В одной из мексиканских легенд так рассказывается о происхождении изумрудов.

Много-много лет назад самому молодому из богов надоело заниматься обычным делом. Задумчиво бродил он по небу, и было ему очень и очень одиноко. «Вот если бы у меня был сын!» — мечтал он. В один прекрасный день он спустился на землю. Никто не узнал, что это бог — внешне он не отличался от людей. Но так же грустно и неприкаянно бродил он и на земле, пока не увидел однажды у ручья очень красивую и славную девушку. Они полюбили друг друга, и у них родился сын. Молодой бог был очень счастлив со своими сыном и женой, но не мог быть с ними вечно, так как на небе его ждали дела: он должен был помочь распределять дожди и ветры. Нежно простился молодой бог с женой, сыном и исчез. Когда рассвело, женщина увидела, что молодой бог оставил сыну подарок: на траве лежал густо-зеленый и прозрачный камень. Она взяла его и повесила сыну на шею, чтобы дар отца хранил мальчика и приносил ему счастье…

До прихода на материк испанцев у аборигенов Центральной и Южной Америки изумруд, подобно золоту, почитался как священный камень. Золото и изумруды светились в храмах языческих богов доколумбовой Америки. Это были страшные, но понятные индейцам боги. Они олицетворяли солнце и дожди, кукурузные початки и зеленую плодоносящую землю. Их покровительство было жизненно важным. Из уст первых испанских завоевателей дошел легендарный рассказ об изумруде «величиной с яйцо страуса», которому «инки поклоняются как божеству». Маленькие зеленые камни перуанцы охотно носили на себе не как роскошь, а как таинственные могущественные талисманы. И первые, попавшие в Европу из Америки изумруды были перуанскими. Они были много красивее уже известных египетских изумрудов — ярче, прозрачнее, чище. И в их честь эпитет «перуанский» стал для изумрудов синонимом высшего качества. Из рассказа одного из современников завоевания Америки мы знаем, например, что на корабле, отплывавшем из Перу в 1587 г., было два ящика изумрудов. Дошел рассказ и о том, что покоритель Мексики Э. Кортес привез испанскому королю пять удивительных резных изумрудов, изображавших фантастические растения, рыб, животных — символы созидающей жизненной силы. Бразильские индейцы называли этот камень «Тепостон» — сын горы, колумбийские — «Тап-и-Акар» — зеленый камень.

Но у испанцев уже в те времена для изумруда было другое имя — «Эсмеральда» (вот что, к слову сказать, означает имя одной из известных героинь В. Гюго). Миниатюрная крутобокая каравелла с распущенным по ветру парусом, в точности похожая на «Санта-Марию» Колумба, тонко вырезанная из цельного колумбийского изумруда, осененная лучами золота и зелеными бликами стоящего над ней вместо солнца изумрудного креста, — выразительный символ колонизации Америки под эгидой христианства, маленький шедевр испанского ювелира XVI в. Вместе с золотом побежденной империи инков на рынки Испании и Португалии хлынули удивительные изумруды Перу, Колумбии и Бразилии. Разоренная реконкистой[15]Реконкиста — отвоевание испанцами и португальцами земель, захваченных арабами на Пиренейском полуострове.
Испания алчет сокровищ. Отчаянно бросаются на завоевание Нового Света лихие кабальеро, не имеющие за душой ничего, кроме беспримерной храбрости и беспримерной жестокости. Изумруд становится для них символом удачи и власти.

