ТАК ГОВОРИТ ЛУКАШЕНКО

В начале июня редактор газеты "Завтра" Александр Андреевич Проханов был приглашен Президентом Беларуси Александром Григорьевичем Лукашенко в Минск. Мы предлагаем вниманию наших читателей некоторые высказывания "батьки", сделанные в ходе этой беседы.

АЛЕКСАНДР АНДРЕЕВИЧ, Я ХОЧУ ПРОКОММЕНТИРОВАТЬ недавний конфликт, когда мы здесь, в Минске, вели с Премьером Путиным переговоры, а в это время ваш министр финансов Кудрин обвинил Беларусь в иждивенчестве, предрек скорый крах белорусской финансовой системы, учил нас финансовой политике. Вот как всё это было. Приезжает Путин, как всегда, на полтора часа опоздал, но мы к этому уже привыкли. Повели разговор, наш Премьер Сидорский, Премьер Путин и я. Был жаркий разговор. Я сказал: "Мне все понятно. Россия блокирует поставку наших товаров, вытесняет нас с российского рынка. Но я, Владимир Владимирович, не понимаю, зачем это. Как мы с вами будем жить после кризиса?". Остались с глазу на глаз. Обсуждаем вопросы, личные, государственные. Осетия, Абхазия и другое. Сидим в кабинете, нам удалось выйти на понимание некоторых вопросов. Вдруг заходит ко мне секретарь из приемной, кладет передо мной папку. Я открываю и читаю это самое заявление Кудрина, которое он только что сделал. Путин спрашивает: "Что-то случилось?" Я говорю: "На, почитай". Раз прочитал, второй. Я отложил папку, и мы расстались. Потом мне наша служба безопасности объяснила, что всё это было спланировано, но грубо, бестактно, чтобы упредить разговор об этих пятистах миллионах долларов, которые вы обещали нам по кредиту и давать передумали. Это было сделано, чтобы посеять панику, чтобы инвесторы стали забирать у нас свои деньги, чтобы вкладчики побежали в банки и стали выхватывать вклады. Так и впрямь могла рухнуть наша финансовая система. Вот эта провокация меня возмутила до глубины души. Казалось бы, совсем недавно Медведев приказал чиновникам прикусить языки, чтобы они неосторожными заявлениями не мутили воду. И вот тебе раз. Кудрин что, приехал к нам, чтобы взорвать ситуацию? Благодарю вас за то, что вы приехали в Беларусь. Не стану скрывать, что я был инициатором этой встречи. К этому побудила меня крайне опасная ситуация, сложившаяся в отношениях наших стран. Я очень часто слышу ваши выступления по радио и телевидению, Александр Андреевич, я вам очень благодарен за вашу позицию. По-видимому, в России нет более радикально настроенного человека, чем вы, жаждущего тесных отношений Беларуси и России. Но даже вы не приводите разительных аргументов, которые отрезвили бы русских политиков и дали им понять, что Россия может потерять Беларусь. Конечно, эти аргументы знает руководство России, определенные структуры докладывают российскому руководству истинное положение дел. Но сейчас настало время оповестить об этом широкие слои российской общественности. Мне бы хотелось, чтобы мы поговорили как граждане единого государства, как представители одного народа. Белорусы и россияне — это один народ. Это не значит, что в наших отношениях всё плохо. Очень много хорошего, но сделан мизер по сравнению с тем, что мы должны были сделать, и ничтожно мало по сравнению с тем, что мы бы могли сделать. Повторяю, конфликт последних дней, заявления министра финансов Кудрина, граничат с провокацией. Некоторые российские СМИ склонны трактовать эти заявления, как реакцию Москвы на так называемое "восточное партнерство", сближающее Беларусь с Европейским Союзом. Нежелание России предоставить нам кредит в 500 миллионов долларов — это, якобы форма давления в связи с "восточным партнерством". Что можно на это сказать? Это либо больная мнительность, либо умышленное искажение действительности.

МЫ В БЕЛАРУСИ ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНО выстраиваем наши отношения с Россией, на нашем фоне усилия России смотрятся очень блекло. Мы провели всенародный референдум, касавшийся создания Союзного государства. Тогда это было не просто. Тогда еще не угасла в Беларуси националистическая истерия, угар, в котором убеждали народ, что он может существовать отдельно от России. Конечно, в силу моих конституционных полномочий я мог бы подписать все документы о Союзном государстве и без референдума. Но я хотел показать всему миру и России, каково истинное состояние белорусского общества. Я попросил белорусов прийти на референдум, и когда меня спрашивали: "Какова ваша позиция?" — я прямо заявлял: "Россия и Беларусь — это одна страна, русские и белорусы — это единый народ". Помню, когда я был избран Президентом и совсем еще молодым человеком приехал в Москву, Борис Николаевич Ельцин искоса, изучающее смотрел на меня. При первой встрече возникло замешательство, и я, чтобы разрядить обстановку, сказал: "Борис Николаевич, если вы думаете, что я приехал в чужую страну, вы ошибаетесь. Я приехал в мою Россию. Если вы думаете, что я приехал в столицу чужого государства Москву, вы ошибаетесь. Я приехал в мою Москву". Это были мои первые слова, которые я, в должности Президента, произнес, приехав в Москву. С тех пор прошло ровно пятнадцать лет. В моей позиции не изменилось ничего. Я провел референдум, на котором больше двух третей населения высказались за тесные отношения с Россией. Мы подготовили Союзный договор, который Владимир Владимирович Путин подписал, став Президентом России, и обязался его выполнять. В том договоре есть одна статья, согласно которой мы должны приступить к построению Союзного государства, проведя референдумы по этому вопросу в России и Беларуси. Почему до сих пор мы не провели референдумы? Беларусь этого не захотела? Лукашенко противится? Нет, этого не захотела Россия. Почему? Были составлены варианты Конституционного акта, белорусский, российский, они были согласованы. Но потом нам начали намекать, что не будет конституционного акта — не будет и референдума. Нам предлагали: "Давайте, вводите российскую валюту". Я возражал: "В договоре четко прописано, что в интервале с пятого до восьмого года роль общей валюты временно будет выполнять российский рубль, но затем, с января восьмого года, у нас должны быть единая валюта и единый эмиссионный центр. Не обязательно в России, и не обязательно российский рубль. Это вопрос дальнейшей проработки и дальнейших переговоров в рамках Конституционного акта, которого, увы, нет и по сей день. Несколько слов к истории вопроса. Ельцин не сразу принял идею Союзного государства. Вначале он возражал, говоря, что такой двусторонний союз разрушит СНГ. Но потом увидел, что СНГ разрушается сам по себе — Украина стала дрейфовать в сторону, Казахстан занял особую позицию, Туркмения вообще имела странный статус. И тогда Ельцин решил: мы построим Союзное государство с Беларусью и покажем всем остальным, как будут развиваться отношения в этом союзном пространстве, все увидят его преимущества и примкнут к нему. Это может быть федерация или конфедерация, но это Союз. Ельцин мечтал, что первой к такому Союзу присоединится Украина. Тогда многое говорило о том, что Украина была бы с нами. Но Россия должна была сделать несколько встречных шагов. Нужно было сохранить зону свободной торговли, снять преграды для перемещения товаров, рабочей силы, как это было в советские времена. Должны быть, например, упорядочены железнодорожные тарифы. Ведь сегодня Беларусь, чтобы продать свой трактор в Казахстане, должна заплатить России за провоз этого трактора столько же, сколько потребовалось для его изготовления. Кто будет покупать такой товар? После громадных усилий в отношениях России и Беларуси такие препоны были устранены, и мы стали развивать экономические отношения.

НО ВОТ ТОГДА И НАЧАЛОСЬ: против меня была развернута кампания дискредитации. Меня стали обвинять во всех смертных грехах. Я и коммунист, и диктатор, и реакционер, и человек, который хочет возродить Советский Союз и толкает к этому Ельцина. Со мной связывали возрождение этой огромной империи. Кампания травли началась в Прибалтике и в Польше, их очень пугала такая возможность. Потом к этой травле подключилась и вся остальная Европа, и началось обострение наших отношений с Европой. Хотя с самого начала моего президентства мы провозгласили многовекторность нашей политики. Мы находимся в центре Европы. Здесь, в Беларуси, географический центр Европы. Это наш геополитический ресурс. В России — нефть, газ, пространства, пресная вода, ядерное оружие, а у нас наше местоположение, данное нам Господом Богом. И мы должны его использовать на благо нашему народу. Через нас прокладывали дороги с запада на восток и с севера на юг. Ленинград-Одесса, Берлин-Москва. Трубопровод, воздушный транспорт. Небо над Беларусью забито самолетами. Здесь двигались армии и нашествия, которые грозили России. Шли русский войска на Париж и Берлин. Многовекторность политики — это естественный принцип, и после периода деформации мы начали его восстанавливать. Восстанавливаем с Прибалтикой, через которую к нам идут все поставки из Европы. С Украиной. И это естественно в условиях, когда Россия собирается закрыть свой рынок для белорусских товаров, — молока, сахара, тракторов.

НАМ ГОВОРЯТ: "БЕЛОРУССКАЯ ПРОДУКЦИЯ слишком дешева, вы сбиваете нам цены на внутреннем рынке". Я спросил Путина: "Вы что, перекормили русский народ дешевым белорусским молоком и мясом? Ваши люди, которые считают копейки, они ведь стремятся купить наши дешевые продукты. Делайте свои продукты дешевыми". А нам отвечают: "Нет, дешевых продуктов из Беларуси нам не надо. Вы своим демпингом обвалите наш рынок". Но почему российские сельхозпродукты дороги? Да потому что на них взвинчивают цены ваши посредники, ваши сельскохозяйственные олигархи. Именно им невыгодны дешевые белорусские продукты. Почему российские чиновники не устранят посредников между крестьянским хозяйством и магазином? Да потому что там у вас гуляют большие деньги, и чиновники знают запах этих денег. Почему не вернуться к опыту Советского Союза? Мы тогда своим продовольствием поддерживали Москву и Ленинград, и все западные области России. Нет, не хотят вернуться. Потому что нет откатов. У нас не может быть откатов, у нас государственная форма собственности. А у вас откаты. И цены на продукты запредельные. И завозите половину продовольствия из-за рубежа. Почему же не хотите купить у нас качественное и дешевое? Мы проводим в Москве ярмарки и под них стараемся вывезти огромное количество товаров. Два часа торговли — и москвичи все сметают. Потому что без посредников, дешевое, и высшего качества. Таким образом, из-за постоянных препятствий мы снизили товарооборот с Россией с 85 % до 47 %. Эту разницу мы перебросили в другие страны, не потому что хотели, а потому что Российская Федерация вытеснила нас со своего рынка. Еще один пример. У вас цены на сахар подскочили на 40%. Я за голову взялся. Это же преступление перед собственным народом. Зачем вы закрыли свой рынок для нашего сахара? Вы завозите 7 миллионов тонн, а нам установили квоту на 150 тысяч тонн. Квоту в едином государстве! Кто-то из ваших сахарных олигархов доложил в правительство, что белорусы делают сахар из кубинского тростника, дотируют производство и везут в Россию дешевый тростниковый сахар. Нам закрыли границу, и тысячи вагонов с нашим сахаром стояли на границе. То же с нашими конфетами: арестовывали грузовики, портился наш шоколад, карамели. А мы конфеты вашим детям везли, по заключенным ранее договорам. Наши конфеты дешевле и качественнее ваших, без примесей, без суррогатов. Но просто запретить нельзя, нужен повод. Путин говорит: "Вот вы на Кубе закупаете сахар-сырец, перерабатываете. Нас это не устраивает. Вот если бы это ваш был продукт, другое дело". Тогда я распорядился произвести в Беларуси 4 миллиона тонн сахарной свеклы. Вы знаете, что такое поднять производств с 800 тысяч до четырех миллионов? Это целая революция — севообороты, технологии, уборочная зарубежная техника, обучение специалистов, модернизация заводов. При нашей нищете мы вложили во все это миллиард долларов. Начали поставлять свекловичный сахар в Российскую Федерацию. Через полгода Путин арестовал все вагоны, и сказал, что по составу сахар не подходит. "Ладно, говорю, давайте делать анализ по международным методикам". Проверили, сахар нормальный. Но тысячи вагонов стояли на железнодорожных путях, и из каждого мешка брали пробы. Сколько же на это времени надо? В итоге сказали, что и этот свекловичный сахар не годится. А я ведь свое сельское хозяйство переориентировал. Ко мне пришли крестьяне: что делать? В конце концов, нам в России дали мизерную квоту. А непроданный в России сахар мы реализовали на других рынках. И так по всем позициям, которые жизненно важны для нашей страны.

ВСТАЕТ ВОПРОС, АЛЕКСАНДР АНДРЕЕВИЧ, кому надо такое Союзное государство? Вы сказали: внутри Союзного государства сидит какой-то червь, который съедает саму идею. Что у нас с вами разные элиты — в России олигархическая, во многом, компрадорская, а у нас государственная. Разные типы экономики — у вас опять же олигархически — рыночная, у нас государственная. Психологическая несовместимость лидеров — и это возможно. И еще четвертый фактор. В России существует влиятельная "третья сила", которая сознательно мешает созданию Союзного государства. Она действует в интересах Америки и Запада в целом и постоянно вбивает клинья в экономические, политические и психологические сферы взаимодействия. Так вы сказали, и во многом вы правы, Александр Андреевич. И когда мы шли на заключение Союзного договора, мы понимали, что не все встретят его аплодисментами. Многие лидеры стран СНГ говорили мне в приватном порядке: "Зачем тебе эта Россия? Завтра американцы дадут тебе кредитов столько, сколько дали Польше". Так что идею Союза не воспринимали и при Борисе Николаевиче Ельцине, Царство ему Небесное, и потом. Когда мы подошли к подписанию Союзного договора, Борис Николаевич спросил мнение ближайшего окружения. К нему тогда пришло письмо за подписью Степашина и Путина. Степашин был тогда Премьером, а Путин директором ФСБ. Письмо было на двух страницах, и на второй странице, как сейчас помню, четко написано: Россия самодостаточна, ядерная держава и прочее, и такого Союза нам с Беларусью не надо. И подписи — Степашин, Путин. Я обратил на это внимание Ельцина. "Но ведь мы же с вами решаем", — ответил он, и мы перешагнули через это письмо и подписали Договор. У меня в России много прекрасных друзей, которые любят Беларусь, но они не в силах влиять на ваше руководство. И вы не в силах влиять, Александр Андреевич. Ведь закрыли передачу "К барьеру", на которой вы так яростно защищали наши добрые отношения. И газету "Завтра" могут закрыть, не дай Бог.

НАМ, БЕЛОРУСАМ, ХОТЕЛИ ПОДБРОСИТЬ ВАРИАНТ "свободного рынка". И у нас, когда я стал Президентом, предлагались чубайсовские законы, и я вопил на весь парламент; — нельзя этого допускать. "Мы должны идти китайским путем, выбрать китайский вариант развития". Им и идем. Многое из того, что я изучал в китайском опыте, я привнес в экономику Беларуси. Мне пришлось разворачивать корабль с курса, который хотели задать нам Гайдар, Чубайс и другие. И я их всех пережил. Наша модель соревновалась с вашей моделью, и мы выиграли, когда нефть стоила запредельно, когда газ был золотой, мы выжили и прорвались. Наша модель экономики оказалась сильнее, и это, конечно, ваших всех убило. Теперь психологические моменты. Тогда Березовский вмешивался в наши отношения с Борисом Николаевичем. Ведь это он направил к нам журналиста Шеремета и приказал ему устроить провокацию на границе, — Березовский сам мне в этом признавался: "Мы хотели, чтобы вы его арестовали, чтобы российское общество возмутилось. Мы хотели вас поссорить с российским обществом". Я при Ельцине ездил в российские регионы, чтобы напрямую, через барьеры, которые нам воздвигал ваш центр, завязаться с вашими регионами. Культура, наши концерты, русские люди тысячами сходились посмотреть, поздороваться, выразить солидарность. Мне дали понять, что мои поездки нежелательны для Кремля. "Успокойтесь, если вам не надо, я не стану ездить". Мои встречи с русским народом были истолкованы, как желание Лукашенко схватить шапку Мономаха и усесться в Кремле. После этого меня начали костылять с новой силой.

ТОПТАЛОСЬ САМОЕ СВЯТОЕ. Ведь это вы говорили, Александр Андреевич, что у России западнее Москвы нет ни одного солдата. Но есть солдаты — белорусы. Представляете, если бы мы взяли курс на "европейскую безопасность", на сотрудничество с НАТО. Под Смоленском стояли бы американские ракеты, были развернуты натовские группировки. Но я сказал: "Через Беларусь танки никогда спокойно не ходили к Москве, их били гранатами и пушками белорусы. И когда вы с НАТО стали обниматься при Борисе Николаевиче, чуть ли ни хотели вступить, я сделал резкое антинатовское заявление. Сейчас у нас якобы единая армия, единая группировка. Соглашение подписали на второй срок президентства Путина, втихую, в Заславле, словно стыдясь. Что это за группировка? Это наша белорусская армия, которая получила правовые основы для поддержки ее со стороны Российской Федерации в случае чрезвычайных обстоятельств. Откуда-то, из каких-то российских округов должны будут подтягиваться к нам ваши подразделения. Я предлагаю перевооружить эту группировку, модернизировать ее в соответствии с современным уровнем. Не за ваши деньги, за наши. "Дайте нам по внутрироссийским ценам это оружие". А нам говорят: "Нет, платите, как все, по мировым ценам". Ведь это похоже на то, как если бы нам сказали: "Вы давайте погибайте здесь за Россию, но и автомат купите у нас для этого". Вопрос безопасности — это вопрос жизни России. Все остальное второстепенно. Если Россия не обеспечит свою безопасность, ее не будет.

ПОЭТОМУ, АЛЕКСАНДР АНДРЕЕВИЧ, много причин и политических, и психологических, и социальных, мешающих нашему Союзу. Однако все это подается под соусом того, что, дескать, в Беларуси не хватает демократии, Лукашенко — диктатор, в Беларуси бесследно исчезают люди. Погибли три человека, а СМИ крутят это до сих пор. Лукашенко их убил как противников режима. На самом деле, в двух случаях — это убийства на коммерческой почве, — обещали купить, продать, не сдержали обещание и были убиты, как это водится в полубандитской среде. След убийц недавно обнаружен в Германии. Или Дмитрий Завадский с Первого канала. Какой он мне противник, человек со средним образованием. Почему я должен был его уничтожить? Вы хотите знать об этом правду? Была военизированная группа в Беларуси, возглавляемая неким Игнатовичем, очень подготовленные ребята из спецназа СССР. Они поехали в Чечню во время войны и воевали на стороне Москвы. Они лазали по скалам, сидели в засадах, наводили страх на сепаратистов. Это была очень сильная, опорная группа. Повоевали и вернулись домой. Приезжают к ним Шеремет и Завадский снимать сюжет для российского телевидения. В этом сюжете было сказано, что вот эти белорусские граждане воюют на стороне чеченских сепаратистов против федеральных войск. Взяли интервью у этого Игнатовича, а потом сказали, что он воевал против русских. Шеремет выкрутился, а Завадского поймали. Начали с мужских разборок: "Зачем же ты нас оболгал"? И убили Завадского. Игнатович получил пожизненное заключение и находится в нашей колонии. Погиб оператор, а этот провокатор Шеремет сидит в Москве и пишет всякие гадости о Беларуси.

НЕКОТОРЫМ ВАШИМ ПОЛИТИКАМ свойственно вероломство, готовность предать. Я бы вам мог рассказать, как вы кинули пророссийски настроенных грузин во время президентских выборов в Грузии, как меня впутали в это дело, как своими действиями вбивали клинья между народами Грузии, Украины, России. Саакашвили, Ющенко, Лукашенко уйдут, а народы останутся. В вашей же прессе говорилось, что, отталкивая от себя Лукашенко, Россия может получить в Беларуси, после ухода Лукашенко, политиков типа Ющенко и Саакашвили. Надо признаться, "восточное партнерство" весьма беспокоит руководство России. Мы не раз обсуждали эту тему с Дмитрием Анатольевичем Медведевым. Мне кажется, у вас не понимают, что значит "восточное партнерство", считают его антироссийской инициативой Запада. Может быть, там и есть такой замысел. Но я вам докладываю, сегодня мы торгует с Европейским Союзом, и наш товарооборот равен 47%, и торговый баланс с плюсом в нашу пользу. С Россией минус, потому что вы выталкиваете нас со своего рынка, а с Европой — плюс. Вы хотите сказать, что я должен пренебречь этой половиной товарооборота? "Восточное партнерство" сулит в перспективе "зону свободной торговли", для нас это гигантская выгода. Далее — это насущные для нас инфраструктурные проекты, модернизация железных дорог, строительство инновационных объектов, преференции, ресурсы Всемирного Банка, Банка реконструкции и развития, Международного валютного фонда. Мы получаем возможность заимствовать в банках, в которых и вы заимствуете. И мы уже получили кредит от МВФ, который в несколько раз выгодней, чем кредит от нашей братской России. Вы же пообещали нам 2 миллиарда долларов для стабилизации нашей валюты. Дали сначала миллиард, со скрипом, словно мы нищие, вымаливаем. Медведев говорит: и дальше поможем. Путин говорит — нет, тяжело. Ходили, вымаливали, ну дали еще 500 миллионов. Сейчас остальные 500 не даете. А мы же их внесли в бюджет, мы надеялись на них. "Нет, не дадим". Ну, поехали к китайцам. Они дают 3 миллиарда долларов. Но возвращаюсь к "восточному партнерству". Здесь, у меня был Солана, мы обсуждали эти темы, и я спросил его: "Вы что, хотите заменить нам Россию?" Он ответил: "Нет". "И правильно, мы с Россией один народ, мы думаем, как русские, мы живем, как они. У нас одни ценности. Мы православные люди. История у нас одна". Солана понял меня, извинился за некоторые вещи, и вот уже почти год, как состоялся наш разговор, он не обманул меня, не допускает некорректных трактовок. Хотя они взаимодействуют с нашими оппозиционерами, помогают им, хотят привести их к власти после меня, а мы с этим цивилизованно боремся. Мы же не можем допустить, чтобы у нас грохнулось все, как в России. Мы живем в клещах: демократы на Западе, демократы в России — это конец белорусам.

