Авторский блог Андрей Фурсов 17:08 20 декабря 2017
Киндафрика. Исторический бумеранг, запущенный Западом, возвращается
Андрей Фурсов
9
Оценить статью: 4 1
В 2011 г. чистый ВВП Китая превзошёл японский. По паритету покупательной способности (ППС) это произошло на десять лет раньше, в 2001 г. Индии предрекают стать мировой экономической "державой номер два" (после Китая) к 2050 году. При расчёте по ППС Индия обогнала Японию в 2011 г. Что касается "Киндафрики" в целом, то, согласно прогнозам, если считать по ППС, в 2030 г. её доля в мировом валовом продукте вырастет с 25% до 45%. Похоже, Китай и Индия возвращаются (по крайней мере, в количественном отношении) на те позиции в мировой экономике, которые они занимали до начала XIX в.
В начале н.э. Киндафрика давала 2/3 мирового продукта. Во II тыс. н.э. Африка начала отставать не только от Китая с Индиией, но и от Европы; Китай и Индия в XVI–XVIII вв. переживали "золотой век". Даже в 1820 г. ВВП Китая в два раза превосходил ВВП Западной Европы, а доля Китая в мировом производстве достигала 60%! В то же время, по уровню богатства на душу населения Европа в начале XIX в. уже превосходила Китай и Индию в два раза, Африку — в три раза. В 1850 г. Африка давала 3% мирового ВП; Индия в 1700 г. — 25%, в 1950 г. — 5%; доля КНР в мировом производстве в 1950 г. составила 15%.
С 1950 г. ситуация начала меняться. Доход на душу населения в Индии за последующие полвека увеличился в 3 раза, в Китае — в 8 раз. И даже в Африке он увеличился в 2 раза — на столько же, на сколько за девятнадцать предшествующих столетий. "Даже" — потому что период 1970–2000-х годов был для Африки, в том числе для наиболее развитых её стран, катастрофическим: войны, военные перевороты, коррупция деятелей типа Мобуту (пришёл к власти в Заире в 1965 г.), людоеда Бокассы (Центрально-Африканская Республика, затем — империя, 1966 г.), Иди Амина Дада (Уганда, 1971 г.) и особенно разрушительные программы структурной перестройки, навязанные Всемирным банком и МВФ, — всё это подрывало экономики африканских стран и усиливало социальные бедствия. Запад снисходительно смотрит на самых кровавых диктаторов, если они точно следуют курсом МВФ и Всемирного банка, обогащая глобальных спекулянтов: президент Идрис Деби (Чад), генерал Гнассингбе Эйадема (Того), президент Поль Бийя (Камерун) и многие другие. В последние 30–40 лет просели даже наиболее развитые и богатые ресурсами страны Африки — например, Нигерия. С 1970-х годов там ведётся разработка нефти. Однако живут нигерийцы сегодня хуже, чем в 1970 г., — следствие того, что называют "проклятием ресурсного богатства".
Согласно прогнозам, в 2030 г. доля Индии в мировой экономике составит 10%, Африки вместе с Ближним Востоком — 7–11%. При этом, однако, данные регионы, как и Китай, не смогут конкурировать с Западом в области высоких технологий; несмотря на прогресс, Китай и Индия отстают в сфере software. В наихудшем положении оказывается Африка, которая, к тому же, как и Латинская Америка, начинает превращаться в поле конкуренции Китая с Индией.
С экономическим ростом тесно связана проблема рабочей силы, прежде всего — избыточной, которая способна создать "киндафриканским" странам ряд неразрешимых проблем. По данным МВФ, с 1980 г. численность рабочей силы в мире выросла в 4,5 раза: неквалифицированной — с 200 до 750 млн. квалифицированной — с 15 до 75 млн. В то же время, в 2007 г. в слаборазвитом мире не использовалась рабочая сила 1,4 млрд. людей (т.е. трудоспособного населения) — для них нет и не предвидится работы. Сейчас, т.е. через 10 лет, эта цифра, естественно, выросла. Подсчёты по трём частям "Киндафрики" разнятся. Наибольший разброс оценок по Африке: от 250 до 450 млн. трудоспособных; в Южной Азии до 500 млн., в Китае — 300–400 млн. Возможно, реальные цифры меньше. К тому же, люди как-то устраиваются в "порах общества". В любом случае, согласно прогнозам, к 2050 г. 60% мировой рабочей силы будет сконцентрировано именно в Киндафрике, причём 1 млрд. — это те, кто уже сейчас живёт в городах, а придут из деревни ещё 1–2 млрд. (т.е. рост 3% в год).