С тех пор как конкистадор Хименес-Кесада впервые увидел изумруды в руках пленного индейца, а было это, согласно историческим хроникам, 12 марта 1537 г., борьба между индейцами и белыми за «трагические самоцветы» Колумбии и Бразилии не утихает и по сей день. Не слишком богомольных и не всегда грамотных кабальеро сопровождали воинственные католические монахи. На наше счастье, христовы пастыри имели похвальное рвение заносить победы меча и креста в хроники. В этих старинных документах вперемежку с легендами попадаются и подлинные странички истории освоения изумрудных копей Центральной и Южной Америки. Мы узнаем, что награбленные изумруды Перу и Мексики вывезли за океан. Но ни в Перу, ни в Мексике испанцам не удалось найти месторождений изумрудов. Вот что повествует одна из хроник:

«9 августа 1564 г. неведомый испанский кабальеро на площади недавно основанного поселка Мюзо увидел, что под копытами его лошади ярко блеснули какие-то осколки. Он слез и поспешил собрать их и, когда понял, что это такое, попросил индейца назвать этот камень. Ответ был «Тап-и-Акар», что на его языке означало «зеленый камень».

Эту легенду приводит колумбийский историк Отеро Муньоза, рассказывая историю открытия колумбийских изумрудов испанцами. По данным другого историка — Улисеса Рохаса, испанский наместник в Колумбии Диез Венеро де Лайва сообщил своему королю Карлу V в отчете 1 января 1564 г., что в 30 лигах (лига — около 5,5 км) от города Санта-Фе-де-Богата с «божьей помощью» были открыты изумрудные копи провинции Мюзо. Наместник называет имя первооткрывателя — Хуан де Пенагос, блестяще характеризуя его как «опытного открывателя и завоевателя, способного вести трудные переговоры с целью овладения землями, на которых были открыты месторождения драгоценных камней» (Беус А. Далекие хребты Кордильер. М., 1976). Де Пенагос первым обратил внимание на такой факт: в куриных зобах в селеньях Калима и Мюзо попадаются мелкие зеленые камешки!

Мужественные индейцы Мюзо и Калима больше четырех веков вели борьбу за сокровища предков: отчаянные набеги, отравленные стрелы, спрятанные, заваленные камнями, заплетенные стремительно растущими лианами выработки. С 1567 г., с тех пор как испанскому королю была отправлена первая партия изумрудов, рудники зеленого камня неоднократно переходят из рук в руки. И если знаменитое месторождение Мюзо (или Мусо) испанцы нашли, захватили и эксплуатировали с XVI в., то другое, второе по величине месторождение Колумбии — Чивор, известное еще во времена конкистадоров под названием Сомондоко, не без помощи индейских племен было забыто и скрылось под изумрудным плащом вечнозеленой сельвы более чем на 300 лет. Вторичное открытие этого месторождения произошло только в начале нашего века.

Не менее жестоко ведется борьба за колумбийские изумруды и теперь, когда «на смену ядам и заклинаниям пришел закон Смита и Вессона 38 калибра», как пишет в своих воспоминаниях советский геолог А. А. Беус, консультировавший разведку изумрудов в Колумбии. Недаром на деньги, полученные от первого найденного изумруда, здесь принято покупать оружие. «Изумрудная война», «Изумруды красного цвета», «Лихорадка зеленого огня» — такими интригующими названиями и сейчас пестреют газеты Боготы. Официально изумрудные рудники принадлежат правительству, т. е. доходы с них — привилегия национального бюджета. Доходы должны бы быть изрядными — ведь с 1947 по 1965 г. только две самые большие шахты добыли 2872415 каратов изумрудов! Но фактически 90 % этих драгоценных камней утекает из страны сложным путем контрабанды. Путь этот начинается с тончайших зеленых ручейков, приносимых полунищими старателями (вакеро), зачастую индейцами, и сливается в мощный поток, протекающий сначала через руки перекупщиков (эсмеральдеро) и далее льющийся по мощным и неуловимым подпольным каналам, и наконец выплескивается на витрины Нью-Йорка, Лондона, Парижа, Токио великолепными изумрудными брызгами, горящими первоклассной огранкой, золотом, бриллиантовой сыпью и фантастическими ценами, превосходящими подчас цены бриллиантов (один карат колумбийского изумруда стоит от 300 до 475 и даже до 1000 долларов). Не менее губителен для экономики страны и путь современного официального пиратства: под флагом подставных, якобы национальных фирм на изумрудном рынке Колумбии хозяйничают дочерние фирмы иностранных монополий, и в первую очередь «Интернейшнл корпорейшен оф Нью-Йорк», выкачивающие прибыли из Латинской Америки в США.

