В городе Сема бывал на улице только короткими перебежками между школой, домом и работой. После работы начиналась гонка: в магазин — что-нибудь купить поесть, быстро домой — перекусить и — за уроки, или — бегом в школу. Погода весной переменчива — то холодно, то жарко, то солнце светит слишком ярко. Каждый день думать о том, что одеть — это уж слишком. И Семен предпочитал носить кожаное полупальто, Дашин подарок, как он его называл. Оно было легким, удобным, не промокало. Было у него еще одно удивительное свойство: в жару в нем было прохладно, а в холод — тепло, ну колдовство, да и только. Сама Даша не объявлялась, а где ее искать, Семен не имел ни малейшего понятия.
Однажды на улице кто-то схватил его за руку. Обернувшись, Семен увидел прислонившегося спиной к стене рослого молодого парня на вид лет 20-ти.
— Слушай…я тебя знаю? — сказал он заплетающимся голосом с сильным акцентом. И, так как Семен молчал, продолжил — Не то… ты меня знаешь? … Ну, ты же наш?
Парень был с ног до головы перепачкан в глине. Местами глина стала подсыхать, оставляя на одежде светлые разводы причудливой формы. Парень вдруг вполголоса нараспев заговорил или запел на иностранном языке, красиво выводя незнакомую мелодию. И вдруг Семена как молнией ударило: парень был в таком же черном полупальто как у него, только подпоясанном широким поясом, на котором большими комками налипла мокрая глина.
— Что, признал? — с надеждой спросил он.
— Что-то не припоминаю. — Семену пришла в голову шальная мысль — Ты Дашу Савельеву знаешь?
— Дашку? Савельеву? А то! Ты, значит, знай Дашку и молчишь, сынов сук…слушай… я понятно сказал? Этот язык… я не могу… а линг весь забит грязью и не фурукчет.
— В общем, понятно. Пошли ко мне, там отмоешься.
Придя домой, Семен отправил гостя в ванную, а сам стал жарить пельмени. Жареные пельмени, — обычная еда холостяков. Когда незнакомец вышел из ванной, он выглядел весьма прилично, двигался уверенно, язык у него не заплетался и акцент полностью исчез. Видимо он прочистил свой таинственный линг.
— Посмотрим, что там у нас заготовлено…
Гость вытащил из внутреннего кармана полупальто бутылку емкостью не меньше литра.
— Тауриканский — ласково сказал он.
Семен с интересом взглянул на бутылку.
— Вино?
— Обижаешь, ром, лучший в мире. Я вижу, ты давно не был в Таурикии. А там сейчас открыли новый шалман. Нет, это надо видеть своими глазами. Допьем, и можно будет туда махнуть. Тебе надо догонять, — продолжал он, наливая Семену полный стакан, — а я пока передохну.
Он плеснул себе совсем немножко и пояснил:
— Только, чтобы чокнуться.
Они выпили за знакомство. Напиток был ароматный, очень приятный на вкус и в нем почти не чувствовалось крепости. Потом выпили еще и еще, закусывая жареными пельменями. После третьего стакана Семен сильно захмелел, и было принято решение, что они сравнялись.
Незнакомец сидел за столом, держа на отлете пустую бутылку.
— Готово, можно ехать дальше — бодро сказал он.
Больше Семен ничего не помнил.
Проснулся он, лежа в постели в незнакомом месте. Полупальто и брюки висели рядом с кроватью на стуле. В комнате стоял полумрак. Кроме кровати и стула там был только небольшой столик. Сквозь окно пробивался слабый свет. Голова гудела. Семен сел на кровати и стал одеваться. Костяшки пальцев были в ссадинах как после крупной драки. Вчера они пили с незнакомцем у него дома. Он говорил, что можно махнуть в какой-то шалман, кажется, «Таурикию», который недавно открылся, но это точно не в Заборске. Как же они туда махнули? Он вспомнил, как выбежал за Дашей на лестницу, а ее и след простыл, хотя у нее не было ни ступы, ни метлы. Вспомнилась книжка о том, что в Москве появилась нечистая сила. Так там баба летала на мужике, превратив его в кабана. В кого же превратил его вчерашний гость? Положим, он вчера так набрался, что сам без посторонней помощи превратился в свинью или кабана. Правда, летать при этом мог разве что мордой в грязь. Семен глянул в окно. За окном в предрассветных сумерках громоздились огромные здания самых причудливых форм. Точно не Заборск.
