Автостоп — это бесплатное передвижение на попутных машинах. Есть два ложных мнения относительно автостопа. Одно из них гласит: "сейчас просто так не берут". Другое мнение: "остановить нужную машину — чистая случайность", "невозможно предугадать, когда ты доберешься" и т.п. К счастью, эти мнения неверны. Они опровергаются опытом многочисленных автостопщиков. Человек, освоивший методы автостопа, передвигается по автодорогам России и всего мира, преодолевая до 1000 километров в сутки, со средней скоростью (в России днем, на магистральных дорогах) порядка 55 км/ч. При этом вам совершенно не потребуется денег на оплату проезда, и вы будете никак не привязаны к расписаниям поездов и электричек, двигаясь подчас быстрее их.

В России существует несколько школ автостопа. Наиболее солидной является Петербургская лига Автостопа (ПЛАС), основанная еще в 1978 году. Президент лиги Алексей Воров проехал автостопом более 1000000 километров, что является непревзойденным рекордом. Вторая школа — она так и называется "Школа Автостопа" — существует в Москве с 1994 года. Создал ее московский автостопщик Валерий Шанин. Его автостопный стаж — около 100000 километров. Основной интерес Шанина — страны Запада. В 1995 году в Москве появилась еще одна школа — Академия вольных путешествий (АВП). Цель АВП — находить, собирать и распространять информацию, связанную с вольными путешествиями.

Из книги "Практика вольных путешествий" Антона Кротова

— Для начала объясни, пожалуйста, в чем заключается суть автостопа?

— Начнем с того, что слово это не совсем правильное. Его надо расширить до "вольного путешественничества", потому что мы ездим и на электричках, и на поездах, и на пароходах, летаем и ходим пешком. Главное — это путешествовать, не будучи запряженным ни в какие рамки, смотреть на мир своими глазами, а не через гида, общаться с реальными людьми, жить не в гостиницах, а дома у людей, ездить не на специальном туристском джипе, а на тех машинах, на которых ездят нормальные люди, — одним словом, ближе познавать жизнь своей страны и других стран, вдыхая аромат дороги. Это и есть вольное путешествие.

— Я полагал, что автостоп — это умение доехать в определенную точку за как можно меньшее количество времени и денег...

— Нет, гнаться за этим смешно. Вот питерцы действительно устраивают гонки: нужно проехать какой-то маршрут определенно быстро. Это цель. А у наших путешествий свои цели. У нас нет конкретного короткого срока, которым мы были бы ограничены. Мы путешествуем, познаем мир, общаемся с людьми. Мы знаем, что посмотреть за две недели Сирию можно только бегло, но если бы мы были гонщиками — пронеслись бы через всю Сирию за шесть часов. А можно и двадцать лет прожить и вообще ничего не увидеть. Да и малое количество денег тоже смешно делать принципом. Не в этом сущность. Просто так устроена жизнь, что вольное путешествие объективно дешевле, чем цивильное. Просто потому, что так ты не кормишь целую армию прожорливых помощников и посредников: организаторов туров, гидов, воров и всех прочих, пользующихся "цивилами", чтобы зарабатывать на них деньги.

Или по-другому, если несколько раз по одному маршруту проехал — неинтересно становится. Я вот столько раз до Питера и обратно ездил, что теперь, если надо там быть, то либо "на собаках" (электричках) поеду, либо на поезд билет куплю. Ехать только для того, чтобы на рейсе экономить и для этого людей напрягать, — смешно.

— Так в чем же цель?