Но вернемся из Нового Света в Старый, тем более что там изумруды были известны и ценимы еще в Ассирии и Древнем Египте. Их находили на египетских мумиях в виде традиционных амулетов — скарабеев, в Греции и Риме — при раскопках Геркуланума и Помпеи. Нравились эти зеленые самоцветы и египетской царице Клеопатре (69 — 30 гг. н. э.); они казались ей достойным материалом для увековечивания красоты собственной персоны: Клеопатра имела обыкновение в знак особой милости дарить свое изображение, гравированное на изумруде. Видимо, этот галантный обычай частично способствовал оживлению работ на древних рудниках Аравийской пустыни. Во всяком случае, за этими историческими выработками сохранилось легендарное название «копи царицы Клеопатры», хотя известно, что работы там велись еще почти за 2 тыс. лет до нее — со времен фараона Сезостриса (XVII в. до н. э.), а после эти рудники усердно разрабатывали и во времена Александра Македонского. На расстоянии 200 км от Нила и около 35 км от Красного моря протянулась полоса древних изумрудных копей. Возле местечка Джебель-Забарах, где по нескольку лет не выпадает ни капли воды, в 1816 г. были найдены остатки грандиозных горных работ. Некоторые выработки так велики, что в них могли одновременно трудиться до 400 рабов; отдельные шахты достигали глубины 200 м. Известно, правда, что после египтян и греков изумрудные копи разрабатывались римлянами, арабами и турками вплоть до середины XVII в.

Из Египта изумруды поступали на рынки Востока и Греции. Нередко купцам приходилось прибегать к контрабанде. Случалось, что в Индию «изумруд… привозили из Египта в виде вставки в перстни, сокрытыми в гнездах кораллом или малахитом. Затем их отрывали с него, а его (изумруд) оставляли» (ал-Бируни). Много интересных сведений об изумруде нам оставили ученые средневекового Хорезма. Одним из первых описал его географ и путешественник ал-Масуди (умер в 956 г.). У него мы находим детальное и образное описание изумруда:

«Местность, где находятся рудники, называется Ал-Хорба, это пустыни и горы. Племена бажжа охраняют эти рудники. Они взимают дань с тех, кто направляется для добывания изумрудов. Изумруды, добываемые в этих местах, делятся на четыре сорта: первый — мурр (цвета мирры). Это высший и самый ценный сорт. Он крайне зеленый, богат водой, и его зеленый цвет похож на цвет самых ярких листьев свеклы (силк). Этот сорт не имеет мутности и черного оттенка. Второй сорт называется бахри (морской). Это название дано ему потому, что цари приморских стран Индии, Синда, Зинджа и Китая стремятся приобрести его, хвастают им, украшают им свои короны, венцы, перстни, браслеты. По ценности он стоит вторым после сорта мурр. Его зеленый цвет похож на цвет первого. Его вода похожа на цвет свежего листа мирта, который только что появляется на концах и по сторонам ветвей дерева. Третий сорт называется магриби (западный). Назван так потому, что цари народов Запада — франков, ломбардов, андалузцев, галлийцев, гасконцев, славян, русов — питают пристрастие к этим камням. Четвертый сорт называется асамм (глухой). Это низший из сортов и самый дешевый из-за бедности его водой и слабой зелености».

 Опыт ал-Бируни со змеями

Интересное описание изумрудов можно найти в трактате знаменитого ал-Бируни «Собрание сведений для познания драгоценностей»: «Это слабый драгоценный камень: при длине в один локоть, он может сохраниться целым только при соответствующей толщине;… или же он должен быть составлен из нескольких кусков, соединение и расположение которых придают ему крепкость; кроме того, эти куски просверливают и нанизывают на железный прут, который проводят сквозь них и который их скрепляет».

