не работают, планка восприятия низкая. Социальная ситуация очень тяжёлая. Работать негде, поэтому вся преступность имеет социальный подтекст. Даже в Севастополе взрослому здоровому человеку делать нечего. Что-то объяснять, для чего мы это сделали, было просто бесполезно. Им непонятно, какие от этого выгоды и чего мы добились. Когда начинаешь объяснять, что мы привлекли общественное мнение к проблеме города Севастополя, вызвали общественный резонанс, они даже не понимают, что это такое, о чём вообще идёт речь. Меня там так и называли — политзаключённый. Они вообще додумались меня, первоходку, кинуть в хату, где сидели беспредельщики. У одного такие наколки, перстни, я таких ни в одном каталоге уголовном не видел. Они приезжают в какой-нибудь город на машине, ходят по рынку, ищут, кого бы кинуть. Потом вычисляют, где он живет, держат в подвале, избивают, не кормят, пока он им деньги не отдаст. Тем и живут.

Как вас освобождали?

Тоже поэтапно. После Харькова — Белгород. Там нас встретили, вся тюрьма была в шоке, когда приехало ТВ-6. Нас ведут под конвоем в хату, а сзади снимает ТВ-6. Одну дверь открывают, вторую. Прошли почти весь коридор. Тут оператор кричит: "Не, не, ничего не получилось, заново давайте". Невиданное дело, когда всех подельников кинули в одну хату, сказали, если что надо, стучите. Мы там чаю просили, сигарет. Потом выдали нож по просьбе в камеру, что в тюрьме вообще небывалый случай. В Белгороде интервью давали. Начальник тюрьмы извинялся, что не смогли предоставить лучшие условия, хотя поместили нас в отдельную камеру, рассчитанную человек на тридцать. Когда пересекали границу с Россией, нас встречали так, как будто мы авторитеты мирового масштаба. Всё тюремное начальство чуть ли не на цыпочках перед нами ходило. Для Белгородской тюрьмы это было событие.

Потом нас привезли в пересылочную тюрьму на Красную пресню, там всё было в свежей побелке. К нашему приезду тюрьму выкрасили. Начальник тюрьмы тоже извинялся, мол, подождите, ребята, мы сейчас всё вам организуем. Нас сначала накормили до отвала жареной картошкой и жареной рыбой. Новые кружки, вилки. Наверное, специально для особых случаев. Накормили так, что я даже после бани сознание потерял. Нам в Харькове на этап забыли выдать питание, поэтому мы всю дорогу голодные были, а тут сразу картошка, рыба.

Не жалеешь ли о чём-нибудь, что согласился участвовать в операции, например?

Единственное, о чём я жалею, так это о потерянной в Херсоне ниточной хлеборезке, в этапной камере я её потерял. А ещё о потерянном на шмоне шерстяном носке.

От предложения выпить Александр отказался, улыбнувшись, и в ответ предложил "чифирнуть". По старой привычке, наверное.

Материал подготовил Валерий СТРОЕВ

Квик Авто представляет мощные, современные автомобили KIA Picanto по специальной цене.