Евгений Ростиков ПО КОМУ СТРЕЛЯЮТ КУРОПАТЫ (Еще раз о том, как жертвы немецких фашистов превратили в жертвы “сталинских репрессий”)
Конечно, если бы не было Куропат, то в той ситуации, которая сложилась в СССР в конце 80-х годов, их все равно обязательно бы придумали. По большому счету все так и случилось. Вот как это описывает в своей статье "Эти "неожиданные" Куропаты" один из шумных поклонников "перестройки", неолиберал Алесь Адамович. "В 1971 году, воспользовавшись каким-то "писательским десантом", мы направились в сторону Дудинки, Норильска — по просторному, как Млечный путь, Енисею. Сибирские леса и сопки время от времени открывали, показывали нам опустевшие поселки спецпоселенцев, где-то там остались на земле рубцы братских и одиночных могил, отсыхающие струпья лагерей, мы это замечали... И только недавно вдруг сообразили (опять вдруг!), что в 30-е годы людей губили, уничтожали не только за Полярным кругом, но и рядом с домом".
В то, что полутрезвые "писательские десанты" это сами "вдруг сообразили", — верится с трудом. Но, как говорится, была бы идея, а кем она подброшена и для чего — это уже сегодня (когда от Великой Страны осталось десятка полтора дотлевающих пепелищ в виде независимых, ну очень "независимых" стран, с более чем 200 миллионами погорельцев) не суть важно. Но идея в умах возникла, то бишь засела, как ржавая заноза. Все остальное было, как говорится, делом техники.
ЛИДЕР И ЕГО ДЕЛО
В те не такие уж далекие годы проживал в Минске некий гражданин по фамилии Зенон Позняк. Ничем он особенно в этом миллионном городе не выделялся, хотя, как всякому провинциалу, попавшему в столицу, славы ему очень хотелось. И профессию для этого подобрал соответствующую — поступил на актерский факультет местного театрально-художественного института. Но после первого же выступления — демонстративно сорвал и растоптал институтскую стенгазету, написанную на русском языке. Зенонку как несознательного оттуда вышибли. Но свет не без добрых людей — закончил он этот институт уже с дипломом театроведа. Только работать по специальности не стал — подался в фотографы, потом в археологи, на досуге пописывал стишки и статейки и, как сказали бы нынче, принимал активное участие во всех национально-художественных "тусовках". Времени у него для этого было более чем достаточно, и в 40 лет он не имел ни семьи, ни детей, ни подружки — да, поговаривали, и не интересовался этим. Тем не менее, даже в той самовлюбленно-ограниченной, безответственно-нагловатой среде он вскоре стал выделяться своим особым радикализмом, нетерпимостью к любым другим мнениям, а главное — бешеным местечковым национализмом, за которым скрывалась ненависть ко всему советскому, и прежде всего — к русским. Так что кандидатура первооткрывателя не где-то на безлюдном Севере или далекой Сибири, а в самом центре Европы "коммунистического ГУЛАГа", которым вскоре будет объявлен весь Советский Союз, практически была уже предрешена. Оставалось только найти хоть что-то подобное на то, что было намечено, что уже созрело в некоторых хитрых умах как "идея".
И вот 3 июня 1988 года в безликой писательской, а точнее — описательской газете, "ЛiМ" появляется огромная статья под названием "Куропаты — дорога смерти", подписанная двумя фамилиями — Е.Шмыгалевым и З.Позняком. В дальнейшем Шмыгалев, то ли бывший офицер, то ли сотрудник некоего института, как всякий мавр, сделавший свое дело, исчезает с поля зрения общественности, и Куропаты с невиданным энтузиазмом будет продолжать "копать" уже Позняк и спешно созданная под него разношерстная горластая команда под названием "Товарищество памяти жертв сталинизма "Мартыралог Беларусi", которая по прошествии года перерастет в провокационно-воинственный Белорусский народный фронт (БНФ). Лидером его, естественно, становится Позняк. Понятно, что захоронение на окраине Минска, о существовании которого специалисты, да и многие минчане знали не один десяток лет, подается уже как величайшее открытие нашего Зенонки.
