Сообщество « Салон » 20:35 30 августа 2017

Рентгеновский рок-н-ролл

выставка «Музыка на костях» в Гараже

Галина Иванкина

12

Оценить статью: 5

«Запись старая, некачественная, но, несмотря на это, хорошо чувствуется общий ритм и заводная сила этой вещи».

Виктор Славкин «Взрослая дочь молодого человека»

Странный предмет — рентгеновский снимок со звуковой дорожкой. Это не сюрреалистический выверт и не концептуальная загадка. Это — наша историческая данность. Сейчас вещичка требует пояснений — причём глубоких, на уровне социологии, политики, экономики. Почему вдруг появились кустарные пластинки, состряпанные из столь нетривиального и даже пугающего материала? Переломы на просвет! Фильм Валерия Тодоровского «Стиляги» (2008) начинается с эпизода в медицинском кабинете. Потом нам являют процесс изготовления «буги-вуги на костях». Специальный аппарат, нарезавший звуковую дорожку. Запретный мир. Грязные танцы. «Музыка толстых» - по хлёсткому и грубому выражению пролетарского писателя. Самопальные «диски» продавались на чёрном рынке, из-под полы. Джаз, танцевальная поп-жвачка, Пётр Лещенко и ещё как-то эмигрантские романсы — всё годилось для тайного бизнеса.

Это расцвело в послевоенном СССР, когда молодёжь определённого сорта и вида ощутила потребность в эффектах. Оркестр Гленна Миллера, блёстки, шелка, искры из глаз. Окно в другую, завлекательную life, которая мало походила на бытие в коммунальной квартире с непременной тётей Зиной, плюющей в соседский рассольник. Реальность Америки и особенно Европы не была краше, но у них имелся киношный миф. Грёза о том, что всё окей, а завтра и тебе повезёт, вот увидишь. Многие исследователи отмечают, что демонстрация всех этих «Серенад Солнечной долины» и «Тарзанов» обернулась крахом. Роковая (от слова rock) ошибка. Не идеологическая, но — бытовая, житейская. Просчитались, когда кинули полуголодной стране яркую сказочку — из неё быстро получился миф о западном преуспеянии. Главным раздражителем были вовсе не наряды и не апартаменты, а — музыка. Она казалась иной и манящей. Её сочли главным козырем свободного мира. Более того, постепенно сложилось мнение, что если нам что-то запрещают, стало быть, оно — достойное. Вы запрещаете? Так я буду петь! Доставание англоязычного музона, прикосновение к хай-лайф. Писатель-диссидент Василий Аксёнов постоянно подчёркивал, что джаз, рок-н-роллы, твисты, шейки обернулись чем-то большим, нежели набор звуков. Наивное и агрессивное западничество, приведшее всех нас к отказу от Прекрасного Далёка. Буржуйские танцы, прорывавшиеся через шумы и скрипы, - «буги на костях» не отличались высоким качеством, но и такое было в цене, шустрые мальчики продавали «мечту» в подворотнях, паслись возле музыкальных магазинов, отслеживали потенциальную клиентуру — вон тот в ярких брючках, наверняка, польстится...

Выставочный центр «Гараж» представляет экспозицию, обращённую в прошлое – к тем забытым чёрным пластинкам с просвечивающими рёбрами, лучевыми косточками и шейками бедра. « Ещё бы! Парни, да эту же пластинку в музей надо. Молодёжь ведь не знает, что у нас первые джазовые пластинки на рентгеновских снимках записывались. Джаз на костях! Музыка на рёбрах! Скелет моей бабушки! Это ж вот как крутились!» - восклицал Прокоп, герой пьесы Виктора Славкина «Взрослая дочь молодого человека». И вот пластинки дождались своего часа. Устроители сообщают: «Выставка «Музыка на костях» посвящена уникальному эпизоду из жизни послевоенного советского общества: в конце 1940-х — начале 1960-х изобретательные советские меломаны использовали трофейные и самостоятельно изготовленные рекордеры, чтобы подпольно копировать на рентгеновские снимки музыку, не входившую в дозволенный цензурой репертуар».

Интересно, что перед нами — коллекция англичанина. Для Стива Коутса всё это – русская экзотика и арт-объект, а для нас — часть материальной истории. Впервые увидев самодельную рентген-пластинку, британец впал в лёгкое оцепенение: «Я был поражён странной, призрачной красотой этого предмета, стал искать другие образцы, другие записи – так постепенно возникла идея архива этих снимков и оцифровки музыки с них». Сначала возникло изумление, но лишь затем явилась идея музыки. Экспозиция оформлена стильно-молодёжно, как нынче принято: полумрак, подсветка, пространственные решения, которые сами по себе – уже искусство. Громадные светящиеся фотографии тех дисков, во всю стену круг с фрагментами скелета и сами пластинки с корявыми подписями - «ансамбль такой-то», а то и вовсе диковатое: «Пэт Бун Хали-Гали». Как заклинание. Всё — наспех, ибо в любой момент могла начаться облава. А всё простенько и буднично: PatBoone — американский исполнитель симпатично-карамельных песенок, некоторое время соперничавший с Элвисом Пресли.

