Главное в успехе любого дела — правильное планирование и предварительная подготовка. Этими инструментами можно компенсировать слабые стороны моих прожектов.

Легко было Остапу Сулеймановичу — у него была заветная папка, которую он мог предъявить господину Корейко и легко обменять на тарелочку с голубой каемочкой. В комплекте с чемоданом, полным денежных знаков.

У меня нет ни папочки, ни подручных, на которых можно сбросить часть работы, поэтому приходится все делать самостоятельно.

Осенью восемьдесят девятого года в Лениноране случилось скандальное происшествие, впрочем, не получившее широкой огласки. Органами Комитета Государственной безопасности была вскрыта подпольная организация, поставляющая черную икру в гигантских количествах в столицу республики, откуда она шла дальше. В том числе и заграницу.

Не сказать, что в Баку своих браконьеров мало, я бы сказал — их слишком много, но Южный Каспий гораздо богаче в плане запасов осетровых. Сказывается пограничная зона, да и море здесь намного чище. К тому же в Иране незаконная добыча черной икры карается вплоть до отрубания рук, и поэтому браконьеры здесь большая редкость.

К концу восьмидесятых годов поголовье осетровых в Северных районах Каспия и на Нижней Волге из-за варварской добычи упало в десятки раз(в девяностые годы — в сто раз).

Понятное дело, алчущие взоры обратились на юг, где загребущие руки человека разумного еще не успели пошалить в полную силу и разграбить биоресурсы до конца. Если речь идет о валютной выручке, то такие пустяки, как пограничная зона не являются сколько-нибудь серьезным препятствием.

Еще раз подчеркиваю, советская власть здесь всегда была весьма относительной. Нет, конечно, образование, пенсии — это все бесплатно и гарантировано. Служба в армии, тоже обязательна для всех. А вот все остальное — за деньги. Тут даже «Скорой помощи» положено платить за вызов. От рубля до трех, в зависимости от сложности и потраченных лекарств.

Все значимые должности, а здесь это синоним доходного места, продаются за весьма крупные суммы. Поэтому продажность чиновников, в том числе силовиков — это даже не правило, а скорее аксиома. Честные служаки огромная редкость, обычно они здесь случайно из других республик Союза по распределению и здесь просто не приживаются.

Бывают исключения из правил, но на то они и исключения. В основном для профессионалов и специалистов, без которых вся работа встанет. Поэтому в каждом министерстве и ведомстве найдется парочка таких человек, которые тянут всю работу. Остальные — делят бакшиш.

Особняком стоят лишь КГБ и армия, где такой вакханалии коррупционеров нет.

Так вот, в дело контрабанды черной икры оказалась втянута большая часть местной номенклатуры. И райком партии, и прокуроры, и милиция и даже главврач городской больницы.

— Врачи здесь при чем? — удивятся сторонние наблюдатели оценив список участников незаконного промысла.

Мало добыть икру, самый сложный и важный момент — как ее доставить в Баку! А это между прочим, четыреста килиметров, где каждый пост ГАИ — потенциальный гоп-стоп с досмотром. Дальше маршрут пойдет по воздуху, но до аэропорта еще довезти надо.

Видимо в одну гениальную голову пришла мысль, что машину «Скорой помощи» никто останавливать и досматривать не станет. На самый крайний случай, в машине вместе с врачами едет прокурорский работник с ксивой и комплектом документов на сопровождение опечатанного груза или «неизлечимо больного».

Повязали торговцев черной зернистой радостью осенью восемьдесят девятого, но к тому времени они успели проработать не менее трех лет. И в данный момент они на пике своего оборота, ворочают суммами в сотни тысяч рублей ежемесячно. До трех рейсов в месяц, примерно двести килограммов за раз.

Все подробности этой эпической саги я узнал спустя много-много лет после дембеля, чисто случайно, отмечая День пограничника в одной теплой компании. Иначе так и не узнал бы с какой стати этим делом занимался наш разведотдел, при поддержке московских товарищей. Ларчик просто открывался: курировали эту бандитскую схему местные «гебисты» (чекистами их назвать язык не поворачивается) они же были авторами идеи со «Скорой», они же имели выход на морчасти погранвойск.

Так что это дело я достаточно хорошо изучил, весь процесс на моих водительских глазах протекал, можно сказать. К сожалению, фамилии и имена вылетели из памяти за давности лет, поэтому пришлось восстанавливать картину по косвенным признакам.

Плотную разработку начали примерно за полгода о арестов, то есть весной восемьдесят девятого. Значит, сейчас наблюдение за икорными мафиози еще не ведется.

Наиболее подходящая кандидатура для вербовки — водитель «буханки», той самой «Скорой». Видимо, чтобы не расширять круг посвященных, водила всегда был один и тот же. Врач, сопровождавший его — тоже, но как его искать и как он выглядел я не помню.

Прокурора или секретаря райкома брать на понт и трясти как грушу будет намного тяжелее. Это калачи тертые, уверенные в своей безнаказанности, имеющие крышу и подвязки вплоть до Баку, знающие, что их прикрывает гэбешная крыша. Таких развести без серьёзных доказательств почти невозможно. Тем более, в таком непрезентабельном виде, как у меня. Гражданская одежонка и так была «на выброс», а за две недели ночных приключений потеряла последний лоск, которого и так не было.

Так что самое слабое звено мне известно, так же примерно помню улицу, где он жил, несколько раз заезжали с начальством. Конечно, за давностью лет вспомнить номер дома или точный адрес я не смог бы при всем желании, но хватило того, что улицу опознал. Дальше — дело времени.

Личные автомобили здесь большая редкость, поэтому домов с воротами в которые зайдет машина не так и много. Ночью конечно искать тяжело, но справился. Обнаружил в одном из дворов заветный УАЗ-буханку с красным крестом на боку.

В этом нет ничего удивительного, служебный автомобиль здесь воспринимается как личный. Даже ремонтировать его ты обязан за свой счет, зато и «калымить» (подрабатывать на стороне) можешь безбоязнено, только за левый путевой лист доплачивай вовремя.

Так что ничего удивительного, что машина «Скорой» помощи ночует во дворе у частника. Здесь по другому не бывает. Хотя конечно повезло, мог на дежурство уехать, и тогда ночь пропала бы.

Второе обстоятельство, которое работает в мою пользу: местные жители практически не держат собак. Иначе мои передвижения по городу закончились бы в первую же ночь. В селах собак держат, там это оправдано, особенно для чабанов, а в самом Лениноране никто не хочет кормить бесполезную живность. Тут даже кошек мало почему-то. Помню, меня раньше смешило очень, что котов здесь называют «пшик», и вместо кис-кис, надо подзывать его «пш-пш». Шутки шутками, а отзываются местные устато-хвостатые только на «пш-пш», гордо игнорируя иноземную мову.

Водитель медицинской кобылы меня устраивает еще и потому, что у него при обыске изъяли более шестидесяти тысяч рублей. Цифра запала мне в душу — для меня тогдашнего это цифра была настолько невероятной и астрономической, что запомнил навсегда. У простого шофера! Это моя зарплата на последнем месте работы за сто лет.

Правда я на полставки ночным сторожем работал, но не суть.