На тихой окраине областного центра синий дом за невысоким забором стоит прямо у дороги. Здесь все, как в деревне. Калитка открыта, прохожу; четвероногий страж с лаем и на дыбы - не пускал. Дожидаюсь кого-нибудь. Наконец, на собачий гам вышла невысокая старушка и, узнав о просьбе, проводила в одну из комнат.
В чисто убранной светелке у окна за столом сидел старец, отец Николай. Он пребывал в глубоком размышлении (едва шевелил губами, держал в пальцах просфору), отчего лицо хранило отрешенность. Но тут же оживилось, когда увидел гостя, охотно согласился поговорить.
Большие выразительные глаза, церковная одежда, шутки-прибаутки, неунывающий вид, добрый смех - все свидетельствовало о его незаурядности. Да, так! Протоиерей отец Николай (в миру Кулаков Николай Алексеевич) более 60 лет посвятил служению в храмах Божиих в разных селах и городах центральной России. Ему выпала непростая миссия сохранять традиции православия.
Родился в деревушке на реке Кубене Харовского района Вологодской области. В семье священнослужители были в нескольких поколениях. Он показал мне старинное фото, где запечатлен дедушка отца Николая - священнослужитель в окружении родных. На другом фото - портрет начала прошлого века священника Анатолий, тоже родственника; до революции - духовника Вологодской духовной семинарии. После закрытия семинарии отец Анатолий ушел служить в отдаленный приход, позже его убили…
Отец Николай прервал на минуту беседу, достал большой крест, украшенный цветными камнями.
- Это мне досталось наследие от папы, - пояснил. - А ему, наверное, от дедушки. Крест хранится в нашей семье как главная реликвия.
Мать Екатерина Анатольевна, отец Алексей Иванович - верующие. Алексей Иванович, продолжая семейное дело, был рукоположен в сан священника и служил в одном из харовских приходов, позже - в храме деревни Шалоты в Вельском краю. Оттуда в 1945 году его перевели в Грязовец.
Младший Кулаков как-то шел в сторону собора и увидел картинку. Молодые ребята окружили отца Алексея (он узнал родителя по длинным волосам), не пускали проводить службу. Что такое, понимаешь ли? Видимо, активисты-атеисты старались. Николай с друзьями выручил папу. В те годы отец Алексей проводил службы в соборе, а в Крестовоздвиженской церкви тогда сани колхозные ремонтировали…
Как и большинство сверстников, Николай вступил в комсомол. Но больше его тянуло в храм. В 1946 году на Рождество Христово организовал с товарищами, приехавшими из округи, даже со станции Бакланка, Крестный ход. Родитель, отец Алексей, перепугался: все-таки комсомольцу нельзя показывать себя верующим.
"Нельзя" уже не действовало, сын хотел продолжить семейную стезю. Вместе с будущей женой Анной стал ходить в село Чернецкое, недалеко от города. Там проходили службы в Успенской церкви.
- Ее не закрывали в самые страшные годы гонений, - говорила Анна Михайловна. - Когда приезжали закрывать, какая-то добрая женщина из сельсовета брала ключи от храма и уходила в лес пережидать. Когда открывали храм для богослужения, ничего не было взято, все сохранялось: облачение, даже кагор старый был! Все было, все!
В ту пору в Чернецком служил священник отец Семен, земляк Кулаковых. В прежние годы он был игуменом Семигороднего монастыря. Когда обитель в Семигородней разорили, отца Семена упекли в тюрьму, он долго сидел. Во время Великой Отечественной войны вновь открывали храмы, о нем вспомнили и направили служить в Чернецкое. Общение с игуменом, отцом Семеном, укрепило Николая в выборе жизненного пути. Но в Грязовце осуществить задуманное было сложно, и он уехал на север, на берег Белого моря.
5 июля 1951 года Николай Кулаков решением архиерея был назначен дьяконом в Соломбальскую Святого Мартиниана церковь города Архангельска.
Отсюда начался его путь служения Богу.
Через полгода Николая рукоположили в сан священника в той же церкви. А в 1953 году направили настоятелем Никольской церкви Красноборского района Архангельской области.