В какой-то мере так оно и было. Ведь именно Позняк эти безымянные могилы, по которым по сей день не найдено никаких документальных свидетельств, безапелляционно объявляет местом массового предвоенного расстрела безвинных жертв НКВД. Этот несостоявшийся актер-фотограф своим тонким пронырливым носом чутко уловил "веянье времени". Нужно было доказать, что в основании нечаянно качнувшегося государства с мощной армией и дружным великим народом нет никакой цементирующей силы, кроме расползающейся, как трещины, паутины страха и гиблой трясины из миллионов и миллионов трупов, которых садистски "нарубили" эти, ничего другого не умеющие, ни на что другое не способные русские. Вот почему "неожиданное открытие" Позняка будет с таким энтузиазмом и единодушным восторгом встречено всеми похоронщиками великой страны как внутри, так и далеко за ее пределами. Это место, получившее благодаря авторам статьи устрашающее, но так до сих пор и непонятно откуда взявшееся имя "Куропаты", вмиг становится известно всему миру. О нем на все лады примутся трубить разного рода зарубежные радиоголоса, накручивая многомиллионные тиражи рыдать рвущаяся под флагом "гласности" на "свободу" партийно-демократическая пресса.
"АПОСТОЛЫ" ЗАНИМАЮТСЯ ЦИФРАМИ
Сначала авторы публикаций и их помогатые не могли определиться с таким архиважным вопросом, как количество жертв, покоящихся в этих неглубоких рвах на окраине Минска. Но фотограф-археолог снова взял дело в свои руки. Хотя ему уже с самого начала было ясно, что жертв этих "не два, не три человека, а тысячи", только вот сколько конкретно этих тысяч — он не сразу придумал. Но когда счета этим треклятым коммунякам стали предъявлять со всех стран, и не на тысячи, а на миллионы, и наш Зенонка враз одним взмахом пера, точнее — языка, решил эту высиженную им куропатскую загадку. В интервью популярной в то время газете "Молодежь Эстонии" (а за кровавой сенсацией примчались и оттуда) Позняк, подыгрывая прибалтийским националистам, менторским тоном уже вещал: "Сталинский коммунизм физически уничтожал нас как нацию, как этнос. В результате наших археологических исследований и выборочной эксгумации могил, проведенной совместно с прокуратурой БССР, сделано заключение ,что в среднем только в одних Куропатах было расстреляно четверть миллиона человек. Но выяснилось, что такие душебойки (чувствуете актера, поэта, трибуна, вошедшего в раж. —
Е.Р.
), как Куропаты, были вокруг каждого города Беларуси. Только в Минске нами найдено шесть таких мест". Если учесть, что только областных городов в Беларуси пять, а всех прочих и под сотню наберется, то можно представить, какую уйму народа уничтожили перед войной эти сталинские сатрапы (читай — русские окккупанты). После таких "археологических исследований" действительно приходится только удивляться, как вообще сохранился на земле белорусский "этнос". И какие тут еще могут быть претензии к немецко-фашистским войскам, уничтожившим в республике "всего" каждого четвертого ее гражданина. Было бы там уже после коммунистов что уничтожать. Не расходился с этим мнением актерствующего фотографа и писатель-фронтовик Василь Быков: "Широко по свету разошлась печальная слава белорусских Куропат, где в страшные годы большевистского террора было уничтожено более за 200 тысяч безвинных жертв.", — эпически писал он, отныне начавший величать Позняка не менее, как "апостолом" нации.
Не случайно теперь эти два "апостола", чуть не заведшие белорусский народ в свои националистические кошмары, отсиживаются: один то в США, то в Польше, другой — то в Финляндии, то в Германии. Но для этого сначала им пришлось в поте лица поработать над разрушением великой страны, не последнее место в судьбе которой сыграла тщательно сработанная "операция Куропаты". Куропаты стали не только основным козырем белорусских националистов, но и весомым аргументом в борьбе за власть прочих национал-либералов от Прибалтики и Украины до Грузии, Таджикистана и Казахстана... На некоторое время для всей этой экзальтированной публики основным занятием стала работа ломом и лопатой, поиск жертв сталинских репрессий, выкапывание безымянных трупов. Но переплюнуть нашего Зенонку никому не удалось. Ничего подходящего, даже близко похожего на Куропаты, они так и не смогли найти. Прибалты, пряча конфуз, ссылались на то, что их потенциальных жертв "российские оккупанты" предусмотрительно вывезли и схоронили в Сибири. "Настоящие" хохлы галдели на своих митингах про свой "богатый" чернозем, который после прихода москалей стал от пролитой украинской кровушки явно жирнее. Но следов ни в виде особо богатого урожая, ни особенно в виде костей безвинных жертв им, несмотря на все старания, представить также не удалось.