В Африке численность активного населения, в основном — молодёжи, вырастет, согласно прогнозам, с нынешних 560 млн. до 900 млн. в 2030 г. и до 1–1,5 млрд. в 2050 г. (мне эти цифры кажутся завышенными). Иными словами, в перспективе в африканских странах будет огромное количество молодёжи, которая уже показала себя в "цветных революциях" в Египте и Тунисе. Есть так называемый "закон Голдстоуна", согласно которому, когда численность молодёжи в обществе достигает 25% и более, начинаются серьёзные социальные волнения: восстания, революции. Дж. Голдстоун эмпирически проверил свою модель на материале крестьянской войны и Реформации в Германии в начале XVI в. и Французской революции 1789–1799 гг. Но его модель в значительной степени применима также к русской и китайской революциям ХХ в. и даже к мексиканской, не говоря о полпотовской Кампучии. Как говаривал Иосиф Бродский, перефразируя Евгения Долматовского: "Молодёжь. Не задушишь, не убьёшь". Так что Африку (а, следовательно, и юг Европы) к середине нынешнего века ждут серьёзные потрясения. Противостояние арабов и африканцев на юге Европы в 2030-е—2040-е годы уже не кажется фантастикой.
Хотя население Китая к 2050 г., согласно прогнозам, уменьшится на 35–50 млн. человек, китайские города, тем не менее, должны будут принять 300 млн. бывших деревенских жителей. В 2008 г. в промышленности КНР было занято 180 млн. человек (для сравнения: во всех странах ОЭСР, вместе взятых, — около 120 млн.). В Индии ситуация ещё более сложная и серьёзная. Здесь число работоспособной молодёжи выросло с 2005 по 2017 г. с 350 млн. до 480 млн. Следовательно, Индия каждый год должна создавать 10–15 млн. рабочих мест, т.е. 100–150 млн. рабочих мест в ближайшие 10–15 лет. Уже сейчас в индийской промышленности работают более 90 млн. человек, к 2025 г. их станет более 100 млн. Если к 2050 г. число работоспособной молодёжи вырастет с 480 млн. до 710 млн., то для обеспечения их рабочими местами нужен, как утверждают специалисты, экономический рост 8–10% в год, а рассчитывать Индия (и, кстати, Африка) может только на 4–6%, а Китай после 2030 г. — на 5%. Иными словами, к 2050 г. индийское государство и общество столкнутся с 300–350 млн. молодого населения, не имеющего работы и, по сути, экономически неинтегрированного в систему.
История показывает: массы, не имеющие возможности интегрироваться в систему экономически, нередко делают это внеэкономически — посредством насилия. Киндафриканский "мир по Голдстоуну" середины XXI в. имеет немало шансов на то, чтобы отодвинуть на второй план традиционные классовые противоречия и противостояния и вывести на первый план конфликты иного типа. Вот что писал по этому поводу ещё в конце 70-х годов прошлого века мой незабвенный учитель Владимир Васильевич Крылов: рост постоянно безработных и деклассированных — "не только экономическая проблема. Уже ныне она грозит серьёзными политическими последствиями… Противоречия между сбросившими с себя всякую укладно-классовую определённость слоями и классово организованными группами общества иногда может отодвинуть на второй план все иные коллизии, что особенно заметно в перенаселённых зонах Дальнего Востока". Здесь необходимы два дополнения: 1) речь сегодня и завтра идёт уже не только о Дальнем Востоке, но также о Ближнем, Африке и Индии; 2) осторожное "иногда" 1970-х годов рискует стать "почти всегда" в 2030–2040-е годы.
Ещё одна проблема — такая скученность огромного населения "Киндафрики", которую местные экосистемы между 2030 и 2050 гг. просто не выдержат. Уже сейчас около 1 млрд. людей живут в трущобах. Глобальный Трущобоград, или даже Трущобия (Slumland), расширяется. Рано или поздно этот нарыв вскроется, и начнётся битва за хлеб, воду и жизненное пространство, которого тоже становится всё меньше. При нынешней численности населения в мире на человека приходится 1,7 га земли, а использует он её так, будто это 2,6 га, т.е. проедается будущее. Как только будут исчерпаны ресурсы бедных и проблемных зон мира, проблемы начнутся у их более богатых и благополучных соседей. Трущобные люди бросятся туда, где есть еда, вода и минимум комфорта. Сначала будут сметены анклавы в самóм бедном мире — например, эмираты Персидского залива или города Марокко, ну а затем настанет очередь Севера — Западной Европы. Не позднее 2030-х—2050-х годов, а возможно — и раньше, эта волна докатится до России. И нужно готовиться встретить её, а потому уже сегодня думать о мире не только наших детей, но и внуков.
