Эпизод с Машей вселил уверенность в собственные силы. Семен стал появляться в злачных местах, стараясь выманить хулиганов на себя, и устраивал побоища. Он твердо соблюдал два правила, — не применять никакого оружия и никого не убивать. Он просто оттачивал технику рукопашного боя. В начале он применял освоенные приемы, потом стал придумывать свои собственные. Ночи он поводил в поисках приключений, а дни тратил на обработку записей своих похождений, систематизируя и доводя до совершенства свои разработки приемов рукопашного боя. Он видел, как растет его мастерство, как все легче и легче он справляется с многочисленным противником. Движения его становились быстрее и точнее, удары сильнее, слух и зрение обострились. Он чувствовал в себе сверхчеловеческую выносливость. Все это было необъяснимо.
— Возможности генного катализа почти безграничны. Получается, что сейчас мы куем из тебя супермена — пояснила ему Марина.
Однажды Семен по совету Марины показал Марку свой арсенал боевых приемов. Марк просмотрел все записи, часто останавливая ролик и прокручивая назад.
— Великолепно. Бесценный материал для обучения и тренировок. Это следует опубликовать. Ты талант, Семен.
— Скажешь, тоже, талант.
— Скажу. Сейчас скажу, что надо сделать для публикации.
Во всех клипах нужно было сделать повторы, замедленный показ ключевой фазы удара, добавить речевое сопровождение и дать краткое описание каждого приема. Семен засел за работу. Он прочитал всю литературу по боевым искусствам, которую нашел в домашней библиотеке. Тут он обнаружил еще одну удивительную вещь. Он стал фантастически быстро читать. Одним взглядом он схватывал смысл целого абзаца, так что на одну страницу он тратил от пяти до десяти секунд в зависимости от сложности текста.
Семен корректировал клипы, проигрывал их на тренажере со своим участием, как научил его Марк. И писал, писал. Как ни удивительно и писанина давалась ему без особого труда. Понятно изложить свою мысль устно или на бумаге оказалось совсем не сложно. Только объем книги был очень большой, и работа над ней отнимала все свободное время. Он забросил спорт и путешествия по трансферу, просиживая все дни в своем домашнем кабинете. Наконец он закончил книгу, показал ее Марку, исправил его последние мелкие замечания, и книга была полностью готова.
Сэмюэль Яронский «Боевые искусства. Практическое руководство». Псевдоним Сэмюэль Яронский придумала Марина.
Книга имела шумный успех. Семену посыпались различные предложения. Рекламные агентства приглашали его рекламировать все от противозачаточных средств и техники секса до духовной литературы. Школы техники рукопашного боя пригашали его читать лекции и проводить инструктаж молодых бойцов. Телевидение предлагало быть дублером в боевиках. Издательства предлагали обработку записей его тренировок и боев для разработки новых приемов боя и подготовки второго издания его книги. Телефон Семена непрерывно трезвонил. Он участвовал во встречах, семинарах, совещаниях, заключал контракты, обучал молодых ребят. Он жаловался Марине, что он совсем замучался и у него ни на что не хватает времени.
— Через это тоже надо пройти, — утешала она Семена — Во-первых, нужно выдержать испытание славой, а ведь то, что сейчас происходит, это только начало. Во-вторых, научиться общению с людьми. Да, да, не делай удивленные глаза. Наука общения с людьми, — серьезная наука и кто не освоил ее азы, далеко не пойдет.
Марина долгие часы проводила за монитором, выискивая в записях одной ей понятную информацию, и постоянно что-то изменяла в генной программе, исправляя в Семене скрытые недостатки. Через некоторое время Семен почувствовал, что, хотя поток предложений не иссякал, напряжение спало, и теперь он без труда со всем справлялся. Совещания и переговоры давались ему очень легко и не отнимали убийственно много времени, как это получилось, он не мог понять, но, во истину, возможности генного катализа безграничны.