ВОТ ВЫ, АЛЕКСАНДР АНДРЕЕВИЧ, говорили о принципах, на которых должна существовать власть. Вы сказали, что Президент или губернатор, или любой руководитель должны руководствоваться принципом: "Любить народ, бояться Бога". То есть чувствовать свою кровную, неразрывную связь со своим народом и в деяниях сверять свои поступки с божественными заповедями, чтобы не нарушить высшие, небесные законы. Не унизить, не навредить, не обокрасть, не подавить. Здесь, в Минске, два наших Премьера вели переговоры, а я, Президент, просто сидел и присутствовал. Наш Премьер говорит Путину: "Зачем вы вытесняете наши товары с российского рынка?" Путин отвечает: "Это неправда". Тогда наш говорит: "Вот здесь приводятся ваши слова, обращенные к вашим губернаторам: "Если станете покупать белорусское, оторву голову". Конечно, ваш губернатор боится. Он теперь не избираем, а назначаем, он и трясется. Появились два ваших документа, согласно которым губерниям, желающим купить нашу продукцию, банки не дадут кредита. Вот вам иллюстрация к формуле власти, о которой вы говорите. Вы можете судить, кто ведет наши отношения в тупик. Не мы. Видит Бог, что я не вру. Пусть Бог меня накажет, если я согрешил в правде. И еще о "восточном партнерстве". Разве плохо, если в западном стане окажется ваш союзник, ваш человек? Вот ваши руководители говорят, что Беларусь должна войти в состав России, потеряв свой суверенитет. Но разве мы, политики, не должны просчитать все последствия этого? Допустим, я принимаю такое решение. Что завтра? Уже сейчас, после конфликта на Кавказе, Россию "бомбят" за имперские тенденции, за применение силы, за насильственное присоединение. Разве в нашем случае критика не усилится? Президент России со мной соглашается: "Ты прав". С другой стороны, у нас в Беларуси наши отморозки, — пусть их немного, 2-3%, но они самые активные, самые отмороженные. Пусть их будет 10 тысяч. Они готовы развернуть "национально-освободительную" войну. Им нужен повод. Вы думаете, им нечем воевать? Им завтра же привезут оружие, из Украины, из Прибалтики, из Польши. Начнутся взрывы, они дестабилизируют обстановку, и многие в обществе подумают: они борются за независимость, за свободу. Вы хотите создать здесь еще одну Чечню? Я не хочу. Это конец Лукашенко и всему тому, что он здесь сделал. Встает вопрос, Александр Андреевич, зачем такие грубые методы? Вот вы сторонник империи. Ну, так империю можно строить на новых основаниях. Возьмите наш Союзный договор — это и есть принципы империи нового типа. Путин мне возражает: "Вы знаете, что у нас будет в России? Татарстан, Башкортостан?" Я ему говорю: "Ты мне не задавай таких вопросов. Я буду разбираться у себя в Беларуси, а ты, пожалуйста, разберись у себя в России. Я даже готов работать вместе с тобой в России, чтобы не было этих центробежных сил". В итоге Россия предложила проект Конституции в десять раз слабее Союзного договора. Совсем недавно, когда Президентом стал Медведев, я говорю: "Слушай, Дмитрий Анатольевич, ты новый Президент, давай какой-нибудь свежий импульс дадим нашим отношениям. Пусть люди увидят прогресс. Ведь надо же в свою копилку что-то откладывать, закреплять себя в истории. Давай на высшем Госсовете проведем ревизию наших отношений. Пусть российский Премьер доложит нам, что получилось, что не получилось". Тот ответил: "Давайте". Я ему присылаю повестку дня. Блок экономических вопросов, блок социальных вопросов, оборона и внешняя политика. Я передал российской стороне эту повестку. Но мне отвечают: "И не думайте. Не будет наш Премьер отчитываться". Так всё и кончилось ничем. Я всегда говорил, Александр Андреевич, что при мне Беларусь не войдет в состав России на правах региона. Помните, когда Болгария просилась в состав Советского Союза? Брежнев сказал: "Зачем? Нам нужен лишний голос в ООН". Болгария и так была одной из республик Союза, так были выстроены отношения. Американцы финансируют Израиль, выдавая столько кредитов, сколько те могут переварить, а потом их списывают. И полностью содержат оборону Израиля. Давайте не буквально, но концептуально воспользуемся их опытом. Ведь мы же для вас больше, чем Израиль для Америки. Мы — часть вашей обороны, часть вашей безопасности. Вы, Александр Андреевич, недавно говорили, что России нельзя сокращать свои ядерные силы. Вы обвиняли либералов в подыгрывании Америке. Вы имеете право так говорить, кто-то ведь должен это сказать. Но Беларусь в обороне России играет не меньшую роль. Это коридор в натовскую Европу. Это балкон в пространство НАТО. Операция "Багратион" начиналась с этого выступа. И теперь он столь же важен в стратегическом отношении. Мы содержим здесь группировку, разведку, ПВО, систему слежения, заслоняя вас. Вы считаете, что мы должны делать это бесплатно? Или мой визит к Папе Римскому. Некоторые ваши СМИ подняли шумиху — Лукашенко предал православие, поехал целовать папскую туфлю, чуть ли не новую унию заключать. В чем дело? Ваш нынешний Премьер, бывший Президент, встречался с Папой Войтылой и с сегодняшним Папой Бенедиктом. Он ведь не предал православие. Просто ваши СМИ нашли еще один повод уколоть Лукашенко. Я сказал Папе: "Ваше Святейшество, я был бы счастлив, если бы состоялась ваша встреча со Святейшим Патриархом Кириллом, и эта встреча прошла на нашей белорусской земле". Он ответил: "Господь поможет нам в этом". Я считаю, было бы великим счастьем, если бы две наши конфессии нашли взаимопонимание. Еще один вопрос, который недобросовестно эксплуатируют некоторые российские СМИ, — признание Абхазии и Южной Осетии. Руководители этих государств, в отличие от российских СМИ, относятся к этой проблеме очень спокойно. Признает Беларусь — хорошо. Не признает — тоже ничего ужасного. Я обменивался с российскими руководителями мнением по этой проблеме. Я считаю, что для России — это второстепенный вопрос. Признаем сегодня, завтра, послезавтра — это не существенно по сравнению с тем, что происходит вокруг. Понимаю, России было бы не лишним признание этих республик Беларусью, хотя у нас есть своя давнишняя история отношений с ними, прежде всего с Абхазией. На недавней встрече руководителей СНГ все отказались признать эти республики, а я сказал: "Друзья, зачем вы так неискренни, ищете какие-то надуманные мотивации. Скажите прямо — не хотим, боимся. Но ведь мы же должны поддержать нашего союзника Россию, почему мы не решаемся это сделать?" Спросите у Медведева, он подтвердит мои слова. Я объяснился с российским руководством, и у него ко мне нет никаких претензий. Но всё равно СМИ не перестают муссировать эту тему, причем те СМИ, которые совсем недавно осуждали Россию за признание. Теперь же они лицемерно осуждают Беларусь за непризнание. В том числе освещая недавний визит в Минск Путина и Кудрина. Дескать, признает Беларусь Абхазию и Южную Осетию — тогда получит эти злополучные 500 миллионов. Это возмутительная позиция. Мы своей политикой не торгуем. Мы встречались с Багапшем, встречались с Кокойты. Они понимают нашу позицию, знают, как мы будем поступать. Мы свято придерживаемся того, что мы им пообещали. Кстати, в свое время только благодаря мне Абхазию не блокировали. В СНГ, при Шеварднадзе, было принято решение блокировать Абхазию. Я сказал, что не подпишу этот документ. Если мы блокируем Абхазию со стороны Сочи, там погибнет 300 тысяч человек. С тех пор я в Абхазии национальный герой.

ВЫ СПРАШИВАЛИ МЕНЯ, Александр Андреевич, как борются с коррупцией в Беларуси. Вы сказали, что в России борьба идет так, что с каждым новым этапом этой борьбы коррупции становится больше. Вы просили совета, как бороться с этой заразой. Я вам отвечу просто и несколько грубо. Надо посадить всех тех, кто этого заслуживает, не рядом с собой за стол, а куда подальше. И как только этот сигнал пойдет в общество — в Администрацию Президента, в Правительство, в МВД, в ФСБ, в Министерство обороны, коррупция резко уменьшится. Никому не давать спуску. У нас недавно был случай. Мне доложили, что на водохранилище, откуда берется питьевая вода для Минска, лакомое место, в советские времена там строили пионерлагеря, санатории, — так вот, в этом месте снесли лагерь, и милицейские чины, десять человек, выстроили для себя особняки. Я их призвал и спрашиваю: "Кто вам отвел землю?" Отвечают: "Тот-то и тот-то". Моментально этих "землеотводчиков" снимают с работы, и возбуждается уголовное дело. Дальше спрашиваю: "Вы, ребята, где деньги взяли на эти дворцы?" Ответа нет. Принимается мгновенно решение. Их — с работы, особняки — государству. Сейчас их достраивают и там разместят интернаты для детей-сирот. Если бы, как вы недавно говорили на "Эхе Москвы", посадить всю Рублевку, коррупция бы мигом исчезла. А остальные понесли бы все обратно сами. Я недавно выделил на окраине Минска по десять-двенадцать соток членам правительства — пусть строят себе дома. Но сначала покажите, откуда у вас деньги. Желательно, это должны быть кредиты под солидный процент. У нас председатель КГБ недавно слетел с должности. Он наличными платил строителям своего дома, прямо из пачки. Приглашаю: "Где взял деньги?" "Мне в России дали взаймы". "Скажи адрес". Проверили, адреса нет. Вот и всё, прогнали. Поэтому борьбу с коррупцией надо начинать с себя.

ВОТ ВЫ, АЛЕКСАНДР АНДРЕЕВИЧ, задали мне философский вопрос, что такое власть, в чем ее природа. Является ли она следствием легитимных выборов. Или она — результат обожания народа, который видит в вас заступника, отца родного. Или власть — это политические технологии, с помощью которых можно обыграть народ, заманить его к урнам, манипулировать им до бесконечности. Или власть — это насилие, когда ты сначала увлек за собой народ, а потом силой принуждаешь его повиноваться. Или власть — это нечто, что связывает тебя с небом, с глубинной народной традицией, с историей, с промыслом Божьим. Это очень большой вопрос, и на него придется отвечать долго, сложно. По-видимому, в категории власти присутствует все, о чем вы сказали, все абсолютно. Вы, видимо, долго думали над этой проблемой, даже субординировали так, как надо. Что для меня главное в этой власти? Вы же понимаете, что я тоже человек, у меня есть дети, особенно младший Николенька, в котором я души не чаю. Ему сегодня пять лет, а мне уже пятьдесят пять. Родились мы с ним в один день, 31 августа. Я переживаю за своих детей. Не дай Бог, что-нибудь случится со мной. Они живут в казенных домах в резиденции Президента, они будут выброшены на улицу, у них даже квартир нет. У них нет накоплений, чтобы эти квартиры как-то построить. Я с ужасом представляю, что они все соберутся там, откуда я когда-то уезжал, там для них места даже не хватит. И дети спрашивают меня: "Что нам делать? Хоть бы какой-нибудь угол был". Я им отвечаю: "Потерпите. Будем надеяться, что меня сию минуту не выкинут. А когда окончу свое президентство, где-то поселюсь, и вам там место найдется. Заработаем деньги. А сейчас не могу заниматься вашим жилищным вопросом — общественное мнение, люди". А кто меня избрал? Меня избрали простые люди. Не элита, не партия — простой народ. У меня команда была всего человек десять. Из них — два провокатора, которые информировали команду моего соперника Кебича о моих намерениях. Были времена, когда я собирался в город на встречу с людьми, и не было бензина машину заправить. Частник какой-нибудь везет. Когда меня обстреляли, я испугался не за себя, а за тех, кто меня сопровождал. У них тоже семьи, тоже судьба — а вдруг проиграем? Ведь нас блокировали, никуда не пускали, ни на радио, ни на телевидение. Одна бумажечка на столбе. Сначала соперники относились ко мне несерьезно — разве сравнишь с Шушкевичем, с Кебичем, с Позняком, матерыми политиками. Но когда они учуяли, что народ пошел валом за мной, тогда началось неимоверное давление. Сначала у них был план: обстрелять мою машину и машину Кебича. Меня убить, а Кебича только травмировать. Пусть люди думают, что это работа националистов. Тогда националисты дискредитированы, я убит, и выигрывает Кебич. Но он, к его чести, не утвердил этот план. Решили просто меня припугнуть. Те, кто меня обстрелял, теперь в Москве скрываются. Это, кстати, произошло на границе с Россией, где в это время были полный хаос и беспредел. Дескать, из России приехали, сделали свое дело и обратно, в Россию. Когда я стал Президентом, я приказал перестать разбираться, кто кого хотел пугнуть. Я ведь знал, на что я шел. До сих пор где-то уголовное дело валяется. Но тогда, когда на столбе появлялась бумажка, объявлявшая мой предвыборный митинг, люди шли валом, ловили каждое мое слово. Я был немногословен, ничего не обещал, говорил, что первый год будет трудно. Пустые полки, все сметено, казна пустая. В Национальном банке мешки пустые. Жуть что было. Те, кто со мной пришел к победе, испугались и убежали, всего трое осталось. Хлеба не было, на пороге голод. Но я стабилизировал страну. Мои противники устраивали забастовки в Парламенте, лежали на трибунах, не давали работать, я их ночью вывозил к женам. Нельзя было применять насилие, особенно после ельцинской стрельбы по "Белому дому". А враги толкали меня к этой стрельбе. Ночью, перед референдумом, который продлевал мои полномочия, противники собрались в Конституционном суде принимать против меня решение. Мои сторонники с оружием приходят ко мне: "Александр Григорьевич, решайтесь, надо это осиное гнездо разогнать. Если они примут решение в Конституционном суде, неизвестно, пойдут ли за вами силовики". Я говорю: "Нет, они не примут это решение. А если мы пойдем с оружием их разгонять, это будет повод нас упрекнуть. Будем надеяться, что все обойдется". Утром референдум, мы сидим ночью в моем кабинете, друзья с пистолетами, и ждем. Я до сих пор над ними посмеиваюсь, над их пистолетами. Референдум прошел, Конституцию приняли, надо в Парламенте ратифицировать. Противники говорят: "Не будем ратифицировать". Я им в ответ: "Если станете саботировать, ни одного из вас не останется в Парламенте". Мои сторонники покинули здание Парламента, перешли в другое помещение, там ратифицировали Конституцию. Все прошло мирно. Понимаете, сколько было таких моментов, на грани катастрофы? И все это — содержание власти, ее живое наполнение. И тогда, будучи атеистом, я начал веровать в Бога. Я ведь в советское время читал лекции по атеизму, и поэтому сталкивался со многими священниками. Они меня поразили, они верили, рисковали, не отрекались от веры, знали, за что боролись. И когда я пришел во власть и столкнулся с катастрофическими явлениями, в которых уцелел, я подумал, что, наверное, здесь не обошлось без вмешательства высшей силы. Почему я, а не кто-то другой? Белорусы — образованнейший народ, и выбирают меня, почти мальчишку. Помню, были дебаты по телевизору с премьер-министром. Я своими руками написал программу, несколько тезисов: отвести народ от пропасти, союз с Россией. И в конце дебатов обратился к людям: "Не прошу вас за меня голосовать. Об одном прошу. Сегодня решается судьба нашей земли. Придите на выборы. Скажите слово". Потом мне докладывали, что люди, годами лежавшие на своих одрах, немощные, парализованные, просили своих детей: "Деточка, приезжай, отведи меня голосовать". "Да за тебя, батька, мамка, и так проголосуют". "Нет, хочу проголосовать за Лукашенко". И вот они больные, с этими палками, клюшками, шли за меня голосовать. Как в священном писании: "Встань и иди". И я не могу обмануть этих людей. Вот это главное содержание власти, как я ее понимаю. Я счастливый человек. Мне выпало счастье жить в это драматическое время. За эти пятнадцать лет я прожил жизнь девяностолетнего человека, вкусил весь жизненный опыт сполна. Уходя, я смогу сказать, что я кое-что сделал для моей страны, для моего народа. Для себя лично я ничего не приобрел, не было у меня наслаждений. Я поставил себе высшую цель, дал обет и его исполняю. Всё что угодно можно обо мне говорить, но никто не скажет, что Лукашенко предатель.

 

ТАБЛО

* "Показательная порка", которую Владимир Путин устроил собственникам градообразующих предприятий в Пикалёво Ленинградской области, включая Олега Дерипаску, наглядно продемонстрировала, кто по-прежнему "в доме хозяин", однако вряд ли может быть использована при распространении "пикалёвского опыта" по территории России, что вовсе не исключено в условиях текущего кризиса, отмечают эксперты СБД. Тем более, что действующая "вертикаль власти" вовсе не намерена отказываться от привычного симбиоза с олигархами, меняя в отношениях с ними "пряник" на некое подобие "кнута", и переходить от "сырьевой" к "мобилизационной" модели отечественной экономики…

* Гибель министра внутренних дел Дагестана Адильгерея Магомедтагирова инсайдерские источники связывают прежде всего не с деятельностью антиправительственных сил ("исламских радикалистов"), а с жестким конфликтом, идущим внутри руководства республики и обусловленным как этническими и клановыми интересами, так и ориентацией на "разные башни Кремля", специально отмечая сходство "почерка" данного теракта с убийством во дворе Святошинского районного суда Киева 27 марта 2007 года авторитетного российского предпринимателя Максима Курочкина…

* Как сообщают наши источники в околоправительственных кругах, конфискация на Черкизовском рынке контрабандного китайского ширпотреба на сумму около 2 млрд. долл. напрямую связана с феерическим открытием хозяином этого рынка Тельманом Исмаиловым самого дорогого в Европе отеля "Mardan Palace" стоимостью 1,42 млрд. долл. в поселке Кунду (Анталия), следом за которым последовала его просьба о получении турецкого гражданства. Как утверждается, теперь "спокойная жизнь" для богатейшего представителя татской общины в России закончилась, однако судьбе Михаила Ходорковского он, скорее всего, предпочтёт обеспеченную наличными и недвижимостью эмиграцию — по примеру Владимира Гусинского и Бориса Березовского…

* Освобождение Игоря Соболевского от должности зампреда Следственного комитета при Прокуратуре (СКП) России, которое в прессе связывается с операцией "Тройка", проведенной испанскими спецслужбами (арест Александра Малышева, Геннадия Петрова и еще 13 человек, подозреваемых в причастности к "русской мафии"), реально продолжает "обкладывание красными флажками" Александра Бастрыкина, которого считают ключевой фигурой "команды Путина" в нынешнем кремлевском "балансе сил", сообщили из Санкт-Петербурга…

* Вступление России в ВТО может стать главным "презентом" Вашингтона за подписание договора СНВ-3, фактически лишающего Россию после 2012 года возможности нанесения ядерного "удара возмездия" по потенциальному агрессору, такие выводы содержатся в аналитической записке, поступившей из Лондона. Указывается, что такой "презент" нанесет реальному сектору российской экономики значительный ущерб, размеры которого на ближайшие пять лет оцениваются приблизительно в 220-250 млрд. долл., однако откроет новые возможности для финансовых и банковских структур РФ, включая инвестиции за рубежом…

* Согласно информации, поступившей из Филадельфии, фактическая национализация властями США крупнейшего до 2008 года мирового автопроизводителя "Gene-ral Motors" (за программу помощи в 60 млрд. долл. совместно с правительством Канады приобретено 75% акций GM) должна стать прологом для его последующей реструктуризации и продажи, которая может произойти в конце 2009-начале 2010 года. В числе претендентов на всемирно известный бренд ("Что хорошо для "Дженерал моторс" — хорошо для Соединенных Штатов") первое место занимают представители китайского капитала, тесно связанные с официальным Пекином…

* Решение Саудовской Аравии, Бахрейна, Кувейта и Катара о переходе к новой общерегиональной валюте было принято по инициативе Эр-Рияда и является серьезным шагом на пути к экономической, а затем и к политической интеграции нефтедобывающих государств Персидского Залива, такая информация поступила из Бейрута. При этом новая валюта будет жестко привязана к доллару, что должно придать "альянсу нефтяных шейхов" статус новой главной опоры Вашингтона на "Большом Ближнем Востоке" — особенно в случае реализации возможного военно-геополитического размена Израиля с Ираном, предусмотренного "планом Обамы"…

* Уход Виктора Балоги с поста главы Секретариата президента Украины и утвержденная Верховной Радой отставка министра обороны Юрия Еханурова практически лишают Виктора Ющенко шансов на переизбрание в ходе предстоящих президентских выборов что выводит в их единоличные фавориты Юлию Тимошенко, передают из Киева. Именно этим обстоятельством, а также неформальным согласованием с Кремлем условий предоставления 5-миллиардного долларового кредита, объясняются состоявшееся после голосования по отставке Еханурова прекращение переговоров между Партией Регионов и Блоком Юлии Тимошенко о создании новой правительственной коалиции. В то же время фигура Арсения Яценюка, имидж которому активно "накачивали" политтехнологи, а рейтинг — социологические агентства, работающие на американские гранты, скорее всего, окончательно "сдуется" к концу текущего года, поскольку он выполнял роль относительно дешевого "внутреннего пугала" для "оранжевой коалиции", не пользуется поддержкой реально властных структур внутри "нэзалэжной" и не в состоянии предложить украинскому обществу никакой принципиально новой позитивной социально-политической программы…

* На выборах в Европарламент "произошел настоящий прорыв маргинальных партий", в том числе скептически относящихся к евроинтеграции, что обусловлено в основном "протестным" характером голосования жителей ЕС, тяжело переживающих экономический кризис, сообщили из Парижа…

Агентурные донесения службы безопасности «День»

 

Исраэль Шамир КОРЕЯ КРАСНАЯ

45 лет назад, 19 июня 1964 года, товарищ Ким Чен Ир начал работу в аппарате ЦК Трудовой партии Кореи. Это явилось событием исторического значения в укреплении и развитии ТПК, в осуществлении социалистического дела корейского народа. Его 45-летняя деятельность представляет собой героическую эпопею. Он, успешно продолжая дело Президента Ким Ир Сена — основателя социалистической Кореи, заложил незыблемый фундамент социалистического развития Кореи и с высоко поднятым знаменем сонгун создал великую историю победоносной борьбы за защиту социализма и строительства могучей и процветающей державы.

45-летняя история деятельности Ким Чен Ира примечательна тем, что он, руководя партией и армией, силой оружия открыл новую эпоху сонгунской революции.

45-летняя история деятельности Ким Чен Ира примечательна тем, что он, всемерно укрепив единодушие и сплоченность всего общества, этой мощью гарантировал вечную непобедимость Кореи.

По случаю 45-летия работы высшего руководителя КНДР Ким Чен Ира в ЦК ТПК — направляющих сил корейского общества — посылаем ему горячие поздравления.

О феномене Северной Кореи рассказывает известный публицист Израэль Шамир.

УСПЕШНОЕ ИСПЫТАНИЕ атомной бомбы в Северной Корее погнало мощную волну по всему земному шару, волну лицемерия и двуличия. Соединенные Штаты, страна с самым большим в мире ядерным арсеналом, единственная держава, которая применила ядерное оружие против гражданского населения противника, выразила свое возмущение: как это корейцы посмели овладеть "господским" оружием?! Посол США в ООН Сюзан Райс заявила, что ядерное испытание Кореи — это "грубое нарушение международного права и угроза миру во всем мире и в регионе". Америка потребовала резолюций и санкций, а президент Обама призвал весь мир объединиться против Кореи.

В американской трактовке, не интервенция, не агрессия, не оккупация — но защита от возможной интервенции, агрессии и оккупации нарушает международное право. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.

На протяжении многих лет именно КНДР призывала превратить свой регион в безъядерную зону, а Соединенные Штаты размахивали ядерной дубинкой прямо перед ее носом. Полмиллиона американских солдат, сотни атомных бомб были размещены на территории оккупированных американцами южной Кореи и Окинавы. Президент Буш-младший назвал Корею — вместе с Ираком и Ираном — "Осью зла", то есть приговорил эту далекую горную страну к интервенции и захвату. После того как США вторглись в Ирак, совершив грубую агрессию, руководство Кореи было вынуждено всерьез заняться защитой страны, потому что Корея оказалась следующей на очереди.

Америка ответила истерикой, хотя оснований тому не было. Корейские ракеты Taepodong-2, пуском которых пугает Америка, заметно уступают японской Н-2А, не говоря уж об израильской Иерихо-3, а пуски японских и израильских ракет не вызывают ажиотажа. И международное право на стороне Кореи — она вышла из Договора о нераспространении ядерного оружия, то есть теперь ее положение такое же, как у Израиля — не-члена NPT.

Но корейцев так запросто не возьмешь. Корейцы — несокрушимый народ. Их рукопожатие — как железные тиски, глаза, как у рассерженной рыси, имена короткие, капуста "кимчи" жжется, как огонь, и национальной гордости хоть отбавляй. Не без оснований — они отбили американскую агрессию в пятидесятые годы, когда США были в расцвете сил и воинственности, и сохранялся огромный запас недоиспользованного оружия времен Второй мировой. Хуже, чем корейцам, никому не доставалось — США и их вассалы сбросили на Корею больше бомб, чем на фашистскую Германию. Генерал Макартур хотел приступить к атомной бомбардировке, но президент Трумэн его удержал — в Корее не было уцелевшего города или объекта, на который стоило бы сбросить атомную бомбу.

Корейцы отстроили свою страну. Но ковровые бомбежки влияют на душу народа. Иногда они "опускают" его, и он становится пассивным и податливым. Это произошло с немцами, японцами, сербами после англо-американских бомбежек. Других: корейцев, вьетнамцев — бомбежки только закаляют, но и они не проходят бесследно. У корейцев остался постоянный неизбывный страх перед новым нападением. Они отвернулись от внешнего мира, полагаясь только на себя. И действительно, американская экономическая агрессия не заставила себя ждать.

Соединённые Штаты стремились ликвидировать последние оплоты социализма на планете с помощью разработанного экономического оружия блокады и санкций. Так они душили Ирак и Кубу, так младший брат Америки, Израиль, душит Газу. Северная Корея была готова отказаться от своего ядерного щита — при условии, что США прекратят агрессию. Они и договор подписали, но американцы на договор плюнули и приступили к конфискации корейских счетов и собственности. Одновременно они развязали кампанию клеветы и ненависти к социалистической Корее.

Корейцы засучили рукава, снова задействовали ядерные заводы. Они помогают оружием и осажденным палестинцам, и Ирану, и Сирии — тем, кто находится на мушке у Америки и Израиля. Израиль называет это нарушением международного права — и своего священного права морить палестинцев голодом, бомбить Ливан и летать над Дамаском.

Сейчас наступила пора запугивания. Мы должны бояться корейской или иранской атомной бомбы. А вот огромное количество бомб американских или израильских нас беспокоить не должно.

Корея и Иран объединены не только "Осью зла" президента Буша. Корейская ядерная политика крайне важна для иранского проекта. Хотя Иран не собирается создавать ядерное оружие, вполне удовлетворяясь мирным атомом, Израиль и Америка решили не дать ему и этого. А поскольку удар по Ирану может привести к непредсказуемым последствиям, иудео-американские интересы требуют проучить Корею по принципу "кошку бьют — невестке намеки дают".

Обама мог бы договориться с Кореей без большого труда — заключить мирный договор, прекратить санкции, дать этой стране жить так, как ей этого хочется. Но этим Иран не напугаешь. А поэтому не исключено силовое давление — морская блокада, задержание судов, провокации и бомбежки. Жаль, потому что Корея заслуживает мира и спокойствия под своим надежным ядерным зонтиком. И Ближний Восток нуждается в сдерживающем влиянии ядерной державы — Ирана.

Израильская пресса опубликовала результат опроса общественного мнения, по которому "23% израильтян собирается покинуть страну, если у Ирана появится атомное оружие". Это — страшное сионистское психологическое оружие: если на Израиль нажать, то евреи разбегутся, а такого количества еврейских беженцев никому не надо. Однако пугаться не следует, все наоборот — ядерный Иран может привести если не к миру, то к спокойствию.

Ни один серьезный израильский эксперт — даже самый правый — не считает, что Иран сможет реально угрожать Израилю или воспользуется ядерным оружием. Израиль слишком силен и способен нанести второй сокрушающий удар.

Наша главная опасность, самая страшная угроза не Иран, а авантюризм наших генералов. Они настолько убедились в своей безнаказанности, что затянули страну в серию ненужных конфликтов — в Ливане, в Газе, и на очереди Сирия. Ядерный Иран смог бы сдержать их пыл. Равновесие взаимного устрашения — единственный способ сдержать израильскую и американскую угрозу. Это понимали Юлиус и Этель Розенберги, замечательная чета американских еврейских коммунистов, которые помогли СССР овладеть ядерным оружием и спасли миллионы людей от страшной смерти ценой своей жизни — они были казнены.

А для достижения этого равновесия нужно защитить Северную Корею. Пусть у корейцев будут свои атомные бомбы — так оно спокойнее.

Бог свидетель, я человек миролюбивый, но не пацифист. Ядерное оружие необходимо народам, чтобы защищаться от израильско-американского государственного терроризма. И не надо закатывать глаза — без атомных бомб Советский Союз погиб бы давно. Американцы подготовили в свое время план, как уничтожить семьдесят советских городов одним махом. Пускай пацифисты борются за разоружение Америки и Израиля, за демонтаж Димоны, а когда это у них получится — тогда пусть и требуют разоружения Китая и России, Ирана и Кореи.

Позиция США и Израиля ясна — эти две страны считают, что только у них есть священное право на все, включая ядерное оружие. По их мнению, прочие страны должны покориться, а атомные бомбы оставить подлинным хозяевам планеты. То, что они требуют разоружения Северной Кореи, — вполне понятно. Гораздо хуже то, что Китай и Россия, друзья и союзники Кореи, на этот раз поддаются на уговоры стратегического противника.

