Николай АНИСИН. Перед выборами в нынешнюю Думу в обращении к избирателям Серпуховского округа, где вы, Георгий Иванович, были кандидатом в депутаты, генерал Варенников сказал о вас: "Сейчас многие прозрели и закричали, что страной управляют предатели и воры. Тихонову же прозревать не понадобилось. Он политического зрения никогда не терял и борьбу с предателями начал еще в 1989 году".
В 89-м вы стали народным депутатом СССР и оказались в числе самых непримиримых противников горбачевской перестройки. Тогда, насколько мне известно, ваша политическая позиция определялась прежде всего вашим опытом хозяйственника. Вы, в прошлом руководитель крупнейших строек и заместитель министра энергетики СССР, прекрасно знали систему управления страной и ясно себе представляли, что перестраивать ее так, как взялся перестраивать Горбачев, нельзя. Но вас и ваших товарищей из группы "Союз" большинство депутатов не услышали и от компромисса с разрушительной политикой президента Горбачева не отказались.
Ныне, в другой уже стране и в иных социально-экономических условиях, ситуация повторяется. Мы снова имеем разрушительную политику исполнительной власти и имеем парламент, который на словах эту политику осуждает, а на деле пытается достичь компромисса с ее творцами. Когда в октябре 97-го лидеры фракций в Думе, с молчаливого одобрения депутатского большинства, сняли с повестки дня вопрос о вотуме недоверия правительству, то вы, Георгий Иванович, вместе с Сергеем Бабуриным и еще двадцатью депутатами сразу же выразили несогласие с этим. Что вас на сей раз подвиuнуло опять пойти на перекор большинству коллег и что заставило настаивать на отставке правительства?
Георгий ТИХОНОВ. Госдума по принятой на крови ельцинской Конституции может влиять на политику исполнительной власти только двумя способами — через утверждение бюджета и вынесение вотума недоверия правительству. Причем второй способ — наиболее эффективный.
На закон о бюджете власть все последние четыре года откровенно поплевывает. То есть не выполняет его, как не выполняет и прочие разработанные в Думе законы. Россия сегодня — рай для чиновников. Над ними — лишь один президент. Уединился он в Барвихе, укатил отдыхать на Валдай — делай, что хочешь. Ну а если слухи о безобразиях до президентского уха дойдут, так это тоже ничего: пожурит батюшка, да простит, куда ему деваться — сам назначил озорника-хапугу, сам и миловать должен.
При всем том изменить линию поведения власти можно только через вынесение правительству вотума недоверия в Думе. Это единственная оставленная в Конституции возможность воздействия общества на власть. Подчеркиваю: единственная. И депутаты, считающие себя слугами народа, а не прислугой власти, обязаны были эту единственную возможность использовать и недоверие правительству выразить. Причем не осенью, а уже весной прошлого года — после того, как Ельцин назначил первыми вице-премьерами Чубайса и Немцова и тем самым заявил стране, что разрушительный курс реформ будет проводиться еще более решительно.
На мой взгляд, при такой позиции власти торговаться с ней, пытаясь из двух зол выбрать меньшее, аморально. Компромисс между властью и оппозицией — явление нормальное. Но в нормальных обстоятельствах. Когда же власть ведет разбой в собственной стране, а оппозиция садится с ней за "круглый стол", то это автоматически делает оппозицию причастной к разбою и ответственной за него. Я лично брать на себя ответственность за деяния власти не согласен, и потому настаивал и буду настаивать на вынесении правительству вотума недоверия, чем бы это лично для меня ни обернулось.
Н. А. С того дня, как вопрос о вотуме был снят с повестки дня Думы и вожди фракций договорились с Ельциным о "круглых столах", минуло три с половиной месяца. За это время в правительстве произошло перераспределение ролей. Поддержанный Думой Черномырдин отобрал часть распорядительных функций у Чубайса и Немцова. Вы не расцениваете усиление его позиций как успех думской оппозиции?
Г. Т. У Черномырдина в настоящий момент больше власти или у Чубайса — это на самом деле не так уж важно. Важно то, что сегодня, как и вчера, правительство проводит курс Чубайса. Остатки самой прибыльной госсобственности по-прежнему распродаются, и по-прежнему доходы от торговли нашими природными богатствами уплывают за рубеж. Как Россия дотировала западную экономику, так и дотирует. Отечественное производство у нас как не получало государственной поддержки, так и не получает. Воровство и взяточничество как процветали, так и процветают.
