Одно из ярких воспоминаний моего детства связано с жизнью воспитанной у нас в доме вороны. Жили мы тогда в селе Андрушевке на Киевщине.

В нашем селе в старом парке возле пруда на огромных деревьях гнездились вороны. Однажды мой старший брат Вася нашел там сиротливо сидевшего под деревом вороненка-слетка. Он принес его домой, и вороненок остался у нас жить. Вначале вороненок пытался удрать «пешком» и щипался клювом. Но скоро перестал дичиться и привык к нам. Мы ухаживали за ним, кормили его червями, разными насекомыми, кашей, смоченным в молоке хлебом, изредка ему попадались и кусочки мяса. Уже с первых дней мы выпускали его гулять во двор, наблюдая за ним, чтобы не удрал. Часто мы сажали его на ветку дерева, чтобы он сам слетал вниз и развивал крылья. А то просто подбрасывали вверх, приучая летать. Вороненок рос и креп с каждым днем. Называли его просто — Ворона. Она знала эту свою кличку, знакомые голоса членов семьи и всегда летела к ним на зов.

Постепенно Ворона привыкла к нам и стала настолько ручной, что, выучившись летать, не покинула гостеприимного дома. Полетит в парк, в поле, а домой все-таки вернется. Один раз Ворона пропадала целые сутки и, вернувшись, стала жить то дома, то в парке среди других ворон. Ночевала она после этого где-то в парке, на дереве. А утром, как только взойдет солнце, Ворона летела домой завтракать.

Позавтракав, Ворона начинала свой «рабочий день». То она улетала в парк к другим воронам и вместе с ними летала в поле, то бродила по квартире и воровала блестящие предметы: монеты, шпильки, наперстки. Схватив добычу в клюв, она улетала с ней в парк и, где-то спрятав, тотчас же возвращалась обратно.

Со всеми членами нашей семьи ворона вела себя смело, вскакивала на руки, на плечо, позволяла себя гладить. Чужих — боялась. Исключение составляла семья наших школьных друзей, тоже братьев. Ворона не раз летала следом за нами в их дом, а потом нередко и сама прилетала к ним в гости. Там ее усиленно подкармливали, желая сманить. Однако ворона до конца сохранила верность нашему дому и нашей семье.

Часто Ворона сопровождала нашу маму, Александру Казимировну, когда она куда-нибудь шла. Идет в сад или огород — и Ворона за ней. В село — Ворона и туда следом летит. Был случай, что один из жителей села, увидев ворону, летавшую низко над улицей, стал гоняться за ней с косой, думая, что она прилетела за цыплятами. Каково же было его изумление, когда ворона отлетела от него и опустилась на плечо нашей матери, шедшей по улице!

В то время у нас была еще и красивая, умная лохматая дворняга Ветка. Когда вороненка принесли в первый раз домой, Ветка решила, что это для нее подарок — на завтрак. Но ее прогнали и дали понять, что птица находится под защитой людей. И когда вначале вороненок бесстрашно приближался к ней, она вставала и удирала: знала, что трогать его нельзя. Но потом она освоилась и оставалась лежать, если ворона подходила к ней.

А вскоре мы могли наблюдать такую картину. На крыльце, возле блюдечка с кусочками смоченного в молоке хлеба, хозяйничает ворона, завтракает. В трех-четырех шагах от нее лежит Ветка, положив голову на вытянутые лапы и посматривает на еду. Но вот Вороне попался твердый кусочек, с коркой. Она берет его в клюв, несет к Ветке и кладет перед мордой лежащей собаки. Ветка ела, а Ворона возвращалась к блюдечку. Так повторялось не один раз. Наевшись, Ворона всегда чистила клюв, забавно потирая его о землю. Очень часто эта процедура проделывалась на Ветке. Забравшись на лежащую собаку, Ворона подолгу чистила клюв в густой, пышной шерсти дворняги, которой это, по-видимому, тоже доставляло приятные ощущения.