Они пока не соглашаются на санкции, но и осуждения в Совете Безопасности могут вызвать американскую интервенцию в непосредственной близости от Владивостока. Не за это сражались и погибали советские летчики в небесах Кореи и китайские пехотинцы на ее земле.

Идея многополярного мира, так называемая "доктрина Медведева", отвергает американский и европейский диктат и признает суверенитет всех стран. Суверенитет означает и право на оружие сдерживания. Иначе мы приходим к двухъярусному миру, в котором у одних стран есть такое право, а другие должны терпеть и ждать вторжения.

В 1964 году, когда Китай взорвал свою первую атомную бомбу, китайское правительство опубликовало следующее заявление, как нельзя подходящее и к Корее:

"Успешное испытание атомной бомбы — это значительное достижение китайского народа в его борьбе за укрепление обороноспособности и против американской политики ядерного шантажа и ядерных угроз. Право на самооборону — это неотъемлемое право всех суверенных государств. Китай не может сидеть сложа руки перед лицом нарастающей ядерной угрозы со стороны США. Китай оказался вынужден проводить испытания и создавать атомное оружие.

Китай постоянно предлагал полностью запретить и уничтожить все запасы ядерного оружия в мире. Если бы это предложение было принято, Китаю не пришлось бы создавать атомную бомбу. Но наше предложение было упорно отвергнуто Соединенными Штатами. Договор о частичном запрещении ядерных испытаний 1963 года, заключенный США, Англией и СССР, пытался консолидировать ядерную монополию в руках трех стран. Он увеличил, а не уменьшил ядерную угрозу американского империализма народу Китая и всему миру. Создавая ядерное оружие, Китай стремится сломить ядерную монополию и привести к ликвидации атомного оружия".

КАЖДОЕ СЛОВО в этой замечательной декларации верно сейчас, как и тогда. Подставьте "Корея" или "Иран" вместо Китая — и вы увидите, как мало изменилось с 1964 года. Американская военная и ядерная угроза только выросла, и страны, получившие "черную метку" от Америки, — "ось зла", Корея и Иран, — вынуждены тратить ресурсы на создание ядерного оружия. Если и когда президент Обама уничтожит американский и израильский ядерные арсеналы, наступит время и Корее, и Ирану разоружиться.

Можно спорить, следовало ли Советскому Союзу в расцвете своей мощи в 1963 году подписывать Договор о Нераспространении ядерного оружия, и стоило ли соглашаться с Ялтой и Потсдамом. Может быть, не стоило — стратегический противник пренебрегал соглашениями. Под зонтиком Ялты англичане подавили Грецию, а американцы подгребли Италию, и в то же время они забрасывали оружие бандеровцам. Но тогда было ощущение, что не нужно раскачивать лодку — дело идет и так к победе СССР и коммунизма. Но сегодня, когда Россия находится в очень тяжелом положении в военном аспекте, система международной безопасности устарела. Сейчас Россия может раскачивать лодку. Пусть хоть у всех будет ядерное оружие — это напряжет стратегического противника России. Пусть сыплется доллар, пусть банкротятся американские банки — это просто хорошо для России и других свободных стран.

Альтернатива — покориться Америке и дать себя обобрать. Идея солидарной (общей) ответственности ведет к тому же, только в рамках этой идеи Россия вынуждена помогать Америке, стать ее алиби, обеспечить единогласие.

Медведев и Путин должны отказаться от приманки "солидарной ответственности", на которую не раз покупались российские лидеры. Нет и не может быть никакой "солидарной ответственности" между Америкой с её претензиями на мировое господство и Россией, отстаивающей свой суверенитет.

Горбачев был большим поклонником "солидарной ответственности", во имя ее он вывел советские войска из Германии и поддержал первую американскую интервенцию в Ираке. Как он был удивлен, увидев в 1991 году, когда СССР не получил кредитов, а войска НАТО подошли к границам России! Наоми Кляйн в своей прекрасно документированной "Доктрине шока" подробно описывает этот момент, когда Горбачев понял, что нет никакой "солидарности", есть — гегемония.

Путин совершил ту же ошибку в самом начале своего правления в 2001-м, когда он поддержал "войну с террором" Джорджа Буша-2, позволил ему захватить Афганистан, предоставил базы в Средней Азии и сдал Лурдес и Камрань. Только через несколько лет он понял, что Америка использовала его доверчивость, чтобы окружить Россию кольцом баз и посеять вражду в бывших союзных республиках. Речь в Мюнхене стала вехой отрезвления Путина.

Россия и Америка ведут игру с нулевой общей суммой — выигрыш одной есть проигрыш другой. Американские лидеры понимают это прекрасно, поэтому они поддерживают антирусских правителей Украины и Грузии и стараются обыграть Россию в игре трубопроводов. Но российские лидеры никак не могут отделаться от по-человечески понятного желания дружить с западными лидерами. Их привлекает возможность сидеть за столом "большой восьмерки", или "большой двадцатки", или в Совете Безопасности, тереться плечами с великими мира сего — даже если они платят за гостеприимство.

Это известная проблема народных избранников. Так профсоюзные вожаки вдруг осознают, что им приятнее обедать в роскошных ресторанах с руководителями компаний, нежели толковать с рабочими на фабричном дворе. У них возникает когнитивный диссонанс — они как бы забывают, что боссы обедают с ними потому, что их избрали рабочие, а рабочие их избрали для того, чтобы они защищали интересы рабочих. Вместо этого они перекидываются на сторону хозяев, с которыми проходит важная часть их жизни. Так вожди коммунистов и социалистов поддаются на ухаживание буржуазных лидеров и изменяют своим избирателям.

Горбачев сдал Советский Союз за сомнительное удовольствие сняться в обнимку с Роналдом Рейганом и Маргарет Тэтчер. Египетский президент Ануар ас-Садат предал интересы арабских народов за интервью с Барбарой Уолтерс в прайм-тайм. Только не хватало, чтобы Медведев за веселые посиделки в обществе "большой восьмерки", за реноме в глазах "Нью-Йорк Таймса", за популярность на Западе сдал Корею и Иран, двух надежных соседей. А ведь поставки С-300, оборонительного ракетного комплекса ПВО, о котором договорились Москва и Тегеран, не выполняются. И относительно Кореи российский руководитель отозвался так, что на Западе складывается впечатление — Россия поддержит санкции.

Конечно, соседей и союзников нельзя предавать и за отменную выгоду. Мен Цзы говорил: если правитель будет заботиться о выгоде страны, его князья будут заботиться о выгоде своих княжеств, простые люди — о своей выгоде, и государство погибнет. Но тут-то и выгоды нет. В 1985 году можно было встретить советских торговых представителей, поступавшихся многомиллионными интересами державы за шариковую авторучку или фотоаппарат. Сдача Ирана и Кореи сродни такой сделке, но еще глупее — вместо шариковой ручки, у руководителя останется только фотка с Обамой.

Ах, как это не вовремя! Только сейчас Россия возвратила себе позиции, казалось, навсегда утраченные при Горбачеве и Ельцине. Она пользуется огромным авторитетом и любовью — от Анголы до Бразилии, от Вьетнама до Норвегии, потому что она воспринимается как лидер свободного мира. Мира, свободного от американской оккупации, свободного от консюмеризма, свободного от диктатуры золотого тельца. Из всех стран, где нет американских военных баз, где не вся пресса принадлежит богатым еврейским бизнесменам — Россия важнее всех. Она — естественный лидер. Ее новой измены не простят.

Америка находится сейчас на крутом повороте, и что ее ждет после выполнения маневра — рано судить. Ее могут разорвать внутренние противоречия, она может лопнуть от перенапряжения, она может справиться с трудностями, и тогда ограбить Россию и весь мир до последнего цента. В это время только безумец может ощутить "солидарную ответственность" с Америкой. Нет у России общей с Америкой ответственности ни за зеленый доллар, ни за огненный атом, ни за свободу торговли, ни за поведение Кореи и Ирана. Но американские лидеры стараются впарить концепцию солидарной ответственности правителям Китая и России — чтобы те влезли со здоровой головой в больную постель и оплатили безумные многотриллионные долги Америки в обмен на пустые слова, да еще и сдали своих соседей и союзников.

В КНИГЕ "ВЛАСТЕЛИН КОЛЕЦ" Толкина злой колдун Саруман пытается победить в проигранной ситуации. Он предлагает Гэндальфу, доброму волшебнику и лидеру свободного мира, присоединиться к нему и пренебречь своими боевыми товарищами попроще, которые и колдовать не умеют, и во французской кухне не разбираются. Он предлагает Гэндальфу — союз элит против черни, или, если хотите, "солидарную ответственность": "- Мы оба с тобой принадлежим к древнему Ордену, самому высокому в этом мире. Наша дружба нам обоим пойдет только на пользу. Постараемся же понять друг друга и забудем на время об остальных, низкородных. Пусть они подождут наших решений. Давай подумаем вместе о вещах важных для всех, в том числе и для них. Поднимись ко мне, обсудим всё сообща, мы обязательно придем к разумному решению.

Словно дурно воспитанные дети или нерадивые слуги, слушали спутники Гэндальфа непонятные речи старших и не знали, как эти слова скажутся на их собственной судьбе. Эти двое были совсем из другой породы — возвышенной и мудрой. Они непременно заключат союз между собой. Сейчас Гэндальф поднимется на башню, дабы обсуждать там дела, недоступные их пониманию. Дверь закроется, и они останутся за порогом, ожидая решения великих. Даже у Теодена мелькнула мысль: "Он изменит нам, он пойдет туда, и тогда мы погибли!" Но Гэндальф рассмеялся, и морок развеялся без следа.

Так и следует Медведеву ответить на речи американцев о "солидарной ответственности" — лёгким смешком. "Солидарная ответственность" не мешает американцам устанавливать свои ракетные системы в Польше и настраивать неразумного Ющенко на захват Севастополя, как не помешала нарушить договоры и ввести войска НАТО в Прибалтику. Не в интересах и не в характере России и Китая поддерживать американо-израильскую монополию на ядерное оружие. Северная Корея — хороший, надежный сосед, который никогда не пустит американцев или японцев на свою землю. С этой стороны Владивосток в безопасности. Пусть их атомный зонтик защитит их от новой интервенции, а их пример докажет, что Россия искренне верит в суверенитет всех независимых стран.

Если президент Обама прозреет и возвратит домой в Америку своих солдат и их вооружение из Ирака и Афганистана, из Италии и Германии, из Японии и Южной Кореи, если США откажутся от претензий на мировое господство, тогда наступит время для поисков "солидарной ответственности". Но ни минутой раньше.

 

Николай Коньков МЕГАМАШИНА

Запланированный на середину июня и практически совмещенный со встречей представителей Бразилии, России, Индии и Китая саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в Екатеринбурге пока не привлекает особого внимания зарубежных и отечественных средств массовой информации. Куда более важными и значимыми представляются им очередное заседание "Большой восьмёрки" в Триесте и визит в Россию президента США Барака Обамы.

Что же, инерция "глобального лидерства" Запада в целом и США в частности достаточно велика — к тому же почти 90% информационного поля создаётся сегодня именно западными масс-медиа, поэтому взгляд на происходящие события "с полюса однополярного мира" еще долго может оставаться преобладающим, намного отставая от развития реальных процессов.

А они сегодня таковы, что западная, "атлантическая" цивилизация, которая безусловно доминировала на планете Земля, начиная с эпохи Великих географических открытий, то есть на протяжении почти 500 лет, стремительно утрачивает свой лидирующий потенциал. Эта метаморфоза началась, разумеется, не вчера и даже не позавчера. Но до сих пор она ограничивалась попытками "догоняющих модернизаций" в национальных масштабах, которые — даже самые яркие и масштабные: например, в Японии или России — так или иначе "гасились" западным (или "западнистским", в терминах А.Зиновьева) цивилизационным сообществом.

Так что Сэмюэл Хантингтон, говоря о "войне цивилизаций", несомненно, был прав. Вернее, до сих пор это была не столько война, сколько уничтожение других человеческих сообществ на планете Земля цивилизацией Запада. И лишь теперь, в самом начале XXI века, остальной мир, которому "западники" пренебрежительно отвели роль какого-то "третьего", "по факту" отобрав у древнейших цивилизаций право исторического первородства, получил возможность для адекватного ответа наследственным колонизаторам Запада.

Разумеется, данный факт не означает, будто данная возможность будет использована с максимальной эффективностью, или даже использована вообще. Но объективные предпосылки для этого, несомненно, сложились. И, прежде всего, благодаря Китаю. Уже в 2007 году реальный объём ВВП "красного дракона" превысил реальный объём ВВП Соединенных Штатов. Потерпела крах как стратегия финансового удушения КНР ("азиатский" кризис и война против Югославии 1997-1999 годов), которую осуществляли американские демократы из "команды Клинтона", так и стратегия его энергетического удушения и военно-стратегической изоляции (события "9/11" с последующими вторжениями в Афганистан и Ирак), которую осуществляли республиканцы из "команды Буша".

Военные расходы Китая за последние три года, по данным Стокгольмского международного института проблем мира (SIРRI) увеличились почти втрое, по реальной эффективности уже догоняя траты Пентагона, а китайские корпорации активно скупают сырьевые месторождения и промышленные активы по всему миру, не исключая США и Европу.

Нынешний финансовый кризис, фактически начавшийся сразу же после завершения летней Олимпиады-2008 в Пекине, ознаменовал собой уже новую фазу геостратегического противостояния с переходом Китая в контрнаступление против Америки. Однако "глобального лидера", пусть и со скрипом, нехотя, поддержали как его европейские союзники и партнеры по "атлантической" цивилизации, так и — в еще меньшей степени, с "оговорками" наподобие южноосетинского конфликта, но всё-таки поддержали — управляемые прозападными элитами Япония и Россия, не говоря уже о таких геостратегических сателлитах, как Израиль и Саудовская Аравия.

Поэтому "китайские товарищи" встали перед острой необходимостью создания адекватного геостратегического противовеса Западу, который мобилизует все силы для сохранения своей глобальной гегемонии. Несомненно, что с этой целью Пекином будут задействованы механизмы ШОС и БРИК, потенциал Ирана, КНДР и "боливарианских" стран Латинской Америки, активизирована работа "хуацяо" во всём мире. Закованный в броню новейших информационных и военных технологий, обладающий огромным опытом "цивилизационных войн", но уже разлагающийся изнутри Запад, эта империя насилия и лжи, этот новый Карфаген, нацепивший на себя маску нового Рима, рано или поздно будет сокрушен.

Иногда мне даже кажется, что именно об этом говорили Сталин с Мао Цзэдуном в зимней Москве 1949-1950 года. И что великий Сталин сознательно принёс в жертву своё детище, Советский Союз, — ради того, чтобы ценой его жизни сокрушить врага всего человечества. И что великий Мао, принимая в Чжуннаньхае, императорском зимнем дворце, Генри Киссинджера, прекрасно понимал, кто, зачем и почему к нему приехал, и что должно произойти дальше — уже без его личного участия…

Поэтому хочу специально и еще раз подчеркнуть: наш русский, уральский Екатеринбург в нынешнем июне, вне всякого сомнения, снова станет местом одного из потенциально важнейших событий новейшей мировой истории. Очень хочется надеяться на то, что хозяева этого мероприятия, несмотря ни на что, всё-таки окажутся на высоте и — опять же, пусть не в полной мере, но хотя бы более-менее адекватно — будут соответствовать требованиям этого метаисторического момента. А там уже — не так страшен Обама, как его малютки…

 

Сергей Кургинян КРИЗИС И ДРУГИЕ XVII Продолжение. Начало — в NN 7-23

ТОЛЬКО СЕЙЧАС МОГУ Я с уверенностью сказать читателю о том, что болоту прикладных политологических частностей не удалось засосать нас в свое жадное и бездумное чрево. Что все эти частности нам удалось осмыслить не как "вещи как таковые", а как знаки.

В чем состоит разница между "вещью как таковой" и знаком? "Вещь как таковая" кодифицируется словом "просто". "Просто Орешкин", "просто Юргенс", "просто Муратов". Продолжая список, мы можем говорить и о более сложных "простотах". Даже если бы мы обсуждали "просто дуумвират", "просто политическую систему", мы все равно увязли бы в подобных — конечно же, более развернутых и объёмных — частностях.

Даже если мы начнем обсуждать "просто кризис", мы ничего не поймем. Мы просто (видите, опять это самое просто) переберем определенное количество характеристик рассматриваемого явления, сгруппируем эти характеристики, по возможности выявим какие-то общие знаменатели. И дадим Левиафану понятия пожрать нас — наш разум и нашу душу. Любое понятие, к которому вы приклеиваете это самое "просто", обязательно станет Левиафаном и вас пожрет.

По большому счету, даже не важно, свяжете ли вы рассматриваемую реальность с правильным понятием (катастрофой, к примеру) или с понятием неправильным (этим самым кризисом, будь он трижды неладен). Начнете вы рассматривать не "просто кризис", а "просто катастрофу" — эффект будет в итоге примерно такой же. Потому что — хотя кризиса нет, а катастрофа есть — эта самая катастрофа отнюдь не является "просто катастрофой". В ней переплетаются — и это я уже показал — суперкрупные аферы, манипуляции господствующего класса, объективные процессы. Так что катастрофа-то есть, но это не "просто катастрофа". Равно как Юргенс — не "просто Юргенс", Орешкин — не "просто Орешкин", а дуумвират — не "просто дуумвират".

В своем описании частностей я стремился быть предельно точным. И объективным, то есть не тенденциозным. Стремление это мое было вызвано не столько требованиями хорошего тона (хотя и это я считаю немаловажным), а необходимостью уйти в описании от пресловутого "просто". Уйти от "просто" можно либо в аморфную бездоказательность (конспирологический вариант), либо в подчеркнутое следование фактам, необходимое для того, чтобы противопоставить конспирологии — теорию элит. Но если ты будешь "просто" следовать фактам, то они обязательно превратятся все в того же Левиафана. Вот я и постарался, следуя им, имплантировать в свой аналитическо-фактологический дайджест неявную, но настойчивую антитезу этому самому "просто". Не "просто Орешкин", а… не "просто Юргенс", а… не "просто Муратов", а… не "просто дуумвират", а…

В результате подобных имплантаций у нас выстроилась определенная восходящая аналитическая последовательность.

На первой ее ступени — люди с их высказываниями.

На второй ступени — диссонанс между высказываниями и реальностью.

На третьей ступени — политический смысл этого диссонанса.

На четвертой ступени — психологический смысл этого диссонанса.

На пятой ступени — симбиоз субъекта и диссонансов.

На шестой ступени — феномен, рождаемый симбиозом.

На седьмой ступени — ноумен, рождаемый феноменом.

Для тех, кто может заподозрить предложение рассмотреть "лестницу из семи ступеней" в потаенной ироничности, предлагаю расшифровку, доказывающую, что я описываю реальный аналитический метод, а не "стебусь", как теперь говорят, по поводу несовершенств героев моего аналитического романа.

На первой ступени расположены господа Юргенс, Орешкин и другие, заявляющие то-то и то-то. Например, что "судно должно освободиться от балласта, чтобы выстоять в шторм". Или что "модернизации без свободы не бывает".

На второй ступени расположено всё то, что неопровержимо доказывает наличие вопиющих диссонансов между этими высказываниями вышеназванных господ и реальностью. Судно без балласта всегда опрокидывается, а не приобретает добавочную устойчивость. Модернизация почти всегда связана с определенной (определенной, а не любой!) несвободой в политическом смысле этого слова. И так далее.

На третьей ступени расположено всё, что можно назвать политическим смыслом, заложенным в обдуманные или бездумные диссонансы. Авторам высказываний нужно попытаться, что называется, сбить с панталыку Медведева. Причем тем же способом, каким перед этим их предшественники сбили с панталыку Горбачева.

Мне возразят, что никто Горбачева с панталыку не сбивал, что всё происходило по-пушкински ("Ах, обмануть меня не трудно, / Я сам обманываться рад").

Во-первых, это не совсем так (хотя отчасти, конечно, именно так).

Во-вторых, речь идет теперь не о Горбачеве, а о Медведеве.

А в-третьих… в-третьих, по большому счету, какая разница? Стараются ведь сбить с панталыку властный субъект — видно же, что стараются! То, в какой мере сам субъект созвучен этому старанию — покажет будущее.

Даже если он созвучен — это не дает права безнаказанно вышеназванные диссонансы сооружать. Ибо безнаказанность сия слишком унизительна. И — политически сокрушительна сама по себе. Постольку, поскольку дает возможность кому-то предположить, что Россия уже до конца стала глубокой Африкой. И в ней уже и диссонансы некому обнаруживать.

КРОМЕ ТОГО, созвучной с диссонансами власти всегда хочется, чтобы диссонансы назывались "основательными экспертными суждениями", на которые она оперлась. А то, что опора на эти "основательные экспертные суждения" привела к провалу, — так это по причине умопомрачительной сложности процесса и несоответствия экспертов подобной сложности (сравни высказывание М.С.Горбачева о Программе 500 дней: "Все говорят: "Программа Горбачева, программа Горбачева". Не я писал — ученые писали"). Кем бы мы ни являлись — альтернативной частью экспертного сообщества, контрэлитой, просто обеспокоенными гражданами, — мы в любом случае должны дезавуировать "основательность" неких экспертных суждений, коль скоро они являются вопиющей, неудобоваримо самодовольной ложью. И установить, что с панталыку все же сбивают. Вопреки чьему-то желанию или нет — какая разница?

На четвертой ступени расположено уже не политическое, а психологическое содержание, допускающее подобное сбивание с панталыку. Один покойный академик-экономист, принадлежавший к сугубо номенклатурной семье и гордившийся этим, в частных беседах прямо говорил о том, что надо "заманить коммунистическую власть в такую ловушку, из которой она сможет выбраться только в нужном нам направлении". При этом он был официальным советником заманиваемой власти. Заманив же ее куда нужно, он швырнул ей в лицо удостоверение советника. И не испытал при этом никаких угрызений экспертной совести. Почему заманивал — с политической точки зрения понятно. Важнее установить, почему не испытывал угрызений совести. Потому не испытывал, что психологически ощущал себя "пневматиком" среди "гиликов". А пневматик не должен испытывать угрызений совести по поводу гиликов. Установив это, мы можем продолжить аналитическое восхождение.

На пятой ступени нам, наконец, раскрывается подлинный смысл понятия "приличные люди" (вариант "порядочные люди" и так далее). Мы обнаруживаем, что это понятие вполне подходит под разряд так называемых "превращенных форм", то есть форм, не только игнорирующих свое содержание, но и активно его отрицающих. "Приличный" (или "порядочный) человек" (пневматик), оказавшись в среде "неприличных" (или "непорядочных") должен вести себя неприлично и непорядочно. Контекст преобразует текст не просто существенно, а, как говорится, "с точностью до наоборот". Со всеми вытекающими последствиями. Как психологическими, так и политическими. А также стратегическими, метафизическими et cetera.

На шестой ступени мы обнаруживаем, что подобное системное превращение, выворачивание контекстом текста не абы как, а именно наизнанку, есть фундаментальное качество политического постмодернизма.

Мы обнаруживаем, что наше сообщество "приличных" (или "порядочных") людей — это постмодернистский сгусток.

Мы обнаруживаем системное тождество между нынешним таким постмодернистским сгустком и сгустком предшествующим.

Мы обнаруживаем также, что предшествующий сгусток, предложив власти на себя опереться, организовал перестройку-1. А нынешний сгусток, предлагая то же самое, намерен организовать перестройку-2, и этого не скрывает.

В ходе всех этих обнаружений мы оказываемся в состоянии уточнить причины, в силу которых Россия раз за разом накапливает огромные сгустки постмодернистского гноя. Того самого, о котором Гамлет сказал когда-то: "Вот он, гнойник довольства и покоя. / Прорвавшись внутрь, он не дает понять, / Откуда смерть".

А еще мы обнаруживаем, что бессмысленно бороться с российским либерализмом. Что даже если этот либерализм и порочен, то именно потому, что он либерализмом не является. А является именно политическим постмодернизмом. И что, предлагая нам в качестве "цели на поражение" либерализм как таковой, нам предлагают ложную цель.

И, наконец, мы обнаруживаем еще и некоторое соотношение между ресурсом и технологией перестройки. Ресурс — это гной, о котором говорил Гамлет. Технология — это постмодернизм как возможность обеспечить прорыв гноя именно ВНУТРЬ. Синтез двух феноменов (ресурса и технологии) образует ноумен под названием перестройка. Впервые дав перестройке точное определение: "Применение властью постмодернистского оружия против своего государства", — мы можем двинуться дальше.

На седьмой ступени своего восхождения мы обнаруживаем, что применение властью постмодернистского оружия против своего государства — это глобальный инвариант. Власть может применить постмодернистское оружие против своего государства в любой точке земного шара. В принципе, американская власть может это сделать в США (отсюда проведение параллелей между Обамой и Горбачевым). Российская власть может сделать это еще раз в России (отсюда проведение параллелей между Медведевым и Горбачевым). Сходное может произойти в Китае или Индии (с невнятным предощущением такой возможности связано появление общего термина "неогорбачевизм"). Я не обсуждаю, насколько корректны параллели Обамы с Горбачевым или Медведева с Горбачевым. Я констатирую наличие этих параллелей. И выявляю их смысл.

Если завтра Обама обопрется на ненавидящие США суррогатные группы, иногда некорректно называемые "левыми" или "либеральными"… Если его штаб позволит этим группам использовать всю мощь постмодернистских технологий для того, чтобы накопленный группами гной прорвался внутрь американского общества… Что ж, тогда Обама осуществит американскую перестройку и станет американским Горбачевым.

Если то же самое сделает китайская или индийская власть — они осуществят свои перестройки!

Если это сделает Медведев — он осуществит перестройку-2.