— Во, влип. Думай, Сема, думай — сказал он самому себе.
Никаких мыслей в голову не приходило. А дверь в этой комнате есть? Дверь была. Он подошел к двери, дернул за ручку. Закрыто. Ключей нигде не было видно. Значит, заперт он. Понятно — он в милиции, в вытрезвителе. Нет, на вытрезвитель не похоже.
Щелкнул замок, дверь открылась. В лицо ударил яркий свет. В дверях виднелся темный силуэт. Семен инстинктивно принял боевую стойку. Кто-то засмеялся.
— Ты что, Семен? Еще не протрезвел? Выходи — голос показался знакомый.
Семен вышел из комнаты и огляделся. Он стоял в длинном коридоре, по обеим сторонам виднелись двери.
— Где я?
— В карцере, до выяснения.
Перед ним стоял тот самый парень, с которым он разговаривал по телефону, когда Даша готовила жаркое на кухне.
— До выяснения чего?
— Обстоятельств.
— И что?
— Не знаю. Мне только сказали, чтобы я доставил тебя к шефу.
Ну и дела, что же он такое натворил? Может, убил кого в драке. Драки-то были — по рукам видно. Он в деревне сильно пьяный никогда не дрался, с горяча-то кого хошь убить можно.
— Пошли.
Коридор вдруг погас, и они оказались в комнате. За столом сидела очень красивая девушка с черными волосами и огромными черными глазами.
— Доставил, принимай, — коротко сказал он и вдруг исчез.
Кроме рабочего стола в комнате стоял низенький круглый столик, к которому были приставлены два мягких кресла. В дальнем углу у окна виднелся шкаф. Напоминало приемную директора у них на заводе. Только здесь обстановка была намного уютнее. Девушка, очевидно, была секретаршей. Она лучезарно улыбнулась, отчего ее лицо стало еще более привлекательным, и, обращаясь к Семену, что-то сказала на своем певучем языке. Семен затряс головой.
— О, извини, линг не настроен. Ты Семен.
Он кивнул. Она смотрела на него с явным уважением.
— Присаживайся, Марк примет тебя через десять минут.
Ага, наверно, это тот самый Марк, с которым Даша говорила по телефону. От этой мысли почему-то легче не стало.
— Что у вас там вчера стряслось, что ты подзалетел в карцер до выяснения, а Роберто — в реанимацию?
— Не помню.
Она понимающе кивнула. Секретарши всегда все понимают, это часть их профессии.
— Извини, не найдется воды попить? В горле пересохло.
Она снова кивнула, встала из-за стола и пошла к шкафу. На ней была блузка, умопомрачительно короткая юбка и туфли на высоких каблуках. Несколько секунд Семен смотрел на неспешно переступающие безупречно-стройные ноги и покачивающиеся бедра, пока не сообразил, что это она нарочно демонстрирует ему свои прелести.
— Тебе холодную или теплую?
— Теплую. Лучше жажду утоляет.
Она вернулась к столику с большой пластиковой бутылкой и стаканом, села во второе кресло. Выпив два стакана воды, Семен почувствовал себя лучше.
— Послушай, ни черта не помню.
— Ты принес сюда Роберто без сознания. Он был сильно покалечен, как будто на него обрушился Эмпайер Стейт Билдинг. Так, кажется, на LZ-3728 называется самое высокое здание?
— И на кого я был похож?
Она почему-то весело засмеялась, дразня его ослепительно-белыми зубами.
— Пожалуй, на буйвола. Глаза кровью налитые и ничего не говоришь, только мычишь.
Семен весь покрылся холодным липким потом.
— Да не расстраивайся, конечно, хорош ты был. Чертова чешуя клочьями висит, а ты крепко стоишь на двух ногах, и Роберто на плече лежит.