— У каждого своя. Кто-то смотрит мир, другой хочет "въехать", как живут люди в других местах. Другие, вроде меня, пишут про свои путешествия, еще кто-то фотографирует, для кого-то важно прочувствовать самого себя вдали от дома и без денег. Мне лично интересней с людьми пообщаться, чем места посмотреть. Вообще, автостоп предполагает общение с людьми, иначе это уже или пешеходное, или цивильное путешествие. А еще есть один стопщик, который всех за Кришну агитирует: уже 420 тысяч километров так проехал. Или вот мы в Индию ездили: куча народу, и у каждого своя цель. Один ехал посмотреть "святые вибрации", Шамбалу-камбалу, мантры, йогов. Другие Непал хотели посмотреть, горы, третьи — в море покупаться, бананов дешевых поесть. Один вообще поехал туда, чтобы навсегда остаться. Он опередил всех, полгода там прожил до нашего приезда в Ауровиле, городе свободной жизни, — надоело, вернулся обратно. У каждого своя идея, но мы объединены одним маршрутом, едем вместе и никто никому не мешает. Каждый человек автономен, может делать во время путешествия все, что ему нравится. Есть определенные места, где мы вместе встречаемся, вместе делаем визы, а потом можем легко разделиться.

— Где ты сам побывал?

— В этом году мы ездили в Нарьян-Мар по зимнику. В прошлом году было большое путешествие в Судан — самую большую страну Африки — через Грузию, Турцию, Сирию, Иорданию и Египет. Из Судана мы поехали назад в Москву, только через Болгарию и Румынию. И тем же прошлым летом объездили Таджикистан с Киргизией. Таджикистан оставался последней страной СНГ, где я не был. В предыдущем году у нас было уже упомянтутое путешествие в Индию через Грузию, Армению, Иран, Пакистан и обратно. И было путешествие по заброшенной Трансполярной железной дороге с четырехсоткилометровым пешим участком Салехард-Надым. До этого было большое путешествие вокруг Каспийского моря: туда через Грузию, Армению, Нагорный Карабах в Иран до Персидского залива, обратно через Туркмению, Узбекистан и Казахстан; путешествия до Магадана, на Кольский полуостров... Всего проехал около трехсот тысяч километров. Шесть месяцев в году путешествую, а деньги какие нужны, в Москве зарабатываю, книжки пишу, продаю.

— И сколько же было затрачено?

— Всегда трудно отвечать на этот вопрос. Ты едешь, и по дороге деньги всегда кончаются — начинаешь их откуда-то извлекать. Можно подзаработать, что-то продать. И всегда возвращаешься обратно пустым. Или вот взять поездку в Судан. Уезжали люди совершенно разные. У одного было долларов пятьсот, у другого девяносто долларов (притом, что все визы суммарно стоят триста баксов туда-обратно). А когда обратно возвращались, я второму остался должен тридцать долларов! Таких людей в правительство наше надо, чтоб через пять лет МВФ ходил — побирался. Просто когда у человека меньше денег, ему все валится. Ему всегда все дарят, этому второму в Египте, например, сто долларов за так подарили. А с других эти египтяне, наоборот, все деньги лупили. А когда у человека много денег, все вокруг стараются у него вечно что-нибудь спереть: египтяне — они же тоже люди.

— То есть главное, на деньгах не зацикливаться?

— Конечно! Пока ты богатый, тебя будут использовать как белого мистера, будут предлагать дурацкие услуги, втридорога все продавать. А когда денег не будет, тебя будут подвозить бесплатно, все тебе будут дарить, даже нищие индусы какую-нибудь еду на завтрак. У тебя купят твою пуговицу за весьма значительную цену. Все в мире взаимосвязано.

— Но все-таки неужели реально, не имея ни копейки денег, — доехать отсюда, скажем, до Магадана?

— Реально, конечно! Как раз когда мы из Магадана возвращались, мы приплыли в порт Ванино, у нас оставалось десять копеек на двоих, причем еще неденоминированных. И с ними мы поехали через всю страну и нормально добрались до дома. Ведь мир изобилен, в нем есть все, и все у тебя будет, если ты будешь нормально к миру относиться.

— Получается, самое главное в вольных путешествиях, это правильные взаимоотношения тебя с миром?

