"Милостивый государь Алексей Сергеевич! Не признаете ли возможным в вашей уважаемой газете подписку на собрание средств для приобретения судов взамен тех, которые неизбежно выбывают из строя при военных операциях на море. Для начала такого полезного дела посылаю вам десять тысяч рублей".
Из письма князя Льва Кочубея Алексею Суворину, издателю газеты "Новое время". Санкт-Петербург, 1 февраля 1904 года.
7 сентября — в день, когда наши предки, с интервалом в несколько сот лет, насмерть бились на Куликовском и Бородинском полях, — депутаты Московской городской думы в едином порыве, без обсуждения, проголосовали за ликвидацию программы поддержки военных моряков, запланированной на 2011 год в сумме 70,6 млн.руб. В первых комментариях на эту тему фонд "Москва—Севастополь" — прежний распорядитель московской помощи Черноморскому и другим флотам Российской Федерации — был назван "кривой схемой", а причиной отмены финансирования — возникшее-де в последние годы "полное и глубокое" удовлетворение флотских нужд по линии федерального Министерства обороны. В существующих же на московские дотации столичных газетах (из тех, что при Лужкове требовали немедля вернуть Севастополь России) тут же бросились растолковывать, что пресловутые 70 миллионов позарез нужны Москве, недосчитавшейся в своем полуторатриллионном бюджете денег на "еще одну хорошую московскую дорогу, лишнюю построенную станцию метро и несколько десятков новых автобусов". Или на тротуарную плитку.
В дальнейшем, под влиянием критики, "концепция изменилась". Как было провозглашено, помощь не только не будет отменена, но будет утроена. Но пойдет она не жирующему на деньги Минобороны флоту, а людям на флоте, и не через заклейменный позором фонд "Москва—Севастополь", а через законопослушный Дом Москвы в Севастополе. Владимиру Яцубе, назначенному Киевом севастопольскому городскому голове, поведал об этом министр культуры Москвы(?), пригласивший украинского чиновника, к немалому его смущению, приехать в Москву, чтобы "посоветовать, как лучше расходовать деньги, выделяемые на Черноморский флот Российской Федерацией". Ну, чем не повод всем нам не нарадоваться на патриотизм московских властей?
Первое, что приходит в голову: если Москва изначально собиралась облагодетельствовать соотечественников в Севастополе, утроив расходы на их нужды, почему не сделала это сразу через такую же процедуру депутатских поправок в бюджет (до сих пор не внесенных)? И вместо, а не после скандального, прозвучавшего на всю Россию с Украиной, отказа морякам в финансировании? Почему девять месяцев — с начала текущего финансового года — вообще ни копейки не выделялось на утвержденные в бюджете расходы? Что раньше мешало передать средства Дому Москвы, если фонд "Москва—Севастополь" вышел из доверия?
Правильный ответ: чрезмерно занятые новые руководители московских департаментов вообще не собирались исполнять взятые в 2011 году Москвой обязательства по поддержке флота. Они были уверены, что в новые, пореформенные времена служивые на флотах не посмеют заикнуться. Как, впрочем, и седовласые руководители фонда "Москва—Севастополь", подбираемые, как правило, из числа наиболее авторитетных отставных командующих Черноморским флотом адмиралы: Игорь Касатонов, Виктор Кравченко и др.). Фонд, насколько мне известно, не был волен в расходовании средств, выделяя их, по договоренности с действующим руководством ВМФ РФ, на нужды не только Черноморского, но и других российских флотов..
