ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД либералы с "цифрами и фактами" пытались доказать, что невысокий жизненный уровень населения страны обусловлен "имперской внешней политикой", статусом сверхдержавы. Они говорили, что достаточно отказаться от поддержки Кубы, Никарагуа или Вьетнама, "помириться" с Западом, сэкономив на военных расходах, "отцепить" якобы дотационные Кавказ и Среднюю Азию, и большая часть россиян будет жить на уровне западного "мидл-класса". Либералы обещали также, что доходы от экспорта ресурсов могут обеспечить быстрый рост благосостояния населения и развитие рентабельных производств, которые поднимутся на волне механизмов рыночного регулирования. Если попытаться в двух словах сформулировать обещания либералов, с которыми они шли к власти, то получился бы слоган "отказ от Империи — это отказ от бедности".

Однако теперь "относительная" (то есть соотносимая с западным стандартом потребления) бедность превратилась в бедность абсолютную и массовую, аналогичную той, которая сегодня существует в "третьем мире". Как сказал известный персонаж Пелевина в книге "Поколение П", вместо "империи зла" (так, вслед за Рейганом, называли Советский Союз либералы) мы стали жить в "банановой республике зла". Бедность в России стала не вопросом "уровня жизни", а вопросом ее наличия и отсутствия — для каждого отдельно взятого человека, для народа и для государства.

* * *

Без всякого преувеличения можно сказать, что проблема бедности носит для России базовый, стержневой характер. Так получилось, что с ней завязаны в один узел вопросы социальной стабильности, безопасности, национального самоощущения и, наконец, престижа России, ее международного авторитета. Таким образом, сегодня очень важно подойти к этому вопросу предельно ответственно, рассмотрев каждый из этих "узлов" по отдельности.

В первую очередь проблема бедности имеет свою моральную сторону, касающуюся прежде всего несправедливости к ветеранам, к пожилым людям. После 1991 года особенно тяжелый удар был нанесен именно по ним, по тем, кто в советское время были основными держателями сберегательных вкладов, хранителями накоплений, которые собирались передать по наследству детям и внукам. Гайдаровская реформа эти накопления (как правило, по несколько тысяч "брежневских" рублей) уничтожила, а потом и практически лишила пожилых людей пенсионного обеспечения, ограничив ее "физиологическим минимумом". Сегодня на "среднестатистическую" пенсию можно питаться хлебом, картофелем и дешевыми макаронными рожками, экономя сахар и чай и не имея возможности покупать даже самые дешевые лекарства. Либералы исходили в своих расчетах из того, что "скоро пенсионеры все равно вымрут" и, поскольку у пожилых людей силы уже не те, протестовать они все равно не будут. При этом эти замыслы даже не скрывались и, в той или иной форме многократно озвучивались в СМИ.

Сегодня картина бедности пожилых людей и пенсионеров выглядит, пожалуй, наиболее трагично. В советские времена многие из них имели возможность помогать детям и внукам, сегодня же они лишены всех своих накоплений, и их жизненный уровень сопоставим с "гуманитарным пайком", который международные благотворительные организации распределяют между жителями "стран третьего мира" в зонах массового голода. Конечно, многих пожилых людей как-то поддерживают родственники, однако и для них такое материальное положение является крайне унизительным. Сегодня эти люди, отдавшие все свои силы стране, государству, а также своим детям, своим будущим наследникам, чувствуют себя униженными и обворованными.

По большому счету, психологическое состояние бедности и крайней нужды, в котором они оказались сегодня, вообще не имеет аналогов в человеческой истории. Это — не "патриархальная бедность", характерная для многих стран "третьего мира", в которой человек живет от рождения до смерти и к которой неизбежно привыкает. Это бедность обрушилась, как страшная беда, на закате жизни, перечеркнув надежды на достойную и относительно обеспеченную старость и лишив заслуженного признания заслуг перед обществом. Уважаемых ветеранов, которым не стыдно рассказать детям о прожитой жизни, гайдаровское государство превратило в нищих, которые, по мнению либералов, "напрасно" прожили свою жизнь, отдавая все силы стране, вместо того, чтобы заниматься теневым бизнесом и "закладывать основы рыночной экономики".

Не менее тяжело, хотя и несколько по-другому, давит груз бедности и на людей среднего возраста. Принято считать, что к сорока годам человек достигает некоего устойчивого уровня профессионализма и материальной обеспеченности. С другой стороны, в эти годы уже практически невозможно бывает начать жизнь сначала, выйти за рамки уже прочерченной колеи. Здесь бедность ощущается как безысходность, как бесконечный серый тупик, в котором также бесконечно идет борьба за выживание. Состояние бедности в этом возрасте превращает жизнь в безрадостное "существование". Жизнь продолжается как бы по инерции, без ярких эмоций и светлых дней, и лишь обязанности перед ближними, перед семьей и детьми заставляют и дальше "тянуть лямку". Однако исторический опыт напоминает нам, что именно в такой атмосфере в свое время вспыхивали крестьянские бунты и восстания, потрясавшие основы государственности. В отличие от пожилых людей, которые могут выразить свое отношение к окружающей их действительности, приходя на выборы и голосуя за левую оппозицию, многие представители "средней" возрастной группы не связывают себя с какой-либо идеологией и в каком-то смысле аполитичны.