В ответ на уступку оппозиции, то есть в ответ на ее отказ вынести наказание за разбой, власть, по сути, ничего не уступила, не произвела никакой корректировки своей политики. Оппозиция получила в результате компромисса только шанс на диалог с властью. И только. Но какой прок стране от того, что появились "круглые столы", за которыми ничего в интересах народа не решается и решаться не может? До соглашения об этих "круглых столах" оставленные без зарплаты люди перекрывали железные дороги и городские магистрали, а теперь еще стали брать в заложники руководителей предприятий… Безрезультативный компромисс, я полагаю, дискредитирует думскую оппозицию и ведет к тому, что в народе ее перестанут отделять от власти. Так же считают и многие другие депутаты.
Н. А. Среди оппозиции в Думе нет единства ни в отношении к власти в целом, ни в отношении к отдельным направлениям ее деятельности. Несколько месяцев оппозиционные депутаты дрались между собой по поводу подготовленного правительством бюджета: принимать его или не принимать? В наступившем же феврале не менее острое противоборство внутри оппозиции развернется, видимо, по вопросу о ратификации договоров российской власти с властями Молдовы и Украины. Вы, Георгий Иванович, — председатель думского комитета по делам СНГ, и вам яснее других видна суть разногласий в подходе к этим договорам. Так в чем она?
Г. Т. Упомянутые вами договора изготовлены с целью развития дружбы и сотрудничества между народами. Против этого никто в оппозиции не возражает. В стратегии все сходятся. Все за дружбу и сотрудничество России с Молдовой и Украиной. Но на каких принципах?
Договор с Кишиневым был подписан в 1990 году, когда мало кто в России всерьез верил, что провозглашенная на территории Молдовы Приднестровская республика — это всерьез и надолго. Но эта республика состоялась. Состоялась потому, что на то была объективная причина — ущемление прав русскоязычного населения в Молдове. После образования самостоятельного государства в Приднестровье договор с Молдовой, признающий ее территориальную целостность, не был ратифицирован ни Верховным Советом РФ, ни первой Госдумой. И вот теперь его предлагают ратифицировать нам. Если мы на это пойдем, то тем самым от лица России официально будет заявлено: никакой Приднестровской республики, которая существует уже более 7 лет, нет. Есть только единая и неделимая Молдова, которая может любыми средствами подавить сепаратизм в Приднестровье. То есть ратификация договора с Молдовой даст повод для возобновления такого же вооруженного конфликта на Днестре, который там был в 1992 году. Это первое ее возможное последствие. Но есть и второе, и третье. В Молдове единственный государственный язык — румынский. За использование русского языка в ее государственных учреждениях и частных фирмах власти накладывают административные взыскания. Признав целостность Молдовы, Дума признает ее право наказывать за использование русского языка граждан в Приднестровье, где сейчас свободно можно говорить и на русском, и на украинском, и на молдавском. Далее. Как только Молдова проглотит Приднестровье, что позволяет ей сделать ратификация договора, она может немедленно выставить оттуда группу российских войск, объединиться с Румынией и вступить в НАТО…
Н. А. Георгий Иванович, антироссийскую направленность договора с Молдовой, я думаю, способен увидеть даже любой пророссийски настроенный школьник. Но почему ее не видит спикер Думы Селезнев? Почему он всеми правдами и неправдами пытается протолкнуть ратификацию этого договора?
Г. Т. Селезнев недавно был с визитом в Кишиневе, его там, надо полагать, активно агитировали за ратификацию и он, как мне кажется, пообещал ее добиться, не задумавшись о последствиях, и теперь ему неудобно отказываться от данного обещания.
С Молдовой нам нужен новый договор, который бы учитывал как интересы русскоязычных граждан Приднестровской Молдавской Республики, так и интересы России.
Я также убежден, что надо заново начинать и оформление российско-украинских отношений. Сейчас Думе предлагается ратифицировать три документа, подписанных президентами России и Украины: Договор о дружбе и соглашения по Севастополю и Черноморскому флоту. Последнее соглашение — это плевок в лицо депутатам. Мы дважды принимали постановления против раздела Черноморского флота. Но власть его разделила, потом задним числом подписала соглашение о разделе и вынесла на утверждение: мы, что хотим, то и делаем, а вы все одобряйте. Не выйдет, господа хорошие.