Он снова стал путешествовать по трансферу и устраивать разборки с бандитами. Только теперь он не надевал чертову чешую. Риск, конечно, большой, но без нее он был неприметным, кроме того, требовались больше внимания и сосредоточенности. Короче без чертовой чешуи тренировки становились более эффективными. Записи Семен теперь сам не обрабатывал. Издательство, с которым был заключен договор, покупало копию записей. Из них выбирали кадры и видеоролики для реклам, находили новые приемы боя. Всюду стали появляться рекламные щиты. Сэмюэль Яронский в прыжке наносит удар ногой. Видно как от удара разлетелись в стороны два человека. Один из них выронил пистолет. И все в таком духе. Вышло второе издание книги, расширенное и дополненное. Она была признана лучшим руководством по боевым искусствам. Ее использовали во всех спортивных и профессиональных школах. Любой мальчишка знал, что такое защита Сэмюэля и пробивающий удар Яронского.
Постепенно Семену стало не интересно драться с уличными бандитами. Они были слабо вооружены, не умели драться и плохо владели оружием. Часто они бывали полупьяные, и справиться с ними не представляло большого труда. Организованная преступность — совсем другое дело. Их группировки более скрыты и врастают в общество подобно раковой опухоли. Для того чтобы их найти Семену приходилось, что называется, вживаться в местное общество, изучать местную культуру, в совершенстве осваивать местные языки. Это требовало времени. Он много читал разнообразной литературы, заказывая ее через центральную библиотеку.
«С мафией невозможно бороться, — в мафию надо вступать» — любил пошутить Роберто. И Семен вступал в мафию, используя вымышленную легенду и фальшивые документы на имя Сэма Яронда. Основная цель — найти, понять и обезглавить или полностью уничтожить. Приходилось использовать все средства — подкуп, хитрость, интриги. Риск был огромный. Ни о какой чертовой чешуе не могло быть и речи, только местная одежда. Никакого своего оружия — только отнятое у противника. Иногда все обходилось на удивление благополучно, и, разорив мафиозный гадюшник, Семен без приключений возвращался к тайнику, где были спрятаны чертова чешуя и трансфер. Но десятки раз израненный, истекая кровью, он пробивался к тайнику из последних сил. Копии таких записей покупались рекламными агентствами за бешеные деньги.
Раненого Семена Марина встречала всегда сама. Молча осматривала и отправляла в реанимацию, а потом бледная как полотно по несколько часов сидела за монитором, изучая запись и разрабатывая программы генной коррекции.
— Может быть, когда-нибудь тебе и понадобится опыт подобного рода, — однажды сказала она Семену — но я считаю, что эти занятия слишком опасны. Все может оборваться одной трагической случайностью.
— Любая жизнь всегда обрывается трагической случайностью в простонародии называемой естественной смертью.
— Твой цинизм не уместен.
Генный катализ давал свои результаты. Семен начал ощущать приближение опасности, научился уворачиваться от случайной пули. Каждый его нерв, каждая жилка находились в постоянном напряжении. Он улавливал едва слышный посторонний шорох, подмечал малейшее движение. Когда Семен сосредотачивался, весь его организм незаметно для внешнего взгляда превращался в великолепно слаженную боевую машину. Две, три пули в спину, пробитое легкое, ранение в ногу почти не ослабляли его. Он мог, харкая кровью, несколько часов вести бой с опытным противником. Это было великолепно и неизменно доставляло ему наслаждение. На многих планетах надолго запомнили непобедимого Сэма Яронда.
Но ничто не вечно под луною. Постепенно приемы мафии стали казаться Семену однообразными. Они как в зеркале повторялись на разных планетах. Боевики казались тупыми и неповоротливыми. Он знал наперед все их хитрости как дважды два. И Семен все реже и реже стал устраивать облавы на мафию. К этому времени Марк начал загружать его работой. Сначала это была простая работа десантника — разведка, охрана, похищение людей. Потом задания стали сложнее и интереснее. Выведение повстанцев из-под удара правительственных войск, улаживание военного конфликта, участие в работе правительства.
