Позиционная атака или спуск на тормозах?

Александр Нагорный

Политика Коридоры власти

22 сентября были оглашены кадровые решения Кремля: первый заместитель руководителя Администрации президента Вячеслав Володин рекомендован на пост спикера Государственной думы VII созыва, его предшественник Сергей Нарышкин будет возглавлять Службу внешней разведки (СВР), а "главный Штирлиц" и экс-премьер Михаил Фрадков станет председателем совета директоров РЖД вместо вице-премьера Аркадия Дворковича. В тот же день экс-мэр Москвы Юрий Лужков был награждён орденом "За заслуги перед Отечеством" IV степени.

Эти перестановки можно оценивать по-разному, поскольку формальная структура отечественной "властной вертикали" не совпадает с реальной. Но они так или иначе вытекают из сенсационных итогов парламентских выборов, давших тотальное конституционное большинство ЕР, что интерпретируется как полная поддержка нынешнего социально-экономического курса.

Курса, который даёт уже столько лет спад производства и сокращение валового национального продукта. Как справляться с этой ситуацией — большая загадка, что уже сейчас отражается на новых бюрократических назначениях.

Прежде всего это касается нового спикера Госдумы Вячеслава Володина. Он, по сути, выстроил конструкцию новой Думы, добился в ней конституционного большинства для "Единой России" и формально "выходит из тени", занимая четвёртый по значимости, согласно Конституции, государственный пост. И теперь ему, словно инженеру царских времён, пять лет (или, вернее, до нового назначения) предстоит "стоять под мостом", руководя этим органом государственной власти, который может оказаться как новой версией "принтера" законодательных актов, так и "миной замедленного действия" (в данном случае одно другому не мешает), поскольку экономический кризис будет только углубляться. Теперь Вячеславу Викторовичу предстоит управлять депутатами и аппаратом Думы "напрямую", а не из президентской администрации, где он, в общем, продемонстрировал намного большую менеджмент-эффективность, чем предыдущие ответственные за внутреннюю политику деятели "кремлёвских башен". По факту же объём его полномочий в системе власти становится совершенно иным, чем был раньше: в нём остаётся гораздо меньше управленческих и появляется гораздо больше представительских функций. Возможно, для Володина это не столько повышение, сколько заслуженный отпуск, несомненно, связанный с отставкой Сергея Иванова и назначением Антона Вайно на должность руководителя президентской администрации. К тому же, усиленно муссируемые "62%" на выборах в "родной" для Володина Саратовской области, где он, собственно, и получал свой депутатский мандат, вряд ли могли возникнуть "сами собой" — это свидетельство достаточно острого конфликта в российских "верхах".

То же самое справедливо и в отношении Сергея Нарышкина, который до избрания спикером Госдумы VI созыва долгое время работал в аппарате Путина, а в 2007-2011 гг. был главой администрации Дмитрия Медведева (сначала — как премьер-министра, а потом — и как президента РФ). Его назначение главой СВР связано не только и не столько с тем, что Михаилу Фрадкову исполнилось 65 лет, но и с тем, что серьёзные изменения претерпела как общемировая ситуация, так и позиции в ней России. Соответственно, изменились и потребности государства на международной арене, как их понимает Путин. И если Михаил Ефимович, что называется, собаку съел в области внешней торговли, в том числе — много лет работая в команде с Евгением Примаковым, то Сергей Евгеньевич — человек уже другого поколения и безусловный представитель собственно "путинской" номенклатуры, как утверждается, знакомый с действующим российским президентом чуть ли не с конца 70-х—начала 80-х годов прошлого века. Иной вопрос, что новый руководитель СВР на всех своих предыдущих постах всегда работал в стиле "тень серого кардинала", стремясь к минимальной не то что публичности, но даже какой-либо заметности. Означает ли это, что СВР в новых условиях будет переориентирована с экономической на политическую проблематику, или это "промежуточное" назначение с прицелом на уже анонсированное восстановление единого органа государственной безопасности в системе исполнительной власти — вопрос остаётся открытым.