Что касается всех прочих национально-обиженных, то они не могли найти следов своих безвинно погубленных треклятыми коммуняками соплеменников, потому что до них, не в пример Беларуси, действительные оккупанты не дошли, их народы четыре года не подвергались немецко-фашистскому геноциду.
РУССКИЙ. ЗНАЧИТ ВРАГ!
Я отнюдь не намерен утверждать, что массовых расстрелов не было, что "пламенные комиссары" и их передовой отряд — чекисты, начиная с первых дней Гражданской войны и кончая чуть ли не пятидесятыми годами, не уничтожили тысячи, а может, миллионы ни в чем не повинных, прежде всего — простых, работящих людей, а потом уже всю эту бандитскую верхушку, которую и поныне оплакивают либералы. Это к 80-м годам знали практически все, об этом уже открыто говорили оставшиеся в живых свидетели, архивные документы. Но теперь важно было доказать, что делали это не "славные" латышские и прочие стрелки, в большинстве своем состоящие из нацменьшинств, которыми руководили те же латыши, евреи, поляки, грузины (даже в Беларуси этой службой руководил грузин Цанава), а русские. Что именно они губили российское офицерство, сгоняли со своих земель, гноили российское крестьянство.
Но интересы спешно созданных так называемых "фронтов", открытых от Эстонии и Украины до Азербайджана, Грузии и Таджикистана, требовали иметь конкретного врага — и именно русского. Только он, страшный и коварный, мог взбудоражить национальное сознание, объединить крикливые толпы и подвигнуть их на действия, тем самым обеспечив национальным элитам безраздельную, уже никем и ничем не контролируемую власть над этими толпами, возможность распоряжаться всеми ее богатствами.
Эта война с русскими, а не коммунистами, как кое-кому и сегодня выгодно утверждать (посмотрите, кто пришел в результате нее к власти в этих странах-республиках — те же коммунисты), начавшаяся в конце 80-х годов, продолжается и по сей день, только в более подлой и циничной форме, примеры которой практически ежедневно демонстрируют республики Прибалтики, Украины, Казахстана...
В Беларуси это национальное самоубийство не произошло. Хотя именно оттуда оно и должно было начаться. Ведь в Куропатах, как утверждал их "первооткрыватель" Позняк, лежали не кто-нибудь, а именно белорусы: "крестьяне, которые умели работать, интеллигенция, ученые, писатели, учителя, цвет нации". И, конечно, уничтожили их русские, извечные враги белорусов. Как бы в подтверждение этого Василь Быков, рвущийся в духовные вожди БНФ, срочно накропает повестушку о так называемом Слуцком восстании, инсценированном в конце 20-х годов польской разведкой с участием польских отрядов, но которое теперь подавалось как восстание настоящих белорусов за свою землю и свободу против русских оккупантов, которое в конце концов было потоплено в крови войсками, пришедшими с Востока. Неутомимый Позняк в очередной статье о Куропатах вдруг "вспомнил, как вел раскопки фундамента костела Доминиканцев в Минске. Слой XVII столетия — и штабеля скелетов с проломами, мушкетными прострелами в черепах. В те времена захватчиками из Москвы было уничтожено более половины, а точнее — 51 процент белорусов", — писал об "открытиях" своего шефа его пресс-секретарь Сергей Наумчик. После таких "научных выкладок" даже я, человек ко всему и во всем относящийся критично, невольно задумался, как же 10 миллионов моих соплеменников остались в живых во все времена, живя бок о бок с такими кровожадными зверями, как русские?
"ТЕХНОЛОГИЯ" ДЕЛА
Первое следствие по Куропатам началось уже в июне 1988 года. "Это дело было совершенно уникальным. Несмотря на то, что событие преступления налицо, было неясно, кого и что искать, — рассказывал следователь по особо важным делам при прокуратуре СССР Язэр Бролишс. — Более того, не существовало ни прецедентов таких расследований, ни методик. Это первое такое дело в Советском Союзе. Тем не менее, путем проб и ошибок, применяя испытанные технологии и приемы криминалистики, мы вышли из положения".