Подтверждением тому, что дело совсем не в "кривизне" фонда "Москва—Севастополь", а в безразличии московских чиновников к русскому человеку в Крыму и Севастополе, усугубленному узостью кругозора и провалами памяти, служит менее громкая история с отказом тех же чиновников от поддержки Русского культурного центра в Симферополе. Созданный Правительством Москвы и фондом "Москва—Крым" с огромным трудом, вопреки сопротивлению "украинизаторов" и "оранжевой" власти, Центр сеял разумное, доброе, вечное и русское, на паях поддерживаемый своими учредителями. Но в конце 2010 года новый руководитель департамента внешнеэкономических связей города Москвы г-н Черемин отказал в выделении РКЦ 5 миллионов рублей на 2011 год. Были протесты, пикеты у генконсульства РФ в Симферополе, письма-обращения к новому руководству Москвы (в том числе и мое: я тогда думал, что это просто недоразумение). Г-н Черемин успокаивал, объясняя, что программы Русского центра в Симферополе, все до копейки, будут профинансированы через Дом Москвы в Севастополе (ибо только сакральное отношение к родному бюджетному кодексу стесняет его рвение в поддержке программ РКЦ напрямую). Прошли всё те же девять месяцев — срок созревания дитя в утробе матери: ни копейки не перечислено через Дом Москвы в Севастополе, ни копейки не получил от Москвы Русский культурный центр в Симферополе, наполовину живущий теперь за счет другого учредителя — фонда "Москва—Крым". Я же получаю теперь письма с извещением о закрытии на крымском телевидении информационно-культурной программы "Куранты", которую не может более финансировать Русский культурный центр.
Говорят, поставлена задача "избавляться от наследства Лужкова". В это наследство, по желанию, теперь можно внести всё, что угодно: и пробки, и коррупцию, и аз есмь грешных, непонятливых депутатов Государственной думы от Москвы. Но разумно ли вновь взрывать восстановленный при Лужкове храм Христа Спасителя или пускать под нож выстраданные годами программы и структуры поддержки соотечественников за рубежом, помощи Черноморскому флоту и Севастополю? Зачем дискредитировать и заводить в тупик всю работу, обуславливая ее еще не достигнутыми договоренностями с представителями Украины, уж заявившими, со ссылкой на собственный Бюджетный кодекс, о невозможности доплат гражданам Украины, ветеранам войны и флота напрямую из московского бюджета? И что это за поза такая: "Мы не будем тратить на сам флот"? Почему?
Допускаю, что для кого-то в наше время ответы на эти вопросы не столь очевидны. Ну зачем России, тем более Москве, флот на Черном море? На мой же взгляд, сомневаться в этом — значит перечеркнуть четыреста лет движения на Юг в нашей истории, быть готовым признать Понт Эвксинский Нерусским морем и отказаться не только от поддержки близких людей, защиты своих интересов и влияния в соседних Крыму и Новороссии или, допустим, Абхазии, но, через какое-то время, и на собственном Черноморском побережье и Северном Кавказе. Неужели мы не видим дальше собственного носа и не помним, что было раньше вчерашнего дня? Сто лет назад, в забытую нами Первую мировую войну Россия задохнулась, а русская армия истекла кровью без подвоза оружия и боеприпасов через закрытые Черноморские проливы. Теперь мы спорим с Украиной не за Босфор и Дарданеллы, а за фарватер Керченского пролива, за право плыть, не платя мзды, из российского порта Новороссийск на Черном море в российский же порт Азов на Азовском. Разве не в эти самые дни обостряется спор — быть ли "Южному потоку" или альтернативному ему Nabucco посуху, по морю и вообще? Кто будет охранять эти "потоки", нефте- и газопроводы, стеречь морские границы и не давать запугивать туристов будущих Олимпиад настоящей или мнимой угрозой терроризма и пиратства в регионе?
Слепой Гомер утверждал, что "событие зрит и безумный". Может быть, из Москвы плохо виден Малахов курган Севастополя, а тем более побережье столь близких нам Болгарии с Румынией, где теперь будут размещать американскую ПРО и военно-морские базы НАТО. Но Москва — всё еще столица России, а не рядовой субъект Российской Федерации: московское-то чиновничество должно бы задумываться о том, в чей городской бюджет отчисляют свои налоги наши "газпромы" и "лукойлы", так заинтересованные в Черном море. На вопрос "зачем России Черноморский флот" князь Потёмкин, говорят, отвечал: "Затем, чтобы вы никогда более об этом не спрашивали".
В геостратегическом, военно-политическом и даже региональном контексте ответ на вопрос о том, является Россия страной или державой, зависит от того, есть у неё флот или нет. Да, флот — дорогая вещь, с годами становящаяся всё дороже. В условиях хронического недофинансирования нашей обороны неизбежно обостряется извечный спор между армией и флотом, генералами и адмиралами о том, на что пустить деньги. Преодолеть этот антагонизм не мог даже Сталин, вынужденный — при его-то власти — выделить управление флотом в отдельный от Наркомата обороны Наркомат ВМФ. Что же говорить о дне сегодняшнем, когда флоты низвели с пьедестала, а Главкомат ВМФ, как нелюбимый Конституционный суд, отправили с глаз долой в Петербург? Способно ли наше Министерство обороны, как полномочный агент государства, добиться необходимых флоту ресурсов? Увы, нет. Вот статистика по одному только Черноморскому флоту: 1991 г. — 835 кораблей; 1997 г. (после раздела с Украиной) — 338; теперь на ходу — 35.