— Да. Мир изобилен. В нем есть все и всегда. Много еды, много денег, много машин, часть из которых полупустые. Много квартир, в которых люди скучают, не зная, кого позвать в гости. И когда человек начинает нормально жить, то все, что в мире есть избыточного, начинает валиться ему на голову, так что он даже удивляется. Когда же он сам сидит дома, он, естественно, делится тем, что у него есть избыточного, с другими людьми: пускает тех, кто стучится к нему на ночлег, а если есть машина — подвозит голосующих.

— Какие заповеди автостопа самые главные?

— Хорошо относиться к миру и к самому себе. Знать, что мир добрый, что люди хорошие. Ничего не ненавидеть и никого не бояться. Знать, что все опасности находятся в голове у самого человека, который их и порождает. Нет в мире мест, которые были бы опасными, и нет стран, которые были бы совсем уж вредными для обитания. Когда человек не смотрит на мир через замочную скважину, относится к людям открыто и с добром, все будет хорошо. А если ты будешь ходить и бояться всего, то скорее всего, у тебя что-нибудь сопрут. Это самая, что ни на есть, прикладная основа! Без нее никуда.

— Какие вещи необхоимо брать с собой в дорогу?

— Хорошо бы взять паспорт, чтобы никто не "прикопался". Если есть что-то еще, спальный мешок или туристский коврик, то тоже можно взять — пригодится. Нету — ничего страшного. Если есть карта, то неплохо заранее посмотреть маршрут, чтобы не попасть в такое место, где вообще ничего, кроме него, не будет.

— Карта обязательна?

— Да можно и без карты! Можно даже без паспорта — просто полезно его иметь, чтобы было себе же проще. Вот я через Румынию-Болгарию ехал, ну не было у меня карт: не знал просто, что таким маршрутом поеду. И языка тоже не знал. В Болгарии еще с русским хорошо, а в Румынии нет. Ничего страшного, проехал. Можно ведь и на ощупь в прихожей чужой сориентироваться, чтобы в комнаты пройти. А еще мозги свои полезно взять. НЗ брать не надо: все равно он потихонечку израсходуется и перестанет быть таковым.

— Насколько важны все те правила голосования: где, когда, как, которые приводятся в твоей книжке?

— Уехать можно откуда угодно, просто на плохих местах дольше будешь ждать. Можно уехать в гололед, ночью, в горку посреди поста ГАИ в дорожной пробке, но просто дольше будешь дожидаться такого водителя-альтруиста. Впрочем, такие альтруисты, которые подвезут, есть всегда. Не надо верить тем, кто говорит: сейчас никто не берет, все плохо. Все это далеко не так. Можно ехать и по железной дороге, и на самолете. В Нарьян-Мар мы как раз так и добирались: до Рыбинска нас десятерых подвозил грузовой самолет. Правда, все случаи полетов — редки. Как правило, они связаны с дальними регионами. Вот ребята-питерцы на Камчатку летали авиастопом. Причем туда с пересадками: Москва-Омск-Тикси-Анадырь, а обратно уже на прямом борту. Кстати, новичкам бегать по аэродрому и искать подходящего летчика не стоит, иначе вы всем им надоедите и вообще никуда не улетите. Лучше уж поезжайте пока по земле. А уж когда окажетесь там, где вообще ничего не ездит, не плавает — где-нибудь в Билибино летом — тогда милости просим на аэродром.

— На поездах тоже можно путешествовать?

— Легко, только выбирать надо большие станции, а то на маленькой выйдите, да так там и застрянете. Поначалу пробуйте на пассажирских, на электричках, пока не научились нормально ездить, а уж потом можно и на грузовые переходить.

— Разве на товарняках не проще? Как в фильмах про гражданскую войну: забрался в теплушку и едешь себе...