Постмодернизм как единство "гнойной" социокультурной субстанции и гуманитарных ("гнойных" же) технологий является оружием гигантской разрушительной силы, лучевой суперпушкой, так сказать. Власть, берущая в руки эту пушку и направляющая ее на свое население, осуществляет перестройку. К концу XX века сформировались условия, позволяющие применить это оружие в любой точке земного шара. Нужно только, чтобы кто-то ("гуманитарные технологи") соорудил пушку с учетом местной специфики и кто-то ("элиты") передал эту пушку в руки властителю, готовому ударить из нее прямой наводкой по своему населению.

Результаты удара по общественному сознанию (а значит, и бытию) из этой постмодернистской лучевой пушки в чем-то сходны с ударом из пушки радиологической по клеткам живой ткани. Клетки теряют структурность, мутируют… Организм, состоящий из этих клеток, недоумевает, ибо удар нанесен невидимыми лучами, и в первый момент не ощущается в качестве такового. Не успев удивиться как следует, организм умирает. А осуществившие операцию "технологи" и "элиты" десятилетиями проводят "мозговые штурмы" на тему "Причины распада СССР".

Пока что такая лучевая пушка опробована только на объекте под названием СССР. Никто (опять говорю, пока что) не рискнул применить подобную пушку в других точках земного шара. Но я готов высказать гипотезу, согласно которой подлинное содержание того процесса, который называют "нынешним атипичным мировым кризисом" состоит в предуготовлении человечества (да-да, именно всего человечества) к расстрелу из этой лучевой суперпушки.

При расстреле, осуществленном в СССР, лучевому удару подверглась часть человечества, кооптированная в систему смыслов, названную коммунизмом.

Именно в рамках этой кооптации накапливался гной с определенными качествами.

Именно под стандарты этой кооптации была создана лучевая пушка.

Если нынешний глобальный ползучий катастрофизм рассматривать как предуготовление к расстрелу всего человечества из некой системы аналогичных пушек, подогнанных под стандарты отдельных частей этого человечества, то нужно установить, по какой, глобальной же, смысловой кооптации наносится удар? Ведь речь идет не о кооптации в коммунистическую смысловую систему! Это пройденный этап. Тогда о чем же идет речь?

Позволю себе высказать гипотезу, согласно которой речь идет о предуготовлении к расстрелу человечества, кооптированного в смысловую систему под названием Модерн. Расстрелять антропологическую мегасубстанцию, включенную в эту мегасистему, — намного труднее, чем расстрелять антропологическую субстанцию, которая была включена в систему коммунистическую. Но, как говорится, "где наша не пропадала". По мне, так этот амбициозный замысел налицо. А происходящее — свидетельство того, что от конструкторских разработок и отдельных экспериментов переходят к большему. К предуготовлению эксперимента глобального, который, в силу своей глобальности, и экспериментом-то уже называть не вполне корректно.

Такое предуготовление является очень сложной процедурой. Надо не только правильно распределить гной по разным странам, создав отчужденные от всего национального (а значит, и модернистского в подлинном смысле этого слова) сообщества.

Нужно координировать "гуманитарных технологов", "элиты", властных марионеток. Нужно проверить степень готовности расстреливаемой субстанции, тщательно исследовать свойства различных модификаций гноя, направляемого внутрь. Ошибка — хоть в одной точке и хоть на одном этапе — будет слишком дорого стоить. И потому опрометчивость исключается. Проверка — коррекция — еще одна проверка — снова коррекция.

МОДНЫЕ НЫНЕ РАССУЖДЕНИЯ о том, на какую именно букву латинского алфавита (V, W, L и так далее) больше всего похоже явление, названное "глобальным кризисом", — очень показательны. Что неявным образом закладывается в эти рассуждения? Восходящий или стагнационный — но никак не нисходящий — финал. Конец буквы V, как и буквы W, устремлен наверх и знаменует собой восходящий финал. Долбанет ли кризис, как в букве V, один раз и мы из него сразу выскочим (версия Дворковича) или же он долбанет два раза, как в букве W (версия Кудрина)… мы все равно — сразу или не сразу — но выскочим. А если даже не выскочим, а застрянем (версия буквы L), то покантуемся на дне, а потом все равно всплывем. Пусть и не сразу.

Я не любитель буквенных обозначений вообще. Но если уж играть в эту игру (а в нее, как мы понимаем, играют не Кудрин и Дворкович, а вся мировая элита), то почему не рассмотреть вариант греческой буквы лямбда (?)? Или вариант латинской буквы M. Болтались где-то… вылезли на некий вариант благополучия… Навернулись… И — кранты. Что, так никогда не происходило с цивилизациями? С крито-минойской, египетской? Происходило. Все знают, что происходило. Другое дело, что такие катастрофы (?-катастрофы) были локальными и не могли втянуть в себя весь оставшийся мир. Но теперь-то локальность отменена глобализацией, о плюсах которой нам все уши прожужжали. Плюсы-то плюсами… но так, чтобы только одни плюсы… в сказках подобного не существует, а уж в реальности-то тем более.

А значит то, что было локальным в случае минойского Крита или Древнего Египта — вполне может теперь повториться в глобальном варианте. Я не говорю, должно повториться. Я спрашиваю, почему не может повториться. Потому что нынешние потребители оченно хотят потреблять? А критские или египетские — что, не хотели? Простейший и абсолютно неопровержимый пример. Все — и в СССР, и в США — орали о том, что надо приложить все силы, дабы не допустить развязывания ядерной войны. Но явление, для недопущения которого надо приложить все силы, как минимум, возможно. Значит, ядерная война была возможна? Была. Стала ли она невозможной после распада СССР? Мы все видим, что она стала теперь более возможной, чем пока был СССР. Каждый, кто не слеп, должен был это ощутить хотя бы на примере кавказских (а на самом деле, черноморских) событий августа — сентября 2008 года. Удалось бы втянуть в войну Россию и Украину — война могла бы стать ядерной. А потом и глобальной ядерной. Ибо в нее втянулись бы и США, чей военный флот мы увидели тогда в Черном море.

Что, теперь никто не говорит о новом сценарии войны на Кавказе, в Черном море, в более широком регионе? Еще как говорят. Мне-то кажется, что не только говорят. Но об этом позже. А сейчас установим хотя бы то, что риск ядерной войны не стал нулевым. А скорее увеличился. Так почему мы не можем рассматривать глобальные сценарии-?, повторяющие локальные сценарии-? прошлых веков?

Потому что они нам не нравятся и мы заряжены оптимизмом? Но чем больше мы будем эти ложным оптимизмом заряжены, тем с большей вероятностью случится именно то, что нам не нравится.

Сценарии-M тоже возможны. Выбрались… навернулись… снова выбрались и… навернулись окончательно. Переверните букву W и получите букву M. Но сценарии-W рассматривать можно, а сценарии-M нельзя. Почему? Потому что у кризисов всегда хороший конец? А как быть с теорией всеобщих кризисов капитализма (которую никто пока, между прочим, не опроверг), согласно которой финальная фаза всеобщего кризиса предполагает мировую войну? Мировая война с применением ядерного оружия в качестве фазы кризиса — разве не стирает идиотскую грань между кризисом и катастрофой, порожденную специфическим устройством сознания нашей (и, увы, не только нашей) элиты?

И опять же я не о каких-то роковых предопределенностях говорю, а о возможных вариантах развития событий. Ведь и V, и W, и L — это тоже не более чем варианты развития событий.

Давайте все-таки рассмотрим все варианты. Подобно персонажу из фильма "Операция Ы и другие приключения Шурика", я призываю ревнителей сценариев V, W и L: "Огласите весь список!" И даже, ради демонстрации собственной толерантности, готов сыграть вместе с ними в неумную алфавитную игру. Я-то призываю… а толку?

Наши псевдоэлитарии, перепугавшиеся, когда цены на нефть упали до тридцати долларов за баррель, при ценах в семьдесят чувствуют себя чуть ли не триумфаторами. Понимаю, что для сырьевого придатка (он же "великая энергетическая держава") все определяется ценами на поставляемые им миру энергоресурсы. Но для мира-то все по-другому! И для его развитой части — в особенности.

Мир в целом не стал благополучнее вследствие того, что цены на энергоресурсы повысились. Кто-то уже называет это повышение вторым нефтяным пузырем. Обама как представитель демократической партии США не может не попытаться снизить мировые цены. Если ему это не удастся — возникнет один тип глобальной неустойчивости, если удастся — другой. В любом случае вовсе не об устойчивости речь идет.

МЕЖДУ ТЕМ, сама парадигма кризиса (любого кризиса — типичного, атипичного) предполагает избыток устойчивости системы. Система, в которой возникает поправимая неприятность, должна быть устойчива. Хотя бы в том смысле, что неприятность, возникнув, должна разворачиваться тем или иным образом в рамках системы. Для обеспечения такого разворота система и должна обладать устойчивостью. А если она ею НЕ обладает? Тогда мы и имеем дело не с кризисом, а с катастрофой. То есть не с V, W и L, а с другими буквами.

И почему мы вообще должны играть в однобуквенные лото? Почему буква, а не слово? Нечто, начавшись с V, может запросто перейти в M… Я не абстрактными играми увлекаюсь!

Представьте себе такую, вполне реальную, комбинацию. Всеобщий кризис (предположим даже, что поначалу всего лишь кризис) порождает локальный коллапс (например, в России — а почему бы нет?). Локальный же коллапс при определенных условиях оказывается плавно (или не плавно) переходящим в глобальную катастрофу (войну за русское наследство, к примеру). Почему такую поэтапность надо выводить за рамки сценирования?

Введите ее в рамки, рассмотрите, докажите, что вероятность исчезающе мала и — уже после этого — прекратите рассматривать. Но ведь все начинается с того, что нечто выводится за рамки огульно, без каких-либо предваряющих это выведение рефлексий.

Впрочем, все мои размышления о V, W, ?, M и так далее — в каком-то смысле всего лишь дань актуальности. Другие рассуждают на эту тему. Как тут не подключиться. Но, подобно тому, как не хотелось "просто" подключаться к разного рода политическим частностям, так и к буквенной игре "просто" подключаться недопустимо. Ее можно использовать для того, чтобы перейти на следующую ступень. Попытаемся это сделать.

Ранее я уже предложил к рассмотрению модель, в которой субъективное и объективное в рамках нашей реальности находятся в определенном соответствии. Причем таком, которое вполне отвечает знаменитому принципу дополнительности Нильса Бора.

К субъективному я предложил отнести глобальные аферы (названные, если читатель помнит, "играми с кнопочками"). А также — большие игры правящей элиты, пытающейся искать возможность самопродления. Например, за счет создания Неоленда (бегство из капитализма в неофеодализм) или многомерных виртуализаций действительности.

К объективному я предложил отнести, например, информационный супербум и вытекающие из него сложности (необходимость скользить с возрастающей скоростью по все более тонкому информационному льду).

ПОДРАЗДЕЛИВ ПРОИСХОДЯЩЕЕ на объективное и субъективное, соотнеся одно с другим, я задался целью выяснить, какое именно объективное на данном этапе человеческого развития приобретает решающий характер. Это называется — выявление ведущего противоречия, а также слабого звена и так далее. Можно, конечно, вместо этого рассмотреть все виды субъективного, соотнести их со всеми видами объективного и подвергнуть рассматриваемое многомерному матричному анализу. Но вряд ли это сильно продвинет нас в понимании существа дела. Да и публикация в газете подобный тип анализа вряд ли предполагает.

Не успел я подобраться к вопросу об этом самом ключевом противоречии (и слабом звене), как началась суматоха с "какизвестностью". Пришлось с ней разбираться. Причем по старому наполеоновскому принципу — ввязаться в бой, а там посмотрим. Ввязывался я не без опаски ("а ну как свой концептуальный замысел погублю"). И только теперь, когда это ввязывание помогло-таки нам в концептуальном плане, породив аналитику семи ступеней, отираю, так сказать, пот со лба.

Ведущее объективное противоречие, читатель…

Оно же слабое звено всей глобальной системы…

Оно же парадигмальный базис катастрофы, разворачивающейся с неумолимой неспешностью…

Все это, представь себе, полностью обусловлено судьбой великого проекта Модерн. Того самого проекта, против которого заряжаются повсеместно постмодернистские лучевые орудия.

Выдержит система, порожденная этим проектом, — все мировые маятники поколеблются аки V, W, L и так далее, и придут в некое (чуть более или чуть менее новое) равновесие. А вот если система не выдержит — тогда судьбы минойского Крита или Древнего Египта покажутся оптимистическим мюзиклом на фоне разворачивающейся глобальной трагедии.

Все частности, которые мы перед этим рассмотрели, договорившись, что это не просто частности, а знаки чего-то большего, породив наше восхождение по семи аналитическим ступеням, в итоге требуют сейчас от нас предельной концептуальной серьезности. А как быть с актуальностью?

"Модернизации без свободы не бывает", видите ли… Да-да, конечно… А еще у нас в пределах замечательного властного тандема возникли два стиля… Их политологи в "Известиях" обсуждают ("Смена стиля: тандем обновляет кожу?", 05.06.2009).

В ХОДЕ АНАЛИЗА стилевых различий в рамках тандема выясняется, что (воспроизвожу очень близко к тексту) Медведев обращается, в отличие от Путина, к политическим меньшинствам, ведет диалог с малыми группами, наращивает за счет этого потенциал мобильности…

Стоп! Начать обращаться к меньшинству — это стилевое отличие? Но что такое тогда отличие принципиальное?

Стоп! Стоп!!! Говорится, что Путин удовлетворял запрос большинства на восстановление государства. А в чем тогда запрос политических меньшинств, на которые переориентируется Медведев? Не в восстановлении государства, а в чем? Не в обратном ли?

Ответа в публикации "Смена стиля" я не нашел. И не понял, почему надо — хоть одному властному лицу, хоть другому, переходить от опоры на большинство к… К заигрыванию с меньшинством? Так с ним и так заигрывают донельзя! К опоре на меньшинство? А как на него без диктатуры опереться? И главное, зачем? ЗАЧЕМ?!

Выделяя, как сказал поэт, из "тысячи тонн словесной руды" крупицы политического смысла, способного дать ответ на мучающий меня вопрос, я в итоге нашел (не у авторов публикации "Смена стилей", а у всего высказывающегося на эту тему разнокачественного бомонда) два варианта объяснения необходимости столь противоестественного перемещения точки политической опоры.

Первый вариант сводится к тому, что меньшинство нравится Обаме, и потому власть, тоже желая понравиться Обаме, перемещает точку опоры, или делает вид, что перемещает. Это слишком унизительный и никчемный вариант объяснения. Поэтому отбросим его, отметив, что его-то в основном и предлагают.

Что остается за вычетом отброшенного? Отдельные суждения, согласно которым меньшинство, на которое надо опереться, якобы является МОДЕРНИЗАЦИОННЫМ. И потому для того, чтобы Медведеву перейти от выполненного Путиным заказа большинства на восстановление государства к объективно необходимой модернизации — нужно опереться на модернизационный актив нашего общества. Он в меньшинстве? И что? Модернизационный актив на момент модернизации всегда в меньшинстве.

Вроде бы все правильно. Возникают всего лишь три коротких вопроса.

Вопрос N 1. Представим себе, что абсолютное большинство населения сгорает от желания голосовать за одну партию. И что реальная политическая свобода, предоставленная обществу, раз за разом это выявляет. Объективно выявляет — без подтасовок, зажимания ртов и т.д. Зачем нужна политическая свобода, то есть выявление подобного результата, этому самому меньшинству? Для того, чтобы постоянно получать подтверждение того, что "есть оно ничто, и звать его никак"? Умничанья по поводу того, что демократия на самом деле является не способом выявления воли большинства, а способом учета мнения меньшинства, не убеждают никого, включая и тех, кто умничает. Так на что рассчитывает "приличное" меньшинство, требующее политической свободы для ненавидимого им "неприличного" большинства?

Понятно было бы противоположное — легитимация своей власти (диктаторской, разумеется) адресациями к "объективной исторической необходимости". Мол, хоть мы и меньшинство, но за нами правда истории. Так и поступали модернизирующие субъекты во всем мире — вне зависимости от типа осуществляемой ими модернизации. Но у нас-то все иначе! Почему? Не потому ли, что политическая свобода рассматривается меньшинством как высвобождение радикальных антигосударственных сил (экстремистов, сепаратистов, террористов). Сил, которым удастся сломать построенное "неприличным" большинством государство, являющееся для "приличного" большинства предметом самой сосредоточенной ненависти?

Вопрос N 2. Каково же всё-таки в этом случае качество данного политического меньшинства, на которое Медведеву предлагается теперь опереться? Почему его надо называть "модернистским активом страны", если все его поведение свидетельствует о ненависти к Модерну и "начиненности" Постмодерном?

Вопрос N3. Что такое политика с опорой на постмодернистское меньшинство? Разве мы с достаточной аналитической строгостью не доказали, что это именно и есть очередной расстрел своего общества из постмодернистской лучевой пушки, то есть — "перестройка-2"?

Продолжение следует

 

Олег Щукин ДОСТЕРИЛИЗОВАЛИСЬ…

Алексей Кудрин с Сергеем Игнатьевым, кажется, "достерилизовались". Созданный усилиями Минфина и Центробанка, широко разрекламированный в качестве "кубышки на черный день" Стабфонд, куда восемь лет эти либерал-монетаристы загоняли "лишние", с их точки зрения, деньги от продажи отечественных энергоносителей, сажая на голодный паёк промышленность и сельское хозяйство нашей страны, оказывается, будет полностью потрачен в ближайшее время, и России придётся снова, как во времена Горбачева и Ельцина, идти с протянутой рукой на Запад за кредитами.

В ходе XIII Петербургского экономического форума Кудрин заявил, что после 2010 года, когда будут потрачены средства резервного фонда, РФ намерена занимать на внешних рынках более 10 млрд. долл. ежегодно с целью покрытия дефицита государственного бюджета.

Не будем даже пытаться уточнить: "более" — это сколько? Может быть, 11, а может быть, и все 100. Тут куда интереснее другие привходящие обстоятельства. А именно — на что, собственно, будут тратиться государственные деньги "после 2010 года".

Наверное, вы знаете, что официальная средняя ежемесячная зарплата российского чиновника (без дополнительных выплат и возможных повышений) в 2009 году составит 29,6 тысяч рублей, а их количество по сравнению с 1999 годом увеличилось более чем на миллион человек. И если "офисный планктон" в ходе кризиса активно ушёл на дно общества, то чиновникам нашим пока никакой кризис не страшен, даже наоборот: в аппаратах федеральной и местной власти постоянно открываются новый вакансии.

Если посчитать по самому минимуму, миллион чиновников да по тысяче долларов, только здесь набегает та самая сумма "более 10 млрд. долл.", которой якобы не хватает России для сбалансированного бюджета. А если добавить сюда все дополнительные выплаты и разные способы "попила бюджета", доведенные чиновной братией до совершенства, не говоря уже о коррупции, то наверняка окажется, что нынешняя "вертикаль власти" обходится России просто в "страшные деньги".

Но власть пилить сук, на котором сидит, и реально сокращать всю эту прожорливую бюрократическую рать, конечно, не собирается. Что им, у станка стоять или землю пахать прикажете? Кто прикажет? Кто заставит? Да никогда в жизни! Гораздо проще занять "бабла" за границей в обмен на природные ресурсы России. Дешевеют нефть и газ — начнут продавать, отдавать "за долги" производства, землю, леса, воду, да и "людишек", в конце концов…

Рано или поздно придется всё-тки признать очевидное. Все потуги как-то совместить "рыночные ценности" с жизненными интересами России оказались бесплодными. Что рынку хорошо — то России смерть. И наоборот. Как говорил когда-то Эрнест Хемингуэй, не спрашивай, по ком звонит колокол. Точно так же — не спрашивай, кого там "стерилизуют" наверху…

 

Анна Серафимова ЖИЛИ-БЫЛИ

Посещение музеев именуется встречей с прекрасным. Были музейные циклы, включавшие посещение и лекции, называвшиеся "Встреча с прекрасным".

По старинке Ольга Петровна собралась на такую прекрасную встречу, взяв подрастающее поколение своей семьи. Желая быть на волне жизни и в курсе новейших тенденций, Ольга Петровна повела юные создания в музей современного искусства. "Музей — это храм. Музей — это собрание самого ценного, редкого. Едва ли подобное увидишь где-то еще. Каждый экспонат уникален и неповторим. Музейные раритеты дороги, они являются национальным достоянием…". Каких только подготовительных слов не было сказано в период сбора!

Каких только наставлений не дано: и о необходимости соблюдать тишину, и руками не трогать…

Музей начинается с контролера. Билет куплен, предъявлен. Большие сумки сданы в гардероб. Чтобы соблазненный посетитель не сунул туда какой-никакой экспонат, который даже и руками трогать нельзя…

Залы музея современного искусства сулили, если верить рекламному проспекту, новые стили, веяния, тенденции, по ним можно судить и о времени. Хорошо.

В первом зале, с которого начинался осмотр экспозиции, лежала гора мусора, скомканные газеты, пивные банки. Не разбирающаяся в прекрасном внучка, до того ходившая в Пушкинский музей да Третьяковку, сказала с осуждением: "Тут хулиганили хулиганы и мусор разбросали. Будто урны нету, правда, бабушка? Это же надо в урну бросать, а не на стол класть". В следующем зале стоял унитаз, составлявший композицию с застывшими фекалиями, которые и дополняли картину прекрасного. Всё это называлось романтическим словом инсталляция. Предупреждение "Руками не трогать" было излишним. Трогать не хотелось и самому.

Современные технологии позволяли удивить не искушенного в современных тенденциях посетителя. Или, как это сформулировано в каталоге, "привлечь внимание возможностью не только зрительного восприятия, но и за счет включения других органов чувств. Искусство постижения в гармонии". Для "гармонии восприятия" в зал нагнетались запахи, соответствующие выставленным "элементам экспозиции". Тут включались, весьма невольно, как отметили про себя посетители музея, органы обоняния. Но и ими не исчерпывались новейшие достижения: то и дело слышался характерный звук, издаваемый перед тем, как появляются на свет разложенные вокруг "центрального доминирующего элемента композиции унитаза" экспонаты. Затем звучал узнаваемый звук спускаемой воды. Полнота восприятия и впечатления. Что значит современные достижения и стремление к полноте восприятия!

То, что данные экспонаты стоят дорого, что их надо хранить и оберегать, что едва ли где-то увидишь… Предлекция бабушки вспоминались внучкой с недоумением.

Да в любом доме этого добра предостаточно, но в порядочном доме с глаз прячут.

Невосприимчивость к такого рода предметам искусства, конечно, можно отнести на счет вашей собственной отсталости (как бабушки, например,) и неразвитости эстетического вкуса в силу возраста и недостаточной практики посещения музеев со стороны внучки.

Но некоторое непонимание демонстрируют в этом вопросе не только заскорузлые совки — учительницы на пенсии. Весьма консервативны в данном аспекте и новые нерусские, на сворованные у нас деньги закупающие яйца и прочие предметы искусства. Тот же Ваксельберг купил яйца Фаберже, а не "инсталляции" Новодворской. Хотя куда как ценят демократ демократа.

Коллекционируют ли нувориши такого рода экспонаты, какими потчуют зрителей в музеях современного искусства? Закупили ли сосульку из урины? Будут ли наследники бороться за право наследовать такого рода "предметы искусства"? Прекрасный тест на понимание ценности. Предложите наследникам выбрать консервативного Репина, Саврасова, Брюллова или продвинутую инсталляцию с фекалиями или пустыми банками.

У кого в сейфе хранится кучка засохших фекалий? Банка из-под пива? Готов ли Ваксельберг совершить обмен экспонатами, как у коллекционеров случается. Он — яйца Фаберже. А ему — смятые газеты и пустые консервные банки? Странно, как у господина Ваксельберга оказались яйца господина Фаберже.

Постмодернисты — это внесмысловисты. Трудно найти смысл в произведении постмодерниста, тем более, что его там почти никогда нет.

Были времена, когда поверх иконы рисовали некий сюжет, картину. Люди смотрели на порой незамысловатый пейзаж и не подозревали второго плана.

Сейчас происходит обратное тому: поверх какого-то сюжета рисуют икону, люди молятся на поверхностный лик, не ведая, что покланяются не иконе, она тут не первооснова, а сатане, поверх которого икона и нарисована. И сатану зарисовали. Законспирировали. Чтобы люди невольно ему поклонялись. Реставраторы снимают этот слой — и открывается лик сатаны.

То же и в искусстве. Переиначивают классические постановки, человек идет на драму Пушкина, и уже с началом действа узнает, что Пушкин дан в постановке какого-нибудь Пронькина. А это — две большие разницы.

Анна Ахматова восклицала: "Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда!" Но у великих художников произведения растут и из сора, они умели то негативное, что есть в любом обществе, отбросы перерабатывать и рождать великие произведения. А сейчас из сора растёт мусор. И это мусор засоряет культуру, литературу, эфирное пространство.

Так что стремление к встрече с прекрасным может обернуться совсем другой встречей. И правы будут потомки, когда раскопают наш "культурный слой" и скажут: "Да это же была эпоха дерьма и грязи!"

Что ж, каковы времена, таково и прекрасное, таковы и показательные тенденции.

 

БЕЗ ВЫХОДНЫХ

Земское, поместное устройство — было и есть спасение для России. Именно при помещиках начался расцвет отдаленных уездов и волостей. Они цивилизовали крестьянские поселения — построили школы и больницы, мосты и дороги. С упадком поместного землевладения быстро, в течение семи десятков лет, пришла в упадок и глубинная русская деревня. От деревень остались одни названия. И вот в эти заброшенные земли опять стали приходить люди с капиталами, с желанием жить здесь, строить добротные дома , подводить к ним дороги, линии электропередач и газопроводы, захватывая в сферу своего влияния и оставшихся местных жителей.

