Окончание. Начало — в № 45

И ЗА КОГО вы держите русский народ, когда вдруг начинаете просвещать его в таком духе: "Во-первых, нужно понять, что такое провал и что такое череда провалов"?! Да кто же этого не понимает? Если у вас взрывается или летит не туда одна ракета, то это провал, а когда в короткий срок впустую пускают шесть ракет, то это череда провалов. Напомнить вам череду в других сферах? Ну, потом...

С большим негодованием вы говорите о министерской чехарде: "Это проявление слабости верховного руководства. Либо оно не в состоянии, либо не хочет брать на себя ответственность: виноват Иванов, Петров, Гуревич, а не я". Перед выборами и Николая назвал Кровавым, и до Гуревича добрался. Замечательно. Однако ведь ни вы, ни Медведев как не обвинили, допустим, в жуткой катастрофе на Саяно-Шушенской Анатолия Борисовича Гуревича, так никто не слышал и того, чтобы вы взяли ответственность на себя. Нет, вы свалили вину на Иванова, который составил негодный проект, и на Петрова, который плохо построил. Да если бы вы и били себя в грудь: "Я, недотыка, виноват! Медведев, недотёпа, ушами прохлопал!" — народу от этого ни жарко, ни холодно. Надо раньше было думать, надо беречь то великое богатство, что досталось недотыкам-недотёпам от советского времени, а не гнать из него доходы и только.

Да и какой чехарды вы так опасаетесь? Чехарда была при Ельцине. Вспомните хотя бы только глав правительства: Силаев — Гайдар — Черномырдин — Кириенко — Примаков — опять Черномырдин — Касьянов — наконец, ваш несравненный Фрадков из табакерки. Один другого краше, кроме Примакова, конечно. А министры иностранных дел? Панкин — Бессмертных — Козырев — Примаков — грузин Иванов — наконец, ваш Лавров, русский, опять из табакерки. Так было. А у вас почти все министры сидят в своих креслах ещё с ельцинских времён. Да они уже кто полысел, кто поседел, все зубы съели, сидя там. Полюбуйтесь хотя бы на аборигенов Жукова или Христенко, — один зулус, другой зуав на русской ниве. И чем примечательны? Очень хорошо вскакивают, когда вы входите.

И уж на очень опасное поле вступили вы, тов. Путин, когда в расчёте на дураков нарисовали такую картину подбора кадров: "Не должно быть любимчиков, решения о назначении на должность должны приниматься на основе профессионального и беспристрастного анализа". Конечно, конечно. Но если Чубайс, Фурсенко, Голикова, Зурабов, и до недавнего времени и Кудрин не любимчики ваши, то кто же они? Ведь, народ много лет стоном стонет, воем воет от них, а вы либо не трогаете их, либо даже повышаете. А какому профессиональному анализу вы подвергли кандидатуру мебельщика Сердюкова при назначении его министром обороны? Он же табуретку от гаубицы не отличает. А Кириенко, которого надо было судить за вранье о невозможности дефолта в 1998 году, что соображает в атомной энергетике? Все же видят, что критерий у вас один-единственный — личная преданность, и только в этом ваши министры — высочайшие профессионалы.

А ваш местоблюститель ничего не помнит о важнейших делах даже недавнего времени прекрасной дурократии. На днях заявил: до меня о коррупции никто не говорил, все молчали, стеснялись или боялись, а мы с Путиным готовы бить их по морде. (Правда, о морде — это Путин). Но, Боже милостивый, да ведь еще Ельцин, грабя державу, объявлял войну коррупции, а любимый вами Гайдар, ничего не соображая в экономике, однако же ещё в 1992 году возглавил Государственный комитет по борьбе с коррупцией. Комитет! Государственный!

Но вот вам цитатка на память: "Сколько раз мы начинали эту борьбу! Пора от слов перейти к делу. Пусть в следующем году Комиссия Думы по коррупции, и МВД, и Генеральная прокуратура отчитаются о том, что конкретно сделано в борьбе с коррупцией". И сказала это директор Центра антикоррупционных программ Е.Панфилова. Когда? Где? Еще до вашего президентства в 2006 году во время "круглого стола", устроенного Комитетом Думы по безопасности. Вот когда! И какие силы против коррупции! И Комиссия, и Центр, и МВД, и Прокуратура, и даже Комитет по безопасности, и даже в морду грозитесь Гуревичу, а коррупция всё живет и благоухает. Как так? Да очень просто: вы создали режим, построили такие вертикали, горизонтали и диагонали, которые без коррупции жить не могут и порождают её ежечасно и повсеместно.