Днем он работал, а ночи проводил в кабинете. Его следующей книгой была «Мафия. Социальные корни, методы борьбы», вышедшая под тем же псевдонимом. О Сэмюэле Яронском заговорили как о перспективном ученом и будущем общественном деятеле.
Управление, в котором работал Семен, разделялось на множество отделов. Общая численность Управления составляла миллион человек. В поле зрения Управления было три миллиона цивилизаций, которые составляли все человечество, точнее, все доступное человечество. Существовала легенда, утверждающая, что где-то есть таинственный народ, так называемые красные плащи, который не желает вступать ни в какие контакты. Пройти к ним невозможно из-за непроницаемой защиты, которой они отгородились от всего мира. Иногда они появляются среди людей. Их легко узнать по ярко красным плащам. Они свободно проходят сквозь любые преграды, наводя ужас на целые планеты. Но Семен нигде не находил официальных свидетельств их появления.
Для пополнения кадрового состава людей приглашали в Управление или, попросту говоря, похищали и предлагали им работу, если они не соглашались, то их возвращали на родину, а воспоминания о похищении полностью стирали из памяти, демонстрируя тем самым квазигуманное отношение к человеческой личности. С финансами не было проблем. На планетах организовывались коммерческие предприятия, часть прибыли которых отчислялась в Управление, разумеется, не заметно для местного населения. «Любой цивилизации вовсе не накладно прокормить одного лишнего нахлебника» — любил говорить Роберто.
В Управлении были и свои планеты, приносящие не малую прибыль. Например, Таурикия. Там было все — кабаки, шикарные рестораны, театры, отдых на любой вкус — загорайте на пляже, осматривайте достопримечательности, карабкайтесь на горные вершины, возглавляйте революции, командуйте пиратскими набегами. Как говорил Роберто: «Любой каприз за ваши деньги». Гарантируется участие в реальных событиях, никакого обмана, все честно. И еще: как только ты вступил на землю Таурикии, тебе гарантируется полная конфиденциальность. С какой целью? Чтобы порядочному человеку было где оттянуться на полную катушку. Все это можно прочесть в Таурикии на любом рекламном щите.
Многие работники Управления создавали личные виртуальные планеты, которые принадлежали только им, были частью их дома. Была такая планета и у Даши. Ничего особенного — леса, горы, реки, озера, моря, трава, солнце, лето. Они с Семеном любили гулять по ее планете.
— Скажи, пожалуйста, чем мы занимаемся? — спросила однажды Даша во время такой прогулки.
— Мы гуляем по твоему лесу.
— Да нет. Я хочу спросить — как называется то свинство, которое мы распространяем по всему миру?
— Какое свинство? Что ты конкретно имеешь в виду?
Даша на некоторое время замолчала.
— Все. Все, что мы делаем с другими цивилизациями. Мы насаждаем им свою волю, создаем и укрепляем систему глобального управления всем миром. Мы подавляем, парализуем их творческие стремления. Да, мы быстрее и сильнее, у нас огромный опыт, но мы не лучше, а намного хуже остальных. Мы признаем за полноценных людей только себя. Все остальные — это просто материал для лепки, глина, из которой мы ваяем совершенные, в кавычках, цивилизации. А если что не так, то мы уничтожаем это огнем и мечом.
— Что мы уничтожаем?
— Ты не знаешь? Мы уничтожаем отдельных людей, города, а можем уничтожать и целые планеты. Мы всесильны. Всюду царствует закон нашей воли. Мы решаем — дать возможность жить или уничтожить, разрушить или сохранить. Одним словом — сделать по нашему.
— Ты можешь выразиться понятней. Что конкретно уничтожено?
— Ты не догадываешься? Нет? Например, ты и я, мы оба погибли для нашей Родины, для нашего народа, для нашей цивилизации, которая, как ни странно, все еще существует на LZ-3728.
Некоторое время они шли молча.
— Что ты сделал для нашей планеты, кроме как смылся оттуда? Молчишь.