— У нас пока еще не везде такая разруха наступила. На БАМе, где один пассажирский поезд и полтора товарных в день, — пожалуйста. Там что уж ни едет — все, садись. А где-нибудь на направлении Москва-Петербург, уж если очень хочется по ж/д, то лучше на электричках, потому что большие товарные станции охраняются. И пока ты будешь искать, в какой вагон забраться и нет ли там компьютеров, тебя обнаружат и выгонят.

— Часто у вольных путешественников случаются конфликты с представителями власти?

— Редко, редко. Это уже случайности больше, плюс от каждого человека зависит: один застревает в лифте каждый день, другой пешком поднимается, а третий ездит в лифте, и все нормально. То же самое и с ментами. Если ведешь себя спокойно и не волнуешься — скорее всего, проверят и отпустят. А если вы любите пьянство, выглядите слишком грязно, таскаете с собой мешок гашиша или мешок долларов, то, естественно, вызовете подозрение и будут проблемы. У меня единственный раз было — в Батуми, где по уникальному стечению обстоятельств нас забрали в ментовку на неделю.

— А много вообще таких, как ты?

— Конечно. У нас Академия вольных путешествий. В ней все свободно, никакого членства нет, и поэтому точное количество никто не знает, но, наверное, ближе к ста. Когда у нас какие-нибудь тусовки, праздники, на мою квартиру может прийти и девяносто человек. Максимум было — сто пятьдесят. Когда больше ста двадцати (давали на входе номерки), народ вываливает на крышу, и приходит милиция интересоваться. А когда ездим на встречи, "слеты": "на Эльбе" (деревня Ижицы за Валдаем), в Поволжье, на Урале, за Алтаем — там собираются москвичи, питерцы, автостопщики из Минска, Чебоксар, Киева, Казани, Нижнего, — то там гораздо больше, конечно.

— Конкуренция между вами есть?

— Больше стебаемся друг над другом. Естественно, каждый думает, что он лучше. С мыслями, что вот я такой несчастный и худший, жить трудно.

— Вы все по-разному голосуете. Кто-то поднимает вверх палец, как на Западе, кто-то пользуется табличками с названием нужного пункта назначения...

— А мы голосуем без пальцев и без табличек. Таблички используют тоже в основном на Западе. Чем западнее, тем больше, по нескольким причинам. Там останавливаются объективно хуже, и уезжают только потому, что машин много. Потом, когда языка не знаешь, действительно, табличка помогает. А в России надо по-русски разговаривать, таблички не нужны. И опять же где-нибудь в Судане или Индии таблички опять "не катят", потому что грамотных мало. Пока они начнут понимать, что у тебя там что-то написано, пока они в машине грамотного найдут, они уже уедут.

— Да еще, наверное, трудно по-арабски писать где-нибудь в Пакистане...

— В Пакистане не надо ничего писать — все равно никто не поймет! Там даже на своем, на урду, плохо читают. Но все равно будут подбирать, потому что очень хорошая страна. А в Индии — так себе берут.

— То есть можно разделить страны, удобные и неудобные для автостопа?

— В Пакистане хорошо помогают, подвозят, "вписывают" (дают ночлег), кормят, все блага мира обеспечивают. К машине относятся, как к женщине. Украшают цепочками, колокольчиками, светоотражателями. Она едет 10 км/ч, вся звенит, сверкает. Водители лучшую одежду одевают, когда за руль садятся. Если машина кого-нибудь убьет, ее поджигают. Но дороги там обычно шириной в одну машину, поэтому в горах сложно. В Иране тоже хорошо, и он, к тому же, гораздо богаче Пакистана: дешевый бензин, хорошие дороги, хлеб одну копейку стоит. Сирия — такая же, как Россия, очень хорошая страна: такие же дороги, вольница, раздолбайство, все тебе валится, только еще к тому же коммунизм остался. В Судане хорошо, но на всю страну полторы тысячи километров асфальта, все остальное — направления в пустыне. А вот в Египте плохо: туристов слишком много. И там издали законы (чтобы деньги вышибать), по которым запрещено иностранцев подвозить, в гости приглашать, и еще нельзя палатки на улице ставить и на пляжах или горах ночевать. Поэтому там вечно приходится играть в кошки-мышки с местными полицейскими. Это напрягает.

