Об Индии написано много. Кажется, уже каждый знает и об облике ее крупнейших городов, и о чудесах строительного искусства вроде Тадж-Махала, и о красивом, талантливом народе, и о великих сыновьях и дочерях этого народа — Мохандасе Карамчанде Ганди, Джавахарлале Неру, Индире Ганди. У СССР с Индией прекрасные отношения, растет взаимное понимание, уже очень и очень многие советские люди побывали в этой стране, на работе или на отдыхе, и ощутили ее величие и трудности, гостеприимство и жесткость природы, сходство и различия с нашей страной.

Пришло время вглядеться в нее повнимательнее и поглубже. Ведь эта страна огромна и уникальна. В Дели у власти стоит одна партия, а во многих штатах — другие, представляющие принципиально иные классовые силы. Страна довольно динамично развивается, осваивая все новые сферы культуры, науки, техники, включая космические исследования, но она отстает в конкурентной борьбе с другими странами, тоже рвущимися вперед. Она занимает сейчас пятое место по объему сельскохозяйственного производства, но двадцать второе по объему промышленного. В результате — двенадцатое-тринадцатое место по размеру валового продукта.

В Индии появляются трактора, автомобили, вычислительные машины и ракеты собственного производства — и в то же время абсолютно преобладает ручной труд, деревянный плуг и тягловая сила животных. Модернизация сопровождается вестернизацией — меняется образ жизни, особенно в городах. Но тщательно сохраняется традиционная культура: возрождаются и оживают старые обычаи, классическая музыка, танцы, религиозные обряды. Иногда даже стремление к возрождению религии принимает уродливые формы коммунализма («общинности»), когда объявляют одну из религий, существующих па территории Индии (религию большинства — индуизм или религии меньшинства — ислам, сикхизм), безвинно угнетенной и требующей активной защиты, нередко с оружием в руках.

Контрасты в Индии кричащи. Но самый большой контраст, как представляется мне, человеку, изучающему эту страну не один десяток лет, — это противоречие между ее многочисленными неразрешимыми проблемами и тем, что они каким-то образом либо решаются, либо притупляются, хотя бы на время. Почти сорок лет после получения Индией независимости прошли довольно благополучно — без резких социально-политических взрывов.

Взять хотя бы продовольственную проблему. В 50-е и 60-е годы она казалась неразрешимой. Притом что урожайность в Индии одна из самых низких в мире, при постоянном росте населения, отсутствии сколько-нибудь значительных неосвоенных площадей сможет ли эта страна прокормить себя? — спрашивали себя все. Ежегодно увеличивавшийся импорт зерна служил ясным негативным ответом. Однако грянула «зеленая революция» — и вот уже нет дефицита продовольствия, более того, нищее население не может купить всего произведенного, и зерно затоваривается. Конечно, «грянула» — это отражение лишь внешней канвы событий: в 1967 году — еще голод, а в 1968 году — чуть ли не изобилие. «Зеленая революция» готовилась много лет и до сих пор для своего поддержания требует усилий и средств.

«Зеленой революцией» назвали политику правительства, направленную на всемерную помощь «перспективным хозяйствам», т. е. тем крупным крестьянам, которые имеют достаточно земли и нанимают рабочих. Им предоставляется орошение из государственных каналов, новые высокоурожайные семена, удобрения, пестициды — и все за сравнительно низкую плату. И эти хозяйства так увеличили объем производства зерна, что сейчас Индия собирает его почти в 3 раза больше, чем двадцать лет назад.

«Зеленая революция» — решение врёменное, паллиативное, и это тоже признают все. Нельзя угнаться за ростом населения, наращивая производство на небольшой доле площади (15–20 %) и оставляя остальное сельское хозяйство в руках сотен миллионов мельчайших крестьян, неспособных воспринять достижения агрономической науки, потому что они не просто бедны, а нищи, пауперизованы. Выкладки показывают, что продовольственное положение Индии непрочно. Выкладки выкладками, а продовольственной проблемы на сегодня нет.