— А что бы я сделал, если бы остался? Стал бы прославленным слесарем города Заборска. Так, кажется, ты мне когда-то сказала? А сейчас за год я научился тому, о чем не мог бы и мечтать на LZ-3728.
— И чему ты научился? Бить морды нехорошим дядям? Вон, какие твои портреты на каждом углу висят. Ты об этом мечтал?
— Не надо так. Что же мне срывать их что ли? Пусть висят. Не в этом же дело.
— А в чем?
— Подожди, не кипятись. Давай разберемся. Мне трудно отвечать за все Управление. Я еще новичок и далеко не во всем разобрался. Я участвую в похищении людей. Хорошо ли это? Думаю, что это не самый лучший способ набора сотрудников, но мы при этом не подавляем ничьей воли. Если человек не хочет, то его возвращают домой.
— Убедительный аргумент, просто не чего добавить. Валяй дальше.
— Я купил на свои деньги участок побережья на NT-3461. Мягкий морской климат, плодородная почва, на шельфе много промысловой рыбы. Хочу построить ферму. Управление предоставляет финансовую помощь за двадцать процентов прибыли. Завезем различные сельскохозяйственные культуры, я уже договорился. Наладим технологию разведения морской рыбы. Половину планеты можно будет прокормить. «Помогать другим цивилизациям, — что может быть благородней?». Это ведь твои слова?
— Мои. И так, ты собираешься построить ферму с применением самых последних технологических достижений. Финансирование проекта обеспечивает Управление. И слепому видно, что это несравненно более рентабельно, чем все, что сейчас существует на NT-3461. И к чему приведет реализация проекта, как ты думаешь? Ты обеспечишь местным жителям сытую жизнь, но станет не конкурентоспособным и придет в упадок местное сельское хозяйство. Цивилизация не сможет в дальнейшем прокормить себя без твоей фермы, или подобных хозяйств.
— Почему?
— Потому что разучится что-нибудь делать, а создавать фермы, подобные твоей не сможет без поддержки Управления. Понял?
— Чего же тут не понять. Только будет все не так. Я распространю свою технологию по всей планете. Я построю заводы, организую научно-технологический центр, центр обучения, создам типографию, буду выпускать учебники и методические пособия, причем за бесценок за счет прибыли.
— И тем самым окончательно собьешь местных с толку и лишишь их самостоятельности.
— Да какая муха тебя укусила? Все это я хочу создать местными силами. Управление делает только начальное денежное вложение, ну и поставляет кое-какое оборудование.
— Кое-какое оборудование — это классно. Ничего не скажешь!
— Хорошо, а развивать гиперпространственную энергетику на RX-3152 это нормально?
— Мы не делали туда финансовых вложений и не поставляли туда никакого оборудования.
— А идеи? А разработанный тобой проект, который ты представила техническому совету на RX-3152?
— Ты прав. Тогда я еще не все понимала. То, что я делаю ни чуть не лучше. Мы все по уши погрязли в этом дерме.
Они сели на краю обрыва. Под ними текла могучая полноводная река, Дашина река.
— Даша, ты хочешь сказать, что только сегодня прозрела и поняла, как пагубна для других цивилизаций наша помощь. Ну ладно, не помощь — вмешательство — поправился Семен, заметив протестующий жест Даши, — Я понимаю, не все так гладко и безупречно, как хотелось бы, но это управляемые процессы. Многое можно поправить при реализации проекта, отказаться от него, в конце концов. Тебя волнует что-то другое.
— Да, это так. На RX-3152 решили уничтожить город.
— Город?
Даша кивнула.
— Кто решил?
— Твое любимое Управление. Точнее не знаю. Да это и не имеет существенного значения.
— За чем уничтожить?
— Не знаю. Никто не объясняет. Что-то связанное с неблагоприятным долгосрочным прогнозом развития социальной сферы.
— Что значит уничтожить? Расскажи все подробно.