Вышли из положения... Советские власти, не привыкшие к какому бы то ни было сопротивлению, оглушенные начавшейся разнокалиберной "гласностью", после Куропат и вообще поджали хвост. Их робкие неумелые попытки остановить начавшуюся вакханалию только подзадоривали националистов.
А когда в конце октября 1988 года, во время празднования "Дзядов", нагнав тысячи милиционеров и собрав сотни пожарных и других спецмашин и якобы применив даже газы, они так и не смогли остановить шумный "поход" праздной, но с каждым шагом все более взвинчивающей себя толпы на Куропаты — под впервые после оккупации поднятым бел-чырвона-белим флагом, стало ясно, что отныне инициативу перехватили националисты и время этой трусливой власти истекает. Так что не было ничего удивительного в том, что те же следователи, ища "выход из положения" "без малейшего сомнения" подтвердили все выводы, ранее широко объявленые актером-фотографом Позняком. Тем более, когда доморощенный археолог был официально назначен (когда в республике имелись кандидаты и доктора археологии) главным специалистом-экспертом этого уникального дела. "В ходе следствия не было найдено никаких доказательств "немецкого следа". А свидетельств того, что расстреливали "компетентные органы", — более чем достаточно", — вещал Язэр Бролишс. Тогда же родился и знаменитый отчет Позняка об археологических раскопках (эксгумации) захоронений в урочище Куропаты, который подтверждал ранее сказанные им слова о 220 — 250 тысячах убитых. Эти бредовые измышления были без помех утверждены одним из специалистов археологии, а затем вместе с общим отчетом по археологии приняты ученым советом и дирекцией института истории АН БССР. Надо учесть, что к тому времени и некоторые академические институты, до сих пор "подтверждающие" коммунистические идеи, стали срочно перестраиваться на поиск ее национального эквивалента. Не случайно, что в этот же период во двор подобного академического института в Алма-Ате притащили камень, подтверждающий, что казахи являются прямыми наследниками то ли Александра Македонского, то ли Чингисхана. Конфуз, который случился потом, когда выяснилось, что камень этот сработали и оставили в голой степи после своих съемок киношники алма-атинской студии, "великие" национальные историки и их помогатые археологи постарались быстренько забыть. Вообще-то та массовая гуманитарно-прикладная наука, существовавшая в советское время, не идет ни в какое сравнение с подобной современной — сегодня одних "академиков" раз в сто больше в каждой республике и пекут их уже не по дням, а по часам. Но как первые, так и вторые, за редким исключением, не отличаются самостоятельностью и работают в основном на политическую конъюнктуру. Потому в переломные, критические моменты истории, которые они не в состоянии ни предсказать, ни по-настоящему осмыслить, эффект от их помощи нулевой. Повторяю, эти академические науки могут только "обслуживать" власти, но не подвигать их на разумные действия.
Но вернемся к нашим Куропатам. В ноябре 1988 года следствие, казалось, было закончено. Тогдашний генпрокурор БССР Тарнавский и два других его коллеги на основании дела сообщают, что в Куропатах "покоится не менее 30 тысяч граждан".
Первоначальное количество жертв, названное Позняком, уменьшается более чем в 8 раз. Последнего это, конечно же, не устраивает, и под победный гром "общественности" в январе 1989 года расследование вновь возобновляется. И так, с перерывами в 2 — 3 года, дело по Куропатам будет закрываться как окончательно расследованное, а потом вновь открываться еще три раза. Им будет заниматься, помимо "ученого Позняка", не менее ученая "общественная комиссия", военная прокуратура... Окончательные выводы по нему не сделаны и по сей день. Оно и понятно, это дело после разрушения Союза приобрело "национальное значение". Каждый в этих Куропатах ищет свое. Но первоначальная идея Позняка, что это зло совершили люди с Востока, которое олицетворяет НКВД, остается незыблемым. О нем и сейчас периодически вспоминают, когда возникает малейшее реальное движение в сторону Союза Беларуси и России. Не случайно в 1994 году, накануне президентских выборов, когда правительство Кебича впервые заговорило о Союзе и создании единого рубля, залетевший на несколько часов в Минск президент США Клинтон около часа из них провел с Позняком в Куропатах, всем своим видом внимая его "аргументам".
