НЕСКОЛЬКО ЛЕТ НАЗАД мы над ними смеялись. Они приезжали из Хэйхэ в Благовещенск и дисциплинированными черноголовыми стайками рассыпались по городу, сметая с прилавков абсолютно все. Десять шляп, одетых одна в одну на одной голове. Десять цинковых тазиков в руках. Пять фотоаппаратов на шее. Три неуклюжих драповых пальто, одетых в рукава. Сметливый китайский глаз, отточенный десятилетиями ужасающей, труднопредставимой для нас нищеты, сумел разглядеть за допотопным фасоном добротность ткани. И надежность отечественной оптики сумел разглядеть, в отличие от нас. Нам ведь во все времена импорт подавай! Фирму.

А потом грянула страшная зима 91-92 года, когда обезумевшее население бегало по опустевшим магазинам, когда после очередных бредовых теленовостей людям мерещились одичавшие, вымершие города без тепла и света. В ту зиму соседство с Китаем буквально спасло регион.

Я помню эту "желтую" дорогу наискось через заледеневший Амур! Желтой она была от густо рассыпанных удобрений. Машины шли непрерывным потоком в обе стороны. Из России в Китай — удобрения, гербициды, рельсы б/у, лом цветных металлов, лес, станки, "КаМаЗы". Из Китая в Россию — тушенка "Великая стена", блочная свинина с повышенным содержанием чего угодно, солдатские сигареты из пропитанных никотином водорослей, дрянная гаоляновая водка, овощи, пуховики... Хотя, что уж там привередничать! Страна, где до сих пор делают полые каблуки (отнюдь не в шпионских целях) и картонные подметки (а где набраться кожи хотя бы для своих двух миллиардов подошв?), нам здорово тогда помогла. Уже летом 92-го был открыт безвизовый обмен туристами, и приграничные города превратились в гигантские барахолки. И такая тут началась "панама", такое "порто-франко", что мой знакомый бизнесмен, ровесник, после сауны и доброй стопки до сих пор любит повспоминать те феерические времена, когда состояния делались полупьяными студентами на фальшивых спортивных костюмах "адидас" и кроссовках, произведенных черт знает где и черт знает из чего!

Впрочем, сам он свое состояние сделал на списанном воинском имуществе и подозревает, что разукомплектованные БМП, которые он некогда гнал через Амур под "крышей" высоких и заинтересованных покровителей, все еще бегают где-нибудь в Тибете или на границе с Афганистаном. Вот так шло наше сотрудничество. Туда — сырье, оттуда — какой-то невнятный ширпотреб! Люди, часто бывающие в Китае, все чаще возвращаются оттуда, так сказать, с “задумчивыми глазами”. Есть, знаете ли, у русского человека замечательное качество: что бы он ни натворил, он рано или поздно — задумается. Хотя бы даже через десять лет.

...А куда же все подевалось? Гнали, гнали, как в прорву... И вот на сопредельной стороне из векового глинобитного захолустья поднялись на одной лишь посреднической, но телескопической, стремительной ножке приграничные города, вроде Суньфуйхэ. Вот в девятимиллионный мегаполис превратился Большой Харбин, где от многотысячной русской диаспоры на сегодня осталось одиннадцать (!) стариков. Конечно, бросаются в глаза эти самые контрасты. Построят небоскреб, а окна в квартирах без занавесок. В достаточно солидной фирме стоят суперсовременные компьютеры, а полы настелить, похоже, забыли, ходят по бетону. В небольших кафешках посуду моют прямо в тазу. И вообще, грязь, мухи, антисанитария! И вместе с тем ощущение потрясающей пассионарности. Ощущение жесткой и могучей воли, сдерживающей и направляющей движение этой многосотмиллионной биомассы, которая восходит, как опара, грозя выплеснуться через край...