— Да нечего рассказывать. Или ты действительно не знаешь, как это делается? Город облучают специально настаиваемым лучевым потоком деструктивного излучения. Начинается массовое заболевание, которое напоминает вирусную эпидемию. Заболевание не заразное, но и неизлечимое. Все или почти все умирают в течение двух — трех недель. Такое иногда применяется и к отдельным людям. Наиболее просто этот гуманный в кавычках принцип управления развитием цивилизаций можно выразить так, — все, что нас не устраивает должно умереть.
— Что ты собираешься делать?
— Я считаю это преступлением и буду бороться с этим, пока у меня хватит сил.
— Как бороться?
— Еще не знаю.
Она встала и, подойдя к краю обрыва, прыгнула вниз с тридцатиметровой высоты, дав этим понять, что разговор окончен.
На следующий день он позвонил Даше по телефону.
— Даша, ты что задумала?
— Ничего.
— Мы вчера не договорили.
— Оставь. Все ясно.
Она повесила трубку.
Даша неподвижно лежала ничком на асфальте. Место было огорожено флажками и охранялось полицейским, движение транспорта было перекрыто. Вокруг стояло человек пятьдесят зевак. Некоторые из них стояли молча, другие что-то объясняли оживленно жестикулируя. Даша была в своей неизменной тройке. Чертова чешуя с виду казалась не поврежденной. Хотелось крикнуть «Даша, вставай!».
— Сюда нельзя.
— Но это наш сотрудник.
— Предъявите документы.
Второпях Семен забыл оформить документ.
— Сотрудники нашей службы не обязаны предъявлять документы. Пропустите меня немедленно!
— У меня приказ никого к пострадавшей не допускать до прибытия следователя и группы криминалистов.
Рука полицейского легла на рукоятку револьвера. Семену захотелось врезать по жирной лоснящейся физиономии полицейского, выхватить из пояса плеть и ударить по сытой самодовольной толпе, по этому проклятому городу и стереть его с лица земли. Но он только скользнул рукой по поясу и включил сигнал экстренной помощи. По транспространственной связи сигнал полетел во все уголки Вселенной. Роберто, отзовись, умоляю! Ты же всегда настроен на мою частоту!
— Молодой человек, отойдите от ограждения. Иначе я буду вынужден стрелять.
Черный лимузин вынырнул из переулка и, взвизгнув тормозами, остановился в десяти метрах от Семена. Из лимузина вышел Роберто. Был он в светлом длинном расстегнутом плаще. Из-под него виднелся костюм того же цвета и небрежно надетое белоснежное кашне. На левой руке красовался неразлучный перстень с большим аметистом. Роберто отдал короткое распоряжение шоферу, закурил дорогую сигарету и знакомой вальяжной походкой подошел к Семену, не обратив ни малейшего внимания на полицейского.
— Докладывайте.
— Пострадал наш сотрудник при неизвестных обстоятельствах.
— Немедленно доставьте его в Управление.
— Ваши документы.
— Сотрудники нашей службы не обязаны предъявлять документы полиции — ответил Роберто, показывая удостоверение.
— Прошу прощения, сэр, служба — полицейский сделал под козырек.
— Выполняйте приказ — строгим голосом сказал Роберто, обращаясь к Семену.
Семен поднял Дашу. Скафандр был цел. Ее лицо почти не пострадало, две — три царапины. Только рана на правой руке и небольшая лужица крови на асфальте. Он бережно понес ее к машине. Роберто, попыхивая сигаретой, шел сзади.
— Дай мне кашне, я наложу жгут — сказал Семен, когда дверца машины захлопнулась.
— Бесполезно, Сема. Слишком поздно.
— Дай кашне!
Семен затянул кашне выше локтя на Дашиной правой руке.
— Трансфер — скомандовал Роберто.
Семен держал Дашу на руках, гладил ее волосы.
— Даша, зачем ты это сделала? Не уходи. Даша, вернись.
Потом Роберто куда-то исчез.