— На двух?
Она снова засмеялась. Час от часу не легче. Семен представил себе быка, стоящего на задних ногах, вместо шкуры висящая клочьями крупная рыбья чешуя, а, зацепившись одеждой за рога, висит Роберто. Его стало мутить. Он налил себе стакан воды.
— Да не убивайся ты так. Все обойдется. Ты был не отразим, — сказала она и стрельнула в него глазами.
«Не иначе, как ведьма. Ишь как глазами сверлит, аж мурашки по телу бегают», — думал Семен, жадно поглощая воду.
— Ты тогда уже без пояса был. Вообще было не понятно, как ты сюда без пояса добрался. Все от ужаса онемели, а ты стоишь, как ни в чем не бывало, озираешься по сторонам, но ни слова сказать не можешь — и она снова засмеялась — Только потом сообразили, что с перепугу линг забыли настроить. Ты постарайся вспомнить, что с вами было-то, пока шеф не позвал.
Ничего не вспоминалось. Потом как из тумана всплыла картина какого-то не то ресторана, не то кафе. Столы перевернуты, на полу валяется битая посуда. Потное возбужденное лицо вчерашнего гостя Роберто и его слова:
— Ну, ты, Семка, в драке сущий дьявол.
Кажется, было еще несколько драк, да и немудрено, руки-то вон как ободраны.
— Ну что, припомнил? Наверняка, замешаны женщины.
Глаза ее горели любопытством. Сморщив кислую мину, Семен отрицательно покачал головой. Да, может, все просто решается: треснули Роберто в драке оглоблей по спине, он и скис, а Семен его принес. Только вот куда принес-то?
— Попытайся вспомнить. Я помогу, — она смотрела ему в глаза.
Огромные черные глаза притягивали как магнитом. Семен чувствовал, что тонет в бездонной черной пустоте.
Вокруг все горело и рушилось, как на картине «Последний день Помпеи». Он где-то видел такую картину. Говорили, что это извержение какого-то вулкана. Только на картине было полно народу, а тут ни души. Он был один одинешенек с Роберто, лежащим у него на плече. Роберто что-то невнятно бормотал. Наконец до Семена дошел смысл его слов. «Надо сматываться отсюда… нажми на аметист, перстень — это не перстень, а… сильнее жми, не бойся …». На левой руке Роберто перстень с большим камнем. Семен нажал на камень так, что острая грань больно врезалась в палец. Что-то взорвалось. Нет, скорее раскололось. У Семена закружилась голова.
— Ну, как?
Семен посмотрел на большой палец правой руки и похолодел, — на подушечке была глубокая свежая рана.
— Ну, что ты как ребенок. Дай сюда, — она взяла его руку.
Что-то больно кольнуло, и рана исчезла. «У, ведьма. Ишь, что делает, прямо оторопь берет».
— Люся, пусть Семен заходит.
— Хорошо, Марк, — ответила Люся и шепотом добавила, — держись, удачи тебе.
Кабинет оказался просторный, больше, чем у директора завода. Марк встал из-за стола. Был он среднего роста, на вид лет тридцати. На сатану не похож, только Семен слышал, что он запросто может принимать любой облик.
— Присаживайся.
Он указал на круглый журнальный столик в углу кабинета, вокруг которого стояли четыре кресла. Семен осмотрелся. В кабинете стояли еще два стула, приставленные к столу. Вся центральная часть кабинета была пустой.
— Садись, садись, не стесняйся.
Марк сел в одно из кресел. Семен сел рядом с ним.
— Документы есть?
— Какие документы?
— Удостоверяющие личность.
— С собой нет.
— Что-нибудь помнишь?
— Почти ничего. Только несколько драк и пожар. А может это было извержение вулкана?
— Понятно.
— Напоминаю, что совещание по RX-3152 через 15 минут, — прозвучал голос Люси.
— Спасибо, включи в список участников Дашу Савельеву — ответил Марк и продолжал, обращаясь к Семену — Ну, что будем делать?