"Задумчивый взгляд" россиянина обращается к родным просторам и не примечает там особых перемен к лучшему: ну, вот девки уличные появились да джипы "чероки". Стоят заводы в Хабаровске, Амурске, Комсомольске. Но Амур год от года все грязнее. Парадокс... Никакого парадокса, заявляют специалисты. Грязи Черному Дракону (так называют реку Амур китайцы) добавляет китайская река Сунгари, на которой в последние годы возник ряд крупных промышленных предприятий, которым потребно большое количество воды. Наши соседи мало озабочены экологией. Перед ними стоят более земные, практические задачи. А что до экологии... Этим летом в хабаровском крае выгорело два миллиона гектаров тайги. Города задыхались от дыма. По определению ООН, произошла экологическая катастрофа. Так вот, китайская сторона вышла с предложением на корню купить у нас горельники. У них, оказывается, есть технологии переработки.

Идем дальше, следуя за "задумчивым взглядом" россиянина-дальневосточника, чьи предки когда-то железом и кровью, собственными костями торили дорогу к Тихому океану, отвоевывали землю под луга и пашни у дремучей тайги, болот, гнуса. Обратимся вслед за взглядом этим к деревням междуречья Амура и Зеи, что в Амурской области, бывшей когда-то и "молочным цехом", и "житницей" необъятного региона.

Раньше, когда я летал из Хабаровска в Благовещенск, вскоре за Баджальским хребтом, за угольными карьерами Райчихинска, сверху похожими на воронки разрывов, открывалась под крылом необозримая степная равнина сплошь в зеленых и желтых квадратах полей с редкими перелесками, змейками светлых речушек и до обидного редкими деревеньками. И даже не верилось, ну как же при таком обилии земли у нас нормируются продукты! Ныне с продуктами нет проблем, однако примерно восемьдесят процентов колбасы в том же Хабаровске производится из китайского мяса (я имею в виду свинину). Амурские поля вполне успешно зарастают маньчжурской коноплей, а самым доходным сельскохозяйственным импортом, если не учитывать хаотические поставки сои, прошедшим летом считался нелегальный вывоз породистых собак. Так, щенок мраморного дога шел по 500 баксов. Это беспризорник. А ежели с паспортом и родословной, то дороже. Я вот даже не знаю, как расценить сей факт...

Но "задумчивому взгляду россиянина" следовало бы остановиться на следующем факте: Китай, который в культурную революцию съел всех своих собак, кошек и вообще всякую четвероногую и пернатую живность (кто не помнит кинокадры со всекитайским изгнанием с общественных полей несчастного серого воробья!), с восьмидесятых годов экспортирует продовольствие, это при таком населении! Это при том, что леса остались только в Маньчжурии и на юге, а в центральном районе свободной земли вообще нет, она вся поделена, вся вовлечена в промышленный и сельскохозяйственный оборот, и ухаживают за ней так, как не ухаживают за женщиной.

ТАКИЕ ВОТ ЭКЗОТИЧЕСКИЕ ФАКТЫ и фактики, но они дают пищу для очень серьезных размышлений. И россиянин наш, который "с задумчивым взглядом", поневоле задает вопрос: "В чем дело?"

...Хотя кому он вопрос задает — правительству, президенту, самому себе? Кто его услышит? Однако пусть задает, послушаем...

— В чем дело?! Конечно, мы и китайцы — народы двух несовместимых цивилизаций. Наше так называемое "братство" было не более чем химерой, порожденной противостоянием утопического и традиционного сознания. Но сама история сблизила наши судьбы! Мы с муками вырвались из наркокоммунистического безумия и крайне болезненно переживаем последовавшую ломку! Но почему так разнятся последствия. Почему они у ж е строят, а нас до сих пор трясет? Ведь даже стартовые условия у нас были несоизмеримо лучше.

