Весной этого года в МГУ им. М.В. Ломоносова была защищена кандидатская диссертация о социально-философском осмыслении феномена коррупции. Ее автор, Борис Токарев, предложил с целью объяснения причин устойчивости коррупции и воспроизводства её практик использовать понятие "габитус". Само понятие "габитус" ввел в научный оборот французский философ Пьер Бурдье. Согласно его теории, габитус представляет собой совокупность норм, правил, представлений, интересов, ролей, — иными словами, всех символических компетенций, которые должен усвоить человек, приходя на данное место в обществе и обретая принадлежность к некой социальной группе. Габитус обеспечивает воспроизводство социальных институтов: структура института вписывается во внутреннюю структуру индивида и воспроизводится уже в его практиках.
Токарев развил идею Бурдье и сделал вывод о том, что, если для общества коррупционные практики не являются чем-то исключительно недобропорядочным, а представляют собой неотъемлемые условия его функционирования, то можно с уверенностью говорить о коррупции как об определенного рода габитусе. Такой габитус меняет основания социальной системы: участие в коррупционных практиках в глазах индивида становится нормой как структурной, так и нравственной, морально оправданной.
Используя метод Бурдье—Токарева, начинаешь понимать, что у нас повсюду не привычная коррупция, а сплошной габитус. В СМИ, например, множатся новые подробности "дела подмосковных прокуроров". На прошлой неделе прошли новые громкие задержания, обыски, допросы. И стало ясно, что "прокурорским" данное дело называть уже нельзя. Когда допрашивают начальника ГУВД Московской области на тему того, почему у него в здании главка на улице Белинского в Москве находилась "штаб-квартира" уволенного сотрудника МВД Судакова, который являлся координатором в распределении доходов от теневого бизнеса и взяток, и почему у ранее задержанного гражданского человека, такого же мафиозного координатора Назарова было реальное (не фальшивое) удостоверение сотрудника того же ГУВД, становится ясно, что здесь налицо мафиозный габитус. Не один-два, а сразу сеть прокуроров вкупе с руководящими сотрудниками МВД России и областного ГУВД считали, что нет ничего зазорного и опасного в крышевании подпольных казино, в получении взяток от координатора владельцев этих казино, в выбивании денег из глав районов, которые, по расчетам прокуроров, могли обладать большими финансовыми средствами, в рейдерских захватах земель и предприятий и т.д., и т.п.
Данный габитус был обнаружен. После долгих разборок между Следственным комитетом и Генпрокуратурой (с вмешательством президента нашей страны) габитусовых правоохранителей начали сажать. Но мафиозно-правоохранительный габитус продолжает показывать зубы, всё так же препятствуя расследованию. Ждет реванша. И это понятно. Ведь нельзя против активной формы организованной преступности, которая и является габитусом в данном случае, действовать, как доктор Спок в проблемной семье. Мы имеем габитус в форме классической мафии: разбрасывание миллионов на своих "корпоративных" вечеринках и днях рождениях; наличие своих консильери (Назаров, Судаков); умерщвление свидетелей; фабрикация дел на тех, кто оказывает содействие следствию. Но вся сила закона при этом не применяется. Имеются показания и другие доказательства уже на десятки прокуроров и сотрудников МВД, жестко управляемых по правилам мафиозной иерархии, но их действия по статье 210 российского УК (организация преступного сообщества (преступной организации) или участия в нем) до сих пор не квалифицируются.
Выявленные члены мафиозно-коррупционного габитуса особенно за свою судьбу не переживают, они знают: только четверть всех осужденных в стране коррупционеров получают реальные сроки лишения свободы. Причем, тех, кто давал взятки, к уголовной ответственности привлекается в два раза больше, чем тех, кто эти взятки получал. А теперь еще и новые изменения в УК: штрафы вместо реального лишения свободы. В одном из регионов осудили двух прокуроров за крышевание казино. Их приговорили к штрафам: одного на 400 тысяч рублей, другого — на 600 тысяч. При их коррупционных доходах от крышевания заплатить такой штраф — это всё равно, что обычному человеку сходить в кафе. Удивительное дело: габитус сначала создает систему комбинаций по отъёму денег у наших граждан, а потом этих же граждан и сажает. Да и наворованные средства после суда остаются у членов габитуса, поскольку изуродованный институт конфискации имущества практически не применяется, а штрафы в большинстве случаев не взимаются.