А вот запись композиции «Rock Around the Clock» — считается, что именно с неё началось увлечение рок-н-роллом в Советском Союзе. В короткометражке «Иностранцы» (1960) утро тунеядца на фоне «Rock Around the Clock» — позднее, нетрудовое, расслабленное утро. Под ритмы Билла Хейли парень наливает себе рюмочку — какова музыка, таков и настрой. Правда, у этого «мажора» - катушечный магнитофон, признак дольче-вита эпохи Оттепели. Большинство же довольствовалось самопальным «роком на костях». В своей книге «The Strange Story of Soviet Music on the Bone» Стив Коутс констатировал: «Песня Билла Хейли «Rock Around the Clock» обрела почти мифический статус. Её текст вряд ли может считаться антисоветским, да и вообще протестом против чего бы то ни было, однако звучащее в песне предложение бросить всё ради непрекращающегося танца раздражало власть настолько же, насколько восхищало советских стиляг». Стив не договаривает — эта вещь, равно как и другие рок-н-ролльные композиции, бесили западную консервативную публику, клерикалов, политиков ультраправого и даже умеренно правого направления точно так же, как и советскую номенклатуру. Если у нас эти танцульки считались проявлением буржуазной тлетворности, то в Англии, США говорилось о влиянии… разнузданных «левых» сил, подкармливаемых из Кремля. Во Франции рок-н-ролл объявляли американской дешёвкой. Риторика весьма сходна: лозунги о чужеродности, пошлости, похабстве. С одним немаловажным исключением: в капстранах «Rock Around the Clock» могли бранить, но дельцы звукозаписывающих компаний смотрели на это сквозь пальцы — прибыль важнее идеологии, а раз молодёжи нравится вертеться и подпрыгивать, будем ей благодарны и подсунем яркую пластиночку. В Советском Союзе мода не имела никакого влияния на Агитпроп: он сам создавал моду или же фильтровал всё, что поступало из-за бугра. Пижонам приходилось выкручиваться и проявлять смекалку, часто не совместимую с моралью и уголовным кодексом.

На выставке можно увидеть диковинный агрегат — рекордер, тот самый, на котором производилась запись. Также можно узнать имена ребят, которые держали «бизнес»: Борис Тайгин и Руслан Богословский. Гении технологий! Разумеется, они получили ощутимые сроки за свои художества, что было правильным и закономерным. Вместе с тем, их искренне жаль, как и многих обитателей «параллельного Совдепа» с его самопалом, самиздатом и самогоном. Люди, ползавшие (а не летавшие!) вне системы, вопреки системе и — благодаря системе. Кому пришло бы в голову наживаться на запрещённой или некольмильфотной музыке, если бы она не была табуирована? Препоны возбуждали страсть — часто порочную, а страсть порождала желание получить, прикоснуться. На выставке представлены записи и русских исполнителей – Петра Лещенко, Вадима Козина, каких-то оркестров. Эмигранты, либо, как Вадим Козин, попавшие в опалу. Занятно выглядит пластинка с романсом Константина Сокольского «Скажите, девушки, подружке вашей» - не все разрешённые исполнители имели доступ к государственной звукозаписи. Многие романсы, преспокойно исполняемые на эстраде (особенно в провинции или в курортных городах), оказывались  непригодными для официального тиражирования. Так создавался дефицит, повышенный спрос, нервный вопрос: «Где достать?». Общество — даже самое передовое — не может существовать без лёгкой, простенькой и бессмысленной музыки. В Советском Союзе этого упорно не желали видеть и понимать. Что в итоге? Американские и прочие западные «голоса» принялись окучивать нас при помощи своей поп-культуры, а ушлые пацаны, вроде вышеуказанных Тайгина и Богословского, клепали свои пяти-семи-десятирублёвые пластинки. Василий Аксёнов писал: «Первые выловленные из эфира на программе «Голос Америки» в пятидесятые годы звуки «бибоп» распространялись в России на самодельных пластинках, сделанных из рентгеновских пленок. Труба Гиллеспи и кларнет Гудмана проходили через тени грудных клеток, бронхов и лёгочных альвеол. Подпольная индустрия этих пластинок так и называлась «Джаз на костях». Вот вам картина из далёкого советского прошлого. Юнцы в свитерах с оленями вокруг чемоданного патефона. Придавленная в центре, чтобы не вспучивалась, перевёрнутым бокалом, крутится самодельная пластинка...».

В ленинградской хронике 1950-х годов показывают лица молодых парней, торговавших рок-н-роллами возле музыкального магазина. Их взяли с поличным. Дегенеративные лица и — добротные плащи, стильно пошитые пиджачные пары, красивые галстуки. Закадровый голос вещает что-то о «...немудрёной анатомии духовного убожества ». Оно так, но не меньшее убожество — такие сюжеты, где ресторанам противопоставляется...учёба в техникуме. На этой дурацкой антитезе выигрывали только наши геополитические противники, из года в год воспитывавшие уверенных и циничных западников. Эта выставка — не просто ретро-путешествие или шок-инсталляция, посвящённая старинному русскому ноу-хау. Это — предупреждение всем «запрещальщикам» и «заградителям от скверны». Советский мир упустил молодёжь, которую тут же подхватили и закружили в Rock Around the Clock-е американские радиостанции: чем изощрённее их глушили, тем сильнее они нравились. Слава рентген-рока закончилась в середине 1960-х — с массовым распространением катушечных магнитофонов. Жить стало проще, лучше, веселее и — безопаснее. Коллекционер Стив Коутс подытоживает: «Конечно, в мире и по сей день есть места, где музыка и культура подвергаются цензуре, но в целом мы живём в эпоху, когда прослушивание любой музыки не предполагает никакого риска, никакой опасности. В чем тогда её ценность?». Ценность музыки в самой музыке. Но иногда — в трудностях, с которыми её достаёшь.

Теги события:

гараж выставка рок-н-ролл пластинки культура общество шестидесятые запад музыка аксёнов василий хейли билл запрет