После прихода к власти Лукашенко прокуратура республики, сославшись на многочисленные обращения граждан, где оспаривались выводы материалов, что в захоронениях находятся только жертвы политических репрессий, вновь открывает это дело. Генпрокурор РБ Олег Божелко справедливо замечает, что "предыдущее расследование в период с 1988 по 1995 годы проводилось крайне односторонне, под сильным давлением националистов. В тот период были проведены многочисленные митинги и демонстрации, организованы публикации в газетах и журналах, выступления по радио и телевидению, изданы соответствующие книги, которые не могли не повлиять на расследование дела. Допросы жителей окрестных населенных пунктов, прилегающих к месту захоронения останков, осуществлялись в условиях сформированного определенными силами общественного мнения.
Показания многих свидетелей изобиловали домыслами, фантазиями, содержали ссылки на людей, которые давно умерли. Во внимание принимались без критической оценки показания граждан, которым в то время было 4 — 6 лет от роду. Научный отчет Позняка и других о результатах раскопок во многом построен на предположениях и содержит выводы, не подтвержденные доказательствами..." Тем не менее и это новое расследование так и не дало пока вразумительных ответов на такие важные вопросы, чьи жертвы покоятся в Куропатах, кто они и откуда? Хотя один момент этого нового расследования все-таки стоит отметить. Согласно ему, здесь захоронено не 250 тысяч расстрелянных, как утверждали Позняк — Быков и иже с ними, и даже не 30 тысяч, а около 7 тысяч человек. Впрочем, это никак не уменьшает трагедии, разыгравшейся в Куропатах.
"НЕМЕЦКИЙ СЛЕД"
Среди множества версий того, жертвы чьих деяний покоятся в Куропатах, наиболее яростное сопротивление у националистов получает версия о так называемом "немецком следе". Оно и понятно, их всегда тянуло на Запад, и если до Германии или как сегодня до Америки все-таки далековато, то хотя бы к Польше. Тем не менее утверждение о том, что преступление в Куропатах совершено во время оккупации немецко-фашистских войск, имеет своих убежденных сторонников. Наиболее аргументированно эту версию раскручивает бывший командир партизанского отряда бригады "Дяди Коли" Иван Загороднюк. Он изначально задается вопросом — откуда появилось само это слово "Куропаты" и кто окрестил им пустырные холмы в конце огородов деревни Готище? "Ведь ни на топографических картах, ни в народной памяти такого урочища в окрестностях Минска никогда не было".
Согласно его версии, история и генезис этого слова следующие — в первый год войны на перекрестках Логойского тракта, а также ряда улиц Минска, можно было видеть указатели "Карпате юден". Это не что иное, как кодовое название фашистской операции по уничтожению 7,5 тысячи переводчиков, так называемых "дойч мечер", которые перед нападением на СССР были мобилизованы немцами в Австрии, Германии, Чехии и Польше для работы в Москве после предполагаемого быстрого ее падения.
В большинстве своем эти переводчики, владевшие русским и немецким языками, были лицами еврейской национальности. Они имели при себе легкие походные вещи и двигались с немецкими тыловыми частями вслед за продвижением фронта. Но когда под Смоленском наши части оказали сильное сопротивление, эти переводчики были брошены в оршанскую тюрьму. В советское время в ней находились уголовники, но при отступлении их выпустили на все четыре стороны. Кстати, часть из них организовала партизанский отряд с понятным названием "Гоп со смыком", который в 1942 году был расформирован.
Но переводчики долго в тюрьме не задержались. После поражения под Москвой их в спешном порядке погрузили в товарняки и направили в Минск. Здесь уже плененные, под надзором латвийского и литовского батальонов, соорудили проволочное заграждение, вырыли ямы, построили насыпную стенку для улавливания пуль. Ведь в 400 метрах от места предстоящей экзекуции находился гарнизон "Зеленый луг" (сегодня это один из районов Минска), где строились землянки, огневые точки и другие фортификационные сооружения.
В первых числах сентября сюда стали прибывать колонны переводчиков, которых партиями подводили к ямам и расстреливали. Первым расстреляли какого-то австрийского богача, у которого за сохранение жизни требовали указать место, где спрятаны сокровища.
Эта операция и получила у немцев кодовое название "Курпате юден". "Кур" — курирование, забота; "Пате" (патер) — крестный отец; "юден" — еврей. Так немцы проявляли "заботу о крещении" евреев, исповедовавших раввинский иудаизм. А Позняк трансформировал слово "Курпате юден" в белорусское — "Куропаты".