Не пройдет, я уверен, в Думе и так называемый большой российско-украинский договор, ибо он является договором о дружбе двух президентов — Ельцина и Кучмы, но не о дружбе двух народов. Русский и украинский народы он ссорит, сеет вражду между ними.
У меня недавно была руховского засола журналистка из Киева. Так вот у нее однажды невзначай вырвалось в разговоре: "Представляете, садишься в столице Украины в троллейбус, а кругом русская речь. Разве это не безобразие?"
Безобразие как раз в другом. Около двух третей граждан Украины считают родным язык русский, но там повсюду административными решениями закрываются русские школы и детсады. То есть местные власти ведут насильственное истребление русского языка. А ельцинско-кучмовский договор этому истреблению не только не препятствует, но и поощряет его. В нем содержатся обязательства сторон о паритетном развитии образовательно-культурных сфер: на Украине будет столько русских школ и столько телерадиовещания на русском, сколько в России школ украинских и передач по радио и ТВ на украинском. Другими словами, договор не учитывает пропорции населения в той и другой республике и, таким образом, подталкивает украинские власти к борьбе с русским языком.
В договоре о дружбе между Россией и Украиной дружба, как мы видим, заменяется враждой.
Н. А. Но тем не менее, несколько авторитетных депутатов Думы из оппозиции уже высказывались за его ратификацию.
Г. Т. Большинство депутатов договор еще не читало. Наш комитет лишь недавно приступил к его размножению и распространению в Думе. К тексту договора мы прилагаем пакет документов с обоснованием: почему нельзя этот договор ратифицировать.
С Украиной Россия должна заключить такой же договор, как с Белоруссией. Договор об интеграции, а не о дезинтеграции в свете состряпанных с бухты-барахты Беловежских соглашений. И я уверен, что мы довольно скоро именно к такому договору придем. За шесть лет суверенитета Украины ее народ смог убедиться, что без союза с Россией перспектив у него нет. Не на Западе, а на Востоке есть рынок сбыта для украинских товаров, и только на Востоке есть источники сырья и энергии для украинской экономики. Булава Богдана Хмельницкого по-прежнему указывает на Москву. 110 из 400 депутатов Верховного совета Украины уже изъявили желание участвовать в качестве наблюдателей в работе парламентского собрания России и Белоруссии. После новых выборов в Верховной совет, которые должны состоятся на Украине в марте, число депутатов, ратующих за союз с Россией, несомненно, увеличится. Этого союза требует сама жизнь.
Н. А. Но булаву Богдана не очень-то хотят замечать в Кремле?..
Г. Т. Когда состоялось подписание договора России и Белоруссии, ко мне подошел Черномырдин, с которым я знаком еще с тех пор, как мы оба были заместителями министров в союзном правительстве, и, показав на мой значок "Народный депутат СССР", спросил: "Чего это ты, Георгий, его надел?" Тут к нам подошел с бокалом Ельцин, чокнулся и поинтересовался: что мы обсуждаем. Я сказал ему: "Да вот Виктору Степановичу значок у меня не нравится". Ельцин перевел взгляд на мой пиджак и повернул голову к Черномырдину: "Ты, Виктор, не прав. Значок-то — хороший!"
Я далек от мысли о том, что Ельцин вот-вот покается за содеянное им в Беловежской пуще. Но полагаю, что и он, и Кучма, и прочие президенты из СНГ вполне осознают, что без нового союза их республикам не выжить. Но суверенитет все еще сладостно дурманит им головы, как наркотик, а окружившие президентов шайки рвачей, получивших с суверенитетом свободу для наживы, давят в коридорах власти интеграционные инициативы.
Новый союз республик будет создан не правителями. Он будет создан народами, создан движением снизу. И такое движение уже началось. В Армении и Таджикистане собрано свыше миллиона подписей за присоединение этих республик к союзу России и Белоруссии. У нас в Думе 317 депутатов из 450 в конце 1997 года поставили свои подписи под следующими словами: "Мы, депутаты Государственной думы Федерального собрания, объединены идеей дальнейшей интеграции государств-участников СНГ, поэтапного воссоздания единого экономического, правового и политического пространства, используя опыт первого этапа создания союза Белорусии и России, заявляем о создании нефракционной группы "Союз".
Среди подписавших это заявление — депутаты всех фракций, представляющих все слои российского населения. Образование группы "Союз" было бы немыслимо, если бы депутаты не чувствовали в народе потребности в интеграции бывших республик СССР. А раз такая потребность есть, то объединение народов в союзное государство не остановить.