В Индии плохо, хотя зависит больше от регионов. Чем больше в каком-то месте туристов, тем хуже, потому что: а) они полагают, что белый мистер — это спонсор индийского народа; б) когда слишком много народа живет, давка, никто не хочет никому помогать. Где-нибудь в курортном штате Гоа, куда все едут задницу греть, будут останавливаться только те, кто за плату туристов возит. А вот в Пенджабе, где сингхи живут, отлично. У них в храмах всегда бесплатный ночлег, покормят, подвезут — очень удобно с нашей прагматической точки зрения. И в Гималаях приятно.

— А в Европе?

— А не знаю, честно говоря. Меня мало тянет на Европу: там все такое засиженное, захоженнное, там все были. Нечего там смотреть. Пятьсот лет туда смотрим и не много хорошего оттуда притащили. Если только под старость, когда исламские боевики отвоюют назад Испанию и Португалию — тогда можно будет.

— Часто, голосуя заграницей, ты пользовался тем аргументом, что ты — из России?

— Когда машина уже остановилась, то, скорее всего, тебя возьмут, неважно откуда ты. Даже если ты в Иране окажешься американцем, то тебя повезут просто из любопытства, потому что там никто никогда американцев живых не видел, и каждому будет потом интересно похвастаться шепотом, что подвозили "инопланетянина". Но так как последних в Иране очень мало, такого "счастья" никому не прилагается. То же самое где-нибудь в Судане, в деревне, где вообще белого человека никогда не видели после ухода англичан, и подвезти русского или француза — это чудо из чудес.

Но конечно, когда везут русского, многим местным людям это приятно. Потому что русские им все строили: каналы, плотины, дороги, все чинили бесплатно, проводили электричество, всех лечили, а многие из местных у нас учились или до сих пор учатся, даже русский язык немного знают, — поэтому все помнят Союз до сих пор, и отношение к русским почти везде в Африке и Азии положительное. Или хорошее, или никакое. Вот в Египте — никакое, потому что там любой иностранец — источник денег. А в Судане, Сирии, Иордании и везде дальше — хорошо. Чтобы не любили — такого не было. А скажем, американцам, которые напакостили везде, где можно было, часто невозможно даже визу в страну получить. А если и получат в тот же Иран — за ними там следить круглосуточно будут. Наследство великой империи во многом чувствуется. Есть, к примеру, посольства везде, культурные центры, везде помогают. Наша страна пустила корни по всему миру. Это здорово.

Но, конечно, когда ты миновал все эти визы и кордоны, стоишь на трассе, один, в какой-нибудь дыре, — там будь ты русский, американец или еврей — возьмут! Потом уже разберутся, узнают: о, так вот из какой ты страны, интересно как! И все равно повезут, потому что все люди добрые.

— А бывало, что где-нибудь в Африке вы едете-едете, и вдруг стоп: война идет?

— Бывало, конечно, ну а что такого? Это нормально. Бывают менты на ослах с палками: страны все разные. Вот в Судане ехали в город Атбару, стояли на трассе вдвоем с Андреем Петровым. Вдруг раз — останавливается “тойота”. А в кузове у нее маленький железный гроб. Метр на метр на метр. Куб. И мужик подозрительный такой: паспорта спрашивает. Все посмотрел, вышел из кабины, пошел к этому кубу — он был заперт на висячий замок — открывает его: там два мужика с автоматами сидят. Водитель нам показывает: залезайте! Мы залезли, он закрыл нас на замок, куб абсолютно без дырок, с какими-то щелями только. Мужики внутри даже не хотели с нами разговаривать, сидели и дремали со своими автоматами. Ехали-ехали — приехали. Мужик нас открыл, выпустил, мы пошли — оказалось, мы в Атбаре. То есть куда нам надо было, туда он нас и отвез. Но если бы он по дороге умер, мы из этого гроба так и не вышли бы.

