Старая Ляля - некогда большой многолюдный поселок лесозаготовителей с клубом, где так весело шумели новогодние карнавалы-маскарады. С общественной баней, где, как в большом городе, можно было заказать отдельный номер, обязательной рабочей столовой, хлебопекарней, больницей, современной школой.

Теперь всё в прошлом. Поселок развалился, скособочился, состарился, опустел. Из 2500 жителей осталось каких-то 300. Тлеет неперспективная русская жизнь XXI века: сокращения на производстве, большая смертность, а вот рождаемость…. Никто не родился здесь в 2004 году.

Тут бы отчаяться, схватиться за голову, завернуть за "горьким" лекарством в магазинчик. Но, как известно, не стоит село без праведника. Вот и в Старой Ляле есть такой - Иван Михайлович Ананьев. Философ, наблюдатель погоды и природы. С ним можно и за политику, и за жизнь поговорить. Но о погоде и природе интереснее.

Иван Михайлович ведет наблюдения еще с конца 60-х, когда работал дорожным мастером. Тогда это нужно было для работы: знать глубину снежного покрова, температуру воздуха.

С годами служебные обязанности стали увлечением. Вместо простеньких рабочих тетрадок появились солидные фолианты, журналы-хроники провинциальной жизни. Отмечена здесь утренняя и вечерняя температура воздуха, пасмурность или ясность дня, осадки. А на другой странице описываются бытовые, хозяйственные и общественные дела.

"10 июля. Небывалая жара - плюс 31 градус в тени. Варили варенье из земляники".

"Минус 1, заморозки в июле ночью. Такого не было. Всю картошку побило холодом. Люба (это жена, Любовь Афанасьевна. - М.С.) пекла вкусные пироги".

"Обновил березовый сок". Березовый сок Иван Михайлович заготавливает весной на весь год, хранит в леднике, получается приятный терпкий на вкус березовый квас.

"Щука живет в бочке". Ананьев привозит с озера живую рыбу, запускает ее в 300-литровую бочку, что во дворе. Когда захочется свежей рыбки, хозяйка вылавливает дуршлагом - и сразу на сковородку.

"Снег стал ложиться значительно позже. Уже не диво, что Покров (14 октября) без снега. И колебания температуры стали значительно резче".

"Топили баню, полоскали белье на речке".

Земное и небесное. Обыденность быта и бытие - все вместе на этих тетрадных листках.

О чем думается Ивану Михайловичу, когда сон не идет вечерами? Когда прохаживается он по поскрипывающим половицам большого деревенского дома, построенного своими руками? А думается о многом. Трещали 50-градусные морозы. Лют был декабрь на Северном Урале. Он, мальчишка в 15 лет, уже добытчик для семьи. За беличью шкурку на заготовительном пункте выдавали 200 граммов муки. У него есть своё ружье, собака, и потому он, Ваня Ананьев, - серьёзный человек.

Отец умер, а старший брат погиб на фронте, - ему, значит, за семью нести ответственность. Он бегает в тайгу и в морозы: чай, не южный человек….

1954 год. Вот он, шофер ОРСа, первым в районе покупает легковой автомобиль "Москвич-401". Работал в две смены, по 16-17 часов в сутки, чтобы скопить деньги на машину. И купил. Любопытствующие глазенки соседских ребятишек в щелях деревянного забора. Деревенские пацаны даже и не видели такого чуда - легковой автомобиль. На этом "москвиче" в любую погоду и непогоду, по дорогам и бездорожью он будет ездить 48 лет до 2002 года. Так ему полюбилась эта машина.

Что еще приходит в голову? Да, климат меняется, несомненно. Зимы стали более мягкими, но из-за вырубки лесов холодные ветры дуют в любое время года. В последние полвека в природе явно нарушена связь вещей и явлений. Если раньше надо было ожидать урожай кедровых орехов через два года на третий-четвертый, то теперь он непредсказуем. Если весна не была холодной и затяжной, ожидали урожаев ягод. Сейчас независимо от погодных факторов брусника исчезает, потому что повырублены сосновые леса.