Семен пожал плечами.
— Марина, как Роберто? — спросил Марк по связи.
— Реанимировали.
— Он в сознании? Ходить может? Пусть зайдет ко мне.
— Но он еще не совсем…
— Пусть идет, какой есть. Дайте ему дежурный трансфер.
Роберто возник в кабинете как призрак.
— Садись, рассказывай с самого начала.
— Шел я, точно не помню где, а глина, слякоть и кустарник вдоль дороги. Тут вылезают из кустов трое и на меня с кулачищами как боксерские перчатки. Ну, думаю, сейчас они из моего божьего дара яичницу сделают. И надо же, поскользнулся, покатился в самую грязь, перевалялся в глине, как черт. Весь пояс в комьях глины, ни один инструмент в руки не взять. Линг так глиной забит, что крепкое словцо не вставить. Хорошо, что трансфер у меня…
— Роберто, можно без подробностей, говори по существу.
— Ну, оказался я на LZ-3728, маленький такой городок, не помню название.
— Заборск, — подсказал Семен.
— Верно, Заборск. Встретил там Семена. Ну, выпили с ним. А дальше понятное дело…
— Ты раньше знал Семена?
— Нет.
— Как же вы встретились?
— Я его по чертовой чешуе узнал. Он сказал, что Дашу Савельеву знает, ну и все.
LZ-3728, говоришь, Даша. Стоп-стоп.
В руках у Марка появился пульт, похожий на пульт управления телевизором. Семен видел однажды такой в кино. В центре кабинета замелькали объемные картины. И вдруг Семен увидел свое лицо, искаженное болью и яростью. Он стоял в деревенской рубашке с толстым березовым колом в руке. На заднем плане виднелся овин.
— Это ты?
Семен кивнул.
— Люся, попроси Дашу немедленно зайти ко мне, где бы она ни была.
Сердце Семена вдруг тревожно забилось. Через секунду в кабинет вошла Даша, как будто бы она ждала за дверью. Одета она была в свою кожаную тройку.
— Вызывали? Семен! Бог ты мой!
Она подошла к Семену и протянула ему обе руки. Семен встал.
— Господи, что у тебя с руками, ободрал то как!
— Это он нехорошим дядям на портреты маркеры ставил, — пояснил Роберто.
Даша пропустила замечание Роберто мимо ушей.
— Какими судьбами? — спросила Даша, обращаясь к Семену.
— А вот какими судьбами, я хочу у тебя спросить. Да вы присаживайтесь.
— Марк, неужели ты думаешь, что я вчера…
— Нет, не думаю. Когда ты видела Семена в последний раз?
— Месяц назад, или около того, точно не помню. Подождите, как раз в тот день, когда я попала в эпицентр на RX-3152.
— Это ты передала ему защитный скафандр?
— Да, мы гуляли, стало холодно, и я решила, что…
— Они гуляли! Ты передала скафандр, ничего Семену не объяснив?
— Я хотела…
Марк оторвал от полупальто Семена один лепесток, повертел его в руках и бросил в центр кабинета. Лепесток закружился, оставляя за собой радужный шлейф. В радужном вихре стал рождаться неясный силуэт, и через секунду перед ними стоял атлетического сложения великан с дубиной в руках. Кроме набедренной повязки из обрывка шкуры никакой другой одежды на нем не было.
— Ну зачем же так, Марк? — сказала Даша.
Свирепо глядя на Семена и вращая дубиной над головой, великан стал приближаться. На его теле рельефно заиграли мышцы. Было в его облике что-то мучительно знакомое. Роберто фыркнул, сдерживая смех. Семен встал, заслоняя Дашу. Дикарь попытался подрезать Семена косым резким ударом. Но Семен уклонился, чуть не перевернув журнальный столик. И как бьет-то грамотно, подлец! Когда дубина с грохотом ударилась об пол, Семен со всей силы ударил по ней ногой, стараясь выбить ее из рук дикаря. Дубина сломалась, и в руках дикаря остался короткий обломок. Семен нырнул вниз, перекатился по полу, подхватив второй обломок дубины, вскочил, лихорадочно соображая, как попроще нейтрализовать такого верзилу. Великан оказался с Семеном одного роста. Семен уже занес дубину для удара и онемел: перед ним стоял он сам, только в одежде дикаря. Как же он сразу не узнал самого себя? Дикарь не размахиваясь, тычком послал дубину в сторону Семена. Не успев уклониться, Семен получил удар дубиной в лицо. Удар оказался удивительно слабым. Дубина, будто наткнувшись на невидимую преграду, лишь мягко толкнула его в лицо. Дикарь размахнулся обломком дубины и вдруг неподвижно замер, не завершив удар.