Иногда власть пытается задушить габитус на корню. Например, те, кто придумал и внедрял ЕГЭ, полагали, что смогут с помощью ЕГЭ серьёзно оздоровить обстановку в сфере образования. Но и там габитус одержал верх. Эксперты интернет-библиотеки Public.Ru проанализировали местные СМИ и установили, что "школьная" коррупция после введения ЕГЭ выросла в 20-25 раз. Что это значит? Думаю, одно: для норм, оправдывающих поборы и взятки в школах, ЕГЭ стал питательным бульоном. Ну, так пора вылить этот бульон. Провести дезинфекцию. Создать другие правила игры, которые локализуют габитус.
Еще один способ воздействовать на габитус состоит в постоянном совершенствовании антикоррупционного законодательства. Изменения у нас следуют беспрерывно. Видимо, задумка заключается в том, чтобы габитус не поспевал за этими изменениями. Но, к сожалению, габитус как раз и успевает. Не успевает и путается государство. Например, предполагается, что введение кратных штрафов за взятки — вещь эффективная. Правда, в современном системном коррупционном мире взяток как таковых уже не берут. Зачем мелочиться, когда с помощью габитуса можно захватить город, область, сегмент экономики, или даже структуры налоговой службы и спокойно семейно-бригадным методом пилить бюджетные деньги и получать преференции?
Пока тебя проверит вертикальное начальство и Счетная палата, пока доберутся правоохранители... Распил уже произойдет, земля и собственность будут распределены между своими. Деньги уйдут в оффшоры, а оттуда — в лондонские, кипрские, дубайские и другие риэлторские компании для покупки домов и замков. Но это государственных борцов с коррупцией почему-то и не интересует, даже если известны номера счетов, адреса приобретенной недвижимости, номера авиарейсов, на которых коррупционеры летают отдохнуть в своих непосильным трудом заработанных апартаментах. Как ни стараются "общественники"-блоггеры приоткрыть завесу над габитусом, тот пока держит выстроенную систему мертвой хваткой.
В той же Московской области был создан такой габитус, который позволил вице-губернатору Алексею Кузнецову сначала беспрепятственно нанести столичному региону миллиардный (в американских долларах) ущерб (таково мнение следователей, ведущих дело Кузнецова), а потом спокойно скрыться в стране, производящей эти доллары.
И, самое удивительное, областной габитус оказался так силен, что Кузнецова особенно никто и не ищет. Как заявил на днях губернатор Московской области Борис Громов: "Кузнецов из бюджета Московской области, и не только Кузнецов, к счастью для нас, ни одной копейки не своровал… Если Кузнецов воровал, то это было за пределами бюджета Московской области, вообще правительства. Это его личное дело"(!! — В.О. ). По Громову, получается, что если человек взял кредиты под гарантии правительства Московской области, а потом тех, кто эти кредиты давал, "кинул", то бюджет области не при чём? При таком подходе неудивительно, что два года ведется следствие, но до сих пор следователи не направили в российское бюро Интерпола запрос о международном розыске Кузнецова, а также имущества, приобретенного им на похищенные средства.
P.S.
Когда эта статья была уже написана и отправлена в редакцию, появилось сообщение о попытке самоубийства руководителя управления Генпрокуратуры по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности, межнациональных отношениях и противодействии экстремизму Вячеслава Сизова. Возможно, этот инцидент и не связан напрямую с "игорным делом". Но он является ярким и безусловным свидетельством того, что "не всё ладно в Датском королевстве", а борьба с отдельными фактами выявленной коррупции без борьбы с коррупционным габитусом в целом превращает всю эту деятельность в имитационную.