К некоторым безусловным в те времена свойствам изумруда ученый отнесся критически и, чтобы проверить их, проводит целую серию экспериментов не без риска для жизни. «К свойствам изумруда относится то, что единогласно приписывают ему рассказчики, а именно: при взгляде на него у ядовитых змей вытекают глаза. Это даже записано в «Книгах свойств», передается из уст в уста и упоминается в поэзии. Сказал поэт Абу Саид Ал-Ганими: «Как змея, натыкающаяся на изумруд, извивается от страха потерять глаза и зрение». Но, несмотря на единогласие рассказчиков, истинность этого не подтверждается опытом. Я провел так много испытаний, что больше этого невозможно: я опоясывал змею изумрудным ожерельем, сыпал изумруды на дно корзины со змеей, размахивал перед ней нанизанными на нитку изумрудами и все это проделывал в течение девяти месяцев и в жаркое и в холодное время, но (в итоге) ничего не оставалось на ней, кроме изумрудного налета, на глаза же ее это не производило никакого влияния, если не усилило остроту ее зрения».

В античном мире почти нет достоверных сведений о каких-либо источниках изумрудов, помимо Египта, кроме одного, довольно существенного: первое научное описание изумруда приводит в 77 г. Плиний Старший. В нем встречаются такие строки об изумрудах: «Индийцы весьма любят их за продолговатый вид и говорят, что это единственные драгоценные камни, которые не требуют золотой оправы; поэтому их просверливают и нанизывают на слоновые волосы. Другие находят, что лучше их не просверливать, если они совершенного качества, а оправлять концы в золото. Поэтому стараются их лучше обрабатывать в виде цилиндров, потому что величайшее их достоинство состоит в продолговатости…» И далее: изумруды «знатнейшие суть скифские, названные по тому народу, у коего находятся…» Скифия находилась на территории причерноморских степей, но никаких месторождений в этих местах нам неизвестно.

Тем не менее в особой кладовой Эрмитажа в залах Скифии и греческого Причерноморья можно видеть серьги и маленькое ожерелье, составленное из тонких коротких обломков шестигранных призмочек неярких, замутненных изумрудов. Кристаллики просверлены и соединены звеньями золотой цепочки в единое ожерелье, принадлежавшее греческой или скифской девушке (по времени изготовления оно относится к эпохе тесных контактов обоих народов). Известно и то, что кочевники-скифы достигали в своих конных набегах Рифейских гор (так называли в те времена Урал). Поэтому вполне возможно, что эти приятные, радующие глаз кристаллы могли бы быть найдены среди вывороченных пней и звериных закопушек где-то в районе известных нам месторождений Урала. Ведь именно так были найдены первые русские изумруды, положившие начало знаменитым уральским копям. Командир Екатеринбургской гранильной фабрики так пишет об этом открытии:

«Первое открытие изумрудов в 1831 году 23 генваря месяца лично мною (…Коковиным) сделанное. Повод к тому следующий: крестьяне Белоярской волости, отыскивая смолистые сосновые пни, самосушник и валежник для извлечения смолы, один из них[16]Честь находки принадлежит крестьянину Кожевникову.
нашел между корнями вывороченного ветром дерева несколько небольших кристаллов и обломков зеленого камня, которое и само место найдения показал двоим своим товарищам. Все они копались в корнях, под корнями и нашли еще несколько кусочков, из коих поцветнее взяли с собой в деревню, а потом привезли для продажи в Екатеринбург… Между тем я был извещен от надсмотрщика моего о случае найдения оных камней с наименованием зеленоватых аквамаринов, которые через несколько дней по приказанию моему доставил мне маленький кусочек того камня. Двадцатичетырехлетняя служба при Екатеринбургской камнерезной шлифовальной фабрике, всегдашнее обращение при добычах и обработке цветных камней доставили случай к опытному различию оных и потому скоро заметил, что искомое сие не есть аквамарин, тяжесть и крепость несравненно превышает оный, отлом чище и стекловатее; при сравнительных пробах оказался крепче иностранного изумруда. Внимательные сии сравнения допустили меня мыслить, что доставленный мне кусочек есть изумруд. Немедленно беру рабочих людей с инструментами и еду на место найдения оного, снег и холод не могут препятствовать усердному розыску. Многие битые шурфы, смотря по склонности возвышений земли, довели до жилы изумрудов, при преследовании оной найдено несколько кристаллов по сопровождающим породам, более уверившим меня, что есть изумруды».