НО ВЕРНЁМСЯ в Большой театр. Президент начал торжественную речь так: "Добрый вечер, дорогие друзья! Сегодня очень счастливый для нас праздник (Слово "очень" за пять минут мы услышим раз десять. — В.Б. ). Знаете, у нас страна, конечно, очень большая (Да, это все знают, как и то, что ваши учителя постарались её уменьшить, и очень в этом преуспели. — В.Б. ), но в то же время количество вот таких объединяющих всех символов, национальных сокровищ, того, что называется (Где? Кем? — В.Б. ) национальными брендами, очень ограничено. И Большой это как раз и есть один из самых великих наших национальных брендов". Начал "брендом" и кончил им: "Благодарю всех, кто причастен к возрождению нашего чуда, нашего великого национального бренда — Большого театра".

Слово "brand" имеет несколько значений: клеймо, тавро, фабричная марка, но также — головешка, головня... Наше похожее слово "сбрендить" тоже несколько — спятить, соврать, струсить, стянуть, украсть (см. словарь Даля). Ну, вот выбирайте...

"Очень ограничено"... Трудно поверить, что это сказал человек, почти всю жизнь проживший в Ленинграде. Да неужели он не видел там или видел, но не мог понять, что такое для всего народа Медный всадник или Казанский собор с памятниками Кутузову и Барклаю-де-Толли, не говоря уж об Исаакиевском? Неужто, балдея от всяких роков, не слышал он о Мариинке и о "Русском музее", не ходил в Александринку и в "Эрмитаж"? И ни разу не побывал на Пискарёвском кладбище, поскольку там среди сотен тысяч ленинградцев лежат тысячи коммунистов?

Ещё труднее поверить, что в торжественный день русской культуры это сказал глава государства. Ведь, у любого главы есть же, всё-таки, пара глаз и два уха. Но его глаза шарят по всей стране (носится-то из конца в конец!) и ничего не видят, его уши вертятся во все стороны и ничего, кроме заморского Маккартни, не слышат.

И страшный вывод приходится сделать. Глава считает, что велика Россия, а гордиться, а блеснуть, а при случае и похвастаться, нечем, ибо "брендов" — ну очень, очень, очень мало. Для него Пушкин и Михайловское, Лермонтов и Тарханы, Толстой и Ясная Поляна не существуют как святые для русских людей имена и места. О Бородинском поле и Мамаевом кургане, о Чайковском и Менделееве, о Репине и Сурикове он, поди, и не слышал. В Третьяковку и не заглядывал. Наша победа над германским фашизмом и прорыв в космос, Жуков и Рокоссовский, Королёв и Гагарин, московское метро и Московский университет — для него не достойны зарубежного имени "бренда". Да ведь рядом с Большим стоит Малый — это ли не один ещё символ, объединяющий нацию!..

И такие люди сидят в Кремле, руководят великой страной... И если так говорит уже не молодой президент-ленинградец, то что можно ждать от молодого жителя Елабуги, выросшего при их власти?

Думаю, что артисты театра, которым предстояло принять участие в концерте, занятые подготовкой выхода на сцену и, естественно, волнуясь, не слышали, что президент обозвал их "брендами", и только поэтому в содружестве с Глинкой, Чайковсковским и Мусоргским, в лад с Бородиным, Рахманиновым и Минкусом, плечом к плечу с Прокофьевым, Шостаковичем и Хачатуряном они явили чудо русского искусства.

А МЕДВЕДЕВ в конце сказал: "Здесь всё сделано по последнему слову театральной техники. Я уверен, что в этом смысле театр будет безукоризненным". Безукоризненным брендом.

А когда концерт кончился, вдруг — впервые за 250 лет! — рухнули декорации, такие роскошные, из папье-маше высшего качества. Один рабочий сцены получил до того сильный удар в грудь, что закричал "Караул!" Пришлось вызвать "скорую помощь" и доставить жертву "бренда" в институт Склифосовского. Предсказанный Николаем Цискаридзе процесс пошёл... Зовут пострадавшего Дмитрий, фамилия, кажется Топтыгин.

А 2 ноября состоялась премьера "нового прочтения" оперы "Руслан и Людмила". Режиссер Дмитрий Черняков. Прошел слух, что дети до 16 лет не допускаются. Впрочем, исполнитель роли Руслана уверяет: "Что вы! Никакой порнографии! Просто Людмила показана вовсе не такой скромницей, как у Пушкина и Глинки. Только и всего". Действительно, ведь сам поэт писал в "Посвящении":

Счастлив уж я надеждой сладкой,

Что дева с трепетом любви

Посмотрит, может быть, украдкой

На песни грешные мои.

Грешные?! Ну, и не грех под вензелем Николая Кровавого добавить грешка-то. И добавили, добавили счастливые питомцы Швыдкого...

Можно себе представить, что маэстро Черняков устроил хотя бы из таких строк поэмы:

И вот невесту молодую

Ведут на брачную постель;

Огни погасли... и ночную

Лампаду зажигает Лель.

Свершились милые надежды,

Любви готовятся дары;

Падут ревнивые одежды

На цареградские ковры...

Как и следовало ожидать, вместо оперы сделали репортаж из-под цареградского ковра.