Всё будто бы повторяется. Но если первый вал поместной экспансии пришелся на времена, когда в самых глухих местах страны во множестве находились работящие крестьяне, которых, к примеру, можно было привлечь на строительство тех же дорог и мостов, то современный помещик попадает в пустыню. Нет, не только тени ушедших предков обитают в новом захолустье. Немало еще осталось и живых мужиков в расцвете лет. Но вот беда, все они , как говорится, не работники. Можно кликнуть их, посулить хорошую зарплату. И они утром придут. Но увы, не готовые к труду, а готовенькие. С похмелья. И первым делом попросят хозяина выставить по стакану на брата. Кому нужны такие работники? Одни в подобной ситуации предпочитают завозную рабсилу в виде молдаван или украинцев. Другие еще более дешевых азиатов. А такие, как, например, калужский помещик Михаил Морозов (его имение находится недалеко от родины маршала Жукова в двух километрах от Трубино в бывшей деревне с названием Дураково), не могут поступиться русскими принципами и традициями. Они идут самым сложным путем перековки народных масс.

Михаил Морозов первым своим работникам в далеком теперь уже 1994 году на вопрос о водке ответил вопросом, а не хотят ли они за его счет подлечиться от алкоголизма. И мужики пролечились, как положено. И принялись за дело, перекрестившись, как водилось на Руси. Начали стройку. Надо сказать, что далеко не все из них выдержали трезвость. Как говорится, сорвались. И теперь уже многие из них на том свете. Но есть и те, кто под крылом Морозова обрел вторую жизнь. Можно сказать, что поместье Морозова построили алкоголики и наркоманы. Через его руки прошло около шестисот человек. Более того, Михаил Федорович прямо говорит, что и сам он — алкоголик. Но вот уже полтора десятка лет как завязал. Слава о нем идет по разным направлениям.

Вот, например, на днях, тишь да благодать в Общине нарушили некие энергичные люди под прикрытием имени высокого чиновника. По сути, они затеяли рейдерский захват земель Общины. Икону Владимирской Божьей матери вынесли перед ними на "поле брани" обитатели поместья. Они полны решимости отстоять свои владения.

Если приедете в Трубино и спросите, как пройти к Морозову, то вам всякий скажет: "А вон по той дороге, и увидите белый замок. Прямо туда и идите". Скажут непременно с уважением. О нем много пишут в различных изданиях. Мы, в частности, благодарим коллег из журнала "Наркомат", выразивших согласие участвовать в подготовке этой полосы в "Завтра". Как раз в этом "белом замке" в огромной гостиной, увешанной иконами и картинами, обычно и беседует Михаил Федорович с журналистами.

"ЗАВТРА". Михаил Федорович, вы человек успешный. Расскажите, а что представлялось вам успехом в юные годы?

Михаил МОРОЗОВ. Я не считаю себя успешным человеком, но я счастливый человек, потому что обрел Бога. Изначально у меня была тяга стать полезным стране. Мне нравились профессии первооткрывателей: геолог, педагог. Во мне с детства была потребность поиска правильности. Я родился в центре Москвы, где грубых слов никогда не слышал, а потом мы переехали в рабочий поселок, где присутствовали мат в полной мере и тому подобные вещи. Когда я был в третьем классе, один парень ударил меня по лицу. Тогда для меня это было настолько трагично, что произошла какая-то внутренняя катастрофа. А уже к 15 годам я удивлялся: почему с одного моего удара человек не падает. И это был первый успех: я стал самым сильным в классе, даже дерзким, при условии, что сохранял в учебе своего рода лидерство. Я легко схватывал, отличался сообразительностью, но первая трудность — и я переключался на другое. Я даже предал свою мечту поступить на лечебный факультет медицинского института, поступив на фармацевтический — там легче , можно гораздо меньше учиться. Потом, быстро разобравшись, какой из меня аптекарь и завскладом, я покинул этот институт. Вот так по жизни я и шел: везде все быстро-быстро успеть. А параллельно жили мои же ровесники, ребята скромные, на мой тогдашний взгляд, неумехи, потом встречаю — один уже мастер спорта, другой закончил МИФИ…

Я стал заниматься фотографией — она тоже давала мне быстрый успех. В 26 лет у меня уже состоялась персональная выставка в Москве. Я везде был вхож, общался с Гавриилом Поповым, Пляттом, Жженовым и другими. Я делал то, что мне приятно, параллельно подстегивая себя употреблением горячительных напитков. Казалось, это тоже успех: красивый стол, хорошая закуска, выпивка, интересные люди, состояние эйфории, простоты общения… Но, как говорится в русской поговорке, "на любого молодца сил хватает у винца". И мой успех был положен "зеленым змием" на обе лопатки.

"ЗАВТРА". Как вы выбирались из этого состояния?

М.М. К своим 35 годам я считал, что в жизни уже исчерпал себя полностью. Хотя на этом же этапе, еще в доперестроечный период, я крестился. Но крестился "с налета", и получилось, как в песне : "Пока ты шел на красный свет, ты был герой, сомнений нет. Но вот открыты все пути — куда идти и с кем идти?". Идти все время как бы против ветра, с каким-то риском — это было для меня. Но когда я столкнулся с моим крестные отцом, тогда отцом Анатолием (сегодня архимандрит Зиновий), с той любовью, которую излучал батюшка, обрел совершенно новое понимание происходящего — что есть какой-то другой мир, есть другие люди, другие ценности. И потихоньку брошенное семя — слово Христово — начало во мне прорастать. И даже в состоянии тяжелых похмелий я стал обращаться к Христу, к Библии. Поначалу с нетерпением ждал приезда отца Зиновия, захлебываясь от вопросов. Сегодня "ребеночек" уже немного подрос. И это тоже успех — встать на правильное направление, знать, куда надо идти, потому что и попутный ветер не будет попутным, если капитан не знает направления движения судна.

"ЗАВТРА". Михаил Федорович, с чего начиналась ваша "Обитель ТИЛь" (Терпение, Искренность, Любовь), как возникла сама идея создания центра помощи алкоголикам и наркоманам?

М.М. Началось все с того, что в умирающей деревне Дураково я купил участок земли размером в 15 соток, на котором впоследствии построил дачу. Честно говоря, помышлял об уединении, искал возможность вырваться из того московского образа жизни, который был полон искушений, не позволял мне соблюдать трезвость. Для алкоголика, решившего не пить, очень важен соответствующий круг общения — чтобы окружающие тоже были трезвыми, причем поголовно. Моей первостепенной задачей на том этапе стал поиск единомышленников, единоверцев, людей, с которыми я, будучи сам алкоголиком, могу найти общий язык и сообща противостоять искушению. Тем более, что место здесь необыкновенное. Любой, кто попадает в окрестности деревни Дураково, исполняется искреннего восхищения и удивления. Вся природа располагает именно к трезвому образу жизни: здешний пейзаж — и пруды, и ручьи, и родники — ну, никак это не вяжется с пьяницами, бредущими в никуда. А вершина всему этому — Бог. Мы все под Богом ходим и рождены для исполнения воли Божьей, благой и совершенной. Я это ощутил. Для меня воля Божия воплощается, в частности, в том, что вместе с друзьями вот уже 17 лет мы возводим "Обитель ТИЛь" для реабилитации. Так что начиналось все, как ни парадоксально, с алкоголиков. Потом, вследствие прогрессирующей алкоголизации общества, в Обитель за помощью пришли и наркоманы.

"ЗАВТРА". Есть такая точка зрения: если алкоголизм — это болезнь души, то наркомания — болезнь духа?

М.М. Душа без духа — не душа. И при алкоголизме, и при наркомании в человеке присутствует ложный дух свободы. Что такое спирт? По латыни спиритус — это дух. То есть на самом деле происходит подмена Духа Божьего, а это фактически разрыв души и мозга. Душа праведного человека должна быть наполнена духом созидания, желанием служить, работать, кормить свою семью, видеть счастливыми своих детей, дать им правильное воспитание. И при этом очень важно не просто хотеть, но и делать что-то для воплощения, то есть обязательно совершать усилия. Когда это происходит, человек может даже не ощущать, что он с Богом, но это именно так, потому что в итоге обретается гармония. В этом одна из первейших задач нашего центра "Обитель ТИЛь".

"ЗАВТРА". А можно ли научить жить в гармонии взрослого человека, то есть вполне сформировавшуюся личность?

М.М. Можно, но только при его желании. Нельзя выйти на ковер и стать борцом — надо еще и тренироваться. В нашем случае, в деле реабилитации, человеку нужно длительное время находиться в верном русле, в жесткой упряжке, обязательно совершая над собой усилия для выправления взятого когда-то неверного курса в никуда. Гармонию можно обрести только через жертвенность, что-то отдавая другим: стремление свое, время свое. При этом отдача рождает результат в первую очередь в сердце. Мы все хотим иметь в душе гармонию, но что каждый делает для этого? Давайте возьмем две крайние точки: монах и бомж. Монах ничего не имеет — он к этому устремлен и потому стяжает дух помощи, дух любви и жертвенности, которая есть проявление божественной любви в человеке. А вот бомж: он вроде как тоже ничего не имеет, но чем наполнен такой человек? Духом алкоголя, стяжательства. Бомж живет по принципу суперэгоизма: своя картонка, свой мирок, который он старательно оберегает. К сожалению, современное общество подвержено постоянным провокациям духа стяжательства. Человек порой совершает неимоверные усилия для достижения чего-то, навязанного ему лишь модой и образом жизни псевдокумиров. Вот буду иметь такую шубу или, скажем, украшение, и тогда мне будет хорошо, тогда все классно. А в итоге-то получается банальный потребитель.

Главное для алкоголика и наркомана, если они хотят исцелиться, — честно сказать себе: я болен, мне нужна помощь. Кто признает свое бессилие перед алкоголем или наркотиками; тот обретет силу. Но пока человек действительно не захочет начать путь к излечению, ничего не получится. Вот самый простой пример. У человека заболел зуб, и он либо может пойти к стоматологу подлечить его сразу, либо будет глотать анальгин до бесконечности, в результате чего все равно придет к врачу, но уже за вставной челюстью. Сегодня есть наработанные методы, апробированные и американцами, и россиянами. Вот родные и близкие уже видят, что человек страдает, мучается, но пока еще ему хорошо, нормально. Дело в том, что при употреблении алкоголя и наркотиков человеку на каком-то этапе комфортно. Если б было наоборот, тогда и проблема не стояла бы. Вот последствия этой "приятности" уже иные. И если родные, близкие видят, что появилась некая зависимость, тогда им нужно правильно взяться за дело. То есть критиковать не наркомана — "ты плохой, ты недостойный сын или дочь", — а саму болезнь. И нужно обязательно давать возможность алкоголику или наркоману увидеть свои поступки со стороны. К сожалению, в нашем обществе, все это еще замалчивается в семье, прячется, потому что стыдно перед окружающими, стыдно перед работодателем. Будем делать вид, что все нормально. Да неправильно это! Вместо внутренне беспокойного попустительства и замалчивания нужно дать человеку самому разобраться. Для начала на бытовом уровне: утром после пьянки он должен сам убрать за собой все последствия этой пьянки. Он обязательно должен увидеть все это так, как есть — в неприглядном свете. Давай иди и сам всё делай. Делай и анализируй.

"ЗАВТРА". Любой родитель хочет, чтобы ребенок его слушался. И если бы дети действительно слушались, не случалось бы никаких неприятностей. Но они растут и проявляют самостоятельность. Почему, находясь в "ТИЛе", эти самостоятельные люди начинают к кому-то прислушиваться, на чем возникает контакт с вами, с наставником, ведущим их, наконец, в правильном направлении?

М.М. Лично я в детстве искал учителей интуитивно. Думаю, что каждый мужчина, мальчик ищет учителя. Я искал и находил, но не все отвечали тем требованиям, какие предъявляются учителю. Сейчас я уже могу сказать: слава Богу, я нашел учителей. Мой крестный отец архимандрит Зиновий, мой духовный наставник архиепископ Алексий — это люди, которым я доверяю. Доверяю их духовному опыту, духовному видению, духовной образованности. Где точно нет предела совершенству, так это в области духа. И сегодня я понимаю, что если ставить перед собой цели, эти цели должны выходить за пределы земного бытия, всё должно сводиться в итоге к одной цели — стяжания Царства Божия. Потому что вся жизнь человеческая, по сути, направлена на подготовку к смерти. Вот сегодня, например, я проснулся рано. Мне радостно, потому что есть время помолиться, войти в свой внутренний мир и вспомнить картинки из детства, как я формировался до сегодняшнего дня, посмотреть, где первостепенное, а где второстепенное.

"ЗАВТРА". А в чем вам сейчас видится ваш главный успех?

М.М. Конечно, это мои дети. Сын от первого брака закончил университет, кандидат наук. Радует меня и дочь своими успехами. Воспитывая её, я с мерой ответственности многие вещи просто не разрешал. Но в результате, при послушании отцу, вырос самостоятельный человек: с красным дипломом закончила бюджетный факультет, параллельно голландскую школу флористики и школу фотомоделей. Сегодня Марина — грамотнейший специалист, но прежде всего она ориентирована на материнство. И недавно родила мне внучку.

У меня теперь очень теплые отношения с моим отцом, с которым многие-многие годы не мог найти общего языка, — он сильно пил. Но отец тоже пришел в Церковь, и сегодня у него нет проблем с алкоголем. Это удивительно, и когда видишь такие перерождения, понимаешь, что только со Христом созидается личность.

"ЗАВТРА". Михаил Федорович, вы уже давно и осознанно движетесь по пути трезвости. Как вы для себя определяете этот путь, что вкладываете в это понятие?

М.М. Я сказал бы так: упование мое — Отец, прибежище мое — Сын, покров мой — Дух Святой. Я ведь 16 лет не употребляю алкоголь. Казалось бы, какой я алкоголик? Но с точки зрения обывателя, человека, который ни разу меня не видел, я алкоголик, и это правильно — я алкоголик в длительной ремиссии. Однако моя цель — не просто трезвость. Я постоянно ищу, а что ищу? Да будет воля Твоя, Господи. Твоя, а не моя.

Я для себя нашел фундамент в периоды неких стихийных смятений человеческих судеб. Каким должен быть человек? Каждый человек — это капитан на собственном судне. Он прежде всего должен быть трезв. Поэтому сухой закон для меня становится не просто формальной фразой, а нормой. Когда мы идем в каком-то очень опасном месте, что самое главное? Главное — не сойти с вектора. Здесь, разумеется, ни о какой выпивке речи быть не может. Почему со мной случилось то, что когда-то случилось? Я могу назвать себя жертвой мечтательности. Славная сказка про Ивана на печи — мы все ждали коммунизма, когда ничего не надо будет делать, когда безделье — это как бы итог жизни. Благодаря моей нынешней трезвости я получил совершенно другое — свободу действовать и делать дело. И в этой ситуации мое достижение дает мне только одно право — право повышенной ответственности за сделанное, за сказанное и за людей вокруг, которые мне поверили.

"ЗАВТРА". Очень интересно узнать, как же устроен ваш реабилитационный центр, так сказать, изнутри, то есть перейти непосредственно к самой системе вашей работы с пациентами.

М.М. Если коротко — это метод глубокого духовного погружения, так я его обозначаю. Но вообще об этом лучше расспросить самих пациентов "Обители ТИЛь", их личные достижения на пути к исцелению — лучшая иллюстрация нашей методики.

Материал подготовил Игорь Иванов

 

Сергей Шелехов ОСТРОВ СПАСЕНИЯ

Брось в ручей горсть песка — замутится он, взбаламутится, но глядь, и опять кристально чист. Лист дубовый маленькой лодкой проплывет. Закрой глаза и слушай, как шелестит по камешкам вода. Воздух над верхушками елей стоит, переливается. Высокий деревянный крест на голубом атласе неба. Это граница. Граница неисполненных желаний, граница мечты. Это раздел, за которым другой, пусть небольшой, но особый мир. Своя территория. Небольшое государство под названием Дураково! А как еще в России должно называться место, где русский дух побеждает русскую слабость (беду)? Где добро никогда не потонет в океане зла?

Эх, Иван-дурак, знал бы ты, что через много лет, когда про тебя и детям уже сказки на Руси не читают, отыщется вот это самое место, где тебе, мудрецу да удальцу великому, памятник надо ставить.

Откуда такая красота! Ни на что не похожая, своеобычная, сказка из камня и кирпича. С русским размахом, истинно русским! Куда там Рублевкам и Жуковкам. По "легендарной" Рублевке едешь и с души воротит, все ворованное! Где у западных дизайнеров, но с беспредельностью русского идиотизма, — где у народа, но с беспредельностью чиновничьей наглости.

В Дуракове другое: размах — от русской бесшабашности, что на поверку часто мудростью выходит, архитектура — от природного русского таланта, а назначение — так вообще статья особая, от той самой непонятной иноземцам и загадочной русской души. Община здесь! Община здесь живет! Община бывших алкоголиков и наркоманов!

Михаил Федорович Морозов, гостеприимный хозяин Дуракова, невысок, крепок в кости илья-муромцевской крепостью, ведет в дом. В горнице уютно по-домашнему, светло, иконы по стенам, много икон. Письмо добротное, старое. Напротив хозяйского места за столом рисунок с Афона: "Пеликан, кормящий своим сердцем птенцов". Понемногу начинаешь понимать этого человека.

— Добрый вечер!

Трапезная. Выбеленная, выложенная камнем, со светильником из тележного колеса на цепи под высоким потолком. Деревянные скамьи и столы. На переднем — свеча и Евангелие. Человек тридцать, все встают.

— Здравствуйте! — пробежало по столам, это Морозов вошел.

— Сегодня суббота. Вы находитесь в центре реабилитации от алкогольной и наркотической зависимости "ТИЛь". Молитва на этот день…

Простая морозовская речь течет как-то сама собой. Слова, словно открытая человеческая ладонь. Ты только руку протяни навстречу…

Я смотрю на лица сидящих за столами. Здесь не надо быть ни Фрейдом, ни Ламброзо. Но странное впечатление открытости душ, внутренний покой, ясность. Я пытаюсь понять, что может их объединять? Вот этот имеет тюремный срок; этот совсем старик; а этому — лет двадцать, он прошел через героин. Они разные. Врач, шофер, директор, вор, рэпер, школьник… Святое место! Они пришли сюда сами…

На ручейке — запруда, купель с ледяной, кристально чистой водой, аккуратный, затейливый домик из камня: баня. Какая-то мысль и не отпускает. Ну, вот эта баня? Всё, как положено, с парилкой, с мыльней, даже деревянная огромная бочка с травами, и та есть. Но что же не так? Сколько я этих бань видел… Вот оно! "Не так" только одно: на всех виденных мною банях, виллах, коттеджах, стриженых газонах рукою хозяина словно написано, подчеркнуто — моё! А здесь, в Дуракове, и хозяин, крепкий, умный, деловой, владелец самой крупной и известной мастерской по изготовлению икон, и угодья, и дома, и хозяйство с молочной фермой, конюшней, мастерскими, а вот этой напыщенной гордости нет. Не для себя! Живет в этих домах община. Живет по своим неторопливым законам, своим натуральным хозяйством.

Идем смотреть на только что отелившуюся корову. В ворохе пахучего сена она облизывала новорожденного теленка. От теленка шел пар. Библейская картина. Все улыбались, смеялись, рассматривая телёнка .

Что же должно произойти в жизни человека, чтобы глаза алкоголика стали такими ясными?..

История страны — история ее людей. История людей — история их Веры или неверия.

Тринадцатый год живет Обитель своей нехитрой жизнью: пашет, сеет, жнет, выращивает коров и лошадей. И за этой простой работой, в духовном общении, в коллективной молитве, в ежедневных встречах, в искренних рассказах друг другу о своем недуге, во взаимопомощи и любви, идет работа другая — возрождение Души и Веры. Люди разных национальностей, стран и конфессий. Мужчины, женщины и подростки. Из России, Белоруссии и Украины, Италии, Франции и Америки. Все эти люди увидели здесь свет новой трезвой жизни.

Поставили в Дуракове храм в честь иконы Божией Матери "Неупиваемая Чаша". Сами поставили, своими руками, своими иконами украсили иконостас. По благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II освятили в 2002 году. В притворе храма по стенам -фотографии в рамах. Лица. Множество лиц. Год 1994,1995… 2001… 2006. Лица выпускников Обители. Разные. Лица нашей России. Успех Обители зиждется на Православной Вере. Вере в Бога, вере в Человека, как в вершину божественного творения, на осознании индивидуальности каждого и созидательном труде.

Пройдя через Обитель, многие приняли таинство Крещения и стали православными, а некоторые остались в "Обители ТИЛь" и уже много лет живут в Дуракове, как в родном доме. В том, что, пройдя духовную школу Морозова, более 600 человек обрели новый смысл собственной жизни, нашли новую работу, наладили семейные отношения, родили и воспитывают детей. В том, что путь восхождения к Вере оставляет в душах выпускников Обители неизгладимый след на всю жизнь. Заставляет их не прерывать с ней животворную связь.

Ежегодно сотни выпускников приезжают на ставшие доброй традицией церковные праздники в Дураково. Покров Пресвятой Богородицы, Крещение Господне, престольный праздник в честь иконы Божией Матери "Неупиваемая Чаша" отмечаются праздничными богослужениями, крестными ходами, культурными акциями. Сотни русских православных людей принимают участие в этих торжествах. За ними — вся преображающаяся Россия, её будущее.

 

Елена Крымова ВПЕРЕДИ — ЖИЗНЬ

— Алкоголик Сергей.

— Наркоманка Анна.

— Созависимый Анатолий.

— Интересующаяся Елена.

— Алкоголик Максим…

Мы познакомились. Так, с личного представления всех присутствующих, начинаются занятия группы, работающей по системе "12 шагов".

Потом каждый рассказывает о себе: как он втянулся в пагубную привычку, до какой степени опустился, но главное — как выбирается из беды. В каждой коротенькой исповеди — опыт преодоления. "Я сегодня трезвый", — заканчивает, свой рассказ каждый.

Методика "12 шагов" известна в нашей стране многим. Она показала свою эффективность в работе и с алкоголиками, и с наркоманами, и с людьми, которых принято называть созависимыми: болезнь своих близких они воспринимают как свою, страдают так же тяжело.

Михаил Морозов, который сам организовал и много лет ведет группу анонимных алкоголиков и наркоманов в Москве, на территории Новоспасского монастыря, положил в фундамент этого начинания основы православной веры. Словами апостола Павла, сам "быв искушен может и искушаемым помочь" — сформулирован главный принцип: все одинаковы перед болезнью, перед грехом и страстью, но опыт другого человека может стать твоим опытом, ему можно научится, перенять.

Михаил Федорович учит своих подопечных просить помощи у Бога, ведь "Без меня не можете творить нечесоже". Да, действительно, своим умом и своими силами они уже сделали, что могли. К тому состоянию, которого они "достигли", привел их выбор, их мировоззрение.

— А теперь, — говорит наставник, — если будете веровать в Спасителя вашего Иисуса Христа, Он будет действовать в вас: "Упование мое — Отец, прибежище мое — Сын, покров мой — Дух Святой".

Та поддержка, которую люди оказывают друг другу на группах, она, по большому счету, также идет не от них самих, — им, истерзанным злой страстью, нечем делиться.

Темы, которые выбираются для обсуждения на группах, касаются самой сердцевины человеческой души. При мне, например, говорили об обиде. Как относиться к тем, кто обидел нас, что делать, если мы кого-то обидели. Это чувство, сжигающее душу, на что оно нам дано? Как выйти из состояния обиды с пользой для себя, с позитивом?

…Я не принадлежу к людям, которые собираются по вторникам в Новоспасском монастыре по главному определяющему критерию. Но я — такая же, как и они. Бывает, так же бессмысленно обижаюсь на близких. Так же не вижу явные другим грехи в душе своей. Им помогает Михаил Федорович. Они помогают друг другу. Они помогают мне. Мне хочется бывать на группах.

 

Владимир Бушин ГОЛОВА, БУЛЫЖНИК И КОЧАН

МЫ ОКАЗАЛИСЬ ГРАЖДАНАМИ небывалой в истории страны, руководители которой соревнуются (или лучше сказать в духе времени — конкурируют?) в том, кто ядовитей уязвит прошлое, кто глубже забьёт клин в щель, разделяющую разные слои и поколения нынешнего общества.

Как только Владимир Путин в бытность президентом оказался с государственным визитом в Финляндии, так немедленно от имени страны (а как же? Президент!) возложил венок к памятнику дважды битого Красной Армией барона Маннергейма, гитлеровского прихвостня в войне против СССР. Вот это клин! Вот это оплеуха батюшке, солдату Великой Отечественной, и матушке-солдатке, и всему их поколению.

Сменивший его Дмитрий Медведёв не пожелал отстать от учителя, и даже превзошёл его: венок положил не к памятнику в центре Хельсинки, как Путин, а не поленился добраться на трамвае до кладбища Хиетаниеми и возложил веночек прямо на ухоженную могилку битого барона. Говорят, отдельную персональную гвоздичку положила и его супруга, что тоже было втыком учителю.

Сколько советских солдат и офицеров погибло в боях с финнами, сколько ленинградцев умерло в дни блокады от голода и обстрелов именно по вине финнов, сказать трудно, но известно, что в плену у них погибли 18318 наших воинов. Они похоронены в районе городка Миккиели, что километрах в двухстах к северу от Хельсинки. Говорят, Медведев собирался туда съездить, будто бы даже венок приготовил с лентой и надписью "От президента России, внука дедов-солдат". Но трамвай в Миккиели не ходит, надо ехать поездом или брать такси, а на это у президента не было денег, ехать же за государственный счёт в пору кризиса он не мог себе позволить. Только из таких благородных патриотических соображений и не съездил, не возложил.

Прелестей финского плена хлебнул мой старший товарищ по работе в журнале "Дружба народов", да и не только — незабываемый советский поэт Ярослав Смеляков. У него есть строки:

Спервоначалу и доныне,

Как солнце зимнее в окне,

Должны быть всё-таки святыни

В любой значительной стране.

Финляндия — страна не столь уж и значительная, но святыни у неё есть, в их числе — могила и памятник Маннергейма. А нашим-то президентам зачем чтить чужие и враждебные святыни? Или финские президенты, посещая Россию, — так сказать, баш на баш — возлагали венки к памятникам Суворова или Кутузова, Сталина или Жукова?