А какие были сосновые боры! Купец Воробьев отправлял отсюда в начале XX века лес в Британию на корабельное строительство и на зарождающееся авиастроение. Миллионы кубометров дала эта северная тайга советскому XX веку.

И вот вынужден Иван Михайлович отмечать в своих дневниках, что ягодники почти совсем переключились на чернику и клюкву.

Нет, жить всё-таки интересно. Иван Ананьев с шоферов вырос до начальника ОРСа, потом трудился дорожным мастером. Две дочки закончили медицинский институт, уехали в Казахстан, еще две и сын Саша выбрали местом жительства Днепропетровск. (Саша после окончания горного института строил там метро). А сейчас одна дочь переехала в Германию. Старший Ананьев однажды даже побывал там у своих детей и внуков.

Но ему больше вспоминается другое. Были времена, Иван Михайлович Ананьев летал к детям на выходные на самолете. Билет на самолет до Днепропетровска стоил 40 рублей, и зарплата дорожного мастера, а потом - советская пенсия (120 рублей) позволяла совершать такие вояжи.

Но он любил не цветущую Украину, роскошные южные ночи, а эти уральские места, где в молодости ходил за лосями. Где стряпали пельмени из рябчиков, медвежатины, где у него лодки на озерах, и по осеням Ананьев живет в избушках. Там он чувствует дыхание ветра. Подует северный ветер - значит, летят утки. А весной наоборот: утки - это южный ветер. С ним они торопятся в Россию.

"Ваня привез с озера 16 уток. Ходили на похороны к старым знакомым. Что-то народу много умирает. Снега долго нет. Снежной зимы много лет как не было, а ведь на поле для растений нужен снег", - это уже записи, сделанные рукой жены Любови Афанасьевны. Он ее тоже приохотил к ведению дневника.

"Раньше иногда, бывало, навалит столько снегу, что мы, деревенские ребятишки, ходили по нему через ворота, а ведь деревенские ворота - немаленькие".

Однажды, как-то под Новый год, температура была ноль градусов, несколько дней в декабре стояла плюсовая температура. Зато половина лета, когда должно радовать солнышко, была холодной и дождливой, овощи не уродились. Неладно в природе что-то, как и в жизни людей. Всякий здоровый русский человек любит климат снежный и суровый! Хорошо, когда мороз на улице, а в доме добрая печка и жаркие дрова. Но сейчас две тысячи по льготным ценам стоит для пенсионера привезти лесовоз березы, еще тысяча - распилка, еще тысячу надо отдать за колку дров.

А природа все-таки упрямо самовозобновляема. Стабильна численность лосей, несмотря на браконьерство, потому что животные хорошо кормятся - молодыми побегами березы и ивы, растущими на вырубках. Продолжают свой род глухари, косачи, рябчики, питающиеся в зимнюю стужу хвоей, калиной-рябиной, березовыми почками. Много в лесу заячьих следов.

…Будет ли глобальное потепление, Иван Михайлович все-таки не уверен, хотя за последние десятилетия произошло изменение климата в эту сторону. Общественные катаклизмы не меньше занимают моего героя. Волнует его, что новое поколение мало знает об истории страны, он противник легкомысленного отношения к семье.

Вспоминаю декабрьский вечер с острым морозцем. Зимними сумерками идем мы с Иваном Михайловичем на остановку: он провожает меня из гостей.

- Я ведь до 80 лет возраста своего не чувствовал, - сообщает вдруг. - Народ-то покрепче в наше время был. Природа не была еще испорчена. Никаких тебе кислотных дождей, реки проточные, воздух чистый, пища простая, но здоровая. И время было интересное. А вообще-то я всем желаю, чтобы тоже не чувствовали своего возраста.

Он прощается, исчезая где-то в сумерках. У меня остается его подарок - бутылка с берёзовым соком.

"Лишь только подснежник распустится в срок…"

Я знаю, что появление первых подснежников будет отмечено в его дневниках. Это так же верно, как-то, что после зимы придёт весна.

г. Верхотурье, Свердловская область