Относительно проблемы безработицы. Нельзя сказать, что она решена или решение ее где-то близко. Более того, число безработных все время растет. Развивающиеся промышленность, сельское хозяйство, сфера обслуживания, разбухающий государственный аппарат не могут справиться с потоком рабочей силы, ежегодно поступающей на рынок труда. Безработных стало 20 млн. человек, почти столько же, сколько во всех отраслях работает по найму. Но какие усилия тратятся на борьбу с еще более крутым ростом безработицы! Здесь и поддержка кустарных промыслов, и развитие мелкой немеханической промышленности, и разработка «промежуточной» технологии — производительной, но трудоемкой и общественные работы («работа за пищу»), и другие мероприятия. Так что острие вопроса о безработице как бы все время притупляется.

В истории независимой Индии был период, который может быть назван драматическим. Он имеет точные временные рамки — 1974–1980 годы. Как ни крепка индийская социальная система, как ни сильна правившая партия Индийский национальный конгресс, как ни высоко поднялась популярность Индиры Ганди после войны за освобождение Бангладеш в 1971 году, когда ей был присвоен титул «Мать нации», но неблагоприятная экономическая ситуация оказалась сильнее. Расходы на войну 1971 года и на содержание многих миллионов беженцев из Бангладеш; засуха 1972/73 года, приведшая не только к недобору зерна, но и к сокращению выработки энергии на гидроэлектростанциях, а следовательно, и к перебоям в работе промышленности; резкое повышение цен на нефть на мировом рынке (Индия покупала тогда около 2/3 нужной ей нефти) — все это привело к вздорожанию продуктов питания и к довольно резкому ухудшению положения народных масс. За 1973 год цены выросли на 19 %, за 1974 год — на 27 %.

Недовольством воспользовались оппозиционные партии, часто даже более консервативные, чем партия Индийский национальный конгресс. Они сумели одержать несколько политических побед местного значения. Создалась даже угроза потери Индирой Ганди должности премьер-министра.

Она не заставила долго ждать ответного удара. В ночь на 26 июня 1975 года указом президента страны было введено «чрезвычайное положение». Этот указ дал правительству возможность запретить ряд реакционных и левацких экстремистских организаций, арестовать лидеров оппозиционных партий, ввести цензуру печати. Была объявлена программа резкого убыстрения процесса экономического развития и социальных преобразований, известная под названием «20 пунктов».

Но недовольство было не столько подавлено, сколько загнано внутрь. Надежды, порожденные «20 пунктами», оправдались лишь частично. Меры, направленные на «упорядочение» профсоюзного и стачечного движения, вызвали сопротивление рабочих. Попытки поднять социальный статус безземельных сельских рабочих из неприкасаемых каст были весьма настороженно встречены верхним слоем деревни — кулаками и середняками. Наконец, правительство слишком решительно, даже торопливо приступило к насильственным мерам по ограничению рождаемости и по очистке городов от трущоб. Совершенно неожиданно для политических обозревателей основные партии оппозиции сумели оставить на время свои распри и объединиться против правящей партии.

Вот вкратце причины, приведшие к тому, что в марте 1977 года на выборах партия Индиры Ганди потерпела поражение и к власти пришел конгломерат партий, формально объединившихся в «Джаната парти».