В лазарете он вылез из лимузина с Дашей на руках, сдал ее дежурной бригаде и стал ждать. Он не знал, сколько прошло времени. Наконец к нему вышла Марина.
— Даши больше нет.
— Как нет? Что ты такое говоришь!?
— Было слишком поздно.
— Не может быть! Я пришел на вызов без задержки, потом Роберто. Трансфер в Управление. Пять минут, не больше. Она должна быть в состоянии клинической смерти. В лазарете разучились работать с клинической смертью?
— Успокойся. Мы не разучились работать, но мы на можем сделать невозможное. Это не просто клиническая смерть. Она закрыла собой поток деструктивного излучения и получила серьезные поражения внутренних органов.
— Я могу ее видеть?
— Конечно.
Даша лежала на каталке. Ее лицо с двумя царапинками на щеке было умиротворенным. Казалось, она хотела сказать: «Вот видишь, я добилась своего. Теперь могу отдохнуть».
Дашу хоронили на LZ-3728 в ее родной деревне. Закрытый гроб стоял на деревянном постаменте. Собралось довольно много народу. Марк стоял молча, опустив голову. Люся в темном брючном костюме, строгая, красивая, стояла рядом с ним с букетом цветов стоимостью в целое земное состояние. Десантники, человек двадцать, сбились плотной группой. Жесткие сосредоточенные лица, словно высеченные из камня. Все в полной форме, — чертова чешуя, боевой пояс. У некоторых из них на лицах были видны свежие ссадины, видимо они пришли сюда прямо с задания. Мощная команда, способная половину Галактики разнести в клочья в считанные минуты. Среди управленцев выделялся пожилой человек с надменным холеным лицом. За ним неотступно следовали два безучастных ко всему молодых человека.
Открыли крышку гроба. Даша лежала как живая, только глаза были закрыты. Тетя Маша заголосила, кинулась к гробу, уткнулась лицом в лицо Даши.
— Кровинушка ты моя, на кого ты нас оставляешь? … Любимая моя, родненькая моя, ты ведь жива? Дуня, проснись, … вставай, Дуня, пошли домой …
Смотреть на это было невыносимо. Семен подошел и попытался увести тетю Машу. Он запричитала еще громче и вцепилась руками в гроб.
— Дуня, не бросай меня здесь, я не хочу! Я уйду с тобой!
— Тетя Маша, не надо, успокойтесь.
— Сема, милый, что же это делается? За что, Сема?
— Пошли, тетя Маша, не надо плакать.
Семену удалось отвести ее от гроба. Она разревелась, уткнувшись в его чертову чешую.
Марк сказал короткую речь. Крышку гроба закрыли. Он больше никогда не увидит ее лица. Гроб опустили в могилу. Марк первый бросил в могилу пясть земли. Медленно подходили люди, и было слышно, как комья земли звучно ударяются о крышку гроба. От этого звука в душе Семена поднималась тошнотворная отвратительная муть. И, правда, за что?
Народ стал расходиться. Пожилой человек с надменным холеным лицом снова привлек внимание Семена. Вот он поговорил о чем-то с Марком. Марк нашел глазами Семена и жестом подозвал его к себе.
— Это тот самый молодой человек, уроженец этой деревни, о котором я говорил вам.
— Очень хорошо. Родители погибшей живы? Хорошо. Они присутствуют здесь? Очень хорошо — и, обращаясь к Марку, добавил, — Обеспечьте им пожизненный трансфер с возможностью бесплатно приобретать товары в разумных пределах.
— Родители Даши не знают ничего об Управлении. Трансфер их только испугает, — сказал Семен.
— Вы так считаете? — незнакомец удивленно посмотрел на Семена — Ну, тогда выделите им эквивалентную денежную компенсацию. Я лично подпишу платежные документы.