Так подружились такие далекие друг другу животные — собака и ворона. Впрочем излишняя доверчивость и погубила Ворону: ее разорвала соседская собака.

Ворона — очень популярная у людей птица. Она фигурирует в сказках, пословицах и поговорках и даже в старинных украинских песнях. И слава у вороны двойственная: с одной стороны — это полезная птица, а с другой — вредная.

Нередко серую ворону зовут разбойницей. И действительно, кое-где она ведет себя далеко не благородно. Повадившись к гнездам других птиц, она ворует яйца и птенцов. Иногда умудряется даже вытаскивать скворчат из скворечников.

Особое пристрастие вороны имеют к яйцам. Добывая их, вороны проявляют много хитрости и смекалки. Мелких певчих птиц они просто сгоняют с гнезд, чтобы завладеть их яйцами. Если на гнезде сидит крупная птица, то ворона затаивается поблизости и ждет, когда та отлучится хотя бы на несколько секунд. Ворона мгновенно подлетает к гнезду, хватает яйцо в клюв и улетает. Иногда вороны охотятся парами. В Астраханском заповеднике, в дельте Волги, среди зарослей камыша на деревьях гнездятся бакланы. Эти птицы на гнезде сидят прочно и от одной вороны могут отбиваться клювом. И здесь вороны применяют такую тактику. Одна из них подлетает к баклану спереди и наскакивает на него до тех пор, пока тот не встанет на ноги. Другая ворона, скрывавшаяся позади гнезда, подскакивает и выхватывает из него яйцо.

Одному школьнику удалось наблюдать такую картину. Возле собачьей конуры стояла миска с едой. В это время из-за сарая сюда направилась ворона. Пес бросился к ней. Ворона взлетела, села на нижнюю ветку яблони и как бы дразнила разъярившегося пса. И тут из-за конуры вышла вторая ворона и схватила несколько кусков хлеба из собачей миски. Потом эта ворона сменила первую и та тоже поживилась чужим кормом. Рвавшаяся на цепи собака даже не заметила, что позади нее орудуют воры.

В некоторых местах ущерб, наносимый воронами мелким певчим и охотничье-промысловым птицам, бывает довольно значительным. Этим они сами себя ставят, как говорится, вне закона: охотникам разрешается отстреливать разбойничающих ворон и разорять их гнезда. Безусловно, такие карательные санкции против ворон допустимы не где попало и не повсеместно, а лишь в местах, где они разоряют гнезда мелких певчих птиц и в охотничьих угодьях. Иначе говоря, расплата разрешается на месте преступления. Там же, где в деятельности ворон преобладает польза, стрельба по ним не может быть оправдана.

У ворон немало и заслуг. Они истребляют много вредных насекомых, особенно хрущей и щелкунов, поедают мелких грызунов, по берегам рек и озер подбирают снулую рыбу, едят и всякую падаль. Зимой вороны становятся частыми гостями на свалках и помойках в городах и селах, выполняя важную и нужную роль санитаров. Приведу и такой пример. В Индии по местным обычаям трупы павших животных не зарывают в землю. Уборкой их занимаются грифы, коршуны и стаи ворон. Если бы не эти санитары, жаркий тропический воздух был бы отравлен миазмами разлагающихся трупов.

Смышленые вороны приспособились добывать мясо двустворчатых моллюсков, разбивая их о камни. Схватив ракушку клювом, ворона поднимается вверх и роняет ее. Раковина разбивается, и ворона, опустившись вниз, лакомится ее содержимым. Иногда ворона раковины бросает на асфальтовую дорогу. В некоторых районах вороны таким же способом добывают мякоть грецких орехов.