После уничтожения переводчиков были расстреляны и пленные, что копали могилы и строили фортификационные сооружения. В живых остались только те из них, кто владел латышским и литовским языками и сумел выдать себя за "националов". Затем уже немцы вместе с полицаями приступили к расстрелу минского гетто...
С наступлением весны и лета 1942 года трупы в могилах начали разлагаться. А так как они были присыпаны тонким слоем земли, которую вымывали дожди и теплые воды, возникла реальная угроза эпидемии. Немцы дали команду частично эксгумировать захоронения. Часть трупов сожгли, а остальные присыпали антисептиком и засыпали толстым слоем земли. Вот почему в 1988 году при следственной эксгумации в могилах были некомплектные останки человеческих костей и следы извести.
ЧТО СЛЫШАТ НЕРОДИВШИЕСЯ
Кроме того, в захоронениях среди прочих дорожных вещей — кожаных пальто, курток, обуви, были найдены и более мелкие — зубные щетки, расчески, кружки, миски, кошельки с деньгами, золотые цепочки и кулоны, но самое главное — проржавевшие опасные бритвы, ножи, ременные пряжки, детали оружия, флакон с капсюлями, приспособление для изготовления охотничьих боеприпасов, скоба, прикрывавшая курок ружья или обреза, и ряд других предметов, которые никак не могли оставаться у заключенных НКВД.
Многие обнаруженные вещи были иностранного производства — Германии, Австрии, Польши, Чехии... Тогда заговорили о некоем "польском следе", подвинув расстрел в Куропатах с 1937 — 1939 гг. к 1940 году, тем самым пытаясь расширить географию Катыни. Только здесь, мол, расстреливали не столько польских офицеров, а простых граждан, вывезенных после присоединения в 1939 году Западной Беларуси и Прибалтики. Для пущей убедительности этой версии в дело включили так называемое письмо Шелепина Хрущеву, написанное от руки каллиграфическим почерком, в котором довоенная ВКП(б) именуется КПСС. Но и "польский след", не найдя мало-мальски вразумительных доказательств, скоро растаял.
Хотя попытки доказать, что он есть, постоянно предпринимаются. Недавно один из таких белорусских "историков", бывших политпросветителей, вороша кости Катыни, "авторитетно" сообщил: "На территории Беларуси, вероятно, было расстреляно 3870 интернированных в 1939 — 1940 годах офицеров польской армии. Скорее всего, эта цифра не окончательна. По предположительным данным, их прах может покоиться, в частности, в Куропатах".
"Вероятно", "предположительно" — все это аргументы из той же позняковской "археологии" и "истории". Более того, теперь уже эти бравые "историки" говорят, что среди расстрелянных польских офицеров были и наши земляки — выходцы из Западной Беларуси. И потому надо требовать от России если не компенсации, то раскаяния и перед белорусским народом.
Сколько их, предъявляющих России претензии, желающих получить от нее "компенсации"!
В последнее время все громче заговорили и о еврейском следе. В первые годы расследования этого дела старший следователь Комаровский ездил в Израиль, и в центре Яд-Вашем ему сообщили, что место расстрела в Куропатах еврейского населения не фигурирует. Нет информации о расстрелах евреев в Куропатах и в немецких архивах. И никого не смутило тогда, что во время Нюрнбергского процесса место расстрела гамбургских евреев в Тростинце под Минском, куда их привозили эшелонами, тоже не упоминалось. Этот страшный лагерь смерти вообще долго нигде не фигурировал. Теперь, видно, пришло другое время, можно было бы вспомнить и о евреях и немецком следе.