В частности, уже сейчас надо серьёзно, а не формально ставить в школе дело начальной военной подготовки. Каждый мужчина должен уметь обращаться с оружием, как минимум — с огнестрельным. Силами только армии трудно справиться с волнами массового переселения — здесь нужен вооружённый народ. Я уже не говорю о том, что надо воспитывать оборонное (не в защитном, а в военном смысле) сознание: нужно объяснять молодёжи, что мы живём в предвоенное (почти в военное) время по линии угрозы не только с Запада, но и с Юга, и нужно быть готовыми, что кто-то попытается оттяпать принадлежащую нам 1/7 часть суши со всеми её богатствами. Как говорят американские морпехи, если ты выглядишь как еда, тебя рано или поздно сожрут. Особенно, когда огромная часть мировых ресурсов будет проедена или сократится в результате катастрофы.
Кстати, эксперты из промышленно развитых стран пытаются перенести ответственность за проедание сырьевых ресурсов только на слаборазвитые страны, а также на такие гиганты, как Китай. Однако цифирь корректирует эти попытки. В 2005 г. "Киндафрика" потребляла 9,6 млн. баррелей нефти в день, в 2008 г. — 11 млн., в 2015 г. — около 15 млн. Кризис 2008 г. открыл новую фазу в большой нефтяной игре; у слаборазвитых стран начались тяжёлые времена — экономический рост на основе дешёвого доллара закончился. Африка, по различным оценкам, потребляет от 2,6 до 3,5 млн. баррелей нефти в день и обеспечивает 3,2–3,5% её мирового производства. В 1990-е годы производство нефти в Африке увеличилось на 40%, и уже в 2002 г. американцы объявили африканскую нефть "национальным стратегическим интересом США". Нефть (как и алмазы) становится яблоком раздора между различными этническими группами внутри государств — например, в Нигерии. Там более 180 млн. населения, 250 крупных племён, говорящих на 450 языках и диалектах; наиболее крупные этнические группы: хауса и фулани на севере, йоруба на юго-западе, ибо — на юго-востоке. Ибо (20% населения страны, в основном — христиане и язычники) населяют главную нефтеносную часть страны. В 1967 г. эта часть попыталась выйти из состава Нигерии, образовав новое государство — Биафра, но потерпела поражение в войне.
По прогнозам, к 2030 г. потребление нефти Африкой достигнет 4 млн. баррелей; Индии — 7 млн., Китая — 16 млн. (из них по импорту — 12 млн.). Неудивительно, что КНР сближается со странами Залива: с 1980 г. потребление Китаем ближневосточной нефти увеличилось в 5–6 раз; КНР переместилась с 20-го на 5-е место в экспорте региона (США здесь на 10-м месте).
Китай инвестирует в те регионы и страны, где есть нефть: Центральная Азия, Иран, Каспийский бассейн, Судан, Латинская Америка. На Западе даже заговорили о "новом китайском империализме". В Африке Китай конкурирует не только с Западом, но и с Индией, которая с 2005 г. проводит ежегодные встречи "Индия — Африка".
Таким образом, потребление энергии "Киндафрикой" и вообще Югом не идёт ни в какое сравнение с таковым Севера, где живут пожиратели 60–80% мировой энергии, энергофаги. В частности, население США составляет 4% от мирового, а потребляет 40% мирового продукта. Понятно, что бóльшая часть этих 40% приходится на верхнюю половину, но бедноте Юга от этого не легче.
Разумеется, без энергоресурсов жить нельзя, но ими сыт не будешь. Одна из главных проблем "киндафриканских" стран — продовольствие: от вопроса его обеспечения им в Китае до вопроса голода в Африке. Проблема голода — повседневная реальность слаборазвитых стран. Почти 900 млн. человек в мире недоедают. Согласно докладу ФАО (2001 г.), каждый день на планете от голода и его последствий умирает 100 тыс. человек, и каждые 6 секунд — ребёнок в возрасте до 10 лет. Каждый год от голода и связанных с ним болезней в мире умирает людей больше, чем погибло во Второй мировой войне (58 млн.). Сегодня весьма актуально звучат некрасовские строки: "В мире есть царь: этот царь беспощаден, / Голод названье ему".