Дальше больше. 24 мая, в день равноапостольных святых Кирилла и Мефодия, Путин не принял участия в торжествах по случаю Дня славянской письменности на Васильевском спуске, а явился с возом венков в Донской монастырь и возложил их на могилы Антона Деникина, Ивана Ильина, Александра Солженицына и Ивана Шмелёва.

Интересно, имеет ли Путин достаточно ясное представление о покойниках? Я, конечно, не сомневаюсь, что он читал и "Очерки русской смуты" Деникина (хотя бы один том из пяти), и "Лето Господне" Шмелёва (хотя бы первые три страницы), и "Философию Гегеля…" Ильина (хотя бы одну главу) да, наконец, и полубессмертный "Архипелаг" (хотя бы один том из четырех). Но понял ли что-нибудь во всём этом? Сомнительно. Однако, возлагая веночки, он молвил: "Все они пламенно любили Россию. Истинные патриоты. Героические люди трагического времени!" (Телекамеры тр-тр-тр…) Ну, конечно, патриоты, как иначе! Это всем просто по званию полагалось: и генералу, и философу, и писателям…

Правда, пламенная любовь их порой имела странноватые нюансики. Тут начать следует с генерала Деникина, как фигуры наиболее известной. Возможно, его патриотизм Путин усмотрел в известном заявлении генерала вместе c "Верховным правителем России" Колчаком в июне 1919 года, где они отказались признать независимость Финляндии и послали ко всем чертям ещё не битого Маннергейма, обещавшего за признание направить свои войска на помощь Юденичу для захвата Петрограда.

МЕЖДУ ПРОЧИМ, ведь Финляндия лет 700-800 была бессловесной окраиной Швеции. К слову сказать, сам Маннергейм не финн, а швед до 1917 года — швед русской службы. При Александре Первом Россия отвоевала эту забытую Богом окраину и предоставила ей широчайшую автономию в виде "великого княжества Финляндского" со своим сеймом и другими важными атрибутами государственности. В Хельсинки есть памятник царю Александру. Чтут — святыня. А в декабре 1917 года Советское правительство признало уже полную государственную независимость Финляндии, и Ленин, продолжая дело царя Александра, вручил в Петрограде первому финскому премьер-министру Перу Свинхувуду надлежащие документы. В Таммерфорсе, в доме, где в декабре 1905 года во время партийной конференции большевиков жил Ленин, до сих пор есть его музей. Чтут — святыня. Почему бы вам, наши драгостоящие отцы отечества, вместо могилы и памятника гитлеровскому прихвостню не посетить музей основателя нашего государства? Тем более, что пребывание Медведева в Финляндии совпало с Международным днём музеев и вход-то бесплатный.

Так вот, в ноябре 1945 года Деникин из Франции переехал в США, в Мировой центр русофобии и антисоветчины. И яснее всего патриотизм генерала виден в его письмах американскому президенту Гарри Трумэну и английскому премьер-министру Клементу Эттли, о котором Черчилль говорил: "овца в овечьей шкуре". Дело было в июне 1946-го, за год до смерти генерала. Письмо довольно пространно. Желающие могут прочитать его в "Военно-историческом журнале" N4 за 1998 год. А в сопроводительной записке на английском языке Деникин писал от руки:

"Ваше превосходительство,

принимая во внимание крайнюю опасность событий, могущих предопределить судьбы народов, прошу Вас уделить внимание моему письму, в котором выражена русская (антисоветская) точка зрения.

Искренне Ваш

А.Деникин, генерал, главнокомандующий русской армией (1917-1920)".

Антон Иванович несколько привирал: главнокомандующим русской армией он никогда не был, а всего лишь — месяца полтора в 1917 году возглавлял штаб Верховного главнокомандующего генерала Алексеева, заменившего на этом посту царя после его отречения, а позже Деникин был главнокомандующим Вооруженными силами Юга России, в которых насчитывалось около 150 тысяч штыков. А у России, кроме Юга, есть ещё Север, Восток и Запад. Там были совсем другие главнокомандующие.

Генерал водил за нос высокопоставленных англосаксов и в самом письме, заявляя, например: "В уставе Красной Армии говорится: "Красная Армия — армия мирового пролетариата, и её цель — борьба за мировую революцию". Может, лет за 25-27 до этого во времена, когда Троцкий возглавлял Реввоенсовет, так и было, но в тридцатые годы и перед Отечественной войной, во время войны и после — ничего подобного ни в одном уставе РККА не было.

Но это частные старческие шалости любимца Путина, а в чём же видел генерал "крайнюю опасность событий"? В агрессивности Советского Союза, в его несомненном намерении вот-вот кинуться на цивилизованный мир и растерзать его. Да ведь уже и кинулся: "Борьба за мировую революцию идёт полным ходом с помощью захватов Азербайджана, Маньчжурии, Кореи, Монголии…" Тут особенно характерно, что в своё время генерал был против отделения Финляндии, а теперь обвинял СССР в захвате Азербайджана, давным-давно бывшего в составе России.

Путинского любимца несло: "Советы готовят полчища наёмников… Надвигается буря… Сталин идёт по пути большевизации мира. Вопрос только во времени…" Особенно тревожила и пугала старца перспектива обретения Советским Союзом атомной бомбы: "Обладание этим оружием приведёт к немедленному действию СССР", — и это он писал Трумэну, который, получив бомбу, приступил именно к немедленному действию: обрушил её на мирные города, и вот уже 64 года остаётся единственным в истории атомным бомбометателем, а Советский Союз, сорок с лишним лет владея бомбой, ни разу, как и другие страны, не прибег даже к угрозе ею.

"Нападение, — продолжал пророческое кудахтанье старец, — будет без объявления причины, без предупреждения…" Тут бы добавить: "как Германия напала на мою родину" или — "как Япония — на вашу". Но нет, он лишь поддавал жару: " нападение будет, даже несмотря на полную капитуляцию перед советскими требованиями". Да о какой же капитуляции можно было вести речь, когда у Америки этих бомб уже навалом?

И что же в такой ужасной обстановке битый генерал предлагал Западу? Он аж ножками сучил от страха и нетерпения: "Нельзя ждать, пока грянет буря… Необходимые действия нужно предпринять теперь… Необходимо немедленно предпринять шаги… Необходимо немедленно прекратить нынешнюю оппортунистическую политику в отношении Советов… Необходимо немедленно принять самые эффективные меры против шпионажа со стороны Советов… Положить конец распространению коммунистической чумы!.. Преступления советского режима и его внешне политические проделки должны быть полностью разоблачены…" Это какие же преступления, какие внешнеполитические проделки? Да как же?! От разгрома фашистской Германии до захвата Азербайджана.

А кроме того, говорит, если силам Запада придется, как Гитлеру, вторгнуться в Советский Союз, то "жизненно необходимо, чтобы антибольшевистская коалиция не повторила основной ошибки, которая привела к поражению Германии". В чём эта ошибка? А в том, что немцы громили, убивали, грабили на советской земле всех подряд, а надо бы, уверял Деникин, только коммунистов. Но ведь армия Гитлера всего лишь повторяла то, что за двадцать лет до неё делала армия самого Деникина. В известном драматическом письме от 15 февраля 1920 года генерал Врангель перед убытием по настоянию англичан и Деникина из Севастополя за границу писал ему о его армии: "Милостивый государь Антон Иванович! Армия, воспитанная на произволе, грабежах и пьянстве, ведомая Начальником, примером своим развращающим войска,- такая армия не могла создать Россию" (ВИЖ, 1990, N7, с.70). Святая правда! Как и такого же образца, но даже гораздо более мощная армия Гитлера не могла победить Россию. Поэтому, если бы старец был в здравом уме и честной совести, то должен бы сказать: "Не повторяйте нашу с Гитлером ошибку!" А он вместо этого хитрил: "Самое важное — не забыть уроки недавней войны". То есть выставлял дураком и мерзавцем только Гитлера.

И ещё хитроумнее дальше: "До тех пор, пока война развертывалась под знаменем интернационализма, результаты в виде бесславной финской кампании и катастрофы Красной Армии на пути к Москве были налицо". Катастрофы, отрадные для путинского любимца.

Но, во-первых, это почему же финская кампания в глазах генерала бесславна? Да, она оказалась трудной, в ней были ошибки и промахи, но Красная Армия решила все задачи, добилась всех целей, которые перед ней стояли, всего, что было нужно для уменьшения опасности Ленинграду, и не мы к финнам, а они явились к нам в нашу столицу и для подписания мира на наших условиях — что тут бесславного? Кажется, Деникин принимал участие в русско-японской войне. Так не считал ли генерал, что она была более славной? А Портсмутский договор, по которому Японии оттяпала у нас Южный Сахалин, да ещё мы признали её право на Ляодунский полуостров с Порт-Артуром и Дальним,- не считал ли генерал этот договор более достойным его родины, чем тот, что мы подписали с финнами 12 марта 1940 года в Москве, по которому к нам отходил Карельский перешеек и мы получили в аренду полуостров Ханко, на котором тотчас создали военную базу, сыгравшую вскоре важную роль в защите Ленинграда?

Во-вторых, мы, конечно, оставались интернационалистами, и Красная Армия была по своему составу интернациональной, но нашим знаменем, вынесенным вперед в войне против фашистской Германии, стал советский государственный и русский национальный патриотизм. В первый же день войны в выступлении по радио В.М.Молотова, а потом И.В.Сталина она была провозглашена Отечественной и поставлена в один ряд с Отечественной войной 1812 года. Именно это единство национально-исторического и советской современности было выражено в обращении нашего Верховного Главнокомандующего к Красной Армии на великом параде 7 ноября 1941 года: "Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!"

И наши трудности в Финской кампании, как и трагические неудачи 1941-1942 годов, объясняются вовсе не "знаменем интернационализма", а многими другими причинами, о которых многоопытный генерал мог бы знать лучше, чем Радзинский, Сванидзе или Путин.

ДЕНИКИН предупреждал Трумэна и Эттли: если вы не истребите прежде всего коммунистов, то "интервенция Запада кончится так же, как все предыдущие вторжения: польское, шведское, наполеоновское и гитлеровское". По деликатности воспитания генерал не упомянул англо-франко-американо-японское вторжение 1918 года, окончившееся так же, но его адресаты едва ли забыли об этом.

Ещё большую опасность для Запада, чем советская атомная бомба, Деникин видел в Сталине, в самой его личности, считал его "главной опорой". Что ж, кто оспорит? И потому, говорил, "падение главной опоры приведёт к разрушению и гибели всей структуры. Инспирированный "культ" Сталина не переживёт этого". Вот кто, оказывается, был первым-то борцом против культа личности — правда, только теоретическим. Но как же на деле совершить "падение главной опоры"? Деникин не знал. Однако прошло десять лет и сыскался практик — Хрущёв!

И тут заслуживают внимания дальнейшие поучения генерала:"Наиболее желательным для России и наиболее выгодным для мира способом урегулирования кризиса (так он называл свержение Советской власти. — В.Б.) был бы внутренний переворот в СССР". Хрущёв его и начал, Горбачёв и Ельцин завершили. Путин и Новодворская закрепляют. Как же не положить венок на могилу первопроходца!

Теперь, если спускаться по ступенькам известности, надо бы сказать о патриотизме Солженицына, но он, откровенно говоря, до того мне остофигел, что я ограничусь лишь напоминанием о том, что, живя в США, этот патриот занимался тем же самым, чем за тридцать лет до него дряхлый генерал Деникин перед смертью: стращал Запад нападением — вот-вот!- Советского Союза и скорым крахом всего цивилизованного сообщества. Ну, что последовало за всеми этими пророчествами самопровозглашенного пророка, мы знаем. Заслужил он венок от Путина? Бесспорно. Стольким людям мозги запудрил, стольким лапши на уши навесил, стольким вермишелью рты заткнул. И Большую Коммунистическую улицу в подарок от Лужкова и его жены-миллиардерши тоже заслужил. И хватит о нём. Остофигел, говорю.

Взглянем лучше на Ивана Шмелёва. Тоже выдающийся патриот. Как отмечают даже нынешние демократические издания, например, биографический словарь "Русские писатели ХХ века" (М., 200. с.778), писатель бурно ликовал, когда немецкие фашисты напали на его любимую родину. В "Парижском вестнике" и в берлинском "Новом слове" он поносил Советскую власть почти как Сванидзе и Млечин. Иван Сергеевич, видите ли, был уверен, что фашисты избавят Россию от большевиков,- потому и ликовал. Но, увы, к огорчению патриота произошло нечто прямо противоположное: большевики избавили Германию и Европу от фашизма. Естественно, что после войны Шмелёву пришлось оправдываться. 31 мая 1947 года в газете "Русская мысль" он божился: "Фашистом я никогда не был". Вот те крест! Мало того, "и сочувствия фашизму не проявлял никогда". А желание победы фашизму разве не сочувствие ему? Нет, он всего лишь хотел, чтобы немецкие танки да самолёты, душегубки да расстрелы, виселицы да грабежи вернули любимую родину на 25 лет назад.

А Ильин, если пойти дальше? Тот и оправдываться не стал. Живя в Берлине, он 17 мая 1933 года, т.е. вскоре после прихода Гитлера к власти, писал в парижской газете русских эмигрантов "Возрождение": "Европа не понимает национал-социалистического движения. Не понимает и боится. Верит всем россказням "очевидцев", всем пугающим предсказателям. Леворадикальные публицисты чуть ли не всех европейских наций пугают друг друга и создают перекличку ненависти и злобы. Очернение фашизма вредит всему человечеству".

Как, дескать, можно очернять и даже ненавидеть столь отрадное "явление мирового масштаба"?! Вы только подумайте, мол: "Что сделал Гитлер? Он остановил большевизацию Германии и оказал этим величайшую услугу всей Европе" и, в частности, Александру Минкину, европейцу из "МК". И всё, мол, будет тип-топ, "пока Муссолини ведёт Италию, а Гитлер ведёт Германию".

И дальше: "Прежде всего, — говорит, — я категорически отказываюсь расценивать события последних трех месяцев в Германии с точки зрения немецких евреев, урезанных в правах, пострадавших материально или даже покинувших страну". А, Минкин?.. И чего, видите ли, евреи суетятся, чего бегут? "Случившаяся с ними драматическая неприятность(! — В.Б.) не потрясает нас". Нет, нас не потрясает и вас, читатель, не должна потрясать. Действительно, ведь до другой "драматической неприятности", до "хрустальной ночи" — всегерманского еврейского погрома, когда 36 евреев было убито, около 20 тысяч брошены в концлагеря, да ещё разрушено и сожжено 267 синагог и 815 магазинов, принадлежавших евреям, — до этой "драматической неприятности" было ещё пять с лишним лет, а до Освенцима еще дальше. Чего они дергаются? Сидели бы тихо, читали свой Талмуд да ждали.

И ещё: "Германский национал-социализм решительно не исчерпывается ограничением в правах немецких евреев". Это была святая правда. Во-первых, после ограничения евреев в гражданских правах фашисты занялись многими другими их правами — вплоть до права на жизнь, а вскоре, после "хрустальной ночи", занялись в таком же диапазоне правами чехов, поляков, французов, норвежцев, югославов и так добрались до прав русских, не чуждых любимому философу Путина, до всех советских народов.

По некоторым сведениям, у Ильина у самого были еврейские корни, до которых, вероятно, любознательные в этом вопросе немцы позже докопались, что и повлекло его убытие-вышибон из Германии в Швейцарию, а пока он стыдил неразумных евреев и многих других европейцев: "Нам, находящимся в самом котле событий (он, повторяю, жил в Берлине. — В.Б.), видящим всё своими глазами, подверженным всем новым распоряжениям и законам, но сохраняющим духовную трезвость, становится нравственно невозможным молчать. Надо говорить и говорить правду". Как Толстой, не могу молчать! Как Золя, я обвиняю!

Да, он не молчал, он говорил и говорил такую вот свою правду о фашизме: "Новый дух у всякого искреннего национал-социалиста горит в сердце, напрягает его мускулы, звучит в его словах и сверкает в глазах. Достаточно видеть эти верующие лица, достаточно видеть эту дисциплину, чтобы понять: да есть ли на свете народ, который не захотел бы создать у себя движение такого подъёма и такого духа?" Каков слог! Философ был уверен, что весь мир должен стать фашистским и призывал к этому. Тем более, что, по его мнению, "этот дух роднит национал-социализм с духом русского белого движения". И ставил в один ряд Муссолини и Врангеля, на которых-де клеветали, но — "разве Врангель и Муссолини стали от этого меньше?"Конечно, нет. Так же, как Гитлер и Маннергейм, Геринг и Деникин, Кейтель и Колчак…

Не думаете ли вы, гр. Путин, что когда бронированный германский фашизм ринулся на нашу родину, истребляя миллионы наших сограждан, разрушая или грабя всё на своем пути, то Ильин, проникнутый вместе со Шмелёвым помянутыми двумя духами, тоже всей душой был на стороне фашизма, что он вместе со Шмелёвым желал ему победы и ликовал, когда его армии докатились до Москвы, а потом до Сталинграда?

МОГУТ СКАЗАТЬ: это, вероятно, было у Ильина заблуждение молодости или какой-то нравственный амок, что ли, или, наконец,- лицом к лицу лица не разглядеть. О, нет! Во-первых, он был тогда уже далеко не молод, примерно ровесник Грызлова.

А во-вторых, и после того, как германский фашизм вверг человечество в мировую войну, истребил миллионы, и особенно жестоко и обильно — соотечественников Ильина, даже после Нюрнбергского процесса — словом, и после того, как фашизм со всей ясностью явил миру свой сатанинский лик, сей христианский философ и не подумал отказаться от своих песнопений в честь фашизма, а продолжал нахваливать его и защищать.

В 1948 году уже после, говорю, Нюрнбергского процесса, на котором даже некоторые подсудимые ужаснулись тем документам и свидетельствам кинохроники, что им предъявили, — и после этого Ильин пишет работу "О фашизме", в которой протестует против такого прямолинейного подхода к преступникам, как намыленная веревка и талдычит: "Фашизм был прав… Фашизм есть явление сложное, многостороннее. В нём есть здоровое и больное, старое и новое, охранительное и разрушительное. Поэтому в оценке его нужны спокойствие и справедливость…" Так давайте, мол, спокойно и справедливо поддержим в фашизме всё здоровое, новое, охранительное. Он призывал к спокойному суждению о фашизма после Нюрнбергского процесса! К справедливости к нему после того, как стало известно, что развязанная фашистами Вторая мировая обошлась человечеству в 50 миллионов жизней.

А здоровое в фашизме философ видел в том, что он "возник как реакция на большевизм". Ну как же было за такую мыслю, подхваченную Минкиным и Свинкиным, не перенести его прах в столицу демократической России?! Как было не возложить сейчас цветы на его могилу?! Ведь и ельцинско-путинская демократия возникла как реакция подпольных богачей и идиотов на большевизм, на социализм, на Советскую власть.

25 мая, держа речь перед членами правительства, Путин, между прочим, заявил: "Демократия и жульничество — это не одно и то же". Правильно! От одного только простого жульничества народ не вымирает по 800 тысяч в год. Это происходит в том случае, когда жульничество обретает небывалую форму ограбления всей великой страны кучкой негодяев во главе с Ельциным, Черномырдиным и Чубайсом. И это жульничество уже превосходит фашизм: тот всё-таки грабил не родную страну, а чужие. Было время, когда Путин говорил, что ему "выть хочется" при виде ограбления народа. А теперь вещает: "Можете сколько угодно выть, а пересмотра приватизации не будет".

А ещё через пару деньков перед профсоюзными боссами Путин вдруг заявил: "Раньше было модно повторять: "Булыжник — орудие пролетариата". А сегодня — ничего подобного. Сегодня главное орудие пролетариата — голова, мозги".

Человек явно не понимал, что говорил. Во-первых, знаменитая скульптура замечательного русского ваятеля Ивана Шадра называлась "Булыжник — оружие пролетариата", а не орудие. Это же разные слова. Всякое оружие можно назвать орудием, существуют, допустим, артиллерийские орудия, но не всякое орудие — оружие. Разве можно назвать оружием, например, такие орудия сельскохозяйственного труда, как плуг или грабли.

Во-вторых, никогда название скульптуры Шадра не было модным. Она была создана в 1927 году к десятой годовщине Октябрьской революции и носила чисто символический характер. Булыжник никогда не имел существенного значения в борьбе ни пролетариата, ни крестьянства или казачества, ни даже рабов Древнего Рима. Не играл он никакой роли за сотни лет до этого в борьбе "пролетариев" Пугачёва, Разина, Болотникова, Булавина…

Но Путин пытается внушить, что в Советское время мы только во всём и орудовали булыжниками, а вот сегодня, в пору взлелеянной им демократии, требуются не булыжники вместо головы, а сами головы с умными мозгами, и такую голову, дескать, вот уже десять лет вы имеете счастье созерцать…

Нет, ваше степенство, мы всегда жили головами, да ещё, разумеется, и сердцами: умнейшими головами и широкими, мужественными сердцами Ленина и Сталина, Дзержинского и Кирова, Жукова и Рокоссовского, Курчатова и Королёва, Шолохова и Шостаковича… Из всего нынешнего демократического кагала кого можете вы поставить рядом с этими умами и сердцами Советской эпохи? Уж не Грызлова ли рядом с Лениным? Не Миронова ли рядом со Сталиным? Не Сердюкова ли рядом с Жуковым? Не Фурсенко ли рядом с Курчатовым? Не Дашкову ли рядом с Шолоховым? Не Илью ли Резника рядом с Михаилом Исаковским? Не Геннадия ли Хазанова рядом с Аркадием Райкиным? Не Бориса ли Моисеева рядом с Игорем Моисеевым?..

Великие советские умы, сердца и таланты в кратчайший исторический срок вывели отсталую, разоренную, изможденную войнами страну к вершине благоденствия и славы. А ваш кагал в ещё более краткий срок довел страну до того, что мать продаёт за четыре миллиона родную шестилетнюю дочь, а по признанию самого президента, высокие государственные должности, места в парламенте приобретаются за мзду; телевидение из могучего средства культурного просвещения стало, по точному выражения академика Гинзбурга, развращающей народ "преступной организацией" — лживой, бездарной, похабной; один священник венчает двух педерастов, другой сбил насмерть на своей машине прохожего и газанул прочь; офицеры тайно продают иностранцам секретное оружие и детали к нему; владельцы лекарственных фирм травят народ, торгуя фальсифицированным товаром, и одного из них, известного Брынцалова, нажившего на подделках и убийствах 80 миллионов рублей, штрафуют на 50 тысяч рублей; одни милиционеры организуют банды и грабят, убивают беззащитных соотечественников; другие милиционеры, будучи охранниками предприятия, именно на это предприятие совершают бандитский налёт; третьи просто расстреливают посетителей магазинов… Это всё факты только последнего времени. Так вот, что надо иметь на плечах, чтобы довести до всего этого великую державу? Булыжник или кочан капусты?

 

Юрий Нерсесов «…В УЩЕРБ ИНТЕРЕСАМ РОСCИИ»

В повести Сергея Довлатова "Филиал" есть замечательный эпизод. После разгрома и оккупации США в Третьей мировой войне советский комендант Нью-Йорка рассказывает эмигрантам с Брайтон-Бич об их дальнейшей судьбе.

"- Ты, Левин, был советским писателем. Затем стал антисоветским писателем. Теперь опять будешь советским писателем. Ясно?

— Слушаюсь! — отвечает Левин.

— Ты, Далматов, был советским журналистом. Затем стал антисоветским журналистом. Теперь опять будешь советским журналистом. Не возражаешь?

— Слушаюсь! — отвечает Далматов.

— А сейчас, — говорит, — вон отсюда! И помните, что завтра на работу!"

Довлатовскую шутку я вспомнил, ознакомившись с указом Дмитрия Медведева о создании нового органа с заковыристым названием "Комиссия по противодействиям фальсификации истории в ущерб интересам России". Уж больно колоритных персонажей включил Дмитрий Анатольевич в почтенную Комиссию!

Самой яркой фигурой там, без сомнения, стал телеведущий Николай Сванидзе. Чтобы сварить всю лапшу, которую он успел навешать на уши зрителям, понадобится как минимум железнодорожная цистерна, поэтому ограничусь мнением Николая Карловича о Берлинской операции. По его данным, безумное стремление захватить столицу третьего рейха раньше американцев погубило 500 тысяч советских солдат.

Обычно, желая раздуть потери при штурме Берлина, жулики от истории прибавляют к 81116 погибшим солдатам Советской Армии и союзных польских частей 280 251 раненых и заболевших, после чего объявляют убитыми всех скопом. Но Сванидзе чужд столь мелочным ухищрениям. Полмиллиона, и точка! А поскольку на одного павшего приходится трое раненых, к концу операции все 2 миллиона наших бойцов лежали в могилах или госпиталях. И только "кровавые маньяки" Жуков и Конев вдвоём поднимали Знамя победы над рейхстагом, под стоны 2 миллионов изнасилованных немецких женщин.

Думаете, Николай Карлович в Комиссии один такой? Кроме него, там заседает ещё и директор Института Всеобщей истории Российской Академии наук Александр Чубарьян, чуть раньше вошедший в Комиссию историков при президенте Латвии, и вы-таки можете представить, как препарирует историю на этом замечательном междусобойчике! Достаточно сказать, что ближайшая соратница Наталья Лебедева активно участвовала в работе над клеветническим фильмом "The Soviet Story", который пытается возложить на СССР вину не только за присоединение прибалтийских республик, но и за Холокост!

Ещё в Комиссию зачислен директор Института российской истории Российской Академии наук Андрей Сахаров. Не из его ли Института периодически выходят труды, доказывающие, что 22 июня 1941 года Гитлер всего лишь упредил готовящуюся советскую агрессию, а коварный Сталин сам и вооружил бесноватого фюрера? Творение сподвижницы Сахарова Татьяны Бушуевой так и называется: "Фашистский меч ковался в СССР". На самом деле Советский Союз сотрудничал по части обороны не с третьим рейхом, а с демократической Веймарской республикой, и после прихода Гитлера к власти немецкие военные школы в СССР были закрыты, но кого интересует правда, если надо обгадить прежнюю власть в угоду нынешней?