Однако и они однозначно воспринимают ситуацию, при которой 0,1 процента "сверхбогатых" имеют возможность тратить на "карманные расходы" такие деньги, которые могли бы составить годовой бюджет целого города, — как вопиющую социальную несправедливость. То, что сегодня мы не видим каких-либо крупных протестных выступлений, не должно вводить в заблуждение. В условиях даже небольшого снижения цен на энергоносители ситуация социального взрыва вполне вероятна. А к чему приведет этот взрыв в современных условиях, не нужно объяснять. Его последствиями могут стать гражданская война и череда "великих потрясений", которые вообще могут стереть Россию с географической карты.

* * *

Крайне остро стоит проблема бедности и в связи с такой темой, как национальная безопасность. Вспомним, что и в царской России, и в СССР даже в самые тяжелые времена находились деньги для того, чтобы обеспечить достойную жизнь представителям таких профессий, как офицер, врач, ученый, инженер. До 1917 года представители этих профессий составляли основу "среднего класса" и принадлежали к национальной элите, не отличавшейся по уровни жизни от своих коллег в других европейских странах. В годы Великой Отечественной войны, когда на долю нашего народа выпали колоссальные бедствия и лишения, государство также находило возможность обеспечить представителей этих стратегических профессий всем необходимым. В послевоенный период социальный статус и материальное положение наиболее элитной части представителей этих профессий практически приблизилось к дореволюционному. Эти моменты имели важное психологическое значение, поскольку помогали этим людям осознать свой элитный статус, что явно стимулировало их работу, их профессиональные достижения. Сегодня же большинство военных, ученых, врачей, особенно на периферии, живут на грани нищеты, чувствуют себя брошенными на произвол судьбы. Вместо "элитного самоощущения" многие из них чувствуют себя обитателями “дна" и испытывают дефицит в самом необходимом. Конечно, многие из этих людей, которые как раз и являются "национальной элитой" в подлинном смысле слова, умеют находить в себе мужество преодолеть чувство отчаяния и тупиковой безысходности и, несмотря ни что, выполняют свой долг. Однако несут они свою службу из последних сил...

* * *

Еще один ракурс, в котором развертывается проблема бедности, — это чудовищная нищета тех, кто стоит сегодня за гранью человеческих условий существования. Сегодня в России несколько миллионов человек занимаются бродяжничеством, лишены жилья, средств пропитания, и каждый день несколько сотен из них умирают на вокзалах, в подвалах и на чердаках заброшенных домов, замерзают в лесах и оврагах. Это жуткое зрелище, очевидцами которого каждый день являются тысячи "благополучных" людей, стало сегодня одним из "лиц России", которое обращено, в том числе и внешнему миру. В том же ряду стоят и десятки тысяч детей-беспризорников (проблема, которой в нашей стране не было со времен Макаренко), и толпы нищих, осаждающих вокзалы и вагоны в метро. Это — симптомы глубочайшей социальной катастрофы, отбросившей Россию в “третий мир”. К сожалению, в Бразилии или Индии "неприкасаемым" помогает теплый климат, у нас же, наряду с голодом, эти люди страдают и от холода. Нам могут возразить, что, например, бомжи — это "отбросы общества", люди, которые "спились", "не хотят работать" и.т.д. Однако данные исследователей дают совсем другую картину — среди "неприкасаемых" очень велик процент вполне нормальных людей, которые в свое время стали жертвами махинаций с недвижимостью, потеряли документы, утратили связи с родственниками, а также страдают "возрастными" психическими заболеваниями и нуждаются в медицинской помощи и уходе, например, в домах престарелых. Среди них также очень много одиноких людей, которым просто некому помочь. К сожалению, другие люди в массе своей относятся к проблеме этих несчастных довольно безразлично, и на то есть свои причины. Во времена Достоевского в России был тридцатимиллионный средний класс, в большинстве своем состоявший из хорошо образованных людей, каждый из которых хотя бы раз в жизни читал Евангелие и знал цену милосердию и состраданию.

Сегодня же в России большинство жителей с трудом сводят концы с концами, отчаянно пытаясь удержаться на той зыбкой грани, которая отделяет бедность от нищеты. Жизнь пенсионера, бюджетника, мелкого предпринимателя и так достаточно тяжела, и каждый лишний рубль на счету. Поэтому зачастую бродяги и беспризорники не вызывают даже элементарного человеческого сочувствия, что само по себе достаточно опасно, происходит деформация русского национального характера, одной из главных черт которого на протяжении веков была способность к состраданию.

* * *

Иными словами, сегодня бедность порождает комплекс глубочайшей национальной и национально-государственной неполноценности. И причиной тому стала даже не сама бедность как таковая, а обвальный и неожиданный характер ее появления и причины, с которыми она связана. Бедность сегодня стала общенациональной проблемой, создающей в стране атмосферу отчаяния и тупика, которая захватывает даже тех, кто преуспевает, кто внешне кажется удачливым и энергичным. Ко всему тому, о чем мы здесь уже сказали, добавляется и очевидная всему миру бедность самого Российского государства, годовой бюджет которого сегодня равен бюджету не самого крупного американского штата, и вызывающая роскошь нескольких сотен сверхбогатых семей, "строящих виллы на Лазурном берегу", о которых говорил Путин в известном интервью после гибели "Курска". Возможно, такое положение, действительно, не нравится новому президенту, которому вряд ли хочется занять в учебниках истории такое же "почетное" место, как и его предшественник. Однако если президент так сих пор не может до конца порвать с либеральным экономическим курсом, отбросившим Россию в "третий мир", то на какие изменения к лучшему мы можем рассчитывать? Груз бедности, словно камень на шее, продолжает тянуть нашу страну ко дну…

Александр СЕРГЕЕВ

[guestbook _new_gstb]

u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

Напишите нам

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]