В своё время Римский клуб призвал весь мир остановить экономический рост ради устранения экологической угрозы. Однако если развитые страны могут себе это позволить, то слаборазвитые — нет. Они в таком случае просто не выживут. В то же время, как ни парадоксально и ни жестоко это звучит, слаборазвитые страны не только не способны на реальное развитие, но и не могут себе его позволить с точки зрения мирового баланса в треугольнике "население—продовольствие—энергоресурсы".
Сначала — о потреблении продовольствия в калориях.
По западным стандартам, активно работающему человеку нужно 3000–3500 килокалорий (ккал) в день. Развитые страны это обеспечивают уже сегодня, а, согласно прогнозам, в 2050 г. будет 4100 ккал в день (мне непонятно, зачем так много); в Африке к югу от Сахары население потребляло 2250 ккал в 1960 г., 2300 сегодня; в Южной Азии — 2000 ккал в 1960 г., 3000 сегодня, к 2050 г. ожидается 3600 ккал. На мой взгляд, это лукавые цифры. Во-первых, в странах с жарким климатом — не мясная, а растительная диета, требующая и дающая меньше калорий. Во-вторых, даже если принять эти цифры, то откуда в Африке и Южной Азии возьмётся увеличение потребления калорий при росте населения и растущей же незанятости? Очень многие бравурно-оптимистичные прогнозы западных экономистов — это "забавы сытых шалунов". Увеличение потребления продовольствия и энергоресурсов в странах Юга до уровня хотя бы самой низкой и бедной части среднего слоя ("класса") Севера — того, что англосаксы называют "lower low middle class", — способно вызвать глобальную катастрофу. Бравурные прогнозы некоторых экономистов, согласно которым к 2050 г. мировой средний слой составит почти 30% населения планеты (3 млрд. из 10 млрд. человек) не учитывают роста потребления продовольствия на 50–60% по сравнению с сегодняшним днём: (вот будет раздолье для поставщиков ГМОшного продовольствия: а куда денешься — необходимость!); электроэнергии — на 40–50%; воды — на 25–35%. И это — на фоне истощения природной среды и уменьшения сырьевых запасов: биосфера Земли не безразмерна.
Нет, не случайно мондиалист Жак Аттали заговорил о необходимости создания в XXI веке "глобальной распределительной экономики". Речь идёт о жёстком контроле со стороны Севера — точнее, его хозяев, которых Дизраэли ещё полтора столетия назад называл "хозяевами истории", — над ресурсами, продовольствием, водой, пространством и экономическим развитием. При этом многим частям планеты развитие де-факто просто не будет позволено, они должны будут оставаться зонами бедности, безработицы и конфликтов, короче говоря — социальным адом, иначе рост этих зон может перевернуть "планетарную лодку". О каком увеличении калорийности питания, о каком росте среднего слоя Юга в таких условиях может идти речь?!
Всё это ещё более подхлестнёт рост мирового неравенства, а следовательно — мировой миграции, способной принять масштаб нового великого переселения народов. Что может противопоставить этому Север? Заградотряды в мировом масштабе? Не сработает. Использование пандемий в качестве оружия? Опасно. Провоцирование истребляющих население войн в большей части Юга не только не решит проблему, но может стать фактором консолидации воюющих масс в подвижные орды-политии Юга, по сравнению с которыми запрещённая в РФ ИГИЛ может показаться детской забавой, а единственным средством борьбы с ними может оказаться стратегия "звёздного десанта" по-хайнлайновски, которая в реальности будет напоминать действия "эскадронов смерти", только в мировом масштабе.
В любом случае, конфликты классово неорганизованной бедноты Юга, которая обязательно найдёт себе симпатизантов, а возможно — и лидеров на Севере (Унгерн фон Штернберг в Монголии как "воспоминание о будущем") будут намного более жестокими, чем войны за гегемонию в капсистеме или классовые бои пролетариата и буржуазии в Западной Европе. Здесь заработают различия иного порядка, в том числе — этнокультурные, расовые и религиозные. Речь может пойти о войне на истребление.
В этих условиях самосохраниться в цивилизационом, расовом и этнокультурном плане Север может только в том случае, если перестанет быть Постзападом, выработает новую идейно-ценностную систему и создаст принципиально новую посткапиталистическую социальную систему. Альтернатива этому — апокалиптика и постапокалиптика. И не надо думать, что это далеко и не скоро: Аннушка уже не только купила масло, но и вовсю льёт его на тот путь, которым движется позднекапиталистический белый Постзапад.