И ему ответит... Хотя, опять-таки, кто ответит? Правительство, президент? Сомнительно. Поэтому придется придумать фигуру некоего теневого оппонента, циника. Вот он и ответит:

— Последствия перехода от утопического общества к традиционному в Китае и в России разнятся потому, что в России не нашлось в нужное время такой ключевой фигуры, как Дэн Сяопин, который, похоже, прекрасно понимал, что для одурманенного человека политическая свобода смертельно опасна и нужно держать его в узде под наблюдением врачей и плетью вышибать из него дурака!

Разнятся они в том, что китайцы не разбазарили мощный сектор государственной экономики, а лишь позволили на его окраинах развиваться частной инициативе, и процесс воссоздания частной собственности, капиталиста,— сделали управляемым.

Разница в том, что они не побоялись в 89-м году танками раздавить бунтующую Тяньаньмынь и не брезгуют массовыми расстрелами преступников на стадионах.

Разница в том, что на все вопли так называемого "мирового общественного мнения", которое создается десятком крупных газет и телеимперий, они спокойно отвечают — мы не понимаем, что такое нецивилизованные методы, наша цивилизация древнее европейской, по крайней мере, на тысячу лет. Свобода слова? Хорошо. Но сначала человек должен быть сыт, обут, одет. Запрет на рождаемость? Плохо. Но, может быть, тогда вы будете кормить наших новорожденных? Лишних, нежелательных в перенаселенной стране.

Они вернули себе Гонконг. В их жесткой и раздражающей неуступчивости в вопросах разграничения амурского фарватера и по отношению к островам Уссурийскому и Тарабарова, что лежат напротив Хабаровска, слышится пробуюущая себя поступь империи. Империи нужны колонии. Желтоглазый тигр ходит вокруг агонизирующего медведя, и спешить ему некуда.

Предположим (теоретически, сугубо теоретически!), что в результате неких возможных внутренних неурядиц Китай решит перенаправить возникшую отрицательную, разрушительную энергию на соседей. В конце концов, не шутки ведь ради почти вся Амурская область на китайских картах окрашена в желтый цвет, и детей у них в школах учат, что территории эти незаконно аннексированы Россией! Будто и не было Айгунского (1858) и Пекинского (1860) договоров! И вы представьте, сколько миллионов человек выросли со вполне конкретным образом врага... Ну и что мы будем делать, если пойдет на нас известная по учебным армейским фильмам "китайская волна"? Бросать на них ядерную бомбу? Бежать на построенный в военно-стратегических целях, а потом оболганный и разрушенный БАМ? Уйдем, как когда-то казаки, за Становой хребет?

А ничего мы не будет делать. Москва сдаст нас всех скопом, как ненужный хлам.

А то будет еще проще, как в известном анекдоте времен Мао. Сначала они нам сдадут в плен 20 миллионов, потом еще двадцать, а потом пусть это самое "мировое сообщество" разбирается, кто у кого в плену...

Вообще, люди на Дальнем Востоке живут с ощущением, что политика центра по отношению к ним — это политика национального предательства, предательства подвига предков, которые подарили будущему России такую гигантскую, полную ресурсов на столетия "заначку". И камень ДВР (Дальневосточной республики), который якобы носят за пазухой дальневосточные губернаторы, неведомо с чьей подачи получившие клеймо "сепаратистов",— это ведь невсерьез... это ведь от обиды, горечи, унижения, это как последний аргумент в драке, который никогда не поспевает.

Читаешь высказывания и ученые суждения людей, которые, мне кажется, до сих пор считают, что ДВ расположен где-то между Якутском и Красноярском, и волосы встают дыбом. Отдать Курилы... Не будем твердить про богатство шельфа, про Охотское море, превращенное в проходной двор. Просто спросим: а вы хоть видели эти острова? Вы видели, какая это красота! И вот ее надо отдать за пригоршню долларов, которые будут пропиты и разворованы. Толкуют, что шибко накладен северный завоз и надо бы организовать северный вывоз. Интересно, куда это вы собираетесь вывозить людей? Где им приготовлены жилье и работа?