— Даша, кто тебя просил вмешиваться!
— Нельзя так издеваться над человеком. Он же совсем не подготовлен.
— То-то и оно.
Марк встал, подошел к Семену, взял из его рук обломок дубины и бросил его на пол, затем вырвал еще один лепесток из полупальто Семена и, повертев в руках, бросил его в сторону дикаря. Окутавшись радужным вихрем, неподвижная фигура исчезла.
— Прости за этот цирк. Садись, не обижайся. Скажу честно, ориентируешься ты прекрасно, я просто поражен, — и, обращаясь к Даше, продолжал — Ты понимаешь теперь, к каким последствиям могли привести твои художества?
— Но я хотела все объяснить, сразу с RX-3152 вернулась к Семену.
— Из эпицентра! И устроила лазарет с Семеном в роли терапевта. Могу себе представить.
Семену показалось, что Даша покраснела.
— Да все нормально было, — сказал Семен.
— Это я вижу. По конечному результату: один в реанимации, второй — в карцере. Только Даша отделалась легким испугом.
— Так она же женщина, а с них и взятки гладки.
Даша ткнула Роберто кулачком в плечо.
— Э, э, полегче, еще не склепано.
Даша погладила Роберто ушибленное место, и он громко замурлыкал.
— Давайте на этом закончим. Даша, мы с тобой идем на совещание. Роберто, возвращайся в лазарет. Семен, жди меня здесь. Даша, пойдем твоим трансфером.
Они встали рядом и вдруг исчезли. Роберто не обратил на это никакого внимания, видимо такое было здесь в порядке вещей.
— Ты прости меня, Семен, что я тебя тогда термальным-то ударил. Погорячился я, больно быстрым ты оказался.
— Да ладно, я же тебя тоже колом по голове врезал.
— Я в чертовой чешуе был. Мне твой удар был, что слону дробина.
— Это… это полупальто — действительно защитный скафандр?
— Да, в том числе, а вообще это сложный инструмент и каждая чешуйка — тоже самостоятельный инструмент. Вон Марк тебя в одно касание скопировал, да еще в одежду дикаря нарядил. Ну, Марк, конечно, асс, но кое-что и мы соображаем.
— Что значит «каждая чешуйка — самостоятельный инструмент»?
— Долго рассказывать. Теперь пусть Марк тебе все объясняет. Я не знаю, что вчера произошло, просто не помню, но если бы ты не был в чертовой чешуе, от тебя бы мокрого места не осталось. Пойду, поцелую Люську в щечку и — в лазарет.
Он поднялся и неровной походкой вышел из кабинета. Видать, действительно, не все в нем было склепано, и каждое движение давалось с большим трудом.
Что же это происходит? Где же он, в конце концов? Что им от него надо? Отпустили бы его домой. Нет, не отпустят, попался он в капкан. Контора серьезная, сразу видно. И наверняка на всех досье имеется. Вон, его у овина засняли, будто ждали. Все, что он делал здесь, тоже, конечно, заснято. Ясное дело — им нужен компромат, чтобы его покрепче зацепить. КГБ с дьявольским уклоном, не иначе. И земля у них вся на части поделена и зашифрована. Заборск, значит, на LZ-3728…
Так. Первое, — никаких поводов для компромата. Второе, — искать любую лазейку, чтобы смыться и больше сюда ни ногой.