 Изумруд в породе

От легенды к легенде, от сказки к сказке. А каков же он на самом деле, этот легендарный «сын гор», одолевший красотой и соответственно ценой «неодолимый» алмаз? В чем его привлекательность?

Прежде всего в живом и насыщенном цвете, сочетающемся с ясным блеском, прозрачностью — «водой», так характерной для всех бериллов вообще: ведь изумруд — это не что иное, как изумрудно-зеленая разновидность берилла. В оттенках его цвета есть живая зелень всходов озими, зелень едва раскрывшихся листьев, просвечивающих на солнце, но есть и совершенно специфический холодновато-синий оттенок, который даже сравнить не с чем. Живость и игру придает изумруду его свойство менять оттенок цвета при повороте камня. Посмотришь поперек кристалла — он теплый, свежий (всходы ячменя!), повернешь и посмотришь вдоль оси — появилась характерная изумрудная сининка.

Этим свойством закономерно менять оттенок окраски в зависимости от оптической ориентировки (так называемым плеохроизмом) обладают все бериллы, но у бледноокрашенных кристаллов оно почти незаметно, а у изумрудов часто проявляется четко.

 Лучистые сростки бледно-изумрудного берилла

Есть в окраске изумрудов еще одна тонкость, которая в общем-то снижает их стоимость в глазах ювелиров, но весьма интересна для минералога. Зеленый цвет изумруда обусловлен очень незначительным присутствием хрома (0,01 — 0,2 %), а хром в отличие от железа бывает нередко распределен неодинаково в разных участках кристалла, и соответственно в нем возникают темные и более светлые зонки. Иногда эти яркие зонки одевают кристалл как чехольчиком, а иногда в бледном, голубовато зеленом берилле видна яркая крышечка или донце, а то и несколько параллельных этому донцу изумрудно зеленых слоев. Минералоги связывают их с колебаниями содержания хрома в растворе во время роста кристаллов.

А вот перед нами большой ярко-зеленый кристалл, но вся середина его «съедена» — замещена тончайшей слюдкой. Это вторичная зональность, она возникает уже после образования кристаллов и показывает, что бериллы, как и большинство других минералов, вовсе не «вечны» и подвержены таким «ужасным событиям» минералогической жизни, как кристаллизация новых претендентов на жизненное пространство прямо «в теле» хозяев!

Призматические кристаллы изумруда шестигранны, как все их родственники, но столбик этой призмы обычно короткий и довольно толстый. Сверху кристалл «покрыт» плоской крышечкой пинакоида. Размер кристаллов нередко достигает 2 — 2,5 см в ширину и до 7 — 8 см в длину. Но все крупные кристаллы, как правило, мутны и непрозрачны. Они содержат включения мелких чешуек слюды или иголочек черного турмалина. В лучшем случае острый глаз специалиста может обнаружить в них сантиметровые участки, пригодные для огранки. Настоящие «кондиционные» кристаллы обычно измеряются сантиметрами и их долями, а в ограненном виде уже каратами.

Но есть и уникумы. Самый большой кристалл был найден в 1956 г. в Южной Африке на месторождении Сомерсэт. Его размер 14x35 см, а масса прозрачной, «ювелирной» части 24000 каратов. Колумбийский изумруд «Эмилия» в 1795 каратов хранится в Музее антропологии в Боготе. Знаменитый изумруд герцогов Девонширских — цельная призма, завершенная пинакоидом. Масса изумруда 1385,95 карата, родом этот камень из Колумбии, «прописан» он теперь в Британском музее естественной истории. В 1920 г. там же, на руднике Мюзо, был найден великолепный полногранный изумруд «Патриция» массой 632 карата. Сейчас этот кристалл находится в Американском музее естественной истории.