Почти то же самое в Таджикистане было: там нас чуть моджахедам не продали. Завезли на какую-то базу оппозиции, долго водители по поводу нас базарили, пока мы запертые в кузове сидели. Не договорились о цене, отвезли обратно на трассу, отпустили. Приколы всякие бывают, но они все безвредные для человека.

Все спокойно там. Времени нет. У нас есть время, на Западе, в Японии, а в глубинке времени нет. Что было у них вчера, то будет и завтра, и через тысячу лет. Если мир и приходит в движение, то где-нибудь в столицах и в цивилизованных странах. А там... строят дома из необожженной глины, растят свои пальмы, выгоняют своих овец... Как две тысячи лет назад. Будь то в Судане или у нас на Индигирке.

— Скажи, полезно в путешествиях языки знать, английский тот же?

— Нигде не знают английский: ни в Африке, ни в Индии, ни в Пакистане. Только небольшой процент знает фразу "Give me money!", окучивает ею иностранцев — и становится богатыми людьми из-за этого. А те, кто не знают английского, — самые кайфные люди.

— Было такое — в Африке или в Союзе — чтобы ты вдруг приехал в такое место, которому одно название: "дыра!"?

— Трудно сказать, чтобы была дыра в мире сем. Даже когда одна машина в сутки, или как в суданском Донголе — четыре дня не могли уехать, машин не было — что ж такого? Мы на это сознательно идем, это Африка, не Москва.

— Часто ездишь наобум, с кондачка, лишь бы куда-нибудь?

— Никогда! Я всегда знаю, куда я хочу попасть. То, что неожиданно в ту же Румынию без карты попал, это у нас планы сменились. Хотели из Судана обратно ехать через Йемен, Оман и так далее, но в Йемен не уплыли, пришлось двигать обратно, в конце концов в Румынию попали. Но это не наобум было, а более-менее с умом сделали.

— То есть, если у человека есть твердая идея попасть туда-то и туда-то, он обязательно попадет?

— Конечно. Если эта идея хорошая, если ты будешь реально стараться, то ты попадешь. Когда кто-то думает ехать до Чукотки, но через два дня поворачивает обратно, потому что дождь пошел и скучно, то дело одно. А когда имеешь настойчивость, то даже выйдя из дома с авоськой для хлеба, доберешься куда угодно на Земле. Большая настойчивость даже помогает восполнить недостаток знаний — их всегда можно приобрести в пути. Это уже характер.

— Работают ли в автостопе такие вещи, как "закон падающего бутерброда" или "законы Мерфи", которые могут свести на нет всю настойчивость?

— Нет-нет-нет! Мы занимаемся такими оптимистическими вещами, что глупые законы подлости не работают. У нас нет ни примет, ни суеверий: такая новая вещь в России, как автостоп, еще не обросла этим. Вот лет через двести... Может, у кого-то и есть что-то свое: некоторые, я знаю, начинают свое путешествие, заплатив первому водителю, но общих примет нет.

— А есть в автостопе такие понятия, как "везение", "драйв", "поймать течение"? Или когда наоборот: ну не везет, и хоть тресни!

— Нет. Если не везет, и тебя не везут, то виноват ты сам.

— Как вы пополняете свою Вольную Энциклопедию? Каким данным доверяете?

— Путешественники возвращаются и приносят в бумажном или дискетном виде материалы. Мы им доверяем. Бывает, конечно, что кто-то из них "не просек ситуацию", но материалов обычно всегда много, и есть из чего выбирать. Хотя, конечно, есть места, о которых могут быть "глюки". Конечно, в Энциклопедии должны быть неточности, ведь такой объем информации я не могу проверить, и потом, вещи изменяются, вообще весь мир изменчив. Где-то был бесплатный городской транспорт — теперь он стал платным. Где-то в монастыре всех "вписывали", потом перестали. Ни к лучшему, ни к худшему — просто меняется.