Наша ручная ворона — явление не исключительное. Эти смышленые птицы, выращенные людьми, обычно легко приручаются, привязываются к своим воспитателям и даже поддаются дрессировке. Римский писатель Элиан (конец второго—начало третьего века) в сочинении «О природе животных» рассказывал, что египетский царь Мертес имел очень хорошо обученную ворону, которая переносила пакеты с его письмами в другие города. После смерти вороны, в благодарность за ее службу царь устроил ей богатое погребение.

В одном селе в Подмосковье ребята подобрали выпавшего из гнезда вороненка и коллективно воспитали его. Он подружился с котенком и ел с ним из одной миски. Но если попадал лакомый кусок, то каждый из друзей тянул его к себе. Победитель скрывался с добычей: кот в кустах, а Воронуша перелетал с куском на дерево. Когда ребята шли на реку рыбачить, Воронуша летел туда же. Мелкую рыбешку отдавали ему. Не отставал он от ребят и когда те играли в теннис. Во время их отдыха Воронуша завладевал мячом и гонял его, подталкивая клювом по площадке. Осенью Воронушу увезли в уголок Дурова, в Театр зверей. Там его научили всяким премудростям, и он стал артистом. Он листал книгу из фанерных листов, стрелял из пушки, дергая шнур, и выполнял много других номеров.

У знакомого уже нам симферопольского натуралиста П. Г. Болтоусова среди многочисленных воспитанников-птиц была и ручная ворона Гришка. В дом-пансионат для птиц он попал больным вороненком. Вылечив вороненка, Болтоусов выпустил его на волю. А Гришка взмахнул крыльями, сел на плечо своему спасителю и стал перебирать волосы клювом. Так и остался в доме у людей. Подружился с ручной сорокой Яшкой. Хозяина любили оба и ревновали друг к другу. Гришка сядет на одна плечо к воспитателю, тут же на другое взлетает Яша, и оба перебирают ему волосы клювами. Потом научились снимать с хозяина шапку и даже прическу ему поправляли. Гришка был непоседливой птицей. Во дворе постоянно ходил за хозяином и частенько мешал ему: то гвозди растаскивает, то щипцы унесет. Кошки не боялся и сам донимал ее: щипал ее клювом за хвост, а та отгоняла надоедливую птицу лапой.

Бывает, что взрослая ворона вступает в дружественные отношения с домашними животными без всякого приручения ее человеком. Редкий случай дружбы дикой вороны с котом наблюдал писатель Николай Тихонов и рассказал об этом в своих интересных очерках в журнале «Наука и жизнь».

У ворон неплохо развита звуковая сигнализация. Принято говорить, что ворона каркает и все, на большее, мол, не способна. Оказывается у этого карканья есть немало различных оттенков и значения. Расшифровка птичьих «разговоров» с помощью магнитофонных записей помогла ученым установить, что в разных местах вороны «разговаривают» на разных «языках» и «диалектах». Было так, на пленку записали сигналы тревоги французских ворон и дали их послушать американским. И те не поняли криков своих заокеанских родичей и никак не отреагировали на их сигналы об опасности. Однако есть среди ворон и настоящие «полиглоты». Это — вороны кочевники, птицы-бродяги, которые кочуют из одного района в другой, из городов в сельскую местность, из одной страны — в другую. Ученые установили, что такие вороны понимают языки других ворон — и городских, и сельских. Заметим, что карканье у ворон различается в зависимости от ситуации: предупреждение об опасности у них звучит с особым скрипучим оттенком, сигнал о найденной пище — чище, а брачный сигнал — более протяжный и сдавленный.

Вороны способны и к звукоподражанию, имитации чужих голосов. В. Д. Ильичев и И. Д. Никольский в книге «Голоса животных» рассказывают, что некоторым зоологам и охотникам удавалось наблюдать, как ворона дразнит собаку, гулящую в парке с хозяином. Перелетая с ветки на ветку, совсем низко, но так, чтобы ее нельзя было достать, ворона «облаивает» пса, умело подражая тявканью и явно провоцируя его на ответные действия. Тут интересны не только способность к голосовой имитации, но и поведение вороны.