Семен встал, подошел к столу и стал его осматривать. Весь стол был уставлен незнакомыми странными предметами. Вдруг дверь открылась и в кабинет, демонстрируя свои потрясающие ноги, вошла Люся. Она остановилась на том самом месте, где несколько минут назад стоял дикарь. От этой ведьмы все что угодно можно ожидать. Ишь, какие ноги отрастила, как лягнет, так и забудешь, как зовут твою мать. Их разделял стол, который сковывал движения Семена. Он прыгнул через стол, совершил кувырок через голову и замер в боевой стойке в метре от Люси.
— Ой, как мы умеем, — Люся неожиданно оказалась рядом и положила ладонь Семену на грудь.
От этого жеста по телу Семена стала растекаться приятная теплота, и весь его боевой дух иссяк.
— Теперь будем приводить тебя в форму.
Она взяла его под руку и повела из кабинета. Семен весь напрягся, ожидая любого подвоха. Они вошли в приемную, но ничего не произошло.
— Расслабься, а то напрягся как струна. Тебя что-то беспокоит?
— Люся, сколько времени?
— Почти десять. У нас на все про все остался час.
— А в Заборске, что, тоже десять?
— Заборск… это на LZ-3728? Посмотрим… так, здесь три Заборска. Сейчас… семь утра.
— Ого, кудышь его занесло. А может можно туда позвонить по телефону? — спросил Семен без всякой надежды.
— Конечно можно, минутку…
Слышно было, как Люся щелкает по клавишам.
— Номер в Заборске?
Семен назвал домашний телефон Кузьмича.
— Говори — Люся подала Семену телефонную трубку без провода, — только не больше двух минут.
— Я мигом.
— Слушаю, Кузьмиченко, — услышал Семен голос Кузьмича.
— Макар Константинович, это Семен.
— Ну что там у тебя?
— Да тут меня помели.
Люся заговорила с кем-то по связи на своем певучем языке. Линг почему-то ее слова не переводил.
— Ты что мне заливаешь! Я слышу, там женщина поет. Помели его! Ты откуда звонишь?
— Да тут такая история…
— Ты мне зубы не заговаривай. Будешь по бабам шастать — голову оторву.
— Это совсем другое. Я потом расскажу.
— Хочешь поучить меня, как надо баб клеить?
— Макар Константинович, сейчас связь прервется.
— Какая там у тебя связь прервется? Ладно, поставлю тебе за свой счет, но чтобы завтра в восемь ноль-ноль был на заводе и трезвый, как стекло.
— Да я как штык.
— Как штык, как штык, — проворчал Кузьмич, и в трубке послышались короткие гудки.
Сам советовал прижать Клавку с седьмого участка в темном углу, а теперь — «голову оторву».
— У тебя вид какой-то растерянный. Я тебе не помешала?
— Да нет, — Семен пожал плечами — кажется, нет.
— Пойдем.
Люся открыла небольшую дверь, которую Семен раньше не заметил. Они вошли в комнатку, напоминающую предбанник. В противоположной стене виднелась дверь, ведущая, видимо, в баню.
— Раздевайся. Вон твоя одежда.
У стены была скамейка, на которой лежал легкий спортивный костюм. Люся уже расстегивала блузку. У Семена отвисла челюсть. «Будешь по бабам шастать — голову оторву» — снова вспомнил он слова Кузьмича.
— А может не надо…
— Давай, смелее.
Люся продолжала раздеваться. Спорить было бесполезно. Повернувшись лицом к стене, Семен переоделся в спортивный костюм, который был сшит будто прямо на него.
— Пошли — услышал он голос Люси и обернулся.
Она стояла в длинном халате из полупрозрачной ткани. Семену почудилось, что под халатом на ней ничего не одето.
— Ну, пошли, что с тобой? Что тебя беспокоит?
— Да так, ничего.
— Ну-ка дай сюда руки.
Она осмотрела ссадины. Провела по ним ладонью. Руки словно обожгло огнем, и ссадины бесследно исчезли.
— Полегче?
