7 октября 2002 0

41(464)

Date: 8-10-2002

ЧТО ЭТО ДАСТ РОССИИ? (Открытое письмо Председателю правительства РФ М.М. Касьянову)

Уважаемый Михаил Михайлович! Информационные агентства всего мира с пометкой чуть ли не "срочно" передали ваше выступление на прошедшем в Йоханнесбурге Всемирном саммите по устойчивому развитию о ратификации Россией уже в ближайшее время Киотского протокола. Поспешность, с которой проталкивается ратификация этого документа настораживает. Во-первых, ратификация — это прерогатива законодательной власти, а не исполнительной, которую вы сегодня представляете, и, во-вторых, кто за этим стоит и что это даст России?

Смеем вас заверить, что в настоящее время нет единодушия среди ученых-климатологов и метеорологов относительно роли "глобального потепления" в участившихся в последние годы погодных аномалиях, и тем более опрометчиво увязывать это напрямую с человеческим фактором (антропогенные выбросы).

Немного из истории вопроса — Венская конвенция об охране озонового слоя (1985г.) и Монреальский протокол по веществам, разрушающим озоновый слой (1987 г.). Надо отметить, что Венская конвенция в начальный период (1985-87 гг.) ещё несла в себе черты размышлений и поиска причин природного феномена и совсем не предполагала запретов на производство недоказанных неподтверждённой гипотезой "виновников". Поэтому многие учёные в этот короткий период серьёзно надеялись на существенное расширение международных связей по исследованию атмосферы Земли. Однако дело кончилось тривиальными запретами фреонов (сравнительно безопасных для человека) и заменой другими веществами, но уже взрывоопасными или ядовитыми, и соответствующим обогащением одних монополистов и разорением других. Достоверных научных обоснований влияний фреонов на гибель озона не было ни в период принятия запретов, ни тем более теперь. Остались, помимо опасности для человека, только фантастические по размерам коммерческая выгода соответствующих монополистов и такие же убытки для пользователей соответствующей техникой, так как её себестоимость возросла на два порядка. В итоге Монреальский протокол только по природоохранной лексике связан с задачами Венской конвенции. Внутреннее содержание — чисто коммерческое с "добровольно" принятыми обязательствами. Россия как страна-участница Протокола только на закрытии производства фреонов понесла убытки на уровне 500 млн. долл. в год, всё ещё надеясь получить при этом разовую компенсацию всего в 26 млн. долларов за полное разрушение производственных мощностей прежних фреонов. Такой результат международного сотрудничества в деле закрытия озоновой "дыры", которая уже четыре года назад сама "заштопалась" без помощи человека.

Вторым, не менее одиозным, международным природоохранным документом является Киотский протокол к Рамочной Конвенции ООН об изменении климата (РКИК). Идея для его появления на свет существенно отличается от идеи, заложенной в основу Монреальского протокола, но в одинаковой мере далека от идей биотической регуляции, поскольку он, как и Монреальский протокол, базируется на недоказанной гипотезе о существенном влиянии на глобальный климат Земли "парниковых газов" антропогенного происхождения, и предполагает санкции для тех, кто не будет сокращать их выбросы в рамках очередной гипотезы. Ещё пока не озвучены размеры санкций для "нарушителей", но "мировое общественное мнение" уже готово к очередной акции по запретам на "эмиссию" углекислого газа. Кстати, а почему рассматривается углекислый газ, а не водяной пар, вклад которого в "парниковый эффект" многократно больше и выбросы которого при сжигании углеводородного топлива значительно превосходят выбросы углекислого газа?

Группа учёных Национального Экологического Фонда под руководством заслуженного энергетика России, к.т.н. Болдырева Виталия Михайловича предложила другой подход. В самом деле, для устойчивого существования Земной биосферы антропогенные выбросы углекислого газа, а точнее, антропогенное потребление атмосферного кислорода, должны быть, как минимум, не больше возможностей растительного мира Земли по воспроизводству этого потребления атмосферного кислорода и возможности по поглощению производимого при этого антропогенного углекислого газа.

Под флагом "глобального потепления" правительствами стран подписан Киотский протокол, ограничивающий антропогенные выбросы. Но как ограничивающий? Страны должны выбрасывать антропогенный углекислый газ не больше, чем они выбрасывали его в 1990 году (это упрощённо). Давайте посмотрим, что это значит?

США — антропогенные выбросы углекислого газа в 1990 г. несколько меньше поглощения растительным миром страны. То есть некоторое моральное оправдание позиции Джорджа Буша, отказавшегося от Киотского протокола, есть.

Япония, Германия, другие страны Евросоюза — выбросы 1990 г. многократно превосходят поглощение углекислого газа растительным миром. Поэтому эти страны требуют скорейшей ратификации Киотского протокола в его сегодняшнем виде. Австралия, Китай, Индия — поглощение углекислого газа растительным миром этих стран многократно превосходит их антропогенные выбросы 1990 года. Известно поэтому, что Австралия, например, отказалась от ратификации Киотского протокола. И, наконец, Россия — антропогенные выбросы 1990 г. составляют 22-23% от поглощения углекислого газа растительным миром страны. А нас хотят заставить ратифицировать Киотский протокол. То есть запретить сжигать газ, нефть, уголь, дрова в количестве большем, чем мы сжигали в 1990 году. Да ещё предлагают продать разницу между сегодняшним низким уровнем сжигания и уровнем 1990 года. В Государственной думе в докладе РАО "ЕЭС России" "Энергетическая стратегия России до 2020 года" было заявлено, что по объёму сжигаемого топлива в электроэнергетике разрешённые выбросы в 2020 году будут превышены на 327-351 млн. тонн углекислого газа. То есть Россия даже без продажи "сегодняшней разницы", в случае ратификации Киотского протокола, только в электроэнергетике в 2020 году будет платить штрафы 32-35 млрд. евро годовых.