На Северах, конечно, многое побросали, поуходили. Остались нежилые поселки, шахтеры бросили шахты, железные дороги. Где нефть есть: в Надыме, Уренгое, Сургуте — там мелкие оазисы процветания. А где не осталось ничего, там в поселках за бутылку водки квартиру продают. Но все равно назад потихонечку вернутся люди. Не будем же мы вечно так на юг дрейфовать: куда нам южнее Китая дрейфовать?

— Скажи, в глубинке России люди другие?

— Другие. На городских совершенно не похожи, добрее намного. Правда, в нашей провинции люди часто страдают пьянством, но и это не помеха путешественнику. Потому что пьяные не всегда агрессивны, а чаще добрые. А в некоторых областях есть, скажем, зоны — так там люди еще добрее.

— Когда я еду на поезде на юг и через полтора дня прибываю в Крым или Сочи, у меня всегда складывается ощущение, что наша страна, и Земля вообще, маленькая: раз и приехал. У тебя во время путешествий по России не было такого чувства?

— Не было. Ты попробуй проехать не с севера на юг, а слева направо. Страна большая, тем более, что скорости движения к востоку уменьшаются. Питерцы, которые ехали в кругосветку, передвигались по зимникам в Сибири, и им потребовалось довольно много времени — два месяца — чтобы доехать до Эгвекинота зимой. Чем дальше на Восток, тем хуже дороги и меньше транспорта, поэтому расстояния все больше, больше...

— Скука по дому бывает?

— Конечно, домой хочется: дома-то дела, друзья. Кто-то разные способы придумывает, чтобы не скучать. Например, некоторые на пленку записывают послания своих друзей, в которых те доказывают, почему ему не надо быстро возвращаться.

— Есть в автостопе что-то, что осталось для тебя загадкой?

— Плавать не научились между странами. Плавать по России — нормально, а международно — пока еще никто не раскопал. Редкие случаи, конечно, существуют, но никто еще пока не смог разработать из этого систему. Мы целую неделю парились в Порт-Судане, пытаясь даже не уплыть, а хотя бы узнать, как это работает. И за это время так и не въехали, можно ли вообще из него выплыть — бригадой, естественно. И нам пришлось переться назад по суше, по пройденным местам. Неизвестно, может, только на яхтах можно. Или на русских пароходах, потому что на иностранных нужен паспорт моряка, чтобы тебя записали в экипаж. А может быть, не нужен и он. В ЮАР будем разбираться — в декабре приедем.

— Собираетесь в ЮАР?

— Да, вот сейчас поедем в кругосветку. Сначала до ЮАР, по восточному берегу Африки. Если суданско-эфиопскую границу не закроют, что иногда происходит, то доберемся нормально и даже в хорошем настроении, а вот дальше будет интересно. Еще, конечно, в Мозамбике могут быть наводнения на севере — там дороги плохие. В этом случае мы поедем через Малави уже на юг Мозамбика, где нормально. Или есть вариант через Замбию-Зимбабве, но так скучнее, потому что это страны более цивильные, и Мозамбик в этом плане интереснее. А вот с ЮАР куда уплывем — туда кругосветка и пойдет. Предполагается, что уплывем в Южную Америку. Тогда по ней поднимаемся до Северной, на Чукотку — и в Москву. А если не уплывем, то тогда думать будем.

— Если не удастся уплыть, как назад поедете?