Ей-Богу, иной раз кажется, что там, в Кремле, сидят какие-то пьяные марсиане, потому что даже инопланетянину, ежели он в здравом уме, должно быть ясно: одна только потеря Тихоокеанского флота — это национальная катастрофа. Россия автоматически потеряет статус супердержавы. Обратно в Тихий океан уже не пустят.

Если вам не нужен регион, если он — обуза, так дайте ему свободу хотя бы! Таможенные льготы, возможность проведения самостоятельной политики в АТР. Все не разворуют. А если разворуют, так хотя бы свои...

И ведь нет ничего особо сложного. Был такой губернатор в Амурской области — Владимир Павлович Полеванов. Он предлагал совершенно здравую идею, он говорил следующее — к нам приезжают представители крупных добывающих компаний. Они готовы инвестировать разработку наших недр на концессионных началах. Но им нужны гарантии. У нас нет денег, но мы добываем золото на территории области. Давайте создадим золотой залоговый фонд и поместим его, скажем, в Швейцарии, чтобы инвестор был уверен в том, что не потеряет вложенные средства.

Нет, не дали!

...Фактически прекратил выпуск ядерных подводных лодок комсомольский судостроительный завод, там же дышит на ладан завод имени Гагарина, производящий Су-27. Никому не нужен оказался вертолет "Черная акула", выпускаемый в Арсеньеве. Нет госзаказа. Потому что, как говорят, нет денег...

Черт знает что! Есть уголь, есть лес, рыба, золото, а денег нету... Спилите миллион гектаров тайги, пока вся не сгорела, сделайте бумагу и напечатайте денег, если в этом вся проблема!

Я вижу, как захохочут политик и ученый муж над этим наивным пассажем, как умудренно усмехнется циник и как матерно выругается россиянин с "задумчивыми глазами".

ОДНАКО ОСТАВИМ ЭМОЦИИ и вернемся к теме... Я видел, как работают китайцы. И в китайских городах, и в наших. Кирпич, вода, цемент на пятый-шестой этаж носятся на худой рабочей спине. Бегом. О технике безопасности они имеют представление слабое. Человеческую жизнь не ставят ни во что. Они до безобразия неприхотливы. В стандартной трехкомнатной квартире, используемой под общежитие для китайских рабочих, может проживать разом до тридцати человек. После них жилье требует серьезного ремонта. В дальневосточных городах они проживают замкнутыми общинами, берутся за любую работу. Вокруг центрального рынка в Хабаровске, к примеру, ежедневно посиживают два десятка холодных сапожников, подбивая каблуки, и столько же уличных портных, готовых за пять-десять рублей подшить молнию, оторванный карман. Наблюдая за ними, я понял прежде темные по смыслу слова покойного харбинского реэмигранта Всеволода Никаноровича Иванова, бывшего сотрудника колчаковской прессы: "России следует бояться не умения китайцев воевать, а их способности работать".

Нет более дешевых и усердных строительных рабочих, на полях у них лучшие урожаи. При этом там, куда ступила нога китайца, все становится именно китайским. И пища, и запах, и нравы. Китайцы практически не ассимилируются сами, но все вокруг себя подвергают ассимиляции. Эту их способность подметил еще известный дальневосточный исследователь Владимир Клавдиевич Арсеньев. По его наблюдениям, китаец способен с легкостью сделаться христианином, но крестик на его шее ничего не значит...

Их мир абсолютно замкнут. Все попытки журналистского проникновения в него кончаются ничем. Улыбки, заверения в дружбе.