Может быть, товарищ комендант в лице назначенных президентом чиновников заставит исторических девочек легкого поведения работать в нужном направлении? Не уверен, что председатель Комиссии, глава президентской администрации Сергей Нарышкин найдёт достаточно времени для чуткого руководства своим беспокойным творческим коллективом. Это же касается и приписанных к новому органу представителей Министерства обороны, Министерства иностранных дел, ФСБ и других ведомств.

Следовательно, готовить документы и определять, кто у нас фальсифактор, будут всё те же Сванидзе, Сахаров и Чубарьян. Возможно, при участии замминистра образования Исаака Калины, чьи взгляды вряд ли сильно отличаются от позиций граждан историков. А уж учебнички, которые с подачи Исаака Иосифовича рекомендуются к употреблению министерством — вообще туши свет! Именно Калина выступал одним из главных толкачей пособия по новейшей истории России 1945-2006 гг., в котором Хрущёв не истреблял политических противников, американцы высаживались в Северном Вьетнаме, Сталин считал Ворошилова вражеским шпионом, а западноевропейские страны вскоре после завершения Второй мировой войны повсеместно запретили у себя коммунистические партии.

Некоторые комиссионеры не то что учебник написать — двух слов в области истории сказать не могут без очередного ляпа. Например, депутат Государственной думы от "Единой России" Сергей Марков обвинил Украину, Латвию и Эстонию в зловредной героизации вражеской дивизии "Эдельвейс". По словам Сергея Леонидовича, Гитлер и Геббельс, узрев такое, хлопали бы в ладошки от радости. С какого перепугу Марков обвинил властителей Киева, Риги и Таллина в преступной страсти к 1-й горнопехотной дивизии вермахта, выбравшей своей эмблемой цветок эдельвейса? Ей-ей, не со зла! Просто подслеповатые медвежьи глазки не отличают германских горных стрелков от прибалтийских эсэсовцев, а тех от украинских полицаев.

Не уступает Маркову бывший глава Чечни, а ныне скромный заместитель министра юстиции РФ Алу Алханов! Хотя на сегодняшний день установлено порядка двадцати защитников Брестской крепости, которые с разной степенью вероятности могли быть вайнахами, а ряд представителей чеченской диаспоры утверждают, что всего ингушей и чеченцев было порядка двух сотен, Алханов настаивает на цифре 436 и запросто может записать усомнившихся в фальсификаторы! Исключение будет сделано разве что для экс-президента, записавшего в чеченцы треть гарнизона — без малого 2700 человек!

Однако самые серьёзные сомнения терзают меня относительно реакции всей честной компании на самых высокопоставленных фальсификаторов истории. Вряд ли члены комиссии рискнут возвысить голос на председателя Союза кинематографистов Никиту Михалкова. Если верить прессе, в его грядущей киноленте "Утомлённые солнцем-2" мы сможем полюбоваться атакой на немецкие окопы красноармейцев, вооруженных черенками от лопат. По словам самого мэтра, эпизод, относящийся к 1943 году(?!), должен показать, как советское государство ни во что не ставит человеческую жизнь, а шокированные немцы не понимают такого безумия.

И уж точно граждане комиссионеры благовоспитанно промолчат, если нечто подобное ляпнет сам национальный лидер! Например, повторит произнесённую пять лет назад речь о подвиге 6-й роты Псковской воздушно-десантной дивизии. "Конечно, и в годы Великой Отечественной войны тоже было немало случаев такого героического самопожертвования, — заявил тогда Владимир Владимирович, — но тогда эти воины шли на свои подвиги под дулами винтовок и автоматов заградотрядов. Сегодня же они идут на них, движимые лишь чувством патриотизма и любви к своей Родине".

Это фальсификация истории в ущерб интересам России, или на пользу? А как быть с организованными властью дружественными визитами в российские военные училища ветеранов власовской армии и Русского охранного корпуса при СС, о чём "Завтра" уже не раз писала?

Скорее всего, члены Комиссии последуют тут совету Сванидзе, ещё три года назад учившего, что "главная задача любого серьезного политика и всей политики в целом — отвести ответственность за любую нелепость и неудачу от Президента, как наседка уводит врага от гнезда".

Зато согласно разработанному "единороссами" закону "О реабилитации нацизма" до пяти лет заключения можно будет получить не только за сомнения в официальном количестве жертв Холокоста, но и за "объявление преступными действий стран-участников антигитлеровской коалиции". Осудил ядерную бомбёжку Хиросимы? Марш — за решётку!

 

Борис Лизнёв «ВИТЯЗЬ НАШ ПРЕКРАСНЫЙ…»

Всеславянский кинофорум "Золотой Витязь" прошел недавно на цветущей и гостеприимной липецкой земле. Атмосфера творческого общения, конкурсные показы, сложные взаимодействия внутри плотной и пестрой среды кинематографистов — всё это никак не затмило для гостей и участников фестиваля облик нашего Черноземья; красоту и силу благоуханных русских пространств; свечение святых обителей, которые сегодня, как и в старинные годы, полны не только внешнего блеска и благолепия, но исполнены духа доброты и снисхождения к грешникам, что идет еще от смиренного святителя Тихона Задонского. Липецкая область поражала гостей своими засеянными полями, чистыми городами, и, наконец, крайне интересными людьми, в число которых входят и народный губернатор Олег Королев, и духовно зоркий епископ Липецкий и Елецкий владыка Никон.

В этом родном и близком мире, вблизи бьющих из-под горы источников кристальных вод состоялась беседа редактора культурной тетрадки "Завтра" Андрея ФЕФЕЛОВА с одним из ярких представителей творческого содружества, сложившегося вокруг Бурляева и его "Витязя", московским режиссером-документалистом Борисом ЛИЗНЁВЫМ, чьи фильмы — такие, как "Неоставленные", "Полк, смирно!", "Вешки над рекой" — стали классикой русского современного некоммерческого кинематографа.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Борис Александрович, только что завершился XVIII "Золотой Витязь". В чем, на твой взгляд, феноменология этого фестиваля? Что ты скажешь о Николае Бурляеве, о его миссии…

Борис ЛИЗНЕВ. Николай Бурляев — это один из рыцарей русского духа, настоящий подвижник. "Золотой Витязь" — это дело его жизни. А он ведь актер, он пожертвовал своим актерством, режиссурой во имя объединения нас. Первый фестиваль, посвященный настоящему русскому кино, прошел 18 лет назад. Тогда он состоялся как фестиваль игрового кино. Я первым отдал на суд Николаю свой фильм о деревне. Тогда мы наскребли только 10 фильмов — из России, Прибалтики и Югославии. Николай Петрович понял, что ситуация настолько сложна, что в игровом кино просто нет сейчас духовных, осмысленных фильмов. Тогда он расширил программу фестиваля за счет документалистики и мультипликации. И вот теперь, на протяжении уже 18 лет, на пределе возможностей, на грани срыва каждый год фестиваль возобновляет свою работу, преодолевая чрезвычайные сложности. И только благодаря тому, что Бурляев — цельный человек, бескомпромиссная натура, — именно благодаря этому у него всё получается.

Так он шёл, например, к Швыдкому просить денег, нисколько не скрывая того, что только что подписал очередное письмо против деятельности Швыдкого как разрушителя русской культуры. Именно благодаря этой прямоте Николаю Петровичу удалось получать дотации от государства на проведение фестиваля. Бурляев — истинный воин, и нам всем надо быть немножко бурляевыми. И "Витязь" — это детище его на 100 процентов. Не будет Бурляева — не будет и фестиваля.

Конечно, то, что фестиваль кочующий, то, что он переезжает из одного русского города в другой, — стратегически важно. В этом его миссионерская задача объединения, создания глобального русского киноклуба. На мой взгляд, Бурляеву не хватает людей, чтобы более тщательно готовить фестиваль. Существует, например, проблема со зрителем, когда залы на просмотрах полностью заполняются только к концу фестиваля. Такой проблемы нет у стационарных фестивалей — фестиваль в этом случае становится городской традицией, и как-то особенно о его начале оповещать и не нужно. С "Витязем " все по-другому. Нужны связи, нужны деньги для активного оcвещения фестиваля, для рекламы. Иначе фестиваль может пройти незаметно. Поскольку электронные СМИ фестиваль не поддерживают, надо самим себя своими силами максимально "раскручивать". Удачными, на мой взгляд, были челябинский, тамбовский, иркутский фестивали. Ну, и нынешний — липецкий.

Конечно, "Золотой Витязь" — это не богемный фестиваль.

Только на бурляевском фестивале появляются актеры-личности, которые не боятся выражать свое мнение: Доронина, Гостюхин, Михайлов, Зайцева, Ножкин, Назаров. Таких актеров сейчас почти нет. Потому как, если ты не то что-то сказал, тебя перестанут снимать.

Люди здесь собираются не ради того, чтобы показать себя — пройти по красной дорожке, но ради общения с Россией. Бурляев уже породил учеников, которые сами делают фестивали и приезжают уже к Николаю Петровичу, как к отцу-предтече. Да, Бурляев — это наше всё.

А.Ф. Ты сказал абсолютно правильные слова, воспел и фестиваль, и личность его основателя. Но какие, по твоему мнению, существуют проблемы у фестиваля? Кроме очевидных финансовых и информационных…

Б.Л. Сейчас идёт борьба за людей. На этом фестивале не бывает дегенеративных отрицательных фильмов. Но много, к сожалению, сереньких. В основном это фильмы про Церковь, которые ничего, по сути, не дают. Да, они неплохие, но и не яркие. А нужен другой уровень. Мы своих оппонентов должны передумать. Надо брать глубиной, новыми способностями осмысления действительности, поскольку другого пути — то есть средств массовой информации — у нас нет.

Искусство игрового кино — это искусство порока, оценивающее порок, деградацию, разложение и прочее, прочее. Фестиваль должен обязательно обновляться, чтобы не терять связи с реальной жизнью.

То, что в рамках фестиваля работают такие режиссеры документального кино, как Криницин, Шиллер, Орехов, Гуркаленко, Матвеева, Карпова, Роженцев, Зайцев, Цаликов — большая победа. Это же все личности со своими темами, это лучшие русские режиссеры на сегодня. И никто из них не зарабатывает на своем кино. Если обществу и это не нужно, то значит, оно не способно существовать, не способно воспроизводить себя.

Разумеется, если привезти в провинцию прекрасный, глубокий документальный фильм, и рядом с ним организовать просмотр недалекого, пустого фильмика со знаменитым актером-гастролером, который не поленился и приехал в глубинку, то народ провинциальный пойдет на этот самый фильмик общаться с живым представителем московской "великой богемы". Увы, это так. И это очень плохо. Это подтверждает, что народ наш слишком доверчив.

А.Ф. Понимают ли это наверху?

Б.Л. Такие огромные деньги тратятся на футбол, на хоккей — но это же пшик, наркомания, пустота! Когда сборная России обыграла сборную Голландии, все СМИ кричали: "Случилось единение нации! Ура, мы вместе!" Ну да, случилось… Примерно на 7 часов. Это же наркотическая иллюзия… А вот документальное кино не требует таких чудовищных вложений, и оно готово показывать жизнь русских подвижников, которые пытаются разобраться в действительности, которые формируют то, что остается в культуре, в исторической памяти. Документальное кино может не только заявить об их существовании, но и показать их жизнь, их мысли. Все вблизи! Надо понимать, что документалистика, — это исторический документ. И документальные кадры, созданные сейчас, полностью будут востребованы даже не сейчас, а в будущем.

Я не так давно был на совещании документалистов и архивистов, где говорили о том, что документы, съемка событий сегодняшней жизни хороши только для истории, забывая о том, что сам человек творящий — это тоже документ эпохи, даже самый главный. Отрицая фильмы, признавая только хронику, они забывают про самое главное — ракурс, момент осмысления. К сожалению, никто не понимает важности и нужности режиссера документального кино. Ни наверху, ни внизу, ни на уровне губерний нет такого человека, фаната, который бы взял на себя функцию, не побоюсь этого слова, духовного возрождения нации. Именно этот кинематографический способ осмысления действительности сейчас, когда чуть ли не каждый второй может позволить себе купить более или менее профессиональную камеру, мог бы стать наиболее популярным. Некоторое время назад я думал, что любительское кино, снятое на домашнюю видеокамеру, может стать альтернативой гламуру. Я думал, что вот-вот возникнет массовый поток любительских лет, который вытеснит телевизионную ложь. Но этого не произошло. А не произошло это потому, что не привит нужный ракурс. На процесс, который развивается у нас на глазах, на нашу современность зрение не сформировано. Вернее, зрение есть, но только гламурное, сформированное нашим "любимым" телевидением. Что снимают дома на камеру? Свадьбы, дни рождения, смешные всякие штучки, кошечек, уточек. А рядом лежит бабушка, которая могла бы рассказать столько важного о себе, о своих предках, семье, о своей стране, в которой она жила. Чуть-чуть время прошло — и бабушки уже нет, её мысли, взгляды, воспоминания ушли вместе с ней. А на плёнке остаются только пляшущие какие-то девки, смешно падающие со стола. Я думал, что произойдет своего рода новый виток в культуре, напоминающий возрождение 60-х, когда все поголовно увлекались фотоискусством, создавая в своих посёлках, городках целые фотоклубы. За это не платили. Это было общественным движением, создающим общественное мнение. Все тогда знали, кто такой режиссер Матвеев, кто такой режиссер Тарковский. И это был авторитет, ничем не купленный. Не случайно же Тарковский, как только уехал, сразу умер. Ведь он потерял всё. Родину и статус пророка, который так просто не зарабатывается, который выше всего. Когда стояла очередь на "Зеркало" по 5 километров — разве это не тот самый статус, о котором я говорю?! Режиссеру нельзя этого терять ни за какие коврижки. И у такого режиссера, как Тарковский, у художника, связанного с миром мистическими узами, после отъезда из России и не могло быть другой судьбы. Режиссер поверхностный может бегать туда, сюда, с Востока на Запад, и ничего с ним не будет, его Бог почему-то прощает…

Поэтому такой частный вопрос, как кино, вырастает в проблему, касающуюся будущности нашей страны. Эта ложь, этот яд телевизионный разъедает все живое. Простой человек говорит: "Я так думаю, я так считаю". Да не ты так считаешь, это за тебя так считают! Ему на глаза насадили линзы, через которые он видит всё в ложном свете. И он этого не осознает. Как только человек это осознает — всё, он уже другой человек, свободный человек, освобожденный от пут.

А.Ф. В этом смысле "Золотой Витязь", наверное, есть точка приложения названных тобой альтернатив.

Б.Л. Эта яркая вспышка возникает на русском пространстве лишь раз в год. За 18 лет было показано более пяти тысяч фильмов, а к массовому зрителю пробился их только десяток — через каналы "Звезда" и "Спас". Было еще несколько отстраненно-эстетских фильмов, показанных по каналу "Культура". Ведь канал "Культура" не занимается тем, чем должен бы заниматься, — российской культурой. К сожалению, превалируют передачи, посвященные городской слащавой среде окуджавского типа. Все фильмы одинаковые, как будто один режиссер снял — по одному клише, с одним и тем же голосом за кадром, в одном формате, с одним смыслом. О том, как все художники и ученые, оказывается, боролись с советской властью.

А.Ф. Могут ли альтернативы телевизионному мышлению выстраиваться на местах, усилиями губернаторов и региональных подвижников? Ведь для их создания требуется не просто студия. Нужно формировать целые направления, школы. Необходимо находить новых людей, пестовать молодежь. Но кто этим будет заниматься?

Б.Л. Среди документалистов личностей больше. В игровом кино сегодня речь идет больше о коммерции, о деньгах. А в документальном кино очень много личностей, и я думаю, что как раз тут можно было бы создать некий коллектив, который передавал бы опыт. И главное — именно в глубинке-то и надо учить, потому что как только люди попадают в Москву, во ВГИК, они моментально портятся, меняются в худшую сторону. Они начинают доказывать, что они москвичи, и даже больше, чем москвичи, и лучше, чем москвичи, с таким рьяным усердием отказываются от своего прошлого, от своей России — и погибают как личности в самом начале пути. Должна быть иная среда, иного посыла творческий импульс. А мастерство, если надо, мы передадим.

У нас существуют две страны. Первая страна — это "золотой миллион" — всё телевидение на него работает. Остальные 95% народа с традиционным мышлением и системой ценностей и восприятия — они вне контекста телевизионного и информационного. Изредка к ним явлено снисходительное такое отношение — доживают, мол, дебилы. Таков проект НТВ "Русские не сдаются". Поэтому, конечно, ты прав, Андрей, сама провинция должна сама за себя сказать. Тем более что производство фильмов — это не такой сложный и дорогостоящий процесс. Все снимается на видео и оформляется на студии, которую не так дорого содержать. В Москве их около тысячи, но они об одном и том же пекутся. Почему бы в провинции не создать такой производственный кинематографический центр? Ведь есть же у губернаторов свои команды пиарщиков — в Магнитогорсках да Омсках, которые стоят миллиарды. Почему не создать источник чистой кинематографической энергии?! Ведь это совсем иной взгляд! Другое дело, что сложно сразу же подключиться к общему потоку информации, к централизованному телевидению. Но представим себе, что подобное явление сделает ряд открытий. Как следствие на фестивалях десятки побед, это будут новый ракурс на мир, иной реализм. Это неизбежно вызовет резонанс в российском обществе, потому что этого катастрофически не хватает. Тогда либо центральное телевидение будет перехватывать инициативу и профанировать все попытки прорваться к информационному источнику, либо даст зеленый коридор для провинциально-российской традиционной мысли. Чтобы реализовался второй вариант, нужно надоедать, добиваться. Вот как Иоанн Грозный добивался своего — раз брал Казань, другой раз, посылал гарнизоны — и все-таки решил проблему. Так и здесь. Необходимо пробиваться на информационный уровень. А помощью в данной ситуации может служить "Золотой Витязь", который кочует, путешествует по стране.

Но, повторяю, необходимы усилия не только кинематографистов, которые бы решились ехать в провинцию, пусть не навсегда, а вахтовым методом, но и губернаторов областей, хозяйственников, которые бы поверили в то, что все это необходимо. В конце концов, нужен продюсер, который бы работал не на гламурном, а на народно-патриотическом поле, который на это жизнь положил бы.

В свое время на кинофестивале в Чебоксарах я заметил, что губернатор Федоров оперирует патриотическими терминами. И я высказал инициативу создания в Чебоксарах киношколы, этакого кинематографического центра. Он внимательно выслушал меня, и, будучи человеком серьезным, обещал это предложение обдумать. Мол, надо все пересчитать, все учесть…

А.Ф. Что можно сказать именно про новый кинематографический язык? Ведь телевидение влияет на сознание, действуя ударными механизмами, не ухищряясь в приемах. Это стрельба прямой наводкой.

Б.Л. Если говорить про официальное телевидение, то оно обладает огромными возможностями, но единственная возможность, которую они используют, — это репортаж. Это репортажи из "горячих точек", или гламурное закулисное подсматривание, скандалы, сенсации. Но они не использует главное, то, в чем заключается преимущество видео над кино. Речь идет о способности приблизиться к человеку очень близко, наблюдать за ним очень пристально. Когда камера незаметна, когда режиссер живет со своим героем рядом, он может подсмотреть какие-то очень серьезные вещи, личностные, которые невозможно "схватить" кинокамерой. Это я называю "неприблизительное кино". Ведь приблизительные вещи канули в прошлое. Сейчас возможности камеры — безграничные. Фиксация уникального — это основной метод видео. Еще одна характерная особенность — многообразие стилей. Каждый фильм не должен быть похож на другой. Я говорю об авторском поэтическом кино, которое иногда и за кино-то не признают. А между тем, каждый кадр в этом фильме уникален, он не должен монтироваться ни с чем. Такого рода фильм — нечто среднее между игровым и документальным. Мы ведь жизнь воспринимаем по-разному. Сейчас ты существуешь в диалоге, а через мгновение тобой овладевают воспоминания, разговор приобретает личностный характер, превращается в лирический монолог. А потом ломается холодильник, ты начинаешь в нем что-то чинить, и находишь в ремонте что-то для себя очень занимательное. Тут, как видно, от характера восприятия жизни человека усложняется и жанр фильма. Как человек монтирует жизнь, так и мы монтируем в фильме судьбу героя, который может восприниматься с разных сторон, с разных ракурсов. И тут надо иметь в виду, что не надо игнорировать такой творческий метод, как контрапункт. Столкновение изображения со звуком, их буквальное несовпадение, столкновение разнозначимых эпизодов. В документальном кино наработки игрового кино сейчас тоже осваиваются и усваиваются. Документальное кино — это не просто ведь закадровый текст, простая фиксация реальной жизни и ее фактов. А как же тогда мыслительный процесс? Когда у вас на глазах рождаются мысль, идеи, образы… Как часто говорят: снять кино — это рассказать историю. А внедриться в сокровенное — в мыслительный процесс человека, разве это не может быть задачей кино? И воплотить эту задачу пока можно только в документальном кино, потому что игровое кино все в коммерции, оно стало очень дорогим. Оно задачи творческие отдало на откуп документальному кино. И надо этим пользоваться, раз игровое пробуксовывает, раз в нем ничего нет. Там остались картинки, актеры и спецэффекты. Поэтому язык кино — не только репортаж, не только очерк, не только передача, но и все возможные жанры. Например, жанр откровения или жанр видения. Я опробовал таковой в фильме "Видения на Неве". Кинематографу порой отводится всего лишь элементарная функция передачи информации, информации внешней. С чего вдруг? Никто творчество и познание еще не отменял. И кинематограф — это инструмент, который фиксирует опыт и наше стремление к познанию, к формированию определенного сознания поиска истины. Другое дело, что здесь не надо ничего бояться.

А.Ф. То есть речь идет не о смешении жанров, а о расширении палитры?

Б.Л. Разумеется. Например, реконструкция возможна как дополнение, как возможность погружения в эпоху. Но здесь не должен подвести вкус. Когда, например, под документ снимают Невскую битву и зацарапывают пленку — ну, тут уж я не знаю, как к этому относиться, потому что кинематографа во времена Невской битвы точно не было. Не надо бояться смотрибельности или же несмотрибельности. Ведь книги тоже бывают читабельные или же нечитабельные. Это не страшно. Это разделение на интеллектуальный продукт для мыслящих людей и неинтеллектуальный. Редко бывает, когда интрига совпадает с глубоким смыслом. Вот, например, "Август 44-го" Богомолова — это же детектив, который выдержал 120 изданий. И в то же время это литература с большой буквы. Сейчас игровое кино вне осмысления действительности, вне прорывов к человеку. Миновали те 60-е, когда люди познавали мир не только посредством книги, но и с помощью хорошего кинематографа. Главную роль в игровом кино сегодня играет тот, кто деньги достал, а вовсе не режиссер. Именно этот, в общем-то посторонний в кино человек, диктует, какими должны быть жанр и формат будущего фильма. Именно он говорит пресловутое: "Надо сделать всё, чтобы в первые две минуты показа зритель не встал и не ушел из зала". Такого рода задача решается самыми чудовищными способами. Ври как угодно, выворачивайся наизнанку, но найди тот ракурс, когда можно зацепить внимание обывателя. Ты и сам видишь, что эти самые мыслительные процессы, возможность киноисследования невыгодны, они никак не оплачиваются. Именно поэтому все это оказалось в арсенале документалистики, которая тоже в очень тяжелой ситуации и на грани исчезновения. В недрах Госкино происходят реорганизации, с ломками, с конкурсами, которые рассчитаны не на то, чтобы пришел умный и талантливый режиссер, а только ловкий манипулятор и ловкий продюсер. Вот тут-то как раз все и сходится. Наши взоры устремляются на провинцию. Она должна сказать свое веское слово. В жизни-то она его говорит. Вот как мне сказали в городе Бор, Нижегородской области: "К нам ведь теперь на музыкальные, литературные вечера стали приезжать не только из Нижнего Новгорода, но и из Москвы, из Питера, дабы насытиться чистотой, глубиной и смыслом".

А.Ф. Борис, твой новый фильм называется "Царское дело". Главный герой этого фильма — Иоанн Грозный. Почему?

Б.Л. Битва в сегодняшней России идет не только за недра, углеводороды, нефть, а еще и за историю. Это не случайно. Мы все пытаемся сделать историю своей, а, сделав ее своей, мы пытаемся сделать законным то, что происходит сегодня, то, что мы творим. Отсюда такие разные трактовки, отсюда такие мощные и ожесточенные столкновения. И не случайно, что сейчас, в эпоху демократии, подвергаются обструкции два периода русской истории — это сталинский период и грозненский период. Не случайно это еще и потому, что таким путем создается либеральное болото, в котором очень удобно разворовывать страну. Ведь что объединяет эти две эпохи — эпоху Иосифа Сталина и эпоху Иоанна Грозного? Их объединяет одно: идеология. И там, и там была идея — то, чего нет сейчас. А идея для большой нации — это самое главное. Деидеологизация — это обессмысливание жизни. И там, и там была мощная связь лидера и народа. И там, и там была вырождающаяся элита, с которой нужно было что-то делать. Как говорил Шафаревич: малый народ, который паразитирует за счет остальных. Как в советское время любили все наши искусствоведы, историки памятники Древней Руси: Псков, Новгород, Ладога, — и как не любили, и даже считали за ничто, памятники романовской эпохи: "нарышкинское барокко", потому что время это было другое, не связанное с "русским раем". Оказывается, между Святой Русью и социализмом было много общего: и там, и там народ был равен, свободен, хотя нам пытаются доказать обратное, что был концлагерь. И там, и там не было крепостного права.

Поэтому сейчас очень важен новый взгляд на историю. Не какой-то эффектно-авантюристический, наподобие Фоменко.

Можно, конечно, привлечь биолога, математика, сантехника, костюмера к изучению истории или же астронома. Но это будет, согласитесь, не очень-то правильно. В основу изучения истории должен быть положен эпический и духовный взгляд. Не должно быть неугодных и проклятых периодов. Все периоды должны быть наши. Следует прочертить линию сакрально-духовной преемственности. Пусть я не люблю Никона, и вообще весь романовский период, но я должен из него вынести для себя, для народа, для русской истории максимально нужное и важное. "История России делалась на крови", "история России — это постоянная деградация", или "история России — это история рабов" — с такими клише должно быть покончено!