Семен поставил памятник на могиле Даши. Ничего особенного, — гранитная плита с Дашиным барельефом и надписью. Настоящий памятник он построил на Дашиной планете, которую попросил передать ему. Там был построен склеп, внутри которого он сделал макет их родных мест в натуральную величину. Когда Семен входил в склеп, из Дашиного дома появлялся ее фантом. Они, взявшись за руки, гуляли по их любимым местам, купались в реке, бродили по лесу и без умолку болтали о всяких пустяках. Опьяненный ее близостью, он всегда пытался ее поцеловать, но Даша каждый раз противилась его объятьям. Очарование встречи исчезало. Она возвращалась в свой дом, а Семен прямиком отправлялся в Таурикию, где и нагружался по самую ватерлинию.
На утро после Таурикии он бродил как неприкаянный, не зная, куда себя девать, и один раз, сам не зная зачем, зашел в приемную Марка. Люся сидела за столом, погруженная в работу.
— Слушаю Вас, — сказала она не поднимая головы.
Семен молчал, тупо глядя перед собой.
— Я внимательно Вас слушаю. Какой у Вас вопрос? — Люся подняла голову. — Ой, Сема, это ты.
Взглянув на него еще раз, она добавила:
— Ты зеленый как огурец. Пил вчера?
— Пил, не помогает.
— Садись, сюда … сюда. — Люся усадила его в кресло. — Дать воды? Тебе теплой, как в прошлый раз? Лучше жажду утоляет? Марк вызвал?
— Нет.
— Доложить о тебе?
— Не надо.
— Все ясно. Подожди минутку, я только одно дело закончу.
Она села за стол и застрекотала клавишами. Потом треск клавиатуры смолк.
— Попил? Тогда пошли. — услышал Семен голос Люси.
Она потащила его в предбанник.
– Переодевайся. Снимай с себя свою чертову чешую. Будем расслабляться.
Люся уже раздевалась. Семен скинул одежду, надел первые попавшиеся спортивные штаны и какую-то футболку. Они вышли в место для отдыха. Люся была босиком в шортах и короткой блузке, завязанной узлом на груди. Что-то больно кольнуло его в сердце.
— Если тебе неприятно, я могу переодеться.
— Не надо.
Пахло фиалками. Тонкий аромат напоминал его детство. Кое-где виднелись цветы.
— Я путешествовала на LZ-3728, чтобы изучить запах местных цветов. Надеюсь, что теперь похоже на фиалки.
— Похоже.
Они подошли к обрыву. Озерцо, пляж, лес, — ничего не изменилось. Люся скинула одежду. Ее бронзовое тело тоже осталось прежним, стройным, сильным и красивым.
— Ныряем?
Он тоже разделся, и они прыгнули вместе. В воздухе Семен старался повторять движения Люси. Поплыли к пляжу. Семен плыл помедленней, чтобы Люся не отставала. Она первая выбралась на мелководье и шла на шаг впереди Семена. Вдруг она остановилась и повернулась к Семену лицом. Теперь они стояли вплотную друг к другу. Она погрузила руки в его волосы и легонько пригнула его голову. Влажные полураскрытые губы девушки прижались к его губам. Он поднял ее на руки, понес к пляжу и лег с ней на одеяло, на котором были нарисованы джунгли и огромная черная пантера. Руки девушки крепко обвились вокруг его шею. Теперь он чувствовал только движения ее упругого, гибкого тела и слышал ее жаркое прерывистое дыхание. «Даша» — прошептали его губы. Люся застонала в такт плавным движениям его тела, и вдруг из ее груди вырвался крик, крик свободной дикой птицы. Потом они снова поплыли по волнам наслаждения, и, когда девятый вал захлестнул их, Семен уже не расслышал ее крика, потонув в сладостном блаженстве.
Дни тянулись вереницей будничных дел. Все было бессмысленно, буквально все.
И во всем, что Семен делал, он находил элементы того свинства, которое они обсуждали с Дашей. Он механически выполнял поручаемую ему работу. Зачем он это делал? Почему не уходил из Управления? Все медленно катилось под откос, и казалось, что это будет длиться вечно.
По ночам ему стал сниться сон, где он снова встречался со стариком, одиноко сидящим на высоком речном берегу.