От нового правительства одни с удовольствием, другие со страхом ждали многого: сокращения государственного сектора в промышленности и ослабления государственного контроля над частниками, приостановки индустриализации и переброса средств в сельское хозяйство и мелкую промышленность, выпячивания всего индусского в ущерб мусульманскому и европейскому, изменений в политике неприсоединения. Однако ничего существенного не произошло. Сами ожидания были неосновательны — изменить как внутреннюю, так и внешнюю политику Индии нелегко, потому что невыгодно. В то же время у лидеров «Джаната парти» ничего не получилось, потому что они больше думали не об общей программе действий, а о борьбе друг с другом за власть. В конце концов это привело к развалу «Джаната парти», падению правительства, новым выборам в январе 1980 года и триумфальному возвращению И. Ганди к власти, правда во главе партии, которая несколько изменила название. В январе 1978 года Индийский национальный конгресс (ИНК) раскололся, но обе его части сохранили прежнее название, прибавив к нему букву в скобках. Партия Индиры Ганди стала называться ИНК (И), а партия Сваран Сингха — ИНК (С). ИНК(И) правит Индией до сих пор, теперь уже под руководством Раджива Ганди.

«Джанатовский эпизод», как называют иногда с долей юмора период 1977–79 годов, можно было бы приписать какой-то досадной случайности. Однако по мере того как этот период уходит в историю, становится все более ясно, что он служит вехой, водоразделом, началом нового этапа в развитии независимой Индии. Сейчас все еще трудно сформулировать вкратце, чем первый этап (1947–1977 гг.) отличается от второго, но почти все политические силы извлекли уроки из «эпизода». Правящая партия осознала, что центристский курс — наиболее выгодная позиция на выборах. «Закон и порядок» — лозунг ИНК(И) на выборах 1980 года- оказался еще более актуальным впоследствии, когда и закон и порядок были трагически нарушены сепаратистскими и автономистскими движениями.

Партии буржуазной оппозиции в этих новых условиях ищут новые политические позиции и новые идеи. Во всяком случае, им стало ясно, что объединение, основанное только на «антиконгрессизме», не имеет широких перспектив в борьбе за власть, если оно не подкреплено какой-то позитивной программой. Пока положение буржуазных оппозиционных партий довольно плачевно. Они раскалываются и объединяются, как-то беспорядочно бродят по политическому небосклону и неуклонно теряют массовую поддержку. Впрочем, они, может быть, скоро нащупают свою позицию.

Наконец, левые силы тоже извлекли урок из «чрезвычайного положения» и «джанатовского эпизода». Он заключается в необходимости крепить единство левых и демократических сил. Коммунистическая партия Индии и Коммунистическая партия Индии (марксистская), вышедшие когда-то из одного корня, а с 1964 года разошедшиеся и ставшие политическими противниками, с 1978 года стали сближаться. Благодаря их союзу, который служит центром притяжения и других левых партий, демократические силы имеют возможность до некоторой степени влиять на внутреннюю ситуацию в Индии и на ее внешнюю политику.

Известный чехословацкий индолог Душан Збавитель побывал в Индии, в своей любимой Бенгалии, именно в то время, когда в Дели правила «Джаната парти», а в Калькутте — Левый фронт. Благодаря его книге мы имеем возможность внимательно вглядеться в жизнь страны, в жизнь одной из ее наиболее характерных провинций на интереснейшем историческом повороте. У всех еще свежи в памяти эксцессы «чрезвычайного положения». Идут споры (кстати сказать, не утихающие и сейчас) о том, как же оценить «чрезвычайное положение», чего в нем было больше — позитивного или негативного. Новые лидеры пришли к власти в стране, в том числе честный и неподкупный, но суровый и непреклонный Морарджи Десаи, для которого, кажется, нет важнее вопросов, чем вегетарианство и сухой закон. Новый главный министр и в Бенгалии. Его, конечно, знают довольно хорошо. Джьоти Басу уже давно лидер КПИ(м) в штате, несколько раз входил в правительство штата. Но главным министром он стал впервые. И впервые коммунисты прочно удерживают власть и могут до некоторой степени осуществлять свою программу преобразований, которая явно привлекательна. Недаром за них голосует все больше избирателей.

Знающий и вдумчивый наблюдатель много подмечает. Ему доверяют, с ним делятся своими мыслями и простые бенгальцы, и министры. Он находится в это жаркое лето 1979 года не только в Индии, но и живет вместе с индийцами их жизнью. Поэтому так органичны переходы от политических рассуждений и экономической фактологии к быту и обратно.