В любом случае, Постзапад оказывается в положении "налево пойдёшь, направо пойдёшь" — оба варианта хуже. С одной стороны ("Сцилла"), его хозяева не могут допустить превращения бедных слаборазвитых стран в среднеклассовые даже на самом "низэньком" уровне. С другой ("Харибда") — тогда Постзапад получит нарастающую многомиллионную, подгоняемую всадниками Апокалипсаса миграцию из охваченного голодом, войной и бедствиями Юга. Я не представляю, как толерастический Постзапад может найти способ проскочить между Сциллой и Харибдой. Так и просится блоковское: "В последний раз — опомнись, старый мир!". Но я понимаю — как говорил боец Сухов из "Белого солнца пустыни": "это вряд ли", — не для того европейцев духовно кастрировали несколько десятилетий, превращая в западоидов, живущих ради удовольствия и готовых принять в качестве нормы любое отклонение, провозглашая эту антиевропейскость "европейскими ценностями". Исторический бумеранг, запущенный западным капитализмом и колониализмом/неоколониализмом в XIX–XX вв., неожиданным для североатлантического мира образом возвращается.
Если брать "Киндафрику" и — шире — Юг в целом, то хуже всего ситуация в Африке. Это единственный регион мира, где, как подчёркивают специалисты, в сельском хозяйстве добавленная стоимость на работника не переставала уменьшаться с 1960-х годов, т. е. со времён так называемой деколонизации. В 1960 г. Африка обеспечивала 8% мирового экспорта сельхозпродукции, сегодня — только 3%. По сути, Африка не может прокормить саму себя.
Причин тому несколько. Первая причина — дезертификация, опустынивание Сахеля — здесь пустыня продвигается со скоростью 10 км в год. В настоящее время в мире 250 млн. экологических беженцев, особенно много их в Африке. В кризисном состоянии находится огромная часть континента: Эфиопия, Джибути, Уганда, Судан, Южный Судан, Демократическая Республика Конго (бывший Заир). Около 20 млн. человек в этих странах находятся под постоянной угрозой голода. В 2017 г. нужно 5,6 млрд. долл., чтобы решить проблемы только тех стран, где голод постоянен. Так, в Конго в 1998–2009 гг. от голода умерло 3,8 млн. человек, в Эфиопии в 1984–1985 гг. — 1 млн., в Сомали в 2010–2012 гг. — 260 тыс. Вторая причина — войны. Наконец, третья — разграбление африканских стран Западом, ТНК и их "сукиными сынами".
Африканские коррупционеры и клептократы грабят свои народы вместе с Западом, выполняя, а порой и перевыполняя все разрушительные, самоубийственные для африканских стран требования МВФ и Всемирного банка. Именно поэтому Запад снисходительно смотрит на тех правителей Юга, которые обеспечивают ему высокие прибыли. Их коррупция — средство обеспечения прибыли и привилегий "сеньоров капитализма". Мобуту с 1965 по 1997 г. вывел из Конго 4 млрд. долл.; правитель Нигерии Сани Абача с 1993 по 1998 г. разместил в 19 банках Запада 3,4 млрд. долл.; обнаружено по запросу нигерийских властей только 730 млн., из них только 115 млн. вернули Нигерии. Кроме названных клептократов, имеет смысл вспомнить Сомосу в Никарагуа, "папу Дока" и "Бэби Дока" на Гаити, Маркоса на Филиппинах, людоеда Бокассу…
Искать деньги действительно трудно. Например, в 2000 г. 75 банков в Швейцарии приняли 3,7 трлн. швейцарских франков (2 трлн. евро), из них 2,056 трлн. франков — от иностранцев, а ведь кроме швейцарских банков есть ещё и оффшоры. На одних Багамах в начале XXI в. было 95 тыс. банков.
В мире развитых стран в сельском хозяйстве занято 2% населения (в Западной Европе — 4%, накануне Второй мировой войны было 40%). С 1961 по 2005 г. мировое сельскохозяйственное производство увеличилось в 3 раза (рост — 2,3% в год). Сегодня один сельхозработник кормит 100 человек (в 1960 г. — 20 человек). В Индии производство зерновых с 1970 по 2010 г. выросло с 77 млн. до 180 млн. тонн. В середине 1940-х годов в Индии производилось 100 кг зерновых на душу населения, в 2010 г. — 150 кг. Пик сельскохозяйственного развития Индии пришёлся на 1990-е годы, затем началось замедление роста. "Зелёная революция" надежд не оправдала.