Сотрудники правоохранительных органов не вполне уверенно говорят в частных беседах, что вся жизнь этих "хуацяо" контролируется "триадами" — преступными сообществами, которые, как правило, носят весьма романтические названия, что-нибудь вроде "Рука справедливости". Однако практически неизвестны случаи, чтобы на нашей территории китаец обратился с жалобой на соотечественника. На русских тоже редко, но бывает. Скажем, кончается у черноголового коммерсанта виза, а ему позарез надо тормознуться хоть на недельку. А проживает он, допустим, в известной всему Благовещенску гостинице "Золотой дракон". Он идет к коменданту и заявляет: "У меня украли баул, там ценные вещи, деньги!" И взятые свидетелями соотечественники хором подтверждают: "Да! У Хуа украли баул!" Милиция заводит уголовное дело. Баулов в каждой комнате — горы. Поди разбери, украли, или нет. Но обязаны искать. Пока идет муторное, заведомо безнадежное расследование, Хуа продолжает делать свои неотложные дела.

Китайцам очень нравится наше законодательство. Им вообще у нас нравится. Конечно, едут они в Россию не от хорошей жизни — какая-то часть их бесследно растворяется в безбрежных просторах. Едут и везут дешевую дребедень. Но вовсе не потому, что в Китае не умеют делать добротные, хорошие товары. Нет. В свободных экономических зонах оттачиваются технологии, создается продукция мирового класса. Но она, в первую очередь — лицо Китая на мировом рынке. Нам они поставляют в массе дешевку, отсебятину, произведенную в кустарных мастерских, прекрасно зная, что нам-то деваться некуда, очень уж китайские шмотки дешевы! На этой дешевке они, как ни крути, заработают безнадежные рубли. Они их конвертируют. Они обеспечат себя и родственников, они пополнят валютные запасы страны! Могучие реки начинаются с ручейков. Артерии экономики — с капил-ляров.

Это продуманная государственная политика , имеющая тактические и стратегические цели. Приветствуется все, что способствует престижу Китая, карается все, что ему вредит.

Глядя на этих людей, в массе своей все еще бедных, бедней нашего, испытываешь какое-то странное чувство. Зависти, что ли. Для них все ясно. А чем мы-то занимались десять лет подряд? Сначала обсуждали, что там сказал нехорошего Михаил Сергеевич про Бориса Николаевича, а потом невнятные речи последнего.

Распоследнему китайцу понятно, что он живет в мощной, динамичной, жестко управляемой стране. У него, быть может, нет еще цветного телевизора и подержанной "тойоты", но зато есть могучее чувство общности, уверенность в том, что энергия его деятельности, пусть мелкой, ничтожной, не станет пшиком, холостым выхлопом, а войдет в энергию национальную, станет ее частью. А мы-то в нашем тихоокеанском захолустье, Господи, мы-то где живем? Все еще в России? Или нас уже продали и завтра объявят?..

...Только включил радио — и слышу надоевшие до боли зубовной рассуждения: “Мы должны признать, что Дальний Восток — это колония... И Сибирь — колония..." Кто рассуждает? Земляк, умнейший человек, ведущий хабаровский экономист Павел Менакер. И уже не хочется спорить. Не хочется доказывать, что эту землю я, русский человек, считаю своей РОДИНОЙ , потому что в ней лежат три поколения моих предков. Чем же тогда считать Америку?

Колония, говорите? Черт с ним, пусть будет колония! И Сибирь. И Урал. И Казань с Астраханью. И Ленинградскую область, ту, в которой почему-то находится город Петербург, мы тоже аннексировали в свое время, у чухонцев отняли. Нет силы спорить с этой интеллигентской совестливой отзывчивостью... или уж не знаю, как ее назвать. Давайте покаемся перед всем миром и посыпем голову пеплом с государственного пепелища. Приходите и володейте отнятым! И придут. Мусульманский мир под боком. А Китай — так тот и вовсе через реку, на другом берегу. А нам тогда останется всей страной собрать пожитки да махнуть кто куда. Кто в Австралию, кто в Аргентину. Работать на чужой народ, пить горькую, тосковать о былом, так сказать, величии. А вы, господа, оставайтесь со своей кольцевой дорогой.

Инфракрасные обогреватели российского производства известны российскому и зарубежному покупателю с 1992 года и заслужили у потребителей наивысшую оценку