С точки зрения устойчивого развития квотировать, конечно, надо не антропогенные выбросы СО2, а антропогенное потребление атмосферного кислорода. Кстати, при этом при оплате потребления 1 тонны атмосферного кислорода уже будет как бы оплачено право на выброс в атмосферу 1,4 тонны углекислого газа. Антропогенное потребление атмосферного кислорода, не превышающее возможность и растительного мира по его воспроизводству, и есть один из критериев устойчивого развития цивилизации. Да и России, производящей сейчас 5,4 млрд. тонн "избыточного" атмосферного кислорода в год, в случае его реализации может принести в бюджет 70-140 млрд. долл. годовых.

Но помимо коммерции, есть ещё и этическая сторона вопроса. Киотский протокол является вторым после Монреальского протокола — ребёнка Венской конвенции — ещё более нежизненным дитём Рамочной Конвенции ООН об изменении климата (РКИК). Но ни в Венской конвенции, ни в "рамках" РКИК Мировой науке — главе семейства обоих детей — так и не дали ни копейки для необходимых климатических исследований. В отсутствие исследований Монреальский и Киотский протоколы останутся для нескольких поколений пройдох примером того, как делать деньги из незаконченных исследований. Чтобы хоть как-то сгладить это тягостное впечатление от современного бизнеса на научный мир, необходимо заплатить обещанные в 1985 году 100 млрд. долл. на исследование климата Земли, из которых по крайней мере 50% суммы должны быть предусмотрены для финансирования климатической науки бывшего СССР, а теперь России, как наиболее продуктивной и недорогой части Мировой науки. Эти средства позволят за 10 лет создать не только мировую сеть климатических наблюдательных станций с шагом хотя бы 200-400 км, без чего ни о какой серьёзной науке говорить нет оснований. Как известно, только одна станция слежения за климатом в России, Азии или Африке обходится порядка 1 млн. долл. в год. В Европе, Америке (Северной) или Канаде на порядок дороже.

Таким образом, пока наивысшей опасностью для любой страны — участницы Киотского протокола, и особенно для России, является отсутствие точных определений целого ряда базовых понятий. Доработка документа в этой части потребует не менее года кропотливой работы экспертов, что, кстати, через 2 часа 28 мин. после вашего выступления на форуме отметил на пресс-конференции в Москве Президент России В. Путин. Без доведения до "прозрачности" всех определений документа, ратификация может дать плачевные результаты. Инвентаризация выбросов "парниковых газов" по Киотскоиу протоколу не должна превращаться в примитивный сбор данных разведывательного характера.

Добровольно принимаемые обязательства в коммерческом предприятии не имеют юридических последствий. В противном случае Киотский протокол должен быть переименован в Киотский договор между авторами "антропогенной парниковой" идеи и странами-участниками. В этом варианте отношений удастся избежать многих неприятностей, характерных для Монреальского протокола.

Итак, отсутствие научного подтверждения "антропогенной парниковой гипотезы" обоснованно переводит Киотский протокол в категорию глобального коммерческого предприятия с целями, характерными для современных понятий бизнеса.

Обязательства по Киотскому протоколу нельзя принимать в бессрочном варианте. Длительность обязательств должна быть ограничена сроком, не превышающим 5 лет, с правом дальнейшей пролонгации при условии выполнения предыдущих условий Протокола, в том числе финансовых. Ратификация возможна только для документа с однозначными и точными определениями базовых понятий, гарантиями и ответственностью сторон, т.е. в варианте Киотского договора как глобального коммерческого предприятия.

А. Гордина, эксперт Высшего экологического совета Комитета по экологии Госдумы РФ, член Совета по парламентской этике Думы, вице-президент экологической женской ассамблеи при ЭКОСОС ООН; А. Калита, президент Международного общественного экологического движения "Живая планета", кандидат исторических наук, профессор, генерал-майор; О. Сизов, президент Национального экологического фонда, кандидат технических наук, доцент, полковник; В. Горшенин, президент Межгосударственного финансово-промышленного концерна "Технология-Индустрия", академик АТН РФ; А. Касьянов, писатель, автор книги "Дух нации", редактор журнала "Национальная безопасность и геополитика России", проректор Универсального института инновационных технологий по дистанционному обучению; А. Ларин, член Санкт-Петербургского Союза учёных, президент Исследовательского инновационного центра; А. Проханов, писатель, главный редактор газеты "Завтра"; И. Воронянский, кандидат философских наук; Л. Доронкина, заведующая кафедрой экономической социологии ГАСИС, кандидат экономических наук, профессор; С. Шашурин, зам.пред. комитета Госдумы по экологии; Т. Клопова-Балихина, руководитель программы "Древо Жизни — Древо Познания"; Протоиерей Е. Жиганов (Храм Покрова на Городне); М. Попович, летчик-испытатель 1-го класса, кандидат технических наук, 101-кратный рекордсмен мира.