Китай в целом продовольственную проблему решил: с 1980 по 2010 г. потребление мяса выросло в два раза (с 23 до 46 кг), молока — в 10 раз, яиц — в 8 раз. В Индии годовое потребление мяса на душу населения — 3,7 кг (в значительной степени это обусловлено характерным для Индии вегетарианством).
У Китая, однако, серьёзная проблема: малоземелье; земли, пригодной для сельского хозяйства, становится всё меньше (за последние десятилетия Китай потерял 500 тыс. га земли).
Вообще, разрушение природной среды в слаборазвитом мире идёт стремительными темпами, и оно, главным образом, связано с хищнической эксплуатацией данной части нашей планеты западными ТНК. Так, с 1950 по 1990 г. площадь тропических лесов сократилась на 350 млн. гектаров (в Азии и Океании — на 30%, в Южной Америке и на Карибах — на 18%, в Африке — на 18%). В год уничтожается 3 млн. га лесов. Хотя тропические леса занимают всего 2% территории планеты, во-первых, там сосредоточено 70% видов растений и животных; во-вторых, это (особенно леса Амазонии) — "лёгкие" планеты.
Несходные социально-экономические ситуации определяют серьёзные различия в государственном развитии Китая, Индии и стран Африки, что, на мой взгляд, ставит под вопрос правомерность термина "Киндафрика". Положение в Китае и Индии в плане геополитического потенциала государств кардинально отличается от африканской ситуации. Китай — лидер. Однако переоценивать его возможности не стоит. Даже если учесть, что официальный размер военного бюджета КНР сильно занижен по сравнению с реальным, он всё равно в пять раз меньше американского. Когда в 2011 г. КНР объявила об увеличении военного бюджета на 12%, т.е. до 91 млрд. долл., военный бюджет США был 530 млрд. Аналитики прогнозируют, что к 2030 г. военные расходы КНР составят 600 млрд. долл., а США — 800 млрд. При этом Пекин старается не попасть в ловушку гонки вооружений.
Хотя в экономическом плане в расчёте по ППС Китай уже обогнал США, в технологическом плане он сильно отстаёт от Америки. Разумеется, ВВП — не единственный экономический показатель; есть финансово-денежная мощь, которая позволяла Великобритании сохранять мировое господство даже в 1930-е годы, когда в промышленно-экономическом плане она уже не была лидером. Здесь у Китая мощные позиции: 3 трлн. долл. вложено в казначейские боны США (чуть менее 10% долга США). Наиболее серьёзная проблема КНР — борьба кланов и группировок за власть, которая в период правления Си Цзиньпина обострилась.
Индия в военном плане остаётся южноазиатской региональной державой. Её контрбалансиром, хотя и довольно слабым, является Пакистан, который умело "доит" Постзапад, прикидываясь более "несостоявшимся государством" (failed state), чем это имеет место в реальности. На самом деле десяток кланов приватизировали государство, используя его как средство перераспределения экономических факторов, включая наркотрафик, и финансовых потоков. Согласно сверхоптимистичным оценкам, к 2030 г. Индия не превзойдёт ВВП Германии и Франции, вместе взятые. На международной арене Индия активно использует "мягкую силу". Значительную роль в этом играет индийский кинематограф.
Слабость африканских государств грозит им распадом на регионы и зоны племён, особенно если учесть абсурдные границы, проведённые колонизаторами. Африка — демографический колосс на глиняных политических ногах. Индия и Африка, по мнению аналитиков, разделят с Европой слабость на международной арене, в отличие от Китая и США. Кто-то скажет: это неправомерное противопоставление, говорить нужно о БРИКС как субъекте новой ("континентальной") глобализации. На самом деле БРИКС как единое целое — весьма спорная проблема; "справедливая глобализация" (в противовес несправедливой англосаксонской) — это, на мой взгляд, нечто вроде "хлопка одной ладонью" из дзэновской притчи. Но мы же не дзэн-буддисты. Впрочем, глобализация, БРИКС, а также перспективы РФ: как в этой конструкции, так и вне её — отдельный разговор.
Теги события:
китай африка индия киндафрика евразия азия брикс ввп континент экономика развитие геоэкономика