Даже читатель, знакомый с Индией по личным впечатлениям или по литературе, найдет в книге Д. Збавителя много нового и интересного.

Конечно, книга в процессе перевода и издания сама в какой-то степени ушла в историю. Она служит источником для изучения любопытного периода эволюции Индии, но с тех пор эта эволюция потеряла плавность, новые, недавние трагические события доминируют в сознании, когда думаешь об этой стране.

С приходом Индиры Ганди к власти в январе 1980 года показалось было, что возвращаются прежние времена, когда ИНК безраздельно распоряжался по всей Индии. И действительно, на общеиндийской арене никто не мог бросить вызов ИНК (И). Однако на местах, в штатах, положение было гораздо сложнее. В своем стремлении к политическому укреплению Союза штатов, стремлении законном и вполне объяснимом, правительство в Дели иногда допускало шаги, вроде бы оправданные конечным результатом, но вызывавшие широкое недовольство.

Такого рода конфликты произошли в штатах Джамму и Кашмир, Андхра-Прадеш. Еще более серьезное положение сложилось в штате Ассам, где местные экстремистские партии требуют изгнания из штата «иностранцев», а под ними понимают всех, кто приехал сюда из других мест Индии или перебежал из Багладеш после 1961 года. Выборы в местное законодательное собрание в феврале 1983 года были, по существу, сорваны. Избирательные участки находились в осаде со стороны молодежных отрядов, желающие голосовать подвергались угрозам, побоям, а 1,5 тысячи человек были убиты. Приняли участие в голосовании всего 32,7 % избирателей, главным образом неассамцы. Правительству, пришедшему к власти в результате выборов, вскоре пришлось уйти в отставку. В штате было введено президентское правление. Забегая вперед, скажем, что выборы в Ассаме не состоялись ни в 1984 году, когда они проходили по всей Индии, ни в 1985 году, когда дополнительные выборы состоялись в ряде штатов. Ассам остается нерешенной политической проблемой.

Наконец, наиболее тяжелая ситуация сложилась в Пенджабе. Обычная и для других штатов борьба с центром за большую автономию наложилась здесь на то обстоятельство, что большинство населения штата принадлежит к религии сикхизма, отличающейся от религии большинства индийского населения. Сикхов в Индии всего 3 % населения, но они очень заметны во всех городах севера страны. Это механики, шоферы такси, инженеры, бизнесмены. Многие из сикхов — офицеры армии и полиции. В Пенджабе, откуда они происходят, многие из них хотят создать «свой» штат, хотя в нем проживают и говорят на том же языке и индусы.

В политической жизни штата большую роль играет партия «Акали дал», которая считает себя выразителем интересов сикхов. Она давно уже выдвигала некоторые требования по расширению автономии Пенджаба, предоставлению ему привилегий в распределении воды рек, увеличению вложений в промышленность и т. д. Попутно были выдвинуты чисто религиозные требования — объявить Амритсар священным городом, разрешить радиопередачи из Золотого храма, расположенного в этом городе, принять специальный закон об управлении гурдварами (сикхскими храмами). Особенно усилила «Акали дал» агитацию за свои требования после того, как в 1980 году была отстранена от власти.

Напряженной политической ситуацией в штате воспользовались безответственные элементы из сикхской эмиграции в США, Канаде и Англии. Им показалось интересным «поиграть» в несуществующее государство Халистан («Страна хальсы», хальса — название сикхской религиозной общины). «Независимое государство Халистан» было провозглашено еще 16 июня 1980 года в Золотом храме. На деньги богатых американских сикхов были отпечатаны паспорта мифического государства, деньги (банкноты по 5 долларов), в ряде столиц открылись «консульства», которые ставили «визы» в никому не нужные паспорта. Все это было бы забавно, если бы не выяснилось очень скоро, что смешного здесь мало. Халистанские заговорщики стали засылать на территорию Индии, прежде всего в Пенджаб, террористические банды, которые совершали взрывы, поджоги, нападения на автобусы и поезда, убивали индусов, а также сикхов, если они не поддерживали «движение», стремясь запугать население штата и центральное правительство. Террористы воспользовались тем, что по религиозным установлениям в гурдвары нельзя входить никому, кроме сикхов, и именно там, в святая святых, устроили свои опорные базы, склады оружия и взрывчатки, места убежищ.