Звукоподражание у ворон, как и других говорящих птиц, лежит в обнове способности их произносить слова. Разумеется, дикие вороны на это не способны. Для этого нужно длительное общение птицы с воспитавшим ее человеком и создание особо благоприятных условий для запоминания ею нужных слов.

Сообщений о ручных воронах, способных говорить, не так уж много. Это и понятно: ворону приручают сравнительно реже, чем скажем сороку, общение ее с людьми бывает не столь тесным и длительным. Наиболее интересной из говорящих ворон была ворона-самец Гансл, о котором рассказал Конрад Лоренц в книге «Кольцо царя Соломона».

Гансла вырастил один железнодорожник, живший в соседней деревне. Ворона летала свободно по всей округе и была здоровой и хорошо развитой. Общаясь с хозяином, Гансл научился произносить разные слова. Наука пошла ему впрок и он хорошо развивал свои несомненные способности, перенимая слова чужих людей, сидя на ветвях над деревенской улицей. Конечно, не все слова из репертуара Гансла были вполне благопристойны, но, как утверждает Лоренц, он мог соперничать в искусстве разговора с самыми одаренными попугаями.

К Конраду Лоренцу, в поселок Альтенберг под Веной, Гансл попал при трагических для него условиях. Кто-то поймал этого свободолюбивого говоруна и изуродовал его — коротко обрезал перья крыльев и хвоста. У Лоренца Гансл прожил до следующей линьки, удивляя гостеприимного хозяина своим запасом слов и фраз. Как только перелинявший Гансл опять смог летать, ему предоставили свободу. Он снова вернулся в своему хозяину-железнодорожнику, но время от времени навещал профессора в качестве желанного гостя. Однажды Гансл пропадал несколько недель. Когда он появился вновь, то Лоренц обратил внимание на сломанный и неправильно сросшийся палец на одной из его лап. Естественно, ученого заинтересовало, как птица получила это увечье. И как ни странно, ответ на этот молчаливый вопрос тут же сообщил ему сам Гансл. Он четко, на нижнеавстрийском диалекте, как уличный сорванец, произнес новую в его лексиконе фразу:

— Попалась в чертову ловушку!

Где и при каких обстоятельствах Гансл попал в ловушку и как ему удалось освободиться, осталось невыясненным — об этом он не рассказал. Но слова, услышанные им в состоянии крайне обостренного восприятия — сразу после того, как только он попался в ловушку, — врезались ему в память и он повторил их, встретившись со своим другом Конрадом Лоренцем. Именно эти обстоятельства — пленение и сильное обострение восприятий, утверждает ученый, способствовали тому, что ворона запомнила фразу, которую могла слышать всего один раз. Получилось так, как было с попугаем Папаголло, испугавшимся трубочиста. Могу добавить, что здесь нельзя сбрасывать со счетов и явно выраженный талант Гансла к запоминанию и произношению слов и фраз. На такое способны далеко не все говорящие птицы.

Интересное сообщение сделала школьница Таня Герасимова из Москвы в журнале «Юный натуралист». Она подобрала ворону со сломанным крылом и принесла домой. Птицу она назвала Яшкой. Постепенно Яшка стал выздоравливать и прижился в доме. Тогда Таня стала учить Яшку говорить, и это ей удалось. Яшка сидел на плече у девочки и кричал:

— Мама, мама пришла!

Когда крыло у вороны зажило, ее стали выпускать во двор. Она летала как и прежде на свободе и занималась своими вороньими делами. Но каждый вечер Яшка возвращался домой и кричал: «Червей, червей!» Позже к дому стала подлетать и другая ворона, видать, подруга Яшки. Она дичилась и никак не могла понять, почему Яшка так доверяет людям. С наступлением весны Яшка стал все реже и реже прилетать домой. А потом настал день, когда Яшка не вернулся. Больше его не видели.