Изумруды подобного ранга были найдены и на наших изумрудных копях. Один из них — печально известный изумруд Коковина, стоивший тюрьмы, а в конце концов и жизни командиру Екатеринбургской гранильной фабрики, обвиненному в хищении государственной казны, и хранящийся ныне в Минералогическом музее Академии наук СССР имени А. Е. Ферсмана.

Так дороги изумруды потому, что они очень редки. А вот почему они так уж редки — тоже можно понять, помня, что изумруд — это хромсодержащий берилл. Обычные бериллы возникают в месторождениях, связанных с гранитными массивами, — в гранитных пегматитах, особенно красивые — в миароловых пустотах этих пегматитов. Встречаются они в зонах, «пропитанных» растворами и парами, отходящими от горящей гранитной магмы — грейзенах, в кварцевых жилах, связанных с пегматитами или грейзенами, а то и просто в некоторых гранитах, особенно богатых парами и газами. А вот хрома-то в гранитах и нет! Этот химический элемент приурочен к темным ультраосновным породам, сложенным магнезиально-железистыми силикатами: оливином, пироксеном, черной слюдой. Значит, чтобы возник хромсодержащий берилл, нужно, чтобы в одной и той же точке земной коры «встретились» основные породы и богатая парами и растворами гранитная магма. Такая «встреча» большая редкость. Вот тогда на их стыке может возникнуть зона новых редких пород — слюдистые, тальковые и хлоритовые сланцы с линзами и жилами кварц-полевошпатового состава. В них-то и встречаются изумруды. Чаще всего в слюдистых сланцах, тогда они самые темные и яркие, но, увы! часто мутные. Прозрачные и красивые изумруды — в плагиоклазе, но, увы! здесь они обычно бледные. А самые красивые изумруды в тальковых сланцах, яркие и прозрачные! Жаль только, что именно в тальке изумруды встречаются реже всего. Такое происхождение имеют месторождения Африки, Урала, маленькое месторождение в Альпах, не так давно открытое месторождение Индии.

На знаменитых месторождениях Мюзо и Чивор, да и в Бразилии нет не только совпадения в одной точке гранитов и ультраосновных пород, там вообще нет ни гранитов, ни ультраосновных пород. Например, знаменитое месторождение Мюзо, расположенное на крутом склоне реки Рио-Минеро (красивый приток Рио-Магдалены), слагает толща черных сланцев, перемежающихся с черными известняками, — ее называют «бицаррес неграс» (черные) или «капас буэнос» (хорошие слои). Хорошие потому, что их рассекают белоснежные кальцитовые жилки с блестящими, слегка голубоватыми, но яркими, сочными по цвету и прозрачными кристаллами изумрудов. В отличие от уральских и африканских изумрудов, колумбийские нередко имеют более сложную, красивую головку шестигранная призма сначала срезается одной или двумя пирамидами, а уж потом покрывается блестящей шестиугольной «крышечкой» базиса. В маленьких пустотках встречаются даже как великая редкость двухконечные кристаллы. Кое-что об их происхождении можно, конечно, предположить: изумруды Мюзо сопровождаются такими типичными «жильными» минералами низких температур, как прозрачный кальцит, магниевый карбонат (доломит), горный хрусталь, редкоземельный карбонат — паризит, пирит. Видимо, трещинки в черной сланцево-карбонатной толще послужили просто удобным местом для отложения из гидротермальных растворов всей этой «компании» минералов. А источники хрома и бериллия нужно искать глубже — в подстилающих эту толщу измененных магматических породах. Именно оттуда рудообразующие растворы извлекали хром, необходимый для образования этого чудесного ювелирного камня.