Чтобы представить условия, в которых приходилось служить, приведу воспоминания матушки Анны Михайловны:
- У нас уже были дети, одной девочке два годика, другой - девять месяцев. Как добирались - целая история. Ехали на поезде, летели на самолете, ехали на лошадях. Вошли в нежилой дом в феврале месяце. Женщины топят печь, изба полна дыму, мама сидит на пороге и плачет: "Куда вы меня привезли?" "Ты, бабушка, не плачь, - говорят ей женщины, - у нас хорошо, вот попривыкните…"
Устроились на ночлег, легли, а к утру волосы примерзли к стенке - такой холод был…
Хлопоты сельского священника не ограничивались храмом, к нему приходили домой и по делу, и за советом. И никому отец Николай не отказывал. Из Наволока, местечка на Северной Двине, где была Никольская церковь, перевели в Вельск, а вскоре Кулаков оказался в Тверской (тогда Калининской) епархии. Здесь он служил в разных приходах: в селах Суходол, Сутуки, в городах Бежецке и Кувшинове. Два с половиной года отец Николай был священником в старинном городе Торопце. Как-то тамошний председатель райисполкома зашел и говорит отцу Николаю: "Что-то у вас иконы расположены не так!" Священник едва сдержался. Как это иконы должны быть расположены так, как того желает председатель райисполкома? Абсурд! "Не расслышал, что вы сказали?" - ответил священник представителю власти. Тот покраснел и промолчал.
Из тверских краев Кулаков приехал на родину. Служил в Успенской церкви села Чернецкое, куда приходил в молодости. Общительный по характеру, отец Николай сдружился с земляками, которые жили на Крайнем Севере, неплохо зарабатывали, летом наведывались в отеческие пенаты. Они охотно жертвовали для православия, и священник многое сделал по обновлению храма: покрыл железом крышу, провел ремонт внутри. Вскоре его перевели в город.
- Вообще мы переезжали восемнадцать раз, - отметила матушка Анна Михайловна. - На то, видно, была воля Божья…
С мирянами в новых местах у него складывались обычно добрые отношения. А с власть имущими - порой на особинку. Как-то отец Николай стоял в магазине в очереди за хлебом, а незнакомец говорит: "Вас там приглашают в милицию". Пошел. Сидит начальник в форме. На столе пистолет. "Знаешь, кто я такой?" - спросил отца Николая. "Уберите пушку!" - попросил священник. Начальник пистолет со стола убрал. Опять спрашивает: "Знаешь, кто я такой?" "Знаю, - ответил, - из КГБ…" "Правильно, - сказал начальник, - а для тебя пуля давно отлита…"
И так относились порою у нас когда-то к тем, кто служил Богу. В послужном списке протоиерея есть и храмы Костромской епархии. Оттуда он вернулся опять в Грязовец. В общей сложности отец Николай прослужил в Крестовоздвиженской церкви почти двадцать лет. Его хорошо знали и до сих пор помнят жители района.
- Я служил по 25 обеден в месяц, почти каждый день, - вспомнил отец Николай. - Тогда люди все крепкие ходили в храм, молились. Молиться надо!
Пастырская деятельность отца Николая не раз была отмечена. На Пасху 1991 года ему вручили грамоту Патриарха Московского и всея Руси Алексия II о награждении Орденом Преподобного Сергия Радонежского. На Пасху 2001 года - грамоту Патриарха Московского и всея Руси Алексия II о награждении протоиерея Орденом Святого князя Даниила Московского. Это самые высокие награды Русской Православной церкви
Я спросил отца Николая, что нужно для укрепления православия на вологодской земле, во всей России.
- Надо батюшкам лучше служить, как хотелось бы нам, старым. Читать больше. Я скажу случай, который был еще при царе. Поставили священника на приход , служитель женился, ребёнок будет. А приход бедный. Пошел к архиерею, просит перевести, а то мало народу ходит. Тот в ответ: "Надо служить каждый день, и всё у тебя будет". Стал служить, как посоветовали, народу стало ходить столько, что потребовался еще один священник…
И рассмеялся отец Николай. Глядя на него, я вспомнил одно место из беседы Преподобного Серафима Саровского с Мотовиловым о цели христианской жизни, когда великий старец говорил, что Дух Святой действует едино с Христом "всегда торжественно, радорастворяя сердца наши…"
Это состояние "радорастворения сердца" и излучал отец Николай в то краткое время, когда я беседовал с ним. Он то и дело смеялся, вспоминая какой-либо эпизод из своего прошлого. И теплая доброта перетекала ко мне в душу.
- Мне 82 года, - сказал с улыбкой старец, - а если цифры поставить наоборот, то - 28. Я еще молодой!
У отца Николая и Анны Михайловны было четверо детей, теперь пять внуков и пять правнуков.
Несмотря на почтенный возраст, в воскресенье отец Николай в храме Покрова Богородицы на Козлене в Вологде занимается просфорами, поминает усопших, участвует в службах. У него записано более десяти тысяч имен, и о каждом нужно помолиться.
г. Вологда