— Вся наша жизнь — это испытание. Настало время испытать тебе жгучую боль потери и зыбкую топь бессилия.
— Для чего?
— Чтобы познать самого себя — запомнил Семен непонятные слова старика.
Однажды, повинуясь неосознанному порыву, Семен заглянул в родную деревню, и тут вдруг вспомнил про «денежную компенсацию», которую Управление уже выделило семье Даши. Он пошел к Дашиному дому. Тетя Маша собиралась за клюквой.
— Тетя Маша, можно я с вами за клюквой пойду?
— Иди, коли охота.
Семен шел за тетей Машей по болоту.
— Ну и чего это ты за мной увязался?
— За клюквой.
— Ой ли? Зачем тебе клюкву собирать? У тебя столько денег, что ты всю клюкву, что на болоте растет, скупить можешь. Вона, ты какой памятник на Дунькиной могиле отгрохал, поди, немеренных денег стоит.
— Ваша правда, тетя Маша. Поговорить хочу.
— Говори уж.
— Контора, в которой работала Даша, выделяет вам деньги, ну, за то, что Даша при исполнении погибла.
— Так, значит, и здесь в покое не могут оставить.
— Тетя Маша, Дашу не вернуть, а от денег грех отказываться. Сумма большая, так что весь район благоустроить можно, ежели конечно с умом к делу подойти.
— Ладно, сколько денег-то?
— Тридцать миллионов долларов.
— Тридцать мульёнов долларов?! Ты меня, старую дуру, часом не разыгрываешь? Мой мне как-то однажды говорил, что были бы у него десять тысяч долларов, так за эти деньги такой клуб можно было бы построить, что и во всей области такого нету.
— А теперь у вас есть тридцать миллионов долларов.
Тетя Маша присела на кочку.
— Чем же вы таким занимаетесь, что у вас такие деньги водятся?
— Мы помогаем людям, а за это они помогают нам.
— Как-то ты загадками говоришь.
— Мы даем дельные советы, строим заводы, фермы.
— Фермы — это что-то вроде совхозов? Да? И где же вы это все строите?
Семен задумался. Сказать правду или промолчать? Лучше скажу.
— На других планетах, где тоже живут люди.
— Ты, Сема, не тронулся умом? Где же ты, это, другие планеты-то видел, где люди живут?
— Тетя Маша, можете мне не верить, но только врать я вам не стану. Хотите, покажу?
— Другие планеты что ли? Нет, сынок, стара я по чужим планетам шастать. Мне своей хватает. А что Дуньку нашу тоже на другой планете убило?
— Да, она защищала людей от смерти, спасла двести тысяч человек.
— Чудно все это. Не понятно, как одна моя Дунька двести тысяч человек от смерти могла спасти. Видно не моего это ума дело.
На боевом поясе Семена зазвонил телефон.
— Слушаю, Яронский, — ответил он на общегалактическом.
— Привет, Семен.
— Привет, Люся.
— Марк вызывает.
— Что стряслось?
— Не знаю, но что-то не очень срочное.
— Я буду через пять минут. Идет?
— Идет. Только сначала загляни на секундочку ко мне.
— Хорошо. — Семен повесил трубку.
— Это откуда же ты на иноземном языке так лихо шпаришь?
— Научили, тетя Маша.
— Совсем ты чужой стал, аж страшно.
— Ну что вы, тетя Маша, право. Не велика премудрость на иноземном языком трепать.
— Что касаемо денег, долларов этих бешеных, так оставьте их лучше себе.
— Тетя Маша, деньги принадлежат вам. Я вам их и передам.
— А меня за такие деньги бандиты пришьют.
— Я открою счет на ваше имя в районном банке и переведу туда деньги. Помогу вам ими распорядиться. И если кто-нибудь только пальцем вас тронет, то будет иметь дело со мной. Пойду я, тетя Маша, зовут меня.
— Иди, конечно, чай, не привязан.
Семен отошел так, чтобы тетя Маша его не видела, и включил трансфер.