Поэтому пересмотр общепринятого взгляда на личность Грозного, этой великой мистической личности, совершенно естественен. Проблема Грозного в истории — это проблема заявленной высоты, которую царь считал необходимой для всех членов общества. Не все это смогли выдержать. Например, выродившемуся боярству это оказалось не под силу. А вот народ выдержать это смог. Планка была поставлена высочайшая. Это личное благочестие, вера, причем не какая-то однобокая, частичная, а полная вера! Приняв христианство только частично, как мораль, или как художественную ценность, и не приняв его по сути, то есть не осознав себя человеком распятым, несущим свой жизненный крест, мы лишаемся воскресения! Поэтому Иоанн Грозный и говорил о том, что смерть потеряла всякое значение для истинно верующих во Христа. От этой планки иные бежали за границу. От этого, а не от репрессий.

И еще: то, в чем обвиняют Грозного, есть на самом деле его главное великое достижение как самодержца всея Руси. Он всю кровь, пролитую на казнях, взял на себя. Он освободил своего брата во Христе от этой страшной обязанности. Со всей страны к нему привозили убийц, воров, и только он один мог решить участь этих людей. И он помнил каждого казненного, отсюда его знаменитые синодики. Он бесчисленные поминовения заказывал за казненных и говорил о том, что грехи его подданных — это его грехи. Не могли бояре ему этого простить, ведь он лишил их права вершить суд, а власть над человеком — это самая сладкая власть. Иоанн Грозный — это был самый умный, образованный, благочестивый царь. И именно он не попал на памятник ХIХ века "Тысячелетие России". Кого там только нет? Половина фигур — это фавориты цариц.

А.Ф. Пора отливать новые памятники.

Б.Л. Новые памятники надо ставить, когда момент исторической коррекции достигнет какого-то результата. Чтобы опять их не взрывали, не отвинчивали головы бедным историческим персонажам. Сейчас уже можно сказать, что на новом памятнике не может быть Ельцина и Горбачева, поскольку это главные антигерои истории. Просто невозможно придумать таких других. Это что-то неслыханное для России: внедрить в жизнь и сознание народа идеологию предательства.

А.Ф. Твои слова, Борис, — нож в горло интеллигенции.

Б.Л. Не очень-то жалко. Интеллигенция неуловима, коварна, непостоянна, как блудливая любовница, а не жена, достойная, требовательная и суровая, но которая тебя никогда не продаст.

А.Ф. Борис Александрович, еще раз возвращаясь к "Золотому Витязю"… Бурляевский форум — всеславянский, и уже традиционно на нем представлены работы из Югославии, Болгарии, Сербии. Как ты оцениваешь общий тонус наших братьев-славян?

Б.Л. Всегда этот момент служил основой концепции "Золотого Витязя". Раньше представителей славянства было больше. Приезжали Польша, Чехия. Сейчас, к огромному сожалению, приезжают всё меньше и меньше. Славянское море, увы, иссякает. И акцент, я думаю, теперь должен быть сделан на наших, собственно русских проблемах. Очевидно, нас привлекала сладкая иллюзия всеславянского единства. Его, может быть, и в жизни-то никогда не было. Это только сталинское правительство нечеловеческими усилиями скрепляло, свинчивало славянский мир.

О нас вспоминают тогда, когда кому-то плохо. Но когда становится чуть лучше, их взоры автоматически переводятся на Запад. Можно поспорить с Достоевским: так называемая "всемирная русская отзывчивость" не беспредельна. Необходима коррекция в этом вопросе.

Нам нужно прежде всего возлюбить самих себя, а уж потом все человечество, которое никогда не ценило наши жертвы и нашу помощь. Нас предавали всегда и всегда презирали, когда мы были слабы. Россия должна быть сильной, или ее не будет вообще никакой. Кстати, никто из наших братьев так и не признал Абхазию и Южную Осетию, хотя все прекрасно знают: кто прав, а кто виноват.

Чтобы "русское море не иссякло", нам нужно сосредоточится на себе. Для нас каждая заброшенная деревенька на Севере должна быть ценнее всех Версалей и Лувров вместе взятых, а каждый наш человек, кем бы он ни был, любимее и значительней всех нобелевских лауреатов и мировых звезд экрана.

 

Фёдор Бирюков НЕ ПОМИНАЙ ЛИХОМ, БАТЬКО! Памяти Жана Сагадеева

Есть песни, которые сопровождают человека всю жизнь. Ты бодро напеваешь их себе под нос в минуты радости и жадно слушаешь, запивая обжигающей водкой, когда накатывает тоска. И кажется, что эти песни — про тебя, про твою именно жизнь.

В школьную пору мы с друзьями собирались во дворе и устраивали концерты под гитару. Помимо собственных песен, у меня в программе был и обязательный минимум рок-н-ролльных "боевиков": Летов, Кинчев, "Монгол Шуудан"… И непременно я исполнял, напрягая до предела голосовые связки, "Катюшу" Жана Сагадеева:

Запомни, Катюша, я гений!

Запомни, я твой командир.

Я взял на себя рычаги управленья,

Войдя в этот суетный мир.

Я еду на тройке безумья

По черным дорогам судьбы,

Но в светлую, тихую ночь полнолунья

Я выйду живым из игры.

Возможно, именно с тех пор имя Катя, Катюша стало для меня судьбоносным.

Записи группы "E.S.T." (расшифровывается как "Электро-Судорожная Терапия") мы слушали еще на переписанных друг у друга затертых кассетах. Однажды кто-то купил их пластинку "Проба пера". Это было то, что нужно: тяжелая музыка, лихие анархистско-хулиганские тексты, бравада и драйв. А главное, "E.S.T." можно было отлично петь под гитару, разбавляя роковую тяжесть прохладным пивом. И если, например, "Ария" и "Мастер" справедливо воспринимались многими как кальки с западных оригиналов, то "E.S.T." был куда роднее, ближе и в целом лучше. Настоящий русский рок "московской волны".

О любимой Москве Жан Сагадеев спел так:

Это мой дом, мой пансион,

Мой Третий Рим, мой истфак,

Мой храм и мой пантеон,

Она мне нравится просто как факт.

Критики терялись, к какому стилю отнести музыку "E.S.T.": трэш, хэви-метал или что-то еще? Сам лидер команды был другого мнения: "Я себя никогда и не причислял к хэви-метал. Наши самые главные песни, типа "Катюши", никакого отношения к подобию американского или английского рока не имеют. Это обыкновенная "русская народная" музыка. Мы себя никогда не ограничивали какими-то стилевыми рамками", — заявил он в одном из интервью.

Тушино, 1991 год. Фестиваль "Monsters of Rock". На сцене — корифеи жанра: "AC/DC", "Metallica" и "Pantera". Этот легендарный концерт очевидцы до сих пор вспоминают с восторгом. И во многом потому, что достойную компанию западным "монстрам рока" составили Жан Сагадеев со товарищи. Да, "E.S.T." во многом отличался от своих зарубежных коллег, но это и было самым главным! Настоящая русская музыка — залихватская, безудержная, искренняя. Как верно отметил Константин Кинчев, "это чем-то похоже на спорт, чем-то на казино, чем-то на караван-сарай, чем-то на отряды Махно".

Нестор Иванович Махно, кстати, был своего рода "духовным лидером" группы. Ему Жан Сагадеев посвятил целый ряд песен, в том числе и знаменитую "Батько, пожалей коней". Махновщина привлекала музыканта не только как определенная социальная модель, но и как радикальная альтернатива окружающему тотальному конформизму, "глобальному рынку", продажной и беспринципной власти.

Жана Сагадеева можно было встретить среди радикалов, ультра-патриотов — лимоновцев, евразийцев и других "экстремистов". Ему было интересно там — на краю, где гремят стальные грозы. Там, где жить опасно. Рок — очень опасная стихия. Здесь, если упал, можно и не подняться. Прав был Роман Неумоев, когда назвал такую жизнь "рок-н-ролльным фронтом". Рок — это судьба, особенно в России. И зачастую это злой рок.

Лучшие годы ушли без возврата —

Они утонули в клоаке разврата.

"Я больше не буду!" —

ты плачешь в ночи.

Никто не услышит —

одни лишь сычи…

Ты отнял это всё,

Я вылетел в трубу.

Отдай мне это все!

Злой Рок! Отдай мою судьбу!

В конце 90-х годов, когда открылся мой личный "рок-н-ролльный" фронт, я часто пересекался с Сагадеевым на различных концертах и тусовках. Жан отличался от большинства тех персонажей горделивой статью и брутальным аристократизмом. А его мощный хриплый голос сотрясал наполненные до отказа залы. Девушки же млели, когда Сагадеев выходил на сцену.

Известие о смерти музыканта появилось во всех центральных российских СМИ 4 июня рано утром. "Самоубийство" — это страшное слово сразу разило наповал. Подробности — как контрольный выстрел: "телефонный провод", "ручка двери", "предсмертной записки не обнаружено", "тело нашла жена в час ночи", "друзья певца ставят версию суицида под сомнение"… Рок-кумир ушел из жизни таинственно, трагично и очень жёстко. Как пел, так и умер.

Даже своей смертью Жан Сагадеев лишний раз подтвердил статус настоящего "монстра рока". Точнее — не статус, а особую духовную расу. Теперь он в "рок-н-ролльной Валгалле" вместе с Сидом Вишесом, Куртом Кобейном, Янкой и многими другими. Там весело! "Весело и страшно", по словам Чёрного Лукича…

Но иногда мне думается, что это мы уходим вдруг куда-то, а мертвые остаются. Смотрят нам вслед, храня гробовое молчание. Потому как все, что нужно, уже сказано…

Спроси у мертвых цену словам,

Они дадут тебе ответ…

И вот снова мы отправились в путь. Дальняя дорога впереди… А позади, уже на горизонте — Жан Сагадеев, седина и ветер в длинных волосах. Не поминай лихом, Батько! Может статься, еще встретимся…

 

Савва Ямщиков КАТЯ Слово от Саввы

ВСПОМИНАЮ НЫНЕ ПОСЛЕВОЕННОЕ своё барачное детство с неизменным чувством благодарности учителям и воспитателям. Знания, обретенные на их уроках, стали прочной основой для всей последующей жизни. А сколько замечательных подарков получали мы во внеклассное время! Постоянные походы в Третьяковскую галерею, Исторический музей, Музей изобразительных искусства им. А.С.Пушкина; экскурсии в Кусково, Останкино, Абрамцево, Архангельское и другие подмосковные усадьбы прививали любовь к прекрасному, заставляли восхищаться художественным наследием великих мастеров архитектуры и изобразительного искусства, воспитывая в наших умах и сердцах тот самый патриотизм, который станут поносить "демократы" ельцинского разлива. С каким нетерпением ждали мы посещения театров, когда, словно по мановению волшебной палочки, оказывались в удивительном мире, так непохожим на бытовую повседневность. Высшим счастьем, безусловно, становились встречи с Большим театром, после которых долго еще снились нам его роскошный зрительный зал и огромная сцена с фантастическими декорациями оперных и балетных спектаклей. Не могу сказать почему, но мне с первого раза по душе пришлась именно балетная классика. Ее почитателем и приверженцем остаюсь по сей день. Поступив в университет, я старался выкроить время в более чем напряженном студенческом графике (а ведь еще надо было в футбол и баскетбол играть; в кафе "Националь" ходить, чтобы слушать интересных людей — тамошних постоянных посетителей), дабы провести несколько часов на балетах Большого. Удивляюсь сейчас, что я не попал тогда ни на один спектакль с участием Владимира Васильева и Екатерины Максимовой. Много самых лестных слов слышал я от своих знакомых и друзей об успешных дебютах молодого балетного дуэта, а вот увидел впервые не на сцене, а на бумаге.

На искусствоведческом отделении истфака МГУ я учился в одной группе с Никитой Голейзовским. Мы как-то сразу подружились, и вот уже более полувека продолжаем тесно общаться и работать вместе. Никита — сын выдающегося русского хореографа, основоположника современного балета (именно таким титулом величают его все зарубежные балетные справочники) Касьяна Ярославовича Голейзовского и сказочной красоты балерины Веры Петровны Василевой. В их квартире-музее на Новинском бульваре (тогда улице Чайковского) прошла вся моя студенческая юность. Здесь я получил возможность пользоваться первоклассной библиотекой, собранной Касьяном Ярославовичем, рассматривать редкие образцы изобразительного искусства, а главное, слушать его потрясающие рассказы о мировом изобразительном искусстве, литературе, музыке и, конечно же, о балетном театре. Мой собеседник был ярким представителем искусства Серебряного века. Судьба свела его со многими великими режиссерами, балетмейстерами, актерами, певцами, танцовщиками и композиторами. Профессионально занимаясь изобразительным искусством, брал он уроки у Валентина Серова, Михаила Врубеля и других известных мастеров. Многие годы талантливый хореограф был в опале. Слава Богу, что кремлевский хозяин, когда-то ценивший его постановки в Московском мюзик-холле, не отправил Голейзовского в ГУЛАГ. Касьян Ярославович с удовольствием работал в балетных театрах Средней Азии, изучая восточную культуру, что помогло ему потом поставить на сцене Большого замечательный балет "Лейли и Меджнун" с Владимиром Васильевым и Натальей Бессмертновой в главных ролях.

В 1961 году на сцене Концертного зала им. П.И.Чайковского состоялось долгожданное возвращение Касьяна Голейзовского к столичным зрителям. Надо было видеть всех людей, пришедших на премьерный показ "Хореографических миниатюр", чтобы оценить высокую знаковость этого события. Мне же посчастливилось стать свидетелем работы мастера над каждым номером тщательно подготовляемой программы. Касьян Голейзовский обладал редким даром тонко чувствовать индивидуальность каждого танцовщика и использовать весь его творческий потенциал. Даже посредственным исполнителям помогал он раскрыть их незаметные для других достоинства и поставить номера так, что зритель долго не отпускал артистов со сцены. На репетицию Касьян Ярославович всегда приходил с зарисовками поз и движений будущих миниатюр, которые являлись непременным подспорьем в нелегкой работе. Я видел многие рисунки постановщика, любовно воспроизводящие божественную кантилену танца Володи Васильева в номере "Нарцисс" на музыку Черепнина, но особо меня поразил цикл зарисовок Кати Максимовой, танцующей скрябинскую "Мазурку". А когда виртуозные па балерины соединились на сцене с ее великолепным даром актрисы, восхищение зрителей достигло запредельного уровня. Я вспомнил провидческие пушкинские строки, посвященные русским балеринам XIX века, и ощутил живую связь времен, которую не удалось разрушить никаким революциям и войнам.

С Володей Васильевым мы родились и росли по соседству в районе Павелецкой набережной и тогдашней улицы Осипенко. Занимались самодеятельностью в одних и тех же домах пионеров и дворцах культуры. Меня привлекла драматическая студия, Володя же сызмальства увлекся танцем. После той блистательной премьеры "Хореографических миниатюр" мы познакомились поближе, и вот уже полвека имею я высокую честь дружить с Володей и Катей. Восхищаться не одним их высочайшим отпущенным Богом талантом, но и учиться у них умению жить с достоинством, никогда не позволяя себе той вседозволенности, которая, увы, присуща многим служителям театра, кино, изобразительного искусства, литературы, короче всем, кто находится на виду и забывает о благородстве и возвышенности возложенной на них миссии.

28 АПРЕЛЯ В МАЛЕНЬКОЙ суздальской гостинице, где я спокойно работал, раздался звонок, заставивший меня содрогнуться и заплакать. Не стало Кати Максимовой. Потом я узнаю от наших общих друзей, что ушла она от нас во сне, словно исполняя самую главную партию в жизни. Тогда же я сразу пошел в один из самых известных русских монастырей — женский Покровский, дабы заказать молебен по усопшей. Принимая мою записку о сорокадневном поминании (сорокоуст), монахини узнали меня и спросили, кем приходится мне умершая. Услышав ответ, насельницы древнейшей обители сказали: "Мы плакали, когда смотрели в телевизоре траурные сообщения. Екатерина, она ведь из наших. Не удивляйтесь, труд и послушание у нее были такими же нелегкими, как и у Христовых невест". Все дни, что я оставался в Суздале и молился за упокой души новопреставленной Екатерины, вспоминались эти слова монашек и наиболее запомнившиеся встречи с Катей, совместные поездки по России, незабываемые летние месяцы, проведенные в Щелыкове или традиционные празднования Нового года в уютном доме отдыха Большого театра в Серебряном Бору.

1967 год. Мы встречаемся с Володей и Катей в Комарово под Ленинградом. Молодые, немножко бесшабашные веселимся в компании балетных корифеев тогдашнего Кировского театра до поздней ночи. А утром на только что купленном Володей "Москвиче" отправляемся по мурманскому шоссе в Карелию отдохнуть в деревне Ерснево, что расположена насупротив сказочного острова Кижи, фантастические деревянные церкви которого как на ладони видны из окна гостеприимного дома моего коллеги и друга — легендарного заонежского плотника и реставратора Бориса Елупова. Признаюсь, я волновался, как станет себя чувствовать хрупкая и нежная Катя в простонародной атмосфере северной деревни. Успокоился в первый же день, ибо "пух Эола" словно родился здесь в Заонежье, и потому быстро нашел общий язык с моими хозяевами. И так было везде, где мы оказывались с Володей и Катей. У нас нынче модным стало среди мало что значащих, но плавающих на поверхности людей величать себя элитой. Когда сравниваешь таких самозванцев с Катей, понимаешь, чем отличается бриллиант чистой воды от фальшиво блестящей стекляшки.

Наслаждаясь сотворенными Катей образами Авроры в "Спящей красавице", Жизели, Маши в "Щелкунчике", Китри в "Дон-Кихоте" или Фригии в "Спартаке", я всякий раз удивлялся, наблюдая великую балерину на лоне неповторимой русской природы в Щелыкове, а потом и в их с Володей деревне Рыжевке, как органично она чувствует себя среди этой природы. Удивлялся и понимал, откуда растут корни удивительного дерева, взращенного талантом и мастерством Кати. Ее тончайший артистический юмор, буквально искрящийся в "Галатее", "Старом танго" или "Теннисе", созвучен традициям подлинно народным, изначально свойственным многовековому русскому ладу. Без этого созвучия невозможно было так тонко и органично прочувствовать, а потом воплотить на сцене неповторимую музыку Валерия Гаврилина в поставленной Володей "Анюте".

По прошествии многих лет стало мне понятно, что секрет артистического дарования и умение пользоваться уважением окружающих кроются в благородном строе Катиной души и абсолютной непосредственности. Она не играла на сцене, а проживала жизнь своих героинь столь же органично, как чувствовала и вела себя в повседневной жизни. Катя никогда ничего не изображала, презирая показуху и желание во чтобы то ни стало понравиться или угодить зрителю.

В силу своего цельного и, я бы сказал, мужественного характера Катя была требовательна при выборе друзей, собеседников и знакомых. Но, если она с кем-нибудь сходилась, то это, как принято говорить, было на всю оставшуюся жизнь. Будучи строгой и взыскательной к себе, Катя и от других ждала соответствия своим идеалам.

Привыкнув к изнурительному всепоглощающему труду солистки балета, Катя последние годы передавала свой драгоценный опыт ученикам. Она сама получила первоклассную выучку от великой Галины Улановой, которая любила Катю и щедро делилась с ней богатейшим творческим багажом, накопленным в общении с великими балетмейстерами, композиторами и партнерами по сцене. О педагогическом даровании Кати я сужу по одной из ее самых близких и способных учениц — японской балерине Юкари Сойто. Иногда мне кажется, что русская наставница заменяла очаровательной Юкари родителей, настолько она боготворит своего педагога. Думается, эта влюбленность стала первопричиной обращения Юкари в православную веру и непоказного преклонения перед русской культурой. В трудный момент прощания с Катей Коля Федоров, муж Юкари, человек редкой доброты и отзывчивости, взял на себя основные заботы и сделал последние проводы глубоко человечными и достойными этого момента.

Почему-то сейчас, когда я пишу эти строки, ощущая необычайную грусть и пронизывающую тоску, вспомнился мне случай, увиденный в дешевеньком и пошловатом телешоу "Привал комедиантов": нелицеприятный, а скорее издевательский рассказ кинорежиссера С.Соловьева о том, как их вместе с писателем А.Битовым, вместо ожидаемого в Большом театре банкета, насильно впихнули в зал и заставили смотреть балет "Жизель". Какими только словами ни поносил этот "мэтр с кепкой" мировой шедевр, издеваясь над его кладбищенской атмосферой и "синюшными" вилиссами, предложенными ему с дружком вместо водки и бутербродов. "Жизель", восхищавшая всех почти великих русских писателей, поэтов, художников, ставшая таким же символом лучших проявлений нашей культуры, как "Евгений Онегин", "Герой нашего времени", "Мертвые души" или "Война и мир", вызвала неприязнь у втюривающего нынче кинозрителям в одном флаконе наркозависимую "Ассу" и донельзя престаревшую "Анну Каренину". Стоило бы таким образованцам хотя бы краешком глаза посмотреть на Катю в "Жизели", может, опомнились бы?

Катя ушла от нас в горние селения. Ушла, оставив неоценимое наследие современникам и будущим поколениям, которое сравнимо с самыми высокими проявлениями человеческого духа и таланта. Вечная ей память!

Суздаль, май 2009 г.

 

Даниил Торопов АПОСТРОФ

Десятый (чрезвычайный) съезд народных депутатов Российской Федерации. 23 сентября-4 октября 1993 года. Стенографический отчет. Под ред. С.Н. Бабурина — М.: Российский Государственный Торгово-Экономический Университет, 2008, 480 с.

В бестселлере Наоми Кляйн "Доктрина шока" в главе о проведении "реформ" в России наткнулся на неожиданное определение сторонников Парламента — "защитники русской демократии". Полтора десятилетия — "коммуно-фашисты", "краснокоричневые", "боевики" и вдруг такое определение от канадской антиглобалистки. А ведь в самом деле так оно и было, пусть значительная часть защитников Дома Советов слово "демократия" воспринимала и воспринимает с отвращением.

21 сентября президентом Ельциным, после консультации с западными лидерами, был подписан указ N 1400 "О поэтапной конституционной реформе в РФ". Он представлял собой фактическую отмену действующей Конституции, роспуск Верховного Совета.

На заседании президиума ВС было единодушно принято "Обращение к гражданам России Президиума Совета Федерации", где действия Ельцина оценивались так: "В России совершён государственный переворот, введён режим личной власти президента, диктатуры мафиозных кланов и его проворовавшегося окружения". Ельцин был отстранён от власти, и.о. президента России стал вице-президент А.Руцкой. Конституционный суд РФ под председательством В. Зорькина объявил действия президента неконституционными, а указ — основой для импичмента. Однако сторона Парламента оказалась в полной блокаде. Все каналы телевидения и радиостанции находились под контролем президентской администрации. Вскоре в дополнение к информационной блокаде в Доме Советов были отключены телефоны, электроэнергия. Надвигалась трагическая развязка.

Представленная книга — не публицистика. Это стенографический отчет с заседаний, причем неполный — до 28 сентября включительно. После — стенографисток уже не пропускали через колючую проволоку. Неизвестный съезд в лицах и документах. В книге представлены протоколы заседаний; документы, принятые съездом; постановления, принятые региональными исполнительными органами в поддержку Съезда; законопроекты, подписанные Ельциным в те дни.

Чтение текста порой может вызвать и раздражение. Ещё в момент противостояния шли жёсткие споры между теми, кто говорил о "мятежном парламенте" и "Русском восстании", и теми, кто действовал "в правовом поле". Но историю пишут победители, и "правовое поле" запросто оказалось зоной "засевших в Белом Доме бандитов". Прозаседавшиеся депутаты не смогли стать реальной силой в борьбе за власть. Танки в очередной раз оказались сильнее указов и постановлений. Но отчёт последнего съезда народных депутатов — важнейший документ эпохи. Как сказал на представлении книги Сергей Бабурин: "Было непросто собирать документы о Десятом съезде… Оригиналы этих документов находятся под грифом секретности и недоступны для исследования. Пришлось искать копии этих документов по частным архивам и библиотекам. Честно говоря, очень хотелось дать комментарии по многим выступлениям и событиям съезда, но это была бы уже другая книга. В настоящем издании мы выдержали жанр: читатель не найдет никаких эмоциональных оценок, здесь только факты".

 

Евгений Нефёдов ЕВГЕНИЙ О НЕКИХ

Прошли в России Пушкинские дни. И показали — вправду иль лукаво? — что и народу, и властям сродни Поэт России, честь её и слава.

Ужели так? Неужто из врагов — власть и народ чуть не друзья буквально в день Пушкина? Так что ж во всём другом они и мы разделены фатально?

И как выходит, что, превознося певца России на восходе лета, назавтра вновь — страны "элита" вся уже не смотрит в сторону поэта.

Попразднует среди простых людей — и снова за "распил бабла" берётся, и снова — кто богаче и сильней, плюёт на тех, кому едва живётся…

О фарисейство — всюду и везде! Москва поэта — вся в чужой рекламе. Земля поэта — в горе и нужде. Стихи поэта — на десятом плане…

На первом плане — чтиво для толпы, на первом плане — не высоты духа, а тот товар, чьи главные столпы — пошлятина, насилие, порнуха…

"…Восславил я свободу", — будут жить слова, что начертал он, свято веря: свобода — чтобы человеком быть, а не затем, чтоб быть скотом и зверем.

С такой "свободой" те пришли к нам в дом, кому не Пушкин нужен в самом деле, а много власти, нефти, кайфа, денег, да русский раб под "рыночным" кнутом!

Всё так и вышло в их заветный срок. Так и идёт — не днями, а годами. Что будет дальше — знает только Бог. Но Бог — он Там… А здесь — торговцы в Храме.

Когда ещё тот Суд узрят они! У них сейчас — земные интересы… Прошли в России Пушкинские дни. И снова наступили дни Дантеса.