Мало того, как показывает мой личный опыт, стратеги нашего Министерства обороны не в состоянии понять разницу в положении флотов, базирующихся на нашей территории и Черноморского флота, главной базой которого остается Севастополь, управляемый из Киева. В течение 2009-2011 гг. мне, как депутату Государственной думы, неоднократно приходилось обращаться сначала в Минобороны, а затем и в Администрацию президента Российской Федерации в связи с огульными сокращениями, в среднем на 60%, военного и гражданского персонала в учреждениях культуры и идейно-воспитательной работы Черноморского флота. В обстановке постоянного прессинга на военнослужащих и членов их семей со стороны украинской власти, особенно в период В. Ющенко, Дом офицеров и Музей флота, Драматический театр им. Б. Лавренева, Матросский клуб, Спортклуб и основанная еще в 1822 г. Морская библиотека, не говоря уже о газете "Флаг Родины" и телецентре ЧФ, были необходимым элементом самообороны и контрпропаганды. Всё это подверглось разгону и сокращению за "непрофильностью" теперь, с переходом на "новый облик Вооруженных сил". Не нужно-с. Не нужно в городе, который живет и дышит флотом, и был построен им 227 лет назад.
Подведем итоги. Так ли уж хорошо ему, Черноморскому флоту в Севастополе, на Украине — без нашей поддержки, на одном казённом счету? Современная история Черноморского флота, как никакая другая, доказывает, что существование флотского организма, поддержание традиций и воспитание любви к морю и флоту не может быть делом одного государства. Это общенародное дело. Это, кстати, хорошо понимали — и при Советской власти, и при досоветской. Я недаром предварил свое изложение цитатой из письма князя Льва Кочубея издателю "Нового времени" Алексею Суворину. Учетом и расходованием собранных по их почину, шапкой по кругу, народных средств занялся Высочайше учрежденный Особый комитет по усилению военного флота на добровольные пожертвования, регулярно публиковавший свои отчеты в прессе. На эти деньги до революции был восстановлен погибший в Цусиме флот, закладывались и спускались на воду передовые по тому времени военные и гражданские суда, вроде эсминца "Новик". И это — несмотря на обширную государственную Судостроительную программу, профинансированную в те же годы Государственной думой по настоянию П.А. Столыпина.
Всё, что с нами произошло в 1991 году, гораздо масштабнее и страшнее Цусимы. И велика заслуга Москвы и москвичей в том, что в самые трудные 90-е годы своей помощью, на свои деньги они спасли Черноморский флот, ввели в строй его нынешний флагман — крейсер "Москва", ржавевший на стапелях в Николаеве, отстроили в Севастополе целый квартал жилья для моряков, открыли русскую школу и филиал Московского университета. Вслед за Москвой края, области и национальные республики, отдельные предприятия стали соревноваться между собой, устанавливая шефство над кораблями и соединениями нашего Военно-морского флота. Мне стыдно за моих коллег из Московской городской думы, нанесших всему этому благородному движению пощечину — после того, как на моих глазах многие из них купались в лучах славы во время своих командировок в Севастополь. Мне стыдно за наше Министерство обороны, палец о палец не ударившее для выполнения поручения президента Российской Федерации о долевом участии в развитии главной базы Черноморского флота, данного в Харькове в апреле прошлого года.
Что ж, примем к сведению заявления о том, что помощь нашим соотечественникам в Севастополе, так или иначе, будет продолжена. Но урок происшедшего в том, что общенародное дело поддержки флота не может быть полностью доверено государству и чиновникам, не считающим его для себя важным. Впору, как в 1904 году, призвать все слои нашего общества к добровольным пожертвованиям на нужды наших моряков и их семей, на развитие Военно-морского флота. Я передаю на эти цели первые 132 500 рублей — свою месячную депутатскую зарплату.
С уважением,
Константин Затулин