Назначение Фрадкова главой РЖД сопровождается ещё большим количеством вопросительных знаков. Разумеется, от Михаила Ефимовича нельзя ждать управления всем специфическим комплексом железнодорожного хозяйства страны, но этого и не предполагалось. Предполагалось, видимо, принципиально иное. Железнодорожное ведомство, которое так стремились, вопреки национальным интересам России, приватизировать кремлёвские "либералы", — это огромная структура, в которой трудятся миллионы человек и которая по своей экономической мощи превосходит многие корпорации и добрую сотню государств мира. Из-за уничтожения СССР и "рыночных механизмов", которые работали здесь целую четверть века, объёмы грузо- и пассажироперевозок здесь значительно снизились по сравнению с показателями советского времени. Сегодня РЖД в их нынешнем виде, при всех косметических улучшениях, категорически неспособны к переходу на новый качественный уровень, необходимый для гарантированного увеличения транзитного потока из Китая в Европу, необходимого и по экономическим, и по политическим мотивам. Ни в рамках государственного финансирования, ни в рамках программ "приватизации". Единственным реальным выходом остаётся привлечение к инвестированию в российские "рельсы и шпалы" заинтересованных в этом представителей Китая и Евросоюза (в первую очередь — Германии), при сохранении полного госконтроля за железнодорожными превозками. Если Фрадков, почти девять лет возглавлявший СВР, не обладает необходимым объёмом компетенции для решения этой стратегической задачи, то другую кандидатуру подобрать будет ещё сложнее. Найти общий язык одновременно с условным Siemens и условным China Railways Михаилу Ефимовичу, с его специфическим опытом, будет, наверное, проще всего.

В целом, похоже, Кремль во главе с Путиным этими и другими "тихими ходами" готовит на внешнеполитической арене достаточно мощную позиционную атаку, начало которой должно прийтись примерно на конец 2017 — начало 2018 года. Уже начала циркулировать пока неподтверждённая информация о том, что новому составу Госдумы предстоит внести существенные изменения в конституционное устройство Российской Федерации, причём спектр возможных вариантов называется самый широкий: от вполне реального расширения властных функций Совета Безопасности РФ по примеру Военного Совета КНР, с отказом Путина от участия в президентских выборах 2018 года, но сохранением у него всех реальных рычагов государственного управления, до конспирологических вариантов с установлением "конституционной монархии" (перевод "штатной монархистки" генпрокурора Крыма Натальи Поклонской на уровень федеральной политики, а также пение Владимиром Жириновским гимна "Боже, царя храни!" после того, как лидер ЛДПР получил из рук президента орден "За заслуги перед Отечеством" II степени, данную версию ни в малейшей степени не подтверждают, но свидетельствуют о том, что перемены произойдут, а "операция прикрытия" уже вовсю работает).

О том, что перестановки на российском внутриполитическом поле носят неслучайный и целенаправленный характер, говорит и другое знаковое награждение 22 сентября.Впервые за долгое время на высшем государственном уровне появился Юрий Лужков. Конечно, награждение его орденом "За заслуги перед Отечеством" IV степени было приурочено к 80-летию, но "датским" назвать его ни в коем случае нельзя. Дело в том, что ранее "лучший мэр" уже награждался более высокими степенями данного ордена и теперь, с одной стороны, является его "полным кавалером", а с другой — данное награждение состоялось вопреки статуту ордена и, в общем-то, может расцениваться как "почётная капитуляция" "старономенклатурной" группировки в российских "верхах". Показательно, что при этом Лужков заявил о своём "выходе из тени", поблагодарил за это Путина и озвучил, что хочет заниматься сельским хозяйством на высоком уровне и для этого желает встретиться с глазу на глаз с президентом. Возможно, это просто благие мечтания "пенсионера-пасечника" Лужкова, но его публично заявленная готовность сотрудничать с Кремлём после отставки с поста мэра в сентябре 2010 года и почти шестилетней "тихой фронды" — достаточно значимый внутриполитический сигнал.

И последнее. Все фигуры, которые были задействованы в ходе нынешних кадровых решений Кремля — как и те, что были на виду в ходе думских выборов, — далеко не новы и не свежи. Их перестановки с места на место — вовсе не гарантия нового качества государственной власти, скорее — наоборот, гарантия сохранения того вектора, в котором наша страна движется со времен горбачёвской "перестройки", ельцинских "рыночных реформ" и путинской "стабилизации". "Минусов" на этом пути не меньше, чем "плюсов", и, хотя масс-медиа всё время рассказывают нам об успехах, используя советские лекала, реальность-то совершенно другая, её не спрячешь, поэтому долго такая ситуация вряд ли может длиться. А выходов из неё ровно два: либо всё-таки новая социально-экономическая и политическая модель развития — с новыми людьми, с новыми идеями и новыми целями, либо противоречия станут неразрешимыми, и нам придётся пережить новый, ещё более жёсткий кризис, чем это было в "лихие девяностые". А надо помнить и о внешнем факторе, когда США при новом президенте будут осуществлять тотальную подрывную деятельность против действующего президента и нашей страны в целом. Что может сделать нынешний российский истеблишмент? И что будет делать нынешняя Госдума во главе с новым председателем?