Полегче-то полегче, а вот сейчас она откроет дверь и что если там действительно окажется баня. Только зачем тогда спортивный костюм и халат? Да что ей одежда? Рукой проведет, и нет ее, одежды то есть. Люся открыла дверь. За ней оказалась залитая солнцем поляна. Прямо от двери шла хорошо натоптанная тропинка. Семен только тут сообразил, что он босиком.
— Смелее, пошли. Это наше место для отдыха, — Люся уже стояла на тропинке.
Он шагнул вперед. Сильно пахло фиалками, хотя цветов нигде не было видно. Запах был такой, будто на поляне разлили целый ушат духов. Шедшая впереди Люся обернулась.
— Ну как, нравится? Я старалась, чтобы было похоже на LZ-3728.
Куда уж похожее! От запаха фиалок Семен принялся неудержимо чихать. Тропинка пошла в гору, и они вышли к обрыву. Здесь воздух был свежее, и Семену стало легче. Внизу было озерцо. На его противоположном берегу виднелся пляж, за ним начинался бескрайний сосновый лес. Ветер доносил приятный запах хвои.
— Раздевайся, будем купаться.
Семен никак не мог вспомнить, надел ли он плавки. Пощупал рукой — плавки были на нем. Сняв спортивный костюм, он стал соображать, как можно спуститься к воде.
— Готов?
Люся сбросила халат и оказалась в чем мать родила. Ее тело было покрыто ровным бронзовым загаром. Семен никогда в жизни не видел женщины красивее: ни наяву, ни на картинке.
— Прыгаем вместе.
Она оттолкнулась от земли и, сделав сложный пируэт, почти без брызг вошла в воду. Вода была кристально прозрачной. Семен видел, как Люся грациозно развернулась под водой и, вынырнув, помахала ему рукой.
— Ну что же ты? Давай сюда.
До воды было метров восемь, не меньше. Семен закрыл глаза, наклонился вперед и полетел в воду вниз головой. Вода обожгла холодом. Он вынырнул, осмотрелся и увидел, что Люся плывет к пляжу. Она плыла легко, играючи, то подныривая, то перекатываясь в воде как дельфин и сверкая на солнце бронзовым телом. Семен поплыл за ней, но догнать никак не мог, хотя и не отставал. Только он пыхтел изо всех сил, а она просто резвилась в воде.
На пляже Люся плюхнулась на одеяло, каким-то чудом оказавшееся на песке. Семен нерешительно подошел и встал метрах в трех от нее. На одеяле были нарисованы джунгли и огромная черная пантера, Багира. Еще одна Багира с черными, как смоль, волосами лежала на одеяле.
— Приляг, немного позагораем.
Ага, приляг, как же, нашла дурака! Приляжешь, и все… а тут кругом скрытые камеры. Вот тебе и компромат.
— Ты что, меня боишься? — Люся, приподнялась на локтях, откровенно демонстрируя упругие девичьи груди, — Думаешь, я с тобой флиртую? Да я просто выполняю поручение Марка привести тебя в форму.
Вот именно — поручение. Люся поднялась. Ну, Семен, держись.
— Но я не прочь и пофлиртовать с тобой, в тебе есть что-то цельное, настоящее.
Она взяла его под руку и прижалась к нему теплым, шелковистым боком. У, ведьма, ей осталось только запустить руку ему в плавки, проверить, что там есть «цельного, настоящего», и поручение Марка будет выполнено. Но вместо этого Люся грустно улыбнулась чему-то своему, отпустила Семена, вбежала в воду, подняв фонтан искрящихся брызг, и, нырнув, на несколько секунд скрылась под водой. Затем она вернулась на мелководье и с кошачьей грацией пошла к берегу по щиколотку в воде. В ее наготе не было ни пошлости, ни сексуальности. Это было просто красиво. Она одела невесть откуда взявшиеся тапочки и пошла к кабине для переодевания.
— Окунись и одевайся. Пора возвращаться.
Когда Семен вышел из воды, Люся уже ждала его. На ней были одеты те же самые блузка и мини-юбка, что и в приемной. Семен одел точно такой же спортивный костюм, который он скинул у обрыва и который каким-то образом оказался в пляжной кабине.