Такая ситуация продолжалась несколько лет. Террористы совершали кровавые акты и, если их не успевали схватить на месте, скрывались в храмах. Наконец терпение народа и правительства лопнуло. 3 июня 1984 года армейские отряды штурмом взяли Золотой храм и уничтожили всех, кто в нем засел. Одновременно были очищены и другие гурдвары.

Многие вздохнули с облегчением. Жизнь в Пенджабе стала входить в нормальное русло. Но заговорщики не хотели признать, что их дело провалилось. Они подготовили и осуществили акцию, покрывшую их навсегда кровью и позором. 31 октября 1984 года была убита Индира Ганди, ставшая еще при жизни символом прогресса и единства Индии.

Ужас этого преступления не ограничивается тем, что ушла из жизни выдающийся деятель международного масштаба, пользовавшаяся в Индии всеобщим уважением и любовью. Еще страшнее было то, что эта акция отравила отношения между двумя религиозными общинами: одна из них очень важна, потому что это большинство. Другая — тоже не просто конфессия, а часть наиболее динамичного слоя нации. И. Ганди убили сикхи из охраны — и естественный народный гнев получил искривленное направление. Он обратился против сикхов вообще. С 1 по 4 ноября в Дели и в других городах Северной Индии произошли кровавые столкновения — толпы фанатиков резали сикхов. Сейчас работает правительственная комиссия, которая должна установить, кто конкретно виноват в этой провокации. Виновные будут наказаны. Но результат событий начала ноября 1984 года пока крайне отрицателен. Вновь обострилось положение в Пенджабе. Борьба с терроризмом требует все больших усилий со стороны правительства. Значительно усложнилась политика по отношению ко всей сикхской общине, которая, конечно, не может нести ответственность за кровавые деяния нескольких сикхов.

Правда, именно это обстоятельство — наличие сложных политических проблем, угроза, нависшая над единством Индии, — привело к невиданному ранее сплочению народа вокруг правящей партии и ее нового лидера — Раджива Ганди. На выборах в декабре 1984 года партия ИНК (И) набрала беспрецедентное количество голосов (почти 50 %) и одержала ошеломляющую победу над всеми своими оппонентами.

Правительство Раджива Ганди попыталось решить и ассамскую, и пенджабскую проблемы в духе взаимных уступок. Оно удовлетворило большую часть требований «Акали Дал», но в ответ потребовало изоляции террористов и соблюдения в штате закона и порядка. По условиям соглашения город Чандигарх, являвшийся отдельной административной единицей и столицей сразу двух штатов — Пенджаба и Харияны, — должен был быть передан Пенджабу 26 января 1986 г. Харияна получала за это территориальную компенсацию. Но события снова стали развиваться трагично. Террористы объявили Лонговала, председателя «Акали Дал», заключившего соглашение с правительством, предателем и убили его. Несмотря на это, в штате были проведены выборы, прошедшие очень организованно и давшие победу «Акали Дал». За нее голосовали не только сикхи, но и индусы, надеявшиеся, видимо, на установление мирной жизни.

Но этим надеждам не суждено было сбыться. 26 января 1986 г. отряды террористов вновь захватили Золотой храм в Амритсаре. Убийства в Пенджабе продолжаются. Индии предстоит еще много испытаний на пути сохранения единства и сплоченности.

Л. Б. Алаев