— По западному побережью, скорее всего. Но это зависит от двух вещей. Во-первых, от того, докуда дойдут повстанцы в Заире. Потому что сейчас заирские повстанцы, которые поддерживаются Угандой, дошли до Мбужи-Майи, где находятся алмазные копи. Если они смогут за оставшиеся девять месяцев дойти до столицы, из которой, кстати, уже предусмотрительно эвакуировано наше посольство, и перережут дорогу на Анголу, то, соответственно, дорога через сам Заир станет труднопроходимой. Но есть и второй вариант: они успеют установить свое новое государство, чтобы автостопщики ездили уже по нему, — тогда нормально.

И вторая вещь: обстановка в самой Анголе, потому что там есть унитовцы, которые тоже строят свою счастливую страну и тоже зарабатывают на алмазах. Тут уж лучше попадать к нашим военным в Луанде и лететь домой на военном борту. Но возможен вариант, что мы будем долго сидеть в Намибии, что совсем паршиво.

— А если на корабле уплыть будет можно, но только в Австралию, — поплывете?

— Если намечается возможность уплыть — надо быстро делать туда визы, и тут все зависит от того, получим ли мы их или нет. Иначе всю жизнь придется на пароходе плавать.

— Сложно получить визу?

— Это от многого зависит. Вот шанинцы тоже в кругостветку поехали — через Юго-Восточную Азию. Так двое из них смогли получить визы в Австралию. А когда остальные в австралийское посольство сунулись где-то в Индонезии, им ответили: у-у, задолбали, мы уже двоим дали, хватит!

К тому же, смотря как поставит себя человек. Одних тянет буржуйский мир посмотреть, и вот они делают паспорт и идут поклоняться американскому посольству. А там платишь сначала, а потом только тебе говорят: дадут визу или нет. И вот такие заплатили сорок долларов, запаслись бумагами, что не собираются в Америке навсегда оставаться, и молят: "Пустите в вашу счастливую страну", а их разворачивают: "Идите вон, мы боимся, что вы у нас останетесь". Особенно посылают тех, у кого чистый паспорт. Впрочем, тут, будь я американским консулом, таких тоже не пустил бы: если человек, нигде не побывав, первым делом выбрал Америку — это ненормально. И подозрительно: если бы ты был чукча с Анадыря — тогда понятно, ближайшую страну выбрал. А вот если у тебя в паспорте уже 25 стран стоит, то тогда тебе любая страна визу даст: путешественник.

— Не много ли проблем?

— Знаешь, самый простой способ проехать кругосветку — сесть на самолет, улететь в Колумбию, оттуда в Китай и в Москву. За четыре дня успеешь. Или добраться до Голландии и на лайнер сесть. Но и в таком случае как бы вся твоя развлекуха не закончилась тем, что ты пошляешься по Амстердаму, накуришься чего-нибудь и никуда не уплывешь, потому что никто не умеет плавать. Но обломаться в Амстердаме было бы чрезвычайно грустно. А обломаться в Кейптауне не грустно, потому как этот путь еще никем не пройден. Даже если мы не уплывем оттуда, то все равно это будет такая штука, которая разделит жизнь участников поездки на "до" и "после". Это просто невероятно! Кто доедет до Кейптауна, тот может повесить себе золотую медаль на шею или застрелиться — неважно. А если удастся оттуда еще и уплыть, то это будет такой кайф, что круче не бывает.

Бесконечный путь. Ты один на трассе, или с добрыми друзьями. Путешествие в неизвестность, на незнакомых машинах, по древним дорогам. И не знаешь, что будет завтра и через пять минут. Воля и ликование. В тысяче километров от дома, посреди Земного шара. Как говорится в заповедях блаженства вольных путешественников:

"Блаженны кормящие, ибо не бывает сытых автостопщиков.

Блаженны "цивилы", ибо быть им со временем среди нас.

Блаженны "вписывающие", ибо "впишутся" в Царствие Небесное."

Звоните Антону Кротову по тел.: 457-89-49

В данный момент, двери для фургона на базе ГАЗ, можно заказать с 15% скидкой, не упустите такой возможности.