Тем не менее, после такой кропотливой работы у следователей основной остается версия, предложенная Позняком, — что в куропатском лесу лежат белорусы — жертвы НКВД. Казалось бы, что и требовалось доказать. Но дело-то в том, что, как установила ботаническая экспертиза АН БССР, самые старые деревья появились на этих холмах только в 1942 году. "Свидетели" этих экзекуций (жители окрестных деревень) теперь утверждают, что место, где НКВД расстреливало свои жертвы, было обнесено высоким забором, потому самих расстрелов они не видели, но слышали "гром выстрелов", крики, мольбы обреченных о пощаде. Но разве в таком месте, на высоком холме, в 500 м от ближайшей деревни, осуществляло бы НКВД такие сверхсекретные расстрелы? Казалось бы, должны были смутить следователей и такие слова свидетелей: "знаю от односельчан", "помню разговор", "от родных слышал", "плохо помню, но..." Но не смутили. Все росказни принимались за факты. Теперь уже известно, что близ Куропат находились фашистские охранные части, пункт ПВО, немецкий гарнизон, опорный пункт гестапо. Все они в той или иной мере привлекали местных жителей в качестве помощников и осведомителей, многие служили в полиции. После войны части из них пришлось долго и трудно оправдываться перед органами. Так что тенденция "свидетельских" показаний этих "очевидцев" Позняку, а потом уже и всем прочим "интересующимся", в отношении НКВД предсказуема и вполне объяснима.
И вот уже в "интеллектуальных" "Свободных новостях" муж некой местной жительницы Шобик на чистом глазу не так давно повествовал: "Я вот разговаривал с Сашей, родственником супруги, он уже умер. Так он рассказывал, что с 26 по 27 июня 1941 года — уже немцы входили в Минск, а в Куропаты еще привозили и расстреливали людей... Немцы пришли нас победить, так они же покаялись, теперь компенсацию дают. А большевики не покаялись. И не думают".
Теперь решено, видно, заварить в этих Куропатах уже новую кашу, и потому журналист на полном, как говорится, серьезе спрашивает этого словоохотливого Шобика, приженившегося на куропатской даме:
— А откуда одежда и вещи иностранного производства у расстрелянных в Куропатах?
— Перед самой войной, — где-то в 1940 году, как немец напал на Польшу, было много евреев, которые бежали через Польшу. Я же все помню. (Естественно. Правда, войну эту немцы начали не в 1940-м, а в 1939 году. Да и откуда этот "все помнящий" белорус Шобик мог знать, как бежали евреи через Польшу. Но послушаем дальше. —
Е.Р.
) Могли большевики и этих евреев побить. Обувь, одежда в Куропатах — это их. Очень много евреев бежали...
— Стоп! — с пафосом восклицает "свободный" журналист. — А может, это и есть та правда о Куропатах, которой так боится наша власть? Одно дело, когда НКВД уничтожало своих "врагов народа" — можно один камень с Соловков привезти, чтоб лежал там в память жертв сталинизма. И успокоиться — свои ведь поймут и простят. Совсем другое дело, если НКВД убивало убегающих от фашизма иностранных граждан. В лучшем случае — это просто скандал. В худшем... Немцам жертвы Холокоста до сих пор обходятся в копеечку...
Только вот какое отношение нынешние власти (читай Лукашенко) имеют к тем военным или предвоенным Куропатам — неясно. Да это и не так важно. Раз Лукашенко не с нами, значит, виноват. Души его! А заодно и Россию. Действительно, давно уже пора поискать в Германии еще одну дойную корову. Окончательно закабалить Россию. Для этого можно пожертвовать даже "гениальной" позняковской идеей о белорусах, которых убили энкэвэдэшники, пришедшие с Востока. Потом, когда националисты доберутся до власти, все эти жертвы окупятся сторицей. Потом уж они вместе с латышами, литовцами и прочими прочими представят полный счет этой ненавистной России!
ТРАГЕДИЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
"Изначально и в сегодняшней ситуации проблема Куропат носила и носит не только юридический, но и политический характер", — сказал вскоре после прихода к власти Александр Лукашенко. От себя добавлю, прежде всего политический. Прием, отработанный в Куропатах с мифическими 250 тысячами жертв НКВД и стоивший жизни СССР, через десять лет будет применен в Косово, где, чтобы уничтожить Югославию, сербов обвинят в убийстве "по меньшей мере 100 тысяч албанцев". Потом, уже после варварской бомбежки НАТО Югославии и действительно тысяч ни в чем не повинных жертв этой неиспровоцированной бойни, международные эксперты убедятся, что "подозрительные участки", заснятые с космоса и объявленные местами массовых захоронений, на деле оказались пустыми. Что в знаменитых шахтах Трепча, "где наверняка должно быть не менее семисот тел", не оказалось ни одного. Что лидеры США и других стран НАТО "сознательно дезинформировали мировое общественное мнение", чтобы начать в современной Европе эту варварскую войну.
