ДЗАСОХАЮЩАЯ «ВЕРТИКАЛЬ»
Ирина Костикова
ДЗАСОХАЮЩАЯ «ВЕРТИКАЛЬ»
Уход Александра Дзасохова с поста руководителя Северной Осетии не менее символичен, чем его недавнее возвращение "во власть". Старый горбачёвец выплыл из мутной путины политического небытия, как знак новой постсоветской стабильности. Путинский истеблишмент любит поиграться с символикой советской эпохи: придумать новый текст старому гимну, поговорить о возвращении исторического имени Сталинграду и Железного Феликса на Лубянскую площадь. Однако эта декоративная "преемственность" переигрывает любителей политического дизайна, потому что таит в себе гораздо более глубокий, роковой смысл.
Такой человек, как Александр Дзасохов, был и остался весьма специфическим продуктом противоречивой советской эпохи. Её разнообразными, противоположными по смыслу явлениями были Сталин и Горбачёв, Шолохов и Пастернак, Юрий Гагарин и Андрей Сахаров. Дзасохов был кем угодно, только не идейным коммунистом, готовым на лишения, муки и смерть ради счастья трудового народа. Старый партиец горбачёвско-перестроечного призыва, византийский интриган, лукавый царедворец научился ловко обслуживать власть. Его либерал-бюрократические навыки оказались одинаково оценены и Михаилом меченым, и Владимиром невзрачным.
Временное возвращение во власть верного сподвижника форосея-форосёнка действительно знаменовало собой преемственность режима Владимира Путина с советскими временами. Только весьма своеобразным образом — не с эпохой динамичного подъёма и расцвета "русского социализма", а с временами его гниения и упадка. У Михаила Горбачёва были Чернобыль, посадка самолётика Матиаса Руста у Кремля, кровавые националистические погромы в Карабахе-Сумгаите-Фергане. У Владимира Путина — гибель подлодки "Курск", пожар на Останкинской телебашне, затопление космической станции "Мир", война в Чечне, взрывы жилых домов в российских городах, "Норд-Ост", Беслан… И у обоих президентов был Александр Дзасохов.
Совпадение политического дизайна и властных персон не случайно: горбачёвские и путинские времена совпадают тем, что политическими "понтами" прикрывают реальную политическую, экономическую, культурную и нравственную деградацию общества. Но картонные декорации, потёмкинские деревни, потешные полки, весь позлащенный морок "властной вертикали" и "выдающиеся администраторы" разлетаются в пух и прах при столкновении с грозовыми реалиями эпохи бурь и революций.
Ну куда, куда попал этот бедный Дзасохов? В пекло Кавказа, в жерло пробуждающегося Везувия, на пороховую бочку, на "российские Балканы". Туда, где нужны великие политики, гении, народные герои, а не ловкие чиновники, способные лишь ублажать "верхи" извивами гибкой талии. Отрезвление грянуло внезапно, громово, кроваво: Беслан! Террористы захватили городскую школу с учащимися и учителями, выдвинули политические требования: переговоры с федеральным правительством, вывод российских войск с северного Кавказа…
В адском пекле Беслана Александр Дзасохов оказался идеальным путинским чиновником, горбачёвским "сдавальщиком" всего и вся. Не был, не состоял, не числился, с террористами в переговоры не вступал, лично на место происшествия вовремя не прибыл. Кто бы лучше воплотил на местах такие черты тактики федеральный властей в те роковые дни, как пассивность, некомпетентность, невнятность целей? "Первый ингуш" Мурат Зязиков оказался "вне зоны доступа", а Александр Дзасохов проявил способности к высшему пилотажу: связаться можно, а добиться чего-то вразумительного нельзя. Так "идеальный проводник" воли центральной власти Александр Дзасохов сумел только помочь явственно проявить её полную несостоятельность.
Кавказ был и остаётся не только секретным ключом прихода к власти Путина, но и сокровенной тайной, "кощеевым яйцом" её конца. "Вторая чеченская" проложила Владимиру Путину ковровую дорожку к российскому президентству, но нынешнее обострение межнациональных отношений и антироссийских настроений на Северном Кавказе может стать началом его политического конца. Это великая и главная угроза не только президентству, но и послепрезидентскому бытию нынешнего "первого". Ельцинские пенсионные привилегии, роскошная "послежизнь" в Лондоне, или же — Гаага, или, ещё того хуже, новый Нюрнберг… в Беслане?! Ключи от дверей к этой тайне оказались доверены "лучшим из лучших" кадров, таким как Александр Дзасохов.
Грозным испытанием для федеральных властей и их представителя в Северной Осетии стал не только сам Беслан, но суд над единственным оставшимся в живых террористом Нурпашой Кулаевым. Во время осады захваченной террористами школы бездействие и нерешительность "квалифицированных специалистов" породили самодеятельное вооружённое выступление осетин. Неожиданные — или тщательно режиссированные? — откровения "последнего свидетеля" звучат для Путина как огненные "мене, текел, фарес" на пиру Валтасара. Ну почему, почему его не убили, как при попытке захвата — Аслана Масхадова, как в тюрьме — Салмана Радуева, как это, наверное, случится с Шамилем Басаевым? Насколько такие враги удобнее мёртвыми… А, ч-ч-чёрт, ладно, "ополченцы" же осетинские его взяли, но как службисты его живым до процесса довели?
Недобитый боевик очень хочет жить. Пожизненное заключение — надежда, смертная казнь — абсолютный конец. Почему, почему он заявил, что "первый взрыв" спровоцировал исключительно выстрел снайпера снаружи в стоявшего "на кнопке" боевика? Кто подсказал или согласовал такой пассаж? Говорят, что их боевиков-террористов обучали арабы… Может, и тут пообещали жизнь взамен на правильные показания какие-нибудь "арабы"… с Лубянки или из Лэнгли? Ведь выходит, что "равная ответственность" за сотни окровавленных и разорванных на части детских тел лежит и на боевиках, и на тех, кто прямо и исподволь руководил "контртеррористической операцией"? Но тогда почему на скамье подсудимых только одна сторона? Или "вторую сторону" будут судить немного позже?
Бесланский трибунал превратился в томагавк, подвешенный над Путиным, в угрозу "Гааги" или, чего похуже, в первую точку расследования, которое может потянуть и "Норд-Ост", и взрывы жилых домов в российских городах… И уже нет разницы, начался штурм из-за некомпетентности руководителей контртеррористической операцией в Беслане, или как сознательный ход, как страшная кровавая тактика "меньшего зла", чтобы в суматохе хоть кто-то спасся…
Не надо беспокоиться за судьбу Александра Дзасохова. С ним, как и прежде, снова всё хорошо: его отставка брошена, как кость, бушующим протестом осетинам, а самому ему уготовлен "отступной" тёплый ватерклозет в иных весях. Трепетать душой надо за Россию, за её граждан, живущих на Северном Кавказе. Адский котёл закипает, грядут великие потрясения и здесь, и в соседней Южной Осетии. То ли у нас раньше грянет гром, то ли у Саакашвили прежде руки зачешутся. Тот, кто пришёл вослед Александру Дзасохову, может стать либо национальным предателем, либо национальным героем, третьего не дано. Не будем ничего прогнозировать, но именно потому, что час драматического выбора близок, Александра Дзасохова в этой раскаляющейся точке больше нет.