Если власть не умеет противостоять провокаторам или идет на поводу у них, то для дискредитации и уничтожения ее можно избрать любой повод, даже самый ничтожный. Главное — постоянно подогревать страсти. Сегодня в Беларуси таким вселенским злом пытаются представить книгу "Война по законам подлости". После того, как суд не пошел на поводу у "еврейских общин и организаций", свой иск против издателей книги подал... главный редактор "президентской" газеты "Советская Белоруссия" Павел Якубович. Провокации по разрушению страны и смене Лукашенко продолжаются.
Недавно Минск посетили сотрудники комитета по международным отношениям Сената США Марк Тиссен и Иэн Бжезинский, сын идеолога "холодной войны" Збигнева Бжезинского. Приехали они по важному делу для осуществления "программ правительства США по поддержке демократии в Беларуси". Потому, направившись по следам президента Клинтона, они встретились с оппозицией, посетили Куропаты, где Бжезинский, ничуть не стесняясь, что находится в чужой стране, нагло заявил: "К сожалению, эхо этих репрессий, направленных против собственного народа, эхо страданий ни в чем не повинных людей слышно и сегодня: действия белорусских властей ведут к тому, что трагедия может повториться. Этого мы не должны допустить!" Вот так, ни больше ни меньше.
Куропаты с самого начала благодаря стараниям националистов стали не местом печали, где отдают дань уважения трагически погибшим, а символом провокаций, в том числе и таких международных, способом взорвать гражданский мир и согласие в обществе, помешать объединению двух родственных народов.
И потому, изменив немного хемингуэевский вопрос "По ком звонит колокол?" на вопрос "По ком стреляют Куропаты?" , я бы сказал так — они стреляют прежде всего в славянство, в наше настоящее и будущее. История с Куропатами не только еще не закончилась, но, убежден, скоро получит новое развитие, возможно, еще более трагическое.
По осени, где-то в конце октября — начале ноября, в Минске, как правило, начинает раскручиваться очередная серия провокаций. Это уже стало недоброй традицией — на "Дзяды" (католический праздник поминовения предков) оппозиционные лидеры организуют "поход на Куропаты". Цель вроде благородная — помянуть предков. Но вот чьи конкретно предки похоронены в Куропатах и лежат ли здесь белорусы — никто точно не знает. Ни одной фамилии жертв так и не удалось установить.
Тем не менее, БНФ, а в последний год после раскола этой организации аж два ее крыла, подают в Мингорисполком заявки на проведение этой "акции". Затем примелькавшаяся компания под бело-чырвоно-белыми флагами, под которыми в годы войны выступали полицаи, со скорбно-фальшивыми минами на лицах рвется пройти по центральным улицам города, и уже оттуда, если не удастся спровоцировать стычку с силами правопорядка, отправляется "на митинг" в Куропаты. Здесь злобно "поскорбев" о жертвах "российской и советской оккупации", с чувством исполненного долга расползается по своим затхлым, пропитанным ненавистью к своим восточным собратьям, норам.
О том, что Куропаты требуют не этой политической свистопляски, а как минимум помолчать, подумать, куда могут завести любые крайности, ненависть и злоба, они стараются не размышлять. В 80-х годах эти места пытались благоустроить, установить памятник и, возможно, даже построить церковь и костел. Но то, что было сделано при советской власти, — Центральная аллея, крест, стела — в период позняковско-шушкевического правления так ничего и не изменилось. Не решен был и главный вопрос — о статусе территории Куропат. Могилы расстрелянных людей стали только ступенью для политической карьеры оголтелых националистов, трамплином для их прорыва во власть. Все остальное им в тот период казалось уже ни к чему. Теперь они со смаком расписывают в своих "свободных" газетенках о выгуливаемых местными жителями здесь собаках, о несанкционированных раскопках и других фактах вандализма. Но взять в руки топоры, лопаты, грабли и расчистить территорию от кустов и мусора, элементарно привести ее в порядок — желания у них нет и не будет. Привыкшие митинговать и бузить, они не могут сделать даже это маленькое конкретное дело. Это противоречит их характеру, их "нутру". И власть, которой они усердно добиваются, будет такой же контрпродуктивной, разрушительной, как однажды разрытые ими и раз в году "пользуемые" могилы несчастных Куропат.
Uniroyal. Узнай больше:
быстро купить литые диски
по выгодной цене. Услуги.
